***
— Изумительно, — сухие пальцы бережно поддели из-за уха светлый локон и пустили его вдоль виска, — милая, без лишних сантиментов и лести — ты выглядишь роскошно. Отпрянув и еще раз внимательно пройдясь по стройному телу, обтянутому черным атласом, Элеонора чертыхнулась: — Черт, детка, будь у меня такие данные, я бы провела свою жизнь под софитами и прожекторами голливуда, а не в белых стенах реанимации, — еще раз подтянув лямку платья, женщина усмехнулась: — А на такую грудь могла бы подцепить не заправского бандита, а какого-нибудь Марло Брандо, — покосившись на собственную грудную клетку, Элли шикнула: — Ладно, что я все о изюме да о стариках талдычу. Крошка, хочу услышать, что ты скажешь. Отступив на пару шагов и подкатив напольное зеркало, миссис Хилл выглянула из-за бронзовой рамы: — Ну как? Глубоко вздохнув и от легкого волнения пройдясь ладонью по гладкому от ткани бедру, Сара взглянула в свое отражение. Немая пауза. Еще один вздох. Сердце гулко ударилось о ребра. — Элли… В мире, когда папа и мама еще были в равной степени любимые, Сара увидела фотографию. На ней была изображена девушка. Изящная фигурка в светлом летящем платье, пышный букет из белых лилий и лучезарная улыбка, подкупающая своей искренностью и беззаботностью. Не имея возможности оторвать свой взор, Сара подробно изучала красавицу. Ее ангельское личико с необычайно выразительными зелеными глазами, ее тонкие руки прижимающие к груди цветы, ее безумно узкую талию, подчеркнутую широким ремнем с пряжкой в виде бабочки и босоножки… уже тогда трехлетняя малышка представила себя в таких же сказочных башмачках. Отметив, как дочка долго вглядывается в фотокарточку, Кайл решил подглядеть, что именно привлекло детское внимание. — Красивая? — свадебное фото его беглянки жены ничуть не удивило О’Нила. — Очень! Кто она? — обводя пальчиком силуэт, Сара с придыханием взглянула на отца. — Твоя мама, маленькая. И ты ее маленькая копия… … Стройная, а не до безобразия худая, подернутая легким загаром, а не болезненной бледностью, Сара впервые смотрела на себя, как на кого-то чужого, не веря своим глазам. Неужели это она? — Как тебе это удалось? Едва слышно обратившись к Элли, девушка приблизилась к зеркальной поверхности: — Я словно сплю… Красивый вырез в виде сердца, с подчеркнутой округлостью и манящей ложбинкой; плотная драпировка вокруг осиной талии, уходящая к аппетитно подчеркнутым бедрам, которые, как оказывается, тоже идут в общей комплектации с грудью; длинные ноги пусть и прикрытые до середины щиколотки юбкой, но заманчиво приковывающие внимание к выглядывающей косточке взъема. — Как туфли? — наслаждаясь реакцией девушки, Элеонора кивнула на острый мыс черных брендовых лодочек. — Не жмут? О’Нил покрутилась вокруг оси. — Мои любимые «Маноло Бланик»? Элли, ты шутишь, да я в них бегать и чинить машины готова, — восхищенно разглядывая туфли, Сара покачала головой: — Они ведь стоят целое состояние… Элл, я… — Если хочешь оспорить вкус моего оболтуса — готова позвать его прям сейчас, — лукаво подмигнув, миссис Хилл подошла к прикроватной тумбе и принялась что-то из нее извлекать. — Что? — Сара растерянно заморгала: — их… купил Аарон? И снова щеки зарделись краской, из-за которой румяна оказались не нужными. — Туфли — внук, а вот это… — подойдя со спины, Элли аккуратным жестом накинула на шею тонкую цепочку, — … от старшей кучеряшки. Невесомая подвеска в виде серпа месяца и блистающей в его центре звезды холодным отблеском отразила солнечный зайчик. — Белое золото и ручная работа — мне кажется, тебе безумно идет, — невесомо