Драма темноты

      Карету больше не трясло на кочках, потому что дорога выровнялась, стоило экипажу миновать ров.       Чем дальше они ехали, тем лучше становился пейзаж. Горы и лес остались далеко позади, дом и старая жизнь тоже. Теперь за решетчатым окном мелькали дома непохожие на те, что Селена видела прежде. Затейливые терема напоминали девочке тарелочки с росписью, которые ей доводилось видеть на ярмарке — такие же разноцветные и изысканные. Резные ставни, окрашенные в основном в красный цвет, украшали узорчатые наличники, соревнующиеся между собой сложностью орнамента. Некоторые из построек доходили до четырех этажей в высоту, что казалось Селене совсем невозможным.       «Как можно построить такой высокий дом, сохранив при этом видимое изящество?» — думала Селена, прижимаясь к решетке.       Опережая девичьи мысли, терема проносились мимо, оставляя секреты при себе. Прохожие в дорогих и не очень нарядах деловито пересекали улицы, расступаясь перед экипажем. Ос Альта жила своей жизнью, а экипаж спешил во дворец.       Селене надоела долгая дорога. Любопытство распирало грудь, вынуждая девочку ерзать на месте. Живот сводило от реальности происходящего и предвкушения того, что ждет впереди. Селена хотела рассмотреть терема и прохожих, запустить руки в фонтан на круглой площади, которую они миновали минутой ранее, и послушать, что поет парнишка с шапкой у ног. Вокруг музыканта собирались люди, хлопали в ладоши, а он расплывался в улыбке и низко кланялся. Должно быть, поет он прекрасно.       Казалось, Ос Альта невероятно красивый сон, в который Селена попала случайно. Куда ей, девочке из дома за рекой, до столичной жизни? Разве все эти терема, фонтаны и проспекты, примут ее? Неужели, это происходит с ней по-настоящему? Девочка хотела выбежать из кареты и гулять по столице, пока солнце не скроется за горизонтом. Прикасаться ко всему, что попадется на глаза и говорить с прохожими, чтобы развеять свои сомнения в реальности происходящего, но просить экипаж остановиться она не смела. Дарклинг ясно дал понять, что они спешат во дворец.        «Безумие! — думала Селена, — Я собственными глазами увижу дворец!»       Столице с бульварами, фонтанами, проспектами и симметричными садами предстоит стать ее домом. Дарклинг сказал, что Селена еще насмотрится на все это, нужно только быть послушной и внимательной. Она, конечно, верила ему, но терпение давалось с трудом.       Генерал терпеливо позволял Селене отвлекаться от разговора, выжидая нужное время, чтобы девочка нагляделась вдоволь. Очень учтиво с его стороны, но Селена не желала выглядеть легкомысленной в его глазах. Дарклинг нравился девочке и она, совершенно искренне, хотела отплатить за его доброту. Честно признаться, она все еще сомневалась в своих способностях, хоть генерал и показал ей, что может быть, если она сумеет приручить свою силу. Страх оказаться не той, за кого ее принимают, неприятно скребся где-то в груди, вызывая отчаянное желание прогнать его прочь.       «Нельзя быть слабой, — решила девочка, — нужно стараться и я научусь всему, чему нужно. Дарклингу не придется разочаровываться.»       — Кто ты? — спросил он вновь.       Селена отстранилась от окна, повернулась к генералу и произнесла в очередной раз:       — Проливная. Я сбежала от Фьерданских охотников.       Эфериалы или заклинатели — гриши, которые манипулируют различными природными стихиями. В этот орден входят шквальные — заклинатели ветра и воздуха, инферны — им подчиняется огонь, и проливные, чья сила — управление водной стихией. Поскольку, Селене предстоит обучаться искусству заклинателей и одной из особенностей ее способностей оказалось влияние на воду, генерал посоветовал ей представляться проливной. Она плохо владеет своими способностями и не проходила проверку гришей, потому что жила далеко в горах и ее родители скрывали способности дочери — это объяснит пробелы в знаниях. Легенда выходила складной.        