Призрачный скиталец. Эхо некрополя

Приснится же такое… Вэйн неохотно выплывала из остатков странного сновидения, желая запомнить все до малейших деталей. Резкий запах избавил ее от этого приятного занятия. — Как спалось? Удобно? — поинтересовался до дрожи в коленках знакомый голос. Это был не сон. Вэйн открыла глаза, и это стало чуть ли не единственным, что она могла себе позволить. Йолдрем безошибочно определила, что ее намертво привязали к монструозному собрату гинекологического кресла. Руки и ноги на поверку оказались зафиксированы на совесть — шевелились только пальцы. Несмотря на сомкнувшийся на шее крепеж, Вэйн смогла осмотреться. Да, все та же процедурная, а ее держат у правой от двери стены, где еще недавно лежало тело охранника. Издевательства выходят на новый уровень, если сам игу снизошел до общения с товаром? Циклур занимался чем-то своим у передвижного столика, повернувшись к девушке спиной. Йолдрем задергалась в ремнях, проверяя их на прочность, и ожидаемо ничего не добилась. Ну, хоть не раздели, а то с них станется… В процедурной ничего не поменялось: все те же обшарпанные стены и грязный пол. Только тела убрали. Вэйн не сразу сфокусировала взгляд на другом пленнике. Прежде весь театр дознавателей принадлежал ей безраздельно. Йолдрем прищурилась. В нескольких метрах от нее в печально знакомом кольце висел дэвите. Еще не измученный, но уже пришедший в себя и изучающий ее немым вопросительным взглядом. — Ты, наверное, сейчас думаешь, почему чувствуешь себя лучше, — игу обернулся, изгибая отдаленно схожую с кошачьим ртом щель от уха до уха в подобии улыбки. Циклур поднял литровую банку повыше, чтобы девушка могла ее видеть. Грязная жидкость всколыхнулась. — Решил, что мне интереснее, если ты не будешь находится в состоянии бревна. Пришлось немного почистить после моих специалистов. — Феран, ты как? — игнорируя игу, позвала Вэйн. Дэвите кивнул. — О, это не надолго, — встрял игу. — Может заставить его над тобой поработать, как думаешь? Или сдать по дешевке куда-нибудь… Я тут выяснил, у твоего вида ему подобные за святых или около того почитаются. — Много ли ты знаешь, ящерица в перьях, — Вэйн с презрением посмотрела на игу. — Вот что ты мне сделаешь? Вот что? — она самодовольно улыбнулась. — Я же знаю, чего ты добиваешься. — Добиваюсь? — Циклур осмотрел инструментарий, размышляя, с чего бы начать. — Нет. Я уже ничего не добиваюсь. Все, что мне нужно, я узнал, а Умлинго… Умлинго нужны твои душа, мозг и левая рука. С остальным я волен делать что захочу до момента переправки. Так что, ты для меня лишь интересная забава, от которой я хочу получить долю развлечения. Вот и все. Не нужно считать, что говорящий кусок мяса представляет для меня большую ценность, чем вырученные деньги. — И поэтому ты с этим куском мяса демагогию разводишь, а шавки твои трясли меня двое суток. Не узнали же ни грамма, как ни старались. Кто там мне обещал? Что я смеяться перестану? — Еще не вечер. Веселись, — ядовитая улыбка резко контрастировала с безэмоциональными крупными серыми глазами. — Я великодушно позволяю. — Так позволь себе пойти знаешь куда? Я тебе еще в том коридоре подробно путь описала. Дай угадаю, кадавр, у тебя миллиард, как и у всех, вопросов, а ответы даже клещами не тянутся. Какая жалость! — Вэйн откинулась на неудобной опоре, уставившись в потолок, и рассмеялась. — Такой сильный, такой властный, такой страшный капитан, которого даже подчиненные боятся лишний раз потревожить, а с каким-то куском мяса справиться не в состоянии. Ну поймал. И? Феран, ты уловил иронию? — У меня богатая фантазия, на каждого… — Я сейчас со смеху умру, если продолжишь, — договорив, Вэйн резко посерьезнела и посмотрела в лицо игу: — Меня так долго пытали и такими способами, каких твой орешек вместо мозга и представить не может. Слабак, — она снова засмеялась, — ничтожество! Не смог поймать одну женщину и послал свою облезлую птицу за мной. Вот тут удивил, правда. Я думала, что их всех перебила… Терпение Конолофа, как и было запланировано, быстро иссякало. Больше на этом свете Вэйн делать было нечего, так что пора бы доиграть здесь, вывести игу и с чистой совестью отправиться за завесу. Йолдрем не перестала улыбаться, даже когда когтистая лапа сорвавшегося с места охотника сомкнулась у нее на шее. — Слишком много болтаешь, — прошипел игу. Торчащие во все стороны перья вместо волос плотно прилипли к голове. — Не надейся, я не закончу с тобой быстрее, если продолжишь провоцировать. Скорее уж наоборот. Вот и проверим, кто прав. — Тебя бесит, что как бы ни старался, — Вэйн захрипела, но улыбаться не перестала, — в моих глазах ты ничтожнее дорожной пыли… Знаешь, а ведь на крупицу правды я раскошелюсь, — она сделала вид, что ослабшая хватка ей глубоко безразлична. — Есть крошечное количество вещей, которых приводят меня в ужас, и когда я увидела тебя в том баре, то ошибочно посчитала одной из таковых. Но ты меня уже поймал и тут вдруг оказалось, что конкретно в тебе ничего страшного нет. Кошмарна лишь роль торговца и клиентура. Вот и все. — Храбрый, самоуверенный до мозга костей зверек, — игу убрал руку с тонкой шеи и провел ей по волосам. Он хищно облизнулся, рассматривая девушку. Таких давить приятнее всего. Ведь и правда думает, что ничего с ней не станет после его рук. — Я намерен с тобой