Моя ненависть к тебе

— Эрен, — тихий знакомый голос ворвался в его сон. Подросток приоткрыл глаза, рассчитывая увидеть свою комнату, залитую утренним солнцем. Но его ожидания не оправдались. — Л-леви, — ответил он так же негромко, слегка испугано пялясь в спокойное отдохнувшее лицо человека напротив себя. В хозяйской спальне было темно, но сумерки не мешали разглядеть расширившиеся из-за отсутствия света бездонные зрачки серых глаз, смотрящих на него в ответ. Эрен всё-таки вернулся сюда и уснул. Прямо здесь. Йегер редко испытывал неловкость, но сейчас ему было неловко, будто его застали за чем-то неприличным. Леви лежал совсем рядом, вероятно, они не нарочно придвинулись ближе во сне. Снова прикрыв глаза, Эрен мог чувствовать слабое тепло, исходящее от него. Несомненно, оно есть у всех людей, но на такие мелочи не обращаешь внимание, когда вы просто сидите за партой с одноклассником, или идете с другом в торговый центр. Однако сейчас, в сумерках позднего вечера и тишине, Эрен особенно ощутил близость Леви. — Эрен, — позвали его снова. Подросток не спешил реагировать. Во-первых, что он ему скажет? Почему он, чёрт возьми, опять здесь, с ним? А во-вторых, его так разморило, что действительно не хотелось просыпаться. Удивительно, но если отбросить неловкость и стыд за себя, то Эрену было хорошо сейчас. Хотелось вновь расслабиться и заснуть еще часов на десять. Вслушиваясь в тихий голос, Эрен ощутил, как кровать рядом с ним прогнулась сильнее под весом чужого тела, а до его плеча вдруг дотронулись чужие холодные пальцы. — Эрен, вставай, Микаса пришла. Чёрт, Микаса. Он и забыл про неё. Проснувшись в спальне Леви Аккермана, Эрен и забыл спросить себя, с какой целью вообще изначально нанес свой визит. — Ох, точно. Сколько сейчас времени? — Тшшш, — его губ аккуратно коснулся палец. Эрен замер. — Девять вечера. — Почему вы говорите шёпотом, Леви? — Заткнись, — приказали ему. Эрен подорвался встать, после чего вторая рука увлекла юношу обратно в постель. Его сердце взволнованно забилось. — Леви… — Повторяю, заткнись. Эрен, не понимая что происходит и решивший не рисковать, подчинился и остался лежать под чужим напором, всё еще чувствуя прохладный палец на своих губах. Леви повернул голову в сторону двери, отчего одна из его темных прямых прядей легко коснулась щеки Эрена, на самый краткий миг, и Эрен ощутил, как теперь то место наливалось теплом. А заодно и его уши. Он покраснел, всё еще не в силах унять сердцебиение. Это такая игра? «Блять, да почему он не позволит мне спросить, что происходит?» Словно прочитав его мысли, Леви тихо заговорил: — Сиди здесь и не шуми. Я схожу узнать, где она, после чего позову. Леви поднялся, отпуская Эрена, и тихо направился к выходу, унося с собой вместе какое-то странное ощущение, заменяя его пустотой. — Леви… — Ну что? — Вы боитесь, что будет странным, если мы вместе выйдем из вашей комнаты? Ему не ответили. Эрен остался наедине с собой, смиренно ожидая. Когда Леви не было уже пять минут, Эрен начал сомневаться, был ли он вообще здесь или приснился ему. Неужели они правда уснули рядом? Чтобы убедиться, парень потрогал вторую половину кровати, которая всё еще сохраняла тепло, оставленное чужим телом. Значит, Леви действительно спал здесь, возле Эрена. И проснувшись, он ничего не сказал ему. Не наругал, не выразил явный протест… Лишь попросил быть тише, чтобы Эрен не выдал себя и не смутил всех своим странным местонахождением. «О чём ты думаешь, черт побери. Это всё от того, что