***
Из камеры Сэм видел, как Стив упал, пока другой охранник усыплял Клинта. Он хотел бы сказать, что с ними плохо обращаются, но это было бы не совсем правдой. Они вдвоём пытались раньше сбежать, поэтому с практической точки зрения имело смысл минимизировать шанс на повтор, выведя их из строя. Поскольку раньше их уже вырубали с помощью транквилизатора и не было никаких побочных эффектов, так что какие бы наркотики против не использовали, это не выглядело бы опасным. И хотя Стиву сделали несколько инъекций, Клинту сделали только одну, так что можно сказать, что они действуют осторожно, чтобы не произошло случайно передозировка. Когда охранник открыл его камеру, Сэм поднял руки вверх и без протеста позволил надеть на себя наручники. В нём не осталось сил для борьбы, не после предъявления обвинений, когда они все стояли и слушали все обвинения против них и видел, как люди вокруг смотрят на них — со страхом, гневом и подозрением. Сэм мог думать, что тогда они поступили правильно, но к тонкому голосу в его голове теперь присоединились другие, теперь их было невозможно игнорировать. Они облажались. Не намеренно, но это ничего не меняет. Представитель ВВС предельно ясно дал понять это (измена и непригоден для службы в армии всё время эхом отдавались в его голове). Ванда тоже молчала, пока их всех загружали в очередной джет. Клинта несли охранники, Стива — Вижн. Доктор Беннер остался поблизости, хотя Халк не появлялся. Полёт к Башне прошёл в абсолютной тишине, как и прогулка к лифту, а оттуда к камерам, которые должны были стать им их новыми домами. В отличии от здания ООН, все камеры в Башне находились с одной стороны, поэтому, как только Сэм зашёл в свою, он больше не мог видеть остальных, хотя слышал, как они заходят в свои камеры. Охранники ушли, и остались только Вижн и Беннер. Как бы Сэм хотел, чтобы здесь был Роудс. Он чувствовал, что должен что-то сказать этому человеку, но не знал, что именно. — За вами всё время будут наблюдать, — сказал Вижн. Сэм никогда не чувствовал себя комфортно рядом с андроидом (или кем он является). — Если вам что-то понадобиться, дайте нам знать, и мы обсудим, приемлемо ли это. — Как насчёт что-нибудь почитать? — спросил Сэм. Вижн кивнул. — Скоро будет предоставлено. Потом они ушли, больше не говоря ни слова. Сэм никогда в жизни не чувствовал себя таким одиноким. Он осмотрел свою камеру: двухъярусная кровать, туалет с зеркальным шкафом, столик и стул, несколько полок на стене и комод. Довольно стандартно. Он сел на свою койку и позволил слезам проступить. Что мы наделали?***
Ванда сидела и смотрела на стены своей новой камеры. Три серых и одна стеклянная. Всё было кончено. Всё, что она когда-либо делала, кем была, в результате снова привело её в клетку. Только на этот раз не было генерала Гидры, который мог бы её выпустить, дать ей цель и возможность отомстить. Она потеряла свой шанс на месть, потеряла шанс на искупление, и теперь у неё ничего не осталось. — Сэм? Клинт? Ванда? Ребята, вы здесь? Это был Стив. Стив, который дал ей шанс, а затем уничтожил его, который сказал, что спасёт её, а затем они попали сюда, в другую камеру. Стив, который был сейчас так же бессилен, как и она сейчас. — Да, я здесь, — ответил Сэм. Он был в камере справа от неё, Клинт слева, а за ним и Стив. Не то чтобы это имело какое-то значение. Все они были в ловушке, из которой нет выхода. Ошейник был всё ещё на ней, и он душил её. — Ага, все мы здесь, в очередной камере. Есть ещё какие-нибудь блестящие идеи, Капитан-у-меня-есть-план? — Клинт раньше был добр к ней, после смерти Пьетро. Однако за последние несколько месяцев в Ваканде он сильно изменился. Всё, что он делал, это жаловался на всё. Как