Шагая к бесконечности

– Кто к нам едет? – недоуменно переспросил стражник. Чиновник страдальчески закатил глаза. – Кто вас, имбецилов, на работу берет! Джоанна Хоуп, одна из сильнейших Светлых в мире на нынешний век. – На нынешний? – негромко осведомился третий стражник, который до этого тихо стоял в углу, – а сколько ей? – Да откуда я знаю? – гневно всплеснул руками чиновник, – тысячи полторы, наверное… В первой жизни она была женой короля Артура, а он правил веке в пятом… или в шестом, черт его знает. Важно не это! Важно то, зачем она прибывает! – Ну и зачем? – снова спросил второй стражник, тот, который шутил про ревизора. – Да затем, чтобы быть судьей кому-то из этих! – чиновник резко дернул головой в сторону двери, – она и так Светлая, то есть, судить может, а тут ещё и компания подобралась… Мать, отец, приемный отец… мало ли, за кем она придёт! – Правильно ли я понимаю, сэр, – по-прежнему тихо вопросил третий стражник, – что Вы опасаетесь за души наших… кхм, подопечных? Ведь до официального суда пока дело не дошло, там пока ещё придёт их очередь, грешников миллиарды, а судей всего лишь сотни, а Светлая может лично вытащить любого из них как минимум в Тень Любви, а то и в саму Любовь, простив им их грехи? Чиновник взглянул на третьего стражника и внимательно осмотрел его. – Верно, – наконец произнёс он, – ну, хоть кто-то среди вас не полный идиот. Имя, грех, срок? – Имени лишён в качестве дополнительного наказания, – отрапортовал стражник, – для идентификации назван Эм-325. Грех мой в том, что желал людям блага, не понимая, что есть благо. Срок наказания – век службы. Шестьдесят восемь лет от положенного срока я уже отслужил. – Еретик, что ли? – поднял бровь чиновник. – Революционер, сэр. Из неудачливых. Неуверен, что о нашем движении даже кто-то услышал в итоге. Произошла пара убийств, списанных на несчастные случаи, и нас убрали. Чиновник усмехнулся. – Знаем мы таких революционеров… Мальчишки-мечтатели… Ну, я вижу, наказание тебе на пользу пошло – дегенератизма поубавилось. Стражник молча опустил голову. – Где прежде служил? – В Страхе, сэр. Среди самоубийц. – О, – протянул чиновник, – это уже интересно… А сюда чего перевели? Провинился чем? В Страхе же лучше работать, ведь там никакой суеты, так, дров регулярно подбавляешь под «котлы», и сидишь себе дальше... – Никак нет, – по-прежнему спокойно отвечал стражник, – сам вызвался. – А, – усмехнулся мужчина, – надеешься, что срок скостят? Ну, да ладно, впрочем. Я и так тут задержался. Значит, так, ты... Ты мне сообщишь, когда прибудет эта… Светлая. Скорее всего, как Светлая она выглядеть не будет, её попытаются замаскировать под кого-то из наших. Есть вероятность, что под беспамятную, все же эти суды – испытания и для них, а не только для нас. И нам нужно сделать все, чтобы она это испытание завалила! – Да, сэр, – кратко отвечал стражник. Чиновник удовлетворенно кивнул и ушёл. Те, кто были в доме, быстро отошли от двери, так как стражники после ухода чиновника приблизились к ним и стали караулом. Тодд и Терпин оба торжествующе улыбнулись, а затем поймали взглядами улыбки друг друга. – Ты всерьёз полагаешь, что моя девочка прибудет за тобой? – фыркнул судья, – да она тебя не в лицо не знает, нужен ты ей больно! – Ты… – зашипел Суини, – ты держал её взаперти всю жизнь… – Последние полгода, – отрезал Терпин, – и вообще, в это лезть не рекомендую. Тебя там не было, а я любил Джоанну, как дочь. О том, что сам он её лица уже толком не помнит – десятилетия в Страхе стёрли из памяти все родные и хоть сколько-нибудь близкие лица – он упоминать, конечно же, не стал. – Да, до тех пор, пока не полюбил её не как дочь! – рявкнул Суини, – и, может быть, она пришла не только за мной, но и за своей любящей мамой, которую ты тоже у неё отнял! Тоби, сидя у дальней стены, молча взирал на перепалку двух отцов, еле сдерживаясь, чтобы не рассмеяться и не посоветовать им закатать губы. С улыбкой он следил за тем, как в спор вмешались Люси и Нелли, давя судью количеством… А толку в том споре? – Тоби, – прошептала Мелани, аккуратно касаясь его плеча. Мальчик тут же отвлёкся