***
Проходили недели, успеваемость некогда одного из талантливейших учеников технических классов, Эрена Йегера, по-прежнему оставляла желать лучшего, а их дружба с Армином Арлертом медленно катилась вниз. Последний, честно, всей душой пытался удержать их близость на прежнем уровне, однако постоянное недовольство, отказ принимать помощь, отсутствие взаимной поддержки и интереса способны были оставить трещину даже в самом мягком сердце. Трудно быть преданным и заботливым, когда человек рядом буквально все оставшиеся силы направляет лишь на то, чтобы тебя отвергнуть. Медленно, но верно Армин сдавался, выбирая наблюдать со стороны. Наблюдать за безжизненной, молчаливой тенью друга детства. Поначалу, совесть мучила, но после очередного непринятого звонка и тотального равнодушия, угрызения неторопливо отступали, открывая простор для привычки и спокойствия, разбавляемого лишь проблемами с учебой и мыслями, что скушать на ужин. Время шло, но ничего не менялось. Терпеть больше не было сил. Вечерами он слишком часто стал пересматривать детские фотографии, на большинстве из которых рядом с ним неизменно улыбался большеглазый лохматый мальчик. И задавал себе вопрос: «Неужели это конец, и я сделал всё, что мог?» И ответом было всплывающее в голове «Отвали» и «Не суй нос в мою жизнь, если не хочешь сломать шею, вылетев из окна». Но как бы сильно он не пытался убедить себя, что Эрен Йегер больше не его проблема, не мог отделаться от потребности украдкой присматривать за ним. Проведенные бок о бок годы было не так-то просто перечеркнуть. И пусть они теперь не друзья, хотя Арлерт в глубине души противился этому всем существом, всё еще считая Эрена близким, почти родным человеком, как и Микасу, часть его… огромная и подавляющая часть его продолжала стабильно переживать, наблюдая, как цвет кожи Эрена медленно бледнеет с каждым днем, а на пальцах появляются всё новые кровоподтеки от оторванных заусенцев. Одним таким утром Армин сидел в залитой тусклым декабрьским светом столовой. Здесь было еще не так много людей, как в разгар большой перемены, потому что в компании Конни Спрингера и одержимой столовскими котлетами Саши Браус, он попал сюда одним из первых. Это несло много плюсов, так как без очереди можно было отхватить всё самое вкусное из школьного меню, не боясь, что аппетитную яблочную шарлотку, политую карамелью, которую подавали только в дни, когда у повара было хорошее настроение, и в жутко ограниченном количестве, утащут прямо из-под носа. С такой удачей день целиком попадал в разряд отличных, и до самого вечера Армин мог хранить на лице маленькую улыбку. Довольный, выспавшийся, с пятеркой по математике в дневнике, он открыл уведомление на телефоне и с радостным удивлением обнаружил сообщение от Микасы. — Что лыбишься? — спросил Конни, так как добиться хоть сколько-нибудь вразумительного диалога от Саши во время обеда не стоило и пытаться. Микаса писала, что ранним утром выехала в Шиганшину. Микаса писала, что вечером будет уже здесь. Микаса писала, что остановится у родителей. Микаса писала, что жутко соскучилась и ждет его на ужине у Йегеров сегодня. Она ничего не знала. Не успела улыбка до конца сойти с его лица, как в столовую вошел и сам Йегер. Понурый, в ссадинах от недавней драки с Жаном на заднем дворе и серый от ушей до кончиков пальцев, выглядывающих из-под длинных рукавов безразмерной черной толстовки, которую таскал, наверное, дня четыре подряд. Взгляд мертвенно-равнодушный, бледный рот слегка приоткрыт, так как уже около недели Эрен страдал насморком. Проигнорировав пункт получения еды, он сел совершенно один, достал телефон, но уставился не в него, а в пространство напротив, будто забыл, что хотел сделать, и все мысли разом отключились в его измученной бессонницами голове. От его вида по позвоночнику Армина прошелся мороз. Он избегал всех, и его избегали все. Он всех ненавидел, и, казалось, окружение тоже не спешило выражать ему симпатию, одаривая холодными взглядами с толикой непонятного страха. Его предпочитали не замечать, но это совсем не угнетало его. Ведь он тоже не замечал. Не заметил и то, как уселась напротив маленькая девушка с рассыпанными по хрупким плечам белыми волосами. Зато заметил Армин и напрягся с такой силой, что, если бы не молниеносная реакция Саши, тарелка вместе с его обедом оказалась бы на полу. Настолько резко он дернулся. — Ты в порядке, чувак? — поинтересовался Конни. Вместо ответа Арлерт вскочил, в три коротких шага оказываясь возле некогда лучшего друга, и прожёг взглядом стройную девичью спину его неожиданной собеседницы. — Здравствуйте, ребята, — поздоровался он громче, чем требовалось. Девушка приветливо вскинула голову, и на Армина