будто он был единственным, кто что-то потерял. — Ванда? Она ничего не ответила. Что она могла сказать? Это конец их жизни. — Я видел, как её привели, она в одной из этих камер, — ответил вместо неё Сэм. — Где мы? — спросил Стив. — В Башне Старка. Мы остаёмся здесь до суда, помнишь? Они сказали нам, когда предъявляли обвинения, — ответил Сэм. — Вот оно, Стив. Мы целиком и полностью облажались. И, держу пари, эти засранцы не позволят мне даже увидеть мою жену. Ты слышишь это, Старк? — крикнул Клинт. — Ты грёбанный засранец. — Так, так. Как же вы низко пали. Человек, которого она не знала, вошёл в комнату и остановился, глядя на них сверху вниз, как будто они были зверюшками в зоопарке. Он был темнокожим и одет во всё чёрное. У него была повязка на левом глазу, и он не казался дружелюбным. — Фьюри! Спасибо, чёрт возьми! Вытащи нас отсюда. — сказал Клинт. Фьюри. Ванда слышала это имя от других, хоть и не мола вспомнить, кто он такой. Наверно, друг Старка. — Серьёзно, Бартон? Думаешь, я здесь для этого? — он остановился перед камерой Стива. — Почему ты здесь? — спросил Стив. Мужчина пожал плечами. — Простое любопытство. — Чёрт возьми, Фьюри. — крикнул Клинт. — Где Нат? Фьюри тяжело вздохнул. — Я не знаю, о чём, чёрт возьми, вы, идиоты, думали о том, что делаете, но сейчас у вас масса проблем. А что до Романофф, то она, наверное, где-то отсиживается. И если она достаточно умна, она не будет показываться. — Соглашение… — начал Стив, но его оборвали. — В самом деле, Роджерс? Ты читал Соглашение? Потому что я почти уверен, что ты этого не делал. Так как ты можешь говорить хоть что-то о нём, а? — Эта повестка дня правительства- — Ох, заткнись. Ты позоришь самого себя. — Люди- — Возможно, ты не заметил, пока веселился в Ваканде, но Соглашение действует уже несколько месяцев, и мир не рухнул. На самом деле, люди кажутся довольными. — Росс… — Ты что, издеваешься надо мной? Росс находится в тюрьме за нарушение правил Соглашения. Серьёзно, никто из вас не удосужился включить хоть раз новости? А ты, Бартон, я думал, что ты будешь умнее и не станешь ввязываться в эту неразбериху. Знаешь, Лора чертовски зла на тебя. — Послушай, это именно то, что они хотят сделать с нами… — Прекращай, Роджерс. Вы все облажались. Примите это и разберитесь с последствиями. — Мы пытались помочь людям… — Но вы этого не сделали. Вы никому не помогли. Даже твоему приятелю Барнсу. — Баки ничего не сделал… — Жаль, но у нас есть доказательства обратного. — Нет, ты не можешь… — И какого чёрта ты делал в Уганде? — Я же сказал, мы пытались… — Тебе не приходило в голову, что эти люди не хотели твоей помощи? Они ненавидят тебя. Они никогда не разрешали тебе приезжать в их страну и взрывать всё подряд. — Там были террористы… — Ты не понимаешь, Роджерс. Для них, чёрт возьми, теперь вы террористы. А люди, на которых ты напал, были вооружёнными силами Уганды, идиот. — Чёрт возьми, дай мне сказать! — крикнул Стив сердито и даже отчаянно. — Я бы дал, если бы ты мог сказать что-нибудь стоящее. К сожалению, это не так. Всё, что я слышу — это чушь собачья, чушь от неосведомлённости и невежественности. В общем, я просто зашёл попрощаться с вами, идиоты. Я больше никогда не увижу вас. — Фьюри, чёрт возьми! Ты не можешь нас просто оставить здесь! — Клинт тоже был зол. Ванде же было всё равно. — Ты сделал свой выбор*, Бартон. Никто больше не будет разгребать беспорядки за тобой. На этот раз тебе придётся справляться со всем самому. — Это было правильно! — сказал Стив, и звучало это так уверенно… Но это ничего не меняет. Правы они или нет, уже не имеет значения. — Для кого? — Что? — Для кого это было правильным, Роджерс? Это не было ни для Роудса, ни для Старка, ни