чмокнув светлую макушку, женщина отошла в сторону. Подобный жест внимания парней Элли, как и любая другая мудрая женщина, истолковывала верно. Ох, мальчики, весело же вам придется… — Так вот что за хобби у Китана… — бережно обводя прохладный металл, Сара улыбнулась. Нежно и благодарно. — Спасибо… — Один коллекционирует ножи и из дерьма собирает мотоциклы… детка, уверена, ты его в этом деле искусней. А второй, как оказывается, ювелирных дел мастер, — гордая за своих мальчишек Элеонора усмехнулась, — теперь понятно почему из нашего Кита вышел такой отменный карманник. Отлично развитая моторика и… Неожиданно тело женщины заключили в объятия, а возле уха облегченно вздохнули: — Люблю тебя. Очень, — щеки коснулись девичьи губы, и сердце Элли звучно ухнуло, — и очень сильно. Горячие соленые ручьи непрошенно хлынули по сухой коже, а нос предательски шмыгнул. Не успела она отойти от признания младшей О’Нил, неделей ранее поделившейся своими чувствами, как на тебе, пожалуйста, теперь и старшая решила ее добить. — Моя девочка, — встречно приобняв Сару, Элли провела ладонью по оголенным лопаткам, — и я вас с Лулу люблю. Очень. Спасибо вам за это… Элли не любила цветы. Кроме гортензий. Да и к тем относилась терпимо лишь потому, что их ей дарил всегда муж. — Мои два цветочка … Но на то она и жизнь, чтобы меняться и менять. — ... вдохнувшие в меня жизнь… Постояв вот так в обнимку еще с минуту, Элеонор, убедившись, что ее слезы подсохли, поцеловала девичий лоб: — Ну, все, крошка, нам пора: тебе в карету и на бал, а мне с Лулу к Патрисии, — поправив Саре и самой себе прическу, женщина извлекла из кармана юбки мундштук. — Ты развлекайся и принимай комплименты, а мы будем разорять старую клячу в преферансе, — кивнув на красуню черепицу соседского дома, женщина ощерилась: — Во имя новенького велосипеда Лу и раритетного комода, что эта прошмандовка посмела выкупить на блошином рынке раньше меня. — Аминь! — разразившись в заливистом смехе, что Сара, что Элли сложили в молитве ладони. — Пойду проверю нашу банду. Чувствую, пока мы здесь, маленькая разбойница как следует эксплуатирует парней. — Думаешь, они выжили? — подхватив искусно вышитый бисером клатч, Сара заинтересовалась его рисунком. Три дракона. Два черных и один белый, парящие на темно-синем небосводе. Занятно. Когда она его впопыхах покупала, то почему-то изображение рептилий ей не показалось символичным. А сейчас… — Докладываю обстановку. Аарон плетет ей косичку… Бог ты мой, не туда накладываешь прядь… Так а Кит… О, у него задача проще — он застегивает босоножки, — перегнувшись в коридоре через перилла, женщина довольно затянулась. — Детка, не задерживайся. Я пока отвлеку малявку, а ты хватай парней и беги, — тряхнув полами излюбленной юбки, Хилл поспешила на первый этаж. — Бегу, — финально глянув на себя в зеркале и повернувшись полубоком, О’Нил выдохнула, — мне нравится. А значит… Кивок своим мыслям, и девушка пошла на выход. Глухой стук шпильки о ковровое покрытие, гулкое цоканье о деревянные ступени и… — Я готова, — оторвавшись от созерцания острого мыса лодочек во избежания эпохального падения, Сара обратила взор на уже стоящих у подножья мужчин, — можем ехать. Как сказала одна мудрая особа: «Нет большего комплимента, чем восхищенный взгляд кавалера». В ее случае даже двух. Застывшие в немом очаровании, что Аарон, что Кит, выглядели несколько деморализовано. В хорошем понимании этого слова. — Элли, как истинная фея, постаралась на славу. А ваши подарки… — бурный коктейль от неизведанного ликования и смущения заставил девушку