Драма темноты

      Чуть больше года минуло с тех пор, как девочка впервые переступила порог малого дворца. Жизнь при дворе не была сказкой, но нравилась Селене гораздо больше, чем в Илимске. Ежедневные события вытесняли старые воспоминания и тревожные сны Селены почти ушли. Кошмары снились девочке только тогда, когда Дарклинг покидал столицу, но теперь она знала, что страхи напрасны — генерал всегда возвращался, и их занятия продолжались.       Рядом с Дарклингом Селена чувствовала себя особенной. Она была его тайным сокровищем, к которому генерал относился с особым вниманием. Он беспокоился о ней, не позволял выбиваться из сил и учил не бояться своей магии. Благодаря Дарклингу, Селена смогла поверить, что сможет влиять на темноту каньона, когда завершит обучение. Конечно, это не могло случиться в ближайшее время, но Селена изо всех сил старалась ускорить процесс.       — Заклинательница солнца была не подготовленной, — объяснял Дарклинг, заполняя пространство своего кабинета темнотой, — то, что с ней произошло, случилось из-за высокомерия. Дар, которым тебе посчастливилось обладать, требует большой внутренней силы и знаний. Пока ты не отточишь мастерство, о каньоне можешь даже не помышлять.       Селена очень мало знала о заклинательнице солнца. Дарклинг упоминал Алину вскользь, никогда не рассказывая о своих отношениях с ней. Во дворце об Алине говорили еще меньше, а если и решались вспомнить, то только шепотом. Заклинательница солнца была запретной темой, вызывающей на лицах говоривших странное выражение, похожее на смесь печали, сожаления и страха. Селена знала только то, что Старкову называли святой при жизни, но она не оправдала надежд, возложенных на нее.       — Когда люди видят чудо, они впадают в опасную иллюзию, — снисходительно улыбался Дарклинг, когда Селена решилась спросить о причинах такого отношения к Алине, — им кажется, что это обязательно их спасет.       — Но, ведь заклинательница солнца — всего лишь гриш, — не понимала девочка.       — Гриш, который не понял себя. Алина слишком поздно узнала о своей сути и не успела усвоить, что сила гришей не волшебство, которое берется из ниоткуда. Наши дары только на десять процентов природная магия. Остальные девяносто — это наука, сила воли и навык. Дар не терпит, когда с ним обращаются безответственно.       Селена впитывала каждое сказанное заклинателем слово и старалась не повторять ошибок Старковой. Девочка понимала, что Дарклинг рассчитывает на ее помощь, и не хотела подвести его. Она старалась изо всех сил, чтобы быть полезной генералу в нужный момент. Для этого Селена погрузилась в учебу с головой.       Она старательно учила новые для себя буквы на иностранном языке. Фьерданский и Шуханские языки отличались, но знание этих диалектов могли спасти жизнь гришу.       — Язык отражает менталитет, — объяснял учитель, — В языке скрыта многовековая история и своеобразная культура народа, который создал этот язык и говорит на нем.       Фьерданцы говорили грубо и обрывисто, на манер лающих собак, у которых не было времени на долгие переговоры. В языке северного народа отсутствовали мягкие сочетания, характерные для народа Шу. В Шухане говорили более мягко — даже угрожающее предложение в их интерпретации могло звучать, как соловьиная трель.       — Фьерданцы поклоняются Джелю — богу, который велит им быть практичными, решительными, жестокими и хладнокровными. Этот народ считает правильным тестировать юрду на гришах и дрессировать дрюскелле для охоты на нас. Фьерда нам не друг, но их язык обязательно вам пригодится.       На уроках географии Селене приходилось копировать карты, чтобы лучше запомнить значения обозначений на них. Этот урок был самым легким, но не менее полезным.       — Шу. Сложный народ, чью культуру с трудом можно понять иностранцу, — объясняла Ирэн Фолько — остролицая инферна, которая несколько лет была иностранным послом от второй армии, а теперь служила преподавателем для юных студентов, — Шухан граничит с Равкой с севера, а с запада — с островным государством Керчия. С Керчию Шухан связан сухопутными мостами, по которым осуществляется единственный сухой путь торговли с островов. От нас их отделяет горный хребет. Народ Шу уважает науку и жаждет обладать всеми знаниями мира. В своем стремлении, как вы уже знаете, эта страна не чурается спорных методов. Шухан экспериментирует на гришах в поисках источника нашей силы, некоторые из них всерьез считают, что источником является селезенка. Берегите свои внутренние органы, когда встретитесь с кем-то из представителей Шу вне столицы. Когда дело касается политических вопросов, Шухан предпочитает забыть о своей грязной любознательности и любезно поддерживает нейтралитет с нашей страной, обвиняя в отлове гришей «жадных браконьеров-охотников». Они строят храмы неописуемой красоты, ценят искусство и чтят традиции, но не забывают о центрах исследований, где проводятся опыты над пойманными гришами.       — Почему Равка не прекратит это? — возмутилась Алия, для которой все эти ужасы были большим открытием, — неужели, имея такую большую армию, мы не можем остановить издевательства над гришами?       — Всему свое время, девочка, — холодно ответила Ирэн, — это не может происходить вечно. Но вы должны запомнить, что Шу себе на уме. От себя лично я советую вам никогда не терять бдительности.       Время шло. Дворцовая жизнь кипела событиями, за которыми Селена не успевала следить. В курс дела ее посвящали Алия и Рита, которые искренне не понимали, почему их подруга столько времени посвящает учебе.       — Иногда мне кажется, что ты привидение, — посмеивалась Алия, укладываясь на кушетку, — мы видим тебя только во время занятий и, когда принимаем пищу. Ты говоришь, что живешь на другом этаже, но я думаю, что это не так. Когда мы расходимся, ты превращаешься в тень и исчезаешь в стенах дворца.       В какой-то степени так и было. Селена действительно превращалась в тень, скрываясь за дверьми своей спальни или в кабинете у Дарклинга. Необходимость сохранения тайны вынуждала Селену быть сдержанной и немного отстраненной с ребятами. Она не могла поделиться с ними своими переживаниями или рассказать о себе чистую правду, как они делали это с ней. Иногда Селена очень грустила из-за этого.       — Скажи, Селена, это правда? Я разгадала твою жуткую тайну?       «Моя тайна еще более серьезная, чем тебе кажется, » — подумала девочка, разглядывая тумбу с предложенными инструментами.       — Для гриша с переломом ты чересчур разговорчива, — усмехнулась заклинательница, шутя ткнув Алию в ребро. Лечебное дело обязывало их научиться оказывать первую помощь при повреждениях и юные гриши тренировались друг на друге, — лежи смирно, ты все-таки пострадавшая.       — Не нужно еще больше травмировать пациента, Селена, — прокомментировал Эдвард Таров, обучающий юных гришей лечебному делу, — У Алии травмированы ребра. Вы хотите, чтобы кость проткнула ей легкое?       — Нет, — отозвалась Селена, — мне просто показалось, что Алия теряет сознание. Она начала бредить.       Класс рассмеялся. Таров сдержал улыбку и напустил на себя демонстративную серьезность, чтобы не давать спуску юнцам.       — Раз вы такой прекрасный медик и практикуете авторские методы борьбы с травмами, — седые брови учителя нахмурились, глаза твердо взглянули на Селену, — тогда, будьте добры, озвучите порядок действий целителя при переломах ребер.       — При переломах ребер пострадавшему нужно наложить тугую, давящую повязку на грудную клетку, — виновато улыбнулась Селена, — это делается для того, чтобы оказать достаточное давление на верхнюю часть туловища. Человек с такой травмой должен дышать в большей степени за счет мышц живота. Тугая повязка на ребрах обеспечит фиксацию, и уменьшит боль, поскольку при дыхании грудная клетка двигается.       — Вы неплохо знаете теорию, — удовлетворенно кивнул учитель, — посмотрим, что будет на практике. Приступайте.       — Так и знала, что это ты гремишь цепями по ночам, — сдерживая хихиканье, добавила шквальная, когда Таров отвернулся.       — Не уймешься, я утащу тебя с собой за стены, — шепнула Селена, с трудом не рассмеявшись снова.       Селене исполнилось пятнадцать. Она выросла на шесть дюймов и немного прибавила в весе. Хотя, конечности все еще оставались тонкими и нескладными, лицо выглядело более здоровым. Конечно, на фоне круглолицего Власа или румяной Риты Селена казалась угловатой и неловкой, но в сравнении с прежней худобой нравилась себе гораздо больше. Теперь девочка заплетала волосы в две косы и вплетала в них синие ленты, подаренные Женей на день рождения.       — Чтобы подчеркнуть красоту, — объяснила портная, вплетая украшение в густые пряди Селены впервые, — их сделал один фабрикатор. Очень талантливый гриш. В ленту вплетена особая нить, которой нет равных в прочности. Украшению не будет сноса.       Селена не знала, что подарить Жене в ответ и решила отблагодарить портную за доброту, как только придумает подарок и повод.       Женя и без того многое делала для нее: она заботилась о девочке; разговаривала с ней по душам, как настоящий друг; утешала в трудные дни; баловала дворцовыми сплетнями и тайком приносила сладости; Если бы не Женя, Селена бы все еще побаивалась царскую семью.       Раньше девочке казалось, что люди, управляющие страной величественные и суровые, но чем больше она узнавала о них, тем меньше верила своим представлениям. Портная рассказывала всякие глупости о царице и Селена понимала, что Татьяна Ланцова всего лишь женщина. Такая же, как многие другие: со своими страхами и опасениями, избалованная и ленная, с одной лишь разницей — ей повезло родиться в нужной семье и удачно выйти замуж.       «Возможно, царица даже несчастней многих других, — думала Селена, размышляя о Ланцовой, — может быть, она хотела быть кем-то другим?»       Селена все ещё ждала встреч с Дарклингом, как самое радостное событие. К сожалению, ее день рождения выпал на время отъезда генерала из дворца. Конечно, она не рассчитывала, что заклинатель теней помнит об этом дне, но очень хотела увидеться с ним.       Селена научилась формировать в руках плотный шар, сплетенный из ниточек света, и удерживать его в воздухе, разомкнув руки. Ей не терпелось продемонстрировать свои умения учителю, но девочка понимала, что у Дарклинга слишком много забот.       До завтрака оставалось чуть больше часа и Селена тренировалась в гордом предрассветном одиночестве, самовольно заняв тренировочный зал. У нее плохо получались приемы с холодным оружием в руках и девочке хотелось подтянуть навык.       — Тепло ли тебе, девица, — окликнул Селену Павел, — тепло ли тебе, красная?       Она радостно обернулась и ринулась бежать навстречу сердцебиту, забыв о правилах хорошего тона, которым ее старательно учила Алла Павловна — преподаватель этикета. Селена была так рада видеть корпориала, что чуть не сбила его с ног.       — Ты вернулся! — девочка крепко обняла сердцебита, подтверждая искренность своих слов, — вас не было две недели! Я думала, что тебя сожрали волькры!       Это была очередная поездка к каньону, необходимая для исследований. Дарклинг не мог оставаться в малом дворце — политика требовала внимания генерала. Иван и Павел были его личными корпориалами и всюду сопровождали заклинателя теней. Время их отсутствия Селена проводила с Женей или нагружая себя дополнительной порцией учебы.       — Ты что-то путаешь, девочка, — сердцебит обнял Селену в ответ, — это я поедал монстров. Собственно, поэтому мы и задержались. Я не мог прожевать бедро бестии. Слишком жилистое мясо у них.       — Фу! — Селена вырвалась из объятий парня, всем своим видом демонстрируя отвращение к сказанному, — Это отвратительно.       — Как ты себя тут вела? — с неизменно хитрым прищуром поинтересовался сердцебит, снимая с себя тяжелый красный плащ и набрасывая его на спину девочки, — никто от твоих рук не пострадал?       — Все живы, — копируя мимику собеседника, произнесла Селена. Она укуталась в накидку, обнаруживая, что успела замерзнуть из-за открытых настежь окон, — а кто мертв — не пожалуется.       Корпориал оценил шутку. На лице появилась привычная кривая улыбка. Смеясь, он достал из внутреннего кармана знакомый Селене портсигар и вынул папиросу. Привычным движением чиркнул спичкой, подкурился и втянул густой дым. Селена скорчила недовольную гримасу, но отходить не стала.       — Генерал тоже здесь? — ей не терпелось увидеть Дарклинга. Селена скучала по Павлу, но генерала ждала сильнее.       — Хоть бы раз просто порадовалась старому другу, — закатил глаза сердцебит, — да. Вечером хочет встретиться с тобой.       Листья в полюбившемся ей саду давно опали, землю покрывал белоснежный снег. Дорожки вымощенные красным камнем плутали между голых стволов, переплетаясь друг с другом вокруг старого мраморного фонтана. Он единственный из своих братьев, работал в холода. Ледяная вода журчала, сражаясь с подступающей зимой, лилась из горла каменного кувшина и стекала по резным мордам мифических зверей.       Селене уже выдали зимнюю форму и можно было не бояться простыть. Теперь Селена, как и другие ученики, надевала длинный сюртук* из сукна, подбитый мехом, а сверху накидывала безрукавный плащ синего цвета. На ногах красовались валенки, сваленные фабрикаторами. Голову от холодного ветра защищал пуховый платок, расшитый серебряными нитями. Лучшего головного убора на зиму нельзя было найти: пуховое полотно закрывало шею и уши, сохраняло тепло тела и не впускало порывы ветра.       