даже для твоего друга. Чёрт, даже не для тебя. И если ты этого не понимаешь… — он покачал головой. — Я никогда не должен был выпускать тебя на бой. Ты не годишься для этого. — А что насчёт Баки? Ванда на самом деле не знала друга Стива. Она едва сказала ему два слова, прежде чем его заморозили. Она не понимала, почему он это сделал, добровольно заключив себя в тюрьму. — Барнса будут судить так же, как и тебя. Хотя его шансы выйти на свободу практически равны нулю. По крайней мере, он всё ещё как бомба замедленного действия. На самом деле, как и все вы. — Баки едет сюда? — в голосе Стива появилась надежда. Но какая разница? Тюрьма была тюрьмой, где бы она не находилась. Она должна была раньше понять, что Ваканда — просто уютная тюрьма, и уйти сама. Почему она этого не сделала? Она могла бы быть сейчас на свободе. Зачем она пыталась спасти людей, если всё, что они делали — это запирали её? Она должна была оставить их всех умирать, оставить мир гореть. Кто-нибудь сделал хоть что-нибудь для неё? — Не знаю, и мне всё равно. Возможно, нет. Вы когда вместе так и напрашиваетесь на неприятности. Что ж, я бы хотел сказать, что было приятно встретиться, но это не так. Он повернулся к ним спиной, и Клинт снова закричал. — Постой! Где Лора? Где моя жена? Она в безопасности? — Ой, теперь ты волнуешься? Конечно, она в безопасности, она умная женщина. Хотя то, что она вышла замуж за тебя, не так уж и умно, но… — Чёрт возьми, Фьюри! — У неё новая личность и новая жизнь. — Я хочу видеть её и своих детей. Фьюри покачал головой. — Ей уже сообщили о твоём аресте. Если она захочет тебя увидеть, она знает, где ты. Хотя на твоём месте я бы не надеялся. Как я уже сказал, она зла на тебя. Как и дети. На этот раз Клинт ничего не сказал. Фьюри ушёл, и они снова остались одни. В мрачной и гнетущей тишине. Ошейник всё ещё плотно сидел на её шее.***
Ваканда была прекрасной страной, в этом нет никаких сомнений, но это почти последнее место на Земле, где Тони хотел бы оказаться. Когда джет приземлился, его встречали принцесса Шури и несколько представителей ООН. Принцесса стояло ровно и казалась уверенной, но Тони видел, её напряжённые плечи и морщинки вокруг глаз. Она, наверное, устала не меньше, чем он сам. — Мистер Старк, — поприветствовала она его, отказавшись от рукопожатия в пользу поклона. — Приятно познакомиться с Вами, хотя я бы хотела, чтобы это произошло при других обстоятельствах. — Полностью согласен, принцесса. — он поклонился в ответ и натянуто улыбнулся. — За мной, пожалуйста. Представитель ООН кивнули ему, и все последовали за принцессой в зал для заседаний. На одном из столов стояли напитки и закуски, и желудок Тони решил сообщить о себе громким рычанием. Чёрт, как он проголодался. — Пожалуйста, угощайтесь, — сказала Шури, и Тони не колебался. В конце концов, он, скорее всего, здесь на несколько часов. Его режим питания в последние пару дней оставлял желать лучшего. У него почти не было времени ни на что, кроме встреч. Как только он перестал чувствовать, что его желудок собирается сам вылезти в поисках еды, Тони откинулся на спинку стула и выпрямился. Остальные восприняли это как сигнал, и все были готовы начать. — Принцесса Шури, — начал один из сотрудников ООН. У всех были бейджи с их именами, но Тони слишком устал, чтобы обратить на них внимание. — Мы слышали от короля Т’Чаллы, что беглые бывшие Мстители действительно находились в Ваканде до инцидента в Уганде. И мы понимаем, что у них не было разрешения на выезд. Уверен, Вы понимаете, что международное общество относится ко всей этой ситуации с недоверием. Всё это, вероятно, уже обсуждалось, но теперь, когда Тони был здесь как представитель официальных Мстителей, всё