ему все равно! Все равно. Все равно. Все равно. Все равно. Всё равно настолько, что он не воспринимает тебя даже за человека. Просто за человека, который нарушает его личные границы, засыпая рядом, а еще пялясь время от времени». Эрен посмотрел на потолок, и картины из мыслей замелькали перед его глазами, потихоньку превращаясь в более ясные образы и окрашиваясь звуками. Он снова засыпал, и сон его смешался с Леви. Его голосом, произносившим вещи, которые бы никогда не сказал наяву. Его взглядом, спокойным, но совсем не безразличным. В нем была эмоция. И внимание, какого Эрен был обречен никогда не получить в реальности. Леви в его слабом и поверхностном сне был совсем другим. Ему было интересно с Эреном. И Йегер почти не чувствовал ненависти. Леви из его сна… — Поднимайся и уходи, — произнес он тихо. — Что? — Сваливай. Эрен ожидал, что он скажет что-нибудь другое. Что-то дружелюбное и доброе. Но никак не станет прогонять его. Да и куда подросток пойдёт? Где они? — Тупой ребёнок. — Леви, — Эрен открыл глаза и погрузился в тьму чужой спальни, ощущая, как кто-то обхватил его за плечи и потянул куда-то вверх. — Вставай и уходи. Живо. Эрен поддался и позволил себя поднять, вставая и теряя последнюю нить сна. Леви стоял перед ним, и его глаза вновь представляли квинтэссенцию безразличия и недовольства. — Мне нужно к Микасе. — Сегодня ты её не увидишь, она поела и уже спит. — Вы это специально делаете?! — Повысь голос еще раз, сопляк, и я спущу тебя с лестницы или ударю по губам. Последний раз говорю, вали вон, — было произнесено ледяным тоном. Эрен почти был готов поверить, что всё-таки разозлил Леви, но это было слишком самонадеянно. Скорее всего, тому правда сейчас нужно было, чтобы он просто ушел. Подавляя прилив злости, Эрен встал и затопал к выходу из комнаты. — И не топай, как слон. — Как скажете, сэр, — ответил Эрен и, с силой топнув, хлопнул дверью. Подросток быстро спустился по лестнице, сдернул с вешалки плащ и вышел вон. Прохладный ночной воздух обдал его лицо, из-за чего тело пробили мурашки. Почему он не разбудил его? Неужели это было так сложно? Если бы Леви было всё равно на Эрена, он бы не причинял ему столько зла сначала словом, а теперь делом. Аккерман будто нарочно продолжает питать ненависть подростка. Ненависть. Не злиться или обижаться, а именно ненавидеть — это совсем не просто. Ненависть пожирает тебя, лишает аппетита и сна, порождает болезненную дрожь в руках и оставляет свою печать на лице, придавая глазам непривлекательный блеск. Если Леви так сильно плевать, что Эрен для него точно колышущийся воздух, то как тот умудряется разрушать его на части? На это ведь тоже нужно моральное усилие. И мужчина это усилие охотно прилагает. Зачем? Эрен резко остановился в своих рассуждениях, спросив себя, откуда они проистекают. Если бы Леви Аккерман был другим — добрым и приветливым, ласковым и заботливым… как в его последнем сне… то ненавидел бы Йегер его меньше? Забавно, что он приснился ему оба раза, что парень уснул. Первый раз, когда Эрен предался сну на диване в гостиной, Леви предстал загадкой, убегающей от него. У него не было лица, да и тело рисовалось эфемерным, почти прозрачным. А во второй раз образ его оказался так реален и близок, что Эрен мог вспомнить, какими на ощупь была его грудь и бока под рубашкой. И еще Эрен помнил, что не хотел от него уходить. Не хотел ненавидеть обратно. Значит, не всё было потеряно, ведь несмотря на то, что ненависть эта изначально возникла по