Lessons in Grace and Decorum/Уроки изящества и этикета

Мертвы, они оба мертвы, — подумал Драко, в одночасье всё вспомнив. Ему часто снилась смерть его родителей от рук авроров. После подобных кошмаров он испытывал истинное облегчение, обнаруживая мать, что сидела напротив него. Но его сны оказались реальностью. Жалость к себе отвратительна твердила его мать. Не говори о себе. Конечно, на самом деле это была не его мать. Или она? Это магия или безумие? Могла ли она быть призраком? Она казалась такой настоящей… Он обнаружил себя посреди маленькой уютной кухни. Поттер выглядел слегка поддатым, а его волосы были ещё более растрепанными, чем обычно. Он отпустил руку Драко, и тому вдруг стало ужасно холодно. Ты обязан заставить их полюбить себя. Без разницы, были уроки в Азкабане реальными или нет. Он готов поклясться, что его мать сказала бы нечто подобное. Ему жизненно важно было заставить Поттера полюбить его — не влюбиться, конечно. Он реально смотрел на вещи и понимал, что тут ему ничего не светит. Драко провел весь пятый курс надеясь, что однажды… а в итоге Поттер отправил его отца за решетку и чуть не прикончил самого Драко в уборной. Тем более, мать предостерегала его от романтических отношений, говоря, что должно пройти много времени, прежде чем он сможет довериться кому-либо в столь непредсказуемой и взрывоопасной форме заботы. Однако ему нужно было заставить Поттера полюбить его. Доверять ему. Это был единственный способ для Драко вернуть хоть что-нибудь из того, что он потерял… а он ведь так много потерял. Сердце болезненно сжалось и Драко с усилием выровнял дыхание. Поттер сказал, что он способен измениться. Драко хорошо запомнил уроки своей матери и ни за что её не подведет. — Ты в порядке? — поинтересовался он у Поттера. — В порядке ли я? — не поверил своим ушам Поттер. — Да. Готов поспорить, такого ты не ожидал. Победить Темного Лорда, спасти весь магический мир и заполучить себе раба в виде ненавистного заклятого врага. — Ты не мой раб, — неловко буркнул Поттер. — Судя по всему, ты просто невезучий, вот и всё. Поттер нахмурился. — Что с тобой? — спросил он с подозрением. — Что они с тобой сделали в Азкабане? Драко пожал плечами. Не говори о себе. — Ты в порядке? — вновь повторил свой вопрос Драко. — Я в порядке. Безумие какое-то. Драко рассмеялся. Похоже, это заставило Гарри немного расслабиться. Смех успокаивает его, — сделал пометку у себя в голове Драко. Идеально. Он следовал плану — плану своей матери, и не было необходимости думать своей головой. — Слушай, — говорит Гарри, — то, что я не хотел, чтобы ты сидел в Азкабане, не означает, что я желаю проводить с тобой время. Драко поменялся в лице, задумавшись. Поттер спас его. Опять. В принципе, это то, что он делал постоянно — спасал людей. Возможно, он жаждет быть спасителем? Если так, то Драко предоставит ему кучу возможностей чувствовать себя добрым и великодушным. — Ну что ж, я обязан выполнять любой твой приказ, — говорит он, смиренно протягивая руки. — Что ты хочешь, чтобы я сделал? Было даже забавно, что пятнадцатилетний Драко фантазировал о чем-то подобном. На пятом курсе, когда его увлеченность Поттером вышла из-под контроля, и он стал противен сам себе. Чтобы справиться с этим, он стал воображать ситуации, в которых Поттер принуждал его заниматься с ним сексом. Это были дурацкие фантазии. Поттер никогда бы не стал никого принуждать, особенно Драко. Но теперь во всем этом была некая горькая ирония. — Что? — смущенно выдавил Поттер. — Мне следует встать на колени? — тихо спросил Драко, чувствуя себя отвратительно неловко, хоть он и знал, что Поттер не воспользуется своим положением. — Это… это то, чего ты от меня хочешь? — Мерлин, Малфой, конечно нет! Как и ожидалось, Поттер выглядел испуганным. Драко