Carmina burana

Ганнибал рисовал Уилла, лежавшего на кожаном диване с яблоком в руке. В память о кабинете Ганнибала, где они провели когда-то столько чудесных дней, они купили похожий кожаный диван. Ганнибал рисовал Уилла в образе Патрокла в греческой тунике, хотя Уилл просто завернулся в какую-то простыню, будучи наполовину голым, но ему нравилось прикосновение кожи дивана к собственному обнажённому телу. ― Отрасти ногти, ― сказал Ганнибал ― Я хочу, чтобы ты царапал мне спину. Уилл запустил ногти в яблоко, и сок потёк по его руке. Он облизнул её. ― Царапал тебя под лопатками, ближе к подмышкам? ― спросил он. ― Да ― А в какой момент я должен тебя царапать? ― В какой момент? В момент, когда я в тебе. В момент, когда я вхожу максимально глубоко, и ты прогибаешься в пояснице и просишь ещё. ― Чтобы я попросил ещё, я должен захотеть ещё, а с чего ты взял, что я захочу быть снизу? Мне это даже не нравится. ― Нравится... ― закатил глаза Ганнибал. ― Ну, может, иногда... ― Уилл спрятал взгляд и откусил кусочек яблока. ― Да всегда тебе нравится! ― Прекрати! ― Когда это происходит, ты стонешь так чувственно... а твой взгляд... в нём отражается всё... бесконечная любовь и принятие, желание доставить удовольствие, ужас перед насильником, самолюбование собственной развратностью... я не смог бы это нарисовать... Уилл лёг лицом на собственные руки, скрывая смущение. ― Перестань меня гипнотизировать! ― сказал он ― Мы только что занимались сексом! Я не могу делать это так часто! ― Наш медовый месяц ещё не закончился, ― сказал Ганнибал. Вечером Ганнибал сидел дома, рисуя на графическом планшете. Надо было сделать дизайн этикетки винной бутылки для итальянской винодельческой компании. Он взглянул на часы. Уилл давно должен был вернуться с работы. Конечно, он сам выбрал мужа-сотрудника спецслужб, но ненормированный рабочий день в мужском коллективе мог заставить Уилла посмотреть на сторону. Говорят, эти русские ― звери в постели. У него зазвонил телефон. В трубке раздался знакомый голос. Ну, конечно, старый приятель, Александр Пичушкин! ― Узнаёшь меня, Ганнибал-каннибал? ― прохрипел в трубку маньяк. ― Добрый вечер, Александр, ― ответил Ганнибал. ― Как проводите вечер? ― продолжил Битцевский маньяк. ― Рисую этикетку винной бутылки. Вы любите вино? Или только водку? ― Я трезвенник уже много лет! ― произнёс Пичушкин ― А вы, я смотрю, человек искусства! Я сам человек творческий по своей природе. Нам нужно познакомиться поближе, двум людям искусства. ― Поддерживаю ваше предложение. Простите, что вынужден был уйти так быстро в прошлый раз. Я человек семейный... Но я не прочь познакомиться поближе в дружеском ключе. Выпить с вами водки, съесть шашлыка в Битцевском лесу... ― Ваша семейка сейчас у меня. ― Что, оба, что-ль? ― Да, сначала мне подвернулась ваша дочурка, и я позвонил мамаше, чтобы забрала её из группы продлённого дня. Нет никого эмоциональней, чем самка, что пытается защитить собственное дитя. Они становятся такими нерасторопными... Не явитесь в течение часа ― я займусь вашей женой, а потом и дочкой, ― он передал трубку Уиллу. ― Ганнибал, у нас всё в порядке, ― пробормотал Уилл ― Мы тут с Сашей сидим и обсуждаем наши маньяческие дела, за нас не беспокойся! ― А я бы на твоём месте обеспокоился! ― продолжил, забрав у него трубку, Пичушкин ― Приходи, художник, и мы с тобой обсудим вопросы авторского права. Вернее, твоего плагиата моих работ! Пока маньяк разглагольствовал по телефону, бродя неподалёку и активно жестикулируя, Уилл говорил с Дашей, пытаясь успокоить её. Они находились на складе Битцевского рынка. Уилла Пичушкин примотал изолентой ко стулу, а Дашу, почему-то, подвесил за одну ногу вверх тормашками, чтобы она была похожа на повешенного с карты таро. Уилла изводила мысль, что это вредно для ребёнка из-за крови, приливающей к голове. ― Мне страшно... ― прошептала Даша. ― Возьми себя в руки, ты же дочь маньяка! ― сказал ей Уилл ― Ты подослала убийцу к родной матери, а потом, зажарила и съела её труп. Ты вообще ничего в этой жизни не должна бояться! ― Ты прав... К ним вернулся Пичушкин. Он положил трубку, сел напротив на стул и уставился на Уилла. Чтобы разрядить обстановку, Уилл начал расспрашивать его о его многочисленных убийствах, о чём маньяк начал распространяться с большой охотой и самолюбованием. Он похвастался, что сбежал из тюрьмы, переодевшись в женское платье своей жены, с которой поменялся местами, когда она приехала к нему на длительное свидание. Уилл рассказал о своих убийствах, но их было мало, и ему не удалось впечатлить Пичушкина. Прошёл час, Ганнибала не было. Маньяк с раздражением посмотрел на часы. ― Если твой дружок-плагиатчик не явится, я грохну тебя прямо здесь, а твою фотографию наклею на шахматную доску. Можешь уже прямо сейчас загадывать последнее желание. ― Поцелуй... ― сказал