Моя ненависть к тебе

Вечерний воздух иглами пробирался за шиворот плаща и тревожил чувствительную кожу шеи. Эрен то и дело ежился от мурашек, что запускал по телу холодный осенний ветер. Он шел позади, неотрывно следя за двумя темными фигурами, одна из которых высокая и тонкая, облаченная в приталенную темно-фиолетовую куртку, принадлежала его сестре, а вторая, что пониже, отличавшаяся более уверенным и точным шагом, её опекуну. Мужчина слегка приобнимал свою юную спутницу за талию, интересуясь, не холодно ли ей, чем вызывал прилив острой ревности у идущего позади Эрена. Но он смиренно проглатывал болезненное чувство, продолжая плестись за ними. Порой он представлял себя на месте Микасы, что бы он ощущал, если бы был центром внимания этого мужчины, если бы его спину он так бережно поглаживал, спрашивал о его самочувствии, опаляя ухо своим горячим дыханием. Это было недоступно Эрену, и он крепко жмурился, мотая головой в попытке выкинуть эти мысли из головы. Казалось, Аккерманы вовсе забыли о его присутствии, но стоило ему остановиться, как те тут же остановились следом и синхронно обернулись, ожидая, пока он закончит делать вид, будто завязывает шнурки. По прибытии, оказавшись в просторной прихожей, они скинули верхнюю одежду, обувь, и прошли внутрь. Дом больше не выглядел, как неуютное, покинутое место. С появлением хозяина стены его вновь напитались приветственным теплом. Эрен проследовал к знакомому неудобному дивану, изгибы которого дружелюбно приняли его тело. Воспоминания об обстоятельствах, при которых он был здесь в последний раз, давались с трудом. Теперь всё было иначе. Потому что здесь был Леви. — Я приготовлю тебе одну из гостевых комнат, а потом ты поешь. Пока что можешь провести время с Микасой, — произнес хозяин, слегка склоняясь над ним и заглядывая в лицо. Эрен смотрел в ответ, краем уха слыша, как Микаса затопала вверх по ступеням. — Леви… — Тебе плохо? — Нет. — Тогда поднимайся. — Не хочу. Не нужно готовить гостевую комнату. — Будешь спать на диване? Эрен улыбнулся его наивности, привставая на локтях, чтобы дотянуться и потрогать ладонь мужчины. — Вы же знаете, что я всё равно приду, — широко улыбнулся он, чувствуя, как слегка саднят пересохшие губы. — Когда зайдешь, напомни мне врезать тебе за твой длинный гадкий язык сегодня, чертов паршивец, — выплюнул Леви, скрывшись из поля зрения. Улыбка сошла с лица Эрена, уступив место легкому испугу. Леви обещал, что когда они окажутся здесь, ему достанется, но тогда, в своей комнате, когда они вновь были непозволительно близки, он не придал угрозам значения. В голове не хватало места для того, чтобы думать о чем-то еще, кроме переезда Аккерманов в Трост. Однако теперь подросток лучше понимает, как много он наговорил ему, пройдясь по личным, травмирующим моментам из его детства. Он даже затронул его мертвых бывших, и черт его знает, о чём он думал тогда. Хотя, нет. Это всё же известно. Он мог думать только о том, чтобы помочь Леви понять, откуда проистекают его отрицания, а также показать, что он не такой уж и сопляк, каким тот его считает. Микаса, тем временем, продолжала вести себя осторожно, не навязывая свою компанию, поэтому Эрен, словно на веревочках, поплелся за Леви, который уже занимался постельным бельем в одной из гостевых. Дверь перед его носом грубо захлопнули, чуть не отхватив пол лица, и Йегеру ничего не осталось, как навестить сестру. — Эрен, зачем ты пришел сюда сегодня? — К тебе, разумеется, — ответил он само собой. Что он еще мог сказать? — Извиниться за оладьи? На это нужно десять секунд. Не обязательно торчать здесь всю ночь и утруждать Леви, который только-только с дороги. — Прости… — пробормотал он, переминаясь с ноги на ногу. — Я совершенно не подумал об этом. Он благополучно отогнал мысли, что действительно был совершенно тут некстати, и что Леви правда мог устать. Эрен не знал, сколько им осталось, так что не мог жертвовать ни единой возможностью побыть здесь. — Ты хоть о чём-нибудь думаешь? — Да, о тебе, — он подошел к девушке, присел рядом с ней и мягко положил руку на ее хрупкие плечи. — Прости меня. Не только за оладьи. За всё. За тот раз, за то что игнорил тебя черт знает сколько дней, за всё… — он устроил голову на её плече. Она немедля ответила ему, подавшись навстречу, замерла на короткое время, будто раздумывая, стоит ли, но всё же не сдержалась и поцеловала его в