от разыгравшегося перед ним спектакля. – Да, Мел? Девушка обхватила себя руками и сжалась, глядя на остальных с испугом и отвращением. – Не обращай на них внимания, – успокаивающе прошептал Тоби, поглаживая её по тоненькой ручке. Мелани покачала головой. – Мне не нравится этот человек, – пролепетала она, кивая на стоящего в стороне от перепалки Эрика, – он неправильный. Другой. – Почему? – тихо поинтересовался мальчик. – Он говорит, что не знает, что делает здесь, но посмотри на него! Разве он удивлён? – ещё тише отвечала ему девушка. Тоби внимательно взглянул на Эрика. – Смотри дальше! – продолжала она, – он говорил, что на нем несколько убийств, что он служил шаху и делал для него оружие, и что последние годы жизни прожил в Париже. Только вот… – Ему лет двадцать можно дать, не больше, – хмурясь, подхватил мысль подросток. – Именно, – кивнула Мелани, – я не помнила собственного имени, пока ты мне его не сказал, но правила Страха и Тени Страха я помню – нас никогда не лишают их, ибо смысла нет. – И главное правило состоит в том, что меняться после смерти можно только по специальному разрешению. Это разрешено либо, – он многозначительно повёл глазами вверх, намекая на Любовь, – либо тем, кто заключает договора с «дьяволом». То есть, с каким-нибудь из верхних чинов Страха. Оу… – Мне не нравится этот человек, – повторила Мелани, – совсем не нравится. Тоби больше не стал ничего говорить, он просто молча обнял подругу, пытаясь хоть как-то защитить её. Больше сейчас сделать это было некому: у Мел была семья, был даже возлюбленный, но сейчас никого из них не было рядом, да и она сама, поди, даже не помнила об их существовании. Возлюбленного Мелани Тоби помнил почти так же хорошо, как её саму: он был хорошим человеком, но… Но тише! Кто знает, здесь могут слышать даже мысли… Мальчику случалось слышать о таком, а значит, думать не стоит. Молчание… Тайна доброй подруги, которую она сама теперь не помнила, должна была остаться при нем. Суровые папаши тем временем продолжали спорить, и не замолкли до тех пор, пока дверь не распахнулась, и стражники строем не вошли внутрь. – Ну что, пора начинать? – громовым голосом осведомился первый из них. – Да, – глухо ответил Эм–325, запирая двери, – чем быстрее начнём, тем больше шансов, что эта самая Джоанна Хоуп не успеет сюда попасть… А после начала испытаний уже ни один Светлый не сможет… Его прервал внезапный шум и ярко сверкнувший белый свет, лучом ударивший в пол. Спустя секунду световое шоу прекратилось, завершившись на неожиданной (или не очень) ноте: на пол с грохотом свалилась бедно одетая светловолосая девушка. – Сглазил, – коротко констатировал второй стражник, глядя на замолкшего Эма-325. Тот, кажется, был удивлён, хотя сказать точно было нельзя, ведь лицо его было полностью скрыто капюшоном и маской. Однако за девушкой он следил тем пристальней, чем лучше её видел – она пошевелилась и приподнялась. – Джоанна! – тоненько вскрикнула Люси, бросаясь к ней и помогая ей подняться. Суини и Терпин последовали за ней, чуть не сбивая друг друга с ног. Девушка смотрела на собравшихся вокруг неё людей с ужасом, быстро вертя головой. – Не бойся, дочка, – буквально проворковал судья, заставив цирюльника скривиться. – Твоя дочка, ага, конечно! – перебил он, – Джоанна – наша дочь, и всегда ею будет! Они оба подхватили девушку за руки, намереваясь ей помочь, когда она вырвалась с криком. – Оставьте меня! – потребовала она, часто моргая огромными, широко раскрытыми глазами, – Вы кто вообще? Где я? – на последнем вопросе в её голосе начали пробиваться слёзы. Девушка отшатнулась прочь, выставив руки перед собой. – Не подходите! – одной рукой она откинула назад длинные светлые пряди, загораживавшие ей обзор, и продолжила, – Не трогайте меня! Люси прижала руки к груди и попыталась приблизиться. – Детка, не бойся, мы не желаем тебе зла… – начала она, попутно разглядывая девушку. Она ведь не видела её вблизи взрослой. Не видела этого прелестного округлого личика, волнистых светлых волос, сверкающих сквозь пелену слез глаз… Приблизилась к новоприбывшей и Нелли, разглядывая незнакомую