***
— Итак, добро пожаловать на наш первый урок. Меня зовут профессор Слизнорт, и я буду вести у вас Зельеварение. Прошу всех взять учебники и разделиться на группы, — прокряхтел седовласый волшебник средних лет, в котором Пэнси узнала профессора Слизнорта. Помещение заметно изменилось вместе со сменой преподавателя. Здесь стало гораздо светлее. У профессора Снейпа была привычка создавать в кабинете ставший уже привычным за пять лет полумрак, а профессор Слизнорт, судя по всему, любил побольше света. Теперь кабинет для практических занятий освещали аж шесть больших заколдованных ламп. Даже шкафы и столы сменили свое местоположение, что Пэнси показалось неудобным и нелогичным, ведь они привыкли к тому расположению всего нужного для приготовления зелий оборудования, какое было при профессоре Снейпе. Шестой курс послушно разделился на несколько групп. Слизерин и Гриффиндор никогда не работали вместе, если только их не принуждал профессор Снейп. Профессор Слизнорт же оставил выбор за студентами, решив не вмешиваться. — Сегодня мы будем… — профессору зелий не дали договорить «два придурка», как их, совершенно этого не скрывая, окрестила Пэнси, а именно Уизли и Поттер, вломившиеся в кабинет. — Простите за опоздание, профессор. — произнес Мальчик-Который-Выжил, и они оба прошли на свободные места, которые заняла им Грейнджер. Пэнси возмутило, что гриффиндорцы даже не соизволили постучаться. «Их что, горные тролли воспитывали? Ну никаких манер» — Все в порядке, мистер Поттер, мистер Уизли, — улыбнулся профессор Слизнорт, а слизеринцы и парочка когтевранцев синхронно закатили глаза. Посмел бы опоздать кто-то из них, с факультета бы тут же полетели баллы, Пэнси в этом нисколько не сомневалась. Но Поттер ведь святой, ему все можно. — Итак, кто может мне сказать, что за зелье находится в этом котле? — профессор Слизнорт открыл крышку и комнату наполнил странный запах. Запахло кофе. «Кофе? У него там кофе? Ничего не понимаю. Глупость какая-то» Пэнси нахмурилась, недоуменным взглядом оглядывая присутствующих, желая спросить у подруг, чувствуют ли они кофе, как и она. Однако Дафна с Миллисентой не замечали ее вопросительного взгляда, и ей оставалось только вновь повернуться лицом к профессору и попытаться самой разобраться в том, что же находится в небольшом котле на его столе. Постепенно к запаху кофе стали прибавляться еще и другие, столь же неожиданные. Резковатый, напоминающий Бодроперцовое зелье, известное противопростудное зелье, что пользовалось популярностью среди студентов в холодное время года, и любимый ею запах шоколада. Внезапно ее осенило: это была Амортенция. Вот только, почему запахи изменились? Из старых остался только шоколад. Кофе она не пила, да и Бодроперцовым зельем не пользовалась, разве что, пару раз в год, обладая прекрасным здоровьем. — Это Амортенция, сэр. Самое сильное и опасное зелье в мире. И для каждого оно пахнет по-разному. Например, я чувствую… Грейнджер все говорила и говорила, не замолкая ни на мгновение, но Пэнси ее не слушала. Мысли ее были очень далеко от кабинета Зелий. Они блуждали в воспоминаниях последних лет, пытаясь найти ответ на волновавший ее вопрос: почему у ее Амортенции вдруг изменился запах? Она ведь не влюблена ни в кого. Детская симпатия к Драко давно прошла, не оставив и следа, она в этом не сомневалась. А с остальными она всегда просто дружила. «Глупость какая-то. Может зелье так пахнет для тех, кто не влюблен?» Пэнси решила придерживаться этой версии, так как она устраивала ее больше всего. Остаток урока студенты четырех факультетов пытались приготовить зелье Живой смерти, а в Поттере внезапно проснулись таланты зельевара. Почему они спали остальные пять лет, никто так и не понял, включая самого Избранного. Пэнси нисколечки не сомневалась в том, что он жульничал. Вот только скажи она об этом профессору Слизнорту, баллы полетели бы скорее с ее факультета, чем с Поттера. — Ну, рассказывайте. Какие запахи почувствовали в Амортенции? — хлопнула в ладоши Миллисента, когда они