лоб. — Что-нибудь изменилось, Эрен? — робко спросила девушка. В ее глазах светилась слабая надежда, упование на то, что он мог передумать. — Нет, — ответил Эрен, и Микаса отпрянула. — Хорошо, тогда я буду уезжать со спокойной душой. — Ты этого хочешь? — Эрен не смог скрыть злых ноток в своем вопросе. — Думаю, да. Переехать в Трост было для меня мечтой детства, помнишь? — взгляд девушки затуманился нахлынувшими воспоминаниями, а губы тронула мечтательная улыбка. — Придумай другую мечту, Микаса. Я поговорю с ним и добьюсь, что вы задержитесь здесь. По крайней мере, до нашего выпускного! И это не обсуждается! — щеки Эрена покраснели от прилива сердитой решимости. Он догадывался, что сестра со скепсисом воспримет его слова, но она не знала всей ситуации. Не подозревала всей мощи его несокрушимой мотивации. — Твой ужин готов, Эрен. Эрен обернулся и весь выпрямился от неожиданности. Он уже и забыл, что ему предстояло отужинать. — О, хорошо, — согласился парень, направляясь к выходу, где стоял Леви. Тот подался ему навстречу, и Эрен даже опешил вначале, но потом мужчина прошагал мимо, чтобы остановиться возле сестры и поцеловать ее в лоб, пожелав спокойной ночи. — И тебе спокойной ночи, Леви. Ох, ты должно быть так устал… Завтра тогда договорим. И прости за Эрена. — Ничего, милая, я сам его пригласил. Ему сейчас, как никому, нужна чья-то компания, — ответил Леви тихим голосом, второй раз целуя Микасу. Когда он отошел прочь, Эрен вернулся, чтобы тоже чмокнуть ее в лоб, в то самое место, куда сделал это Леви. И от этого нехитрого действия ему стало тепло. Должно быть, Микаса заметила, как изменился его взгляд, и вернула ему прощающую улыбку. — Сладких снов, Эрен. Выспись хорошенько. И не неси Леви чепухи про отмену переезда. Из этого ничего не выйдет. Он не ответил ей, проигнорировав последние слова. Само собой разумеется, что он ослушается. Дверь в комнату Микасы закрылась. Свет еще какое-то время горел у нее, но вскоре потух и все звуки в доме утихли. — Жри быстрее, я хочу помыть тарелку. — Паста с грибами? Вы туда даже сливочный соус добавили… ммм… и колбаску положили… Вы явно старались, Леви. Огромное спасибо, — Эрен расцвел в улыбке, пробуя шампиньоны, которые, кстати не очень любил. Но в сочетании с остальным они оказались на удивление вкусными. — Я жду, — Леви присел напротив, покачивая в руке непонятно откуда взявшимся бокалом красного сухого. Стол на кухне Леви был широкий и вместительный, в два раза больше того, за которым ели в доме Йегеров, и все же не такой огромный, чтобы Эрен не смог бы дотянуться ступней до колена Леви. Сперва он робко дотронулся пальцами своей ноги до его, затем, когда не последовало ровно никакой реакции, перешел к лодыжке, а потом еще выше и теперь потирает колено. Мужчина смотрел в пустоту отстраненным взглядом, прерываясь лишь на то, чтобы сделать глоток из бокала. Манипуляции Эрена он напрочь игнорировал, продолжая быть погруженным в свои мысли. Отчего-то больше не казалось, что он торопился лечь спать, перестав подгонять подростка, дабы тот расправился с ужином быстрее. Его расслабленная поза с привычно откинутой на спинку стула рукой свидетельствовала о полном довольстве вечером и приятной усталости. Поняв, что его тарелка пустеет, Эрен стал усердно делать вид, что продолжает есть, чтобы продлить сакральный момент их единения. Эрен думал, что, наверное, так бы проходили их вечера… Леви бы попивал вино, чтобы крепче заснуть, Йегер бы чем-нибудь перекусывал на ночь и касался его под столом. Возможно, мужчина бы садился к нему ближе и клал свою голову ему на плечо, что-то рассказывая о своей прошлой жизни, о том, как прошел его день, что он видел в Тросте, о пресловутых проблемах с поставщиками и прочем. А Эрен бы внимательно выслушивал его и, в свою очередь, делился бы подробностями университетских будней. Если он, конечно, поступит со своей нынешней успеваемостью. Позже, когда разговоры стихнут, он поцеловал бы его в макушку, пахнущую еловым лесом, спустился ко лбу, поддел бы его лицо за подбородок и коснулся бы строгих губ своими, целуя сначала бережно, а затем страстно, сгребая своего мужчину в охапку и унося в спальню. Сейчас бы Эрен не смог нести Леви так долго, а сумел бы лишь на чуть-чуть оторвать от земли. Но в своих фантазиях он кружил его на руках. Подросток разомкнул глаза, вырывая себя из мира грез, и вновь посмотрел на