Там, где пересекаются параллели

      На кухне зашумела кофемашина. Низвергая конденсат, она издавала страшные кряхчащие звуки, от которых Хилл болезненно сморщился, утопая головой в груде подушек.       — Фак…       Откуда-то с пола донесся страдальческий хрип.       — Выклю…выключи эту демонюгу…       Вскинув руку, Вишня нащупал торчащую их под простыни ногу Хилла. Тот лениво ею дернул.       — М?       — Не «М», а сделай что-нибудь с этой шайтан-машиной.       Аарон лишь тяжело вздохнул.       — Сатрап, — вяло заключив, Китан уронил пятерню обратно на пол. — Дай тогда хоть подушку.       В лицо прилетел запрашиваемый снаряд.       — Блять… спасибо…       Оба шумно вздохнули.       Шесть утра. Очухиваться после пьянки было на редкость тяжко. Вероятно, возраст давал о себе знать, а, возможно, так напиваться им уже давненько не приходилось. Сколько они вылакали? Одна, вторая, третья пустая бутылка из-под виски… Китан лениво обел взглядом комнату. Безукоризненный порядок теперь нарушала разве что стопка из нескольких коробок из-под пиццы, и идеально выстроенный ряд бутылок, отражающих лучи восходящего солнца.       Квартира Хилла — лишенная нужной женской атмосферы и они вдвоем — страдающие от головной боли и собственного… как бы Элли это назвала? Пиздострадания?       — Пора завязывать.       Вишня насчет три приподнял туловище. Затекшие мышцы в ответ тут же протяжно заныли, не забывая про эффект бегущих ежиков.       — Я серьезно, Хилл. Еще одна такая попойка и цирроз печени приблизит нас к старушке Элл. Фа-ак…       Оценив на себе помятые домашние штаны и футболку, Вишня стянул вторую.       — А-ну… — скрутив из материи «морковку» Линд бескомпромиссно замахнулся над задом Аарона: —… Просыпайся, старый хрыч!       Звонкий шлепок и в морду лиц вслед за рыком едва не угадила вторая подушка.       — Линд! — гневно шипя, Хилл таки отлип от матраса.—Тебе что ли жить надоело?       Тяжелые тени под нижними веками и птичье гнездо на голове вызвали у Китана кривую улыбку.       — Подъем. Пока мы здесь придаемся нюням, Сара вовсю работает. Уверен, они с Тернером покинули черту города.       Нарочно озвучив фамилию юного дракона, Китан ухмыльнулся от того, насколько скривилась мина у Хилла. Что ж, госпожа ревность наконец дала о себе знать. И кто бы что не говорил, а Аарон Хилл был простым смертным.       — Э-э-э, друже. Вот именно таким лицом ты вчера нашу… — осекся, —… малышку обидел, — затянув на бедрах шнурок, Китан широко зевнул.— Смирись. Она сделала свой выбор. И надо продолжать с этим выбором жить, — подхватив за горлышко бутылку, он махнул ею, — желательно на трезвую харю.       Закинув пустую тару в мусорный бак, Линд высвободил из кармана мобильный, и, прочитав в нем чье-то сообщение — задумался.       — Гнешь философию с утра пораньше? — Хилл сел у изголовья, и откинулся затылком к стене.       — Всего лишь констатирую то, что есть, — Линд пожал плечами, наскоро пряча телефон.— Ладно, я полетел. Не хандри и к обеду жду в козино.       На спешность Вишни Аарон почти, что удивился, но звенящая боль в висках попросила его пока не уточнять причину столь оперативных сборов.       — Даже кофе не выпьешь?       Уже поправляя язычок кроссовок, Вишня мотнул головой, взбадривая свою кучерявую шевелюру:       — Кофе после душа.       — Я тебя не прогоняю, — Хилл подозрительно сузил глаза.        С каких это пор Китан Линд не пил утренний кофе из машины, которую специально подарил всем из их троицы, чтобы при любой локации наслаждаться лучшей арабикой после совместных… или нет ночей.       — Душ нужен тебе, а я пойду… приму у себя ванну.       Щегольски подмигнув, Линд повязал на груди за рукава бомбер. Даже после знатной попойки, чертяга умудрялся выглядеть… Хилл закатил глаза.       — Когда врешь — раздражаешь вдвойне, — махнув ему рукой, Аарон лениво встал с кровати.       — И я тебя люблю, папуля, — елейно проворковав, Линд успел скрыться за входной дверью, пока испепеляющий взгляд Хилла не прожег в его лобешнике дыру.       — Катись… герой-любовник.       И снова он один.       — Смирись… — едва слышно озвучив, Аарон ощутил как во рту начало вязать, как если бы он надкусил незрелую хурму. — Смешно…       Дойдя до прихожей, чтобы закрыть на щеколду дверь, Аарон случайно зацепился взглядом за выглядывающую с полки пару тапок. Два нелепых шерстяных подобия кролика, купленные еще кучу лет назад для одной девчонки, так любящей ходить повсюду босяком, а потом греть о него холодные стопы.       — Женщина, — хмурый и уставший Хилл кинул перед диваном тапки, —умоляю, пока здесь не постелят ковер, не ходи по полу босяком.       Обострившаяся боль в груди и ноге добивали и без того паршивое настроение, вынуждая с порога быть невыносимым скрягой. Старые раны любили напоминать о себе в самый не подходящий момент. И как назло, думая, что дома сможет в одного пережить болезненные приступы, Аарон находит в его апартаментах Сару. Расслабленно восседающую на новом диване, в домашнем костюме и с книгой в руках.       — Привет, старичок.       Отложив в сторону знакомый сборник сочинений, Сара переместилась к самому краю софы и, опустив на пол ноги, похлопала по коленям.       Аарон устало ухмыльнулся.       — Я не люблю тапки, а ты зонты. Я не ругаю тебя за мокрую голову — ты прощай мне ледяные пятки, — проследив за тем, как Аарон стянул мокрую из-за дождя куртку и стряхнул с волос капли, О’Нил приподняла руки:       — Ви повез Элли на ярмарку, а мы с тобой присоединимся к ним завтра. Тебе будет лучше сегодня отлежаться, — дождавшись, когда набрякший от влаги висок лег на ее колени, Сара склонилась: — Расслабляйся.       Слегка прикусив кончик порозовевшего от уличного холода уха, она переместилась губами к колючей скуле. От Хилла пахло табаком. А еще травой и древесными нотами.       — Я дома, — в живот облегченно выдохнули и О’Нил не сдержала улыбки:       — Ты дома.       И, кажется, вся боль отступила.       — Ты что-то готовишь? — Хилл медленно потерся щекой о тонкий хлопок штанов. Сквозь ткань он ощущал тепло женского тела. А еще уют и спокойствие. Не долго думая он запустил ладони под полы футболки, пробегаясь пальцами по нежной коже спины.       Сара пискнула от холода.       — Запекаю утку. И, мистер ледяные пальцы, я знаю, что подарю тебе на рождество, — играючи она ущипнула Хилла за плечо. — Перчатки, на подкладе из колючей шерсти. Такой же колючей, как твоя щетина.       Щеку приятно почесали.       — Ты же знаешь, — перевернувшись на спину, Хилл лениво растянулся в улыбке, — их настигнет та же участь, — косой взгляд на грустно опустивших уши тапочки. — Увы.       Без грама косметики и с легкими тенями от недосыпа — на него смотрела его Сара. Его. Со всеми веснушками на щеках и носу, родинкой у левой брови и коротким росчерком шрама на правой, со всей этой летней зеленью в радужках и трещинках на губах, от привычки покусывать их.       Она смотрела, а он хотел бы, чтобы так было всегда. И только для него.       — И как же ты планируешь согревать ладони? — лукавый прищур от которого собрались знакомые лучики во внешних уголках ее глаз.       И все-таки хорошо, что она оказалась в его доме.       — Могу показать.       Определенно точно, быть одному сейчас ему было противопоказано.       — Смотрю, шрамы тебя более не тревожат?       Сара хохотнула, предугадывая ход чужих мыслей, на что Хилл наигранно закатил глаза.       — О’Нил, твое мнение обо мне теперь тревожит куда больше. Неужели во всем, что я хочу озвучить, заведомо сквозит сексуальный подтекст?       Едва сдерживая ухмылку, Хилл старался придерживаться серьезного тона. Впрочем, его драконша была непоколебима в своей подозрительности:       — А разве нет?       — Нет.       — Тогда показывай.       Аарон пожал плечами:       — Как скажешь. Но для начала сними футболку.       Из электрического камина донесся треск поленей и всполохи живых языков пламени тенью дрогнули на женском лице.       — И еще скажи, что я не права? — спустя короткую паузу Сара прыснула, попутно оголяя живот.       Аарон наблюдал, выдавая лишь мимикой свое удовлетворение от ее подыгрывания.       — Котяра, — откинув в сторону футболку, О’Нил склонила на бок голову. Свободные от резинки волосы жидкой платиной легли поверх обнаженной груди.— Итак?       Хилл неохотно, но все же поднял корпус. Аналогично скинув с себя футболку, он удобно разместился на диване.       — Садись лицом ко мне, — теперь был его черед приглашать на свои колени.       Сара вскинула бровь:       — Допустим, — звук «о» наигранно протянули. Перебравшись на его бедра, она слегка поелозила по замтено укрепляющемуся паху.       — Что дальше?       Узкая ладонь легла на драконье крыло, что цеплялось острым когтем за ключицу и охватывало добрую часть левой половины груди. Под подушечками пальцев тут же созрели мурашки, едва заметно оживляющие дорожку волос у основания живота. И, кажется, того, что ниже.       Сара нежно улыбнулась:       — Крылышки твоего дракончика, как всегда падкие на тактильность. Прямо, как у …       Мягкое давление между ее лопаток и она прильнула к горячему телу. Возле уха шумно втянули воздух, вслед опаляя дыханием основание шеи.       — В раннем детстве мама часто ругалась, за то что, я все время терял свои перчатки. В особенности, после выходных у Элли. Как не вернусь от нее — минус пара.       Уходя на хриплый шепот, Хилл медленно водил кончиком носом у шеи, то и дело погружаясь в душистые волосы. Сара завороженно внемлила. Его голосу и своим ощущениям от возникшей интимности момента.       — Меня и самого начинала беспокоить неосознанная халатность по отношению к перчаткам, и я решил разобраться от чего все время их терял, — Сара чуть отклонила голову, рефлекторно подставляясь под ненавязчивую ласку и Аарон ответил касанием до губ чувствительного участка. Аккурат над бьющейся жилкой.       По коже ответно пронеслась вибрация одобрительного вздоха.       — И вот, когда мы в очередной раз шли с Элл до родительского дома, я вдруг спохватился, когда несмотря на окружающую зябкость, начал сам по себе стягивать перчатку. Каждый раз, когда мы с моей старушкой вот так вместе гуляли, она брала меня за руку. А, я чтобы лучше осязать тепло ее ладони, избавлялся от любой преграды... От перчаток.       Слегка отпрянув, Хилл обхватил лицо Сары, встречаясь с ее разомлевшим, но ясным взглядом.       — Повзрослев и рассорившись с единственным любящим меня человеком, я обзавелся кожаной парой перчаток. И честно, исправно ее носил. До момента пока не встретил тебя.       Яркая зелень глаз стала еще насыщенней от проступившей слезной пелены.       — Проводив однажды тебя до школы и, ощутив, как ты сжала мою ладонь, я понял, что более перчатки мне не понадобятся... Вот так вот ... В детстве моим домом была Элли, а после этим домом для меня стала ты. Скажи, разве дома носят перчатки? В особенности, в таких горячих, как мой?       Не дав О’Нил разреветься, Аарон сгреб ее в охапку и повалил, наигранно зарычав и обрушив на несчастную шквал щекотушек.       — Хилл! Нет! — заливистый хохот. — Только не щекотка!       