поиграть. Помнишь моих специалистов, которых ты убила? — из голоса Циклура испарились злость и раздражение, будто и не было их там никогда. Вэйн маску веселья не снимала, но поведение бездушного настораживало больше обычного. Да, впрочем, что бы не сделал, потом будет вырезать. Локи придется с ней повозиться… — Хорошие были специалисты. У меня тут кое-что припасено, специально для тебя, — Конолоф повернул голову девушке в сторону передвижного столика, где громоздились инструменты, колбы и пробирки. — Есть такие химические соединения и такие способы их комбинаций, которые скажутся даже на тебе не лучшим образом. Замечательные рецепты, сам составлял. Но это потом, когда я наиграюсь с тобой на трезвую. Видишь ли, заказчику твое тело целиком не слишком интересно, а за принесенный ущерб кораблю кто-то ответить должен. — Что ж, удивляй. Посмотрим потом, кто свое дело лучше знает. А дэвите ты на кой подвесил? — позвала Вэйн с напускной беззаботностью. Ох уж ей эта смерть в муках. Нет, чтобы закончить все в том коридоре. Йолдрем запретила себе думать о том, что ей предстоит, и как сильно тошнит от касающихся тела сухих лап игу. — Должен же кто-то смотреть. Не волнуйся, у меня на его счет тоже есть планы, — игу обошел странной конструкции кушетку и запустил когти в стянутые волосы. — Извращенец, — Йолдрем дернулась от когтей. Маска веселья надкололась, демонстрируя отвращение. Беседа забавляла Конолофа. Ради нее он даже снял гарнитуру, чтобы разговоры подчиненных не мешали. Впрыснутый яд ёрма уже давно делал свое дело, заставляя быть неосмотрительным и совершать глупые ошибки. Например, как сейчас. Прядь за прядью он расплетал зверьку волосы, делая это до противного нежно. Пришлось изучить повадки ее расы, для максимального эффекта дальнейшей работы. Не прекращая перебрасываться со зверенышем оскорблениями, он думал о роли асгардцев во всей этой истории, однако навеянная сказка настолько затмевала бывалому охотнику обзор, что мысль о безрассудности действий его и не посетила. Она же совершенно точно никто. Вещь, воспоминания об играх с которой будут его недолго греть, а продажа принесет хорошую прибыль. Комнату тряхнуло так, что замигало освещение. В лежащей на столе гарнитуре заговорил голос начальника охраны, но игу его услышать не мог. Вэйн не смотрела на скалящегося Конолофа после того, как пара капель слюны упала куда-то в распущенные волосы. После встряски нехорошая липкая мысль тяжелым грузом упала на душу. — Что, боишься? — игу навис над девушкой, скалясь во весь крестообразный рот. Ее веселье оборвалось на полуслове, и он неверно истолковал причину. Длинные густые волосы Конолоф разложил на кушетке. Шелковистые, не то, что его перья. Циклур несколько раз провел когтями по ним, расчесывая. Зверька знатно перекашивало, когда он ее касался. Настолько противен? Еще даже не начал. Зверек ничего не ответила, сосредоточенно прислушиваясь. Игу это не понравилось. Дэвите застонал от боли. — Забыл предупредить, отворачиваться нельзя, — предупредил Циклур. Вэйн посмотрела снизу вверх на игу, когда новая волна тошноты поутихла, а охотник перестал копаться у нее в шевелюре. Мерзкая улыбка, если вообще это слово годится для описания изогнувшихся и подрагивающих краев пересекающих лицо Циклура от линии перьев до подбородка и от уха до уха, на грязно-синем лице не предвещала ничего хорошего. Приплюснутый нос морщился, и только серые бездушные глаза без намека на белок оставались беспристрастными. Слюна тонкой струйкой капнула за голову. Теперь точно в волосы. Вэйн скривилась. — Нечего сказать? Комнату тряхнуло еще раз. За дверью что-то зашумело. Циклур будто ослеп и оглох и не обращал на это внимания. Что бы там ни было, может же его команда побыть пару часов без руководителя? Вэйн безумно улыбнулась, стараясь скрыть тревогу. — Какой же ты мерзкий. — Спасибо. Циклур обошел привязанную к кушетке девушку и немного ослабил ей ремень на шее, чтобы она могла за ним наблюдать. Худощавое тело игу без проблем вклинилось между приподнятых и согнутых в коленях ног зверька. Конструкция этой кушетки на то и была рассчитана. Молчит — не хочет доставить ему удовольствие мольбой и торгом. Циклур цепким взглядом осмотрел беспомощное стройное тело. Он волен делать с ней, что захочет, а она ничего не противопоставит. Конолоф видел тела убитых… Такая сила, грация, умения, и все это зафиксировано ремнями. Интересно, каково ей чувствовать себя висящей над обрывом? Справочники дали ему информацию, записи с камер показали предел силы. Теперь это просто слабенький зверек с Терры. Конолоф коснулся руками талии, скользнул к бедрам и рывком шире развел ноги. По лицу он догадался, что зверек хочет выдать очередную издевку, и вовремя поймал открытую челюсть. Вэйн не успела откусить палец игу. Какая-то пластиковая конструкция оказалась у нее во рту, мешая полностью закрыть его. Йолдрем дернулась, вкладывая всю оставшуюся силу и магию. Мало того, что ударило током, так еще и игу навис над ней, если не сказать улегся. — Побереги силы, твои фокусы здесь не работают. За стеной шум набирал обороты, но все внимание Вэйн было приковано к фигуре Циклура. Так он в прошлый раз не работал. От острых оголенных зубов отделяло всего пара сантиметров. Высокий гибкий игу похоже наслаждался своим положением, позволяя