всё ещё не мог прийти в себя от осознания того, что его родители мертвы, но его сердце нашло тихий уголок, чтобы спрятать боль. Сейчас не время было думать об этом. Ему необходимо было осуществить свой план. — Хочешь сказать, что согласился на это не для того, чтобы я отсасывал тебе, когда ты того пожелаешь? Или, не знаю, чтобы унизить и растоптать меня? — Малфой… — нерешительно протянул Поттер, и Драко на секунду решил, что, возможно, он ошибся. Поттер выглядел абсолютно несчастным. — Нет. — О, — выдохнул Драко. Он был убежден, что Поттер ответит именно так, но полагал, что сказанное принесет ему ощущение собственной добродетельности. Раздался хлопок, и на кухне появился старый домовой эльф. Драко в миг узнал его и приложил все усилия, чтобы не разрыдаться. Кричер. Кричер знал его с рождения. Кричер понимал, кто он такой, его происхождение, и то, чего он лишился. Драко опустился перед ним на колено. — Господин Драко, — почтительно произнес Кричер. Сколько же времени прошло с тех пор, как кто-то обращался к нему с таким почтением. — Кричер, — отозвался Драко, стараясь сделать всё, чтобы его голос не дрогнул. — Ты хорошо выглядишь. — Вы знакомы, — понял Гарри, выглядя при этом раздраженным. — Кричеру было жаль узнать о мисс Циссе. — Давай не будем говорить об этом, — попросил Драко. — Кричер, приготовь, пожалуйста комнату для Малфоя. Он останется здесь. Эльф бросил на Драко долгий сочувствующий взгляд и исчез. — Я соболезную насчет твоей мамы, — произнес Поттер. На Драко тут же нахлынули воспоминания о том, как он дразнил Поттера из-за того, что тот был сиротой. Он быстро отвернулся. — Благодарю. — Ты… разве ты не знал об этом? — спросил Поттер. — Я постараюсь не мелькать у тебя перед глазами слишком часто, — проигнорировал вопрос Драко. — У тебя не найдется одежды, которую я мог бы одолжить? — Эмм, да, наверное, — его голос стал жестче. — Только не вздумай вести себя, как надменный придурок, из-за этой одежды. Драко почувствовал, как приказ действует на него. Было сложно его выполнить, так как понятие «надменного придурка» оставалось весьма субъективным. — Всё будет лучше, чем это, — отзывается Драко, указывая на тонкие серые тряпки, висящие на его теле. Он не решился добавить что-то ещё, чтобы это вдруг не засчиталось за надменность. Ему удалось вынести проклятье круциатус, когда он не смог выполнить приказ Поттера прыгать, но он был абсолютно не уверен, что сумеет выдержать это снова. Он опасался, что разрыдается прямо на кухонной плитке, и это определенно будет трусливо и жалко. Это будет так же простительно, — произнес голос в его голове. Но Драко знал, что сказала бы его мать, и поэтому этот голос не стоил внимания.

***

Каждый раз, когда Гарри думал, что жизнь с Малфоем не может стать ещё более странной, он заблуждался. Он разрешил Малфою свободно перемещаться по дому и выдал ему одежду, выбрав маггловские спортивки и красный джемпер. Как бы там ни было, он по-прежнему ненавидел мерзавца. — Только попробуй жаловаться, — предупредил он, передавая одежду Малфою. Тот молча взял её и ушел в ванную. Но Гарри оказался совершенно не готов к тому, чтобы увидеть Малфоя в своих вещах. Это было до странного интимно, словно Малфой был его парнем и натянул на себя одежду Гарри после долгой ночи страстного секса. Душ, казалось, взбодрил его. Он ни слова не сказал про одежду, лишь спросил Гарри, сможет ли тот дать ему носки. — Как у тебя с деньгами? — уточнил Гарри, кидая ему пару носков, которую Малфой грациозно поймал одной рукой. — Не знаю, — ответил он. — Я не буду содержать тебя весь год. Малфой, похоже, понятия не имел, что на это ответить. — Думаю, мне полагаются выплаты, — в конце концов произнес он. — Разве ты не богат? — Не знаю, — уклончиво ответил Малфой, из