***
Агата врывается в гостиную, где за широким столом восседает Пятый. Он рассматривает утренние сводки новостей на газетных страницах. Разворот вопит о непостижимом происшествии в поместье одного из самых влиятельных людей Англии. Пятый лениво щелкает пальцами, скользя взглядом по тексту. Он никак не реагирует на рыжеволосый смерч, которым Агата замирает в метре от него. — Пятый, — она почти рычит, пытаясь унять злость, возникшую от отвратительного понимания. Пятый щелкает пальцами чуть громче, но чтения не прерывает. Бернард покашливает за её спиной, однако и это не несет должного эффекта. — Ты чертов лжец! — Агата подходит ближе и кладет руку на газету. — Обычно, — Пятый, натянуто улыбнувшись, поднимает на нее сосредоточенный взгляд, — мои поцелуи вызывают немного иную реакцию. — Поцелуи? — Агата сбивается лишь на секунду, а затем набирает в грудь побольше воздуха. — Я затолкаю твой язык в твою же глотку, если ты… — В чем причина такого крика? — Пятый откидывается на спинку стула, продолжая измерять растяжимость её нервных клеток. Агата требовательно вытягивает вперед раскрытую ладонь. Пятый, мазнув взглядом по матовой коже, возвращает внимание к её глазам. — Фотография, — Агата не думает отступать. Если Пятый и удивлен, то он не выказывает этого ни единым движением. Он только вновь приглашает Агату к молчаливому поединку взглядами. Ему вдруг вспоминается прохладная парковка, свет люминесцентных ламп и она. Стоящая с вытянутой вперед рукой, приглашающая на скучный вечер с абсолютно не пыльной работенкой. Ему нужно было обнимать её, держать ухо востро и пить крепкий виски. А теперь они здесь. И последствия любого их вдоха выставляют счет, не успевает он и глазом моргнуть. Агата всё смотрит. Придирчиво и обвиняюще. А фотография во внутреннем кармане продолжает прожигать тонкую ткань его рубашки. Пятому даже чудится запах паленого хлопка. На периферии он отмечает подрагивающие от напряжения кончики пальцев. — Фотография, Пятый, — Агата смотрит на него сверху вниз, а затем озвучивает какие-то давно забытые мысли его самого. — Это точка отсчета. Так дело не пойдет. Мы либо сработаемся, либо… Дальше Пятый не слушает. Он думает об этой фотографии уже много часов, и до конца не может принять даже факт её существования. А о самом содержании и говорить не хочется. Наверное, поэтому он и не спешил показывать её Агате. Она могла увидеть там то, что увидел он. И тогда вопросов стало бы в два раза больше. Не могло не стать. Пятый, не отрывая взгляда от несуществующей красной точки на лбу Агаты, тянется к внутреннему карману пиджака. Бумажный уголок снова кажется ему чрезвычайно острым. Он протягивает фотокарточку, не глядя на изображение. Раз-два. Бум! — Серьезно? — Агата сводит брови, вглядываясь в цвета печати. Это они. На обычной фотографии, сделанной на простенький полароид. Датированной несколькими днями позже, чем когда они отправились в 2011. Они живы, и она снова в платье. Сидит на железной каталке морга. За её спиной с десяток железных квадратных дверей, скрывающих холодильные камеры с покойниками. Она выглядит довольной. В левой руке чашка с кофе, в правой — какой-то листок. Агата запечатлена так, что возникает ощущение, будто она болтает ногами в воздухе. Пятый стоит поодаль, за её спиной. Смотрит ей в затылок нечитаемым взглядом. Чуть щурится, и, кажется, собирается что-то сказать. Его чашка стоит на другой железной каталке, рядом с ней лежит пара пистолетов. Воротник рубашки Пятого испачкан кровью, но он не выглядит смертельно раненным. Их сфотографировали с места, за которым обычно пишут заключения. Человек, которому они доверяют или доверятся. На обратной стороне Агата находит сделанную вручную приписку. «Я помогу вернуться в 55й, если вы не будете делать лишних телодвижений и лезть под руку.» Взгляд Агаты мечется по фотографии, и она не находит в их с Пятым позах ни намека на напряжение или ожидание опасности. Она вновь перечитывает текст и наконец поднимает на Пятого сердитый взгляд. — Отлично, и какая же была причина в том, чтобы не показать мне это сразу? — Агата бросает фото на стол. — Хватит решать за двоих. В комнату возвращается весь воздух. Пятый с огромным облегчением понимает — она не заметила. Не обратила никакого внимания на его беспокойный взгляд, пальцы, которые тянутся к стекающей по её плечу струйке крови, поджатых губ. Она вообще не увидела в нем ничего