***
Первый день в школе был не таким, каким представлял его Гарри. Учительница — мисс Тейлор, вызвала Дурслей, так как выявилось, что у него проблемы со зрением. Она была возмущена тем, что ребёнка не показывали врачу до этого момента, поэтому нехотя, но Дурсли отвезли Гарри в больницу, где ему выписали очки, которые пришлось Дурслям купить, чтобы к ним не было лишних вопросов. Из-за этого, он так ни с кем и не познакомился, но ему хватило косых взглядов, чтобы понять, что вряд ли с ним кто-то захочет дружить. Это его очень сильно расстроило. Все его надежды на светлую дружбу были разрушены. А голос в голове как назло молчал, что расстраивало ещё больше, ведь даже если он и говорил жестокие вещи, Гарри всегда хотелось показать, что он не расстраивается, что он со всем справится, и все те слова ничего не значат. Но голос молчал, как и обиженный Гарри. Вечером, после выслушивания от Дурслей того, что он приносит им только проблемы, он сидел в своём чулане и думал, что если голос так и будет его игнорировать, то он начнёт разговор сам. Поэтому через пять минут тишины, он обиженно спросил: — Почему молчишь? Что, неужели смог убраться из моей головы, как всегда и хотел? «Чего ты хочешь от меня услышать, мерзкий ребёнок? Не смей дерзить мне», — с прежним презрением ответил наконец голос. — Ты знал про моё зрение? — немного успокоившись, спросил Гарри. Всё же он привык к этому колючему собеседнику и расстроился бы, если от него ушёл бы даже он. «Конечно, я всегда знал, что твоё убожество распространяется даже на здоровье», — колко тот ответил. — Но разве не получается, что зрение плохое и у тебя? Ты же сидишь в моей голове, — пропустил обидное замечание Гарри, но не смог удержаться и проворчал, — а если уж знал, то мог бы и сказать об этом, тебе же так нравится замечать во мне все недостатки мира. «Я разве не говорил, чтобы ты следил за своим языком, грязный мальчишка! И не смей мне указывать! Будь благодарен, что я вообще тебе отвечаю, — гневно проговорил его злобный сосед. — И если у тебя есть проблемы, это не значит, что они мои. Я вижу мир не твоими глазами, хотя могу при желании. Моё же зрение идеально», — всё же опустился до объяснения «элементарных» истин. — Тихо-тихо, не кричи. Но я всё же не совсем понимаю. Если ты у меня в голове, то как ты можешь видеть своими глазами? — Гарри действительно было интересно узнать это, да и сегодня его сосед расщедрился на объяснения. «Вот за это я и не люблю мерзких детей, они не способны понять великие знания, окружающие их», — уже с усталостью произнёс тот. — Ну ответь, пожалуйста! Мне очень интересно! — начал жалобно уговаривать его Гарри. «Какой мне смысл вообще что-то тебе рассказывать?» — Если бы я узнал тебя получше, то возможно мы бы смогли подружиться, и ты перестал бы быть таким злым», — радостно ответил ему Гарри. Он действительно подумал, что был бы не против подружиться с этим злюкой, может тогда он изменился бы? «Мне не нужна дружба, тем более мерзкого ребёнка», — холодно проговорил Тёмный Лорд. — Ну вот опять ты за своё, эх. Спокойной ночи, пусть тебе снятся кактусы, вы похожи, — напоследок пожелал Гарри своему соседу, старательно игнорируя полетевшие в него ругательства. Настроение вернулось. В школе, как он и думал, все разделились на пары или группы по интересам, и для Гарри в них места не оказалось. Несмотря на это, он всё равно старался хорошо учиться, ведь если он будет усердно трудиться, то его обязательно заметят. Он ведь не желал быть нахлебником, как постоянно называли его дома. Гарри старался радоваться тому, что у него было, например, ему очень нравились его очки, ведь теперь всё, что он видел, было таким чётким! И с ними он меньше делал ошибок, за которые его обычно ругали Дурсли. Но однажды, кое-что произошло… В один школьный день, в перерыве между уроками, когда он остался один