вчетвером после занятий отдыхали в спальне, совершенно не аристократически развалившись на кроватях. Видели бы их сейчас родители… Пэнси замерла, стоило ей услышать вопрос. Врать не хотелось, но и сказать правду она тоже не могла. Ведь, зная подруг, ни Миллисента, ни Дафна не отстанут от нее, пока не узнают, в кого она влюбилась. А что Пэнси могла ответить, если и сама не знала, кто у нее ассоциировался с Бодроперцовым зельем, шоколадом и кофе? Да и не была она ни в кого влюблена. Ей даже никто не нравился, о какой влюбленности вообще могла идти речь? Уж она бы заметила, если бы сердце билось сильнее и чаще при встрече с кем-нибудь из знакомых ей мальчишек. — У меня все как обычно, — ответила Дафна, не отрывая взгляда от учебника по Заклинаниям. — Клубника, запах свежеиспеченного хлеба и апельсин. У вас что? — Корица, красное яблоко и… — Миллисента вздохнула. — Третий запах я не разобрала, он изменился. То ли ваниль, то ли что-то наподобие. Пэнси? Пэнси молчала, так и не решив, что сказать подругам. Соврать? Или все-таки сказать правду? Она знала, они тотчас же решат, что она в кого-то влюбилась, к тому же еще и обидятся, что не говорит, в кого. И как объяснить Миллисенте с Дафной, что она и сама понятия не имела, почему запахи ее Амортенции изменились с последнего раза, когда Миллисента протащила с собой флакончик с зельем, стащив его у матери. Оставалось только гадать, для чего понадобилось любовное зелье замужней миссис Булстроуд. — Пэнси, ты меня слышишь? Пэнси наконец перевела взгляд на Миллисенту. — Два запаха изменились, но я не знаю, почему. Я ни в кого не влюблена, Милли. Ты бы знала, — добавила Пэнси, увидев ее заинтересованный взгляд. — Вы бы все знали. Переглянувшись, Миллисента с Дафной просияли, Астория лишь сочувственно улыбнулась Пэнси. Обе знали, что Дафна с Миллисентой не отстанут от нее, пока не выяснят причину внезапной смены запаха ее Амортенции. Вот только Пэнси не совсем понимала, как они собираются это сделать? Заставят Пэнси нюхать каждого парня на факультете? В таком случае, прощай, репутация, и прощай, значок старосты, потому что профессор Снейп сначала оторвет ей нос, а потом и вовсе убьет за подобную выходку. А в конечном итоге, ее запрут в больнице Св.Мунго с Локонсом в соседней палате, так как решат, что она спятила. От такой перспективы по коже пробежали мурашки, и Пэнси едва сдержала испуганный вскрик. Первые занятия по остальным предметам в новом учебном году проходили безо всяких происшествий, разве что на уроки ЗОТИ стали куда более интересными. В целом, первые учебные недели пронеслись незаметно, без каких-либо важных событий. Драко все еще ходил какой-то печальный и отстраненный, сам на себя не похожий, да еще и исчезал куда-то периодически. Но, казалось, он даже под Круциатусом не расскажет, что с ним происходит, и Пэнси это начинало порядком надоедать. Они друзья с самого детства, какого драккла он скрывает что-то от них с Блейзом? — Пэнс, остынь. Захочет — расскажет. Это не вы с Дафной, чтобы делиться друг с другом, чем ни попадя, — успокаивал ее Блейз, хотя и сам признавался, что переживает за Драко, больше походившего на призрака, чем на живого человека, да и спать без зелья не мог. Пэнси качала головой, но к его советам все же прислушивалась. Больше чем состояние Драко ее напрягали только изменившиеся в Амортенции запахи и тот факт, что подруги не могли оставить это событие и перестать о нем говорить, предлагая все более безумные варианты кандидатур, в кого, по их мнению, могла влюбиться Пэнси. Она понимала, что если их допросы продлятся еще неделю, то она просто сбежит в какое-нибудь укромное местечко в Хогвартсе, где ее никто не найдет. К счастью, таких в школе было много. Выручай-Комната, к примеру. — Пэнси, ну ты чего все время на Малфоя смотришь? Влюбилась что ли снова? — как-то раз на завтраке пошутила Миллисента. — А может это он в твоей Амортенции? Если Пэнси попросили бы назвать главные качества Миллисенты, то первым она упомянула бы способность выбалтывать важную