Снежинки лениво опускались на землю, обещая тихий и спокойный вечер. Селена шла под руку с Дарклингом и с замиранием сердца слушала заклинателя.       — Ты делаешь успехи, — хвалил мужчина, — за год обучения ты достигла хорошего результата. Я говорил с мастером боя, он утверждает, что за последние пару месяцев ты лишь дважды позволила противнику себя уронить.       — Я отвлекалась, — честно прокомментировала девочка, — стараюсь выработать концентрацию.       Было бы глупо говорить больше. Вряд ли Дарклингу было бы интересно на что именно отвлеклась его протеже**. Селена ни за что не смогла бы признаться в этом ему.       Оба раза девочка отвлекалась на генерала, пересекающего двор в сопровождении Зои. Оба раза не понимала почему её так заботит шквальная в свите Дарклинга.       Селене доводилось видеть её в столовой: Зоя неизменно держала спину ровно и двигалась, как благородная птица. Она пользовалась уважением других Гришей и мастерски сражалась. На уроках боя шквальная иногда демонстрировала свои навыки, чтобы вдохновить младших стараться лучше. Они почти не говорили, но Селена чувствовала тяжесть взгляда Зои и что-то внутри сжималось от того, что несла в себе шквальная.       Алия гордилась тем, что ее сестра входит в ближайшее окружение генерала и все время сплетничала об этом. Конечно, делала она это с особой осторожностью и заговорщицким видом, но все равно рассказывала о том, что знает.       — Он всегда берет ее с собой, если едет по важным делам, — говорила Алия, убедившись, что кроме Риты и Селены никто не слышит, — Она сопровождала генерала даже во время поездки по Равке с кронпринцем. Это что-то да значит.       Эта информация не была полезной и, уж тем более, желанной. Селена давно знала об этой поездке и не находила в ней никакого смысла. Ей казалось, что отвлекать генерала ради такого мероприятия — по меньшей степени не разумно. Селена достаточно времени уделяла истории и географии, чтобы кое-что соображать в теме политики, а общение с генералом Второй армии укрепляло её уверенность в своих мыслях.       В то время, когда в стране так много вопросов требует скорого решения, отправлять гриша-советника в путешествие по золотому кольцу Равки с кронпринцем — не лучшее решение.       — В реальном бою это может стать фатальной ошибкой, — прокомментировал Дарклинг.       — Знаю, — серьезно кивнула девочка, — но реальный бой я ещё долго не увижу. Ты ведь не разрешил мне сдавать экзамен.       — Ты научилась разговаривать, как придворные дамы, — усмехнулся заклинатель теней, — подаёшь обиду под соусом размышления.       Селене действительно было обидно. Она старательно трудилась и почти не расстраивала Дарклинга своими ошибками, но генерал всё равно не позволил ей сдавать экзаменационные тесты.       С тринадцати лет каждый младший гриш имел право подать прошение о рассмотрении своей кандидатуры в орден. После одобрения такого прошения он представал перед комиссией проверяющих и выполнял экзаменационные задания. По результатам экзамена определялось может ли юный гриш сменить цветную рубашку на кафтан нужного цвета или нет. Алия, Рита и Влас уже подали прошение. Чем она хуже?       — Я не понимаю почему мне нельзя попытаться, — не унималась девочка, — Разве я такая слабая? Ты считаешь, что я не справлюсь с заданиями?       Селена ненавидела проигрывать. Она сама не знала, в какой именно момент поняла про себя этот факт. Возможно, всегда была такой или, может быть, научилась этому у своего генерала. Дарклинг стал ее кумиром, вдохновляющим на достижение целей. Он всегда добивался того к чему стремился. Девочка хотела быть такой же сильной, как ее покровитель, но топталась на месте.       Первое время во дворце Селена хотела доказать Дарклингу, что способна оправдать его ожидания, а теперь ежедневно доказывала это и самой себе. Она брала дополнительные уроки боя и посещала дополнительный курс лекций по малой науке. Селене не терпелось понять на каком уровне находятся её навыки, но без экзамена ей с трудом это удавалось.       — Я считаю, что ты не готова, — объяснил Дарклинг тоном не терпящим возражения, — во время тестирования может проявиться твоя истинная магия. А это последнее, что бы мне сейчас хотелось.       Селена остановилась, разглядывая ледяную воду в фонтане. Ей хотелось настоять на своем и сказать, что она сохранит их тайну любой ценой, но вместо ответа девочка тяжело вздохнула, принимая авторитетную позицию мужчины. Дарклинг знал куда больше и спорить с ним было неразумно.       — Твой свет крепнет, но ещё не подчиняется тебе полностью, — продолжил заклинатель теней, — во время экзаменов может случиться стихийный выброс. А нам…       — Нельзя рисковать, — закончила фразу девочка, взглянув на учителя.       Дарклинг удовлетворенно кивнул, изучая лицо Селены. Она знала этот взгляд — пристальный и цепкий. Он смотрел так, когда принимал решения.       «О чем он думает?» — пронеслось в голове девочки.       Благородный черный гриш — единственный, имеющий право носить этот цвет. Высокий и широкоплечий. Он казался исполином, облаченным в полотно из беззвездного ночного неба.       Селена знала, что Дарклинг пугает ее одноклассников, но сама не боялась его. Девочку не страшил ни грозный вид заклинателя, ни шрам на его лице, ни даже то, какие существа выходят из тени по его приказу. Селена уважала Дарклинга за его силу и ум. Она считала, что во всей Равке не найдется человека более талантливого, благородного и смелого.       — У тебя был день рождения, — неожиданно озвучил заклинатель, — к сожалению, меня не было во дворце в этот день.       Сердце удивленно пропустило удар. Неужели он знал про ее именины и запомнил дату? Селена изумленно проследила за тем, как генерал расстегивает свой кафтан, вынимает что-то из внутреннего кармана и протягивает ей.       — Я хочу поздравить тебя, — мужчина отдал протеже маленькую деревянную шкатулку и улыбнулся, — пятнадцать бывает только раз в жизни.       — Это мне? — почти шепотом уточнила Селена.       На крышке тонкой вязью был вырезан знак, изображающий все семь фаз луны: от самого тонкого растущего месяца к полному шару, истончающимся в сторону убывающего. В круге, расположенном в центре крышки, красовалась надпись «Селена».       — Открой.       Селена послушалась. Под крышкой оказались самые красивые серьги, которые ей доводилось видеть. Серебро, сплетенное в форму месяца, пленило полу-прозрачные камни, подчеркивая их необычную структуру. Девочка восторженно взглянула на Дарклинга и с трудом сдержалась, чтобы не броситься обнимать генерала. Селена не знала, что и думать. Дарклинг был слишком щедр к ней.       — Спасибо! — улыбнулась заклинательница луны, — Это невероятно красиво! Буду носить по особым случаям.       — Вторая часть подарка понравится тебе чуть меньше, — усмехнувшись добавил он, — раз тебе не терпится самоутвердиться, а экзамен по объективным причинам откладывается, я добавляю тебе еще одно индивидуальное занятие. Его будет вести самая жуткая ведьма из всех.       Как оказалось позже, Дарклинг не обманул. После их разговора Селена начала посещать занятия с самой сварливой и угрюмой женщиной, которую ей доводилось встречать. Слепая древняя старуха, чей слух остался не по возрасту острым, а руки не растеряли хватки, встречала девочку в своей тёмной мастерской. Её звали Багра и она не на шутку пугала Селену.       — Малявка, ты работаешь со светом, а не с металлом, — скрипела ведьма, покачиваясь в своём кресле, — будь добра, вкладывай меньше грубой силы. Я из кресла слышу, как ты кряхтишь.       Селена скривила лицо, силясь сдержаться от едкого комментария в ответ. Она не смела грубить Багре, потому что дорожила её уроками и уважала возраст, но всё нутро распирало от желания ткнуть в ответ.       — И сделай лицо попроще, — хохотнула Багра.       — А это то, как ты услышала? — обескуражено возмутилась Селена.       — Не задавай глупых вопросов, малявка. Думай о шаре в твоих руках.       Благодаря старой ведьме, у Селены начало получаться управлять своей силой. К концу декабря девочка могла заставить световой шар двигаться по комнате. Конечно, результат давался с потом и кровью, но оно того стоило. Дарлинг был доволен, Селена гордилась собой. Багра была скупа на похвалу — она ограничивалась грубым «не плохо, но можно лучше».       Несколько раз старуха доводила заклинательницу Луны до слез.       — Глупая малявка, — ругалась Багра, — совсем зелёная, чтобы лезть во взрослые игры. Тебе нужно потратить годы, прежде, чем ты сможешь сплести хоть что-то осязаемое из этого слабого света.       Багра учила Селену совсем не так, как Дарклинг. Генерал поощрял самостоятельное мышление, вопросы и поиск ответов на них, он воспитывал в Селене внимательность, чуткость и умение слышать свой свет. Багра действовала иначе. Она провоцировала девочку, вынуждая её злиться и бороться.       Однажды Селена едва не ушла хлопнув дверью, но вовремя вспомнила, что занятия с Багрой приносят лучший результат, чем медитация в одиночестве.       — Передумала? — хохотнула старая ведьма, — Или что-то сказать хочешь?       Слепые глаза смотрели на покрасневшее от злости лицо Селены и каким-то чудесным способом видели ее душу. Девочка гордо выпрямила спину, прогоняя прочь страх перед старухой и заговорила:       — Я пришла сюда учиться, а не спорить с тобой, — одним святым известно чего Селене стоило усмирить свою гордость, — давай начнем сначала.       — Хах, а мальчишка был прав, — зашелестела Багра себе под нос, — что-то из тебя вылепить можно. Алмаз огранке поддается. Туго, конечно, но не плохо.       Селена возвращалась к себе уставшая и опустошенная. Теперь тренировки боя казались ей лёгким факультативом, не требующим столько затрат, как занятия с Багрой. Ведьма усложнила задачу: теперь Селена должна была развеять тьму, которой Багра любезно заполняла пространство своей мастерской.       Не смотря на то, что Багра, как и Дарклинг, являлась заклинателем теней, ее магия ощущалась иначе. Сила Багры казалась слабее, чем у генерала. Она будто пользовалась тяжелым инструментом, указывая направление своей магии. Когда Дарклинг вызывал тьму, она была плотной и больше походила на что-то одушевленное.       — Ты ужасно бледная, — обеспокоенно говорила Рита, оторвавшись от книги, — ты точно не заболела?       — В последнее время я плохо сплю, — соврала Селена, отложив в сторону трактат о малой науке. На самом деле, она спала, как убитая.       — Ты очень много учишься. Может быть, дело в постоянной усталости? Я читала, что из-за этого бывает бессонница. Удивительно, почему тебя не допустили к экзаменам.       — Потому, что я нахожусь во дворце меньше времени, чем вы, — дружелюбно улыбнулась Селена, желая как можно скорей, перевести тему разговора, — сдам в следующем году.       — Может быть, поговоришь с Алией?       — О чем? — удивилась Селена.       — Она может попросить сестру замолвить за тебя словечко перед генералом. Может, если он узнаёт, что ты стараешься, то позволит тебе сдавать экзамен вместе с нами?       Селена с огромным трудом сдержала ядовитый смех. Странное чувство шевельнулось в груди девочки, заставляя её нутро ощетиниться, словно дикая кошка. Конечно, Рита не могла знать о их дружбе с Дарклингом, но Селену всё равно задели её слова.       «Он всё про меня знает, — угрюмо подумала девочка, — без какой-то Зои.»       — Спасибо, не нужно, — с самой искренней улыбкой произнесла заклинательница Луны, — это всего лишь год.       В крещение Селена упросила Павла взять её с собой к иордани. В жуткий мороз, под народное улюлюкание, облаченная в ночную сорочку, девочка трижды окунулась в ледяную воду. В тот же вечер им влетело от Ивана за нарушение распорядка. Павла отправили в наряд вне очереди, а с Селеной провели серьезную беседу.       — Это было твое первое и последнее нарушение, — подвел черту разговора Иван, — еще раз позволишь себе самовольно покинуть дворец, я расскажу генералу. Кивни, если поняла.       Удивительно, но даже такой сильный и собранный корпориал, как Иван, боялся разозлить Дарклинга. Селене хватило внимания разглядеть страх сердцебита, замаскированный под гнев, и такта чтобы умолчать об этом. С ней Дарклинг всегда вел себя обходительно. Представить генерала в гневе у девочки получалось с трудом.       Спустя какое-то время, было объявлено о Зимнем празднике. Оба дворца стояли на ушах, выбирая наряды и обсуждая список гостей. Селене не очень-то хотелось идти на бал, но любопытство распирало изнутри. Это была первая возможность заглянуть в Большой дворец, где жила царская чета.       — А теперь развернулись, покружились, разошлись, — в очередной раз командовала Алла Павловна, — покружились снова! Правая рука! Рита, больше грации в движение! Левая рука!       Девочки, в их числе и Селена, репетировали танец проливных для Зимнего праздника. И это было гораздо тяжелее, чем уроки с Багрой. Если старая ведьма хотела добиться понятного результата, то Алла Павловна жаждала идеального выступления, критерии которого были ведомы только ей одной. Она все время находила что-то, что раздражало глаз и не давала ни минуты передышки ученицам, корректируя танец на ходу.       — Нет, нет! — сокрушалась преподаватель, — Никуда не годится! Нужно добавить пластичности, девочки! Вы олицетворяете воду, нужно быть более гибкими. Вставим сюда грациозный поклон! Точно, его здесь и не хватало. Еще раз, только уже с поклоном!       