такого, что увидел он. Ни беспокойства, ни почти заботы. Пятый не знаком себе на этой фотографии. Он видит, понимает, что транслирует его копия, но не может примерить это на себя. Не может даже смириться с этой дурацкой мыслью-предположением. — Я посчитал это незначительной информацией, — Пятый пожимает плечами. — Незначительной? — Агата вспыхивает пуще прежнего. — Кто-то извне пытается помочь нам, а ты… — Это вполне может быть ловушкой. — Что? — она делает шаг к нему. Опирается одной рукой на стол, другой снова хватает фотографию и разворачивает изображение к Пятому. — Мы живы, спокойны, а я почти смеюсь. Где там ловушка? — Фото с берегов Карибского моря, где я прохлаждаюсь со своей семьёй, меня бы устроило больше, — язвит Пятый. — Хватит! — Агата отбрасывает фотографию и отходит к окну. Она долго всматривается в сереющие сумерки: кромка леса расстилающегося с другой стороны поместья выглядит зловеще. Обняв себя за плечи Агата, поворачивается к Пятому. — Ты не спасаешься в одиночку, поэтому будь добр, — её ледяной тон заставляет Пятого поморщиться, — не делать вид, будто я маленькая девочка, которая не умеет решать элементарные примеры и вставляет пальцы в розетку. — О, ты снова хочешь поговорить о квалификации? Внимание Пятого привлекает вспыхнувший красный огонек за окном. В наступающем вечере всполох бросается в глаза лучше любого солнечного зайчика. Пятый приподнимается из-за стола и делает несколько шагов к окну. — Да, Пятый, раз уж мы оба... — Агата обращается к нему, но он её не слушает. Пятый исследует мрачные тени кустов и далекой ограды. Ему мерещится временная вспышка, но она гаснет в раскате грома и блеснувшей молнии. Пятый напрягает зрение: ищет хоть намек на движение или шорох. — Замечательно, ты снова делаешь вид, что даже разговаривать с кем-либо выше твоего…. Пятый обрывает Агату на середине фразы. Он крепко обхватывает её запястье, заставляя замолчать. Она напрягается, а из дверей гостиной доносится обеспокоенный голос Бернарда: — Что-то случится? Острый красный луч разрезает пространство и, пройдя сквозь рыжие локоны, упирается в центр картины, висящей на спине. — Твою, — Пятый дергает Агату за руку, заставляя их обоих рухнуть на колени под подоконник, — мать. Первая выпущенная пуля проходит сквозь тонкое стекло, оставив рваную дыру на плотном холсте. В дверях появляется дворецкий, и красный лазер, наскоро определив цель, выпускает еще одну пулю. Тело дворецкого, пошатнувшись, падает на пол. Бернард вскрикивает, тут же отступая назад, чтобы спрятаться в коридоре. — Закончим ссориться чуть позже? — спрашивает Пятый, сжимая запястье Агаты чуть сильнее. — Как они нас нашли? — сердито шипит Агата, вырывая руку. — Да я-то откуда знаю? — Пятый исчезает в вспышке, оставив Агату одну. Череда выстрелов из чего-то менее изящного, чем снайперская винтовка, проходится по фасаду дома. Дождь из свинцовых пуль обрушивается на оконные стекла, и Агата, сжавшись в комок, прикрывает голову руками, скрывая лицо. Прозрачные осколки блестящим водопадом разлетаются по гостиной. — Пятый, блин! Агата, отряхиваясь от стекла, отползает от окна, и, прячась за расставленную по комнате мебель, выскакивает в коридор. Пятый здесь же. Их разделяет труп дворецкого и дверной проем. Бернард оказывается на стороне Агаты — он нервно нажимает на экран мобильного телефона, стараясь до кого-то дозвониться. Пятый, стоя на коленях, воюет с мелкими замками на чемодане с оружием. Он бросает Агате второй чемоданчик, когда в зияющей тишине, которая изредка нарушается шорохом ветра и ударами грома, разносится хрипящий голос, усиленный рупором. — Детки в клетке, Пять! — уже знакомый Пятому мужчина хохочет. — А я с подмогой. — Ох, не сомневаюсь, — бормочет Агата, распахивая чемодан. Пятый также открывает свою кладь, и они с Агатой замирают на долю секунды. Пятый неверящим взглядом осматривает одинокий пистолет, дополнительную обойму и два ножа. Судя по фырканью сбоку, Агата тоже не в восторге от подоспевшей помощи. Они переглядываются, и Пятый с недовольным лицом приподнимает за лезвие один из ножей. — Тут какие-то девчачьи шпильки. — Это моё, — Агата захлопывает чемодан, который очевидно предназначался Пятому. — Да ну? — Пятый ухмыляется, вынуждая её отвлечься и закатить глаза. Они перебрасывают чемоданы, производя обмен. Сквозь разбитое окно и громко хлопнувшие тяжёлой тканью шторы до них доносятся