жертве прочувствовать под легкой одеждой свое тело. Ради представления охотник избавился от амуниции. Он не ожидал, что обретенная скромная свобода в шее скажется на нем. Зверек врезала ему головой. Циклур отшатнулся, схватившись за лоб, а Красная довольно засмеялась. — Моли меня, и, возможно, я на этом этапе буду снисходителен. — Уэрен, хто твоей коанде не нухна омохь? — кое-как спросила Вэйн. К шуму прибавились перекрикивания. Да нет, Локи же ей обещал. — Ты бы о себе подумала, — игу расстегнул красную куртку. Ее сейчас точно стошнит. Вэйн уже чувствовала как ее мутит от недавних последствий, как страдает организм от не до конца выведенных веществ, а голова раскалывается. Впрочем, уже лучше, чем было, просто из-за частично вернувшегося хаоса все ощущается гораздо плачевнее. Йолдрем наблюдала за тем, как медленно движутся тонкие пальцы игу. Загнутые черные когти ее пока не поцарапали, но видно, что Циклур едва сдерживается. Его трясло. Вэйн откинула голову на кушетку, стараясь думать о чем угодно, только не о лапающем ее монстре. И не таких видела, правда? Все будет хорошо, а этот кошмар потом сотрет. Не заплачет и ни за что не станет кричать и молить. Много чести. Конолоф когтями впился в бедра и сделал резкую имитацию толчка. Вэйн зашипела. — Смотри на меня, — игу отвесил пощечину. Пока без когтей. Подвешенный дэвите снова замычал от боли. Циклуру надоела медлительность и непонятные звуки за дверью процедурной, поэтому он разодрал когтями оставшуюся одежду, освобождая белоснежную, практически как у пернатого, нежную кожу без видимых изъянов. Художественные мазки синяков были для игу, как проба пера. Вэйн непроизвольно сжалась и задергалась в ремнях. — Никогда не думала, хто это хкагху, — Йолдрем, не скрывая злости, вперилась в игу. От вездесущих лап ей не убраться. Ремни скрепили все движения. Маска веселья на лицо уже не приколачивалась, и мешающий во рту пластик лишь добавлял реальности происходящему, — но ты хоть редставляех х кем я хплю? — Феран неподалеку застонал от нескольких подряд ударов тока, но упорно продолжал пытаться отвернуться. — Догадываюсь, что с одним из асгардцев. Они недавно пытались вас выкупить. Ничего, мне порченные тоже нравятся. Я не брезгливый. «Выкупить?! У него хватило ума не только копать под игу, но и выйти с ним на контакт? Локи, ты только дождись, когда я отсюда выберусь. Устрою, мало не покажется», — Вэйн до скрипа сжала пластмассу, но вслух эти и другие непечатные мысли озвучивать не стала. Даже трущийся тканью штанов о голую кожу игу на короткое время отошел на задний план. Феран дернулся. Вот упертый. Смотрел бы уже. Вэйн переключила себя на придумывание участи игу, если он не остановится. Хотя и остановка его не спасет. Потерять сознание было бы очень кстати. Отрешится бы. По полу прошла вибрация настолько сильная, что перешла на кушетку. Вот бы это было не то, о чем Скиталец уже подумала… Циклур закусил край кофты, чтобы было удобнее расстегивать штаны. Осиной талии позавидовала бы любая модель. Та же грязно-синяя кожа обтягивала слишком узкий, будь игу человеком, скелет и не обладала и граммом жира. Тем не менее, анорексией монстр не страдал, демонстрируя тренированные мышцы. Вэйн нарочно углубилась в размышления о строении врага, отгоняя неминуемое. Вниз от вполне обычного пупка полоской начинались маленькие черные перышки. Не переставая скалиться, игу приспустил штаны. — Хлых, удила, захунех в еня этот кактух, и вехелье долго не родлится, — Вэйн с ужасом представила последствия, а особенно заранее подготовленное место в личном топе самых «отвратительных и болезненных смертей». — Не ты первая, зверек, не ты последняя, — игу смачно плюнул. Вэйн услышала, как собственное сердце вот-вот проломит грудную клетку. Она много пережила, но присущее равнодушие пока не включилось на полную. Первые минуты в пыточной всегда такие, потом будет легче. Висящий Феран что-то говорил: то ли извинялся, то ли успокаивал. У Вэйн язык чесался его послать. Шум за дверью превратился во вполне различимые команды. Йолдрем нарочно пропускала его мимо ушей, страшась услышать знакомый голос. Нельзя ему лезть сюда — ставки высоки. Вдруг не выберутся? Легче уж ей самой. Очередной поток давно опровергнутых сомнений оборвало новое мерзкое ощущение. Циклур размазывал свои же слюни странно-мягкой, в отличии от всего остального, головкой по чувствительным коже и складкам. Следом прошелся костяшкой пальца, пробуя на прочность. Вэйн закрыла глаза. — Странные у твоей расы органы, — заключил игу. Судя по звуку, он облизал палец. — Хм, кровь? Забавно… Ничего без меня не могут, — пробормотал увлекшийся Циклур, повернув голову к двери. Рядом с ней в этот же момент появилась внушительная вмятина, а голоса стали более, чем отчетливыми, как и звуки выстрелов. Хуже того, шумела магия. Вэйн никогда не признается себе, что рада была ее услышать в самый, что ни на есть, подходящий момент. Армированная дверь с грохотом слетела с петель, чуть не задев дэвите. Шум драки обрушился на процедурную. На пороге, тяжело дыша, на долю секунды застыл Тор, но только чтобы тут же метнуть молот во впервые допустившего так много ошибок подряд игу. — Локи! — рявкнул громовержец через плечо. Это и не требовалось. Лафейсон с непередаваемым выражением на лице посмотрел сначала на привязанную