Драма темноты

      Первый день во дворце запомнился Селене навсегда. Вовсе не потому, что ее окружала красота и роскошь, а потому, что на первом же занятии она получила в глаз. Это событие, каким-то волшебным образом, отодвинуло в сторону потрясение от количества прекрасных деталей внутри дворца.       Самым первым уроком был бой. И, конечно, Селена проиграла своему спарринг партнеру. Проливная, с которой ее поставили в пару была того же возраста, что Селена, но с годами ежедневных тренировок в багаже. Ее звали Рита и она помогла Селене подняться, а затем приободрила, заверив, что с первого раза не получается ни у кого.       — И вообще, я смогла ударить тебя не сразу, — улыбнулась девочка, — ты несколько раз увернулась. Может, когда-нибудь вернешь мне должок за это.       Ослепительная улыбка и россыпь веснушек на лице располагали к себе. Рита, как и все младшие гриши, была одета в штаны и рубашку в цвет своего ордена. На секунду Селене даже захотелось подружиться с Ритой, но она во время вспомнила, что стоит быть осторожней. Пусть они обе были в синих рубашках, истинная суть Селены отличалась от Ритиной. Заклинательнице луны следовало быть осторожней.       — Когда я только приехала сюда, была жутко неловкой, — поддержала новенькую еще одна девочка в рубашке с серебряной вышивкой. Оливковая кожа и темные восточные глаза, напомнили Селене Зою, которая встретилась им прошлым вечером, — меня били все. Даже булочка смог пару раз пнуть.       — Я не булочка, — возмутился круглолицый мальчик в пурпурной рубашке, перевязывающий колено. Ему тоже досталось, — меня зовут Влас.       — Не бубни, булочка, — рассмеялась девочка, поворачиваясь к Селене, — меня, кстати, зовут Алия.       — Селена, — улыбнулась заклинательница луны, пожимая протянутую ей руку.       Павел, что сопровождал девочку в этот день, откровенно смеялся над ней. По его мнению, лучшего способа начать обучение нельзя было придумать.       — Зачем тебе фонарь под глазом? — усмехнулся парень, провожая девочку на следующее занятие, — Решила освещать путь к знаниям?       — На первый взгляд ты казался не таким надоедливым, — бурчала Селена, отмахиваясь от очередной шутки сердцебита.       — А ты не такой неженкой, — издевался он, — дай посмотрю.       Корпориал заставил Селену убрать руку от лица, чтобы разглядеть ушиб, и с видом всезнающего целителя констатировал:       — Всё, — для пущей убедительности Павел присвистнул, — у моего соседа по комнате было так же… знаешь, что с ним случилось?       — Что? — недовольно отозвалась девочка.       — Умер через неделю, — рассмеялся Павел, — поэтому я живу один.       — Да ну тебя, — закатила глаза юная заклинательница, — это не смешно.       Без Ивана и Дарклинга Павел становился полным оболтусом. В карете он казался серьезным и собранным, но во дворце оказалось, что первое впечатление обманчиво.       — Ты просто еще не освоилась, — беззаботно выдвинул теорию Павел, — привыкнешь еще. Идем, у тебя скоро урок начнется.       Действительно, к Павлу пришлось привыкать. Дарклинг приставил его к Селене, как старшего наставника и отделаться от шуток корпориала было невозможно, даже тогда, когда очень хотелось. Сердцебит заходил за Селеной каждое утро и провожал на занятия.       — Это не вызовет вопросов от других гришей, — объяснял Дарклинг, — Павел будет присматривать за тобой и следить за безопасностью.       — Что-то вроде личной стражи? — удивилась девочка.       — Да, только под прикрытием.       Это решение казалось Селене мудрым. Оказывается, молодых специалистов часто приставляли к новеньким в качестве наставников. Они, как более опытные и мудрые (мудрость, конечно, к Павлу не имела никакого отношения) помогали адаптироваться младшим в стенах Малого дворца. Было бы странно, если бы генерал открыто выражал свое беспокойство о новой ученице, взявшейся из ниоткуда. Царский двор заподозрил бы что-то неладное.       Павел отнесся к приказу Дарклинга со всей серьезностью и выполнял долг наставника настолько самоотверженно, что спустя пару месяцев другие сердцебиты шутили, что он обзавелся сестричкой.       Каждый день Селены начинался с настойчивого стука в дверь. Она сонно заверяла сердцебита, что проснулась и вместе они спускались на завтрак, а затем отправлялись во двор, где тренировки начинались снова.       Система обучения младших гришей отличалась от старших. Одногодки Селены тренировались все вместе без разделения на ордена. Заклинатели и прочники, сердцебиты и инферны обучались базовым дисциплинам вместе. Предметов было немало: лечебное дело, математика, родной и иностранный язык, этикет, география, астрономия и другие дисциплины.       Благодаря занятиям Селена узнала, что Земля имеет форму шара и вращается вокруг солнца, а мировой океан не выливается в бескрайнее небо благодаря закону всемирного тяготения. Это было невероятным знанием, которое вызвало в Селене неподдельный интерес к учебе. Ей хотелось узнавать больше, не только чтобы доказать Дарклингу свою полезность, но и для себя самой. Оказывается, мир не ограничивался святыми писаниями и руководству по домоводству, которые было велено изучать Селене дома. Многие ученые умы изучали мир, собирая свои открытия в толстые талмуды, чтобы передать знания другим людям.       Селене очень повезло, что она умела читать — это облегчило ее адаптацию и помогло в удовлетворении жажды новых знаний. Оказывается, не все знали буквы до того, как попали в Малый дворец.       — Я родился в очень бедной семье, — рассказывал Влас, ковыряясь в тарелке с кашей, — матери пришлось зарезать последнюю свинью, когда в наше село приехали проверяющие. Если бы я не оказался гришом, кто знает, как бы сейчас сложилась наша жизнь. Когда выяснилось, что я кое-что могу, меня забрали во дворец, а матери назначили жалование. Теперь у нее есть все необходимое, на сколько я знаю.       — Ты не виделся с ней после? — заинтересованно уточнила Селена. Ей было интересно узнать о ребятах больше. Все-таки они учились вместе и проводили бок об бок немало времени. Конечно, настоящими друзьями им никогда не стать, но приятелями вполне возможно.       — Нет, — покачал головой мальчик, — нам запрещено покидать дворец. Когда я научился писать, стал отправлять ей письма, но не уверен, что мама их читает. Ей не у кого научиться грамоте. Я и сам-то с трудом разобрался в этом деле. Пришлось первый месяц тратить на изучение родного языка, чтобы хоть что-то понимать в учебниках. Для будущего субстанциала умение читать самый важный навык.       — Зачем тогда писать, если она не прочтет? — усмехнулась Алия. Иногда девочка казалась бессовестной задирой, но Рита (по большому секрету) объяснила Селене причины такого поведения: Алия влюблена в мальчика, но не хочет чтобы он об этом догадывался.       — Чтобы дать знать, что со мной все в порядке и сказать, что я о них не забыл, балда, — огрызнулся Влас, — мама отвечает мне своим способом. Летом она вкладывает в конверт сушеные жарки — цветы, что растут у нашего дома, а зимой присылает варежки. Так я знаю, что и она не забыла обо мне.       — Может ей просто научиться читать у местного священника? — фыркнула Алия.       — Все знают, что она мать гриша, — Влас отправил суровый взгляд в сторону девочки, — никто ее там учить не станет. Это тебе не Новокрибирск.       Глаза Алии потемнели, губы сжались в ровную линию, а лицо побледнело, будто Влас сказал что-то ужасное. Селена с трудом узнала в этом выражении лица свою одноклассницу.       — Прости, он не хотел, — затараторила Рита, схватив расстроенную Алию за руку, — правда, Влас?       — Да, — виновато отозвался мальчик, — я действительно не хотел. Ляпнул, не подумав. Прости, пожалуйста.       — О чем вы? — спросила обескураженная Селена, пытаясь понять причину перемены выражений лиц. Все трое были взволнованы, но Алия казалась совершенно несчастной.       — Ах, да, — поспешила объяснить Рита, — Алия из Нивокрибирска.       — О, святые, — вымолвила заклинательница луны, сложив два и два.       — Да, — подтвердила Алия, быстрым движением смахнув подступившие к глазам слезы, — я должна была быть там, когда все случилось, но сестра забрала меня днем ранее. Всего один день, представляешь? Моя мать умерла вместе со всеми, кто был в Новокрибирске, а я добиралась до Ос Альты, совершенно не зная, что произошло. Мне сказали о трагедии только тогда, когда я провела во дворце ночь.       — Это ужасно, — выдохнула Селена, стыдясь того, что заставила Алию рассказать свою историю.       — Да уж не ужасней твоей, — усмехнулась девочка, возвращая своему лицу самообладание, — я потеряла только мать. Моя сестра осталась жива и сохранила жизнь мне, а у тебя совсем ничего не осталось.       — Ты знаешь? — сердце пропустило удар. Селена не рассказывала ребятам о себе. До этого утра они не задавали друг другу личных вопросов и осведомленность Алии заставила Селену насторожиться.       — Да. Павел говорил, что тебе повезло уйти от Дрюскелле. Зоя была в шоке, что ты выжила.       — От Дрюскелле? — чуть не выплюнул еду Влас, — от Фьерданцев?       — Почему ты не рассказывала? — удивилась Рита, вытаращив глаза, — Это невероятно!       Селена с трудом сглотнула слюну, оценивая обстановку. Как Дарклинг учил ее? Врать так, чтобы поверили.       — Потому, что это долгая история, — Селена услышала, как ее голос дрогнул. Ей было стыдно врать Алие, которая потеряла мать, но считала, что ей повезло больше, чем Селене. Совесть неприятно скреблась в груди, вызывая неподдельную гримасу сожаления на бледном лице девочки, но ребята не могли знать о вранье. Для них эмоции Селены казались совершенно естественными, ведь девочка вспоминает самый страшный момент в своей жизни, — я спаслась чудом.       — Я слышала, что они никого не щадят, — загробным шепотом произнесла Рита.       — Мне повезло, — пожала плечами Селена, применяя совет Жени на практике. Она посмотрела куда-то в даль, будто возвращалась к тяжелым воспоминаниям, и заговорила: — а моей семье нет. Отец, мать и брат лишились жизней, чтобы спасти мою. Если бы не генерал, я бы не выжила.       — Я слышала, что он привез тебя сюда, — прокомментировала Алия.       — Да, он нашел меня, лежащей у озера. Я почти не дышала из-за переохлаждения.       — Иван рассказал, что ему пришлось запустить твое сердце вновь. Это правда?       — Да, но я почти ничего не помню. Все, как в тумане. Помню только то, что охотники за головами — самые страшные звери, которых мне доводилось видеть. До сих пор не могу понять, как именно мне удалось убить их.       — От большого испуга сила гриша может быть выброшена стихийным образом. Ты оказалась рядом с источником твоей силы — у озера, в опасной ситуации. Твоя сила сохранила тебе жизнь, — объяснил Влас, — выброс адреналина заставил тебя обороняться. Наверное, по этой причине у тебя есть сложности с малой наукой. Ты потратила много энергии и нужно время, чтобы ее восстановить.       Селена нашла выводы Власа разумными. Мальчик отличался особым складом ума, позволяющим ему впитывать информацию из учебников, словно губка. К сожалению, Селена не могла похвастаться такими же способностями. Очень скоро она поняла, что охватить все знания мира не получится.       Девочка ужасно уставала и выбивалась из сил настолько, что вечером с трудом могла принять ванную, что уж говорить о чтении учебников или привезенных с собой писем. Селене пришлось расставлять приоритеты. Ей было интересно посещать все занятия, но по совету Дарклинга она уделяла особое внимание бою, малой науке, биологии, астрономии и истории.       — Физическая подготовка, тренировка техники заклинателей и бой, — объяснял он, — тренируют тело и дух. Биология гришей и астрономия способствуют лучшему пониманию особенностей своей природы. История — это изучение опыта предыдущих поколений, без которого невозможно построить лучшее завтра.       Дарклинг внимательно следил за тем, как Селена тренируется. Раз в неделю, если у генерала не было срочных дел, они занимались частными уроками. Дарклинг обучал Селену не бояться своих способностей и помогал упражняться ей с лунным светом. Первые несколько месяцев выходило паршиво. Селена не могла призывать свой свет без его помощи. Каждый урок заканчивался разочарованием. Селена злилась и пыталась выжать из себя лунный свет, но без прикосновения Дарклинга ничего не получалось.       — У меня не выходит! — рычала она, силясь вызвать свечение на кончиках своих пальцев.       — Конечно, — согласно прокомментировал мужчина, — ты же пытаешься заставить свет появиться.       Дарклинг казался мудрым вороном, обучающим глупую кошку. Черный кафтан подчеркивал его собранность и силу, глубокий анализирующий взгляд проникал в самую душу девочки. Селена изо всех сил старалась выполнить поставленную ей задачу, но упускала что-то очень важное. Дарклинг видел что именно, но вслух не говорил. Селену раздражало то, что ей не хватает сообразительности, чтобы найти причину своей ошибки.       — Разве мне не нужно, чтобы он появился?       — Все так, — кивнул учитель, — но у тебя не получается.       — Вот именно! — отчаянно воскликнула Селена, опустив дрожащие от напряжения руки, — Я не понимаю!       Ей хотелось взвыть от обиды и злости. Все внутри кипело от бессилия перед собственным даром. Селена не могла понять, как именно ей действовать. Она пыталась заставить свет выйти, но он отказывался отвечать на требование. Самое отвратительное было то, что девочка знала о его присутствии внутри нее, но не могла достучаться. Лунный свет, будто намеренно, игнорировал ее желание встретиться и продолжал спать.       — Когда что-то не приносит результата, — Дарклинг обошел Селену и остановился за ее спиной. Тяжелая мужская ладонь ободряюще легла ей на плечо, — нужно менять подход.       На четвертый месяц во дворце Селена больше не пропускала ударов в лицо. Синяки все еще были неотъемлемой частью ее жизни. Благодаря упорным тренировкам, девочка не только получала их, но и оставляла на теле противников. Было приятно понимать, что после тренировки ноет не только ее тело.       — Ты худая и ловкая, — наставлял девочку учитель, — хороший боец — не всегда сильный боец. Мудрый воин использует свои данные и превращает их в свои сильные стороны. Будь, как вода, девочка. Извивайся и уворачивайся, бей неожиданным напором и сбивай противника с ног. Твоя стихия подсказывает тебе технику боя.       На уроках малой науки Селена научилась управлять небольшими потоками воды. Теперь ей было под силу изменить течение ручья и поднять столб воды из чашки, не смотря на то что девочка являлась не настоящей проливной. В какой-то степени ей повезло — вода подчинялась ей легче, чем боевые искусства, тем самым помогая сохранить истинную природу заклинательницы в тайне.       Павел продолжал сопровождать Селену на занятия и к шестому месяцу жизни Селены во дворце его шутки казались не такими дурацкими. Можно сказать, что они притерлись друг к другу. Сердцебит даже давал советы, если у девочки появлялись трудности по учебе.       Женя заходила при возможности и, словно мамочка беспокоилась все ли необходимое у Селены есть. Иногда она приносила девочке сладости, украденные для нее с кухни, а иногда плела Селене причудливые прически, хваля ее длинные волосы.       — Расти коса до пояса, не вырони ни волоса, — напевала Женя, расчесывая длинные черные пряди, — Расти, косонька, до пят — все волосоньки Селены в ряд.       — Это какое-то заклинание? — смеялась девочка.       — Да, все гриши так колдуют, — пошутила портная, — ты не знала?       Если честно, Селене казалось, что Женя что-то делает с ее волосами, пока расчесывает. Как иначе объяснить, что локоны стали выглядеть здоровыми и блестящими? Или все дело в питании?       Занятия с Дарклингом сдвинулись с мертвой точки, когда девочка поняла, что именно делает не так. Она пыталась заставить лунный свет проявиться, но это не было ключом к ее силе. Использовать силу гриша, как какой-то бездушный ресурс нельзя.       — Основа силы гриша заложена в вас еще до рождения, — объяснял учитель по биологии, — когда формировалось ваше тело и душа, структура клеток нервной системы уже содержала в себе элементы магии. На сегодняшний день мы с уверенностью можем говорить о том, что сила гриша его неотъемлемая часть. Вы не можете отказаться от нее, поскольку подавление ваших способностей приведет к истощению организма. Вы не можете использовать ее без остатка, поскольку сила гриша имеет границы. Магия с которой вы пришли в этот мир — это ваш дар и ответственность. Его нужно ценить, беречь и использовать с должным уважением.       Уважение. Вот тот самый элемент, упущенный Селеной!       — Я поняла! — ворвалась в кабинет генерала девочка, — Дарклинг, я все поняла!       Генерал поднял на девочку вопросительный взгляд, ожидая объяснений.       — Я пыталась заставить свет сделать то, что мне нужно, — затараторила Селена. Ей хотелось, как можно скорей поделиться своим открытием с учителем. Девочка пробежала половину дворца, чтобы показать Дарклингу результат, — но это не работало! С лунным светом грубая сила не работает, — дыхание все еще было сбивчивым, но Селена игнорировала нехватку воздуха и взахлеб излагала мысль дальше: — Нужен был другой подход и я подумала, что могу попробовать попросить.       — Попросить?       — Да! Я представила, что лунный свет живой, понимаешь? Представила, что он спрятался где-то глубоко внутри, — бессознательно Селена стукнула себя по груди, обозначая место обитания света, — и спит. Как какое-то очень важное животное, которому не нравится, если его пытаются заставить выполнять трюки.       — Интересный ход мысли, — оживился Дарклинг, отмечая еще одну схожесть Селены с ним самим: его взаимодействие со скверной выстраивалось по очень похожей схеме, — продолжай.       — Я просто закрыла глаза и обратилась к своему свету! Позвала его и он отозвался! — Селена почти подпрыгнула от радости, не заботясь о том, как выглядит со стороны. Наверное, сейчас она была ужасно смешной в глазах генерала, но он не смеялся над ней. Дарклинг внимательно слушал и улыбался, — Сейчас покажу.       Селена закрыла глаза, глубоко вдохнула и свела руки на уровне груди в молитвенном жесте. Две косы спускались по ее острым плечикам, подчеркивая собранность мыслей. Дарклинг вдруг вспомнил иллюстрацию, оставленную им на двери для следопыта, когда поручил ему отыскать девочку. Невероятное сходство с изображением.       Мягкое бледное свечение появилось на кончиках тонких пальцев, стоило Селене уважительно обратиться к лунному свету. Она попросила его помочь, как прежде он уже помогал ей. На этот раз Селене не угрожала опасность, на нее не кричал отец и никто не запирал ее в подвале в кромешной темноте, но научиться пользоваться своим даром для девочки было жизненно важно. Лунный свет услышал ее и откликнулся. Да, это был едва ощутимый свет в руке, но он был!       — Умница, — улыбнулся Черный еретик, приблизившись к девочке, — ты отличная ученица, Селена.       Это был лучший день за все то время, что Селена провела в Малом дворце. Их занятие с Дарклингом продлилось дольше обычного и девочка даже не расстроилась, что пропустила ужин. Ей нравилось проводить время с генералом и лишняя минута стоила больше, чем один прием пищи. Похвала заклинателя теней — самое радостное, что доводилось слышать Селене. После занятия Павел проводил девочку в ее комнату. Уставшая, но счастливая Селена отправилась в ванную, намереваясь смыть с себя остатки насыщенного событиями дня, а после лечь спать. Но когда девочка закончила с водными процедурами ее ждал сюрприз.       В дверь постучали и служанка в золотом кафтане вкатила тележку груженную едой в спальню к девочке. На серебряном подносе расположился манящий горячий гуляш и картофельное пюре, чайник с травяным чаем, бутерброды с повидлом и яблоко, разрезанное на дольки.       — Иван велел передать тебе, — сообщила девушка, вынимая из кармана передника заклеенный конверт, — тележку можешь оставить в коридоре, ночная смена ее уберет.       Удивленная девочка проводила служанку и вскрыла конверт.