покрепче сжать клатч, — чувствую себя настоящей… — Принцессой, — отмерев, Вишня первый подал голос и сделал встречный шаг. — Сара, ты великолепна. Не скрывая восхищения, мужчина расплылся в своей самой очаровательной улыбке. — Впрочем, — приняв женскую ладонь, Китан нежно коснулся губами пальчиков, — как и всегда. Закрепив на детском затылке цветочную заколку и отпустив неугомонную Лу в сестринские объятия, Элли замерла взглядом на внуке. Аарон все так же стоял на месте. Решив не надевать пиджак и категорично отказавшись от предложенной Элли бабочки, мужчина при всем внешнем спокойствии все же кое-чем выдавал свое эмоциональное состояние. Взгляд и руки. Зная своего внука, как никто другой, Элеонора от его пронзительного в сторону Сары зрительного контакта сильнее втянула табачный дым. Он влюблен. И быть иначе не может. Как она подмечала ранее, так же на нее в свое время смотрел Арчибальт Хилл. Безмолвно, сражающе и поглощающе. Он бесповоротно влюблен. Но… Сжимающиеся в кулак пальцы в ответ на жесты внимания не менее влюбленного Линда, и Элли горько ухмыльнулась: — Малыш, это будет больнее, чем ты думаешь… — одними губами. — Господа извозчики, пора по коням, — громогласно озвучив, Хилл-старшая поставила на плиту чайник. — Лу, а мы с тобой заправимся чайком и пойдем… — Обдирать старую клячу? — весело и задорно мысль подхватил детский голосок, и три пары глаз уставились в спину женщины. С осуждением только одна. Угадай, называется, чья. — А то как же. Спаивать и обдирать. Все как мы любим, — вскинув вверх руку с сигарой, Элли прикрикнула в духе старого вестерна. — Теперь я понимаю, почему вы меня сегодня только довозите и встречаете, — поправив бабочку у Вишни, Сара неосознанно провела по его подбородку, вызвав тем самым изгиб соблазнительных с недавних пор губ. — Проследите, чтобы они не сотворили чего-нибудь сверхкриминального? — поняв, что ее поймали за разглядыванием с поличным, девушка потупила взор. Китана подобная реакция лишь больше распалила. — Ты же знаешь, — дотронувшись до кулона, Линд невесомо провел пальцем по ключице. Нежная кожа отозвалась цепкими мурашками, и мужской голос сошел на легкую хрипотцу, — сверхкриминальное — это то, без чего нам сложно жить, принцесса. О’Нил улыбнулась: — Тогда прикройте их. Вынужденно разорвав тактильную связь, Вишня пожал плечами. — Обязательно. Вынув из кармана брелок от машины, Китан нажал на кнопку. Характерный звук снявшейся сигнализации, и мужчина протянул предплечье: — Миледи? — Сударь, Ваш внешний вид безупречен, бесспорно, но… — уловив на себе взгляд Аарона, что держал на руках Лулу, пока та ему что-то активно шептала на ухо, Сара одними губами позвала его. — Что ж, в таком случае… — контробмен взорами с другом, и Вишня кивнул в сторону выхода, — … жду вас на улице. Поняв подтекст ухмылки махающей ему вслед Элли, Китан чмокнул прощающуюся с ним Лу и, указав паре на наручные часы, вышел наружу. Все же серьезного разговора точно не избежать. Не теперь. — Ты не устанешь? — приблизившись к девушке, Хилл покосился на ее туфли. Не самое мудрое решение начать с подобного диалог. Но хотя бы так он не чувствовал себя полным кретином. Или ограниченным идиотом, не сумевшим подобрать и пары слов комплиментов. Подмечая в Аароне закономерные скованность и зажатость, что последний месяц все чаще возникали в ее присутствии, О’Нил приподняла ногу и покрутила мысом: — Я в них словно босиком. И думаю несколько часов смогу осилить, — не затягивая время, Сара робко обхватила ворот темно-бордовой рубашки и разгладила его острые углы.— Не любишь бабочки? — расправляя расстегнутый край, девушка соприкоснулась костяшками с горячей шеей и грудью мужчины. Вязкая слюна мгновенно наполнила полость. — Ненавижу, — заметив, как девушка покачнулась от не шибко удобной позы, Аарон шагнул на ступеньку выше, накрывая ладонями девичью талию, — то же касается и галстуков. Безумно приятно. Обоюдно. — Как хорошо, что мы открываем бар, а не банк, — шепотом, с легкой усмешкой. — Ты невероятно красивая, — на выдохе, опаляя горячим дыханием. Решено. Сегодня все изменится.***