Когда знаменательный день настал, Селена могла поклясться, что ее тело помнит каждое движение из глупого танца, который ей никогда больше не пригодится.       Женя принесла девочке нежное воздушное платье из синего шелка. Аккуратное и приталенное, оно не стесняло движений. Материал струился до самых щиколоток, вынуждая держать спину ровно, чтобы материал не касался пола. Платье было несомненно красивым, но Селену больше радовала возможность надеть подарок Дарклинга. Для ежедневных украшений серьги были слишком приметными, а для бала подходили в самый раз. Камни в серебре переливались на свету, подчеркивая истинную сущность заклинательницы.       Подарок Дарклинга, несомненно, стоил дорого, но особую ценность ему придавала совсем не цена. Форма и содержание — вот, что значило для Селены особенно много. Лунный камень — ее собственный символ, обличал тайну, которую хранили несколько человек. Для посторонних серьги на девочке — это просто серьги, для знающих — знак отличия. Возможность надеть их вызывала приятное волнение внизу живота.       — Ну до чего красива, — улыбнулась Женя, поправляя подол платья девочки, — просто картинка!       Времени разглядывать себя не было. Селена быстро поблагодарила Женю, чмокнула ее в щеку и поспешила в класс, где всех танцующих ждала Алла Павловна. Учительница не любила опозданий в обычное время, а уж в такие важные дни тем более.       Большой дворец оправдывал свое название. Он был гораздо больше Малого дворца и гораздо более дорого обставленным. От количества картин в золотых рамах пестрело в глазах, красные розы в больших напольных вазах спорили за внимание с орнаментом на полу. Казалось, царь имеет так много роскошных вещей, что не определился какими именно украсить свою резиденцию и велел скомпоновать все вместе.       — Этот дворец был построен по распоряжению Его Величества, как зимняя резиденция, — объясняла Алла Павловна, ведя своих подопечных в сторону большого зала, — царь принимает здесь важных гостей. Здесь же проходят заседания совета и прочие светские мероприятия.       Она остановилась у больших золоченных дверей с двумя суровыми стражниками по краям. Громкая музыка и шум голосов выдавали главную залу дворца.       — Когда откроются эти двери и заиграет наша музыка, — с волнением наставляла учительница, — вы войдете туда и покажете все, чему я вас научила. Если что-то пойдет не так… Ох, ладно, — глубокий вдох, — Просто сделайте все хорошо. После танца можете еще какое-то время провести на балу, но вернуться необходимо не позже девяти. Ясно? Вы же приличные девочки. Помните, как нужно вести себе в приличном обществе, — снова терапевтический вдох, — Так, всё! Не подведите меня.       Услышав знакомую мелодию, Селена повиновалась мышечной памяти и передала ей контроль. Тело помнило движения лучше, чем голова: легкой походкой до центра зала, остановка, изящные движения рук, поклон, кружение вокруг себя и милая улыбка.       Тело двигалось, а глаза замечали детали. Селена видела роскошные платья из цветастой ткани, туго затянутые корсеты на женщинах и начищенные до блеска туфли мужчин, высокие прически и яркий макияж. Столы с фуршетом и официанты, снующие между гостями, сливались с убранством зала: белые колонны с позолоченными капителями* тянулись к высокому потолку, стены выкрашенные в небесно-голубой поддерживали конструкцию дворца. Будто жадный до цвета художник, собрал все краски в свете канделябров и привел их на бал.       В зале собралась знать с разных концов страны, а некоторые и вовсе из других частей света. Кто-то держал в руках бокал, кто-то поправлял пенсне, один мужчина и вовсе курил через трубку. Яркие и вычурные, они казались девочке частью интерьера дворца.       «Будто спорят между собой за внимание, — пронеслось в голове, — каждый наряд кричит: «посмотри на меня, я здесь!».       Конечно, никто из многочисленных гостей, затаивших дыхание в толпе, не хотел смотреть на обычный танец. Они приехали ради того, чтобы взглянуть на чудеса, которые демонстрируют гриши.       Юные проливные дали людям то, чего они хотели. Финальным движением танца стали водяные брызги отправленные в сторону гостей. Зеваки опасливо попятились назад, опасаясь за свою сухость, но прежде, чем вода долетела до их причесок и платьев, инициативу перехватили субстанциалы. Гриши в пурпурных кафтанах выступили вперед и синхронно подняли руки.       Капли воды раствориться в воздухе. Зал взорвался облегченными аплодисментами. Кто-то крикнул: «Браво!».       Рита довольно улыбалась, а Селена, как того требовал этикет, поклонилась и поспешила затеряться среди толпы.       В отличии от Риты, она не хотела кружиться с кавалерами, которые считали честью пригласить девушек гришей на танец. Селена должна была изучить гостей.       Самой приметной фигурой был царь. Александр III облаченный в парадный костюм приветствовал всех гостей на правах хозяина вечера. Само собой, правитель страны не чурался поддержать каждый сказанный тост. Официанты в бело-золотых одеждах то и дело успевали доливать содержимое его бокала.       — Царь весьма праздный человек, — предупреждал Селену Дарклинг, — он обожает светские мероприятия, чем очень нравится знати.       Гости любезно беседовали с правителем. Они говорили о красоте Большого дворца, об успехах новых реформ и выражали прочие восхищения. Александр улыбался придворным дамам и отмахивался от политических тем, объясняя это тем, что не желает обсуждать столь серьезные вопросы в такой чудесный праздник.       — Это все так утомительно, — хохотала царица, обмахиваясь веером, — реформы отнимают столько сил. Если мы продолжим говорить о налогах, энергии не хватит на танцы!       Царица не вызывала интереса у девочки. Татьяна Ланцова была именно такой, как описывала ее Женя: старательно ухоженная, нарумяненная по последнему писку моды и жаждущая комплиментов в свой адрес. Жену правителя окружали ее фрейлины, одетые чуть скромней своей госпожи, и заменяющие друг друга партнеры по танцам. Селена отметила, что Татьяна с большей охотой отвечает на приглашения более молодых господ.       В пестрящей толпе по настоящему выделялись только две фигуры: единственный в мире гриш, облаченный в черное, и старик в рясе из грубого материала. Эти двое стояли в нескольких шагах друг от друга и о чем-то беседовали с группой людей в восточных нарядах.       «Послы с юга, » — поняла девочка, перехватив красноречивый взгляд Дарклинга. Гриш едва уловимо кивнул в знак приветствия, разрешая Селене подойти ближе.       Селена осторожно приблизилась к говорившим и сделала вид, будто её заинтересовал стол с закусками. Конечно, до бутербродов с икрой и фруктов ей не было никакого дела. Настоящий интерес девочки заключался в предмете разговора.       — Принцесса Табан будет счастлива принять ваше приглашение, — улыбался один из южных гостей. Его длинные волосы были собраны в высокий пучок на женский манер и подвязаны лентой, а костюм украшал орнамент с хищными птицами, — для народа Шу большая честь заключить мир с Равкой таким способом.       — Скрепление политического союза кровными узами всегда надёжно, — поддержал своего друга второй. Этот гость был старше остальных. Его бороду украшали стеклянные бусины, а волосы были собраны в высокий приглаженный хвост. На изящной руке красовался перстень с головой ястреба.       — От брака нашей горячо любимой принцессы и кронпринца вашей страны могут родиться прекрасные дети, — добавил самый молодой из Шу.       Выбритая наголо голова и мелкие вытатуированные символы по линии роста волос отличали мужчину от его друзей. Селена знала, что тату — это привилегия южных целителей. Только прошедший обучение в храме Жизни имел право обрить голову и носить древние символы на себе.       «Воин, мудрец и целитель, — поняла девочка, вспомнив уроки истории, — Шу всегда присылают трех послов, демонстрируя богатство своей страны.»       — Волосы в культуре юга имеют особое значение, как и многие другие вещи, — говорил учитель, — Шу считают, что в них заключена духовная энергия и никогда не стригут волосы. Насильно остричь Шу — самое большое оскорбление, которое можно нанести представителю этого народа. Воин подвязывает волосы, чтобы они не мешали в бою. Мудрец сплетает их в хвост, демонстрируя миру свою уверенность. И только одна каста Шуханцев избавляется от волос: целители, прошедшие обучение в храме Жизни. Знания, полученные ими в стенах храма позволяют освободиться от всего мирского. Целители считаются благословенными и добровольно отдают свою духовную энергию в обмен на покровительство высших сил.       — Объединение благородной крови ведёт страны к процветанию, — подытожил мудрец.       Селена впервые видела Шуханцев так близко. Одно дело смотреть на изображение в книгах и слушать рассказы о них, другое — увидеть воочию. Глядя на их благородные вытянутые восточные лица, было трудно поверить, что такой красивый народ может без зазрения совести проводить испытания на гришах.       — Истинно так, — заискивающе согласился старик в рясе, поглаживая свою длинную седую бороду. Селена видела его впервые, но по одеянию догадалась кто перед ней. Апрат — духовник царя. Человек, который никогда не посещает Малый дворец.       — Все знают его, как фанатично преданного последователя культа святых, — говорил прежде Дарклинг, — но этот человек не так прост. Его истинные мысли спрятаны за красивыми словами и цитатами из священных писаний. Даже мне не всегда ясно, что задумал апрат.       Девочка присмотрелась к священнослужителю внимательней. Его внешний вид совершенно не соответствовал мероприятию. Среди людей разодетых во всевозможные наряды, апрат казался бедным крестьянином попавшим во дворец по ошибке. Но, казалось, внешний вид старика никого не смущал. Или люди предпочитали делать вид, что не замечают разницы?       Дарклинг рядом с ним казался ещё серьёзней, чем раньше. Лицо заклинателя теней не выражало ничего, но Селена знала, что генерал не любит этого старика. Кажется, их чувства были взаимны.       — К процветанию страны приводит верный курс, выбранный правителем, — произнёс Дарклинг, — наследники в этом вопросе вторичны.       — В Шухане с вами могут поспорить, господин Генерал, — улыбнулся первый иностранец. Судя по его прическе и одежде, он относился к воинам, — наследник выступает гарантом того, что правитель думает о будущем своей страны.       — Ребёнок символизирует новую жизнь, — добавил мудрец.       — Его рост и развитие — это символ процветания страны, — объяснил целитель.       В Шухане все наполнено смыслом. Их культура полна иносказаний и метафор. Ничего удивительного в том, что даже рождение престолонаследника имеет особое значение. Селена знала, что один из самых красивых тайных шифров — язык цветов, родился на Юге. В Шуханской традиции считалось важным, когда поднесены цветы; как дарящий держит букет: соцветиями вверх или вниз, в левой или правой руке; украшен ли букет листьями и убраны ли шипы у роз. Язык цветов использовался для передачи посланий внутри страны и для политических жестов. В учебниках истории встречались предположения, что некоторые цветы имели особые двойные значения в тайных шифрах, но никто кроме народа Шу не мог это подтвердить.       — У нашего правителя два наследника, — приторно улыбнулся апрат, — что это значит по вашему?       — Это значит, что боги благоволят Александру в силе, — отозвался гость в одежде с хищными птицами.       — Что же, в таком случае, означают две дочери? В Шухане две наследные принцессы.       — Мужчина на юге символизирует дух и силу, женщина отождествляется с мудростью и хитростью, — снисходительно улыбнулся апрату мудрец.       Не нужно было быть гением, чтобы догадаться о важности этого разговора. Люди такого уровня никогда не произносят слова просто так.       — Хитрость без силы не способна влиять на мир, — столь же любезно прокомментировал заклинатель теней, — также и мудрость без духа не несёт в себе ценности. Анима и Анимус хранят равновесие в душе человека, они же скрепляют политические союзы.       — Восхищён вашим взглядом, господин генерал, — польстил Шуханский воин. Иностранец улыбался только губами, глаза его оставались холодными и изучали Гриша, — непременно передам ваше высказывание своей госпоже.       — Буду признателен, — невозмутимо встретил взгляд посла Дарклинг. Его глаза сверкнули темной сталью и Селена в первые ощутила угрозу, исходящую от гриша, — передайте так же мой глубочайший поклон.       Оркестр заиграл тягучую мелодию, подчиняя воздух романтическому настроению. Светские беседы прекратились, уступив пространство зала дамам и кавалерам. Гости объединялись в пары. Селена поспешила отойти в сторонку, чтобы не мешать им вальсировать и на какое-то время потеряла Дарклинга из виду.       — О, здравствуй, — раздался знакомый голос.       Селена встретилась глазами с Алией, которая с видом проверяющего изучала стол с закусками. На девочке было платье из плотной ткани, а волосы собраны в высокую конструкцию, как у всех младших шквальных в зале.       — Привет, — улыбнулась Селена, — говорят, с икрой самые вкусные.       — Я, пожалуй, попробую все, — усмехнулась девочка, забрасывая в рот тарталетку с говядиной под вишневым соусом, — вкусно! О, Святые, как же вкусно!       — Я думала, ты должна готовиться к вашему выступлению. Разве тебе не нужно быть со всеми шквальными сейчас?       Каждый орден гришей демонстрировал свои способности. Инферны готовили огненное шоу, проливные порадовали гостей танцем, а шквальные держали свое выступление в секрете.       — Мы репетировали все утро, я ужасно голодная, — сокрушалась Алия, забрасывая в рот очередную тарталетку, — Зоя сегодня, как собака на морозе, кидается на всех. Я не ела ничего с самого рассвета.       — Алла Павловна тоже нервничала, — пожала плечами Селена, замечая разъярённую Зою, движущуюся к ним, — тебе лучше поторопиться. Зоя идет.       Красивая и ужасная — именно так в этот момент выглядела шквальная. Ее распущенные волосы змеями спадали по плечам, голубые глаза метали молнии.       — Ой-ей, — выдохнула Алия. Она поспешно отставила откусанную тарталетку и обтерла руки о платье. Впрочем, это мало помогло.       Зоя, словно злой коршун, приблизилась к сестре и смерила ее гневным взглядом.       — Я ищу тебя везде, — прошипела старшая шквальная, подхватив младшую под локоть, — до выступления десять минут, а ты решила поесть?       — У меня голова от голода кружится, — пожаловалась Алия.       — Ну надо же, — закатила глаза Зоя, — заморили голодом бедняжку во дворце. Вышлю тебя в Дуву. Поймешь, что такое голодная жизнь, — женщина грубо подтолкнула Алию в сторону, — иди к остальным, пока я не озаботилась этим вопросом.       Зоя хмуро посмотрела на младшую сестру и девочка поспешила ретироваться.       — Еще увидимся, — неловко улыбнулась Селене Алия, забирая несколько угощений с собой.       Селена с интересом взглянула на Зою, которая удостоверившись в том, что сестра отправилась в нужном направлении, сама потянулась за тарталеткой. Видимо, голод действует одинаково на всех.       — Ты что-то хотела? — взглянула на заклинательницу шквальная.       К удивлению Селены, с выражением лица женщины произошло что-то странное. Стоило ей посмотреть на девочку, как взвинченность сменилась удивлением, а на его место пришел подозрительный прищур.       — Говорят, с икрой самые вкусные, — отрешенно повторила Селена, гадая причину изменения Зои. Что именно вызвало в ней такую реакцию?       — Спасибо, — шквальная вернула себе самообладание так же быстро, как потеряла его, — У тебя красивые серьги, Селена. Откуда они у тебя?       От пристального взгляда Зои становилось не по себе. Она смотрела на девочку так, будто пыталась выпытать какую-то преступную информацию. Неужели дело в сережках?       — Это подарок, — подчеркнуто дружелюбно улыбнулась девочка, инстинктивно прикоснувшись к украшению.       — Интересно, — протянула шквальная, продолжая оценивать Селену глазами, — за что дарят такие вещи маленьким девочкам?       В этом вопросе крылся подвох. Селена не знала какой именно, но ей не нравился тон с которым Зоя обращалась к ней. Было в ее интонации что-то агрессивное и угрожающее. Шквальная думала, что в праве говорить так с Селеной, но заклинательница луны так не считала. Пусть она маленькая девочка, по сравнению с Зоей, но Дарклинг воспитал в Селене чувство собственного достоинства.       — За уникальность, я полагаю, — пожала плечами девочка, забрасывая в рот виноградинку.       — Зоя, вас все ждут, — ухмыльнулся Павел, неожиданно подошедший к говорившим. Сердцебит отличался умением подкрадываться бесшумно. Обычно это не нравилось девочке, но сейчас она была благодарна сердцебиту, — или мне передать, что выступления не будет?       Зоя ничего не ответила. Она в очередной раз посмотрела на Селену и ушла, гордо выпрямив спину. Девочка не знала, что только что произошло, но было очевидно — разговор не закончен.       — Скучала тут? — весело обратился к Селене Павел, провожая шквальную напряженным взглядом, — Что она от тебя хотела?       — До того, как ты не появился, я жутко веселилась, — пошутила девочка, — хотела узнать адрес прекрасного ювелира, создавшего мои серьги. Расстроилась, что я не помню. Как проходит твой вечер?       — Было отлично. Потом встретил тебя и стало ещё лучше, — сердцебит наградил девочку ослепительной улыбкой.       — Прибереги это для тех девушек, — Селена кивнула в сторону кучки юных леди, рассматривающих Павла издалека, — думаю, они упадут в обморок от твоего внимания.       — Думаешь? — Павел посмотрел на девушек и подмигнул им. Бледные лица в миг стали пунцовыми, леди стушевались и захихикали, — мне кажется, им достаточно воздушного поцелуя для комы.       — Паша, ты не выносим, — закатила глаза заклинательница.       — Ты сделала ошибку в слове «неотразим»? — кривая улыбка пересекла хищное лицо сердцебита, — Если хочешь знать, ты тоже сегодня выглядишь прелестно. Платье тебе к лицу.       — Спасибо, — смутилась девочка.       Павел весело посмотрел на неё, изучая появившийся на лице румянец. И когда Селена успела так вырасти?       Когда они везли девочку во дворец, Селена была совсем ребенком: напуганная, худощавая малышка, вызывающая жалость и сочувствие. А теперь, проведя чуть больше года во дворце, перед сердцебитом стояла почти оформившаяся красавица.       Неуклюжая детская пластика превратилась в женские плавные движения. Ее лицо стало мягче, а фигура приобретала выразительные изгибы. Девочка на глазах превращалась в девушку и Павлу было любопытно за этим наблюдать.       Время шло своим чередом. Дни превращались в недели, недели перетекали в месяцы. Селена вернулась к привычному ритму: занятия с Дарклингом и Багрой, тренировки и уроки по общим дисциплинам, сон и вновь по кругу.       Результаты тестирования объявили весной. Из ребят только Влас сдал экзамен и получил право носить кафтан. Селена была рада за друга, потому что ему действительно было пора продвигаться вперед. Уроки боя и прочие физические тренировки для такого талантливого в мыслительной деятельности гриша были лишними. Зато в малой науке и других важных для прочников и алкемов дисциплинах он преуспевал. Теперь мальчику предстояло изучать алхимию в стенах больших мастерских, бок о бок с опытными гришами. Рита, как всегда, решила не горевать и продолжать заниматься привычными делами, а Алия рыдала целый день. Селена подозревала, что причиной слез девочки была вовсе не выволочка от сестры и проваленный экзамен, а банальная влюбленность, но вмешиваться не стала.       «Если у нее не хватает смелости, чтобы признаться в своих чувствах, — думала заклинательница луны, — тогда какой от них толк?»       Селена не изменяла своим привычкам. Не смотря на драму развернувшуюся вокруг, она по прежнему старалась оттачивать свои навыки.       Одним воскресным утром, когда все студенты спали, а комнаты для занятий были свободны, Селена выбралась из кровати и отправилась прямиком к классу боя. Там они условились встретиться с Дарклингом.       Большие окна впускали первые солнечные лучи в просторный тихий зал. Стенды с мишенями стояли вдоль стены, правила нахождения в классе были начертаны прямиком над ними. В это время года помещение пустовало почти все время — с тех пор, как сошел снег, ученики тренировались на улице. Лучшего места для тренировок не придумаешь.       