в классе, к нему подошла группа из четырёх мальчишек, в которой был и Дадли. — Хей, очкарик, мы слышали, как ты разговариваешь сам с собой. Ты что — псих? — с ядом проговорил крупный пацан, года на четыре старше Гарри. — Неужели это твой брат, Дадли? — слегка повернувшись спросил тот у младшего Дурсля. — Всего лишь кузен. Я всегда знал, что он ненормальный. Слышал иногда вечером странные звуки, думал этот нытик плачется, а он видно и впрямь говорит с кем-то, мерзкий псих, — с гадким презрением произнёс Дадли. От этих слов Гарри стало страшно. Он никогда не думал, что будет, если о его соседе кто-нибудь узнает. Ведь как он знает, ни у кого другого нет такого же голоса в голове. Но даже если и так, почему они говорят, что он ненормальный? Ведь это ничего не меняет в самом Гарри, он такой же как и все. — Мерзость, почему учителя допустили, что этот ненормальный с нами учится? — произнёс низкий мальчик, стоящий за спиной негласного главаря. — Эй, ты, скажешь что-нибудь в своё оправдание, псих? — снова начал старший, — Или ты подтверждаешь то, что мы правы, и такому как ты здесь не место? Ему ведь не место здесь, да, ребята? — злобно улыбнувшись, спросил уже у своих сообщников. Те в ответ засмеялись, поддерживая лидера. Гарри же продолжал молчать, глядя своими большими зелёными глазами прямо на них. Из-за этого главарь довольно быстро перестал смеяться, как и его подопечные. Он подошёл почти вплотную к Гарри, который хоть и дрогнул, но всё так же смотрел прямо в глаза. — Ты нам не нравишься. Не высовывайся и не раздражай нас, иначе твоя жалкая жизнь станет ещё хуже, и не подлизывайся к учителям, у нас таких не любят. Понял? Гарри в ответ лишь кивнул, но им, видимо, хватило и этого, после чего они, пару раз бросив «псих» в его сторону, всё же ушли, оставив его одного. Через несколько минут, когда он успокоил своё быстро бьющееся сердце, он тихо произнёс: — Почему? Что я сделал не так? Они же даже тебя не знают. «Ты ещё не понял? Маглы по своей сути отвратительные существа. Им не важно, сделал ты что-то или нет, если они захотят, то будут ненавидеть любого. Они прогнили в своей глупости. Им не нужна правда», — ответил ему голос. — Почему ты всё время называешь людей маглами? — задал уже давно интересующий его вопрос. Мальчик не раз слышал это слово и понял, что голос имеет в виду людей, но он не знал, почему тот использует именно это странное слово. «Маглы не достойны называться людьми! Эти жалкие и омерзительные существа должны исчезнуть из этого мира, дабы не осквернять само понятие жизни! Маглы обделены от рождения, они даже не способны этого понять!» — разразился гневом Тёмный Лорд. — Но кто тогда я и ты? Ведь меня и себя ты не причисляешь к маглам, я ведь правильно понял? — задумчиво произнёс Гарри, спустя некоторое время. «Да как ты смеешь считать, что я могу быть мерзким маглом, грязный мальчишка?! Никогда больше не смей произносить подобного, не то я выжгу твои мозги!» — в гневе произнёс голос. — А ты можешь? — удивлённо спросил Гарри. «Если ты продолжишь раздражать меня своим невежеством и отсутствием уважения — я уверен, что сделаю это! — злобно начал он. — А что насчёт тебя, то твоя кровь частично грязная, в ней есть примесь гнусных маглов», — проворчав, но уже спокойнее ответил на вопрос его сосед. — Так вот почему ты постоянно называешь меня грязным! Но я не виноват в том, что моя кровь тебе не нравится! Я даже не знаю своих родителей… — грусть сквозила в голосе Гарри. «Какой смысл вообще их знать? Привязанности сделают тебя только слабее». Тёмный Лорд был раздражён этим разговором. Ему не нравилось, что тема шла в сторону родителей и чувств. Он никогда не обсуждал своё прошлое с кем-либо, и не планировал это делать сейчас, тем более с каким-то ребёнком. Почему он вообще продолжает этот разговор? Этот ребёнок не мог на него влиять, он бы