Майберт 2021

Когда Малиновский притащил в дом Тончика, Альберт не знал, как на это реагировать. Представить себя родителем Зурабович никогда не мог и не думал, что из Ромы получится хороший воспитатель. Но как позже объяснил Рома, Жила ему в своё время подсобил нормально в одном деле, тот, естественно, обещал, что впряжётся, если что. Жила присел и мог бы попросить и подмазать кого надо, но попросил за пацаном присмотреть. Так что это было делом чести. Пока пацан в столовой уплетал карбонару впервые в своей жизни, Рома растолковывал Альберту ситуацию. Жила старался держать Тончика от дел подальше и Малину об этом просил, не хотел, чтобы пацан подростком присел из-за фигни какой. Первое время они старались, Альберт даже притащил мальчишку с собой в бюро однажды, выделил стол и цветные карандаши и просил не отсвечивать. Тот и правда особо не отсвечивал, по крайней мере при клиентах, а те довольно положительно реагировали на ребёнка и вели себя крайне покладисто. Малина же старался сделать так, чтобы кто-нибудь из братков всегда при мальчишке был, чтобы мелкий не натворил дел. Хотя что лет в десять натворишь? Через месяц Стрельников сообщил, что на рынке кто-то пытался впарить его, Малиновского, столовое серебро. Продавца тряхнули как следует, и узнали, что ему перепродал вилочки мелкий пиздюк. Алик ожидал, что от Тончика и мокрого места не останется. Но вместо пиздюлей парнишке подарили дорогую, импортную шоколадку. - Как говорят итальянцы, если хочешь добиться успеха, используй все возможности и грамотно вкладывай инвестиции в будущее, - пояснил тогда Малина, похлопав ладонью по хрупкому плечу. У Тончика и правда был талант, по крайней мере, щипач из него вышел бы отличный, а ещё и языком он молотил активно. Многие бы сказали - трепаться будет, от такого ничего хорошего не жди, и Алик был того же мнения. Но Рома и сам был таким в детстве, умение трепаться и подвешенный язык могли позволить избежать лишней мокрухи и помогли бы зарекомендовать себя перед правильными людьми. Два года Тончик провел с ними, пока Жила не отзвонился. За это время парень обзавёлся первыми друзьями, надёжными, хоть и дурноватыми по малолетству. Ещё научился отпор давать хулиганам. А по мнению некоторых и сам стал хулиганом, но это - дело десятое. Главное - не рохля, как раньше. Взволнованные такими переменами учителя, даже вызвали на встречу с директором «опекунов» паренька. На удивление, Альберт вызвался пойти, решив, что они не могут проигнорировать это. Если после их воспитания Тончика попрут из школы, то как они это будут Жиле объяснять? Но в итоге к директору приперся Малиновский. Это была самая скучная стрела в его жизни, но после их больше никуда не вызывали, а класс, в котором Тончик учился, больше никогда не скидывался на шторы. Алик не так проникся наличием ребёнка в доме, но когда тот уехал, тоже начал ощущать тоску. Никто больше не кричал на всю квартиру «Дядя Рома, я выбил конкуренту зуб!» и радостно не бежал демонстрировать разбитые костяшки, будто это и правда что-то великое, а «конкурент» не за место в школьной столовке, а за лакомую точку для нового бизнеса. Никто не ходит вокруг да около по вечерам, чтобы спросить, можно ли заплести ему косичку, а на приподнятую в немом вопросе бровь под раскатистый смех Малины не начинал неловко объяснять, что это как бы его одна девчонка попросила в школе, а он не знает как, и из-за этого неловко. А после ещё час Альберт делал вид, что он крайне великодушно терпит все это, пока Рома с Тончиком обсуждали, а что же это за девочка такая, и почему они никогда раньше о ней не слышали? Алик только улыбался украдкой, когда Рома вспоминал, как в школе только-только учился оказывать знаки внимания девушкам, и как на него в этом повлияла жизнь в Италии. Трудно было сдержаться и не подколоть, что подкаты сработали как-то не очень хорошо, раз в постели у него теперь явно не девчонка. По итогу Малиновский и правда не прогадал, взяв Тончика под своё крыло. Помимо ухаживаний, жизнь в Италии ещё и научила его тому, что бизнес - дело семейное, а Тончик теперь почти семья. В преемники, его, конечно, никто не готовил, но за небольшую долю братки Малины неплохо так помогали Алюминиевым шортам вопросики обкашливать. Да и в случае тёрок каких, Тончик к Малине прислушивался, не быковал и на территорию не лез. В общем-то Рома и тылы себе прикрыл, и обзавёлся тем, что он гордо величал «пассивный доход», имея доли от продаж паленых найков и адидаса, которыми увлёкся парнишка на волне моды. И ведь дело выгорало. Приносило, конечно, сильно меньше, чем любой бизнес Малиновского, но был потенциал для роста, который Тончик успешно реализовывал, прослушиваясь к его мнению. Без грамотного управленца, конечно, не оказалась бы кучка гопников в пятёрке самых влиятельных банд Катамарановска. Обидно было лишь из-за того, что «Дядя Рома» больше никто восхищённо не кричал, желая рассказать о чем-то простом, но очень удивительном.