Аккермана, наливающего себе уже третий бокал. В бутылке заметно поубавилось. — Зачем вы пьете? Мужчина лениво окинул его абсолютно ничего не выражающим взглядом и решил не отвечать, поднося вино к губам. Наблюдая за тем, как бордовая жидкость скрывается в его рту, Эрен сглотнул и тихо выдохнул. Мысль не успела завершиться в его мозгу, как он уже воплотил ее в реальность, отодвигая стул и спускаясь под стол. В два движения он преодолел короткое расстояние между ними и вылез прямо перед Леви, устроившись между его ног. Он несмело поднял голову, опуская ладони на его расставленные по бокам колени, и посмотрел в хмурое уставшее лицо взрослого, на котором отразилось непонимание и недовольство. — И? — коротко спросил Леви. Щеки Эрена раскраснелись. Он сделал попытку улыбнуться, но от волнения не смог. Он оторвал руки от чужих ног и устроил на талии, пристраиваясь ближе и приникая лицом к плоскому животу. Осознание того, что во время всех прошлых объятий он еще никогда не был так близок к Леви, накрыло волной трепетного страха, из-за чего пальцы словно онемели, сжав теплое тело мужчины словно в тисках. Он сделал вдох и помимо аромата рубашки, которая пахла кондиционером, ощутил самого Леви. Теплый. Какой же он был безумно теплый, и это настолько шло в разрез с его ледяным тоном, манерами, внешностью, всем, что составляет его самую суть, из-за чего у Эрена сладко затянуло внизу живота. Он оторвался от него, поднимая покрывшееся красными пятнами смущения лицо вверх. Зеленые глаза его пьяно блестели. — Л-леви… Йегер снова уткнулся, продолжив дышать. В какой-то момент он настолько осмелел, что позволил себе совсем невесомо коснуться поцелуем маленькой пуговицы на его рубашке, но не прошло и секунды, как грубые пальцы больно вцепились в его волосы, отрывая в сторону и приподнимая вверх. Боль была столь резкой, что слезы едва ли не брызнули из глаз, так сильно его схватили. — Только издай гребаный звук, похотливый щенок, и врежу тебе так, что ты увидишь звезды, — проговорил Леви, заглядывая прямо в глаза. Эрен давно отнял от него свои руки, теперь безуспешно стремясь разомкнуть чужие пальцы в своих волосах. Он не был удивлен. Леви обещал, что, когда они будут здесь, ему влетит. Наказание было неизбежно. И всё же Йегер надеялся, что его хотя бы предупредят. — Б-блять! Мне больно! — Я предупреждал. Щеку обожгло ударом такой силы, что голова Эрена метнулась в сторону. Его выпустили из железной хватки, отчего он упал на пол, принявшись гневно утирать предательски выступившие слезы. Он часто дышал, ноздри подрагивали от невыраженной злости и обиды. — Какого хуя так сильно?! — воскликнул он слишком громко, и последовал следующий удар. — Я сказал тебе, чтобы ты не издавал ни звука… — Леви поднялся со своего места, подошел ближе и склонился над сидящим на полу подростком, прижимающим к искаженному гневом и болью лицу дрожащую руку. Парень волком уставился на Аккермана, чувствуя, как из носа к верхней губе медленно стекает небольшая струйка крови. И непонятно было, то ли из-за повышенного давления, то ли Леви каким-то образом зацепил его нос, потому что болела вся левая половина лица. Эрен открыл было рот, но встретив жесткий, не терпящий возражений взгляд, тут же закрыл его, уставившись в пол. Леви присел на одно колено рядом с ним. Подросток зажмурился, с силой дернулся в сторону и больно ударился головой о край стола. — Ох, — издал он короткий звук. Это добило его окончательно. Не отнимая одной руки от саднящей щеки, он притянул вторую и спрятал лицо, пытаясь скрыть злые слезы. Его трясло, а в груди что-то тяжело тянуло от обиды и чувства всепоглощающей несправедливости. Он не мог понять до конца, что такого сделал. Да, переступил личные границы Леви, но ведь он всего лишь дарил ласку, без надежды, что получит что-то хорошее взамен. Он ожидал протеста, равнодушия, чего угодно… но не жестокости. Юноша услышал, как мужчина зашарил рукой по столу, в поисках чего-то. В голове промелькнуло «неужели нож…», но Эрен быстро отбросил глупую мысль, когда его запястья осторожно коснулись ледяные пальцы. — Эй, — тихо позвал его Леви. Он не откликнулся, продолжая защищать себя ладонями. Он сделал небольшое усилие, чтобы отвернуться, но ему не позволили, придержав за плечо. — Убери руки. — Н-нет… — Убери руки, Эрен, я больше не буду тебя бить. Может быть, потом, в спальне. Но сейчас не буду, — отрезал