умолчанию, была безусловной, выяснилось, что Эрен мог обуздать ее. Если бы только ему позволили. Если бы ему дали шанс. Если бы только Леви перестал быть таким безжалостно равнодушным, издеваясь над Эреном. Он вдруг поверил, что будь Аккерман не таким невыносимым, то Йегер мог притворить в жизнь пункт плана с вхождением к Леви в доверие гораздо легче. Надо как-то смягчить его сердце. Придумать, как. Может, Армин сообразит? Он обязательно придет туда завтра. Ему же надо поговорить с Микасой? Разумеется. Эрен слегка ускорил шаг, чураясь темных переулков, которыми был продырявлен весь центральный проспект. Вокруг не было ни души, из-за чего становилось жутко. Как и любой маленький и темный городишко, ночью Шиганшина спала. И она совсем не любила одиноких подростков, беспокоящих ее сон. То там, то здесь Эрену мерещились звуки. Того и гляди, кто-нибудь выпрыгнет из случайного переулка и ограбит его. Он должен был остаться у Аккерманов. И он хотел остаться, но его грубо попросили уйти. В том доме он был нежеланным гостем, и становилось еще больнее от осознания, что это теперь дом Микасы — самого дорого для него человека. Он так и не поговорил с ней. Позади Эрена послышались неторопливые легкие шаги. Эрен ускорился. Дорога, которую он так быстро преодолел днем, теперь казалась ему невыносимо длинной. Паника сковывала его внутренности, а шаги за спиной то приближались, то отдалялись. Дыхание подростка участилось. Он боялся обернуться назад, чувствуя как волосы на затылке становятся дыбом, когда незнакомец догнал его, оказавшись совсем близко. Эрен нырнул в переулок, заменяя один ужас другим. Может, преследователь пройдет мимо? Но ожидания не оправдались. Сталкер так же остановил шаг прямо возле Эрена. Они не видели друг друга, но чувствовали. Так прошли бесконечно долгие три минуты. — И долго будем стоять? — Леви?! — Эрен так обрадовался врагу, что чуть не обнял его, выскочив ему навстречу. — Это вы! — А ты думал, кто? — Я думал, маньяк, — ответил Эрен, даже не собираясь лукавить. Оглядев Леви с ног до головы, он улыбнулся тому, что был не совсем далек от истины. Ведь недовольное выражение бледного лица в купе с черным осенним пальто в антураже ночи было тем еще зрелищем. Стоя так близко к родственнику сестры, Йегер в очередной раз изумился, как тот невысок. Он макушкой едва доставал подростку до носа. Такого же роста была его мама, отчего Эрену всегда приходилось слегка наклоняться вниз, чтобы заглянуть ей в лицо. — Зачем вы пошли за мной? — Из-за твоего малолетства я вынужден тебя проводить. Время — двенадцатый час ночи. — Могли бы пойти рядом, а не пугать меня до смерти. — Мне без разницы. — Я знаю. Их диалог завершился, но Эрен хотел сказать что-то еще. Рядом с Леви он всегда имел такую потребность. Ему хотелось спросить своего сопровождающего о тысячах и тысячах вещах, с тех самых пор, как он увидел его впервые. Но Эрен не мог этого сделать. Вместо этого он задаст лишь один вопрос, который поспособствует работе плана. Они продолжали всё так же стоять друг напротив друга, выспавшиеся и никуда не спешащие. — Леви? — Что опять? — Почему вы не хотели, чтобы Микаса увидела меня в вашей постели? Это был маленький шаг. Уже что-то. Леви приподнял одну бровь, взглянув на Эрена, как на идиота. — Включи мозг, сопляк. — Боялись, что она подумает, будто вы ко мне приставали? — в крови Эрена пришёл в действие адреналин, который выработался в момент недавнего переживания страха. Он чувствовал себя особенно и был непривычно