крики и топот. Агата быстро прячет холодное оружие в ножнах, пока Пятый по очереди заряжает свои пистолеты. Бернард сползает по стенке, с ужасом рассматривая труп своего дворецкого. — Спокойно, — Агата тянется к лежащему на дне чемоданчика пистолету. — Мы решим и эту проблему. У вас чудный гараж, Бернард, и… Агата замечает картонную открытку под запасной обоймой. Она, не глядя, толкает Бернарда в плечо. — И там у вас роскошный Порше. Подождите или уезжайте без нас прямо сейчас, ладно? Пятый громко фыркает, а Бернард, неуверенно кивнув, бросается дальше по коридору. Агата, хрустнув шеей, извлекает карточку на свет. — Я понял, — говорит Пятый, щелкая затворами, — ты абсолютно точно путаешь понятия «киллер» и «телохранитель». — Ваше умение влезать в передряги, — читает Агат вслух, пропуская колкость Пятого, — опережает мой и без того плотный график. Я посчитал небезопасным… Громкий удар чего-то тяжелого о входную дверь сбивает её со строчек. Пятый, глядя на ходящую ходуном дверь, отклоняется назад, чтобы проверить гостиную. Стоит ему высунуться, как красный луч, скользнув по кончику его носа, выпускает несколько пуль. Пятый возвращается в укрытие, и через минуту в гостиную врывается несколько автоматных очередей. Пространство тонет в звуках битого стекла и трещащего дерева. Дорогие вазы, стол, стулья, деревянные рамы картин обращаются в труху и пыль. Агата, бросив еще один взгляд на дверь, продолжает: — Я посчитал небезопасным отправлять чемодан сейчас. Если выберетесь живыми, портал вам отдаст Джо. Он сам найдет вас в городе. Агата отбрасывает карточку в сторону и прячет запасную обойму в узкий карман портупеи. — «Если»? — Пятый оборачивается к Агате. — А этот парень не особо-то в нас верит. — Парень? — вопросительно уточняет Агата. — А кто еще мог… Пятый выставляет заряженный пистолет вперед. Дверь в нескольких метрах от него слетает с петель. Выход на спасительную улицу загораживает широкоплечий мужчина в форме. Увидев Пятого, он, оскалившись, поднимает автоматическую винтовку. Пятый, злорадно улыбнувшись, выпускает две пули — здоровяк, захлебываясь собственной кровью, хватается руками за дверной проем и заваливается назад, прямо на своих напарников. — У них оружие! — кричит один из них. — Столовые ножи? — яростно спрашивает другой. — Пусти! Больше Агата не слышит. Она злостно дергает заклинивший предохранитель на своем пистолете. В коридор влетает мерцающая красным светом взрывчатка, и Пятый, чертыхнувшись, исчезает в пространственной вспышке. Агата с расширенными от изумления глазами скользит по полу ногами и попой, стараясь подняться. Подошва кед въезжает в лужу крови дворецкого, и она готовится зажмурится, когда сильные руки обхватывают её за плечи и притягивают к себе. Последнее что она видит перед тем, как наполненные синевой волны сойдутся перед её лицом — несколько человек в дверях и гранату, которая, открыв заслонки, выпускает в комнату плотную завесу дыма. — Чуть не забыл, — хриплый голос Пятого туманом растекается в её сознании. Через секунду вспышка перемещения выплевывает Агату вместе с Пятым в библиотеке особняка Бернарда. Они кубарем влетают в шкаф с книгами. Агата шипит от боли, потирает плечо и бросает на Пятого беспокойный взгляд. Он проверяет количество патронов в обойме и прислушивается к шуму на лестнице. Агата, подобравшись к огромному окну, выглядывает на стремительно погружающуюся во тьму улицу. — Плана, как обычно— никакого? — спрашивает Пятый, прячась за одним и шкафов. — Да не то, чтобы... — Агата оборачивается на скрип двери хватаясь за рукоятку одного из ножей.* * *
Пятый чувствует — он выдохся. Перемещения из одного угла просторной библиотеки в другой быстро забирают силы. В довесок идет нескончаемая мельтящащая толпа озверевших убийц. С первого этажа поместья доносятся звуки погрома, но Пятый едва ли обращает на них внимание. Он, сжав пистолет в пальцах, вытирает кровь с разбитой вновь губы и, прицелившись, вышибает мозги лежащему на полу противнику. Запасные обоймы кончились, а патронов в самом пистолете остается на пару-тройку выстрелов. Пятый выдергивает из мертвых рук чужой пистолет, но, не обнаружив там ни одной пули, отбрасывает оружие в сторону. Он остервенело пинает лежащее перед ним тело — охотник за его головой хорошенько приложил Пятого виском о книжный шкаф, и теперь пространство перед ним сбоит, плавно раскачиваясь. Пятый трясет