Моя ненависть к тебе

Он забыл напрочь обо всём: о родителях, с которыми после его поездки точно не станет меньше проблем, о ссоре с Армином, о школе, о Жане, мать его, Кирштайне, даже о Микасе и о том, что она там себе напридумала. Всё ушло на второй план, сделавшись таким далеким, словно из прошлой жизни. Вселенная сузилась до размера этого дивана, на котором они сидели, совсем слегка захватив стол с миниатюрной хрустальной вазочкой и аккуратным белым цветком в ней. Имел значение только он. Этот мужчина. Ни его возраст, ни то, что всё в этом прекрасном заведении принадлежит ему, ни то, что он опекун его сестры, ничего. Только он сам. Живой и настоящий, смотрящий сейчас на Эрена и находящийся здесь из-за него, на свидании с ним. Они сидели в таком идеальном месте, где остальные посетители зала никак не могли их видеть, потому ничто не мешало Эрену взять и поцеловать своего спутника, что он и сделал. Аккуратно наклонился ближе и мягко коснулся губами белой щеки. — Ты жить не можешь без того, чтобы не делать этого хотя бы пять минут? — Да, — просто ответил Йегер не раздумывая ни секунды. Он жить без него не мог, в чём сегодня и так уже признавался. С горем пополам Эрен всё же сделал заказ, ткнув наугад и попав в какое-то блюдо из баранины. Забрав меню, им тут же принесли напитки: бокал красного полусладкого для Леви и ягодный смузи для Эрена, кислый и с попадающимися маленькими косточками черной смородины. Возле вазы с цветком на столе так же стояла маленькая миска с четырьмя финиками. Эрен взял один и закинул в рот. — А ты что заказал, Леви? — и интуиция тут же подсказала парню ответ. Леви ничего не заказал. — Ты что? Я заставлю тебя поесть. Уверен, эта баранина, которую принесут, очень вкусная. Я правда никогда не пробовал баранину, но… — И как же ты собираешься меня заставить? — прервал мужчина его болтовню, а Эрен почувствовал себя возбужденным настолько, что готов был трещать без умолку и размахивать руками. Внезапно он подумал, что эта дурацкая черта его взбалмошного характера не проявлялась в нем слишком давно. Он уже и сам забыл, каков он, когда у него по-настоящему хорошее настроение. А еще забыл, какое же это чистое удовольствие - вот так вот без остановки болтать. Вдруг сделалось еще жарче, и Эрен развязал шнурок у воротника, оттягивая толстовку, чтобы чуть приоткрыть шею. — Ну знаешь, — Йегер придвинулся ближе к Леви, рассматривая острые черты его лица и останавливаясь на уголках рта, которые всегда были слегка приопущены, даже если тот находился в хорошем расположении духа. Затем сглотнул скопившуюся слюну и продолжил: — Есть полно способов это сделать. — Надеюсь в список этих способов не войдет связывание. Щеки Эрена вспыхнули, а дурацкая улыбка стала шире. Казалось, его смущение достигло пика, но даже тогда он не отвернулся, продолжив сверлить своими расширенными донельзя зрачками лицо напротив. — Эм… у меня же нет веревки, Леви… — Еще бы ты ее прихватил, — Леви слегка закатил глаза, произнеся это, а Эрен, в свою очередь, вскинулся, как если бы ему сказали что-то обидное. — Я бы… Да я бы никогда в жизни так не сделал. Я знаю, что я навязчивый, доставучий, долбаный сталкер, но я бы… — Эй, — позвал мужчина, пресекая поток слов выставленной вперед ладонью. — Неужели ты считаешь, сопляк, что я действительно могу подумать, будто ты на что-то такое способен? — вопрос, который застал Йегера врасплох. Он несколько раз прокрутил его в голове, а потом глаза его потускнели, что не ушло от внимания Леви. — Ну и чего ты там себе нафантазировал опять? — Я вдруг понял, что понятия не имею, что ты думаешь обо мне. Ну, то есть, я, конечно, догадываюсь, но порой в голову лезет всякое, и я полностью теряюсь. Поэтому я ничего не считаю, — ответил он на его предыдущий вопрос с грустью в голосе, и уставился еще пристальнее огромными зелеными омутами, будто выискивал что-то в чужих глазах, но понятия не имел, что надеялся