информацию, что должна быть скрыта от лишних ушей, в присутствии большей части однокурсников, чем каждый раз злила Пэнси и Дафну с Асторией настолько, что, казалось, еще мгновение и они запыхтят от ярости. Они понимали, что Миллисента делала это не специально, да и она сразу же извинялась, но ситуацию это спасало крайне редко. — Мерлин, что за чушь. Он мне как брат. Родной. Милли, это точно не он, — возмутилась Пэнси, хотя и понимала, что у нее есть причины так думать. — Я переживаю за этого идиота, разве не видишь, он сам на себя не похож! Кровавый Барон на его фоне выглядит более живым, еще и Блейз говорит… — Пэнси осеклась. Она чуть не сболтнула тайну, которую друг доверил ей. И это она еще ругала Миллисенту за ее длинный язык. — Мм? Что говорит Забини? — Пэнси мысленно хлопнула себя по лбу. И зачем вообще нужно было это говорить? Теперь она должна была выкручиваться и врать как можно более убедительно, чего делать совершенно не хотелось. — Ничего, Милли. Он говорит, что я зря переживаю, — она выдавила из себя более или менее правдоподобную улыбку. И тут ее взгляд упал на проходящих мимо Винсента и Грегори, сносящих всех на своем пути. «Конечно! Как я только не догадалась? Надо срочно сообщить Блейзу» — Мне нужно идти. Позже поболтаем, ладно? — Подожди, Пэнси, куда ты?! — но Пэнси уже и след простыл.***
— Блейз! У меня появилась гениальная идея! — подлетела к Блейзу Пэнси, чуть не сбив того с ног. Быстро среагировав, он крепко схватил ее за предплечья, предотвращая падение и парочку серьезных ушибов, а если не повезет, то и разбитый нос. Благодарно кивнув головой, она стояла, держась рукой за каменную стену и пытаясь отдышаться. Пэнси искала его по всей школе, совершенно забыв про то, что у Блейза после завтрака свободный час, в отличие от них с Дафной и Драко. — Что такого гениального пришло в твою головушку, что нужно вопить об этом на весь коридор? — устало вздохнув, поинтересовался Блейз, отпуская ее и скрещивая руки на груди. — Я знаю, как нам выяснить, что происходит с Драко, — прошептала Пэнси, ловя его заинтересованный взгляд. — Крэбб и Гойл! — Причем здесь они? — Блейз недоуменно взглянул на нее. — Думаешь, Драко им расскажет, если даже нам не говорит? — и тут он, взяв Пэнси за руку, дернул ее на себя, чтобы ее не сбила парочка второкурсников с Пуффендуя, что неслась по школьному коридору со скоростью Молнии. — Сбавьте скорость, если не хотите, чтобы с факультета из-за вас полетели баллы! — он грозно прикрикнул на них, а после переключил внимание обратно на Пэнси, которая тихо смеялась, смотря на строгого Блейза. — Так, вернемся к нашим соплохвостам. Винсент с Грегори точно ничего узнать не смогут. Пэнси наблюдала за Блейзом, смотревшим вслед пуффендуйцам с легкой улыбкой, как посетившая голову мысль заставила ее напрячься, растеряв все веселье. А что если это Блейз в ее Амортенции? Они знали друг друга с детства, и Пэнси никогда не рассматривала его в качестве потенциального любовного интереса и будущего парня, однако не могла не замечать, что общается с ним совершенно иначе, не так как с Драко, и уж тем более не так, как с Тео и остальными. Неужели? И хотя она понимала, что не могла, даже не имела права испытывать эти чувства к Блейзу, что-то подсказывало, что не просто так она хихикает в его присутствии, злится на девушек, что обращают на него внимание. Заставив себя отбросить эти мысли как можно дальше, она вновь взглянула на него, вспоминая, о чем они говорили. — Мы не станем им ничего рассказывать, — покачала головой Пэнси. — Но Драко, понимая, что ребята они недалекие и ничего не поймут, может при них не скрываться и спокойно размышлять о том, что его беспокоит. Может письмо написать или к Снейпу зайти. Кто его знает-то? А те словно телохранители таскаются везде за ним. Уж они точно будут знать, куда он наведывается, даже если и не понимают зачем. Или, скажешь, тебе не интересно, куда твой друг периодически девается посреди бела дня? — Интересно, конечно. Он на призрака похож больше, чем на нашего друга. Ладно, я поговорю с Винсом и Грегом, посмотрю, что смогу выяснить. Сообщу тебе, если узнаю что-нибудь, — Пэнси кивнула. Она чувствовала, что осталось совсем немного. Скоро они наконец узнают, что происходит с Драко. — Забини. Тебе передал профессор Слизнорт, — к ним подошел слизеринец-второкурсник и протянул Блейзу конверт. Пэнси с Блейзом переглянулись. Что профессору Слизнорту вдруг понадобилось от него? На темно-зеленом конверте золотыми заколдованными чернилами красиво переливались витиеватые инициалы профессора Слизнорта: «Г.