Афродизиак

Когда пустота заполняет тело и не осталось ни единого нерва, превращаешься в бесформенную амёбу, способную только молчать и глупо кивать на всю поступающую информацию.  — Ваши анализы показали высокое  содержание метамфетамина, — толстый, очкастый мент, проводил допрос по моей персоне. В этот вечер, там на полу старого особняка, который забрал себе мою женственность и гордость, там, где стены впитали крики о помощи, там, где после продолжительного насилия, я нашла в себе силы воспользоваться единственным острым предметом в комнате, там, осталась Слава, уверенная в себе, в своей безграничной везучести и фортуне. Вторым был шатен и я уже не сопротивлялась. Не было ни боли, ни сострадания к себе. Не было ничего. Тупая, жгучая ненависть и та затихла на время. Более того, под действием наркотиков, моё тело отзывалось на движения внутри меня и на то, когда этот урод грубо массировал клитор. Хотелось умереть от этих ощущений. Я не могла управлять собой и эти мрази, решили, что мне нравится. Шатен сменился светло-русым, потом обратно. Вскоре, когда дурь начала отпускать, тело свело судорожной тряской. Оба пересрали и шатен первым выскочил вон. Приступ длился несколько секунд, после этого я поднялась на колени и спустила платье вниз, пытаясь прикрыться и всё равно ощущая себя абсолютно голой. Влад потянулся за стаканом, в то время как я встала на ноги, и та самая вилка попалась на глаза. Не было никаких сомнений. Схватив прибор, не размышляя, воткнула в голый пах урода. Его крик разорвал мои барабанные перепонки и вместо того, чтобы отпрянуть от парня, я дважды повернула прибор, вонзая глубже. Желая проткнуть ей насквозь, выколоть плоть наружу. Кровожадность, граничащая с сатанизмом. Я наслаждалась его болью, тем, как содрогалось его тело. Мой разум был отключен напрочь, давая огромное пространство для жестоких, мстительных действий. Только хотела вытащить вилку и воткнуть заново, как поняла, что парень потерял сознание. Он замолк и казалось не дышал. Резко отпрянула в сторону, зажав рот ладонью. Реальность совсем рассеивалась, тело захватил озноб. Не вставая, на четвереньках отползла к двери и обернулась на Влада. Его пальцы едва подёргивались, а веки скрывали хаотично двигающиеся глазные яблоки. Опасаясь последствий, решила как можно скорее выскользнуть из комнаты. Поднялась на не сгибающихся ногах и шагнув к дивану, забрала свой клатч. Парень кажется шевельнулся, не стала ждать прихода в сознание и рванула прочь из помещения. — У вас не нашли наркотики, однако вот что интересно, — мент покрутил в пальцах ручку, — в одной из комнат отдыха был обнаружен молодой человек в крайне интересном положении и печальном состоянии. Имена Андрей Елоев и Владислав Поршнев вам о чём-то говорят? Меня отвратительно клонит в сон и вместо ответов, я лишь пытаюсь не уснуть сидя на стуле. Надеюсь обладатель второго имени скончался от боли и потери крови. Ухмыляюсь, не соображая что нахожусь под пристальным наблюдением. — Когда особняк очищали от сброда, собравшегося там, как мне известно, вы находились недалеко от того помещения и в очень плачевном виде. Перед глазами вновь встала картинка, как выйдя из комнаты, я рухнула на пол. Рыдания сдавливали горло, не позволяя мне прийти в себя. Отерев влагу с щёк я поднялась и направилась на поиски туалета. На моё невообразимое счастье он оказался совсем близко. Нырнув туда, бросилась к раковине. Включив воду, встала как вкопанная, со страхом смотря на свои руки. Они были в крови. Не меняя положения регулятора, под напором горячей воды, начала хаотично смывать следы своей недавней расправы с обидчиком. Не скоро поняла, что мои руки в кипятке, это не ощущалось. Ошпаренная кожа стала бордового цвета. Резко отстранив руки