Девочка открыла окна настежь, позволяя разряженному воздуху заполнить пространство. Свежесть после ночной грозы прояснила голову и прогнала остатки сна.       Дарклинг всегда приходил после рассвета, а значит у девочки оставалось немного времени чтобы разогреться.       Селена взяла тренировочные клинки со стойки с учебным оружием, прошла в центр класса и заняла исходную позицию для метания. Она закрыла глаза, глубоко вдохнула и выдохнула, а затем обхватила затупленное лезвие ладонью и занесла руку над головой. Бросок получился не самым удачным — клинок воткнулся в восьмерку.       — Проклятые волькры! — фыркнула девочка, недовольная результатом, и направилась к мишени.       — Доброе утро, — поприветствовал ее Дарклинг, вошедший в класс. Следом за ним появились Иван и Павел.       Селене показалось, что генерал выглядит утомленным.       — Привет, — улыбнулась Селена, вынимая оружие из мишени, — вы сегодня рано.       — У нас было долгое заседание совета, я решил сразу отправиться сюда, — объяснил Дарклинг, — сегодня усложним задачу. Багра говорит, что ты можешь удерживать плотность света, это так?       Это действительно так. На прошлом занятии с ведьмой у девочки получилось отбить атаку тенистого щупальца, послав волну света в его сторону. Получится ли сейчас?       — Да, — подтвердила девочка.       — Тогда сегодня посмотрим на новый прием в действии, — улыбнулся Дарклинг, — но ты попробуешь отразить нападение противника с другими способностями. Павел, — генерал обратился к сердцебиту, — будь добр, покажи Селене чему обучают корпориалов.       Павел расплылся в кривой улыбке, приближаясь к удивленной девочке. Селена не ослышалась? У нее наконец-то появится боевой противник?       — Бой должен быть максимально приближен к реальному, — добавил генерал, — отсутствие официального экзамена не избавит заклинательницу от необходимости расти в мастерстве. Селена, твоя задача — дать отпор.       Дарклинг кивнул в знак начала спарринга и занял позицию наблюдателя. От зоркого глаза Селены не скрылась бледность его кожи и уставший вид. Было видно, что генерал измотан и нуждается в отдыхе.       Удивительно было видеть Дарклинга в таком виде. Неужели, на малом совете обсуждалось что-то на столько серьезное, что смогло так сильно утомить заклинателя теней? Или дело в Ничегоях? Дарклинг бледнеет каждый раз, когда вызывает их.       «Глупости, — отмахнулась Селена, — зачем ему вызывать их во дворце?»       — Я буду аккуратен, принцесса, — предупредил сердцебит, становясь напротив девочки.       Селена отвлеклась от своих мыслей, настраиваясь на спарринг.       Павел ловкий и опытный противник. Привычное раздолбайство и напускная леность движений не должны ее обмануть. Павел столько раз сопровождал генерала гришей не за красивые глаза.       — Не жалей его, девочка, — усмехнулся Иван, присаживаясь на лавку, — можешь наставить парню тумаков.       Первые несколько попыток заканчивались падением Селены спустя пару выпадов.       Павел исполнял приказ Дарклинга и знакомил девочку со способностями сердцебитов: она ощутила прелесть пониженного давления, ускоренного сердцебиения и темноты в глазах. Корпориал откровенно веселился, подтрунивая над девочкой:       — Эй, малышка, — скалился он, — со стороны ты казалась расторопней.       Это раздражало. Селена злилась, потому что не успевала среагировать. Сердцебит двигался, как пантера и постоянно отвлекал девочку болтовней. Стоило ему коснуться кожи девочки, как ее организм прекращал подчиняться хозяйке и слабел. Хотелось взвыть от гнева.       — Хочешь отдохнуть? — ласково поинтересовался сердцебит, роняя Селену в очередной раз.       — Нет, — фыркнула заклинательница, с трудом восстанавливая сбитое дыхание.       Дарклинг с любопытством наблюдал за тем, как его протеже раз за разом сваливается на пол, но упрямо пытается что-то предпринять.       Селене было жутко стыдно за свою нерасторопность. Для чего она тренировалась столько времени? Чтобы Павел побеждал ее на секунду дольше? Нет.       Девочка сжала зубы, поднимаясь на ноги. Раздражение безвозвратно попало в кровь.       Павел совершил уже привычный выпад справа, но Селена уклонилась от его руки. На лице сердцебила отразилось секундное удивление. Отскочив на несколько шагов назад, заклинательница, наконец, обратилась к источнику своей силы.       Бледный свет заискрился на кончиках пальцев, стягиваясь к центру ладони в форму плотного шара. Селена довольно улыбнулась, ощущая готовый снаряд в руке.       Павел резко шагнул вперед и сделал выпад слева. Селена среагировала, отправив световой шар в его сторону, но слишком поздно поняла, что попалась на крючок сердцебита. Это был ложный выпад. Настоящая атака случилась, как только девочка задала направление снаряду. Павел пригнулся, избегая контакта с плотным шаром, и подсечкой сбил Селену с ног.       «Черт!» — мысленно выругалась девочка.       Упасть и удариться головой Селена не успела. Павел ловко перехватил ее и с самодовольным видом потянулся ладонью к девичьей щеке.       — Может, все-таки, отдохнешь?       Он еще и издевается?! Злость закипела в груди девочки с новой силой. Черные точки из-за резкого снижения артериального давления заплясали в глазах. Селена зарычала, силясь подняться, но организм нещадно слабел.       Ей надоело проигрывать! Почему раз за разом происходит одно и тоже? Павел слишком быстрый и опытный, чтобы она до него достала.       — Твоя задача — дать отпор, — повторил Дарклинг. Его голос звучал так далеко на периферии сознания, что Селена не была уверенна говорил ли генерал на самом деле.       «Дать отпор — это не напасть, — пронеслось в голове, — что, если попробовать сделать это сейчас, когда он уверен в победе и не ожидает сопротивления?»       Из последних сил девочка вновь обратилась к своему свету, вынуждая ладони засиять вновь. Это потребовало невероятных усилий от стремительно ускользающего сознания, но она не собиралась сдаваться.       Селена приложила ладонь к лицу корпориала и что-то внутри нее щелкнуло.       В теле появилось странное чувство притяжения, будто кто-то заставил работать мощный магнит внутри грудной клетки.       Глаза Павла расширились, лицо неожиданно побледнело. Что произошло дальше, Селена осознавала смутно. Руки сердцебита ослабли, дыхание замедлилось, глаза закатились и он рухнул, выпустив девочку из своей хватки.       Если бы Селена могла соображать яснее, она бы непременно, испугалась за друга, но ее собственное сознание отключилось следом.       Последнее, что девочка помнила — это сильные руки генерала, перехватывающие ее.