Майберт 2021

Во всякую лабуду про «вторые половинки» ни один из них не верил на самом деле, и никто не вдавался в размышления о том, почему они так хорошо подошли друг другу во всех смыслах. До того, как они с Аликом сошлись, Малиновский и не думал даже, что захочет по ночам менять привычную цепь на ошейник, но когда вечно холодный Альберт Зурабович начинал командовать, любой захотел бы ненадолго подчиниться. Рома никогда не видел, чтобы кто-то, предлагая себя, оставался бы при этом настолько величественным. Ему вообще до дрожи нравилось это величие, которым веяло от Алика. Он был похож на статую, и Малиновский без всякой иронии называл его про себя произведением искусства. В такие моменты его можно было назвать разве что «Альбертом», и никак иначе. А вот сам Алик признавал, что если он и похож на статую, то не более чем на памятник на могиле. За что получал от Ромы почти щенячий взгляд и тут же оттаивал обратно. Рома любил бледную, тонкую кожу Алика и готов был зацеловывать его с головы до ног, чем и занимался, пока любовник не терял над собой контроль и не начинал умолять его. То, как Альберт расходился в постели, позволяя себе искренние эмоции, громкие стоны, сводило Малиновского с ума. Он старался дать ему как можно больше, заставляя смотреть прямо в глаза и наблюдая за тем, как от привычного льда и следа не остаётся. Если же ситуация не позволяла им расслабиться и быть достаточно громкими, Малина сцеловывал с губ Алика каждый стон, позволяя себе немного грубости и сжимая до синяков его бедра. Малиновский обожал кусаться, оставлять на своих партнерах следы, царапины, но с Аликом это было табу. Рома не мог до конца понять, почему тот не любит подобные «украшения», да и не спрашивал особо никогда, потому что Зурабович очень щедро компенсировал это, разукрашивая Малину во все оттенки от красного до темно-фиолетового. В первый месяц их отношений на шее, груди и спине Ромы не было живого места, в то время он и приучил себя к водолазкам с высоким воротом. Следы на его теле больше напоминали неудачную попытку убийства, и Алик каждый раз пытался извиняться, что терял контроль до такой степени, но Рома ни о чем не жалел, наоборот, с восхищением рассматривая себя в зеркале по утрам. Малиновский всегда был открыт новому, чего бы ему ни предложил Альберт, но сам не настаивал почти никогда, хотя по загорающимся время от времени чертикам в глазах было понятно, что сейчас он выдаст очередную немного безумную идею, от которой Алик наотрез откажется, а через неделю как ни в чем не бывало предложит тоже самое сам. Так было, когда они впервые попробовали, например, связывание. Малиновский с братками тогда очень долго растолковывали одному непонятливому господину, как дела не делаются. Дело было на заброшенной стройке на самой окраине, мужик был привязан к стулу и уже не особо был похож на мужика, если уж честно, и все равно в голове Малины что-то отпечаталось такое... Он находил крайне привлекательным то, как дёргался в конвульсиях и еле хрипел тот несчастный, и не мог не предложить что-то подобное Алику. Только в обстановке поприятнее и без посторонних глаз... И желательно без участия кастетов и ломиков. По итогу все пошло, как всегда, не совсем по плану, потому что связанным оказался он, но нисколько не пожалел отдать себя во власть Алика, и получить, наверное, лучший в жизни минет. С Ромой вообще было не сложно, особенно если он возвращался со стрелок. Запах крови, пороха, звуки выстрелов и адреналин, будили в нем что-то совершенно животное, но при этом очень послушное Алику. Хотя что уж там, тот и сам дурел от того, каким становился Малина во время разборок. Одним из самых ярких и необычных разов Алик все ещё считал тот, что был в гелике на пустыре. Без лишних приблуд, игрушек и ужимок, чистая страсть, пока в свете фар растекалась кровь из только-только пристреленных тел. Бывали случаи, когда какие-либо практики нравились лишь одному. Как, к примеру, это было с удушьем. Лишаясь ненадолго кислорода, Малина ловил ослепительно яркие ощущения, в то время как Алик все же не мог расслабиться в такие моменты, давал о себе знать неудачный опыт из прошлого. Но, в любом случае, они всегда находили компромиссы. И, наверное, это была одна из тех причин, почему Рома, имевший славу того ещё бабника, не думал даже лезть в постель к кому-то ещё. Никому он не смог бы так довериться, кроме Алика, и никто бы не отдался ему настолько безоговорочно, кроме него. Даже годы спустя они не поднимали темы о том, чтобы как-то разнообразить свою жизнь, потому что это как-то само происходило, как в механизме, где две детали идеально друг другу подходят.