невесту в лохмотьях, затем на растянувшегося под молотом игу. Магия звенела. Опоздал… Убьет. Медленно и мучительно. Тело превратит в сплошной оголенный нерв, а разум ввергнет в беспросветную агонию, чтобы игу потерял себя среди боли и отчаяния. Ярость застелила глаза, когда спустя мгновение анализа Бог создал физическую копию себя, которая двинулась на трясущего головой игу, что беспомощно пытался сбросить с себя молот. Оригинал же направился к девушке, на ходу укутав ее в приличный комбинезон того же оттенка красного, что и повисшие на ней тряпки. Убьет. Разорвет на части. Игу поплатится… — Хтоять! Это — оя доыча! — рыкнула Вэйн, дернувшись в кандалах. — У еня на нехо ольше рав! — Разумеется, — процедил трикстер сквозь зубы. Его копия замерла над Циклуром. Локи едва удерживал себя от воплощения задуманного. Безграничная злость и ненависть к игу граничила с щемящим ледяное сердце сожалением по отношению к невесте. Он же так старался успеть… Видят норны, если бы Бог знал Скитальца хуже, и не подумал бы остановиться. Влил бы успокоительного, утешил, обнял, сделал бы все, чтобы она наконец почувствовала себя в безопасности после этого кошмара. Золотые глаза метали молнии. Локи прикусил язык, быстрым шагом приближаясь к девушке. Ей не безопасность нужна, а возмездие. Лафейсон увидел достаточно: и многочисленные синяки на бледной коже, и следы уколов, и… прочее. — Времени не так много, — предупредил он, расстегивая ремни на левой руке. Вэйн вытащила надоевший кусок пластика изо рта. Следом освободила другую руку. Локи расстегнул оставшиеся, но от его помощи встать на ноги она отказалась: — Не трогай меня, я заразная, — тихо буркнула Вэйн, слезая на пол. — Не заразная ты, — в тон ей ответил Локи, все еще пытаясь придержать покачивающуюся девушку. — У тебя кровь. Постой ровно, я залечу хотя бы поверхностно. — Я тебе атлас по женской анатомии подарю, нечего там лечить. У меня на Суверене таблетки закончились. Он не успел ничего, — совсем тихо сказала Йолдрем и тут же добавила гораздо громче: — Не трогай. Мне противно самой от себя, — она оттолкнула трикстера. Мимолетное спокойствие схлынуло, оставив после себя вполне законную злость. Локи смену настроения понял безошибочно и в протянутой пустой ладони появился кинжал. Доктор знала, что он очень острый. От упавших на спину длинных густых, но безнадежно испорченных соприкосновением с до тошноты мерзкой слюной игу, волос начинало ощутимо мутить. Йолдрем приняла оружие и скривилась, перехватывая черную копну у основания шеи. Повезло, что ее не вывернуло, когда волосы упали на грязный пол. Она протянула кинжал рукояткой вперед, заправляя короткую прядку за ухо: — Нет, — Вэйн безумно улыбнулась, — нужен тупой и ржавый, — изящное творение асгардских мастеров сменилось уродливым собратом, быстро покрывающимся ржавчиной. Доктор выхватила оружие и направилась к игу. — Тор, — громко позвала Йолдрем караулящего дверной проем громовержца, — освободи дэвите. Заслужил. Боль в теле следовала за каждым движением, но ради прощального подарка игу Вэйн гордо терпела. Грубая рукоятка не скользила в руке, когда Йолдрем рефлекторно сжала ее еще сильнее при виде полусидящего охотника. Тор сделал все правильно, ударив не с такой силой, чтобы превратить внутренние органы врага в труху. Тем не менее на стене были хорошо видны свежие трещины и вмятины. Мьёльнир упал Циклуру на ногу, лишив возможности встать. Игу пытался скрыть, что дышит рвано и всем своим видом выражал полное пренебрежение к ситуации. Увенчанные острыми когтями руки теперь повисли, пострадав от столкновения с молотом и стеной. Вэйн медленно присела на корточки рядом с ним. — Убьешь? Что ж, это предсказуемо, — улыбнулся игу. В бездушных серых глазах ни капли страха. — Давай же, чего медлишь? Только не забудь, что я за тобой приду, и все равно передам тем, кто уже заплатил. Какая жалость, — саркастично протянул Конолоф. — Так ты спишь с младшим? Вот если бы с Тором, я бы может и подумал. Дерьмовый у тебя вкус раз выбрала выродка, — пожал плечами игу. Не первый раз Циклур встречает свою смерть. Эта глуповатой получилась. Даже слишком. Точно стареет. Эх, надо было слушать интуицию, так нет же, зверек казался интереснее. Впрочем, Циклур не особенно жалел. Картинка из грез об этом зверьке манила его и сейчас, заставляя забыть и о потерях в команде, и про временные дыры в бюджете, связанные с утратой части груза. Конолоф не чувствовал себя в ловушке, ведь достаточно разозлить Красную, и он сможет переиграть охоту. Смерть будет замечательным решением. Зверек же наверняка, как и другие, будет тешить себя мыслью о безоговорочной победе. — Все сказал? — спросила Вэйн. Игу оскалился, намереваясь подогреть гнев униженной девушки еще сильнее, но не успел. Скиталец запустила руку в приспущенные штаны и, схватив то, чем охотник ей недавно грозился, за лишенное острых шипов основание, в два движения отрезала под корень. Ржавый тупой нож доставил оглушительно заоравшему игу массу «удовольствия». Не дав ему прийти в себя и откусить ей голову широко открытым крестообразным ртом, Вэйн полоснула игу по нескольким открывшимся створкам. — Во-первых, этот «выродок» мой муж, и уже за это я готова показать, насколько я хороша по части пыток. Во-вторых, ты убил моих друзей. В-третьих, — она наклонилась