это пришлось повторить. На самом деле он сочувствовал Шури, поскольку сомневался, что она могла хоть как-то повлиять на решение Т’Чаллы, и теперь ей придётся разбираться с этим. Он определённо мог посочувствовать. — Я понимаю обеспокоенность мира, мистер Гулос. Поверьте, я никогда не хотела, чтобы эти люди были в моей стране. К сожалению, это было не моё решение. Я должна была подчиниться моему королю. — то, как она сказала слово «король», было не особо лестным. Тони не удивится, если Ваканда скоро сменит правителя. Она повернулась к Тони. — Уверяю вас, были приняты все возможные меры предосторожности, чтобы гарантировать, что они будут задержаны и не будут представлять угрозу для мира. Я знаю, что не было прерогативой Ваканды делать это без уведомления Комитета по Соглашению, но… мой брат… он чувствовал, что должен сержанту Барнсу. И в своём стремлении… выплатить этот долг… он не принимал решений, которые пошли бы на пользу Ваканде или миру в целом. — то есть он думал только о себе, как некий бывший капитан, знакомый Тони. А Т’Чалла не мог даже прикрыться незнанием о ситуации в мире. Не было никаких оправданий, кроме его глупости. — Мы сделаем всё возможное, чтобы сотрудничать с ООН. — Можно ли безопасно переместить мистера Барнса? — спросил другой представитель ООН. — Не в стазисе, но наши врачи готовят сержанта Барнса к пробуждению, чтобы его можно было перевести в учреждение ООН. Это будет сделано, как только вся документация будет в порядке и всё будет готово к его транспортировке. Тони очень не хотелось оставаться здесь для этого. Он не хотел смотреть на этого человека или даже находиться с ним в одной комнате (чёрт, он не хотел находиться с ним в одной стране). Он знал, что на самом деле это не Барнс убил его родителей, но от этого не становилось легче. И он определённо не хотел, чтобы этот человек был в Башне, где были его родители. Им всё ещё снились кошмары о смерти (а Тони всё ещё снились кошмары о том, как он видит их смерть), и это никому не было нужно. — Полагаю, Вы будете сопровождать заключённого, мистер Старк? — спросила Шури. Тони сглотнул. Он не хотел этого делать, но как официальный Мститель он был обязан, и не на кого было это переложить. — Как скоро всё будет готово? «Пожалуйста, пускай кто-нибудь другой этим займётся.» — Думаю, это не займёт много времени. Однако, поскольку заключённый может попытаться сбежать, не нужно спешить. Было бы благоразумно иметь ещё одного Мстителя. Хотя я не верю, что сержант Барнс попытается сбежать, лучше быть готовым к любым неожиданностям. Тони было интересно, что знает Шури о том, что произошло в Сибири, пыталась ли она пощадить его или же просто спасала свою страну. Тем не менее, в зубы дарёному коню не смотрят. — Думаю, это будет мудро, да. — он обратился к представителям ООН. — Возражений нет? При всеобщем согласии Тони извинился и вышел позвонить Роуди. — Что-нибудь произошло, Утконос? — Привет, Тонс, как дела? — У меня тут скучные встречи, как ты думаешь? — он на мгновение закрыл глаза. — Эти ублюдки уже в Башне? — Да, их всех рассадили. — Какие-нибудь проблемы? — Не совсем. Роджерс, казалось, собирался сделать что-нибудь глупое, но у него не было и шанса. Эти дротики с транквилизатором работают как часы. Халк даже не понадобился. Пятница сейчас за ними присматривает. Тони вздохнул с облегчением. Он знал, что, если бы возникла проблема, его бы уведомили, но всё же было приятно знать, что всё в порядке. — Хорошо. Итак, скоро мы будем готовы перевезти Барнса в США. Кто-нибудь из вас, ребята, хочет прийти и помочь мне присмотреть за ним? — Виж и я можем это сделать, Тони. Тебе не нужно быть рядом с этим парнем. Хотя на это потребовалось много времени и терапии, Тони наконец смог принимать помощь, не чувствуя себя неудачником. И в этом случае, честно говоря, он был только рад принять её и передать эту задачу своим друзьям. — Нет, оставь Вижа охранять остальных и пускай приведёт Брюса. Поговорите с людьми из управления и прилетайте, как только сможете. Я очень хочу вернуться домой. — Понял тебя. Тони немного подумал — это скоро закончится — прежде чем вернуться внутрь.***