не позволил! Разозлившись ещё больше, он грубо дал понять, что больше продолжать разговор не намерен: «Твоя жалкая жизнь меня раздражает, не разговаривай со мной о своей ничтожности! Я не намерен выслушивать твоё нытьё, мерзкий ребёнок!» Гарри же, вздрогнув от такой резкой перемены в настроении его соседа, всё же взял себя в руки и, собрав вещи в рюкзак, с уверенностью произнёс: — Ты прав, у меня есть дела поважнее, чем бесполезные разговоры. И набравшись сил, он направился в кабинет, где через пару минут должен был начаться следующий урок. За весь день Гарри не сказал голосу ни слова, как и тот ему. Даже спустя два дня Гарри всё так же молчал. Он решил, что раз голос не хочет его слышать, то видимо ему следовало действительно замолчать. Он раздражает даже голос в собственной голове. Если он будет незаметным, тихим, то никому не создаст неудобства. Просто быть тихим, быть тенью. Тёмный Лорд же был доволен неожиданно предоставленной тишиной и отсутствием глупостей мерзкого ребёнка. Когда же пошла вторая неделя их обоюдного молчания, он осознал, что даже в своём прошлом не оставался на такое время без какого-либо общения, тем более без доступа в библиотеку. Единственным его занятием, помимо построения планов, у него осталось лишь наблюдение за жизнью этого ребёнка, которому нигде не было места. Это сводило тёмного мага с ума. Глядя на жизнь мальчишки, он будто видел прошлое. Он никогда никого не жалел и никому не сочувствовал, ведь жалость это проявление слабости, которую он ненавидел. Этот мальчишка не достоин и капли его уважения. Глупый, наивный, бесполезный ребёнок, неспособный за себя постоять. Вряд ли из него получится что-то стоящее. Но несмотря на подобные размышления, по окончании второй недели, вечером, когда мальчик был один, Тёмный Лорд всё же произнёс: «Что, неужели решил игнорировать меня? Думаешь так легко избавишься от моего присутствия? Я и сам не горю желанием находиться в твоей голове, но это не значит, что ты можешь просто забыть про меня, грязный мальчишка!» — Но… Разве ты сам не просил меня замолчать? Мои слова тебя раздражают… Как и всех вокруг. Если я буду тише, незаметней, то тогда не буду другим мешать. Все ведь ждут этого от меня, значит мне так и нужно делать, — тихо ответил ему Гарри. Он считал, что всё делает правильно, тем более, что голос сам не хотел разговаривать с ним всё это время. «Прекращай вести жалкую жизнь и потакать глупым маглам! Я не желаю за этим наблюдать. Ты никогда меня не слушаешь, но в единственный раз, когда решил это сделать, то выбрал лишь то, что сам захотел услышать, наглец! — начал Тёмный Лорд. — Только попробуй извратить мои слова ещё хоть раз!» — Но что мне тогда делать? Я не понимаю, все хотят от меня разного, — прошептал Гарри. Ему стало так грустно, что он подтянул к груди колени и обнял их руками. В его чулане так темно, несмотря на имеющиеся щели. «Слушай только то, что говорю тебе я. Жалкие маглы обделены от рождения, вскоре ты и сам поймёшь это. Они всегда будут рады воспользоваться тобой, ты не нужен никому из них», — произнёс голос в его голове. Почему-то, в этот раз Гарри не стал резко возражать на счёт последних слов, а задумался. Если так подумать, то он действительно никому не нужен. Рядом с ним всегда был только голос, даже если не специально. Он единственный, кто не считает его уродом или психом, даже несмотря на то, что обзывает его словами и похуже. Может быть он — как раз тот, кто действительно знает, что ему делать?.. — Но я всё равно не хочу, чтобы другим было плохо… Ты же злой, а я злым не хочу быть. Но когда ты будешь говорить хорошие вещи, то я обязательно тебя послушаю! Честно-честно! — пообещал голосу повеселевший мальчик. «О Мерлин, ты неисправимый ребёнок…» — тихо произнёс сосед, явно уставшим голосом. — Кто, кто? — переспросил Гарри, не поняв к кому тот