над сжавшимся от боли игу и всадила нож так, чтобы пригвоздить одну из створок рта к полу, который уже чернел от растекающейся ультрамариновой крови, — ты меня уже продавал. Меня все интересовало, насколько же сильно нужно любить деньги, чтобы отдать кого-то в Умлинго. Пятьдесят лет! — Вэйн встала на ноги, дрожа от гнева, и ударила игу под дых. — Вот почему твой мозгоправ с ума сошел, вот почему вы ничего не узнали! Меня пятьдесят лет держали у телепатов за подопытную мышь! — в конце она перешла на крик. — Меня одиннадцать тысяч лет пытают, но там, в руках у Хосты Соркуса, даже для меня было слишком, — доктор под углом вырвала нож. Брезгливо подобрав отрезанную часть игу, она запихнула ее ему в рот. Расщелины на грязно-синем лице склеились с характерным зеленым светом. Вэйн обернулась к стоящему поодаль трикстеру, удостоверившись, что это его рук дело. Благоразумно не вмешивающийся Локи застыл, но Вэйн лишь кинула мимоходом. — Думаешь один бессмертный? Думаешь, сможешь от меня сбежать через смерть? Ага, сейчас. Меньше бы крутил головой, тогда бы может и не заметила разъем под ухом, — Вэйн полоснула мычащего игу по лицу, лишая глаза. — Так послушай. Мое имя доктор Вэйн Йолдрем. Я написала эту программу, но конечно же, почестей мне не досталось. Вообще-то, я надеялась, что ее уже похоронили как неэтичную, а тут на тебе. Ты! Вот тупица! И, к слову о тупицах, — она пнула полумертвое тело. Горло уже порядочно саднило из-за переходящего на рык повышенного тона. — Тебе достался мой сын, о чем я, по несусветной глупости, сразу же и сообщила. Надави на Тита и получишь все ответы на блюдечке, но нет. Это же не интересно! — глубоко вздохнув, Вэйн наклонилась над обезображенным телом. — У меня жизнь долгая, фантазия богатая и времени полно. Не сбежишь. Не надейся. Локи, я ему сейчас голову отрежу. Стазис сделаешь? — Режь так, игу выживет, — нашелся трикстер. — Про сердце не забудь. — «Муж»? — шепнул Тор, наконец отвлекаясь от не самой приятной и частично отдающей фантомными болями сцены. На его плечо опирался дэвите внушительной комплекции, который наблюдал за перемазавшейся в крови игу девушкой. — Не сейчас, — отмахнулся Локи. Хлюпающие звуки закончились одновременно с прогремевшим несколькими этажами выше взрывом. Время истекло. Вэйн сложила рядом с собой бешено вращающую единственным серым глазом голову игу (интересно, что отрубленная шея почти сразу перестала кровоточить и быстро рубцевалась) и сердце. Нажав соответствующие кнопки на отыскавшемся поблизости дисплее, она освободилась от ненавистных кандалов. Копия Локи, которая уже отнесла оригиналу найденный на одном из столов дневник, забрала запчасти игу и подставила руку покачнувшейся девушке. Вэйн шагнула в сторону. — Не упрямься, — шикнула копия. — Это всего лишь магический двойник, а настоящее тело тебя не коснется, пока не захочешь, — копия на миг подняла брови, пытаясь сгладить углы. — Все нормально, пойдем. Вэйн недовольно цокнула и нетвердым шагом направилась к столу с препаратами. — Прости, печень, сегодня не твой день, — она выстрелила из шприца с трудночитаемым знакомым названием в шею. — И оставь свои нотации о том, что это вредно, на потом. Сейчас я говорить буду, — бросила Вэйн в сторону Локи. — Нужно идти, не время сейчас выяснять отношения, — придерживая дэвите, Тор выглянул за дверной косяк. — Можно мне оружие? Я помогу, — Феран встал ровно и вроде как действительно пришел в себя. — Заткнулись. Оба, — преувеличено громко сказала Вэйн, поочередно указывая ржавым ножом то на дэвите, то на асгардца. Первый, видимо, достаточно впечатлился предыдущей сценой и видом вымазанной в крови игу Красной, что послушно поджал губы. — Теперь ты, — она переключилась на идущего рядом трикстера. — Боги, может потерпишь до того, пока я тебя в порядок не приведу? — Локи выскользнул из процедурной, прикрывая, но не касаясь невесты. Расставленных двойников активно уничтожали, а внимания мага на всех не хватало. Молот Тора пробил стену коридора, существенно сокращая путь. — Ну уж нет. Я буду ругаться прямо здесь и сейчас. По свежему. — Тогда делай это хотя бы на хасще, — медленно закипая, шикнул Бог. — Я буду говорить на енохианском, чтобы даже дэвите понимал! — благодаря последнему препарату, Вэйн напрочь забыла о беспокоящем ее теле и полностью сконцентрировалась на совесной перепалке, без каких-либо проблем поспевая за длинноногими спутниками. — Я просила тебя, умоляла не лезть сюда. Сбежала наконец лишь бы не впутывать. Ты прекрасно понимал, почему я так сделала, и тоже слышал пророчество. Но нет! Ты предпочел три недели сношать мне мозг, рассказывать, какая я глупая и прочее в том же позитивном ключе. Ты знал кто я и что я. Давно сделал обо мне выводы? Давно. Так почему не послушал, когда увидел, что кому-то вроде меня страшно от одного вида игу? М? Единственный раз попросила! Ржавый нож полетел в неосторожно высунувшегося охранника, пока Тор разбирался с другими. В коридоре пахло гарью и озоном. Вэйн старалась не наступать на усеявших пол наемников, танцуя среди тел. Странно, ей казалось, что персонала на корабле раз, два и обчелся. Йолдрем выжидательно посмотрела на воюющего в метре от нее трикстера. — Да я чуть с ума не сошел! Вот скажи, ты бы поступила иначе? Уверен, что нет. Ты же умная, так почему не в состоянии