Король Т’Чалла (хотя он, скорее всего, скоро потеряет этот титул) наблюдал, как врачи медленно повышали температуру в криокамере. Рядом с ним стояла его сестра Шури, представители Комиссии ООН по Соглашению и доктор Беннер. Полковник Роудс подписывал документы с Тони Старком и другими делегатами ООН в другой комнате. Хотя мистер Старк и не просил об этом, Шури устроила его в другой комнате, чтобы пощадить и его, и Барнса. Прошло примерно 72 часа с тех пор, как бывшие Мстители (ЭксМстители, как СМИ, очевидно, стали их называть) сбежали из Ваканды, оставив после себя одни разрушения. Трое дворцовых стражников всё ещё находились в больнице, поправляясь после того, что сделала с ними мисс Максимофф. Т’Чалла хотел навестить их, чтобы убедиться собственными глазами, что с ними всё в порядке, но Шури посоветовала этого не делать. «Люди рассержены, брат» — сказала она, и у него не было выбора, кроме как послушать. «Ничего из этого не должно было произойти», думал Т’Чалла. Он, конечно, понимал, что решение разрешить беглецам поселиться в Ваканде было ошибкой, но после того, как он его принял, пути назад уже не было. Он был в ловушке. Т’Чалла надеялся в конце концов убедить капитана и его друзей сдаться. Он мог организовать транспорт для них из страны, и мир бы не интересовался, где они были. Очевидно, что с его стороны это было не что иное, как принятие желаемого за действительное. Он знал, что его отец был бы ужасно разочарован его решениями, и это знание засело глубоко в его сердце. Шури не сказала это прямо, хотя в этом не было никакой необходимости — он не годился для управления страной. Несмотря на всю его подготовку, все эти знания о политике и экономике, а также его навыки Чёрной Пантеры, Т’Чалла действовал способами, недостойными престола и веры народа в него. Он подвёл и своего отца, и свою страну. Теперь, когда весь мир смотрел на него и Ваканду, он больше не мог избегать этой правды. В течении нескольких месяцев он говорил себе, что он найдёт выход из той ситуации, в которую он попал, но теперь… теперь не было ни времени, ни шансов всё исправить. Теперь ничего не оставалось, кроме как смириться с последствиями и попытаться защитить свою страну. Уйти с поста короля было необходимо, даже если ему было очень больно признавать поражение. Он не годился в правители. Его неправильные решения поставили под угрозу его народ, и, позволив беглецам остаться в Ваканде, он косвенно несёт ответственность за трагедию в Уганде. Тем не менее, он пообещал сержанту Барнсу свою защиту и проследит, чтобы этот человек был хотя бы проинформирован об изменении обстоятельств. Его заверили, что Барнс предстанет перед судом и что его промывание мозгов руками Гидры будет принято во внимание. Шури правильно указала, что в то время как Барнс не был виновен в смерти их отца, он был ответственен за смерти других (и Т’Чалла вспомнил лицо Тони Старка, как он наблюдал за убийством своих родителей), и эти семьи заслуживают справедливость так же, как и они. Теперь ему было стыдно за то, что ничего не сделал, чтобы помочь Старку в Сибири. Т’Чалла хорошо помнил ту боль от потери родителей, ту ярость, отчаяние и беспомощность при виде того, как жизнь любимого человека тает прямо на глазах, и всё же… он ничего не