найти. — Петра, нельзя поаккуратнее? — ругнулся Леви, когда возле Эрена слишком громко опустилась тарелка. — Простите, мистер Аккерман, просто я редко этим занимаюсь, — замялась девушка. — Передай Оруо, что я не сожру его, если он обслужит нас. Ты администратор, и у тебя другие обязанности! Как дети малые… — Эм, хорошо, мистер Аккерман, — и девушка, разложив приборы, поспешно скрылась из виду. — Что смешного, сопляк? — спросил Леви, когда на лице Эрена расплылась очередная широкая улыбка. — Просто странно видеть, как ты раздражаешься на кого-то, кроме меня, — хихикнул тот, беря в руки столовые приборы и принимаясь разрезать мясо. — Тебя это так веселит? — мужчина вздернул бровь, наблюдая за тем, как подросток накалывает кусочек баранины на вилку, однако не спешит поднести ко рту. Вместо этого смотрит странным взглядом на Аккермана, явно что-то замышляя, отчего его улыбка превращается в хитрую. — Нет, просто я вспомнил, что именно в такого тебя я влюбился, — говорит Йегер едва слышно и вилка тут же устремляется ко рту Леви. Застигнутый врасплох, он открывает рот, чтобы Эрен не перемазал ему жиром всё лицо с его-то аккуратностью, и после довольного «ам», произнесенного парнем, ему приходится начать жевать. Глаза Леви почти возмущенно расширяются, а Йегер, уже откровенно смеясь над ним, так же уплетает блюдо, довольно щурясь от потрясающего вкуса. — Вау! Оно похоже на говядину, но пахнет, как козье молоко! — Твое описание и близко не подходит. Эрен старательно отрезает еще кусочек, от усердия вытаскивая язык, а затем с нескрываемым наслаждением съедает еще. — Правда! Когда мы были маленькими, у дедушки Армина была коза. Белая, с маленькими шишками вместо рогов на голове, и мама часто покупала у мистера Арлерта козье молоко. Так вот оно пахло точно так же, как это мясо! — после чего вилка опять двигается к Леви, и в выражение своего лица Эрен вкладывает столько восторга и надежды, перемешанной с мольбой, что ни капли не удивляется, когда Леви опять соглашается поучаствовать в этой идиотской игре, позволяя покормить себя. Порция оказывается огромной, это если еще не брать во внимание овощи, и хватает им обоим. К концу Эрену становится совсем жарко, а краснота даже не думает сходить с его щек. Он уверен, что сейчас его глаза почти пьяно блестят от сытости, и искренне надеется, что не выглядит слишком плохо, и что мужчине хотя бы совсем немного приятно проводить с ним время. Он замечает, что губы Леви тоже слегка налились краской, а взгляд сделался как-будто бы живее, как и цвет лица в целом. Хотя, может, на того просто подействовал бокал вина, но Эрену искренне хочется верить, что это потому что он его накормил. Йегер замечает каплю соуса в уголке рта Леви, но не указывает ему на нее, а наклоняется с совсем другим намерением. За мгновение он останавливается, чтобы в очередной раз рассмотреть мужчину, чувствуя слабое тепло чужого лица, равномерное дыхание, и то, как к этому теплу тянется его собственное, распаляясь внутри. — Можно? — спрашивает Эрен одними губами. Леви смотрит прямо и сосредоточенно, не меняясь в лице. Его взгляд не бегает, а ресницы не трепещут, как у девицы, однако Эрену с головой хватает того, как на долю секунды тот высовывает кончик языка, чтобы облизать губы, но капля соуса всё равно остается. — Когда ты спрашивал на что-то моего разрешения, пацан, — и парень срывается, накрывая чужой рот с привкусом вина своим, с привкусом ягодного смузи, который так и не допил. Эрен сразу несдержанно углубляет поцелуй, забывая про всякую робость и стеснение, уповая, что всё равно их никто не видит, и целует крепко и едва ли не собственнически. Одна его рука ложится на колено мужчины, мягко поглаживая, а вторая притягивает ближе за талию. Во рту у Леви влажно и горячо. Парень первым отстраняется, глубоко дыша, но отчего-то боится заглянуть в глаза. Он думает, что всё-таки именно сейчас слегка переборщил. — Извини… — Эрен