Селене нравилось ее первое задание. Дарклинг поручил девочке придумать достоверную легенду, которую они будут рассказать во дворце, чтобы избежать лишних вопросов. Это напоминало игру, главная цель, которой — правдоподобно соврать. Единственное правило — обмани так, чтобы ложь не раскрыли. Дарклинг спрашивал то, что могут пытаться выведать у Селены во дворце, а она должна была, как можно правдоподобней, ответить. С каждым разом у нее получалось лучше.       — Убеди меня.       — Мои синяки оставлены ими, — незамедлительно произнесла девочка.       Для убедительности Селена вытянула руки вперед, демонстрируя отметины на запястьях. За ночь они сменили цвет и приобрели неприятный желтый оттенок. Теперь синяки выглядели еще уродливей, чем раньше, но были хорошо видны. Достаточное доказательство реальности истории? Женя, сидящая справа от Селены, молча проследила за движением и глубоко вздохнула. Дарклинг, проигнорировал портную и удовлетворенно кивнул.       — Как тебе удалось это сделать? — продолжил генерал.        «Врать так, чтобы поверили, — напомнила себе девочка, — и не задавали лишних вопросов.»       На этом вопросе она провалилась в прошлый раз. Тогда Селена придумала, что ей удалось сбежать от Фьерданцев, чем вызвала усмешку генерала.       «Нет, — прокомментировал он, — если они остались живы, не выжила бы ты. Начнем сначала. Кто ты?»       Оказывается, охотники выслеживают гришей до тех пор, пока не поймают, и единственный способ сбежать — избавиться от них. Гришей поджидали опасности в Шухане и со стороны Фьерды, чем больше Селена узнавала об этих угрозах, тем сильней радовалась возможности родиться в Равке.       Так, как ей удалось сбежать? Селена представила, как могли развиваться события, если бы они происходили на самом деле. Фантазия нарисовала образ горного озера, у монастыря. Она — замерзшая и напуганная, бежит к воде, две огромные мужские фигуры преследуют девочку. Как бы поступила настоящая проливная, окруженная охотниками за головами?       — Я убила их, — уверенно ответила девочка, — у меня не было выбора. Мне пришлось заманить их в ловушку, где я смогла дать отпор. Озеро в горах, мимо которого мы шли, направляясь на Фьерданскую землю, стало их могилой.       По спине девочки пробежал холодок от ужаса, произнесенного вслух. На секунду она представила, что им действительно могли встретиться фьерданцы. Как бы тогда развивались события? Сидела бы она сейчас напротив генерала или ему бы пришлось искать другую заклинательницу луны?       — Хорошо, — принял ответ Дарклинг, — Где твоя семья?       — Я сирота, — эта ложь слетела с губ гораздо легче предыдущей. Формально так и было. Своего настоящего отца девочка не знала, а мать помнила смутно, — Охотники отняли жизни моей матери, отца и брата.       — Как охотники выглядели? — снова спросил Дарклинг.       — Страшно. Они же убили моих родителей, я должно быть очень их боялась, — предположила Селена, выйдя из роли.       — Это естественно, но тебе нужно больше деталей, — ухмыльнулся генерал, — в такие моменты запоминаются детали одежды, оружие или что-то другое. Попробуй ещё раз, чтобы я тебе поверил. Как выглядели охотники?       — Они… — Селена вновь обратилась к своему воображению, — Они были жуткими и огромными. Тот, что схватил отца, был самым страшным, — Селена сделала паузу, подбирая слова, — мне даже почудилось, что он и вовсе не человек. В этих звериных шкурах они совсем, как вервольфы: злые и кровожадные. Пять страшилищ, сжимающих топоры в руках. Никогда не забуду их лиц.       — Достаточно мрачно и воинственно, — прокомментировал Дарклинг с улыбкой, — Что скажешь, Женя?       Портная вздрогнула, будто не ожидала, что Дарклинг вспомнит о ее присутствии. Рядом с ним Женя вела себя иначе, чем в первую половину пути. Она почти все время смотрела в окно, пребывая в своих мыслях. Селена решила, что портная устала от долгой дороги и хочет скорее вернуться в свои покои. Наверняка, думала о том, как бы переодеться во что-то более красивое, чем дорожный костюм.       — Если будешь говорить это кому-то, смотри ему в глаза застывшим взглядом, чтобы человеку стало неловко, — добавила Женя, вернув своему лицу мягкую улыбку, — он подумает, что тебя мучают воспоминания. Как только его лицо дрогнет, отводи взгляд и если повезет войти в образ, сделай вид, что вытираешь накатившие слезы.       — Хорошо, — кивнула Селена, предполагая сколько раз портная сама пользовалась этим советом.       — Думаю, с этим можно работать, — улыбнулся Дарклинг, — Селена, из тебя выйдет толк.       Девочка благодарно улыбнулась, поспешно отвернувшись от Дарклинга. Ее щеки пылали от смущения.       От приступа стеснения Селену спас стук кучера:       — Господа, мы на месте! — сообщил он, останавливая экипаж.       Сердце Селены подпрыгнуло и перевернулось. Дыхание замерло вместе с лошадьми. Если бы Дарклинг не нарушил тишину, девочка бы и вовсе не вспомнила, как дышать.       — Добро пожаловать в малый дворец, — сообщил он.       Три этажа изощренного великолепия едва ли не сбили Селену с ног, стоило ей взглянуть на дворец.       — Огромный, — вымолвила девочка, отступив на шаг назад, — ужасно огромный…       Она никогда не видела таких величественных зданий. Высоченные колонны поддерживали тяжелую крышу, украшенную скульптурой и шпилями. На фоне дворца те разноцветные терема, что встречались по дороге, казались маленькими марципановыми леденцами у подножия огромного торта, украшенного фигурным орнаментом.       — Впечатляет, да? — осторожно шепнула Женя, протягивая девочке руку.       Селена обхватила ладонь портной и, не отрывая взгляда от здания, кивнула в ответ.       — Идём, — поторопил генерал, — у тебя еще будет время рассмотреть каждый угол дворца.       Селена видела, что Дарклинг устал. Он был бледен и измотан долгой дорогой. Наверняка, путешествия смертельно утомили заклинателя теней и ему хотелось, как можно скорей, завершить дела и отправиться отдыхать.       Широкие двери распахнулись, впуская генерала и его свиту внутрь. Стражники, облаченные в красные кафтаны, как у Ивана и Павла, синхронно отдали честь Дарклингу и поклонились остальным. Генерал приветственно кивнул, а Селена крепче сжала руку Жени, чтобы не ахнуть во весь голос. Она не получала особых указаний, но что-то подсказывало вести себя тихо.       Внутреннее убранство дворца не поддавалось никакому сравнению со всем тем, что прежде доводилось видеть девочке. Дом за рекой, где она прожила долгие четырнадцать лет, — жалкая лачуга, по сравнению с этим прекрасным местом. Пол, выложенный фигурной плиткой, стены с аккуратной гипсовой лепниной и живые цветы в нишах, казались Селене чем-то невероятным. Что уж говорить о кованных канделябрах под высоким арочным потолком?       Селена усиленно моргнула, пытаясь понять не снится ли ей все это. Когда девочка открыла глаза, они все еще следовали за Дарклингом и дворец никуда не исчез. Стены были на месте, а цветы продолжали источать тонкий приятный аромат.       Дворец был так велик, что Селена всерьез опасалась потеряться в его коридорах, но глупая улыбка все равно изогнула губы. Она старалась мысленно восстановить проделанный путь, но многочисленные двери не позволили. Их было слишком много. Казалось, весь дворец — большая расписная матрешка, а они — путешественники, проникающие все глубже к центру. Каждый коридор скрывал в себе другой коридор, а тот следующий. Все они были одинаково красивы и роскошны, но казались бесконечными.       — Женя, — шепнула девочка, когда впереди стражники в красном отворили очередные двери, — куда мы идем?       — Почти пришли, — едва слышно отозвалась Женя, — потерпи немного.       