мужчина ровным голосом. Леви поднес к его носу белоснежную салфетку и осторожно стер кровь, окрасив ее в красный. Немного попало ему на пальцы, но он совсем не брезговал, продолжив аккуратными движениями промокать ему нос. Эрен весь сжался, но все же открыл лицо, вперив переполненный противоречивыми чувствами блестящий взгляд на мужчину. Гребаная, уничтожающая жажда мщения разливалась по его венам, смешиваясь с кровью, но он ничем не мог ответить. Не мог поднять руку на Леви не только потому, что тот являлся взрослым, хотя эту причину тоже нельзя недооценивать. Но еще и из-за того, что это подвергало огромному риску то тонкое и эфемерное, что между ними существовало. Эрен верил в это сильнее, чем во что-либо. Высоченные стены, в кольце которых Леви заключил своё сердце, рано или поздно должны были пасть. Эрен заставит землю задрожать, только бы это случилось. И как бы плохо всё не выглядело со стороны, он чувствовал слабый, совсем мизерный, но прогресс. Каждый раз они становились ближе. Йегер готов был рвать волосы на своей голове, клянясь, что ему не кажется. Поняв, что удара действительно не последует, Эрен заметно расслабился. Он встал на колени и медленно, без резких движений подполз ближе, устраивая руку на плече Леви. Тот незамедлительно стрельнул в него предупреждающим взглядом. — Вы сказали, что не будете меня бить! — выразительно напомнил Эрен, кладя и вторую руку на второе плечо, слегка сжав. Теперь они сидели так, на полу, друг напротив друга, будто подросток и не подвергся насилию пять минут назад, а Леви держал у его носа салфетку. — Ты действительно больной придурок, — вздохнул мужчина, обличая легкое удивление тем, что несмотря ни на что, Йегер продолжает тянуться к нему. — Да… и вы что-то в этом находите, не так ли? — Откуда такие мысли, пацан? — надменно усмехнулся Леви, отнимая салфетку и приподнимая его голову за подбородок, чтобы рассмотреть получше свою работу. В какой-то момент расстояние между ними настолько сократилось, что Эрен мог ощутить тепло его лица на своем. Противостоять этому было слишком сложно. Он бы никогда не смог найти в себе сил не сдаться этому иррациональному притяжению, что влекло его за Леви, словно за маяком, потому уничтожил те короткие сантиметры между ними и привычно уткнулся в черную копну волос, пахнущую знакомым горьковатым ароматом его шампуня и немножко самим Леви. Голова готова была закружиться. Нехотя он оторвался и встал, протягивая руку Аккерману, продолжая держать другую у него в волосах, зачесывая пятерней их назад и открывая белый прямой лоб, в который раз заглядываясь на мужчину. — Вы очень красивый, Леви… В ответ Леви ненадолго замер, будто собираясь бросить что-то едкое, потом передумал, отдернул голову, проигнорировал протянутую руку, и тоже поднялся, в намерении выбросить окровавленную салфетку. Глаза его как будто потемнели. Он прошёл мимо Эрена, не приняв предложение того обнять себя, избавился от салфетки и открыл кран, чтобы вымыть руки. Подросток разочарованно моргнул и подошел сзади, прильнув со спины, обхватывая за живот и склоняясь, чтобы устроить голову на плече мужчины. — Как же я устал от тебя, Эрен, черт возьми… — вздохнул тот, закрывая кран и вытирая мокрые руки полотенцем, все еще находясь в поглотившем его капкане из рук парня. Не без сладкой боли Эрен подумал, что это был идеальный момент, чтобы сорвать короткий поцелуй в щёку, или чмокнуть нежную кожу за ухом, а может быть, украдкой поцеловать открытый участок шеи, запустив мурашки в этом маленьком человеке. Он горячо выдохнул ему в скулу, чувствуя, как тут же каменеет тело под его руками, и не стал. Не потому что боялся очередного удара, хотя… нет, всё же боялся. Но не страх отваживал его от этого. Он был не уверен, что Леви будет приятно, что это не станет считаться откровенным домогательством. Эрен никогда бы не решился оскорбить Леви принуждением, так как ему не доставили бы удовольствия страдания того. Конечно, это не распространяется на короткую боль от пощечины, коей Эрен обязательно его когда-нибудь наградит. В этом он был уверен наверняка. Просто однажды Леви сам попросит себя поцеловать, и тогда Эрен подарит ему столько поцелуев… Он покроет ими каждый сантиметр на теле Леви. — Ты всё равно станешь моим, Леви… — прошептал он ему на ухо тихо-тихо и отпустил. Отпустил, сделал шаг назад и вышел из кухни, скрываясь наверху.