уставились два небесных омута. Похожий цвет глаз имел мистер Смит, отчего он ненадолго запнулся, но встряхнув головой, быстро отошел от морока и, собрав всю наглость, которая в нем была, уселся возле Эрена. Невольно он дернулся от пробегающих по спине мурашек, точно сел рядом с покойником. — Здравствуй, Армин. Эм… я думала вы перестали общаться, — радушно улыбнулась она. — Как дела у Райнера? — перевел он тему, надеясь, что Криста поймет, что за его вопросом скрывается нечто другое, нежели интерес к делам Брауна, на которого Армину было максимально плевать. — Хорошо, — ответила она, вновь улыбнувшись и, как ни в чем не бывало, вернула внимание Йегеру. — Эрен, как ты относишься к ужастикам? — Что? Серьезно? Она хочет пригласить его в кино? — У моего отца есть шикарная коллекция дисков с фильмами ужасов. Мы бы могли посмотреть что-нибудь, — Еще хуже. Она приглашает его домой. Безмозглая. Эрен поднял на нее тяжелый, мрачный взгляд, под которым хрупкое, словно сделанное из хрусталя существо по имени Криста Ренц, должно было, если не рассыпаться, то расплакаться и убежать уж точно, но… Армин видел в ее глазах нечто другое. То же самое он замечал и у Эрена, когда тот только начинал своё общение с Леви. Восхищение и искренний интерес. — А твой парень не будет против, а, Криста? — голос блондина сквозил возмущением. — Ты вообще помнишь, что случилось в прошлый раз? Райнер чуть всю душу из Эрена тогда не выбил, а вы всего лишь взглядами пересеклись. А теперь ты зовешь его домой?! Да нам уже крышка из-за того, что мы просто сидим с тобой! — на его звонкий голос, переходящий в крик начали оборачиваться головы. — Так его сегодня нет в школе. Родители Бертхольда уехали в Трост по делам, и они вроде как сейчас у него, готовят дом к вечеринке. Я хотела, чтобы и Эрен пришёл, — она кинула извиняющийся взгляд на Йегера. — Но Райнер не разрешил. — Этого только и не хватало, — закатил глаза Армин. — К тому же у Эрена сегодня другие планы. — Это какие? — с любопытством спросила она, будучи повёрнутой к хмурому, со скучающим выражением лица объекту своих симпатий, ожидая получить ответ непосредственно от него. Но тот продолжал почти неприлично молчать, и ответить опять пришлось Армину. — Сегодня приезжает Микаса, и в честь нее родители Эрена устраивают ужин, — повторяя за Кристой, он уставился на парня, с неудовольствием отмечая, как прогрессирует его новая манера держать себя, холодная и отчужденная. Начинает очень ярко кое-кого напоминать. Он делает это специально? Так или иначе, а это новое наблюдение вызывало отнюдь не положительные чувства. — Значит, у вас тоже вечеринка? — она почти подпрыгнула на стуле. — Вроде того, — продолжал блондин. — А я могу прийти? — Конечно, нет. К тому же ты приглашена Райнером к Бертхольду. — Приходи. — Что? — Армин ощутил, как его глаза вот-вот вылетят из орбит. — Что ты несешь, Эрен?! — его терпению подошел конец, и он всё-таки повысил голос. — Это моя вечеринка, Армин. И я решаю, кому на ней быть, а кому нет. — Это вечеринка Микасы! И вообще даже не вечеринка, а просто ужин… — Который будет проходить в моём доме, — безапелляционно обрубил Йегер бесцветным голосом, очень похожим на интонацию их общего знакомого. — Тебе так сильно нужны проблемы? Жан был прав, когда говорил, что ты суицидник, Эрен. И в том, что ты полный придурок, тоже! — Армин встал из-за стола так стремительно, что тот опасно качнулся, проливая на кошелек Кристы чай. Но он не нашел в себе сил извиниться или еще раз заглянуть бывшему другу в глаза. Признаться честно, он просто хотел где-нибудь запереться и никогда больше его не видеть. — Окей, — только и ответил Эрен ему в спину.***
Он не шел, он летел. Знакомый с детства короткий маршрут, казалось, становился длиннее с каждым шагом. Руки сжимали тарелку с пирогом, а вместе с ними сжимались и стенки сосудов, повышая давление до ста тридцати и вызывая головную боль. Пару раз он чуть не навернулся, чудом удерживая в холодных пальцах свою ношу, укутанную в кухонные полотенца, чтобы не остыть. На этот раз предчувствие не было фантомным. Всё окажется очень плохо. И окончательно он в этом убедился, когда на пороге дома Йегеров встретил его… Жана, мать его, Кирштайна с пошлыми, как обнаженка в телефоне Конни Спрингера, красными розами. Они встали друг напротив друга, схлестнувшись острыми взглядами. Воздух искрил. Оба силились подобрать слова, но в голову, как назло, ничего не приходило, кроме оскорблений. Оба были недовольны этой внезапной встречей, и оба рассчитывали, что, может быть, всё еще обойдется. Но, вместе с тем, каждый из них в глубине души понимал, что ничего, блять, не будет нормально. Это начало конца истории, в эпилоге