Портная не соврала. Спустя еще несколько дверных проемов коридоры, наконец, кончились. Они оказались в большом зале с многочисленными столами и лавками. Здесь не было ниш для цветов и гипсовых лепнин, но стены украшали росписи. Кисти художников изобразили дивный цветущий сад вдоль стены, райских птиц сидящих на ветвях и аллею, уходящую в горизонт. Люди в кафтанах с золотыми узорами суетились, словно пчелы вокруг улья. Одни расставляли тарелки, другие выкладывали вилки и ножи, третьи расставляли бокалы.       — Генерал, — послышался мелодичный голос где-то впереди, — рада вашему возвращению.       Дарклинг остановился и его свита последовала примеру командира.       Селене было интересно увидеть того, кто вынудил заклинателя теней задержаться, но мужская спина загораживала весь обзор. Ей пришлось выглянуть из-за Дарклинга, чтобы разглядеть незнакомку и случайно встретиться с ней взглядом.       На Селену смотрела красивая темноволосая девушка. Кафтан повторял цвет ее глаз, а серебряная вышивка на ткани подчеркивала их холодность. Было очевидно, что девушка — шквальная. Селена предположила, что она не на много старше Жени. Ей хотелось рассмотреть девушку получше, но Дарклинг не позволил. Генерал отступил на шаг в сторону, заслонив ее от незнакомки.       — Здравствуй, Зоя, — ответил он, ничем не выдав раздражения, — ты что-то хотела?       — Нет, — спешно отозвалась она, — я не видела вас несколько дней и забеспокоилась не случилось ли что-то. Ведь в последний раз Алина…       — Как видишь, все в порядке, — оборвал Дарклинг, — с Алиной тоже. Она все также борется за жизнь.       — Я молюсь о ее здравии.       — Как и мы все.       Дарклинг завершил диалог и двинулся вперед, вынуждая Зою посторониться. Его свита последовала за ним, оставляя шквальную без внимания. Селена чувствовала тяжелый взгляд, провожающий их, но обернуться не посмела.       Иван и Павел остались снаружи, следить за тем, чтобы никто не смел войти в кабинет. Дарклинг пересек комнату и с трудом скрывая тяжесть шагов опустился в кресло. Женя подтолкнула Селену вперед, вынуждая ее присесть в гостевое кресло, а сама осталась стоять рядом.       — Нравится тебе здесь? — спросил черный еретик, игнорируя ноющую боль в груди.       Рану требовалось обрабатывать чаще, чем Дарклинг мог позволить во время путешествия. После долгой поездки грудь горела огнем так, словно кто-то поддерживал костер между ребер. С каждым часом огонь разгорался и обжигал внутренности сильней. Думать становилось трудно, скверна то и дело давала о себе знать. Заклинатель теней хотел как можно скорей отправить прочь Селену и Женю, чтобы посмотреть что твориться с проклятой раной.       — Мне кажется, я сплю, — улыбнулась девочка, — слишком красиво, чтобы быть правдой.       — Ты права, — усмехнулся Дарклинг, — правда редко бывает красивой. Дворец не исключение. За вежливыми улыбками скрываются интриги и сплетни, в сладких речах соперничество, а за личиной новых друзей может прятаться недоброжелатель. Селена, прежде, чем ты отправишься в свою комнату и начнешь жить по правилам дворца, я хочу предостеречь тебя. Не доверяй никому, кроме нас, своей истинной истории. Помни, что я — твой друг и покровитель, а Женя, Иван и Павел — хранители твоей тайны. Все остальные должны знать историю девочки, сбежавшей от охотников за головами. Понимаешь почему?       — Ради безопасности?       — Именно так. Будь уверена, если тайна раскроется хоть кому-то при дворце, о твоем даре в кратчайшие сроки будет известно Царю. Его высочество сделает все, чтобы увидеть твой дар. Царская семья не должна знать о твоих силах, прежде, чем ты натренируешься их использовать.       — Иначе со мной случится то же, что и с Алиной?       Она знает только то, что Алина не справилась со своим заданием и была без сознания долгое время. Для Селены Старкова не больше, чем часть общего пейзажа из ярких кусочков впечатлений. Девочка ничего не слышала о ней прежде, а значит, Дарклинг может подать историю заклинательницы солнца под нужным углом.       — Да, — отозвался Дарклинг, борясь с новой волной боли, — Этого мы не можем допустить. Его высочество захочет применить твой дар в тот же час, когда узнает о нем. А раннее использование силы в больших количествах может навредить гришу. Сначала нужно нарастить мастерство.       — Хорошо, — послушно кивнула девочка.       Измотанная долгой дорогой и повторениями новой информации, она ни разу не заплакала и не пожаловалась. Уставшая, переполненная впечатлениями и мыслями, Селена все еще внимала каждому слову Дарклинга и старалась запомнить все его наставления. Так же, как и он сам, она терпела неудобства, игнорируя собственную усталость и забыв о том, что в последний раз ела на рассвете — почти день назад.       «Хорошая черта, — решила скверна, потянувшись внутри заклинателя, — боец в теле ребенка станет верным солдатом, если все сделать правильно.»       «На псарнях хорошую суку берут щенком, » — мысленно согласился Дарклинг.       — Завтра начнутся твои занятия, — вновь заговорил Дарклинг, — А сейчас, мы все устали с дороги и заслужили отдых. Женя, позаботься о Селене и проследи, чтобы она поужинала.       — Да, генерал, — кивнула портная и ласково посмотрела на девочку, — идем, котенок.       Прежде, чем уйти, Селена обернулась и неловко поклонилась:       — Спасибо, — шепнула девочка и поспешила скрыться за дверью.       Когда шаги в коридоре стихли, Дарклинг судорожно расстегнул кафтан и задрал рубашку. Ткань пропиталась кровью. Следы от когтей волькры никак не желали затягиваться, хоть и были сшиты медицинской нитью. Он мог бы позвать Женю, но оставлять Селену без присмотра нельзя. Звать лекаря бессмысленно.       — Крылатая тварь, — выругался чёрный еретик, выдвигая ящик с необходимым ему набором.       Вата, ножницы и водка, что может быть лучше для борьбы с ядом волькры? Дарклинг откупорил бутылку зубами и смочил вату алкоголем. Запахло спиртом и перцем. Александр сжал зубы прежде, чем прикоснуться к ране, но это не помогло сдержать злого шипения. В глазах потемнело, стоило дотронуться до поражённого участка.       «Сумасшедший?» — взорвалась скверна, прорываясь наружу, словно кошка залитая водой.       Тьма заклубилась у ног Александра. Словно змеи, тени потянулись вверх, обвивая ноги черного еретика, намереваясь добраться до горла. Скверна шипела и стискивала незримыми когтями грудь черного еретика.       Сквозь сжатые зубы, чёрный еретик распорол пропитавшиеся кровью нити и избавился от них. Игнорируя жжение снаружи и бунт скверны внутри, он вновь обработал ранение и устало откинулся на спинку кресла.       — Если Эшер обманул и это не поможет, — процедил Александр, — я убью его.       Было так больно, что двигаться не оставалось сил.

***

      Женя зачерпнула тёплую воду из бочки и осторожно вылила Селене на голову. Девочка благодарно улыбнулась, чувствуя, как тёплые струйки стекают по шее и плечам. Женя затащила её в настоящую ванну! Прежде Селене доводилось мыться в бане по воскресеньям, в реке или в тазу, когда придётся.       — У тебя очень красивые волосы, — сказала портная, массируя голову девочки.       — Правда? — хихикнула Селена, — Брат говорил, что они похожи на воронье гнездо.       — Можешь передать ему, что он ничего не смыслит в красоте, — улыбнулась Женя, переключая свое внимание на шею и плечи Селены. Она принялась шоркать девочку мягкой щеткой, избавляя от грязи и накопившейся усталости. Было щекотно, но Селена терпела. Ей никогда раньше не помогали мыться, стоило проявить должное уважение.       — Я бы с радостью, — Селена выдержала секундную паузу, как репетировали, — но мой брат мёртв.       Если быть честной, Селена даже представила Николаса с топором в груди. Его самодовольное лицо потеряло привычный румянец, губы окрасились в синий, а глаза закатились. Картинка быстро испарилась из головы, в ней не было особенно жестоких деталей, но что-то внутри девочки отозвалось слабым удовлетворением. Стыдно за это ей не было. За прошедший день Селена столько раз сказала, что ее семьи не стало, что эти слова дались совсем легко.       