— Это последняя? — установив на начищенный паркет ящик со спиртным, Вишня стер ребром ладони испарину со лба. — На сегодня — да. Но завтра в полдень приедет еще одна партия, — водрузив свой ящик на свеже собранную барную стойку, Аарон устало выдохнул. — Ник отписался. Завтра он готов нам доставить столы. — Простые или с эпоксидной смолой? — выдернув из дорожной сумки с инструментами ежедневник, Китан вычеркнул очередной пункт чек-листа. — И те, и те, — покачавшись в стороны и растерев затекшую шею, Хилл оценочно прошелся по пустым полкам бара: — Давай начнем расставлять то, что из коллекционного, а завтра все остальное. Натертое до блеска красное дерево вбирало в себя тусклый свет лампы и рассеивало его легкими бликами. Проведя ладонью по холодной поверхности древесной породы, Аарон задумчиво поймал едва различимое отражение. Свое и подошедшего Линда. — Давно? — сухой, давно вертящийся на языке вопрос. — Возможно, с первого взгляда. — Брехня. — Скажи, что у тебя не так. Отвезя Сару и подхваченную по дороге Стеф до школы, друзья тут же объявили друг другу внегласный бойкот, солидарно погрузившись в думы. — Не так, — Аарон высвободил из коробки два новых тумблера. Один из них он подвинул Линду. — Хочешь сказать, она тебя не зацепила тогда? Смешно. Хруст картона, и Китан извлек коричневый пузырь скотча. Не долго думая, он откупорил бутылку и разлил напиток по предложенным сосудам. — То-то я смотрю, ты с ней начал чуть ли не ворковать. Один и второй залпом проглотили напиток. Слишком хороший, чтобы распивать его в бездумном порыве. — Зацепить и влюбить — это разные вещи, — Хилл шикнул и наконец уставился на разглядывающего свою стопку Линда. — Во всяком случае для меня. Здравомыслие и рассудок обоих пока еще держали осаду. Чего не скажешь про собственнические замашки и принципы. — Но с этого все начинается, — зрительный контакт состоялся. — Сначала ты цепляешься за что-то незначительное. Голос, цвет глаз, тонкость запястий или глубину взгляда. Потом это «незначительное» начинает тебя будоражить. А все желания сводятся к одному — узнать лучше. Прочувствовать. Познать. Хмельная жидкость вновь наполнила шоты, обожгла пищевод и растеклась по желудку. — И что сейчас? На каком этапе находишься? На «прочувствовать» или на «познать»? — из-за нехватки наружного или душевного света, зрачок Хилла по цвету сравнялся с радужкой. В противовес льдисто прозрачным глазам Китана. У каждого были вполне логичные намерения, и компромиссы в данном случае не жаловали. — На стадии «Она моя, Хилл». И это не обговаривается. — Кулаки одного скрипнули от натуги. — Ого, — сардоническая усмешка, — какая занятная стадия. Что, решил брать нахрапом? — в жизни каждого уважаемого мужика наступает момент, когда тестостерон берет верх над холодным умом. Или дело все в примитивных инстинктах? — Отнюдь. Женщина сама выбирает себе мужчину. — И ты решил, она выберет тебя? — Я сделаю все возможное, чтобы именно так и было. А ты, вон, резвись со своей малышкой Коко. Сколько девчонке еще по тебе… Удар наотмашь, и