головой, чувствуя, как влажные пряди щекочут лоб. Он обнаруживает себя в самом конце библиотеки среди обломков стеллажей, нескольких трупов и разорванных книжек. Из другого конца комнаты до него долетает отборная брань и звуки борьбы. Пятый потерял Агату еще в момент, когда в комнату ворвалась дюжина злых головорезов, громящих всё вокруг. Он бы с большим удовольствием променял всю эту банду на Фрая в строгом костюме во главе с другими, привычными ему, киллерами. В конце концов, сражаться с людьми, чьи приемы ты знаешь наизусть, куда легче. И, хоть Пятый и не любил игру «в поддавки», усталость и тошнота давали о себе знать беспощадно бьющими в затылок волнами. Злой вскрик Агаты откуда-то спереди и хлопок взрыва, который дрожью проходится по стенам, приводит Пятого в чувства. Он сворачивает в ближайший проход с стеллажами и тут же натыкается на высокого мужчину. Грязный загар и неухоженная борода заставляют Пятого поморщиться. Мужчина открывает рот в неприятной улыбке, демонстрируя отсутствие переднего клыка и яркость золотых коронок на нижнем ряду зубов. Пятый собирается выстрелить, но мир, пошатнувшись, вынуждает его промазать. Мужчина, оскалившись сильнее, подбегает к Пятому и одним ударом выбивает пистолет из его рук. Пятый сжимает кулаки: то ли хочет воспользоваться силой, то ли вмазать уроду. Но ничего не получается. Череда выстрелов раздавшихся сбоку больно бьет по вискам, рождая звон в ушах. Он не успевает остановить автоматическую реакцию мозга и тут же закрывает уши руками. Следующее, что он чувствует — железная хватка на собственном горле и исчезающий под ногами пол. Свет, льющийся из потолочных ламп, не спасает ситуацию. С уменьшением кислорода в легких перед Пятым сужается и коридор обозрения происходящего. Он шарит руками по книжным полкам в надежде ухватиться за увесистый том, но форзацы выскальзывают из ослабевших пальцев. — Ну ничего-ничего, — мужчина со стертой на кармане нашивкой дышит ему в лицо запахом жареного лука и чеснока, — ты достойно сражался. Но сегодня не твой день. Пятый открывает рот, пытаясь хлебнуть хоть немного воздуха, но удерживающий его человек только встряхивает теряющее сознание тело, ударяя затылком об полку. — Да что ж ты никак не отключишься, — бормочет он, надавливая сильнее. Пятый почти позволяет тьме, плескающейся во всех углах, поглотить пространство и его самого, когда в конце узкого коридора возникает огненная вспышка. Коктейль Молотова пролетает над головой держащего его мужчины. Он отступает. Бросает Пятого, который, рухнув на пол, сгибается в три погибели, хватая ртом воздух. Агата стоит в проходе, тяжело дыша. Рукава её свитера туго закатаны у самых предплечий, в пальцах крепко сжат армейский нож. — Дорогая, — мужчина, пнув Пятого в голень, идет к ней навстречу, — ну я же совсем не в твоем вкусе. — Ну тогда тем более тебя будет не жаль, — Агата подбрасывает нож в воздух и, перехватив его в полете, бросается мужчине под ноги. Она, как фокусник-иллюзионист, проскальзывает в узкий проход под руками наступающего мужчины и тут же, обернувшись, вонзает нож ему в бок. Он, взревев от боли, оборачивается, и огромный кулак проносится в миллиметре от девичьей головы. Она хмыкает, пригнувшись, снова юркает под махающие во все стороны руки. Бутылка, угодившая в стену рядом с окном, распространяет жадные языки пламени на портьеры и обои. Пятый, пытаясь отдышаться и не выплюнуть легкие себе под нос, замутненным взглядом наблюдает, как Агата, вытанцевав несколько кругов вокруг мужчины, всаживает широкое лезвие ножа ему в шею. Тело с глухим стуком падает ей под ноги. Агата протяжно выдыхает, а затем, отбросив тяжелые пряди волос за спину, наклоняется и, достав окровавленный нож, идет к Пятому. Она присаживается рядом с ним на корточки, игнорируя попытки Пятого отбиться, нащупывает пульсирующую вену на шее и тратит двадцать секунд, отсчитывая сбивчивый пульс. — Нужно сваливать, — сипит Пятый. — Да? — Агата тянет его за локоть, помогая подняться. — А я-то думала, останемся на ужин. Обожаю крем-суп. — Ты можешь…. — Нет, не могу. Она утаскивает его в конец библиотеки: туда, где он оставил несколько мертвых тел. Агата бросается к одной из стен и принимается выстукивать по ним кулаком. Пятый стоит рядом и прислушивается к нарастающему шороху внизу, пока помещение затягивает едким дымом. Огненные стрелы выглядывают из-за верхушки одного из