улыбнулся и, наконец, поднял взгляд на Аккермана, отмечая, что губы того слегка блестят и раскраснелись. Он не сдерживается и еще раз наклоняется, чтобы последний раз коротко поцеловать, а затем предложить: — Уйдем? — просит тихо, по прежнему ласкает под столом колено, тянется всем телом. Леви тут же поднимается, спихивая его с себя. — А счет? — спрашивает неуверенно, на что в бесчисленный раз получает взгляд «Эрен-Йегер-ты-идиот», после чего они действительно уходят. Они идут вдоль незнакомой для Эрена, как и всё здесь, улицы, и по идее он должен голову сворачивать, разглядывая то там, то здесь интересные объекты архитектуры, ведь даже что-то близкое по красоте ни за что не встретить в его Шиганшине. Но на деле в состоянии смотреть только на Леви, руку которого трогательно цепляет пальцами, отвоёвывая разрешение взять его ладонь. И с улыбкой победителя наконец делает это. Теперь они идут, держась за руки и на них правда всем плевать. — Может хватит? Ты похож на придурка, — заметил Леви, как с того ни в какую не сходит радостный оскал. — Хорошо, — но по факту подросток только спрятал зубы, продолжая ухмылятся. В какой-то момент всё в нем взметнулось настолько, что он подпрыгнул и оказался перед Аккерманом, беря его уже за обе руки. — Тут так прекрасно, Леви! — Ты даже не смотришь, тупица. А Эрен думает, какой бы глупостью было сейчас смотреть куда-то, кроме него. Они проходят до небольшого, но уютного парка. Здесь относительно много народа, но им удается найти достаточно безлюдную аллею, где Эрен усаживает мужчину на красивую широкую скамейку и располагается возле него. Йегер опускает глаза под ноги, и его внимание привлекает ярко алый кленовый лист. Он поднимает его. Тот почти идеальной симметричной формы, чистый и ровный, словно с картинки. Его бы положить в книгу и высушить, а затем украсить что-то и без того удивительно красивое… Эрен никогда не питал страсти к искусству, но сейчас ощутил острую потребность что-то такое изобразить. Он издает игривый смешок и поворачивается к Леви. — Я знаю, что ты задумал. Только попробуй сунуть эту грязь мне в волосы, и я тебя ударю. — Я… О, это… Это замечательная идея, но мне даже в голову не пришло, — закусывает губу Эрен, воображая, как потрясающе бы контрастировал красный с черным цветом волос Аккермана, — Тебе бы очень подошло. — Несомненно, быть идиотом с листвой в голове было бы очень мне к лицу. — На самом деле, я хотел просто отдать его тебе. Он красивый… как и ты, и я подумал… — щеки Йегера вспыхнули. Он замирает, слегка ссутулясь в ожидании, когда Леви отпустит следующий уничижительный комментарий в ответ на его комплимент, но затем с удивлением обнаруживает, что тот молча и внимательно ждет, когда подросток договорит. — У меня практически нет денег, но я бы очень хотел, чтобы у тебя что-то осталось на память от нашего свидания, Леви. Аккерман взял листок из руки Эрена, задумчиво хмурясь. — … — За это ты же меня не ударишь? — Нет, — ответил мужчина, продолжая о чем-то размышлять, покручивая листок в руках. Взгляд его сделался отстраненным. — Ты давно этого не делал, — заметил Эрен невпопад. На самом деле ему совсем не хотелось говорить сейчас о физическом насилии со стороны Леви в его сторону, но ответ на вопрос «почему?» действительно интересовал. Возможно, это дало бы ему некую ясность. Ясность, которой он так боялся, но за которой против воли и разума, словно привороженный, следовал. — Давно… — машинально ответил тот. — Почему? Глаза Леви в удивлении расширились, а тонкие брови изумленно приподнялись. — Тебе это дерьмо нравилось что ли? — Эм, я думал, тебе нравилось, — ответил Йегер, погладив ногу мужчины в попытке пресечь его возмущение. — Спятил? — Так ты ответишь? — напомнил парень, проглатывая предательское волнение. Леви короткое время молчит, потерянно глядя перед собой и продолжая покручивать кленовый лист между подушечками указательного и большого