чего Гарри заключил, что тому пока не сообщили, вернут ли имущество. Похоже, его это не расстраивало. Но он точно чувствовал неопределенность и растерянность. — Я напишу в Министерство, — пообещал Гарри. Малфой кивнул и выскользнул из комнаты. К ужину он не спустился. — Господин Малфой спит, — сообщил Кричер, когда Гарри приказал позвать его. Вспомнив мешки под глазами Малфоя, Гарри справедливо рассудил, что лучше дать ему хорошенько отдохнуть. И всё же, Гарри никак не мог отделаться от мысли, что Малфой что-то задумал. Как никак, это стало привычкой. Уже намного поздней вечером, Гарри мучился от бессонницы в своей кровати. Перед тем как лечь, он выпил всего два стакана огневиски. Обычно в это время он тусовался в маггловских клубах и барах, иногда в компании Рона и Гермионы. Хотя они никогда не задерживались там допоздна, в отличие от него. Но ему претила мысль оставить Малфоя одного в своем доме. Он наверняка нашел бы способ притащить сюда Пожирателей смерти через Исчезающий шкаф. Итак, Гарри ворочался с боку на бок, не в силах сомкнуть глаз, когда вдруг услышал шаги на лестничной площадке. Гарри замер. Это точно был Малфой. Он слышал, как тот спустился на третью ступеньку, издавшую скрипучий звук, но не дальше. Судя по всему, он сел. А затем тихо заговорил, но стены Гриммо-плейс были тонкими. — Ты реальна? После небольшой паузы Малфой едва слышно рассмеялся. — Справедливо. Пауза. — Мне это известно, мама. Сердце Гарри против воли сжалось от сочувствия, которое тут же сменилось подозрением. Возможно, Малфой специально пытался вызвать жалость у Гарри. — Я стараюсь. Это не… Я думал, будет проще, — сказал Малфой. Гарри подумал, что Малфой вряд ли бы звучал так неуверенно и испуганно, если бы знал, что Гарри его слышит. — Давай спустимся вниз, — сказал Малфой, и лестница опять заскрипела. Гарри включил ночник и приступил к чтению Истории Хогвартса. Эту книгу подарила ему Гермиона на день рождения. Через полчаса в дверь его спальни постучали. — Да? Малфой толкнул дверь бедром, держа в руках две дымящиеся чашки. — Чаю? Гарри ошарашенно уставился на него. — Корень валерианы, — объясняет Малфой. — Моя мама заваривает его мне, когда я не могу уснуть. От того, что Малфой использовал настоящее время, Гарри становится жутковато. Он ничего не отвечает, и Малфой подходит к его прикроватной тумбочке. — У тебя есть подстаканник? — Я не пользуюсь подстаканниками. — Дикарь. Подай мне ту книгу. Гарри положил Историю Хогвартса, и Малфой поставил на неё одну из чашек. Затем он отошел и элегантно прислонился к дверному проему. Гарри как никогда осознал, как изящно он выглядел в его одежде, паря по его комнате. — Я ничего туда не подмешивал, — уверяет Драко. — Естественно. Если со мной что-то случится, ты вернешься в Азкабан. Малфой обхватил чашку своими длинными пальцами. — Не спится? — поинтересовался он. — Нет, — с горечью ответил Гарри. — И часто с тобой такое случается? Какого хрена делал Драко Малфой, принося ему чай посреди ночи? Почему-то Гарри никак не мог выкинуть из головы то, как Малфой смеялся, когда умер Седрик Диггори. Как ему только хватило наглости теперь любезничать с Гарри? Как он посмел вообще? — Седрик Диггори не заслуживал смерти, — яростно высказал он. Малфой моргнул, казалось, обдумывая что ответить. Гарри решил, что, если тот попытается извиниться, он его ударит. Но Малфой не стал извиняться. — Каким он был? — спросил он. — Что? — Я не знал его. Каким он был? — Я… — Гарри был загнан в угол. Он понятия не имел, зачем Малфой спрашивает его об этом. Мучила вина? Или извращенное любопытство? Но что-то внутри заставило его ответить. Седрик заслуживал того, чтобы о нем говорили. — Он был хорош собой. Малфой издал неестественный смешок. — Да, это я помню. Неужели? Гарри не