***
Следующие дни он провел, словно на автопилоте. Несмотря на обилие новых впечатлений, неделя летела с космической скоростью, и часто Йегер, возвращаясь под вечер в общежитие, ловил себя на том, что не помнит совершенно ничего из прошедшего дня. Какие-то ключевые моменты, конечно, задерживались в голове, например, информация о местонахождении столовой или дата, к которой необходимо выполнить типовой расчет по математике. Однако он легко забывал, как звали людей, с которыми он говорил, куда его пригласили развлечься, о чем велся разговор на перемене и так далее. Пелена, наброшенная на его сознание под видом мутного стекла, всё уплотнялась, приглушая цвета и звуки. Кажется, к нему вновь вернулась апатия, переводя функцию восприятия окружающего мира в демо-режим. И только когда в пятницу вечером Армин, уже погасив свет и укутавшись в одеяло, оставив видной только лохматую блондинистую макушку, вдруг спросил: «Завтра уже суббота. Ты пойдешь в итоге к Микасе и к… Леви? Хочешь знать моё мнение?», внутренности пробила такой степени тревога, что он, кажется, мгновенно понял, что начинало с ним происходить.***
— Вообще симптомы похожи на дереализацию. Бывает при резкой смене обстановки, сильном стрессе… — Как же меня всё это заебало, — для своего возраста Эрен пережил слишком много психических и невротических расстройств, и, когда Арлерт пытается навязать ему еще одно, он испытывает бешенство. Армин всё же немного поговорил про дереализацию и деперсонализацию, — где он только нахватался этой чуши — затем перевел тему на лабораторную работу по «Введению в программирование». Он сменял тему за темой, даже ляпнув, что плащи, которые таскает Пик, девушка Порко, очень странные и пугают его. Сейчас соседи как раз сидели напротив и о чём-то разговаривали, как обычно, не обращая внимания на остальных. Пик была опечалена. Видимо, её смущало огромное наличие незнакомых людей, которых Жан притащил в комнату к ее парню, потом закатил вечеринку и теперь танцевал, как безумный, прыгая под биты с кровати на кровать, как последний ебанат, и иногда оттягивая Армину руки, чтобы тот присоединился. Но блондин предпочитал сидеть на корточках у стены, возле Эрена, и придумывать тому болезни, лишь бы не затрагивать нависший над ними вчерашний визит Жана в дом Аккерманов. Эрен не знал, какие силы помогли ему остаться в общежитии — аргументы Армина, курс психотерапии, который он прошел в Шиганшине, сообщение от Микасы, в котором она дала понять, что присутствие Йегера нежелательно, или всё в совокупности. Хотя, если отбросить все мысли и уставиться в одну точку, слушая лишь свое дыхание, и в абсолютной тишине повторить этот вопрос, то можно было прийти к тому, что руководил его поступком страх. Страх такой силы, что трудно было просто пошевелиться, не то что проехать восемь остановок. Страх перед встречей, которая впоследствии определит всю его судьбу. Эрен не был круглым идиотом, а потому мог предположить, что произойдет при самом худшем раскладе. Его не выкинут прочь, не сдадут родителям, не вызовут полицию… Иными словами, не станут делать ничего, что поспособствует резкому ухудшению его нестабильного состояния. С ним будут вести себя аккуратно, разговаривать мягким и ровным голосом, как с придурком, сглаживать углы, избегать острых тем, возможно, даже разрешат остаться на ночь, лишь бы Эрен не наделал глупостей. Он бы мог начать кричать в ответ, вооружиться нарушенными обещаниями, угрожать собственной жизнью, даже полезть драться, но по итогу для него будут подобраны такие слова, которые смогут заткнуть ему рот, мягко сведя всё на нет. Отрепетированным движением его столкнут в пропасть без выхода, без света, без жизни. Потому что после всего разыгранного спектакля прозвучит отказ. Если Леви отвергнет его и теперь, после всего, что было, после всех произнесенных слов, Эрен не знает, как будет жить. Именно поэтому он будет оттягивать их встречу столько, сколько позволит сердце. От этих мыслей сделалось так дерьмово, что захотелось спрятать лицо в руках. А еще лучше сдохнуть. Эрен проходил через это. В теории он знает, что делать. Надо наполнить голову чем-то другим, и всё пройдет. Лабораторка по программированию, типовой расчет, музыка, которая сейчас играет, острое плечо Армина, прислонившегося с боку, плащ Пик, грязные кроссовки Порко, бутылка портвейна, танцующий Жан. Новая жизнь — действительно хороший отвлекающий фактор. Наверное. По крайнее мере, должна была быть им. — Что с Жаном? Почему он так… танцует? — ещё одна попытка отвлечься. — Это всё настойка элеутерококка. Она стимулирует