симпатичную барышню, которой она когда-то порывалась стать новой матерью… Ради мистера Ти, в основном, но все же… А затем сквозь толпу собравшихся с внезапной решительностью прорвалась Мелани. – Да оставьте вы её в покое! – велела она, негромко, но твёрдо. Она подошла совсем близко к перепуганной девчушке и протянула ей руку. – Здравствуй, – спокойно произнесла она, – я Мелани. Во всяком случае, так сказал мой друг, – она кивнула на Тоби, тоже не сводившего с новенькой глаз, – я тоже не помню ничего о себе. Но ты не волнуйся, мы во всем разберёмся. Здесь памяти не лишаются навеки, уж это мне хорошо известно. Так ты, стало быть, Джоанна? – Не знаю, – пожала плечами девушка, слегка успокаиваясь и принимая протянутую руку, – я не помню. А они кто? Мелани улыбнулась, сжимая руку гостьи в своей. – Насколько я понимаю, твои родители. Кто-то родной, кто-то приемный, и вот они теперь, оказавшись рядом, не могут тебя поделить. Ну да подождут с делёжкой, тебе пока стоит отдохнуть. Я прекрасно знаю, как это дезориентирует, когда у тебя внезапно отбирают все личные воспоминания. Пойдём к нам с Тоби, – она обернулась на мальчика, – ты ведь не против? – Я? – встрепенулся подросток, – Нет, конечно! Идём, Джоанна. Я, кстати, твой названый брат. Ты разрешала мне называть себя сестрой. Джоанна улыбнулась, впервые с тех пор, как попала сюда. – Ты, кстати, тоже, – бросил Тоби, обращаясь к Мелани, – я вообще любил подруг сёстрами звать. У меня их не так много и было… По-моему, только вы две.

***

– Мда… – протянул первый стражник, глядя на весь этот развернувшийся перед ним спектакль. – Не особенно они старались её скрыть, похоже… – задумчиво добавил второй, – разве что не ожидали, что мы уже будем здесь, а сами грешники, думали, не сдадут? – Может быть… – пожал плечами первый, – а может, просто что-то там у них пошло не так… Я, конечно, на звание гения не претендую, но вряд ли Светлая, которая прибывает с тайной миссией, неугодной нашим верхам, должна прибывать, как падающая звезда, чтобы всем видно и слышно было… – Да уж точно… Ладно, её мы уже пропустили, теперь не выгоним, скорее всего. Начинать-то все равно надо, так что… – он не договорил, осознав, что Эма рядом нет. Неслышно ступая, ухитряясь совершенно не греметь доспехами, тот снова открыл дверь и покинул дом. Первый стражник переглянулся со вторым и вышел на улицу, оглядываясь. Эм нашёлся совсем неподалёку, рядом с будкой стражников, и выглядел он… немного иначе. Громоздкие доспехи сменила более простая одежда, хотя и по-прежнему с капюшоном, скрывавшим лицо. – Алжернон, – окликнул он, заметив искавшего. – Эм, ты нашёл время для переодевалок, конечно, – фыркнул первый стражник. – Во-первых, это не лишнее, и тебе я советовал бы сделать то же самое, – спокойно отвечал Эм, – все же нас ждут теперь веселые деньки. А во-вторых, переодевалки, как ты выражаешься, были просто по пути. Я был на пункте связи, мне же велели сообщить, когда появится Светлая. Алжернон кивнул – он уже и забыл об этом. – Ну, вот, – равнодушно повёл плечами Эм, – а теперь пойдём, нам и вправду давно пора начинать испытание. Как говорится – раньше начнёшь, раньше и закончишь. Вместе они вернулись в нужный дом – первый стражник, однако, прислушался к совету товарища и захватил с собой два комплекта нормальной одежды. Эм закрыл за собой дверь, снова запирая её, и на этот раз также запечатывая выход какими-то странными знаками – то, что он не успел сделать в прошлый раз. – Все, – обьявил он, – теперь никто не сможет просто открыть эту дверь и выйти наружу. Вообще испытание началось. – Так что за испытание-то? – всплеснула руками миссис Ловетт. – Это не просто дом, это небольшой мир, – кратко объяснил Эм, – ваша задача – выжить здесь и, само собой, не загнать себя в Страх обратно, то есть, не совершать грехов. А это, поверьте мне, будет совсем не так уж просто. Он пробежался взглядом, незаметным из-за того, что лицо было закрыто, по собравшимся, а затем с недоумением в голосе произнёс: – Так, а почему вас восемь? Девять же должно быть по итогу, если приплюсовать новоприбывшую… Куда ещё один затерялся?