Вишня, запоздало увернувшись, принял на челюсть солидный протест. Толком не зажившая гематома яркой пульсацией боли пронзила затуманенное ревностью сознание. Кровь буквально закипела от разыгравшегося в ней адреналина. Облизнув окровавленную губу, Линд ощерился: — Чудно. Боевая стойка, и, заведя назад непослушные волосы, мужчина стремительной чредой выпадов встречно сразил друга. Прямо, как при старых добрых спаррингах в казармах. Но чуточку больнее и чуточку охотнее. Едва не растеряв от силы удара равновесие, Аарон оскалился и уже не жалея сил набросился на Кита. Вытесненный духом соперничества хмель развеялся по главному залу бара нотой терпкого парфюма и соленого пота, подстрекая через обоняния друзей к большей самоотдаче и резвости. Они бы и рады решить этот вопрос иначе, но… Нет, именно этого они и хотели больше всего. Здесь и сейчас. Мутузя друг друга до хрипов в легких и сплевывания сгустков крови, Хилл и Линд словно доказывали серьезность своих намерений. Не уступая своему оппоненту, каждый желал показаться более убедительным. А значит и более остервенелым, возобновляя шквал травмирующих ударов, дабы направить одного из них в нокаут. Из-за погруженности в процесс взаимного истязания ни Хилл, ни Линд не заметили, как в помещение зашел посетитель. Они не уловили возни на стороне и того, как откуда-то из темного угла на них направили ствол от пожарного крана. Они не услышали короткое «Как дети малые», но зато очень даже почувствовали, как струя ледяной воды буквально сбила обоих с ног. — Блять, — тихий стон, и Вишня, ровно, как и Аарон беспомощно уставился на главного виновника их… влажности. — Меня не было каких-то три часа, — недовольная, со вздернутой кверху бровкой Сара откинула пожарный рукав, — а вы не только умудрились списать две коробки спиртного, но и свести все лечение Элли к абсолютному нулю, — с прищуром пройдясь по мужским лицам, О’Нил шумно выдохнула: — Тряпки и ведро в подсобке. Там же лежит ваша сменная одежда. Вытрите за собой воду и переоденьтесь в сухое. Я жду вас в кабинете, — развернувшись, девушка, отбивая каблуком дробь, скрылась в темноте коридора. К забористому амбре мужественности добавились ароматные ноты женских духов. Для одного — это волнующая сознание сирень и гибискус. Для другого игривое сплетение ванили и зеленого чая. Для каждого Сара пахла по-своему. По-своему вкусно и вне всякого сомнения желанно. — А она умеет ставить точки, — хохотнув, Линд лениво собрал ноющее тело и, издав кряхтение, поднялся вслед за Хиллом. — Дьявол… Ар… «ушиб всей бабки» — вот мой однозначный врачебный диагноз. Встречный грудной смешок с выставленным средним пальцем, и Китан звонко цокнул: — Кто бы говорил. Выполнив через не могу наставление О’Нил и облачившись в домашние треники с футболкой, друзья с повинной вошли в еще не отремонтированный кабинет Сары. Девушка, стоя босыми стопами на застеленном строительной пленкой полу, раскладывала на столе содержимое аптечки. Острые лопатки и гибкие мышцы спины благодаря глубокому вырезу на платье стали причиной для отведения в сторону взглядов. В противном случае наваждение не заставляло себя долго ждать. — Садитесь, — взмах руки в сторону нового кожаного дуэта, и мужчины разместились на диване. — Очень сильных анастетиков нет. Но хотя бы я обеззаражу вашу боевую раскраску, — продекламировав, девушка развернулась к мужчинам и внимательно оценила их внешний вид, — мда, — коротко и ясно. — Красный нынче в моде, — устало расплывшись в улыбке, Вишня шикнул от боли в челюсти. — А еще в моде адекватность и дипломатия, — высвободив