Уилл. ― Что? ― Моё последнее желание ― это поцелуй. ― Хмм... а ты симпатичный... Раньше я интересовался только бабами, но за пятнадцать лет в тюрьме начинаешь иначе смотреть на жизнь. Если это всё твоё последнее желание, то можно попробовать. Или ты думаешь, что если отсосёшь мне, я тебя отпущу? ― Ну, я надеюсь на это. ― Не люблю лишать людей надежды. Уилл был привязан к стулу, поэтому Александр забрался к нему на колени. Целовался он неумело и слюняво, грубо засовывая язык мужчине в рот. Уилл вцепился в его язык зубами и откусил его. Подошедший со спины Ганнибал стащил его с коленей Уилла за волосы и ударил кулаком по лицу, бросив на пол. С диким криком схватившись за лицо, Пичушкин убежал прочь. Ганнибал снял Дашу с веревки, а потом, ножиком отклеив изоленту, освободил Уилла. ― Это было отвратительно... ― скривившись, произнёс Ганнибал. ― Что именно? ― переспросил Уилл. ― Вы целовались! ― Я просто не устоял перед его ловким язычком! ― Уилл приоткрыл рот, в котором красовался язык Пичушкина. Профайлер прожевал и проглотил его. Ганнибал изумлённо вскинул брови. ― Да, кстати, вот твоя пушка. ― Спасибо, а то, рабочую я сдал. Россия... ― Даша, вот тебе нунчаки. ― Почему именно нунчаки? ― удивилась девочка. ― Не спрашивай. Просто, если что, используй нунчаки. Уилл закатил глаза и затолкал девочку в угол между металлическими контейнерами с товарами. ― У него есть сообщники, ― произнёс Уилл ― Какие-то его фанаты из интернета. Между собой познакомились в паблике «Мир маньяков и серийных убийц». Двое на входе... ― Их уже нет. ― Двое на запасном выходе. И девчонка на крыше. Вооружены травматами. Мимо просвистела пуля. Мужчины спрятались за металлический контейнер. ― Если мы погибнем, ― трагически произнёс Ганнибал ― Я хотел бы знать ответ на один вопрос. ― На какой? ― Уилл подобрал кнопочный телефон, который выронил Пичушкин и судорожно пытался вспомнить прямой номер своего начальства в ФСБ. ― Как тебе, всё-таки, больше нравится, сверху или снизу? ― Мне нравится, когда тебе хорошо, ― ответил Уилл, целуя его. Он прицелился, зажимая телефонную трубку между ухом и плечом и выстрелил в темноту. За контейнером, где он спрятал Дашу, мелькнула тень. Уилл метнулся туда. Ганнибал почувствовал на своей шее металлическую цепь нунчаков. ― Александр, ― произнёс он, хватаясь за горло ― Что-то вы сегодня неразговорчивый. А ведь пригласили меня пообщаться. Битцевский маньяк проорал что-то нечленораздельное ему на ухо, забрызгав щёку кровью. Ганнибал перебросил его через голову вперёд и пнул по голове. Сзади в него выстрелили из травмата. Он схватился за бок и упал на пол. Уилл прибежал на место, где оставил Дашу, но там девочки не было. Она обнаружилась за грудой коробок неподалёку ― её держала девушка, приложив к её шее нож. ― У меня пистолет, ― сказал Уилл. ― А у меня твоя девчонка, ― ответила девушка. ― Зачем ты с ним?― спросил Уилл ― Он же обыкновенный гопник. Он даже не умеет готовить блюда из человечины. ― А ты умеешь? ― Я пока только учусь. У своего парня. Он делает это просто фантастически. ― Так вы что, геи? ― спросила девушка ― Что ж ты сразу не сказал? Я обожаю геев. Это мой фетиш. И вообще, все, кто за ЛГБТ, мои друзья, ― она отпустила Дашу. Девочка подбежала и обняла Уилла. Девушка с ножом бросилась бежать и исчезла в темноте. Обнимая Дашу одной рукой и хаотично целясь в темноту, Уилл поспешил туда, где оставил Ганнибала. Он сидел верхом на Пичушкине, который валялся без сознания, рядом лежали два парня со съеденными лицами. ― Как ты это сделал? ― спросил Уилл ― Они же были вооружены. ― Мы целовались. Я не устоял, ― ответил Ганнибал ― Я провожу дочку домой. Он взял девочку за руку, и они скрылись. Уилл посадил Пичушкина на стул и обмотал изолентой. Двое парней были ещё живы, он примотал их друг к другу в позе 69. Пришлось ждать ещё полчаса, пока «Отделение Альфа» добралось до склада. Ганнибал налил в бокал любимое сухое розовое вино. Он вдохнул насыщенный аромат напитка. Играла тихая музыка, на стенах плясали блики свечей. Уилл нежно улыбнулся ему. Ганнибал присел на край кровати. ― Так тебя повысили? ― поинтересовался он ― Я искренне рад. ― Всё это было бы невозможно без тебя, ― Уилл потянулся к нему. Ганнибал приблизился, но не дал себя поцеловать. Он отпил вина из бокала. ― И какова моя награда? ― спросил он, запуская руку в нежные волнистые волосы. Уилл приоткрыл рот, мечтая о поцелуе. ― Твоя награда ― моё послушание тебе, ― томно произнёс он, прикусывая губу. ― Твоё послушание мне уже гарантировано тем, что ты привязан к кровати, ― руки Уилла были привязаны к изголовью чёрными шёлковыми лентами. ― Я буду таким послушным... до конца недели... ― Целую неделю я буду сверху, каждую ночь, ― оживился Ганнибал, забираясь на него и целуя в шею ― И сзади... ― Где захочешь... ― прошептал Уилл, подставляясь под поцелуй.