С». Аккуратно открыв конверт, словно там мог находиться какой-нибудь темномагический предмет, Пэнси с Блейзом обнаружили там небольшой пергамент, где теми же золотистыми чернилами, старательно выведенными на белоснежной бумаге было написано: « Мистер Забини! Я буду очень рад, если Вы разделите со мной ужин в моем кабинете по случаю первой встречи Клуба Слизней!» Искренне Ваш, профессор Г. Э. Ф. Слизнорт.» О Клубе Слизней Пэнси, как и Блейз, слышала впервые. Так как конверт передали только Блейзу, Пэнси сделала вывод, что ее на вечер приглашать никто не собирался по неясным ей причинам. — Клуб Слизней? Что еще за «Клуб Слизней»? — поинтересовалась Пэнси, но Блейз лишь пожал плечами. — Название глупое какое-то, — она усмехнулась, стараясь скрыть разочарование от того, что ее не позвали. Если Блейз и понял, то решил тактично промолчать. — Мерлин, в этой школе нет ни одного нормального преподавателя кроме профессора Снейпа. — Ты еще громче покричи, не все услышали, — усмехнулся Блейз, качач головой. — Меня настораживает это. Он на стороне Дамблдора и фанат Поттера, а значит против Слизерина. Что ему может быть от меня нужно? — Возможно, это что-то связанное с зельями. Может дополнительные занятия? — предположила Пэнси, зная, что он прекрасно готовит зелья, получше всяких Грейнджер. — Только, чует мое сердце, без Потти там не обойдется, Слизнорт ведь его фанат. Так что желаю удачи. Она тебе явно пригодится. Блейз лишь недовольно закатил глаза. Пэнси догадывалась, что перспектива находиться с Поттером в одном помещении сверх положенного его совершенно не радовала, как и любого другого студента их факультета. Когда наступил вечер, и Блейз ушел на встречу клуба Слизней, Пэнси осталась в общей гостиной факультета. Дафна с Миллисентой и Асторией, расположившись на диванчиках, сидели рядом с ней, обсуждая семикурсника, с которым Миллисента недавно сходила на свидание. Пэнси слушала подруг вполуха, читая книгу и лишь изредка вставляя пару фраз в разговор. За весь день она ни разу не видела Драко, что наводило на множество нехороших мыслей, каждая из которых была страшнее другой. Ни в гостиной, ни в его спальне (Пэнси спросила у Тео Нотта), ни в Большом Зале, ни в библиотеке его не было, и это показалось ей крайне странным. — Пэнси, — шепнула подсевшая к ней Астория. — Можно у тебя кое-что спросить? Отложив книгу в сторону и повернувшись в сторону Астории, Пэнси кивнула. Она догадывалась, что разговор будет идти о Драко. Ей казалось довольно забавным, что в детстве они с Асторией недолюбливали друг друга, прекрасно понимая, что обеим нравится Драко, и видя друг в друге соперниц. Однако романтические чувства Пэнси к Драко давно исчезли, словно их и не было никогда, и отношения с Асторией значительно улучшились, став дружескими, хотя разница в два года все еще изредка давала о себе знать. Сейчас обеим уже казалось смешным былое соперничество, несмотря на то, что Пэнси была уверена в том, что Астории Драко нравился до сих пор. — В твоей Амортенции ведь не Драко? — Пэнси расплылась в улыбке. Угадала. — Нет, Тори, не переживай. Драко мне очень дорог, но как друг или близкий родственник. Не более, — она потрепала Асторию по плечу, оказывая молчаливую поддержку. — Тем более, не помню, чтобы Драко любил кофе. И тут сердце Пэнси снова екнуло, второй раз за день. Они с Драко вот уже второй год подтрунивали над Блейзом, который жить не мог без кофе. Драко шутил, что когда-нибудь друг перейдет на исключительно