Майберт 2021

О том, как болел Альберт, знали единицы. Да и в целом о том, что он болел и в принципе мог это делать. Даже с температурой он исправно выполнял свои обязанности, не жаловался, ездил на собрания глав ОПГ, только был чуть бледнее обычного, и, если дело совсем плохо, можно было заметить лёгкую дрожь, пробегающую по его телу, но он никогда не позволял себе жаловаться или отлынивать от работы. А вот о том, как болел Малина, знали буквально все. Нет, он, конечно, мог собрать волю в кулак, наорать на кого надо, кому надо в морду дать, а где надо - договориться. Но потом Алика ждал дома целый концерт о том, как ему пришлось героически терпеть целых несколько часов на ногах с его-то 37,3. Конечно, первым, кто принимал на себя «удар» больного Малиновского, был именно Алик. Во время болезни Рома становился невозможно капризным, просил чаю, лимончику, варенья, одеяла, и так по кругу, пока вечером не начинал просить ещё и коньячку к лимончику. При этом он почти не вылезал из постели и торчал перед телевизором, навёрстывая все упущенные во время работы серии «Слез Сентября». - Рома, мамой клянусь, если ты не угомонишься, я лично тебя в гроб уложу быстрее любого гриппа. Когда Алик уже не выдерживал, а терпение у него к таким вещам было совсем нежелезное, он начинал огрызаться, почти сразу жалея об этом, потому что натыкался на такой щенячий взгляд от Малины, на который он в другой ситуации просто не был способен. Будто Альберт у него на глазах откусил голову маленькому кролику, не меньше. - Вот, значит, где наши отношения заканчиваются, да? Как только мне нужно от тебя что-то немного большее, чем работа, так сразу в гроб... На подобные заявления Алик только глаза закатывал, понимая, что глава одной из самых крупных ОПГ пересмотрел мелодрам, и винить его за это в целом было нельзя. - Мне так жалко твою мать. Как она с тобой только носилась в детстве, - ругался себе под нос Зурабович, но все же пошёл на кухню за очередной банкой малинового варенья. А в этом, на самом деле, и крылась вся причина такого поведения. За Ромой никто не бегал, пока он был маленьким, это ему приходилось носиться с матерью, если та болела, потому что чем дольше она болела, тем меньше у них оставалось денег хотя бы на еду. В Италии у него появилась прислуга, которая готова была исполнить почти любой его каприз, вот только капризным Рома не был... Но стоило ему заболеть, как он по-детски остро начинал нуждаться в заботе и внимании, которого не получал. Только вот Малиновский этого как раз никому не рассказывал, пусть уж лучше его характер считают тяжёлым, чем он будет плакаться кому-то в жилетку о детских обидах, пусть даже Алику. Позже, идя на поправку, Малиновский почти всегда молча, действиями, начинал извиняться перед Аликом за своё поведение, понимая, что выматывает в такие моменты прилично нервов, и спасибо всем возможным силам, из раза в раз тот оттаивал. Была ещё одна причина, по которой Алик не показывал, что болеет, до самого последнего... Каким Рома был требовательным к людям, пока болел, таким же требовательным он был к себе, если кто-то из его близких заболевал. Он пытался носиться вокруг Альберта с лекарствами, докторами, и пытался отстранить его от работы даже при легком недомогании со всем своим бараньим упрямством. Алик соврал бы, если бы не признавал, что такое трепетное обращение от Ромы было все же приятно, пока он не начинал перегибать. Но об Алике никогда и никто не заботился так, как это делал Малина, без каких-либо просьб, будто это что-то само собой разумеющееся, впаянное в него с самого детства. Они почти не обсуждали раннюю юность, но нужно быть полным идиотом, чтобы не понять - причины такого поведения крылись именно там. Алик тактично не лез, зная, что лично ничем не поможет, и собирался с силами всякий раз, когда Малиновский начинал жаловаться на недомогания.