стеллажей. Он отвлекается лишь на секунду, теряет с трудом дающееся внимание, очаровавшись оранжевым жаром. А в следующую секунду в проходе слышится звук перезарядки винтовки и тихий голос: — Ну и куда теперь, детки? Мужчина-предводитель, знакомый Пятому еще по стычке на мосту, падает на колени. Винтовка выпадает из ослабевших пальцев, а горящая сигара, зацепившись за воротник, остается тлеть на одежде. Лицо мужчины даже не успевает стать удивленным. Он просто заваливается вперед, навстречу дощатому полу. Рукоятка ножа, столкнувшись с паркетом, глубже входит в лобную кость. Агата, ругнувшись, возвращается к простукиванию стены. — Ты бы… – Пятый с трудом подбирает слова, силясь не закашлять. — Ты бы точно понравилась моему брату. — Извинения. — Агата выстучав нужную полость толкается плечом в стену. – Не. Приняты. Тайный ход открывается как никогда вовремя. Исчезая в узком и затхлом проходе, Пятый замечает, как огонь, подобравшись к последнему трупу, ласково облизывает мертвый локоть.***
Агата не может удержать полный сожаления возглас. Пятый молча забирает из остывающей ладони ключи с черным брелоком. Он снимает сигнализацию и крепче сжимает ключи, ощущая как его ведет в сторону. Бернард пустым взглядом упирается в потолок, неловко развалившись у самой машины. Пассажир, не успевший в последний вагон. — На пассажирское, — командует Агата, отводя взгляд в сторону от тела. — Быстро. Пятый, сжав зубы, обходит красную машину, пока Агата, пробежавшись до кнопок автоматического открытия ворот и гаража, возвращается назад и усаживается на водительское место. Спортивная машина заводится с характерным гулом, а Агата наклоняется вперед, отслеживая ноги, мелькнувшие в открывающемся проеме. — Армию они, что ли, собрали? – вопрошает она, поставив ногу в испачканных кедах на педаль газа. Машина стрелой проносится через территорию пылающего поместья. Десятки выстрелов попадают по крыше, капоту и боковым зеркалам, но не задевают ничего важного. Агата уверенно выводит автомобиль на пустынную дорогу и прибавляет скорости. Плотный столб дыма поднимается от особняка ввысь, а череда лопнувших окон являет миру родившуюся внутри жаровню. Бросив взгляд в зеркало заднего вида, Агата с грустью выдыхает: — Черт, такой особняк угробили, — она, завидев мелькнувшие в отражении зеркала фары, вдавливает педаль в пол. — Кажется, мы начинаем стоить непомерно дорого. — Класс, — Пятый, ощущающий подкатывающую тошноту и силу, вжимающую его в сиденье, кривится. — Занесу это в личный дневник достижений. Через несколько минут Агата убедившись, что их хвост исчез далеко за горизонтом, сбавляет скорость и окровавленными пальцами активирует навигатор на приборной панели. Экран оповещает, что до Лондона чуть меньше тридцати минут. Агата недовольно морщится и, вперившись взглядом в ночную дорогу, покрепче перехватывает руль. Пятый, сидящий рядом, закрывает глаза, стараясь расслабиться. — Не понимаю, как они нас выследили. — Мелодичный голос Агаты выдергивает его из вязкой пелены. — Может еще какие-то маячки? — Пятый, осмотрев взъерошенную напарницу, прикрывает глаза рукой. — Мне могли что-то впаять, пока я был в отключке. Ты, я уверен, не всегда была на высоте. — Вряд ли, — Агата обводит их мимо едва плетущейся по дороге купейной BMW. — Не было причин. Что-то случилось уже после того, как мы попали к Тиксам. Иначе меня убрали бы в Комиссии. Никто бы и не вспомнил. — Да гляди, — Пятый замечает, что машина, которую они обогнали, мигнув фарами, прибавляет скорости, — Митчелл бы первым всех на уши поднял. Меня, по крайней мере. — Ты же сказал, что ему нельзя верить, — Агата сбрасывает скорость, наблюдая за догоняющей их машиной. Пятый вертит пистолет в руках, пытаясь напрячь память и вспомнить, сколько патронов в нем осталось. Ему обычно хорошо удавался этот счет, и он всегда знал, сколько можно потратить пуль на того или иного противника. Но это бесконечная гонка без сна, еды, и в подобном темпе, заставляла его сбиваться с привычного ведения дел. Он всё же вынимает обойму, пересчитывает остаток и, загнав её обратно в железные тиски пистолета, останавливает взгляд на своей татуировке. Бинт на его запястье давным-давно скатался в не приглядный браслет, а кровавый порез обосновался прямо у черных линий. Пятый тяжело сглатывает горчащую слюну. — Я соврал, — он специально не смотрит на Агату, которая, встрепенувшись, бросает на