Не в силах сопротивляться натиску, Сара сдалась в плен явно довольному быстрой капитуляции дракону. Тот, на короткое мгновение нависнув над ней, чуть ли не впервые за все время их знакомства, широко улыбнулся. Широко и до безумия искренне. Как может только ребенок, верящий в рождественское чудо.       — О’Нил? — в темных глазах блеснул озорной огонек, спаляющий дотла ранние отголоски боли.       Сара от нахлынувших чувств всхлипнула носом.       Ее лицо пронзительно изучали, вот-вот готовясь озвучить нечто сакральное и важное.       — Я …       Зыбкий момент и оба затаили дыхание.       — Ты… — губы судорожно облизнули.       Аарон сдавленно сглотнул. Было видно, как в голове у него бушевал рой мыслей, а он пытался его усмирить.       — Я …       Всего три слова.       И …       — Будь со мной, — произнеся и на мгновение зависнув, Хилл на бессильном выдохе ухнул вниз на ее межгрудье и, издав короткий возглас поражения, потерся носом о мягкую плоть.       Воздух пропитался недосказанностью.       — Проебался… а не упустил.       Отмахнувшись от морока, Хилл болезненно сморщился и от самого себя стало вдвойне тошно.       — Идиот. Вот с чем тебе надо смириться. И на чем поставить точку.       Игнорируя саднящую боль от далекого прошлого и тупую от настоящего, Аарон разобрался с утренним туалетом, прибрал учиненный им с Китом «беспорядком» и от необходимости немного отвлечься, решил сделать то, что уже давно не практиковал.       Нужный кабельный канал, характерный женский стон из динамиков домашнего кинотеатра и из под стола высвободилась туба с влажными салфетками.       Хилл раздраженно выдохнул.       Все нормально. Просто нужно выпустить пар. От дрочки жизнь его, разумеется, проще не станет, но так хотя бы мозг отвлечется от зацикленного самобичевания.       Подпрыгивающий отвратительно-силиконовый бюст, явно переигранный стон от псевдо оргазма ... Хилла, подобно критику авторского кино скривился. Теоретически обнаженная порно-модель с сияющими на весь экран прелестями должна была его возбудить. И ее аппетитная задница с крошечной мушкой на левой ягодице казалась весьма заманчивой. Но ...       — Как по мне, не хватает эмоций. Души, — закинув в рот горсть поп-корна, Сара буднично заключила, кивая на экранную оргию.       — Какой высокий у тебя, принцесса, запрос на порнушку. Как по мне вон тот, с серьгой в ухе очень даже неплохо выкладывается. Глянь, у бедолаги даже пот на лбу проступил от наяривания, — лениво потянув колу, Вишня удобно примостил подбородок на обнаженной ягодице О'Нил. — Ар, ты там живой?       Развалившись на просторной кровати, троица уже как полчаса переводила дыхание или иначе (со слов Линда) вдохновлялась просмотром рандомного фильма для взрослых. Хилл в позе витрувианского человека, Сара удобно занявшая его живот и Линд, всячески, использующий ее задницу в качестве подушки.       — Сюжет слабоват, — Хилл безынтересно хмыкнул.       — Вот-вот, и я про то же, — Сара согласно кивнула.       — Братья и сестры мои, камон. Это ведь порно. Его цель возбуждать, а не ввергать в эмоциональный катарсис, — Китан хохотнул, игриво прикусив левую долю ягодицы О'Нил. Та от неожиданности шикнула, наощупь шлепнув террориста по макушке.       — Мне нравится катарсис,— Аарон ухмыльнулся и тут же схлопотал по мордасам такую же оплеуху. Кит распускал челюсти, а он руки.— Особенно ... эмоциональный.       Кажется, порно сделало свое дело.       — Значит катарсис ... — наигранно протянув, Сара встала на ноги. Хищный взгляд из под опущенных ресниц и ...       Нет. Дело вовсе не в порно.       Потухший экран телевизора и звяк подобранных с тумбы ключей от квартиры.       Онанизм проиграл грядущей документальной рутине.

Аарон:

Маленькая, я идиот.

Как приедете, пожалуйста, набери меня.

Я должен тебе кое-что сказать.