      «Пропущенный ужин — непростительное преступление для способных учениц. Сегодня ты добилась хорошего результата, но впереди еще много вершин, которые придется преодолеть. Тебе нужны силы, Селена. Приятного аппетита. Дарклинг.»

      Сердце пропустило удар от смущения. Селена крепко прижала записку к себе и расплылась в глупой улыбке.       Чем дольше девочка пребывала в Малом дворце, тем больше ощущалась пропасть между ее прошлым и настоящим.       Теперь она жила в сказочном месте, о котором никогда не смела мечтать. Селену окружали гриши, слуги и лица мелькающие при дворе. Она даже видела царскую чету! Правда несколько раз и издалека, потому, что Дарклинг попросил ее не высовываться, но это уже было большой удачей. По сравнению с жизнью в семье затворника за рекой, быт в столице был чем-то невероятным.       Селена не желала возвращаться мыслями к отцу и Николасу, но иногда они снились ей. В хороших снах повторялась история, которую все гриши считали истиной — на них охотились дрюскелле. Николаса настигал топор охотника за головами и он терял много крови, а отцу отрубали голову, чтобы лишить его злое лицо возможности осуждать. Селена не была жестокой девочкой, но такие сны подкрепляли ее веру в то, что эти люди никогда больше не вернутся в ее жизнь. В плохих снах она просыпалась в доме, наполненном смехом Николаса, где он утверждал, что Малый дворец ей приснился. Об этих снах Селена никому не говорила, но просыпалась среди ночи и долго не могла уснуть.       Спустя пару месяцев Дарклинг уехал, нагрузив Селену заданиями и наказав ей быть осторожной в тренировках, пока его нет. Куда именно он отправился девочка не знала и это очень ее тревожило. Впервые за столь долгое время Селена не чувствовала себя в безопасности. Плохие сны участились, сердце было не на месте. Конечно, глупо было надеяться, что генерал расскажет ей о своих планах, но Селене было бы менее тревожно, если бы она знала, что с ним все в порядке.       «Конечно, с Дарклингом все в порядке, глупая, — успокаивал внутренний голос, — он же генерал Второй армии. Что с ним может случиться?»       — А вдруг он встретит дрюскелле? — взволнованно размышляла в пустоту спальни девочка, — вдруг он поехал в Шухан? Там всякое творится с гришами.       О Шухане Селена думала не просто так. Сплетни быстро разносились по двору. Много кто болтал, что политические отношения Равки и Шухана в скором времени изменятся. Как именно никто не говорил, но Селена связывала это с гришами. Всем известно, что Шуханцы интересуются секретом малой науки и на протяжении всей своей истории пытаются разгадать загадку гришей. Те опыты о которых говорил Николас, когда Селена решила бежать из Илимска, действительно проводились.       Самое ужасное, что все знали об этом и не могли помешать. На уроках истории юные гриши изучали результаты исследований Шуханцев и каждая глава учебника шокировала до глубины души. Селена не могла вообразить при каких условиях возможен мирный договор Равки с этой страной. Но сплетни утверждали, что царь активно стремится договориться с Шуханом.       Селене не оставалось ничего, кроме, как выполнять задания оставленные Дарклингом. Своими переживаниями она не сделает мир лучше и не сможет помочь генералу, если что-то в его планах пойдет не так. Она — юная ученица заклинателя теней и единственное, чем она могла помочь ему на расстоянии — это молитвы святым за него и упорная учеба.       Теперь Селена медитировала, призывая внутренний источник света, прежде чем лечь спать. Это стало её вторым тайным от всех ритуалом — первым было чтение писем, спрятанных под периной.       Письма ее настоящего отца, адресованные ее бедной матери, успокаивали девочку в период неизвестности.