пальцев. А потом вдруг говорит: — Я не просто так вывел тебя из дома, Эрен, — и Йегер аж выпрямился от звука своего имени, произнесенного этим голосом. — Если бы Микаса пошла с нами в ресторан, то, в конечном итоге, мы бы всё равно оказались здесь уже без нее. Нам надо поговорить наедине. Слова эти громом отозвались в сознании. Хотя парень искренне пытался убедить себя, что ужас, произведенный ими, лишь привычка тела так реагировать, и в действительности же его положение не может стать хуже. Волноваться не о чем. Так откуда берется эта паника? — Конечно, я только рад поговорить с тобой, — сказал он так, будто до этого они только и делали, что молчали, и почувствовал себя глупо. — Зачем ты приехал, Эрен? — Леви стряхнул его руку со своей ноги и теперь полностью повернулся к подростку. Только вряд ли тот имел право точно так же уйти от вопроса, как это сделал взрослый. Ему меньше всего хотелось чем-то его раздражать в такой замечательный момент, поэтому он решил не выпендриваться и покорно ответить. Странно, что тот вообще спрашивает. Он с первой минуты их встречи ничего не скрывал. — Я же сразу тебе объяснил, как только увидел. Потому что не могу без тебя жить. — Это ни разу не гребаный ответ. Подросток растерянно моргнул, и почти так же, как часто делает сам Аккерман, приподнял брови. — А какого ответа ты от меня ждешь?! Тут пришла очередь Леви теряться и брать паузу. Он явно не ожидал, что Эрен окажется настолько… — Ты тупой? — Что? Ты спросил я ответил, разве нет?! — парень нахмурился, обиженно пожимая губу, а затем поспешил себя одернуть. Ему еще ногой оставалось топнуть для полной картины. Надо взять себя в руки. Попытаться. — И я не тупой! — не вышло. Леви лишь закатил глаза. — Хорошо, сформулирую по-другому, — его серые зрачки смотрели почти гипнотизирующе, заглядывая в душу и программируя на правду. Если Эрен придумает какую-то чушь, то провалится с треском, как первоклассник, укравший у соседа по парте конфету. Однако ему нечего было скрывать. Он собрался и почти зло и до смеха решительно посмотрел в ответ. — Ты приехал, будучи в надежде на то, что после твоего детского подвига я буду с тобой встречаться? Серьезно? Поэтому ты называешь это свиданием? — Нет. Я приехал, потому что не могу без тебя! — уперто ответил Йегер, хмурясь сильнее, а затем, не выдержав раздраженный взгляд взрослого, низко склонил голову и тихо продолжил: — Я уже давно ни на что не надеюсь… — врал он ему. И самому себе. — Боже, — Леви неожиданно поднялся со своего места, слегка запрокинул голову и потер переносицу, мученически зажмурившись. Нутро Эрена вдруг пронзило неясным страхом, что Леви сейчас вдруг сорвется и просто уйдет отсюда, бросив его наедине с этой безлюдной аллеей и собирающимися над головой осенними тучами, грозившими обрушиться дождем. Ветер начинал постепенно усиливаться, срывая сухие листья с веток деревьев и, проникая через куртку, заставлял ежиться. Казалось, погода вторит его настроению. Забавно и тревожно одновременно. Повинуясь внутреннему порыву, он тоже поднялся, становясь напротив Леви. Он предпринял попытку потрогать его руку, но тот ее отдернул, заставив внутри что-то оборваться. Эрен опять раздражал его. И он не мог понять, что в его ответе Леви не понравилось. — Я действительно не намерен тратить наши три дня на то, чтобы уговаривать тебя быть со мной. И надежда… она меня уничтожает, Леви. Я больше не могу надеяться. Я… понимаю, что я просто подросток. И даже несмотря на возраст согласия, на мою любовь, на всё… ты не хочешь быть вместе со мной. Потому что то, что я сильно младше, что проблемный, что не подхожу… этого не скрыть. Это все будут видеть и знать. И тебе этого не хочется. — Неужели ты наконец сдался? — тихо вздохнул мужчина и было видно, что он сам не верит в то, что говорит. Глаза Эрена изумленно расширились. — Я?! Я не… Я… — Слова застряли в горле. В голове не могло оформиться ни одной здравой