маггловскую еду и сойдет с ума, а вместо крови по венам будет течь кофе. Пэнси к сему бодрящему напитку относилась более лояльно, но горьковатый вкус был ей не по душе. Она предпочитала горячий шоколад или чай с парой ложек сахара, будучи жуткой сладкоежкой. Но ведь это не мог быть Блейз, просто не мог. Она не была влюблена в него, это было до нелепого смешно, несмотря на ее странную реакцию на него в последнее время. Пэнси Паркинсон и Блейз Забини… Они дружили с самого детства, он знал о ее чувствах к Драко, даже когда-то помогал ей, отгоняя от их общего друга назойливых младшекурсниц, и даже Асторию, когда Пэнси с ней еще не дружила. Несмотря на то, Драко на нее внимание так и не обратил, она была благодарна Блейзу за помощь. Пэнси, в свою очередь, всегда поддерживала его после новостей об очередном браке миссис Забини, которые он всегда воспринимал чересчур болезненно. Они были друзьями, лучшими друзьями. Так откуда между ними взяться романтическим чувствам? — Кофе? — Астория призадумалась, уставившись на огонь в камине. — Да, ты права. Когда мы с Дафной на прошлое Рождество нашли у кузины Амортенцию, для меня она пахла яблоками, свежескошенной травой, мятой и одеколоном Драко. — Ни одного совпадения, Тори. Так что не волнуйся. В Амортенции Астории действительно можно было без труда узнать Драко Малфоя. И как же прекрасно, что она знала, к кому испытывала чувства. В случае с зельем Пэнси, происходило что-то совершенно непонятное, и с одной стороны ей очень хотелось разобраться и узнать правду, а с другой… Было страшно. Что если там какой-то предатель крови или еще чего доброго вовсе полукровка или грязнокровка? А что если там действительно был Блейз? Влюбиться в лучшего друга? Хуже просто быть не могло. — Помнишь, как мы чуть не подрались из-за Драко? — рассмеялась Астория, кладя голову на плечо Пэнси. — Тогда все и поняли, что он нравился нам обеим. Конечно, Пэнси помнила тот день. Такое забыть было тяжело, да и вряд ли ей кто-то позволит это сделать. Драко до сих пор подтрунивал над ней, припоминая ее выходки, вызванные ревностью. Пэнси, конечно, в долгу не оставалась, отвечая, что он уже давно не в ее вкусе. Драко не обижался. Их обоих вполне устраивало, что симпатия Пэнси осталась в далеком прошлом. «Пятое июня — день рождения Драко, и каждый год одиннадцать лет подряд Паркинсоны, Булстроуды, Гринграссы, Забини, Нотты, Креббы и Гойлы съезжались в Малфой Мэнор на день рождения единственного сына и наследника лорда Люциуса Малфоя. Восемьдесят седьмой год не стал исключением. Пока взрослые сидели за столом, поднимая тосты и обсуждая Министерство и Первую Магическую войну, от которой Британия только недавно оправилась, дети решили поиграть в саду. Драко, окружив себя друзьями, хвастался новой метлой — Нимбусом-1700. Люциус Малфой покупал сыну только лучшее, а, зная, что Драко прожужжал все уши отцу о последней модели от лучших производителей, Пэнси совершенно не удивилась, увидев ее в его руках. Драко сиял, словно начищенный кубок, видя завистливые взгляды мальчишек и восхищенные взгляды Пэнси и Астории. — Покатаешь меня, Драко? — тихо пролепетала пятилетняя Астория, застенчиво пряча глаза. Пэнси, стоявшая рядом с Драко, услышала ее просьбу. — С чего это вдруг Драко катать тебя? — возмущенно фыркнула она, смотря на Асторию сверху вниз, будучи выше на полголовы. — С ним дружу я, и первой он покатает меня, а потом уже всех остальных. Винсент и Грегори заулюлюкали, а Драко заулыбался пуще прежнего, ведь нетрудно было догадаться о настоящей причине их спора. Однако Пэнси с Асторией это совершенно не волновало. Обе были готовы вцепиться друг другу в волосы, хотя Пэнси и видела в глазах «соперницы» страх: все-таки она была младше на целых два года, что в их возрасте считалось целой вечностью. Да и силы были явно не равны, учитывая то, насколько худенькой и хрупкой была Астория в отличие от Пэнси, которой, как не уставали говорить все родственники Говарда Паркинсона, не мешало бы немного сбросить вес. — Но я первая