***

      «Здравствуй, моя дорогая, Елена!       Пишу тебе и сам не верю в то, что это происходит на самом деле. Я добрался до Малого дворца и меня приняли на службу. Кто бы мог подумать, что это действительно случится! Я мог бы описать всю красоту дворца, но боюсь, у меня не хватит слов. Здесь все слишком дорого и роскошно, чтобы я сравнил это с чем-то из нашего родного города.       Я рад, что сумел добраться до столицы и рассказать тебе, но мысль о том, что моя дорогая сердцу подруга осталась в захолустье тяготит и огорчает меня. Я постараюсь сделать что-нибудь, чтобы ты могла выбраться от туда и посмотреть мир.       Не забывай меня и обязательно пиши как твои дела, что происходит с тобой каждый день и рассказывай, что говорят обо мне бестолковые увальни вроде братьев, живущих за рекой.       Крепко обнимаю тебя, твой друг.»

***

      «Здравствуй, мой родной человек!       Рада читать о твоем обустройстве на новом месте. Радостно знать, что ты оказался в достойном тебя окружении. В нашей деревне не принято радоваться за тех, кто уезжает в сторону лучшей жизни, но я от всего сердца желаю тебе удачи. Я верю, что у тебя впереди большое будущее. Ты станешь самым лучшим и сильным сердцебитом, мой друг. А увальни из дома за рекой так и останутся там.       Мои дела неплохо. Маменька также плоха, как раньше, но все еще с нами. Папенька от нее не отходит. Я тку платки и кружева, как прежде. Очень скучаю за нашими разговорами. Мне не хватает лучика света с тех пор, как ты уехал.       Отец говорит, что мне пора замуж, а я смеюсь. Шучу, мол, кто ж полюбит безумную ткачиху, изобретающую нелепые узоры на ткани. А он обижается, говорит, что в моей голове ветер.       Как ты? Расскажи о своих успехах, чтобы я радовалась за тебя перед сном?       Твоя Елена Илимская — девчонка с ветром в голове.»

***

      «Здравствуй, самая свежая из моих мыслей!       Свободного времени почти нет. Я постоянно тренируюсь и теперь могу запускать человеческое сердце, если оно остановится. Возможно, смогу спасти кому-то жизнь.       Дела обстоят странно. Нас готовят к вылазке к Тенистому каньону, но вовсе не для того, чтобы мы пошли на корм волькрам. До нас дошли вести, что народ Шу охотится на гришей и мы обязаны проверить эту информацию. Возможно, я пропаду на какое-то время. Главное не теряй меня, я вернусь во дворец и вновь напишу тебе.       Не скучай, дорогая, и не волнуйся за меня. Все будет в порядке, ведь я думаю о тебе.»

***

      «Ты пропал на четыре месяца. За это время так много изменилось, что я даже не знаю с чего начать.       Возможно, мое прошлое письмо затерялось, или ты все еще выслеживаешь Шуханцев. Надеюсь, что так, поскольку еще одной печальной вести не переживу.       Маменьку схоронили в прошлом месяце. Через неделю будет сорок дней, как ее нет с нами. С одной стороны, сердце болит, с другой я рада, что ее болезнь подошла к концу. Отец горевал сильно. Так сильно, что только на девятый день протрезвел. Я много плакала, но больше слез не осталось. Пожалуйста, не вынуждай меня плакать о тебе. Возвращайся и дай о себе знать.       Вчера я узнала еще одну горькую новость — отец принял сватов и одобрил мой брак. Брак с тем самым парнем из-за реки. Может быть, он будет хорошим мужем? Наверняка, нелюдимые на вид на самом деле добры сердцем и мягки душой. Как считаешь? Мне хотелось бы верить.       Я не хочу замуж. Мое сердце велит бежать, как можно дальше, но как оставить отца? Он не переживет, если я оставлю и подведу его. Что делать я не знаю. Не знаю, что и думать. Молюсь Святым и с трудом сдерживаю слезы.       С любовью, твоя Елена.»

***

      «Здравствуй, милая!       Я не мог ответить тебе и сожалею об этом, как о самом большом совершенном злодеянии. Это ужасная подлость со стороны судьбы — отнять у нас возможность общаться в самый важный момент.       Я попал в плен к Шуханцам. Рассказывать об этом не буду, скажу только то, что я чудом остался цел. Все то, что мне довелось увидеть никогда не покинет моей памяти и, как же я был зол на судьбу за свое спасение, увидев твои письма. Неужели ничего нельзя изменить? Умоляю тебя, скажи, что свадьба не состоялась. Я выберусь из больничного крыла и пошлю за тобой. Тебя увезут прочь из чертового Илимска.»