из блистера две таблетки легких болеутоляющих, Сара подошла к друзьям, — но сегодня, видно, миром правит вакханалия и гормоны. Протянув бутылку с водой, девушка дождалась, когда пилюли охотно приняли в себя. — Двадцать минут, и болевые ощущения должны немного спасть, — вооружившись ватой, смоченной перекисью водорода, О’Нил сперва склонилась к Хиллу, из брови которого лениво просачивалась кровь. — Черт, с такими успехами, нам проще уйти в фарму, — прижав к рассеченному месту спонж, девушка подула на зашипевшее место. — Не больно? Блуждающий по ее лицу взгляд обсидиановых глаз наконец смягчился. — Ничуть, — подставляя лицо под нежные промакивающие движения, Аарон прикрыл веки. — Как ты здесь оказалась? У вас ведь там вечеринка в самом разгаре. — Вызвала такси и уехала. Решила, что у вас будет веселей, — завершив обработку видимых ссадин на лице, Сара перехватила мужские ладони и на сбитых в кровь костяшках разместила пропитанную дезинфицирующим раствором марлю, — как видишь, я не ошиблась, — короткий, но волнующий зрительный контакт, и девушка обратилась к Вишне: — Кит, — осторожный шлепок по мужскому колену, — а ну смирно. Не трогай губу грязными пальцами, — приподняв мужской подбородок, Сара принялась за привычные манипуляции. — Злишься? — без лукавства и на полном серьезе. Короткий росчерк между сведенных к переносице бровей красноречиво говорил Вишне о настрое девушки. — Не на вас, — рвано выдохнув, Сара приложила к острой скуле вату, вбирая остатки сукровицы. — На кого тогда? — устало упершись локтями в колени, Аарон не отрывно следил за О’Нил. Ее явно что-то тревожило. И это точно не их драка. Вернее, не ее последствия. Скорее причина. — На себя, — за секундной паузой последовал короткий ответ. — Ну вот, так-то лучше, — аналогично обработав костяшки Линда, Сара улыбнулась, — надеюсь, до нашествия милтоновских выродков вы себя побережете. Выкинув использованную вату и вернув медикаменты в белый ящик, девушка отнесла тот в устроенный медуголок. — Сара, мы… — Знаю, — намеренно прервав Хилла, Сара приложила лоб к дверке подвесного шкафчика, — и мне вам на это есть, что сказать. Собравшись с мужеством и силой, девушка протянула руку и под судорожное сглатывание друзей провернула щеколду. — Принцесса… — Вишня, не скрывая в голосе волнения, нервно двинулся на месте. Аарон от любопытства слегка сощурился. — Эти десять месяцев… Так быстро пролетело время… — медленно развернувшись, Сара устало облокотилась о дверное полотно. — После смерти отца для меня это впервые, когда день сменяется другим по незаметному щелчку. Глубокая хвоя глаз столкнулась с арктикой и ночью. — А еще для меня впервые было просыпаться от мысли, что счастлива. Без повода. Просто так. В грудной клетке троицы начиналась синхронная аритмия. — Впервые есть приготовленные кем-то завтраки и слышать беззаботный щебет Лулу. Обо всем на свете, но ни о том, где ее мать. Впервые возвращаться из школы домой. Во всех смыслах этого слова. Возвращаться к семье, которой вы для меня стали за этот короткий и в то же время длинный период жизни. Сжав на груди подвеску, Сара закусила нижнюю губу, словно вспомнила о чем-то интимном. — Мне впервые за долгие годы было не страшно перед кем-то открываться. И что важно, я впервые смогла посмотреть на саму себя. Смогла принять большую ее часть, — жестом девушка указала на собственное тело. — Все уродливые шрамы и изъяны. Взгляды на жизнь, и на людей. Я меняюсь. Ежедневно. Ежечасно, а возможно даже и ежеминутно. И все это во многом благодаря вам. Под внимательный взор мужчин Сара