Don't play with the Devil.

      Тишина впервые казалась ему оглушающе громкой. Она давила на виски, копошилась в черепной коробке, ворохом мыслей вздымаясь в сознании. Сотни вопросов и ни единого ответа… — Она была прекрасной королевой.       Далёкие голоса раздражали своим жужжанием. Он не видел лиц, лишь силуэты, столь же размытые, как и представшее пред ним будущее. Кто-то коснулся его плеча, в непозволительном жесте сжав в знак поддержки. И демон едва шелохнулся, расфокусированным взором вперившись в омрачённое лицо отцовского советника. — Мне жаль, Люцифер, — на выдохе произнёс он. — Спасибо, что пришёл, Мамон, — прохрипел в ответ дьявол.       Кто-то склонился у алтаря, лбом упираясь в стылую ладонь бездыханного тела королевы. По залу разнёсся плачь, столь жалобный и яростный, что стоящую подле него дьяволицу передёрнуло. Скрывающая её лицо вуаль шелохнулась, а Люцифер вовремя вцепился в руку сестры, удерживая на месте. — Ангелам здесь не рады, — прошипела демоница, трусясь от бегущей по венам скорби. Он не видел её лица, но знал, что гневный взор сестры был обращён лишь на обладательницу золотых крыльев, стоящих на коленях у тела их матери. — Как ты и подобные тебе смеют приходить сюда после того, что сделали с ней?! — Прекрати, — сквозь зубы процедил дьявол, взглянув на стоящего рядом Сатану. Непоколебимый и несокрушимый, как многовековая стена, он, казалось, не слышал преисполненные ядом слова дочери. Лишь мрачным взором смотрел на прекрасную демоницу, чья смерть наступила оглушающе внезапно. — Моя сестра сгинула в тот самый миг, как вложила свою руку в твою, — мелодичный голос прошелестел в тишине. Коротко поцеловав хладный лоб павшей Королевы, Серафим плавно поднялась на ноги, обернувшись. В её серых, до омерзения бесцветных глазах не было ничего. Ни скорби, ни грусти, лишь отвращение к тем, кто когда-то вытеснил свет из души её сестры. — Здравствуй, Ламия, — с безразличием поприветствовал её Сатана. — Её кровь на твоих руках, — прошипела Серафим, неприязненно поджав тонкие губы, стоило столь ненавистной ей племяннице угрожающе дёрнутся. — И на руках твоих выродков. — Я вырву твой поганый язык и засуну его в твою смердячую… — Хватит! — Рявкнул Сатана, зыркнув на дочь. — Вижу, их воспитанием занималась не моя сестра, — протянула Ламия, невозмутимо убрав руки за спину. Дочь Лилит не страшила её, не несла в себе той угрозы, что исходила от непривычно молчаливого племянника, в чьих очах бушевало адское пламя. Сверля Серафима воспламеняющимся взором, Люцифер осёкся лишь в тот момент, когда Сатана предупреждающе вскинул ладонь. — Я сказал: хватит! — Дьявол тяжело выдохнул, послушно пряча зарождающийся на пальцах огонь в кулаке. — Осторожно, так можно и крылышки подпалить, — оскалился Люцифер. — Я старше тебя на три тысячелетия, отпрыск Преисподней. Ты не успеешь даже вздохнуть, если я захочу, — с улыбкой ответила Серафим, затем переведя взгляд на Сатану. — Суд состоится завтра, один из вас может явиться, чтобы услышать приговор Цитадели. — Преступление совершено на территории Ада, и судить ублюдков должны по нашим законам, — сказала Ости, рывком сорвав чёрную вуаль с лица. — Это наша мать и наше право. — Это решать не вашим выжженным душам, — не отрывая глаз от Правителя Ада, ответила Ламия, — надеюсь, твои дети не натворят глупостей. Сдерживай их порывы, будет неправильно хоронить их вслед за моей сестрой.       Дьявол несдержанно чертыхнулся, выпустив руку сестры, когда Серафим, наконец, скрылась в дверях. На задворках тёмной души бушевала злоба, а в груди клокотало пламя, выжигая лёгкие. Учащённо задышав, Люцифер вперился в Отца карминовым взором, раздражаясь на него за бездействие и молчание, что были так несвойственны Правителю прежде. Сатана словно застыл, погружаясь во внутренние терзания, пока его дети сгорали в жажде отмщения. — Ты учил меня, что лишь кровь может смыть кровь. Кто ответит за это? — Кивнув на тело матери, прорычал дьявол. А Сатана молчал, упрямо глядя сквозь своего сына. — Позволь мне… — Ты завтра отправишься на землю, — голос отца резанул разум. — Что? — Выдохнул Люцифер, слыша, как замерла сестра за его спиной. — На землю? — Для тебя там есть задание, — не