***

      «Сердцебит моего сердца, здравствуй!       Как же я рада знать, что ты жив! Ты вселил в меня крупицу надежды.       Если бы я могла забрать хоть немного того ужаса, что ты пережил, я бы не задумываясь приняла его. Но, увы, это невозможно. В моих силах только обнять тебя через расстояние и расстроить ответом на заданный тобой вопрос.       Свадьба состоялась. Теперь я живу за рекой в отдалении от всех. Знаешь, я не понимаю почему все так стремятся замуж, ведь это совсем не похоже на сказку. Я стираю, убираю и готовлю. Вечером приходит муж и мы вместе читаем молитву святому его семьи, а затем идем в спальню. Говорить об этом нет смысла, ведь ты итак понимаешь, что там происходит. Мы обручены, я не имею права хранить верность тебе.       Так странно, быть с одним, а переживать за другого.       Я думаю, тебе тоже стоит найти кого-то, кто будет делить с тобой быт. Это будет справедливо. Я жду ребенка от своего мужа и всеми силами жажду, чтобы он захлебнулся в утробе. Мне кажется, что я ни за что не смогу полюбить его, потому, что он родится не от любимого человека.       Прости меня.»

***

      «Я читал и не мог сдерживать слез. Прости меня, моя радость. Прости, что так не во время исчез из твоей жизни. Я хочу все исправить, отмотать время назад и никогда не оставлять тебя! Все задумывалось иначе. Совсем иначе.       Я боюсь представить, что тебе приходится испытывать каждый день и хочу забрать тебя от туда. Плевать от кого твой ребенок, я приму тебя вместе с ним. Не смей желать ему смерти, не бери на душу грех. Я виновен в том, что случилось. Если бы я не пропал, то успел бы разорвать помолвку.       Прошу, дай согласие и я заберу тебя.»

***

      «В этом нет никакого смысла, сердцебит моего сердца. Куда я отправлюсь на сносях? Да еще от законного мужа? Нас венчали в церкви. Бросить его и забрать наследника — еще белее тяжкий грех, чем помутнение моего рассудка.       Не пиши мне больше. Живи своей жизнью и забудь о том, что когда-то был близок со мной. Так будет лучше. Так будет честно.»

***

      «Я не посмею бросить тебя теперь. Не смогу спокойно жить, зная, что ты попала в плен, хуже моего собственного. Пиши мне и рассказывай о своей жизни, как прежде. Не смей закрываться от меня, будто я тебе чужой человек. Я приму твое решение быть верной мужу и долгу и никогда не посмею упрекнуть тебя за это. Только прошу, не обрывай нашу дружбу. Пусть не выйдет красивой истории любви, но мне важно знать, что с тобой происходит. Ты — единственный близкий и родной для меня человек, не наказывай меня еще сильней, чем это сделала судьба.»

***

      «Сына назвали Николас. Он похож на своего отца, но это не помешало мне влюбиться в него. Ты был прав, я зря думала плохо, когда ждала его появления. Ребенок не виноват, что я ничего не чувствую к его отцу. Он такой крошечный, что едва верится в то, что он настоящий. Знаешь, когда он спит, мне кажется, будто я баюкаю куклу.       Мужу не нравится, когда ребенок плачет. С сыном в основном сижу я и это невероятно утомляет. Иногда я думаю, было бы здорово, будь я настоящим гришом. Может быть, смогла бы справляться с ним каким-то особым способом.       Спасибо, что не позволил тебя оттолкнуть. Мои дни освещаются только твоими письмами.»

***

      «Мои дни наполнены тренировками и подготовкой к очередной вылазке к Тенистому каньону. Твои письма поднимают боевой дух, хотя я ужасно боюсь, что в очередной раз исчезну, когда ты будешь нуждаться во мне. Обещай мне быть сильной в мое отсутствие, милая. И обними от меня своего сына. Все-таки он твое продолжение и несет в себе часть твоей души.»

***

      «Николас сказал свои первые слова. Знаешь, что именно? Кружево и мама. Я так смеялась и радостно сообщила мужу. В ответ, конечно, не получила того же, но это не удивительно. Супруг знает, что я не люблю его. Да, и сам, вряд ли способен на любовь.       Я невольно сравниваю вас и каждый раз удивляюсь, как можно быть на столько окаменевшим. Иногда мне кажется, что внутри моего мужа лед вместо сердца. Он может позволить себе стукнуть ребенка, если чем-то недоволен или раздражен. На днях толкнул меня и я больно стукнулась о дверной косяк. Кажется, Санкт-Агафон покровительствует только жестким людям.       Молюсь за тебя и желаю удачи. Она тебе понадобится. Я слышала новости.»

***

      «Ты безумец! Абсолютный и совершенно сумасшедший гриш!       Я до сих пор не могу поверить в то, что случилось. Зачем ты приехал? Зачем я уговорила мужа пустить тебя в дом?! Я не знаю, что думать. Не знаю, что делать. Я обезумела вместе с тобой!       Ты разрушил мою жизнь, превратил в руины все, что я знала и возвел прекрасные воздушные замки. О, святые, что же мы наделали? Я не в силах передать все то, что сейчас кружится в моей голове. Твои руки, запах и взгляд — они до сих пор преследуют меня. Теперь близость с супругом мне еще отвратительней. Теперь, когда мне есть с чем сравнить. Теперь, когда я познала жар огня, мне невыносимо возвращаться к тлеющим углям.       Я хочу чтобы ты знал. Я не жалею о том, что мы натворили. Не жалею о поцелуях и жарких объятиях. Это лучшее, что со мной случалось. Спасибо за подаренную нежность и твое неожиданное появление. А еще спасибо за оставленный мне подарок. Ребенок от сердцебита моего сердце — лучшее, что случалось со мной.»