смел. — Скорее она подумала бы наоборот. — Что я к вам приставал? — в вопросе Эрена сквозило удивление и смущение одновременно. Он намеренно увлек разговор в это русло, чтобы раскрутить мужчину на некоторые откровения относительно Ханджи Зоэ, да и самого себя, если повезет. Осознанно шагнул в эту тему. Поэтому должен быть хладнокровен. Но уши предательски заалели. — Да. — С чего вдруг?! — С твоих влюбленных взглядов на меня. Эрен перестал дышать. Что? Каких взглядов? Что? — Ч-что? — озвучил он свой вопрос. Он его прошептал, а на самом деле хотел прокричать так громко, чтобы собеседник оглох насмерть. Но голосовые связки будто парализовало. — Что слышал, мы идем или нет? — Каких взглядов? Я… Вы что себе придумали?! Это не смешно. Вы опять занимаетесь тем, что провоцируете меня! — Будешь орать, оставлю здесь одного. — Сначала объясните мне, блять, — Эрен схватил его за рукав пальто, боясь, что Леви и правда развернется и уйдет. Страшнее того, чтобы остаться здесь, в ночи с маньяками, было оказаться наедине со своими мыслями и этими словами, которые так и повиснут в пустоте, если Леви прямо сейчас не оправдается. Не успел Эрен снова открыть рот, как резкий удар чужой ладони обжег его губы. — Я говорил тебе не выражаться при мне, гадёныш. — Вы ударили меня! — Эрен в шоке уставился на взрослого, возмущенно распахнув свои большие глаза, опасно сверкнувшие в сумерках. — Да. И? Собираешься умереть? — Вы… вы не можете просто взять и обвинить меня в чём-то таком, ну, то, что вы сказали. — Во влюбленности, — Леви снова произнес это слово. Так просто, как будто оно ничего не означало. — Вы же знаете, что я ненавижу вас! Мне даже не нужно было говорить этого. Это написано у меня на лице каждый раз, когда я смотрю на вас, — затараторил в панике подросток. — Я думал, что вы в курсе! — Когда ненавидишь, Эрен, то ты не просто достаешь человека своим присутствием, пытаешься привлечь его внимание, думаешь о нем круглые сутки, кричишь и бесишься… Когда ты ненавидишь кого-то, тебе тошно на него смотреть. А ты смотришь. — Мне тошно! Тошно! Тошнит просто от вас! — Эрен наклонился ниже, пожирая Леви взглядом. Внутри него всё дрожало. Леви. Леви. Это имя. И он сам. — Тогда найди другое место для встреч с Микасой, а не мой дом, — произнес Леви, спокойно принимая горячий взгляд Эрена, что сейчас мог бы спалять предметы, под него попадающие. — Вы её семья, и я не смогу совсем выбросить вас из своей жизни, несмотря на то, что очень этого хочу. — Значит слабо хочешь. — Заткнитесь! Снова удар. И опять по губам. Рот Эрена раскраснелся и слегка покалывал. Он почувствовал солоноватый вкус. Кажется, верхняя губа с внутренней стороны слегка повредилась о его зубы, когда Эрена по ней приложили. — Не смей затыкать мне рот, мелкий засранец. — Вы же говорили, что не станете меня прогонять, как и приглашать, потому что вам всё равно. Я для вас пустое место, что я есть, что меня нет, — голос Эрена предательски задрожал. — Расплачься еще тут. Это имело смысл, пока ты не залез ко мне в постель. Мне на тебя всё еще так же сильно плевать, но только теперь двери моего дома для тебя закрыты. Шевелись, мне надоело здесь торчать. Мужчина пошёл вперед, и Эрен понуро поплелся за ним. Он должен как-то уладить эту ситуацию. Он боится бессонных ночей, которые последуют, если Йегер оставит всё, как есть. Всё обернётся в ноль. И его план, и отношения с Микасой… всё! Нельзя было так сильно приближаться… — Леви… — Что? — Пожалуйста, посмотрите на меня. Неожиданно