осознать, что все это, чтобы защитить? Пророчества неточны, слова обтекаемы, как камни в реке, а язык, на котором написано твое, имеет больше междустрочного смысла, чем любой иной. И я не «сношал тебе мозг», как ты выразилась, а пытался достучаться, потому что, признай, останься ты со мной, ничего бы этого не случилось. Смертная, тебе бы лишь бы на тот свет угодить, — выплюнул Локи. — Понравилось, что игу сделал? А если бы я не успел? Вэйн намеренно витиевато выругалась на енохианском. Достаточно поверхностно, но в высшей степени выражая свое раздражение и злость на сложившуюся ситуацию. — Это просто тело. Мешок с кровью и костями! Я — это душа, а ее никто не запятнает, сам же видел. Да я бы ради твоей полной сохранности еще бы на год на ту сторону загремела. Без сожалений, — голос сочился истерикой. — Не надо играть в героя и спасать Скитальца. Твоя жизнь ценнее, миллиард раз повторяла. Но ты, — Вэйн прижалась к холодной стене, пока асгардцы разбирались с вылезшими неизвестно откуда магами. В целом, побег проходил куда легче, чем она смела надеяться. Гремевшие взрывы здорово отвлекали сопротивление, как и открывшиеся клетки. Вэйн догадалась, что это постаралась одна из копий трикстера, — ты решил копать под игу, нашел его имя… Тор, какого черта ты его не остановил, когда он полез выкупать меня? — Меня в свои разборки не вмешивайте, — ответил громовержец, отправляя молот в ближайшую фигуру в халате. — И, позволь напомнить, здесь была Джейн. — Сверну шею твоей Джейн, чтоб неповадно было, — огрызнулась Йолдрем. — Она шутит, — Локи перегородил дорогу вмиг посерьезневшему Тор. — Успокойся. Старший принц Асгарда мне должен теперь дважды. От меня твоей бесценной смертной ничего не будет, — фыркнула Вэйн. — Локи! Как я могу на тебя рассчитывать, если в тебе суицидальных наклонностей больше, чем во мне? — Как же мне иногда хочется встряхнуть тебя, да посильнее, чтобы достучаться, — Локи подошел вплотную, сжимая кулаки до побелевших костяшек. Драка поутихла, остался сущий сброд, а, судя по довольному Тору, до корабля осталось недолго. Невольный слушатель семейной сцены в лице Ферана, распахнул крылья, закрыв ими отряд от нападающих со спины. Локи запустил в несчастных пучком энергии и вернул внимание к девушке. — Как наивно с твоей стороны было полагать, что я бы остановился. Особенно, когда узнал что именно выслеживает тебя, — продолжила копия, подняв повыше пытающуюся артикулировать голову игу со склеенным ртом. — Не поверишь, желание встряхнуть взаимное, — прошипела Вэйн. Выплеснуть оставшиеся накопившиеся претензии она не успела: что-то взорвалось совсем близко. Остаток дороги Йолдрем запомнила исключительно по мелькающему впереди зеленому и красному, а сзади по белому и зеленому. Оказалось, принцы вломились в ангар, откуда и исходила значительная часть грохота. Что ни говори, а Ева держала оборону на ура. — А как же остальные? — спросил Феран, последним запрыгивая в открытый люк. — Желаешь разделить их судьбу? — сухо поинтересовался Локи. Вэйн быстрым шагом прошла по коридору, оставляя на светлой стене кровавые отпечатки, которые скоро заставят робота-уборщика изрядно понервничать. Мимо пронеслась Рири, радостно влетев в Ферана. Вэйн не обернулась. Избыток эмоций, а также смертельная усталость с отравлением подталкивали качающуюся девушку в сторону медблока и душа. Тем не менее Вэйн упорно шла в сторону капитанского мостика, как бы желание содрать с себя кожу не было сильно. — Тит, с тобой все в порядке? — спросила она, когда поняла, что ее с порога преследует черная змейка. — В порядке, — ёрм разрешил себе подрасти до четырехметрового размера. — А чего тогда молчал? — У вас-с с-с Локи такой вид, что я решил не лезть. Ос-собенно у тебя, — неуверенно ответил Меретит. Запуганный с обеих сторон, он заметно сник и боялся предложить даже минимальную помощь, чтобы не попасть под горячую руку. — Когда капс-сулу поймали, Локи был в бешенстве. Очень с-сильно ругался. Никогда его таким не видел, — тихо прошипел ёрм. — Что тебе Тит-то сделал, а? — по-новой начала Вэйн, обернувшись к копии. — Не ты ли говорил, что благодарен ему? Это же ребенок! Ре-бе-нок! Он бы мне подчинился в любом случае. — Если вы не заметили, по нам открыли огонь, — влез Тор. Громовержец стоял, склонившись над приборной панелью. Вэйн неохотно рассталась с единственной опорой в виде стены коридора и взошла на мостик. Копия Локи удалилась, как предположила доктор, убрать живую голову игу в холодильник. Их очередь придет позже. Йолдрем качнулась, но устояла на ногах. Промолчавший в ответ на последний выпад Лафейсон рефлекторно приготовился ловить невесту. На маленьком диване скромно сидела живая и здоровая астрофизик, которая, как и Меретит, и не пыталась лишний раз привлечь к себе внимание. Вэйн прошла мимо нее, как мимо пустого места, вовремя зацепившись за приборную панель, пачкая ту остатками не засохшей темно-синей крови. Искусственный интеллект к этому времени вывел корабль из-под обстрела в ангаре и стремительно удалялся подальше от орудий вотчины игу. — Ева, курс на ближайшую приятную в техническом плане планету. Всех гостей в серый список, кроме Тора. Этого в светло-серый. — С повышением, Тор Одинсон, — механическим, с оттенками радости, голосом поздравила подошедшая андроид. Она единственная, несмотря