Моя ненависть к тебе

Когда Эрен оторвался от его губ, то некоторое время не мог раскрыть глаз, продолжая часто дышать в попытке хоть как-то унять бешеный пульс. Он вновь прижался горячим лбом к прохладному лбу мужчины под собой, тем самым слегка себя остужая и одновременно стремясь продемонстрировать этим невинным жестом переполняющую его нежность. — Прости… — прошептал Эрен едва слышно в теплый и влажный от его поцелуев рот Леви. — Еще раз извинишься, и скажу твоему отцу, чтобы приехал и забрал тебя лично. — А если я больше не буду? — Эрен сам удивлялся тому, что улыбается. Сейчас. Когда решается его судьба. Однако иначе не мог. Не в состоянии был противостоять силе той волны, что поднималась в нем каждый раз, когда он слышал его голос. — Если больше не будешь, то, возможно, я позволю остаться тебе дня на три. Но только на три и ни днем больше. — Ах, Леви! — Эрен прильнул и чувственно поцеловал Аккермана в губы, переходя затем мелкими поцелуями на одну щеку, а потом на другую, не зная, как еще показать свой восторг. — Спасибо, спасибо, спасибо, любимый! Леви вымученно вздохнул, устало прикрыл глаза и слегка отвел голову вбок под напором подростка. А тот, в свою очередь, не сдерживая ликующей улыбки, окончательно лег на него, принявшись касаться поцелуями шеи и крепко обнимать. Оглаживая небольшое тело, он спустился ладонями на живот и на бедра, когда почувствовал, как Леви сам кладет руку ему на поясницу. И этого хватило для нового порыва прослезиться, что он так упорно сдерживал. — Опять хнычешь. — Почему тебе плохо? Ты заболел? — Мне не плохо. — Нет, плохо! Микаса всё рассказала, и я хочу разобраться, в чём дело. Хочу помочь тебе! У меня чувство, как будто все держат меня за идиота и что-то утаивают от меня! И это несправедливо! — Эрен зло утер влажные глаза, продолжив: — Если бы я родился чуть раньше, работал бы, имея много денег, то я бы… — Во-первых, ты повторяешься, Эрен. Мы это обсудили еще в Шиганшине. А во-вторых, что? Купил бы меня? — старший мягко взял его за подбородок, принуждая посмотреть себе в глаза, а затем прошелся рукой по волосам, и за эту жалкую подачку Эрен готов был сделать всё. Да, он купил бы его за самую дорогую цену, этого умного, серьезного мужчину. И он бы продался сам, если бы тот только пожелал. Он бы просто… пошёл ради него на что угодно. — Если бы только это было возможно, то да. — Ты хоть, соображаешь, что несешь, щенок? — Нет, — и вместе с ответом потянулся за новым поцелуем, касаясь лица Леви влажной щекой. — Я знаю, что не нужен тебе здесь. И поверь, будь у меня выбор, я никогда бы не приехал, чтобы не доставать тебя, не мучить, не надоедать и не злить. Скажи, что веришь! Веришь? — Я не злюсь, Эрен. — Но я тебя мучаю… — Не мучаешь. А теперь слезь с меня и поболтай с Микасой, пока я буду звонить твоим родителям, тупица. Уже обслюнявил меня всего. Эрен посмотрел в сторону дверей и обнаружил, что девушки давно там нет. Должно быть, почувствовала себя лишней и спустилась вниз. — Я не уйду, — если у них в запасе всего три жалких дня, то он не потратит напрасно ни минуты. Под строгим взглядом Йегер всё же поднялся, но уселся рядом, поджимая под себя ноги. Он повернулся к мужчине, будучи не в силах оторвать от него внимательного, препарирующего взгляда, словно бы разглядывал диковинную драгоценность, а не человека. Как будто до сих пор не верил, что воочию видит его перед собой. Живого, чувствующего, с недовольной морщинкой меж тонких бровей и бледной кожей. Всё его тело продолжало пребывать в напряжении, устремляясь к Леви, как если бы он находился на старте, готовый вот-вот сорваться и наброситься, подобрав под себя. Аккерман посмотрел на него в ответ, какое-то время задержался на его лице, нахмурился и, наконец, потянулся за мобильным, набирая номер стационарного телефона Йегеров. — Здравствуйте, Карла. Да… Нет… Я звоню вам по делу. У меня Эрен, — только и успел он сказать, как из трубки посыпался сумбурный поток извинений, перемешанный с удивлением и раздражением. Было четко различимо, как, в десятый раз сказав, насколько сильно ей