него взгляд. — Думаю, он там сидит и делает всё возможное, чтобы спасти нас. Тебя-то уж точно. — Нас, – переправляет его Агата, вздернув нос. — Он дорожит тобой. Это мои выводы, сделанные из личных бесед. — Прекрасно, — Пятый закатывает глаза, прерывая минуту честности. — Напомни мне отправить ему открытку на Рождество. BMW обгоняет их Порше и пристраивается прямо перед капотом машины. Агата хмурится и сбавляет скорость, пытаясь отстать. Мигнув красными огнями, автомобиль уходит чуть вперёд. Пятый всматривается в матовые стекла, стараясь рассмотреть сидящего внутри человека. Агата, осмотрев дорогу, сворачивает на пустую встречную полосу и прибавляет скорость. BMW сигналит им, но звук теряется в ширящемся расстоянии между ними и густой мгле. Агата бросает недовольные взгляды в зеркало заднего вида, когда становится ясно, что они всё ближе и ближе к более оживленной трассе. Агата, выкручивая руль, ловко обходит несколько громоздких грузовиков и легковых машин. Пятый закусывает губу, подавляя накатывающую тошноту. Их преследователь и не думает отставать: сомнений в этом не возникает, когда изящный капот BMW выскальзывает из-за желтого прицепа компании грузоперевозок. Перехватив руль одной рукой, Агата достает из портупеи свой пистолет и обгоняет еще несколько машин. Пятый, в свою очередь, так же снимает предохранитель с оружия. Скоростная стрелка, нервно дернувшись, уходит к предельным значениям, и им в спины летят сигналы возмущенных водителей. Через несколько минут такой погони к ним присоединяется полицейская машина. Сине-красные всполохи скользят по асфальту и дорожному ограждению. — Это когда-нибудь кончится? — зло бросает Агата, когда BMW, оставив полицейскую машину позади, пристраивается к их Порше вплотную. Парень, сидящий за рулем автомобиля, пытается привлечь внимание Агаты и, когда она бросает мимолетный взгляд в его сторону, он опускает стекло и резко дергает рукой. Агата, завидев в этом движении опасность, резко выворачивает руль, направляя их машину к ближайшему повороту. Не пристёгнутого Пятого бросает плечом на дверь. — Твою ж, — он крепче сжимает пистолет. Преследователь снова догоняет их и, набрав одинаковую с ними скорость, демонстрирует Агате пустые руки, бросив руль. Агата всматривается в незнакомое лицо, и вдруг глаза её расширяются от удивления. В соседнем салоне под зеркалом заднего вида среди елочек-вонючек и мягкой игрушки дракона на веревке болтаются золотистые буквы. «Джо». Агата, обернувшись, следит за мигнувшими на горизонте полицейскими сиренами и быстро сбавляет скорость. Машину, налетевшую на дорожную яму, уводит в сторону, и они почти сталкиваются. Железный скрип сменяется визгом тормозов. Агата замечает стертую краску на останавливающемся BMW. — Ты что творишь? — спрашивает Пятый, которого снова тряхнуло вперед. — По-моему, это «свои», — бросает Агата глуша мотор. Парень, сидящий в машине, до конца опускает стекло и поправляет смешную реперскую кепку, ухмыляясь. Агата пускает ночную прохладу в их салон и поворачивается к Джо, не упуская из внимания ни единого его движения. — Где научилась так водить? — он с задорной улыбкой осматривает засохшие брызги крови на лице Агаты. — Пришлешь счет за покраску. Агата вздергивает подбородок, а Пятый, приходя в себя, поправляет пиджак, и поднимает пистолет на уровень глаз парня. Джо бросает беспокойный взгляд в его сторону, но ничего не говорит. — У меня для тебя кое-что есть, — Джо протягивает Агате срезанный под корень бутон алой розы. Девушка вскидывает бровь, глядя на благоухающий цветок на мозолистой ладони. Возможно, она перепутала, и в открытке не было имени «Джо»? Или в завершении и без того тяжелого дня им попался какой-то маньяк на дороге? Происходящее напоминает ей комичную сцену из ситкома, который обожала смотреть её мать по воскресеньям. В далеком-далеком прошлом. Агата прячет скептическое выражение лица под маской безразличия. — Я замужем, парень. Агата демонстрирует Джо левую руку с обручальным кольцом. Правой же она тянется к ключам в замочной скважине. Сирены полицейских машин слышатся теперь куда отчетливее. Джо хохочет и, повозившись, приподнимает с пассажирского сиденья до боли знакомый им всем чемодан. Черный саквояж поблескивает застежками в лунном свете. — Настоятельно, — Джо передает чемодан Агате в открытое окно, — рекомендую развестись. Пятый наклоняется в его сторону и уже