сделал. Всё ещё поглощённый собственным горем и гневом, он не мог видеть чужого. Он предложил помощь Барнсу, которого обидел, и не заметил, что он также обидел Старка, возможно, даже куда сильнее. Он не знал, чем закончился бой, сам не проверял, просто поверил словам капитана, что со Старком всё в порядке. Теперь, видя, как мало капитан заботиться о безопасности тех, кто стоит на его пути, он был потрясён своей чёрствостью по отношению к Старку. Хотя некоторые подробности травм Старка были обнародованы в прессе, вполне возможно, что этот человек был более серьёзно ранен. И Т’Чалла бросил его, не задумываясь, озабоченный только тем, чтобы исправить свою ошибку с Барнсом, своими собственными неудачами и своими чувствами. Это было непростительно. Т’Чалла тихо вздохнул. Его передышка скоро закончится. И винить ему в этом было некого, кроме себя.***
Пробуждение всегда было неприятным и дезориентирующим. Где он находится? Что он будет вынужден сделать на этот раз? Он просто хотел, чтобы это всё закончилось… — Сержант Барнс? — сказал голос. Он не был похож на голос кого-то из Гидры. И никто из Гидры не стал бы называть его так. Это было его имя? Трудно вспомнить. Через несколько мгновений туман от разморозки немного рассеялся, и он смог осмотреть своё окружение. Комната казалась лабораторией, но не похожей на одну из лабораторий Гидры, которые он видел. Те лаборатории всегда были тёмными и грязными, воняющими кровью. Эта лаборатория была светлой и чистой, стены и пол белыми, нигде не было тёмного угла. Он немного расслабился. — Сержант Барнс? В голосе был акцент, который он не мог определить (точно не Гидра), и он повернул голову, чтобы посмотреть на говорящего. Темнокожий мужчина в строгом сером костюме. Мужчина казался знакомым, хотя было трудно вспомнить, откуда он его знает. Он моргнул, не уверенный, что говорить будет хорошей идеей. Он по-прежнему чувствовал себя вялым и дезориентированным, хотя и заметил, что боли было не так много, всего лишь боль в левом плече, к которой он привык. — Я собираюсь поднять койку. Всё в порядке? Мужчина дождался одобрительного кивка, прежде чем нажал что-то на краю койки. Она медленно поднялась, пока он не смог полностью рассмотреть комнату и группу людей, стоящих позади. Там были темнокожая женщина, несколько мужчин в костюмах, несколько темнокожих людей в лабораторных халатах и скромный белый мужчина с седеющими волосами. Он никого не узнавал. — Сержант Барнс? Барнс. Имя крутилось в голове, как в автомате для игры в пинбол, пробуждая фрагменты памяти. Это был он? И это было когда-то давно. Теперь…он не знал, кто он такой. — Вы помните меня? — спросил мужчина. — Вы понимаете, где находитесь? Он пытался думать, пытался вспомнить. Драка. Нет, несколько боёв. Ещё больше Зимних Солдат, посланных убивать невинных. Нет. Нет, тот человек замышлял месть. Человек, который знал слова, слова, чтобы уничтожить его, превратить в вещь. «О Господи, что я наделал? Другой мужчина, в металлическом костюме, которого он знал — а знал ли раньше?<i/> — как друга. Друга, которого убил. Нет-нет, это не так. Это был не тот мужчина. <i>А точно ли было? И… блондин - последнее — Стив. Стив из прошлого, сын Сары. Баки. Так его называл Стив. Он был Баки. Или раньше был. — Где Стив? — спросил он темнокожего человека. Человека, который предложил помощь и защиту. Который сказал ему, что он будет в безопасности, что он больше никому не причинит вреда. Даже если для этого было слишком поздно. Слишком поздно… — Мистера Роджерса здесь нет, — сказал мужчина. Он посмотрел на лабораторию, на людей, наблюдающих за ним, поскольку он теперь помнил всё. О боже… Он сглотнул, прежде чем спросить: — Что будет дальше?