неловко и как глубоко она извиняется, женщина затребовала к телефону сына, но Леви мягко ей отказал, заверив, что сам поговорит с ним. На том они договорились, и Леви завершил звонок, приподнимаясь на локтях и принимая позу полусидя. И только он успел раскрыть рот, чтобы что-то сказать, как пацан опять навалился сверху, нащупал выключатель прикроватной лампы, и по их лицам разлился приглушенный электрический свет. — И долго собрался пялиться? Йегер широко улыбнулся, отчего уголки раскосых глаз поднялись еще выше, а щеки покрылись румянцем. Он чувствовал это покалывающее тепло в лице, и как внутри с каждой минутой делается лучше. Он ощущал себя таким живым, таким наполненным, таким правильным и целостным, находясь возле Леви, что даже мысль о скором расставании с этим чувством представала чем-то нереальным и далеким. Мрак из бессонницы, школы, эмоциональной нестабильности, ссор и тотального, всепоглощающего одиночества… всё это не могло толком оформиться в его голове, чтобы вытеснить благодатное предчувствие чего-то великого, что пронзило до глубины души, заставив в короткие пять минут пережить совершенно новый для себя эмоциональный опыт. Потому что в этот момент ему вдруг померещилось невозможное — будто у них впереди не три дня, а целая жизнь. То, чего совсем не могло быть. Следом вспомнилась их единственная и неполная близость, когда Леви сделал ему минет перед отъездом. Но даже тогда он не был так преисполнен столь странным счастьем. Казалось, будто расстояние и время только укрепили его любовь и загнали в еще более худшее и одновременно еще более сладостное в своей безнадежности положение. Хотелось облечь эти новые ощущения в слова, но парень вдруг понял, что вряд ли Леви нужно об этом знать. Это лишь расстроит его. — Только не говори мне, что опять собираешься лить слезы. — Не буду… — Врёшь, — тихо заключил Леви, поднимая руку и касаясь его щеки. Эрен прикрыл глаза, ловя этот момент. — Значит, без меня вниз не пойдешь? Подросток отрицательно покачал головой, приникая к прохладной ладони. Леви только вздохнул и аккуратно приподнялся, после чего, опираясь на плечо Йегера, встал и на короткое мгновение замер. — Голова кружится? — взволнованно спросил парень, бледнея вместе с ним. — Заткнись. Идем. — Ты же знаешь, что я всё равно не отстану, пока не выясню, что с тобой? — Эрен. Я сказал, идём. Третий раз просить не пришлось, потому что, увидев, как мужчина устремился за дверь, подросток хвостиком последовал за ним, хватаясь за край его свободной рубашки. Он буквально не давал Аккерману ступить шагу без себя, цепляясь то за руку, то за одежду, то преграждая путь, чтобы поймать в объятия, едва не наступая на ноги, из-за чего время их пути значительно растянулось. А когда, наконец, они прибыли на кухню, то там их уже ждала Микаса за кружкой чая и почему-то полностью собранная. Не хватало только куртки или пальто. Леви отнял руку, за которую Эрен буквально вёл его сюда, и потянулся к висящему на спинке одного из стульев теплому черному кардигану. — Эм, мы куда-то идем? — в недоумении спросил гость, потому что, на его взгляд, Леви лучше было бы остаться дома. Его бледность и худоба разбивали Эрену сердце, и он до сих пор не мог взять в толк, почему Леви так с собой поступает и что происходит, поэтому твердо пообещал себе добраться до сути этим же вечером. А пока он просто хотел увидеть, как мужчина что-нибудь поест. В то время как он предавался своим размышлениям, Микаса и Леви схлестнулись взглядами, словно заведя молчаливый спор. — Микаса, ты идешь? — Куда? — опять спросил парень, искренне недоумевая. — Эй? — позвал он тихо, когда его опять проигнорировали, а после склонился к уху мужчины, чтобы повторить вопрос, но не удержался и клюнул его губами в висок, пройдясь затем носом по выбритой части головы и уткнувшись где-то за ухом. — Передумала. — слишком резко ответила сестра, чего Эрен никак не ожидал, выпрямляясь и удивленно впериваясь в нее. — Хорошо, — равнодушно парировал Леви. — Что происходит? И куда мы? — Прямо в этом доме находится мой ресторан. Мы с Микасой