собирается что-то сказать, когда Джо, перехватив его взгляд, обращается непосредственно к нему. — А то от поклонников, — Джо похлопывает ладонью по красному боку Порше, — отбоя не будет. Приятно было познакомиться. — Газуй, — командует Агата, видя приближающуюся машину полицейских. Джо, покачав головой, заводит свой автомобиль. BMW растворяется в клубах дорожной пыли и холодного тумана. Агата постукивает пальцами по крышке чемодана. — Итак? Они с Пятым смотрят друг на друга, а затем Агата молча тянется к замкам-защелкам. Пятый хватается одной рукой за ручку, а второй за плечо напарницы. Агата бросает последний сомневающийся взгляд на их пальцы на чемодане и открывает замки. В синих всполохах золотистое кольцо на девичьем пальцы красным ореолом отражается в зрачках Пятого***
Пятый готов признать, что чемоданы для корректоров были наименьшим из зол. Временные потоки выбрасывают их с жгучей ненавистью. Агату с Пятым разбрасывает в прохладной ночи. Они отлетают в разные стороны друг от друга. На расстояние с десяток метров. Пятый приземляется спиной в густую и высокую траву. Недовольный стон Агаты теряется в приглушенных звуках музыки. Пятый коротко выдыхает и, перевернувшись на живот, опирается на руки. Его тошнит. И он жмурится, чувствуя, как желудок сковывает болезненным спазмом. Раскрытый чемодан вибрирует и потрескивает в метре от него. Пятый поднимается на негнущихся ногах, сплевывает кислую слюну и осматривается. Слева от него, на небольшом холме возвышается светящийся, как рождественская елка, особняк Тиксов, справа — озеро и небольшой пролесок. Пятый находит свой пистолет в траве и вытирает тыльной стороной ладони влажные губы. Агата, отряхиваясь от мелких веток и колючих шариков репейника, подходит к нему. Их вид оставляет желать лучшего. — Мы, что, в петле? — спрашивает она, вытягивая из-под лацканов его пиджака длинные стебли травы. — Не понимаю, — Пятый разглядывает свои окровавленные руки, — какой в этом смысл? Что он хотел этим сказать? — Мы не можем предотвратить убийство, — Агата, покручивая обручальное кольцо на пальце, всматривается в яркий свет окон. — И попасться самим себе, и уж тем более Марку. Зеленый огонек салюта взмывает из-за крыши особняка и, замедлившись, разрывается в небе. — Он уже мертв, — Пятый кивает на оседающие искры. — В этот момент мы уже толкались на парковке. — Никакого смысла, — Агата присаживается в густую траву прямо у ног Пятого. — Этому придурку стоило высылать более четкие инструкции, — Пятый, заткнув пистолет за пояс, прячет руки в карманы брюк. — Я ненавижу шарады. — Я не улавливаю сути. — Не хотелось бы признавать, но… — Пятый смотрит на неё сверху вниз. Разглядывает покрытые мурашками предплечья, кровящую рану у брови, тонкие пальцы. Он, вцепившись взглядом в поблескивающий камень помолвочного кольца, без остановки прокручивает в голове все события в хронологическом порядке. Затем мысленно перемещает их, сопоставляет воспоминания, действия, слова и вдруг… — Мы разводимся, — чеканит Пятый резко. — Чего? — Агата, нервно хихикнув, поднимает на него глаза. — Сам-то понял, что сейчас сказал? Но осознание уже подталкивает Пятого вперед. Гонит в шею огненными толчками. Цепляется за его глотку, укладывая пальцы на синие отметины от рук давно мертвого человека. Пятый стаскивает развязанный галстук, отбрасывает его в сторону. — Быстро снимай кольцо. — Пятый, ты…. — Агата запинается. Он опускается на корточки перед ней, грубо перехватывает запястье и снимает оба кольца с её пальцев. Агата, притихнув, смотрит на него настороженно. — Это, — Пятый освобождает от кольца и себя, — маячки. Мы носили их, не снимая. — Простые побрякушки, — Агата хмурится. — Я не слышала, чтобы Комиссия.. — Да? — зло выплевывает Пятый ей в лицо. — А как тогда вы нашли меня в баре? Перед самой отправкой? Я мог быть, где угодно! Не имею привычки отчитываться, знаешь ли. — Я не помню, — бормочет она. — Кажется, Марк сказал, что ты именно там. — Да, но знать ему это было неоткуда! — Пятый резко поднимается на ноги. Он звенит золотом в своей ладони, а затем, растворившись во вспышке, перемещается к кромке озера. Хорошенько замахнувшись, Пятый отправляет ювелирные изделия в недолгий полет. — Мистер Харгривз? Старческий голос раздается из терновой рощи рядом с водой. Пятый реагирует молниеносно: направляет дуло пистолета в редеющую под лунным светом темноту. Спустя секунду