терпящим пререканий тоном отрезал Сатана, так и не взглянув на сына. — На рассвете Геральд будет ждать тебя у школы, он объяснит суть. — К чёрту твоё задание, к чёрту Геральда и этих смертных ничтожеств! Нашу мать зарезали в собственных покоях, а ты… — Люцифер умолк, сипло выдохнув, когда отцовская хватка крепким кольцом сдавила горло. Взмахнув жилистыми крыльями, Правитель заглянул в багровеющее лицо сына. А звенящую тишину разрезал хруст гортани. — В какой момент ты решил противиться моим решениям? Твоя мать взрастила в тебе эту непокорность или… — Отец! — Взвизгнула Ости, безуспешно пытаясь вклиниться между старшим братом и гневом родителя. Её пугал запах злобы, что пронизывал мощь отцовского тела насквозь. — Не лезь, — прохрипел Люцифер. Ноги еле держали его на поверхности, подгибаясь от боли и удушья, пока пальцы отца стискивали кожу, пережимая мышцы и сосуды. Нехватка кислорода жаром опаляла лёгкие, слабостью расползаясь по телу. И он даже не сумел сгруппироваться, врезаясь в противоположную стену правым крылом, отброшенный отцом подобно тряпичной кукле. На мгновение в глазах потемнело, а от удара затылком в голове раздался звон. Люцифер поморщился, спустя несколько секунд поднимаясь на ноги. — Простись с матерью, пока есть шанс, — напоследок одарив грозным взглядом строптивую дочь, Сатана вышел из зала.       Алый рассвет бликами расплескался по песчаным отрогам. Где-то вдалеке пульсировали молнии, яркими разрядами вонзаясь в выжженную сухостью адских ветров землю. Умбровые облака неустанно низвергали свою ярость, высотной бурей приближаясь к замку, норовя пожрать рассветные лучи. Царство багрового солнца было столь же скоротечно, как и пронизывающая её вечность свобода. Загораясь во мраке, оно стремительно гасло под натиском тьмы и гроз, вторя меркнущей душе дьяволицы.       Жаркий ветер путался в идеально прямых волосах, развевая полы чёрного шёлка, огибающего красивое тело. Устремлённые к горизонту очи пылали изумрудным блеском, искажаясь горечью всякий раз, когда рокот бушующего грома пронзал тишину. Горячий воздух защекотал в горле, и она поднесла позолоченный кубок к губам, сделав глоток. Вино из отцовских запасов казалось отвратительно терпким, увязнув на языке приторным привкусом красного винограда. Дьяволица скривилась, посмотрев вниз. — Меня всегда одолевало любопытство, — угольно-чёрная земля казалась невероятно далёкой, словно она парила в небесах, глядя сверху вниз на мельтешащих у подножия замка демонов. — Действительно ли падение из Огненной башни способно убить даже бессмертного? — Неужели, тебя одолевает такое отчаяние, сестра? — Приглушённый голос брата раздался за её спиной. — Разве я не имею права на подобные чувства? — Не обернувшись, спросила дьяволица. — У тебя прав больше, чем у многих, — ответил, выходя из сумрака чужих покоев. — Но права выбора у меня нет. — Пылаешь жалостью к себе? — Демон встал подле сестры, глядя на вздымающиеся вдалеке песчаные бури. — Лишь по тому, что нельзя изменить, — произнесла она, взглянув на брата. Некогда алый взор темнел под тяжестью предназначенного ему бремени. И внутри неё вновь заскрежетал пугающий ужас грядущего, сбивая дыхание вонзающимся в полое сердце страхом. Белеющими пальцами сжав края кубка, дьяволица вздохнула. — Я не брошу тебя сейчас, но, когда придёт время, когда мы разберёмся со всем, обещай, что отпустишь меня. — И куда же ты отправишься? — Встретившись с встревоженным взглядом изумрудных очей, Люцифер умолк. — Туда, где меня никто не найдёт. Я хочу распоряжаться каждой секундой своей жизни, пусть она и будет быстротечной. — Твои мысли страшат меня, — признался демон, усмехаясь в ответ на непривычно мягкую улыбку сестры, — наберись терпения, Ости. — Боюсь, на терпение больше нет времени, — без малейшего раздражения ответила она, обернувшись к брату. — Да я никогда им и не славилась. — Как и я. Но всё меняется, — задумчиво проговорил дьявол. — Я ожидала увидеть твой гнев, на крайний случай, негодование, — демоница улыбнулась, заглянув в хмурое лицо брата, — я рассказала ей всё, что знаю… — Приятно знать, что я могу тебе доверять, — с нескрываемым сарказмом протянул он. — Ответь мне, Люц, почему ради неё ты готов