мысли. Он? Сдался? Что? Или действительно… сдался. Он ведь принял для себя решение больше не настаивать на отношениях с Леви. Он выжат, у него нет сил больше следовать за этой мечтой. Даже думать о ней, даже просто представлять — приносит невероятную боль истерзанной несчастной душе и покрытому кровоподтеками сердцу, об которое этот красивый мужчина столько раз вытирал ноги, а затем поднимал и зачем-то очищал поцелуями, отвечая на принудительную ласку. Эрен был измучен так сильно. Прошло невыносимо много дней, дней мучительных и полных тоски. Он словно тонул на дне глубокого колодца с темной водой и не мог выкарабкаться. Он не мог дышать. И он так безумно устал. — Ну? — нетерпеливо затребовал ответа Леви. Он надел на лицо привычную маску тихого нетерпения, что была одной из вариаций его обычных угрюмых состояний, и смотрел. — Леви, я просто так сильно хотел увидеть тебя… — прошептал подросток, выдохнул и шагнул навстречу. — Ты уверяешь, что больше не собираешься бегать за мной, чтобы быть вместе, и при этом ты берешь все свои гребаные накопления, несешься за триста километров от дома, чтобы просто, блять, меня увидеть? — Да. Ну и дотронуться. Поцеловать… — Серьезно, сопляк, — скорее утверждение нежели вопрос, после чего он отворачивается от него, а Эрен настолько не понимает, что от него хотят, что готов упасть на колени и клясться своей жизнью, что не лжет. Всё было так замечательно, но зачем-то Леви, словно строгий родитель, привлекает его к бесполезным ответам, пытая и мучая. Он не знает, что от него, черт возьми, хотят услышать, и от этого его пальцы начинают мелко трястись, а рот беспомощно открываться и закрываться в попытке отыскать слова. — Это правда! Правда, блять, Леви! Я… я не мог без тебя больше ни дня. Ты боишься, что я снова буду ставить условия, капризничать, как маленький, кричать и домогаться. Что буду приводить аргументы, принуждая быть со мной против воли. Но в какой-то момент я просто понял, что всё это бессмысленно, — Эрен запустил руку в свои волосы. Произносить вслух что-то такое было по-настоящему больно. — Но это осознание не отменило того, как, черт возьми, сильно мне необходимо было увидеть тебя хотя бы… еще раз, — при этих словах голос снова дрогнул, а в уголках глаз скопилась влага. — Я рассорился со всеми друзьями, с родителями… Я всё потерял, потому что забил на всех и на всё. Мог думать только о тебе. Я по-прежнему люблю тебя! И я… будь оно проклято, но ночью, после того как ты уехал, я спустился в подвал, где стояла бутылка отбеливателя, и чуть не выпил его! Мужчина повернулся так резко, что Эрен испуганно вздрогнул и отшатнулся назад. — Что, блять, ты чуть не сделал?! Реакция заставила парня растеряться. Аккерман стоял с совершенно охуевшим выражением, а его тонкие брови разве что не покинули лоб и не вспарили над головой, как у персонажа мультика. Настолько он оказался шокирован. Что-то в Эрене сладко всколыхнулось в ответ, потому что столь яркой эмоции он совсем не ожидал, а потому торопливо продолжил: — Я открыл крышку, поднес бутыль ко рту, и в этот самый момент Микаса прислала сообщение с твоего номера, — он был так сосредоточен, что не видел никого и ничего вокруг, кроме Леви, и казалось, тот тоже. — Клянусь, будь это кто-то другой, и не увидь я на экране твоего имени, ничто на свете меня бы тогда не остановило! Я очень тебя люблю! Если бы только я был старше!!! Удар последовал настолько внезапно, что Эрен даже зажмуриться не успел, как его лицо пронзила обжигающая боль, а тело занесло в сторону. И он наверняка бы упал, не окажись возле лавки, за спинку которой успел схватиться. Он виснет на ней, чувствуя, как с кончика носа готова сорваться капля крови. А когда поднимает слезящиеся красные глаза, в ужасе видит уставившуюся на них пару прохожих. И как меняются их лица, когда они понимают, что человек, который его ударил — взрослый мужчина, а он… подросток. — Если бы я был старше…