обращается. «На сегодня всё, ложись уже спать, несносный мальчишка», — совсем без злобы произнёс голос. — Постой! У тебя ведь есть имя? Я же не могу вечно называть тебя просто «ты», тебе это явно не нравится, — напоследок спросил Гарри. Прошло ведь пару лет, как голос сидит в его голове, а он так и не узнал его имя. «Том… Зови меня Том, хоть я и не люблю это имя. Оно слишком обычное для такого как я», — недовольно ответил голос. Улыбнувшись, Гарри поуютней улёгся и заснул с лёгкостью на сердце. Он был рад, что снова может разговаривать теперь уже с Томом. Да, он всё ещё считал его очень злобным, но в то же время ему почему-то становилось легко, когда он слушал этого злыдня. Яд, льющийся из его соседа, будто давал ему сил бороться дальше. Он действительно со всем справится. Тёмный Лорд же в это время желал, чтобы это всё прекратилось. Этот ребёнок, невыносимый мальчишка, уничтоживший все его планы своим существованием, тот, из-за рождения которого он потерял всё, чрезвычайно отвратительно действовал ему на нервы! Какая ему вообще разница, что сделается с этим ребёнком? Он должен быть рад, что у того в жизни всё плохо. Но с другой стороны… Если он заполучит доверие этого мальца, то в будущем, это можно было бы использовать. Ведь для волшебного мира он пропал уже на шесть лет, а за это время старый хрыч уже успел бы прибрать всё к своим рукам. Чтобы вернуть своё величие, ему понадобятся союзники, но ребёнок?.. Всё же он слишком слаб, даже спустя два года он не может заполучить контроль над телом, а это означает, что нужен запасной вариант. Но этот мальчишка слишком своевольный! Волдеморту придётся постараться, чтобы приручить его для себя, хотя, возможно это будет легче, чем он думает.***
С этого момента Тёмный Лорд пытался ругаться на мальчонку реже, хотя получалось тяжеловато, ведь нервы у волшебника подрасшатаны из-за этого ребёнка. Не каждый, просидев в теле маленького мальчика шесть лет, не имея возможности просто чувствовать своё тело и общаться с кем-то более взрослым, останется в здравом уме и со здоровыми нервами. Даже отошедшее безумие не помогает ему постоянно оставаться спокойным. Однако, использовать силу души мальчонки больше того, что он и так забирает, нельзя. Как он понял, их души связаны, и если он разорвёт эту связь, то безумие может вернуться, что очень осложняло его планы, ведь это означает, что подавлять мальчишку полностью нельзя, по крайней мере до того момента, как он найдёт информацию о том, как это исправить. Гарри же был рад, что его отношения с Томом медленно, но улучшались. В школе его так и не приняли, и других друзей у него нет, а теперь его ещё и психом называют. Даже мисс Тейлор, которая в первый день вызвала Дурслей в школу, хоть и видела, что он всегда один, но ничего не делала, как и все вокруг. Он постоянно слышал, как дети шептались, говорили, что он ненормальный, однако он не расстраивался. Даже если он был чужим в этом месте, учиться Гарри старался хорошо, вот только голос постоянно твердил, что почерк у него ужасный, и что ему нужно научиться писать нормально, из-за чего мальчик тренировался усерднее, и со временем почерк действительно становился лучше. Занят он был постоянно: школа, уборка по дому, домашнее задание, которое ещё и приходилось иногда делать за Дадли, ведь тот частенько скидывал на него свои обязанности. Общался Гарри со своим соседом чаще вечером, и когда бывал один, хотя в течении дня тот мог комментировать его действия. В таком темпе проходили его однообразные дни, время шло быстро, Гарри рос. Он не заметил, как закончил первый класс, а вот уже завтра начнутся его вторые летние каникулы. Его единственным собеседником так и оставался голос в голове, но со временем он и забыл, что хотел дружить с этими детьми, которые косо на него смотрят и называют ненормальным. Гарри вполне устраивала его жизнь.