развязать ту войну, на которую так и не решился после смерти матери? — От столь внезапного вопроса Люцифер замер, устало вздохнув, когда сестра отвернулась, взглядом устремляясь вдаль. — Почему именно она смогла породить в тебе такое отчаяние? Что в ней такого? — Ости, это не из-за неё… — Ответь, — жёстко отрезала, подставляя лицо под порывы жаркого ветра. Дьявол вздохнул. — Я не знаю. С ней я впервые испытал страх, — демоницу передёрнуло, словно речи брата уязвляли её, — даже после её смерти, я боюсь потерять её. Она больше не так хрупка, но и наша мать была сильна. — Наша мать была верна нашему отцу, а он был верен ей. Не смей сравнивать её с Лилит. — Я не сравниваю. — Я рылась в её голове, Люцифер, — горько усмехнулась дьяволица, — прежде чем продолжишь херить наши жизни ради неё, знай, что твоя пташка та ещё вертихвостка, — Люцифер едва заметно напрягся, хмуро глядя на сестру, — спроси её, где она была после вашего возвращения из замка Белиала. И чем занималась.       Перед глазами всплыла до тошнотворного реалистичная картина улыбающегося ангела, чьи руки так по-хозяйски обнимали её за талию. Аквамариновые глаза лукаво искрились, находя Люцифера в толпе демонов. Дино подмигнул, словно выиграл заведомо беспроигрышную партию в их вечном противостоянии двух лучших представителей света и тьмы. Пальцы сжались в кулаки, дьявол выдохнул сквозь зубы, прикрыв полыхающие алым очи. Внутри опасно зажгло, жгучее пламя ревности вздыбилось в груди, и он тряхнул головой, прогоняя вспышки ярости. — Я слышала, что произошло вчера после того, как ты исчез, — тёплые ладони сестры обхватили его лицо, заботливо оглаживая покрытую лёгкой щетиной кожу, заставляя взглянуть на неё, — я не могу видеть тебя таким. Будь моя воля, вздёрнула бы сучку. — Не вздумай трогать её, — плотно сжав челюсти, дьявол смотрел на грустно улыбающуюся сестру. Все его мысли были во вчерашнем дне, что снова вторгся яркими образами ангела и непризнанной. Ему до невозможного хотелось сорваться, сжечь каждое пёрышко белоснежных крыльев Дино на глазах у всех. Сегодня. Во время крылоборства. — Стоило ей появиться на горизонте, как предатели зашептались за твоей спиной. Не будь этого предназначения, её и этого бремени, тебя бы не считали угрозой. Кости Ветала утеряны, Люцифер, — дьявол ошеломлённо поднял бровь, спустя мгновение усмехаясь. — Она тебе рассказала, да? — Осознание раздражением осело в груди, холодом стискивая сердечную мышцу. Две самые дорогие женщины в его жизни с такой лёгкостью выдали не принадлежащие им тайны… — Я имею право знать. Впервые за долгое время я боюсь твоей гибели, — в отчаянии сжимая его лицо, Ости почти не дышала. — Я уже потеряла мать, не могу потерять и брата. — Я не собираюсь умирать, — раздражённо одёрнув её руки от своего лица, Люцифер отступил. — Но, судя по тому, как вы обе умеете хранить секреты, выжить мне будет непросто. — Люц, как я и сказала, я бы лучше убила её. Нет причины — нет проблем… — Хватит, — прорычал он, испепеляя встревоженное лицо сестры тяжёлым взором. — Я не договорила, — Ости на долю секунды умолкла, словно последующие фразы, даже не сорвавшись с губ, болезненно оцарапали горло. — Она мне не нравится, но, раз она дорога тебе, я хочу помочь. Если, конечно, ты не решишь сжечь серые крылышки дотла, когда узнаешь о её вольностях с тем сексапильным ангелочком. — О каких вольностях речь? — Теряя контроль, спросил Люцифер. — Это пусть она тебе сама расскажет. В конце концов у всех нас, как оказалось, есть секреты. — Пропела дьяволица, слыша, как перехватило жаром дыхание брата. Желваки на красивом лице заиграли напряжением, а в рубиновой густоте его взора вспыхнули искры алого пламени, вторя взметнувшимся над головой рогам. Ости улыбнулась, радуясь тому, что без последствий проступок непризнанной не останется. — Я поддержу тебя. До самого конца.       