Женя даже застыла от удивления.       — Ты быстро учишься, — наконец отозвалась девушка, — будешь также прилежно стараться в учебе, очень скоро догонишь сверстников.       Отец учил, что обманывать — грех, за которым придёт неминуемое наказание. Раньше Селена никогда бы не решилась говорить такие вещи и трижды задумалась бы прежде, чем о таком размышлять. Но теперь, когда судьба свела её с Дарклингом, Селена подвергала слова отца сомнениям. Большим сомнениям. Благодаря генералу она преодолела большой страх — вошла в монастырь Святого Агафона. После того, как сбежала из дома, разгневала отца и высказала ему все то, о чем долгое время молчала — Святой Агафон должен был убить ее молнией у порога своей обители. Но он не сошел в мир, чтобы обрушить на нее гнев, и даже не посмотрел с осуждением. Ему было всё равно.       Отец говорил, что святые наказывают грешников: лгунов, еретиков и предателей. Что ж, кажется, святым все равно на них. Святой Агафон смотрел на Селену с фресок, нанесенных на стены монастыря, и ничего ей не сделал.       — Это просто рисунок, Селена, — сказал ей Дарклинг, заметив волнение девочки в монастыре, — этот человек давно мертв и не слышит наших молитв и просьб. Если хочешь получить помощь, попроси меня. Если хочешь изменить свою судьбу, обратись к собственным силам. На святых уповать не следует, ни к чему тревожить их вечный сон.       Столько лет страх наказания от святого сковывал девочку напрасно.       — Я обещала стараться, — улыбнулась Селена, позволив Жене перейти к рукам.       — Будь верна своему слову, девочка. Генерал ценит тех, кто сдерживает обещания.       Когда Селена сверкала от чистоты, словно какая-то дворянка, привыкшая к роскошной жизни со всеми удобствами, Женя помогла ей выбраться из ванной и обтерла мягким полотенцем. Ткань пахла свежестью, а сама Селена какими-то цветами. Женя объяснила, что добавила в воду розовое масло и морскую соль, чтобы размягчить кожу и снять усталость. Затем портная подвела девочку к большому зеркалу. В отражении на неё смотрела худая, разморенная долгим купанием девчонка. Щеки порозовели, вода с волос капала на пол, но не это было главным.       — Женя, — воскликнула Селена, — как такое возможно?!       Уродливые акварельные разводы, которые разливались по всему телу девочки, исчезли. Селена была голова поклясться, что смотрелась в волшебное зеркало! Как иначе объяснить их отсутствие?       — Дарклинг велел о тебе позаботиться, — улыбнулась Женя, — для портнихи это не сложно.       — Это сделала ты?!       Женя кивнула, а Селена чуть не завизжала от восторга. Почти все отметины исчезли, кроме тех, что на запястьях и шее. Ноги, плечи, живот — выглядели так, будто синяков никогда не было.       — Я бы убрала всё, но для твоей истории важно оставить какие-то свидетельства произошедшего.       Селена не дала портной договорить и бросилась обнимать ее, едва не сбив девушку с ног. Женя засмеялась и ответила на объятия, тепло прижав девочку к себе.       — Идём, нужно тебя покормить.       На ужин им принесли сочную жареную курицу с картошкой и луком. Это было так вкусно, что Селена облизала тарелку, не желая оставлять даже малюсенького кусочка. Она уговорила Женю поесть вместе, боясь оставаться в комнате одной. Было трудно поверить в то, что спальня с видом на сад действительно будет её личной комнатой. Широкая кровать с резными деревянными спинками, трюмо с зеркальными створками, большой деревянный шкаф и цветы на окне, узорчатый мягкий ковёр на полу и большая картина в раме напротив кровати — неужели все это теперь принадлежит Селене?       — Это твоя личная комната, — объяснила Женя, собирая тарелки, — дверь закрывается изнутри на случай, если не захочешь никого видеть. На этаже, где живут Гриши твоего возраста не было свободных спален, мне пришлось поселить тебя в крыле для более опытных. Это даже лучше, поскольку так будет проще хранить твой дар в тайне. К тому же, у тебя есть собственная ванная комната. Весьма не дурно, я тебе скажу. Советую тебе хорошенько выспаться. Завтра будет тяжёлый день.       Женя сгребла посуду на тележку для еды и накрыла поднос крышкой. Она хотела было повернуться и направиться к выходу, но Селена вдруг удержала её за руку.       — Не уходи, — попросила девочка, — останься со мной, пожалуйста.       Еще чего. Женя не станет привязываться к Селене. Ей не нужны новые проблемы, если очередная заклинательница выкинет что-то не то. Если она останется с ней сейчас, где гарантия, что не придётся сделать этого потом? Потом ещё раз и ещё, и вот они уже подружки и мило беседуют по душам.       — У меня много дел, — попыталась найти причину уйти Женя, но её сердце дрогнуло, стоило Селене взглянуть ей в глаза.       — Пожалуйста. Я никогда раньше не ночевала во дворце. Вдруг тут бродят призраки?       О, этот умоляющий взгляд! Глазки-блюдца и тоненький молящий голосок — слишком опасное сочетание.       — Какие ещё призраки?       — Предыдущие цари или Александр Морозов, создавший каньон, например?       Женя тяжело вздохнула, представляя всю тяжесть роли этого ребёнка. Такая юная и такая несчастная. Она боится того, что может скрываться во тьме, но ещё не видит, что доверила предводителю тьмы свою жизнь. Глупый котёнок, обречённый попасть в капкан интриг и под ковёрных игр.       — Я могу побыть с тобой, пока ты не уснёшь, идёт? Только не говори Дарклингу, что я оставалась. И это будет в первый и последний раз, ясно?       Женя затушила свет и забралась на кровать к Селене. Мягкая перина казалась облаком по сравнению с теми нарами на которых прежде доводилось спать девочке. Если бы Женя ушла, Селена всё ещё задавала бы себе вопросы о реальности происходящих с ней событий, но портная лежала рядом и держала девочку за руку. Селена чувствовала тепло и знала, что всё по-настоящему, даже с закрытыми глазами.       Впечатления последних дней вдруг обрушились на Селену. Шквал из чувств и потрясений: обида и облегчение, тоска и злость, усталость и счастье. Почему-то, ей захотелось расплакаться. Грудь и горло сковало давящее чувство, будто осознание всего произошедшего в раз навалилось на Селену. Она больше никогда не вернётся в Илимск, не увидит отца и Николаса. Теперь Селене известно, что она не ведьма и не уродина, она — гриш. Весьма редкий гриш, которого искал сам генерал Второй армии. Искал и нашёл! Дарклинг нашёл ее, спас и привёз во дворец. Селена мылась в настоящей ванне, Женя избавилась от её синяков и это не было фантазиями, запертой в подвале девочки. Это происходило на самом деле. И поверить в это было так же нереально, как проделать весь этот путь.       Эмоции переполняли тело и сдерживать их становилось невозможно. Слезы сами собой брызнули из-под опущенных век.       — Эй, ты чего? — шепнула Женя, смахнув слезу с щеки Селены.       — Руки мягкие как у моей мамы, — пробормотала девочка, тщетно скрывая плач.       — Ты её помнишь?       — Только руки, — Селена не открывала глаз. Ей казалось, что так слезы уйдут быстрей, — а ты свою?       — А я свою нет. Только колыбельную, что она мне пела. Хочешь, спою тебе?       Селена кивнула, уткнувшись в плечо портной.       — По улицам города мчался, вниз с горных вершин ездок. По дорогам, ступеням из камня он мчался на милой вздох. Ведь она — драгоценная тайна, позор и небесный дар. Ни цепей нет, ни замков, а только её поцелуя жар. Из злата руки холодны, руки женские теплы. Из злата руки холодны, руки женские теплы.       Это была хорошая ночь, тихая и спокойная. Первая ночь Селены в Малом дворце. Ей ничего не снилось, тревоги оставили девочку до утра.