нарочито медленно надела туфли. И столь же гипнотически медленно стала к ним приближаться. Кажется в помещении начал разряжаться воздух. — Ваша безвозмездная забота, защита и внимание. Один случай на дороге, и я словно встретила своих ангелов-хранителей, которые, видимо загуляли в небесных пабах, но все же снизошли ко мне в переломный момент. Дышать становилось труднее, а сердце ухало громче, эхом отражаясь в ушах. — Раньше моим единственным поводом для жизни… Нет, для существования была Лу. Она, как спасательный круг, тащила меня на далекую сушу, которая то и дело скрывалась за волнами боли, стресса и ненависти, — встав в паре метров от мужчин, Сара приосанилась. — Сейчас же мне повод для жизни не нужен. Потому, что я ее полюбила. Жизнь. Элли. Вас. Чувство реальности стремительно начало теряться в избыточном давлении крови, пульсирующей во всех сосудах и тканях. — Вы — мои дорогие друзья, — фраза, и внутри все сжалось, — мои братья, — ход мыслей начал тут же меняться, а настрой возвращаться к истокам, — мои мужчины, с которыми и для которых хочется идти в одну ногу. Глубокий вздох, и, зажмурившись, Сара гулко выдохнула. — Я долго об этом думала. Долго отмахивалась, что мне всего лишь показалось. И еще дольше, что этого не заслужила. Однако, — еще один полушаг, и каждый замер перед обрывом в пропасть, — я все же поняла, что хочу быть немного эгоисткой. Хочу дать себе второй шанс. Заведя за спину руку, девушка подцепила язычок собачки и звуком разъезжающейся молнии буквально разрезала остатки самообладания Линда и Хилла. — Хочу позволить себе любить. Как девушка. Как женщина. И не выставлять при этом стену из предубеждений и пресловутых шаблонов. Поддев пальчиками сначала одну, а затем и вторую лямку, Сара под аккомпанемент чужого тяжелого дыхания заставила платье улечься у ног. — Вы также, как и я, сомневались. Также находили причины «почему нельзя», но аналогично мне осознавали простую истину. Переступив через ткань, девушка плавно склонила на бок голову и, вытащив одну за другой шпильки, высвободила каскад платиновых волос, накрывших ее плечи и часть совершенно обнаженной груди. — Мы сами себе все усложняем, тогда как можно просто любить и быть рядом. Несмотря ни на кого и ни на что. Стоя в одних лишь туфлях, цепочке и тонком кружеве нижнего белья, Сара улыбнулась. Нежно и без капли застенчивости. — Я открыта. Для вас обоих. И выбирать одного просто не могу. Не хочу, — ловя восхищенные, но несколько обескураженные взгляды, Сара слегка развела руки, — теперь выбор за вами. Прошу, — томный вздох, — не сломайте меня… Скупая слеза на румяной щеке, и, кажется, решение принято. — К черту! Горячие ладони на ее пояснице, животе, плечах и неистовый поцелуй в губы и шею сорвали первый блаженный вздох. Они проиграли. Здравомыслие, логика, принципы пали в неравном бою против чувств и желания быть рядом с ней. Быть для нее. Поочередно завладевая сладкими от блеска, но слегка солеными от слез губами, и попеременно исследуя острые ключичные косточки с чувствительными местечками за ушком — Хилл и Линд хотели одного. Сделать ей как можно приятнее. Дать прочувствовать всю гамму наслаждения, которую способен доставить влюбленный мужчина своей женщине. Которую способны доставить они. И пусть в этот раз вдвоем. Черт с ним. Разберутся позже. Сейчас важнее другое. Другая. — Люблю… люблю, — зацикленно вторив, Сара с той же страстью отвечала на ласки, блуждая дрожащими пальцами по раскаленным телам. — Маленькая, — прижав к своему торсу женскую спинку, Аарон жадно втянул аромат ее волос, — расслабься. Влажная