Леви послушался, остановился и обернулся к Эрену, глядя хмуро и выжидающе. — Валяй быстрее. Я хочу домой. Холодно. — Я хочу сказать… — Эрен нервно заламывал пальцы. Наверное, он скажет правду: — Хочу сказать, что я пришёл к вам, потому что ваш дурацкий диван в гостиной ужасно неудобный… и… у меня в него ноги не помещаются. А в комнату к Микасе я побоялся заходить. Она всё-таки девочка. — Мне всё рав… — Стойте! Прошу, перестаньте это повторять. Я это очень хорошо усвоил. Именно поэтому я прилег рядом с вами, потому что думал, что вам безразлично. Я же для вас ничто… Я не думал, что для вас это будет значить что-то серьезное… — Ты спятил, сопляк? С чего вдруг это должно для меня что-то значить, малолетний идиот? За кого ты меня принимаешь? «За извращенца» — мечтал ответить Эрен, но ни за что не смог бы. Поэтому сказал: — Хватит оскорблять меня за возраст! Я тоже так могу! — Проблема не во мне, Эрен. А в окружающих и в твоей идиотской привычке нарушать личные границы. Если ты будешь бесконечно пялиться на меня и отрубаться со мной в одной постели, это может нехило меня скомпрометировать. Ответственность возложат на плечи взрослого, а не на подростка в период полового созревания, даже если я здесь совершенно не при чем. Ты прав, когда сказал, что думал, будто мне плевать. Это так. Ты действительно настолько безразличен мне, что я позволяю тебе всё это дерьмо. Но вряд ли Микаса закроет глаза, если заподозрит твоё ко мне особое расположение. И твои родители тоже, тупица. — Я больше не буду смотреть на вас, — пообещал Эрен, не отрывая глаз от лица напротив. — Просто не приходи. — Я приду завтра. Мне всё равно нужна Микаса. Не спешите радоваться, что сумеете ограничить наши встречи. — Я скажу ей, чтобы она сама к тебе пришла, Эрен. — Леви… — Не обсуждается. Эрен решил, что всё равно придет. Он будет приходить туда снова и снова. В его груди всё еще жило смущение, вызванное этой нелепой ситуацией с тем, что он уснул не в том месте. А еще он пялится. Леви мог бы и привыкнуть за всю жизнь, что на него время от времени посматривают. Эрен давно признал, что опекун Микасы выглядел очень… хорошо. Они продолжали путь молча, когда Эрен повернул голову, чтобы опять начать смотреть на своего спутника. И, так как вокруг никого не было, тот позволял ему. «Он сам мне всё это разрешает, когда никого нет. Как будто это нормально». А может Леви и действительно адаптировался к тому, какое впечатление производит? Привык притягивать взгляды. Потому что всё в его внешности приятно дополняло общий строгий образ, маня к себе. И даже мерзкий грубый характер не мог затмить этого. И чем дольше Эрен смотрел, тем больше с этим соглашался. Его эфемерные теории насчет привлекательности Леви неизбежно превращались в непреложные аксиомы. Леви резко остановился и устало посмотрел на него в ответ. Цокнул, слегка закатил серые небольшие глаза, отвернулся и опять возобновил шаг. Они дошли до поворота к дому Йегеров, когда сопровождающий приготовился покинуть подростка. — Отсюда дойдёшь сам. — Хорошо. Эрен схватил Леви за рукав пальто. Аккерман остановился, терпеливо ожидая, когда его отпустят. Снова позволял Эрену вольности. — Вы… Вам комфортно, когда я держу вас вот так? — Плевать. — Нет, вам не нравится. Вы лжете мне, Леви. А еще завтра я обязательно приду. В пять. — Завтра в пять ты пойдёшь к чёрту. — Хорошо, приду в четыре. — Удачи, — проговорил Леви и исчез, оставляя Эрена наедине с уверенностью, что сегодня ночью он опять не сможет спать.