часто там обедаем, — снизошли до него наконец. — Нет, не хорошо, Леви! Ничего хорошего! — девушка вдруг встала и подошла к ним вплотную. Смотрела она только на своего опекуна, будто Эрен был предметом мебели, что не слабо уязвляло. — Леви, ты хоть… — она запнулась, набрала в легкие воздуха и свела брови к переносице. — Зачем ты это делаешь?! — Не повышай голос, Микаса, — всё так же сохраняя титаническое спокойствие, ответил Аккерман. Казалось, ее воинственный вид нисколько не пугал его. — Мы же договаривались! — Это тебя не касается. — Он же вредит тебе, Леви. Он сделал тебе больно всем этим, он погрузил тебя в это состояние, но ты опять позволяешь. Ты же не вставал несколько недель, ничего не ел и практически не выходил из дома! Я знаю, что ты ждал его, но он, так или иначе, уедет. А мы останемся. И что будет с тобой тогда?! — к голосу ее примешалась дрожь, а в глазах нашла отражение безысходность. Что она имеет в виду? Признаться честно, находясь по пути в Трост, Эрен после слов сестры ожидал обнаружить куда более худшую картину. Но в действительности Леви ходил и даже разговаривал, будучи относительно бодрым. Разумеется, вид его был болезненным, и Йегер безумно волновался, но… — Эрен вернется в Шиганшину и продолжит и дальше вести себя, как последний придурок! — стрельнула она взглядом в сторону младшего. — Но, Леви… — О чём ты, Микаса? И перестань кричать на Леви! — если мужчина был, словно кремень, то ожидать подобного равнодушия от Йегера было просто глупо. Медленно, но верно робость перед сестрой отходила на второй план, уступая место встречному возмущению. Хотелось устремиться вперед, просто взять Леви и заслонить спиной, защитить. А еще хотелось, мать вашу, понять. — Послушай меня, Эрен, — острый взгляд темно-серых глаз устремился теперь на него, и не только злость читалась в них, но еще неясного происхождения обида. — Ты приехал, молодец. Но не лезь к нему! — Не тебе решать, Микаса! — вскинулся Эрен. — Мы уже обсуждали это. Ты же поняла нас и была на нашей стороне вначале, что случилось? Армин промыл тебе мозги?! Ты можешь просто прямо сказать?! Скажи мне! Да, Леви было плохо, я вижу следы этого! Но просто скажи! — Эрен, — одернул его Леви, который всё еще стоял слева от него, касаясь плечом. — Я люблю его! Слышишь?! — Тогда разуй глаза и посмотри, что твоя «любовь» с ним сотворила, — произнесла девушка неожиданно тихо, но шепот этот подействовал сильнее крика. — Что?! — бросил Эрен ей уже в спину, когда она протиснулась мимо них и скрылась вон из виду. — Что?! Что я не понимаю, Леви? О чем она говорит?! Я виноват! Но в чем? — Выброси из головы, — мужчина, взяв его ладонь в свою, увлек за собой в прихожую, где уже горел свет. Всё то время, что они шли по подъезду и ехали в лифте, Эрен пребывал в странных, почти оскорбленных чувствах. Противоречие за противоречием всплывало в его голове, нещадно разгоняя колотящийся пульс, когда он пытался придумать, почему Микаса вдруг решила поменять свою точку зрения на их с Леви отношения. Еще в Шиганшине она выразила свой яркий протест насчет того, чтобы Эрен приезжал, аргументировав это плохим состоянием Леви, которое, якобы вызвано самим Эреном. И что-то здесь не состыковывалось с самого начала. Не мог же Леви страдать из-за разлуки с ним?       Я знаю, что ты ждал его, но он, так или иначе, уедет. А мы останемся. И что будет с тобой тогда?! Или мог? Одна лишь подобная мысль приносила столько садистического, больного удовольствия, что пришлось тут же бросить огромное усилие, чтобы эту выжигающую нутро и душу надежду подавить. Стереть в порошок. Нет. Нет и еще раз нет. Он зарекся еще по пути сюда. Он не выдержит. Нет. — Леви… — Что, сопляк? — Ничего… Это абсурд. Глупо, глупо… Глупо! Эрен ударил себя по голове, зажмурившись, и Леви, глядя на эту картину, лишь скептически хмыкнул, не став ничего спрашивать. Выйдя из подъезда, они продолжили держаться за руки, как вдруг Йегер спохватился, что на улице все их видят. — Что-то не так? — спросил мужчина и поднял голову, чтобы взглянуть на него снова. Парень посмотрел в ответ и