дорожка вдоль шейного изгиба, и нежное полушарие груди обхватили мужские ладони. Задевая затвердевшие соски и следом дразняще теребя их, Хилл издал различимый только девушкой стон, от которого тут же подкосились ноги. — Вот так, принцесса, — не успела Сара отвлечься на упирающийся в поясницу стояк Аарона, как вдоль ребер, а дальше вниз по животу ее обжег дыханием Китан, отмечая участки бархатной кожи короткими, но чувственными поцелуями, — доверься нам. Ужалив поочередно бедренные косточки, Вишня незаметно стянул ненужный элемент белья. Проведя ладонями от щиколотки до верха бедра, Кит прижался губами к острому колену: — Восхитительная. Короткое мгновение, и вот она уже лежит на матрасе, одиноко покоящемся в углу кабинета. Временное решения для редких ночевок сейчас пришлось очень кстати. Протяжный, несдержанный стон заглушил очередной поцелуй, стоило пальцам одного коснуться клитора, а языку другого пройтись по лону. Ее осознанный выбор и их смирение выливалось в неконтролируемую агонию страсти, где тела в бесконечном хаосе порождали нечто новое и незабываемое. Распаляя, увлажняя, доводя до хрипов в голосе, мужчины, будучи у самой грани, добивались абсолютной безмятежности и доверия Сары. Ловя ее затуманенный похотью взгляд, ее ладони на груди, животе и ниже, без стеснения сливаясь в единую какофонию стонов, Хилл и Линд словно сходили с ума. Им было мало. Мало ее тела, ее восторженных возгласов, ее нежности. Хотелось быть и внутри нее. Быть единым с ней и только с ней. — Я доверяю вам, — цепляясь за резинку спортивных брюк, Сара призывно смотрела на заведенных из-за нее мужчин, — Прошу… — разведя пошире ноги, девушка притянула к себе Линда, помогая тому стянуть последнюю вещь гардероба, — пожалуйста… Обнажив окончательно Китана и проследив за снятием брюк Аарона, О'Нил заманчиво облизнулась: — Идите ко мне, — один только взгляд, и каждый понял свою партию. Первую партию их длинной ночи. Коснувшись губами пульсирующей головки Вишни, Сара ощутила, как другая дразняще размазала ее наваждение. — М-м-м, — блаженный вздох, и двойное погружение моментально сразило сознание троицы. Реальность вновь рассыпалась цветным стеклярусом, сменяясь чем-то зыбким, но столь же вожделенным. Больше они не существовали по одиночке. Отыне они были одним целым. Горячо и тесно. Одурманивающе и желанно. Медленные фрикции, неторопливое познавание и простое получение удовольствия от происходящего постепенно перерастало в ритм единого поглощения и вбирания. Возбуждение на кошачьих лапках пробегало по всему телу, заставляя каждую клеточку трепетать и взрываться. Ноющее наваждение уже вовсю оседало внизу живота и вот-вот готово было разорваться на тысячи осколков. — Моя, — произнеся одними губами, Вишня блаженно прикрыл веки, зарываясь пальцами в светлую макушку. — Моя, — вздохнул Хилл, наращивая темп погружения в лоно. Осязать ее, внемлить ей, и готовиться распадаться на атомы, отдавая всего себя. Ее сладкие стоны, ее рваные вздохи и протяжное мычание от неконтролируемой гаммы эмоций. Сара вновь открывалась для них по новой. И бесповоротно становилась той, кого они ни за что не захотят потерять. Никогда. Вдвоем. Черт. Учащенный ритм тел и сердец, короткое мгновение наплывшей эйфории, и под безмолвный вздох и легкую дрожь в теле они достигли столь нужного апогея. Горячие брызги на ягодицы и грудь. И троица наконец-то смогла облегченно выдохнуть. Приятная тяжесть тела Аарона на ее спине, а она на животе разомлевшего Линда. Сегодня ... сейчас стало чуточку счастливей. Как и самую чуточку сложнее.