мог припомнить, чтобы сам обращал внимание на красоту Седрика, разве что признавая его достойным соперником. В то время он ещё недостаточно разобрался в себе, чтобы понять, почему Седрик так его бесит. Или Малфой, если на то пошло. Теперь же он всё прекрасно понимал. Он знал, что часть злости, которую он испытывал по отношению к Малфою, была вызвана тем, что он так сильно желал прикоснуться к нему и не мог. А теперь можешь, раздался мерзкий голос в голове Гарри. Он позволит тебе делать с ним всё, что захочешь. Ему придется. Гарри постарался вновь сконцентрировать свое внимание на обсуждаемой теме, а не на волосах Малфоя, свободно спадающих вокруг его лица, достающих до подбородка и слегка завившихся на кончиках после мытья и сушки. Седрик. Седрик Диггори. — В то время меня раздражало, что он, вроде как… не заступился за меня. Насчет значков, — продолжил Гарри, глядя на Малфоя, у которого хватило такта выглядеть смущенным. — Но оглядываясь назад, я уважаю его за то, что он никогда не был груб со мной. Наверняка ему было нелегко. То есть, его ведь даже не упомянули в статье о Чемпионах. — Пуффендуец, — изрек Малфой. — Что, черт возьми, это должно значить?! — Скромный, — ответил Малфой. — Оу, — выдохнул Гарри. — Должно быть у вас двоих были странные отношения, — предположил Малфой. — Ага, — согласился Гарри, откинувшись на подушку. Он давно не говорил о Седрике. Появилось так много более свежих и близких трагедий, которые нужно было пережить. Но было приятно поговорить о нем. Словно зализать ранку во рту. — Он хотел, чтобы я сам взял кубок. Говорил, что я победил. А я настоял, чтобы мы взяли вместе. — Отличный спортивный дух. — Да. Что ж, это, блять, его убило, не так ли? — Его убило не это. Его убил Темный Лорд. — Не смей звать его так, — выплюнул Гарри. Малфой вжался в дверной косяк. — Ты бы предпочел, чтобы я назвал его… — Волан-де-Морт! Малфой так сильно вздрогнул, что пролил горячий чай себе на руку и вскрикнул от боли. Он поспешно вытер руку об джемпер. — Я не могу, — ответил он. — Трус, — бросил Гарри. Лицо Малфоя напряглось, и Гарри почти ждал, что тот заспорит, дав отпор. Но Малфой этого не сделал. — Факт остается фактом, — сказал он. — Это был хороший жест. Ты не виноват в том, что произошло потом. — Там был твой отец. Малфой опустил голову, и его лицо скрылось за волосами от взгляда Поттера. — Ты, наверное, ненавидишь его, — спустя некоторое время произнес он. — Нет смысла ненавидеть мертвых, — отозвался Гарри. Последовала очередная долгая пауза. Почему он не ушел? Очевидно, что ему этого хотелось. Очевидно, что слова Гарри его расстроили. И всё же он продолжал стоять на месте. — Кого осталось ненавидеть, если не мертвых? — наконец спросил Малфой. — Какого хрена ты здесь делаешь? Малфой поднял глаза. — Ты серьезно пытаешься заставить меня не винить себя в смерти Седрика Диггори? — продолжил Гарри. — Ты хоть понимаешь, блять, насколько это ненормально? — Ты злишься, — озвучил очевидное Малфой. — Черт возьми, конечно, я злюсь! — На кого ты зол? Кроме меня. — Пошел вон из моей комнаты! Малфой исчез за секунду. Гарри смотрел ему вслед, почти ожидая, что он вернется. Ему потребовалось время, чтобы вспомнить, что Малфой не может вернуться, не ослушавшись его приказа. Чай был очень вкусным. Гарри старался продолжать злиться, пока пил его, но обнаружил, что не может. Что-то у него внутри обмякло, когда Малфой сказал, что это не его вина. Естественно, ему это было известно. Но знать и верить — не одно и то же. А среди всех людей Малфой последний, кто стал бы приукрашивать события ради того, чтобы Гарри почувствовал себя лучше. Малфой никогда не колебался перед тем, как выставить Гарри в дурном свете. Если даже он не винил его… Заснул Гарри гораздо легче, чем когда-либо.