Люцифер склонил голову вбок, разглядывая сестру сверху вниз. Подобного обещания от неё он не ожидал услышать. После гибели их матери, он всё чаще сомневался в её преданности Аду, особенно после того, как магия застелила разум дьяволицы, внушая полную уверенность в собственной неуязвимости. Ости чудом не сгубила всех, встречалась с Асмодеем за его спиной, выведала секреты у непризнанной, а теперь так легко готова была подвергнуть себя риску ради зыбкого будущего. — Что взамен? — Ответом послужила вспышка возмущения в изумрудных глазах сестры. — Брось, Ости, я знаю тебя, ты ничего не делаешь просто так. — Взамен? — Повторила она, расхохотавшись. — Каким всё-таки придурком ты можешь быть, — дьявол расплылся в хитрой усмешке, недоверчиво качая головой, — я просто хочу выжить. Мне не важна ни твоя непризнанная, ни то, что будет с этим чёртовым миром. Я хочу, чтобы ты и я остались в живых в конце. — И всё? — Выдержав паузу, спросил, видя, как колеблется демоница. — И, как я уже сказала вначале, когда всё закончится, ты дашь мне уйти. Не отдашь меня в качестве откупа ни одному демону, а позволишь обрести свободу, о которой я так мечтала. — Выпалила на одном дыхании, улыбнувшись, стоило брату кивнуть. В душе дьяволицы затрепетало от предвкушения той свободы, что она, наконец, сможет достичь однажды. Свобода ценнее власти. Жаль, она поздно это поняла. — Отцу это не понравится, но я обещаю тебе, что ни один демон не получит тебя против твоей воли. — Даже Белиал… — Но ты ведь хотела брак с ним. — Он всегда выбирает тебя, Люцифер. Даже то, как он согласился на брак со мной, унизительно. Он подумает, потому что такова твоя воля, а я… — А ты преисполнена глупой гордыней, — беззлобно проговорил Люцифер, глядя в возмущённое лицо сестры, — Белиалу ты дорога. Но, раз ты хочешь остаться одна, я начну войну сразу после празднества Астарты. Даже, если твоя помолвка состоится, до свадьбы дело не дойдёт. — Спасибо, Люц, — облегчённо выдохнула Ости. — Значит, нам надо ускориться. Я отправлю Мими и Белиала найти украденные останки Ветала, а ты поможешь мне с кое-чем другим, — дьяволица выжидающе вздёрнула бровь, в следующую секунду скривившись, — мне нужно подготовить непризнанную. Ей нужен кто-то её весовой категории. — Я же раздавлю её… — Не будь так уверенна, — ухмыльнулся дьявол, — она может быть очень строптивой. — Когда начнём? — Фыркнув, спросила Ости. — Сегодня после чемпионата. — Ты пойдёшь на крылоборство после вчерашнего? — В зелёных глазах демоницы засиял азарт, а на губах отразилась полная коварства улыбка, стоило брату коротко кивнуть. — Чёрт, мне нужно место в первом ряду. А ещё хороший обзор на личико Уокер, когда ты переломаешь её ангелочку каждую косточку в теле… — В десять начало, не опаздывай.       Проигнорировав растущий восторг сестры, Люцифер щёлкнул пальцами, в следующую секунду появившись у двери в её комнату. Столь ранним утром школа пустовала, и он без раздумий крутанул жалобно скрипнувшую ручку, ломая замок. Дверь отворилась, впуская его в прохладу чужой обители.       Непривычный холод забирался прямиком под кожу, паром срываясь с дьявольских губ. Люцифер шагнул через порог, ощутив скользкую поверхность льда под подошвой, что буквально пронизывала каждый уголок комнаты. Лазурная корочка хрусталя огибала стены, сгущаясь в острые пики льда вокруг дрожащего, сгорбленного тельца трусящейся в углу девушки. Обхватив себя руками, она дрожала, всхлипывая в рассветной тишине. Дьявол замер, на мгновение колеблясь, пока бушевавшее ещё минуту назад негодование сменялось удушающей тревогой. — Непризнанная? — Он шагнул, ловко сохраняя равновесие на скользком льду. — Что произошло? — Она подняла горящие синевой очи, всхлипнув при виде демона. — Кто напугал тебя? — Люцифер плавно опустился напротив, стараясь не спугнуть её резкими движениями, аккуратно обхватив хрупкие плечи. От жара его кожи, Вики едва вздрогнула, сжимаясь всем телом. А из некогда плотно сжатой ладошки выскользнул клочок пергамента, в следующий миг оказавшись в руках дьявола. — Он уже раз чуть не пострадал из-за меня, — дрожа от холода, прошептала непризнанная, пряча лицо в коленях. — Я думал, ты спишь, — бездумно выпалил Люцифер, шокировано оглядывая ледяную обитель. — Я не знаю… Пришла, а тут это и… — нечленораздельно бормотала брюнетка, замирая от шелеста бумаги в его пальцах. Дьявол развернул скомканный пергамент, злобно проскрежетав зубами, когда аккуратно выведенная чернильная строчка ядом въелась в разум.       «И пал смертный отец за чёрные крылья своей нечестивой дочери».