от воды, провела ладонями по лицу. Наконец, поняв что крови нет, включила комфортное положение и, набирая воду в ладошку, стала смывать дорожки засохшей спермы с ног. Не знаю сколько времени я провела возле раковины, может быть стояла бы там весь следующий день. Но за дверью отчётливо послышался шум, вскрикивания и настойчивые требования покинуть помещение. Выключив воду, я тут же вышла из туалета и замерла в дверях. Появление людей в форме показалось мне спасением. Даже когда меня грубо схватили и выволокли на улицу, я считала это лучшим исходом. Кто-то явно готовил облаву на это место. Если бы они пришли раньше, если бы видели то, что происходило до их появления, я бы не сидела здесь и не подвергалась допросу. Я бы находилась в больнице, мне бы сочувствовали и пытались утешить. Приняла бы душ, смывая с себя липкий осадок этого вечера, сдирая с себя кожу, впитавшую запах этих тварей. Я поежилась и провела ладонями по предплечьям, словно отряхивая воспоминания. — Вы же понимаете, что всё указывает на вашу причастность? — Мужик чуть наклонился вперёд, а меня едва не откинуло назад, показавшись, что он стал слишком близко, — ну, ну, спокойнее. Забери её! — Громко крикнул в дверь, от неожиданности я нервно подскочила на стуле. Вошёл второй сотрудник, не без труда поднял меня с места и повел прочь из кабинета. — У вас будет ночь, чтобы привести свои показания в должный вид, — раздалось в спину. Парень, ведущий меня под руку, в то время как я ватными ногами волочилась за ним, провел меня по коридору и свернув за угол, завел в камеру. Толкнул вперёд так, что мне пришлось выставить руки, чтобы не упасть на пол. Решетка со звоном закрылась, оставляя меня в тусклом помещении. Обернулась назад и прижалась спиной к холодной, бетонной стене. Мутный взгляд блуждал по камере в поисках других людей. По обе стороны от меня располагались лавки, Что-то среднее между лежанкой и сиденьем. Пара девушек в нарядных коктейльных платьях слева и тройка таких же разодетых справа. Значит мы все попали сюда из этого клуба. Чуть ближе ко мне была женщина явно не из нашей тусовки. Потёртые джинсы, туника и платок на голове. Наверное воровка или около того и ожидает свой вердикт. Отойдя, я опустилась на лавку и сразу легла на бок. Закрыв глаза чувствовала как от напряжения дёргаются мои зрачки. В камере раздавались разговоры, даже смех, громкие перешептывания. Время явно близилось к утру, скоро меня хватятся родители, но я явно желала это меньше всего. Изнасилованную дочь доставили в отделение, со следами тяжёлого наркотика в организме. Такое событие скорее повергнет их в ярость, чем в сострадание. Не помню как, но я провалилась в сон из которого меня достали руки, грубо усадившие на лавке. Свет ударил в глаза и это был не дневной свет. кто-то осматривал меня, светя фонариком и старательно пытаясь светить в мои зрачки. — Не отошла ещё. Свет фонаря упал на мою промежность и я с силой свела ноги вместе так, что коленные чашечки ударились друг о друга.  — Её надо посмотреть в кресле. Сквозь полуслипшиеся веки от щипания света, посмотрела на говорившего. По-видимому, врач одет был в обычную, гражданскую одежду. Не останавливаясь на мне, прошёл к другой девушке, которую так же как и меня осмотрели. — Эту тоже, — фонарь лёг на её  полуголые ляжки и осветил свежие, смачные синяки. Я тут же посмотрела на свои ноги. От икры до бедра тянулись синие следы от захвата руками. Если меня признают жертвой насилия, то связать Влада со мной явно не составит труда. Подхватив под локоть, меня и ту девушку потащили на осмотр. Мозг пытался найти решение, но сознание подводило. После короткого сна, произошедшее со мной, казалось абсолютной выдумкой и обманом реальности. Я отказывалась верить в это.