попросила! — недовольно топнула ногой Астория, делая шаг вперед и вставая рядом с Драко. Фыркнув, Пэнси толкнула ее сильнее, чем планировала, и Астория упала навзничь на свежескошенную траву, тут же начиная громко рыдать. Девочки ахнули, и Дафна тут же бросилась к младшей сестре, хмуро смотря на Пэнси, однако она себя виноватой совершенно не чувствовала, несмотря на укоризненные взгляды друзей. Драко был ее, и Астории не стоило даже пытаться влезть между ними. Стоило Пэнси отвернуться, как Астория, поднявшись на ноги, вцепилась в ее короткие темные волосы, сжимая их в своих маленьких кулачках изо всех сил. Пэнси, разумеется, в долгу не осталась, дергая ее за идеально завитые кудри, собранные в красивую прическу, словно хотела выдернуть их с корнем. Астория громко закричала, зовя родителей. Драко и остальные мальчишки оцепенели, не зная, как подступиться к дерущимся девочкам, чтобы разнять их. На громкие крики и звуки драки сбежались и родители, быстро разнимая Пэнси с Асторией. Родители Драко посмеивались в стороне, посматривая на своего сына и переводя взгляд на двух влюбленных в него девочек, опустивших взгляды от стыда. Конечно, все взрослые прекрасно поняли причину их разногласия. В том, что они не поделили именинника никто даже не сомневался. Пэнси поняла по грозному взгляду отца, что ничего хорошего ее дома точно не ждет. А ведь день начинался так хорошо…» Они рассмеялась во весь голос, ловя на себе заинтересованные взгляды Миллисенты и Дафны. — Какими же глупыми мы все-таки были, — держась за живот от смеха, проговорила Астория. — Ох, до сих пор помню, как мама кричала на меня. Я думала, что оглохну. Целых две недели не разрешали выходить из комнаты, даже с Дафной играть не позволяла. Это было ужасно. А как наказали ее? Пэнси только сейчас поняла, что совершенно не помнила никакого наказания, и это показалось ей очень уж странным. Родители, особенно отец, жутко рассердились на нее за то, что именно она начала драку, но в комнате не заперли. Даже не накричали и не отругали, что было совершенно не свойственно отцу, до сих пор твердившему ей, что она наследница великого рода Паркинсонов, подарившего волшебному миру Министра Магии, и не должна вести себя как глупая невоспитанная маггла. А после драки никакого наказания? Даже в комнате не заперли как Асторию, совсем ничего не сказали. — Я совершенно не помню, как наказали меня, — нахмурилась Пэнси, переводя взгляд на огонь, горевший в камине. Воспоминание словно блеснуло в памяти, но тут же ускользнуло от нее. Странное ощущение, словно не можешь вспомнить слово, что крутится на языке или имя человека, с которым раньше общалась чуть ли не каждый день, а после вдруг прекратила. Воспоминание все еще находилось в ее памяти, но словно под слоем ваты, через которую она не могла до него добраться . — Может никак, раз не помнишь? Тогда тебе крупно повезло, — улыбнулась Астория, по всей видимости, не разделяя ее беспокойства. Пэнси неуверенно пожала плечами. Наверное, наказание действительно было не столь серьезным и суровым, раз не оставило яркого отпечатка в ее памяти. В конце концов, они ведь были совсем маленькими. Наверняка родители просто отругали ее, приказав так больше не делать и объяснили важность репутации их семьи, как поступали из раза в раз, когда она ослушивалась их, нарушая правила. В гостиной Слизерина никогда не было шумно, и этим она отличалась от общих комнат остальных факультетов. Разве что первокурсники могли что-то громко обсуждать первое время, но ближе к Рождеству и они затихали. Три часа пролетели как одно мгновенье. От разговора с Асторией Пэнси отвлек Блейз, влетевший в гостиную и со скоростью Молнии поднявшийся в свою спальню. Недоуменно посмотрев ему вслед, Пэнси, извинившись перед Асторией, подошла к лестнице, ведущей в спальни парней, и быстро поднялась за Блейзом. — Ну, как все прошло? — поинтересовалась она, входя в комнату и закрывая за собой дверь. Спальни мальчиков по интерьеру немногим отличались от их спален. Разве что были чуть больше