на тряску и грохот от стреляющей по кораблю артиллерии держалась ровно. — А вам рекомендую немедленно пройти в медблок. — Позже. Всю мощность на щиты, — Вэйн нажала несколько кнопок на панели. От нового выстрела корабль подскочил будто на кочке, и вовремя протянутая металлическая рука удержала доктора от падения. Руководящий в паре с Тором орудиями Локи хотел что-то сказать, но его опередили. — Я настаиваю. — На металлолом сдам. — Запас прочности щитов критичный, перераспределить мощность не удалось, — сообщил все тот же голос Евы, но уже из динамика на панели. — Рекомендуется прыжок до ближайшей экзопланеты. — Что с противником? — спросил Локи. — Нанесенный вами ущерб значительно его ослабил. Мои датчики говорят, что они дрейфуют. Вероятность преследования ничтожна. Слева по борту взорвался очередной снаряд, выбивая пол из-под ног. — Щиты уничтожены, существенные повреждения аппаратуры. — Прыгай. — Астероиды. Велика вероятность… — Ева! — прикрикнул Локи, проклиная тот день, когда согласился на ИИ, вместо привычного разумного магического создания. Последнее, что Вэйн увидела перед прыжком в гиперпространство, был обернувшийся вокруг нее Меретит. Корабль жалобно заскрежетал, затрещал по швам, несясь сквозь тьму космоса. Ева не обманула, аппаратура действительно серьезно пострадала — они на что-то налетели. В каменном коконе Йолдрем прочувствовала на себе каждую полученную до этого шишку. Да когда же этот идиотский день закончится?! Вселенная, к немалому удивлению Скитальца, ее услышала. Шум и скрежет закончились, как и беспорядочное швыряние ёрма с девушкой по мостику. И ведь даже сознание не потеряла. — Не ушиблас-сь? — поинтересовалась пролезшая в кокон голова Меретита. — Ну как тебе сказать, — уклончиво протянула Вэйн. Ёрм высвободил хозяйку, позволяя оценить последствия жесткой посадки. Первым делом Вэйн нашла глазами трикстера, который оказался почти у выхода в коридор. Принц уже поднимался на ноги и утвердительно кивнул, подтверждая, что с ним все в порядке. Цепляясь за Меретита, Вэйн кое-как поднялась на ноги. Все. Баста. Делайте дальше что хотите, но без нее.

***

Долгожданный покой… неужели выбралась? Так тихо и спокойно… Вэйн проснулась и лежала с минуту, определяя, какие части тела болят, и насколько все плохо в голове безумца. Вроде бы все в привычной норме. Это же медблок? Да, должен быть он. Наконец-то под головой не рука, а мягкая подушка. Пахло лекарствами. Какой же кошмарный день. Хотя, вернее сказать, месяц. Да, кошмарный месяц. Худший за последние лет сто. Недавний рыжий-Локи теперь казался чуть ли не благодетелем на фоне игу. С мыслью о последнем пришло воспоминание об отрубленной голове. Довел, пусть теперь не жалуется. Ха! Ему теперь и нечем. Вэйн открыла глаза. Проникающего через незатемненное окно света спутника экзопланеты, на которую приземлился корабль, вполне хватало, чтобы достаточно хорошо видеть медблок. Точно он, вон и шкафчики знакомые на стенах, которые лично укомплектовывала, и трубки капельницы. Йолдрем пошевелила пальцами и вдохнула поглубже. Жить будет. Не в первый раз. — Очнулась? — мягким шепотом позвал родной голос. Вэйн повернула голову налево. Растрепанный Локи сидел у ее койки. До сих пор в боевом облачении со следами боя. Вэйн заметила еще не затянувшуюся ссадину на правой скуле и темные брызги на наручах. Значит, что прошло не так много времени. Одна из створок входной двери отъехала и, судя по всему, отказывалась закрываться. Сквозь нее проникал приглушенный холодный свет коридора. Йолдрем посмотрела на свою руку и ладони асгардца рядом. Желание коснуться стало непреодолимым, и Вэйн не стала его душить. Она подвинула руку на самую малость, сколько хватало сил, чтобы дотянуться хотя бы до указательного пальца. Локи это заметил. Он аккуратно поднес ослабшую ладонь к губам и оставил на тыльной стороне невесомый поцелуй. — Поцарапался где-то, — укоризненно заметила Вэйн, когда высвободила руку и осторожно провела большим пальцем по скуле мужчины. — Ты неисправима, — вздохнул трикстер. — Сам выбирал, — хмыкнула Вэйн. — У меня такое чувство, будто я что-то пропустила. — Ты наорала на меня… — Это я помню. Еще когда на корабль бежали. — Нет, уже после приземления. Я ответил. — То есть, наорал в ответ. — Заслуженно, заметь. — Не соглашусь, но оставим это. Надоело, — Вэйн легла на бок. Локи воспользовался моментом и пересел на освободившееся место. — Ну хоть на хасще, а то публика с моей подачи лишнего наслушалась, — она виновато закусила губу. — Тебе очень повезло, что я тебя люблю, и гнев свой контролирую, — цокнул Лафейсон. Пожалуй, прощал он ей даже слишком много. — Потом сбежала в ванную на три часа. Догадываюсь, что литрами дезинфектор не просто так пропал. И, наконец, позволила Еве себя обработать и полностью прочистить организм. Список того, что она в тебе нашла… — Я хочу содрать с себя кожу, — тихо пробормотала Вэйн. — Повезло, что ты меня не послушал и успел. Ком подступил к горлу. И у Скитальца есть предел. Игу ее вымотал морально своим постоянным незримым присутствием последние полгода, а то и дольше. Скребущая интуиция перестала орать и оставила душу в покое. Всегда подобные игу были и всегда будут, вот только в этот раз все стало слишком серьезным. Старые скелеты восстали из некрополя ради напоминания о