и очень бодрит, но, кажется, Жан вместо положенных двадцати капель выжрал полпузырька. Тебе бы тоже она не помешала. В адекватных дозах, конечно же. Эрен закатил глаза. Опять Арлерт пытается его лечить. — В аптеке купил? — на самом деле ему было невероятно похуй, где Жан взял сраную настойку. — Нет, увидел вчера у Микасы дома и попросил Леви ему подарить. Леви. Армин сразу напрягся и даже выпрямился, будто штырь проглотил, понимая, что произнес его имя вслух. Небесные глаза испуганно раскрылись и виновато посмотрели на Эрена, как если бы он нечаянно матернулся при маме. — Армин, ведя себя так странно, ты только сильнее акцентируешь на нем внимание. В конце концов, в его имени нет ничего страшного, — сжалился Йегер. — Я понимаю, просто… — окажись у Арлерта кошачьи уши на голове, он бы прижал их, так сильно его жрало глупое сожаление. Эрен, наблюдая этот цирк, лишь устало закатил покрасневшие глаза. Еще вчера, когда друг уговаривал его остаться в общежитии, прозвучало слишком много слов про то, как всем им было больно переживать его тяжелое состояние прошлогодней давности, и как сильно никто не хочет повторения. Что родители, узнав, что он снова вляпался, скорее всего, заберут его домой, переведя на заочку, пока не поздно, и плевать, что Эрену восемнадцать лет, и только он сам может принимать подобные решения, ведь если попытка самоубийства повторится, его поместят под опеку и тогда пиши пропало. Под конец к ним присоединилась незнакомая девушка. Наверное, самая смелая, учитывая враждебно-отталкивающий вид Эрена. Подтянув укороченные широкие джинсы, она присела совсем близко, опустив голову с мягкими пепельными волосами ему на плечо, сказала, что её зовут Рико, что они учатся в одной группе, и спросила, отчего он такой хмурый.***
Будильник обещал прозвенеть в семь, но уже в пять Эрен не спал, пялившись в потолок, а точнее в маленькую трещину на нем, отчего пространство стремительно сужалось, будто экономя ресурсы, требующиеся для загрузки мира. Затаившаяся в сердце смутная тревога, сопряженная с тоской, и так мешала жить, а теперь, начав мутировать на вечеринке, разрослась до размеров предчувствия, делая существование невыносимым. Кажется, он подбирается к кульминации этого пиздеца. Аккуратно, чтобы не разбудить Армина, он поднялся и направился в душ. Переоделся, перекусил холодными бутербродами с ветчиной и сыром, и, как полный придурок, оказался собран уже к шести. Он предполагал, предвестием чего может быть расстройство сна, однако понимание проблемы не умаляло тревоги, а лишь сильнее разгоняло её. Он боялся, что в один из дней просто не сможет подняться с постели. И плюс, еще диагностированное Армином состояние дереализации навевало мрачное подозрение, что он всё-таки сходит с ума. Прошатавшись десять минут в коридоре, он всё-таки решил пойти в корпус. Ветер на улице, отдающий осенними нотками, проникал за шиворот и трепал волосы. Небо плотным слоем заволокли облака, обещая к обеду мелкую и неприятную морось. Эрен ёжился, пытался прикрыть шею капюшоном черной толстовки, спасаясь от мерзкого ощущения, создаваемого проникающими сквозь одежду потоками воздуха. Пары в этот роковой день проходили, как в тумане, кроме последней, которая тянулась издевательски медленно. К нему подсела Рико, и Эрену минут пять пришлось слушать ее приглушенный голос. Нехотя он оглядел ее с ног до головы. Волосы слишком светлые, почти белые, аккуратные очки с тонкой серебристой оправой, светло-серые глаза, маленький вздернутый нос. Симпатичная. Симпатичная настолько, что хочется удариться головой об стол, чтобы раскроить череп, чтобы мозги размазались по поверхности, потому что… она была в его вкусе, но он ничего не чувствовал к ней. Ничего. Почему он просто не мог влюбиться в кого-то вроде нее? Это же так просто и естественно! Всё в этой девушке — нежность голоса, внимательный ясный взгляд, аккуратные движения и даже запах — было направлено на то, чтобы привлечь его, побудить коснуться, высвободить на волю интерес и желание, но Эрен был способен лишь на бесконечную пустоту, которую заполняли невыносимая тревога и его проклятые болезни, навязанные Армином, родителями, Микасой, психотерапевтом… пока он сам не стал уверенным, что болен. Он просто болен. Пропал. — Всё в порядке? — спросила Рико аккуратно, вероятно заметив что-то не то. Он перестал различать символы на экране компьютера, за которым они сидели, всё плыло и плясало, внимание рассредоточилось, и предчувствие чего-то большого и неотвратимого, бывшее с ним весь день, достигло такой силы, что если он прямо сейчас не