***

      Дарклинг наблюдал за Селеной, отмечая ее прогресс. Она была целеустремленным ребенком и удивляла Черного еретика своими успехами. Признаться честно, он не ожидал, что девочка будет так сильно стараться добиться результата. С Алиной все было иначе. Во-первых, Старкова была старше и противилась своему дару. Во-вторых, ее природный эгоизм не позволял ей сделать над собой усилие. В ее возрасте симпатия и влюбленность могут свернуть горы, но Старкова не смогла направить энергию в нужное русло. Селена, в отличии от Алины, справлялась с этим куда успешней.       Когда возникла необходимость отлучиться по делам, Черный еретик с чистой совестью покинул Малый дворец, не беспокоясь о возможных проблемах с Селеной.       Она прилежно исполняла его указания и вела себя осторожно, много не болтала и о себе не распространялась. Выдуманная пол года назад легенда играла на руку — никто не лез в душу к девочке, и ей было просто придерживаться официальной версии. Она окружила себя сверстниками, что казалось совершенно естественно для ученицы на пятнадцатом году жизни — общение в этом возрасте важно, и вела себя как обычная проливная. Павел отчитывался об успехах девочки каждую неделю и подтверждал, что она придерживается рамок дозволенного в разговорах. Да, и сам Дарклинг видел, что Селена старается.       Девочка не ленилась и не проводила вечера за сплетнями. Она упорно трудилась и Дарклингу хотелось поощрить ее старания.       После расширения каньона царем было принято решение (по настоянию его совета, разумеется) послать своего сына объехать царские владения и выразить людям свое сочувствие и участие. Дарклинг, как гриш-советник, был вынужден составить компанию юному Василию.       Светловолосый голубоглазый кронпринц с честью выдерживал испытание переговорами с наместниками, отвечающими за соседствующие с Тенистым каньоном земли. Он смотрелся, как яркая красочная картинка на фоне обветшалых домов. Дорогая ткань его мундира и золотые пуговицы на груди выглядели неуместно роскошными. Дарклинг не разделял любовь царской династии к золоту во всех возможных проявлениях.       — Как вы считаете, — обратился Василий к Дарклингу, — принцесса действительно примет мое предложение?       — Госпожа Эри Кир-Табан будет в восторге, когда получит ваше послание, — заверил Александр, — у нее не останется выбора. Она вынуждена согласиться.       — Вынуждена?       — Да, поскольку отношения между странами будут под угрозой в случае ее отказа, — бесстрастно объяснил гриш, — после трагедии в тенистом каньоне политическая ситуация требует ее согласия.       — Но я не хочу быть с женщиной, которая меня не любит! — возмутился Василий.       Его юношеские щеки незамедлительно окрасились дерзким румянцем. Кровь Ланцовых всегда не терпела противоречий своих желаний и действительности.       — В вас невозможно не влюбиться, господин кронпринц, — обезоруживающе улыбнулась Зоя, сопровождающая Дарклинга, — я уверенна, любая женщина будет сражена вашим обаянием, как только встретится с вами взглядом.       На лице Ланцова появилась самодовольная улыбка, которую Александру захотелось стереть зубами Ничегоев. Этот мальчишка жил в какой-то нелепо радужной вселенной. Казалось, ему не было дела ни до чего, кроме романтических устремлений и жажды приключений. Василий не интересовался внешней политикой, не любил обсуждать внутреннюю и с трудом понимал первопричины необходимости брака с Эри Кир-Табан. Для него она была просто предполагаемой невестой, для Дарклинга вынужденным решением и временным раздражителем.       — Вы смыслите в мужской привлекательности, Зоя, — обнажил зубы Василий.       Зоя, как впрочем всегда, ничуть не смутилась. Для этой женщины смущение давно стало синонимом детства, оставшимся в прошлом. Зоя улыбнулась в ответ и, взглянув на Дарклинга, чувственно произнесла:       — Просто у меня врожденный вкус.       Генерал ухмыльнулся, встретив горящий взгляд девушки. Время идет, а ей все еще не надоело играть в эту игру.       Последней точкой их поездки стал Балакирев — город прямо на западе от Ос Альты. Василия с его свитой приняли в доме наместника Ильи Лапина. Угостили самым вкусным ужином за всю поездку, внимательно выслушали все его обещания и идеи по улучшению жизни города. Илья послушно кивал головой и гладил свою длинную бороду, внимая словам юнца так театрально искренне, будто действительно будет исполнять все сказанное. Конечно, Дарклинг знал, что половина из сказанного забудется хозяином дома, как только кронпринц покинет город, но что-либо предпринимать не спешил.       — Настоятельно рекомендую вам посетить ярмарку, — советовал Лапин, прожевывая толстую, как он сам, ногу курицы, — там столько всего. Глаза разбегаются!       — Ярмарка — это хорошо, — улыбалась Зоя, подливая себе в бокал медовуху, — как раз куплю что-нибудь сестре.       — Может там и для меня что-то отыщется? — оживился Василий, раскрасневшийся от количества выпитого.       — Все, что угодно, мой дорогой кронпринц! — заверил Лапин, поднимая бокал вверх, — Любой товар для вас за мой счет!       Василий не стал откладывать поход на ярмарку в долгий ящик и, несмотря на опьянение, изъявил желание поглядеть на умельцев Балакирева своими глазами.       Тем же вечером им пришлось посетить ярмарку под открытым небом. Шумная площадь пестрела яркими красками. Казалось, все горожане вышли на улицу, чтобы посетить ярмарку. Прилавки с игрушками, цветными тарелками и сладостями манили к себе детей и взрослых. Торговые ряды кишели зеваками, среди которых шныряло несколько собак. Скоморох в зеленом костюме распевал глупые частушки и веселил народ звоном колокольчиков на своей безумной шляпе. Зоя рассматривала украшения и кукол, выбирая что-нибудь для себя или сестры, а Илья с восторгом показывал кронпринцу новомодных матрешек.       — Вроде бы, ничего необычного, — заверял сквозь хохот наместник, — но интерес не снаружи, — он взял одну из краснощеких деревянных барышень с прилавка и раскрыл, — все самое забавное внутри, мой господин! — следующая матрешка была уже без платка. Затем Лапин раскрыл и ее, демонстрируя следующую деревянную фигурку. Разница действительно была видна. На каждой следующей матрешке оставалось все меньше одежды, — самая последняя и вовсе обнаженная!       — Это гениально, — засмеялся Василий, крутя деревянную Венеру в руках, — Дарклинг, ты погляди-ка, у нее и груди есть!       — Простите, кронпринц, — усмехнулся Дарклинг, переключая свое внимание на соседний прилавок, — меня не привлекают деревянные женщины.       Взгляд зацепился за украшения, выполненные умелым кузнецом. Мастерство ювелирного дела было видно невооруженным взглядом: тонкие фигурные подвески из благородного металла, изящные кольца с драгоценными камнями и серьги на любой вкус.       — Что желаете, господин генерал? — любезно поинтересовался мастер, — для себя или для женщины из более гибкого материала, чем дерево?       — Покажи серьги, — Дарклинг оценил юмор мужика, но комментировать не стал, — самые красивые в твоей коллекции.       — Секунду, — улыбнулся продавец, нырнув под прилавок и вынимая деревянную шкатулку, — приберегал как раз для такого случая, господин. Моя лучшая работа. За основу взят редкий минерал — Адуляp, его еще называют таусиным камнем. Изящное, но крепкое плетение. Серебро высочайшей пробы.       — Лунный камень, — произнесла появившаяся рядом Зоя, — действительно редкая расцветка. Никаких микротрещин, никаких раздражающих переливов, трехмерная глубина цвета. Прекрасный материал.       — Минерал, пo мнению древниx народов, является застывшим светом полночногo светилa, — восторженно добавил мастер, — считается, что лунные лучи окаменели и превратились в камень.       — Зоя, — обратился Дарклинг, — тебе нравится?       — Безусловно, — уверенно ответила девушка, — никто не откажется от такой красоты.       — Я возьму вместе со шкатулкой, — улыбнулся Дарклинг, протягивая золотые монеты продавцу.       Вечером им пришлось вернуться в дом к наместнику, потому, что ехать кронпринц был не в состоянии. Василий перебрал с медовухой и свалился спать мертвым сном. Страже пришлось тащить его в выделенную спальню и стеречь его пьяный сон.       Дарклинг позволил себе пойти отдыхать только после того, как все уважаемые господа были доставлены в свои покои и избавлены сном от разговоров в стиле «ты меня уважаешь?». Слуги набрали ванную для генерала и оставили его наедине со своими мыслями. Спать не было смысла, рассвет обещал быть скорым, поэтому Александр просто наслаждался минутами покоя и тишины.       Эта поездка выматывала Черного еретика своей бесполезностью и вечной необходимостью объяснять кронпринцу элементарные вещи. Если бы у Василия было чуть больше тяги к знаниям, из него можно было бы вылепить толкового правителя, но судьба распорядилась иначе. Дарклингу не было жаль мальчишку, его будущее предрешено. Пускай наслаждается, пока может. Черный еретик устал играть роль советника-гриша, но обстоятельства вынуждали его продолжать изображать верного пса царской семьи.       — С успехами Селены, — удовлетворенно произнес в потолок Александр, — придется терпеть неудобства даже чуть меньше, чем я ожидал.       — Не спеши с выводами, Саша, — усмехнулась скверна, обращаясь к нему детским именем.       Дарклинг проигнорировал внутренний голос и откинулся на спину. Вода остыла и больше не обжигала затянувшуюся, благодаря советам Эшера, рану. Тишина в отблеске толстых парафиновых свечей баюкала темный разум. Запах травяного мыла освежал мысли.       Дарклингу легко думалось в это время суток, предрассветные часы всегда казались ему самыми безопасными. Все враги спят, друзья тоже, бодрствует только Черный еретик и его скверна — эти часы всецело принадлежат Александру.       — Можно? — послышался тихий голос из-за двери. Дарклинг узнал его сразу.       — Входи, Зоя, — разрешил мужчина, не стесняясь своего положения, — что ты хотела?       Девушка выглядела чуть проще, чем днем. На ней не было кафтана — только брюки и белая сорочка, заправленная за пояс. Ее распущенные волосы сглаживали резкость лица, наделяя Зою ложной кротостью и нежностью. Дарклинг понимал зачем она пришла и даже не сомневался, что Зоя решится на это снова.       — Я скучала по своему генералу, — произнесла шквальная, закрывая за собой дверь.       Сердце Александра никак не отреагировало на ее заявление. Абсолютная пустота, выжженная скверной, не вдохновилась блестящим женским взглядом. Зоя была красива и целеустремленна, какое-то время даже привлекательна, но она не вызывала в Дарклинге чувств и, конечно, понимала это.       — Алина отсутствует уже очень давно, — Зоя пересекла комнату и остановилась рядом с Дарклингом, — вот я и подумала… — она распустила тесемки на горле сорочки и медленно избавилась от ремня на брюках, — что ваше сердце тоскует по женскому теплу.       «Глупая девчонка, — ехидно ощетинилась скверна, — она подумала. Трижды «Ха»! Только и ждала, когда выпадет шанс доказать собственную значимость и вернуть чувство собственного превосходства над соперницей.»       Зоя стянула сорочку, обнажив тяжелую грудь, избавилась от обуви и штанов, а затем со всем обаянием посмотрела на Дарклинга, как бы спрашивая разрешения продолжить. Александр не тосковал по теплу. Ему было плевать на Алину с тех самых пор, как она добровольно покинула дворец. Ему было все равно на Зою, потому, что она не разжигала в нем истинного желания. Дарклингу вообще казалось, что его сердце давно и навсегда оледенело и застыло без права на отогрев. Но скверна было не прочь поразвлечься и Александр не стал ей мешать.       Он смерил шквальную глубоким темным взглядом и молча кивнул, разрешая ей забраться к нему в ванную.