себе. При этом единственные, ради кого Скиталец готова была отдать все, лично заявились кошмарам в лапы. Меретит еще ладно, но Локи-то куда полез? Он же лучше всех знал, почему она сбежала. Надо было повеситься на ремнях в той спасательной капсуле, тогда ничего бы дальше не произошло. Проблема в том, что Скиталец испугалась тюремщиков. Трус. — Принесешь мне что-нибудь вкусное? — Вэйн спрятала грозившие вот-вот пролиться слезы под маской. — Ну пожа-алуйста. Локи кивнул и перед тем, как отправится на поиски уцелевшего при крушении провианта, убрал упавшие девушке на лицо короткие прядки. Еще неизвестно, у кого из них теперь волосы длиннее. — Тебе идет. — Особенно, когда подравняла это безобразие. Так принесешь? — Вэйн жалобно посмотрела на трикстера. Перебарывать ком в горле стало почти невозможной задачей. Стоило Локи подняться с кушетки и сделать шаг в сторону выхода, как Вэйн перевернулась на другой бок и накрылась тонким одеялом. Все позади. Бушевавшая в теле будущего царя магия превратилась из шторма в привычный спокойный океан. Это вовсе не значило, что Локи не бил себя по рукам перед холодильником с игу. Лафейсон успел составить длинный список расценок за каждую потраченную нервную клетку и каждую, даже почти незаметную, отметину на теле невесты. Цены маг задрал. Не поскупился. Игу все получит в стократном размере. Ледяной монстр уже не впервые боялся за свою смертную, и, когда страх почувствовать смерть Скитальца исчез, дышать стало физически легче. Все под контролем, Лафейсон, и так и будет, если больше никогда не отпустишь. Локи остановился в дверях, забыв уточнить: — Послушай, а твое «вкусное» должно шевелиться? Из-под одеяла глухо угукнули без подробностей. Локи это насторожило. — Амун? Вэйн боролась с собой, однако понимала, что любая произнесенная фраза выдаст ее с головой. Кушетка просела и спины коснулся жесткий доспех. Пару часов назад безбожно издевалась над старым палачом, а теперь слякоть разводит. Нервы, ау? Умлинго позади, рядом любимый принц, хватит уже, успокойся. Вэйн отвесила себе ментальный подзатыльник, но место, по которому она мысленно била, за последний месяц истощило свой запас влияния. — Ты плачешь, — скорее констатировал, чем спросил Локи. — Будет чудно, если ты выйдешь минут на десять, — всхлипнув, Вэйн накрылась с головой. — Не хочу, чтобы видел такой. — Не говори глупостей, — фыркнул Локи. — Я тебя уже любую видел. Это… из-за того, что поругались? — Дурак ты, любимый. Мы скорее просто высказали претензии на повышенных тонах, — голос не подчинялся и дрожал. Вэйн чувствовала, как слезы впитываются в подушку. Она была на грани. На таком тоненьком волоске от выжженного в мозгу кошмара, что и представить сложно. Еще бы немного, и он бы ее поглотил. Осознание, как сильно ей повезло, добило. Вэйн сжалась в клубок. Вот же перед ней все карты были и ни одной счастливой. Везде тюремщики, готовые играть с душой бесконечно долго, вопрос заключался лишь в том, сколько перед ними еще нужно было пережить. Локи нарушил игру, едва самолично не подставив шею. Вэйн подумала, что еще никогда все не было настолько плохо. И ведь столько лет живет на свете… — От такой же дуры слышу, — беззлобно выдохнул трикстер. Кокон вздрогнул от прикосновения. Локи повторил движение, представив, что вместо девушки гладит Абиса. Принцип тот же. — Я не понимаю. — Чего? — всхлипнул кокон. Пауза затянулась, а согревающая сквозь тонкое одеяло рука остановилась. Вэйн отпихнула гордость подальше и перевернулась к трикстеру, уткнувшись тому в бедро. — Чего ты не понимаешь? — Как в тебе умещается столько… тебя, — Локи убрал одеяло от заплаканного лица. — Столько жестокости и столько человечности. Теперь все хорошо, к чему слезы? — Я знаю, что у тебя эмоциональный диапазон не как у зубочистки. Риторические вопросы оставь, пожалуйста, при себе, — Вэйн вытерла лишнюю влагу с лица, постепенно беря себя в руки. Как следует прорыдаться при Локи ей все та же гордость не позволит. — Маленькая моя, — мужчина перешел на шепот. Он прекрасно знал, что когда невеста окончательно доводит себя, лучше вести себя будто успокаиваешь ребенка. Вот бы его прежние дамы удивились, застав ледяного принца за проявлением нежности не во имя какой-то цели, а потому что ему так захотелось, — очень страшно было? — Очень, — ответила Вэйн. — И очень плохо. — Но теперь же все хорошо? — в руке Локи появился платок, который у него тут же отобрали. — Правда, не считая крушения норны знают где, но это сущие мелочи. Все закончилось, слышишь? — дышащая в бедро девушка слабо кивнула. — Славно. Чего ты сейчас хочешь? — Тебя, напиться и забыться. Порядок не принципиален, — Вэйн улыбнулась. — Выспись для начала, а потому уже поговорим, — Локи перевел взгляд на дверь. Он-то знал, что за углом притаился ёрм, которому уж очень хотелось навестить хозяйку, но Вэйн знать об это сейчас было не обязательно. — Тор начал отпускать шуточки. Как дите малое. — Много же я лишнего сказала. Если нужно, могу замять. — Не хочу. Пусть завидует дальше, — Локи вытащил из-под одеяла левую руку девушки и с ловкостью фокусника вернул случайно отыскавшееся кольцо на законное место. — Вот теперь официально все в порядке. Больше не сбегай. — Сбежишь от тебя. На другом конце вселенной не скроешься, — засмеялась Вэйн, утирая слезы зеленым платком.