по размеру: в комнате было пять кроватей, а не четыре, а в целом, все те же тяжелые зеленые занавеси на окнах, серебристые узоры на стенах и такие же дубовые двери, что вели в коридор и ванную комнату. И здесь, как и у них, не было окон, через которые можно было бы наблюдать за дождем, что был частым явлением во всем Соединенном Королевстве или радоваться первому снегу. Они были лишены этого в отличие от трех остальных факультетов. Блейз стоял спиной к двери, но повернулся, стоило ему услышать ее голос. — Кучка придурков. Разумеется, там был Потти. Грязнокровка. Уизлетта. Долгопупс! Белби! — активно жестикулируя, возмущался Блейз, меряя помещение широкими шагами.— Одному Мерлину известно, что мне пришлось вытерпеть. Я сидел рядом с Белби. Пэнс, он ест как Крэбб и Гойл вместе взятые! — он скривился. — Мерлин… Позволь выразить искренние соболезнования твоим глазам и ушам, — Пэнси скривилась от услышанных фамилий. Ее воротило от этих имен так же, как и его. Пэнси опустилась на кровать Блейза, пока он измерял комнату шагами, пыхтя от злости. Взбешенный Блейз — зрелище весьма редкое: обычно он сохранял спокойствие, порой был даже чересчур хладнокровным, что нередко возмущало их с Драко. Пэнси затруднялась представить ту чушь, что несли профессор Слизнорт и его гости, раз у них получилось так сильно вывести из себя Блейза. Однако несмотря на то, что от злости из его ушей едва ли пар не шел, Пэнси поймала себя на мысли, что совершенно спокойно находится рядом с ним, не боясь попасть под горячую руку. Это спокойствие становилось еще одним штрихом ко все еще незавершенному портрету. — Странно, что он Уизела не позвал, — послышался знакомый голос со стороны двери. Пэнси бы заулюлюкала, если бы не присутствие Блейза, которому сейчас было не до глупых шуточек. Драко Малфой решил почтить друзей своим присутствием. — Тот небось обзавидовался. Как в позапрошлом году, когда Поттер бросил свое имя в Кубок, а ему не сообщил. Пэнси хотелось тут же напасть на него с расспросами о том, где его носило весь вечер, и даже может быть связать, используя Инкарцеро, если понадобится, чтобы вытрясти из него наконец всю правду. Однако сейчас было не время и не место, она это понимала. Нужно было сохранять самообладание и не вести себя слишком уж эмоционально. Она, в конце концов, аристократка, а не грязнокровка вроде Грейнджер. К тому же, у нее оставалась мимолетная надежда на то, что Драко все же расскажет обо всем сам. — Без понятия. Но мне было вполне достаточно тех кретинов, что там были, — устало вздохнул Блейз, лег на спину на свою кровать возле Пэнси и закрывая глаза сгибом локтя. Она силой заставила себя отвести от него взгляд. — Вы бы слышали, как грязнокровка Грейнджер рассказывала о своих родителях-магглах. Дантисты… Название-то какое… Меня затошнило… — Меня бы стошнило, — чуть усмехнувшись, сказал Драко. — Даже рад, что старина Слизнорт не соизволил позвать на свой званый вечер. — Раз уж ты заговорил об том, почему он нас не пригласил? Блейз, не пойми неправильно, но если он отправил приглашение тебе… — Драко перебил Пэнси, громко фыркая. — Потому что миссис Забини никогда не воевала на стороне Темного Лорда и не сидит в тюрьме, моя дорогая Пэнси. Ровно как и покойный мистер Забини, — наигранно милым голосом, будто объясняя маленькому ребенку очевидные вещи, ответил Драко. — Неужели ты думаешь, что друг Дамблдора захочет иметь дело с нами? Пэнси понимала, о чем говорил Драко. Их отцы приняли Темную Метку и воевали на стороне Темного Лорда еще в семидесятых, после горько сожалея об упущенных возможностях. Оба, и Люциус Малфой, и Говард Паркинсон потратили кучу сил и времени на восстановлении доброго имени своих семей, убедив магическое сообщество в том, что Темный Лорд применял к ним Империус, подчиняя собственной воле. Однако вплоть до самого Его возвращения оставались те, кто не верил рассказам их с Драко родителей. А уж теперь… Люциус Малфой сидел в тюрьме, отцы всех остальных ее друзей пока находились на свободе, но надолго ли?