уйдет отсюда, то либо заплачет, либо что-нибудь разобьет. Армин находился в другой подгруппе, поэтому Эрен отправляет ему сообщение, что из-за бессонницы у него откат в состоянии, и он уйдет пораньше, а уже через мгновение летит по ступенькам, перепрыгивая через две и три, едва успевая хвататься за перила. Всё внутри разрывалось и сходило с ума, ноги сами несли вперед. Новая знакомая бежала за ним, на удивление догоняя, выкрикивала его имя и даже схватила за руку у гардероба, где Эрен поймал в зеркале своё ужасное отражение с порозовевшими щеками, взлохмаченным затылком, зло сведенными бровями и лихорадочно блестящими глазами. Девушка продолжала что-то говорить, пока он уверенно направлялся к выходу, даже не пытаясь вырвать свое запястье из ее руки. Они миновали пост охраны, открыли дверь и резкий, почти целебный поток воздуха обдал лицо и тело, пробирая до костей. Эрен глубоко вздохнул, наполняя легкие, голова закружилась от обилия кислорода, а перед глазами от быстрого бега заплясали пятна. Где-то на задворках сознания промелькнула мысль о том, что дождь так и не пошёл. — Да что случилось?! Я сказала что-то не то? Куда ты так ломанулся? — Дело не в тебе. Мне надо убраться отсюда. Я просто хочу побыть один, потому что… — заговорил он, как вдруг его лицо исказило пораженное, почти испуганное выражение, как если бы он увидел приведение. — Куда ты так смотришь? Ты… Может, в медпункт? Ты пугаешь, Эрен! — Т-ты видишь?! — прошептал он так, будто на них сейчас небо рухнет. Рико непонимающе свела белые брови, с недоверием наблюдая, как сильный и красивый парень, который так понравился ей, в миг словно уменьшился в размерах, сжался весь и разве что не дрожал от какого-то животного ужаса, перемешанного с… восторгом? Чёрт знает, что творится. — Что я должна увидеть? — Там человек… Рядом с одной из скамеек, расположенных возле корпуса, ближе к выходу за территорию действительно бродил человек. — Ну да, какой-то парень ходит там, и что? Это твой друг? Может, попросим его отвезти тебя в больницу, ты весь как-то резко побледнел… — теперь Рико наблюдала за невысоким мужчиной в темном коротком пальто. Кажется он курил сигарету или пар из его рта шел от нахождения на холоде, с такого расстояния было сложно понять. Вместо ответа Эрен накинул капюшон толстовки и широкими, злыми шагами направился прямиком к человеку. Тот, почувствовав внимание, вскинул голову и уставился ровно на них. От него не исходило враждебности или чего-то предостерегающего, но Эрен остановился так резко, будто врезался в этот взгляд, словно в бетонную стену. Некоторое время они просто стоят на расстоянии десяти шагов, как громом пораженные. — Эм… здравствуйте, — произнесла Рико несмело, но всё внимание человека было захвачено Йегером. Между этими двоими явно что-то не так. И это странно, потому что вблизи оказалось, что мужчина им не то что бы не ровесник, а старше как минимум лет на десять, если не больше. Кто-то из преподавателей? Может, Эрен что-то украл у него, поэтому так... растерялся? — Ты не пришел в субботу, — произносят низким и ровным голосом. Не злым, но пригвождающим к месту. — Я… — собрался ответить Эрен и запнулся, точно горло сдавило спазмом. Он что? Собирается плакать? Или кричать? Что, черт возьми, происходит? Рико нерешительно делает шаг к Йегеру, боясь встретиться с его изумленными, почти пугающе безумными сейчас глазами, с которых в одночасье спала невесомая дымка, придающая до этого взгляду Эрена таинственную загадочность. Он всегда будто смотрел и не до конца видел, будучи погруженным в свои внутренние глубины. Но не сейчас. Теперь он целиком и полностью здесь. Она аккуратно гладит его безжизненно висящую руку, стремясь успокоить, ласково взяв ее в свою ладонь. Кажется, Эрен явно не справляется. Он видит что-то такое, чего не видит она сама. Невзрачный мужчина напротив очевидно знает гораздо больше, но не стремится помочь. Трудно прочитать, что выражает его скудное на эмоции лицо, но оно определенно меняется, когда он замечает, как Рико сжимает руку Эрена, хотя последний едва ли в курсе, что она рядом, потому что совершенно не сосредоточен на ней. Мужчина отводит взгляд и произносит: — Хорошо. После чего вдруг разворачивается и стремительно шагает к ждущей у ворот черной машине. Эрен срывается с места еще быстрее, едва не сбивая ошарашенную спутницу с ног, но не успевает. Невысокий человек прыгает в салон, Эрен беспомощно долбит по стеклу, в ужасе тянет за ручку заблокированной двери, иступленно кричит и чуть не падает на грязный асфальт, когда автомобиль резко трогается с места.