удивился неожиданно мягкому и спокойному выражению его лица. Осенний прохладный ветер шевелил его волосы, заводя их назад и открывая прямой белый лоб. — Просто… мы на улице и идем за руки… и я… — Здесь всем плевать, тупица. Мы не в твоей деревне, — легко ответил Леви, вызвав на лице Йегера робкую улыбку. — Что еще? — Тебе идет… — Что идет? — Ну ветер… то есть… — мужчина недоуменно приподнял брови, глядя на Эрена, как на идиота. — Твои волосы, они… — Шевелись, — прервали его, и они пошли: Леви, приглаживая волосы и продолжая держать его горячую ладонь, и покрасневший Эрен. — Я люблю тебя, — не выдержал в конце концов подросток, и ему ожидаемо ничего не ответили. Однако это не помогло унять внутреннего смятения. Он всё ещё что-то предчувствовал. Леви не соврал, и один из его ресторанов действительно оказался прямо в этом доме, из-за чего шли они совсем недолго, и скоро оказались в невероятно красивом фойе с приглушенным освещением и безумным количеством зеркал, каждое из которых было украшено двумя очаровательными лампами, имитирующими подсвечники. От них и распространялся этот мягкий, располагающий к откровенности свет. Всё здесь казалось настолько шикарным и дорогим… Новые впечатления помогли немного отвлечься. — Вау, — только и успел заметить Эрен, как к нему подошли, чтобы помочь снять куртку. — Ой, извините, сейчас. — Здравствуйте, мистер Аккерман, вам как всегда? — Дай хоть раздеться, Петра, — слегка высокомерно приказал Леви в ответ на дружелюбную услужливость нежной девушки-администратора с рыжими волосами. — Обслужишь нас в зале, как и всех. Она смутилась похлеще Эрена и тут же удалилась, как будто боялась своего хозяина. Наверное, так оно и было. — Эм, Леви, у меня ведь нет денег, — неловко пожал подросток плечами, сообразив, что вряд ли сможет позволить себе в таком месте даже кофе. — Спятил, сопляк? — посмотрел на него мужчина, как на глупого ребенка. Он часто смотрел на него так еще до отъезда, из-за чего Йегер не смог сдержать улыбки и крепче сжал его руку. Когда-то подобный взгляд мог оскорбить его до глубины души, но не теперь. Они прошли в зал, интерьер коего оказался не менее великолепен, чем в фойе, и у Эрена, к его стыду, слегка приоткрылся рот, ведь он был истинным деревенщиной. Завалился сюда в своей не первой новизны толстовке, простых черных джинсах и осенних башмаках с лохматыми шнурками, в то время, как Леви даже в простом черном кардигане выглядел аккуратно и уместно. Наверняка, они безумно разные со стороны и совершенно не смотрятся, и парень грустно улыбнулся своим разочаровывающим мыслям. Спустя секунду к ним снова подбежала Петра и проводила их за скрытый от посторонних глаз столик в углу, вручив меню. Они сели друг напротив друга, что Йегер тут же поспешил исправить и пересел к мужчине, почувствовав себя слишком одиноко на темно-коричневом кожаном диване. — Эм… — Выбирай всё, что хочешь. — О, правда? — щеки его покраснели в очередной раз, а в теплой толстовке вдруг сделалось жарко, — Э-э-э, — протянул он, глядя в меню, где не было ни слова на родном языке. — Помочь? — спросил мужчина, поворачиваясь к нему с почти насмешливым выражением. Парень вдруг ощутил, как, вдобавок к лицу, начинают пылать и уши, когда увидел, как уголки бледного и тонкого рта Леви совсем слегка приподнялись. Он смеялся над ним. Смеялся над Эреном, пусть выражалось это лишь в микроскопической улыбке, но вряд ли Леви умел по-другому. И оттого подросток сделался так счастлив, что на какое-то время выпал из реальности, забыв, что вообще-то от него ждут ответа. — Нет, совсем нет. — Ты же не понимаешь ни черта, что там написано. — Вообще-то понимаю, любимый, — уперто возразил он и, в очередной раз подняв глаза, не выдержал и рассмеялся. — Глупый, — мягко заключил Леви, глядя на него в ответ глазами чарующего серого цвета. А когда Йегер отметил почти теплое выражение лица у своего взрослого спутника, что-то внутри окончательно разбилось на части, вонзая осколки во внутренние органы. И провалиться ему на этом самом месте, если это, черт возьми, не самое настоящее свидание.