под треск веток и травы к берегу озера выбирается старик в смокинге. Пятый в изумлении опускает пистолет чуть ниже, но убирать его не спешит. — Ну, что вы, — кряхтит мужчина, выставляя перед ним черный чемодан, — тогда я не мог предложить вам ничего, кроме своей компании, а сейчас у меня есть для вас портал. — Что вы делаете? Кто вы? — Просто тогда он не был готов, — старик, пошарив по карманам, извлекает табачную трубку. — А сейчас в полном вашем распоряжении. О, мисс, рад познакомиться с вами воочию. Подоспевшая Агата растерянно кивает и прячет приготовленный к нападению нож за спину. Пятый мнется, взвешивая все «за» и «против», пока старик, неразборчиво бормоча, раскуривает табак. Агата не сводит взгляда с чемодана, стоящего перед их носами. — Так кто вы? — Пятый настаивает. — О, я… – мужчина, выпустив в воздух клубы дыма оборачивается к поместью, в котором разом обрывается вся музыка. — У вас не так уж и много времени, молодые люди. Агата, проследив за его взглядом, различает вдали временные вспышки. Она делает шаг к Пятому и кончиками пальцев цепляется за складки пиджака на его локте. — Уж лучше прыжок, чем встретить всю толпу без оружия, — шепчет она. — Куда мы попадем? — Пятый поднимает чемодан с пола. — В 55-й, — старик, кашляя, машет рукой перед лицом, пытаясь развеять дым. — Как и было вам обещано. — Это вы? — Агата, обходя Пятого, выступает вперед. — Вы – контрабандист. — Бог мой! — он хохочет. — Я лишь поверенный, которому было предначертано вам помочь. — Возможно, — Агата кивает, делая еще один шаг вперед, игнорируя пальцы Пятого, которыми он уцепился в край её свитера, — но что всё это значит? Вы кажетесь мне знакомым, но… Старик постукивает деревянным краем трубки по наручным часам, бросая на Пятого требовательный взгляд. — Берегите супругу, Пять, — напутствует он. — Мы не женаты, — Пятый подтаскивает слабо сопротивляющуюся Агату к себе. — Ох, — старик лукаво улыбается, — снова я всё перепутал. Старость никуда не денешь. — Могли бы мы хоть минуту уделить ясности? — Агата пытается оттолкнуть от себя руки Пятого. — На это вновь не осталось времени, моя дорогая, — старик учтиво кивает ей. Временная волна захватывает девичье тело и всё, что Агата успевает сделать — крепче сжать ручку чемодана, который подсунул ей Пятый. Они исчезают с характерным тихим хлопком, оставив седого старика одного на берегу озера.***
Под черной подошвой бархатных туфель хрустят осколки стекла, керамики и угольков. Высокая женщина в строгом узком платье красного цвета проходится по выжженной дотла библиотеке. Воздух пропитан гарью и тошнотворным запахом обугленных человеческих тел. Куратор скользит безразличным взглядом по закопченным стенам. За её спиной переминается потрепанный боец и одетая с иголочки Чача. Она мертвой хваткой держит тощего парня за воротник военной рубашки, не давая ему сбежать. — Двенадцать трупов, — ледяным голосом констатирует Куратор, затягиваясь тонкой сигаретой сквозь мундштук. — Четверо раненных. Шум на всю округу. Разгромленное поместье. И ни пряди волос этой девки, ни куска ногтя Пятого. Вы издеваетесь? — У них было оружие, — парень в руках Чача барахтается, как котенок. — Вы сказали, они безоружны. — А вас было почти два десятка, — Куратор переступает через обожжённое тело, лежащее почти у самого тайного хода. Она, наклонившись, разглядывает выглядывающее из затылка острие ножа с запекшейся кровью. Проведя кончиком языка по передним зубам, она недовольно цокает и, выпрямившись, поворачивается к присутствующим. Куратор кивком отправляет парня в руках Чача на тот свет. Женщина моментально достает пистолет из портупеи и одним выстрелом сносит голову нерадивому соратнику. Куратор, брезгливо морщась, переступает через свежий труп. — Займитесь этим, — она с ненавистью всматривается в покосившуюся дверь. — В следующий раз отрывай меня от дел только тогда, когда в одной руке у тебя будет голова Агаты, а в другой — недовольный проигрышем, но живой Харгривз. — Зачем мы сохраняем ему жизнь? — спрятав пистолет, Чача оборачивается к начальнице. — Потому, что я лично хочу разделаться с этим мелким предателем. Куратор, подчеркивая очевидность, фыркает и выходит в коридор. Чача, осмотрев масштабы погрома, бросает последний взгляд на пепелище и уходит вслед за ней. Шахматные часы, стоящие на полке камина, повинуясь невидимой руке, щелкают кнопкой, начиная отсчет нового хода.