которой прольется кровь. — Что встали? — У калитки образовалась Энни, и голос ее с примесью металла заставил обоих вздрогнуть. Не выражая ничего конкретного, Леонхард проследовала мимо них к двери и, не колебаясь, постучала. — Привет, Энни, как дела? — промямлил Арлерт излишне робко, тут же мысленно отвешивая себе подзатыльник. Рядом с Жаном необходимо было продемонстрировать уверенность, но возле Энни любая смелость девалась черт возьми куда. А дело было в том, что немного высокомерная, а от того загадочная подруга Микасы очень ему… нравилась. — Привет, — скупо ответила та, когда ее перебил звук открывающейся двери, вместе с которым Армин услышал горячий шепот Жана возле своего уха: «Маленький лузер, дрочишь на нее?» — Энни, Армин!!! О, боже, Жан! Ох, ну зачем? Они, наверное, такие дорогие… Проходите! — казалось, Микаса была готова пустить слезу, принимая объятия от всех по очереди. Что примечательно, она была удивлена букету, но не удивлена Жану. Неужели сама пригласила, а не идиотский сюрприз? После того, как все выразили радость от встречи, усыпая девушку комплиментами, перемешанными сожалениями о разлуке — сдержанными от Энни, трогательными от Армина и неловкими от Жана, гости переместились в кухню, где их ждал накрытый заботливой и веселой Карлой стол. За всё время, что Арлерта тут не было, всё осталось прежним, включая набор посуды, скатерть с пчелками и передник миссис Йегер. Помещение заливал уютный желтый свет, а женщина, отнекиваясь от помощи дочери, продолжала хлопотать, доводя стол до совершенства посыпанной специями ароматной курочкой, вытащенной только-только из духовки. Однако знакомая домашняя атмосфера совсем не внушала успокоения. Сердце нещадно колотилось о грудную клетку, а ладони вспотели настолько, что с них чуть ли не капало. Еще чуть-чуть, и рукой подать до панической атаки. — Где Эрен? — Эм, сказал, что отойдет на полчаса. Всё в порядке? — задрав светлую густую челку, Микаса прислонила к его лбу ладонь, участливо заглядывая в глаза. Знакомый из детства жест, от которого сейчас он чуть было не отстранился, как от пули, вовремя себя одернув. — Не совсем… — Армин, я знаю, о чем ты переживаешь. Его здесь нет, я приехала одна. Леви остался в Тросте, — неправильно предположила она причину его волнения, однако в глазах ее отчетливо читалось приглашение к продолжению разговора. Тон ее стал тише, а расстояние между ними сократилось. Он слышал голос, но не мог разобрать слов из-за шума в ушах. Боже, он сейчас упадет. Она взяла его ладонь, принявшись перебирать ледяные кончики влажных пальцев. Тоже волновалась. — Не хочу говорить об этом с Эреном… Если честно, я переживаю за него. За Леви. Потому что с тех пор, как мы переехали, он практически не вста-… Звонок. Девушка не успела закончить, возбужденно подпрыгнув и направившись к двери, провожаемая странным взглядом Кирштайна, лицо которого было сосредоточенно настолько, будто он собирался на войну. Почти смешно. Чёрт побери, лучше бы мистер Аккерман был здесь. С другой стороны, тут Карла, а скоро подтянется и Гриша, поэтому, что может случиться? Не станут же Эрена убивать на глазах его матери? О том, что Криста тоже приглашена, стараниями Кирштайна, Райнер узнает через, примерно, ноль секунд, как та переступит порог. Предупредить. У него было столько времени, чтобы просто предупредить Эрена чертовым сообщением. Одно маленькое сообщение, которое весит пять жалких байтов и нихрена не стоит, решило бы всё. Плечи Микасы дрогнули, словно от холода. Выражение ее лица было не видно со спины, но всё и без того стало понятно. В суматохе и треволнениях Арлерт совсем забыл про еще одну потенциальную жертву этого вечера. Его же виновницу. — Привет, сестренка, — раздался абсолютно пьяный голос. — Я нашел девушку. — Армину было не видно с его места, но знакомое нежное хихиканье выдало, о ком шла речь. Кирштайн уже строчил, уткнувшись в дисплей и борясь с гаденькой улыбкой на продолговатом лице. — Показать, чему она меня научила сегодня? — Ч-что ты… Эрен?.. — Только обязательно передай ему. Не успела Микаса подобрать слов, как на шею ей сзади легла грубая широкая ладонь с узловатыми пальцами, а в губы жадно впились другие, требовательные и почти жестокие. И внезапно всё встало на свои места, совершенно ясно высвечивая, что означало то предчувствие. Не Райнер убьет Эрена Йегера, и не впавший в ступор Жан, уронивший на пол телефон и челюсть. Армин сам это сделает. Точка, к которой всё и шло. Последняя капля. Он сжал тонкие ладони в кулаки, последний раз глубоко вздохнул и двинулся вперед. Всё внутри замерло, словно приготовилось к полету в пропасть, где тело разобьется в кровавую лепешку. А перед глазами лишь… …ненависть.