Bound tea

Новая учебная неделя началась жарко — не только в прямом, но и в переносном смысле: конфликт, накалявший воздух в университете все предыдущие дни, достиг своего апогея. Утром всё было как обычно: Ацуши учился, в перерывах переписывался с Акутагавой или общался со своими одногруппниками, ничего выдающегося. Зато после полудня, когда Ацуши уже привычно шёл в техническое крыло, чтобы там встретить Дазая с Чуей (и Акутагаву, если повезёт), он сразу заметил какое-то столпотворение. Сначала юноша даже думал пройти другим коридором: он всегда старался держаться подальше от всей драмы в университете — а было её немало — но услышав знакомые голоса, а потом и заметив в самом центре Дазая, не смог пройти мимо. Ещё издалека Ацуши услышал, что он ругался с Чуей: в ответ на колкие фразочки Дазая тот кидался довольно неприличными комментариями и оскорблениями. Столпившиеся вокруг студенты смеялись и переговаривались, некоторые даже снимали видео на телефон, но двое в центре их будто не замечали. Только вот Ацуши стало совсем не смешно, когда после очередной фразы от Дазая о том, как мало нужно, чтобы задеть хрупкую гордость поэта, ему в челюсть прилетел кулак, да ещё и на какой-то невероятной скорости — он отшатнулся, чуть не потеряв равновесие. Чуя прошипел что-то про то, что сейчас проверит, насколько хрупкие у него кости, прежде чем развязать настоящую драку — Ацуши в растерянности начал оглядываться, надеясь, что кто-нибудь их разнимет, но окружающие их только подстрекали, расступаясь, чтобы освободить место для драки. Неподалёку он заметил Акутагаву, очень кстати проходящего мимо и явно пытающегося не быть втянутым в конфликт интересов, недолго думая схватил его за локоть и потащил за собой, чтобы тот помог ему разнять явно забывшихся в своей ссоре старших. Ему не пришлось долго объяснять, что случилось — Акутагава быстро помог Ацуши растащить их по углам, и зеваки разошлись, поняв, что концерт окончен. — Прекратите, пожалуйста! — Дазай задрал голову и держался за переносицу, пытаясь остановить кровотечение из носа, пока Чуя пытался высвободиться. — Пусти меня, Акутагава, я ещё не закончил, — он в очередной раз дёрнул рукой, смотря Дазаю прямо в глаза. — Чуя-сан, если вы не успокоитесь, я позову преподавателей, — Ацуши постарался сделать свой голос как можно более строгим, чтобы не выдать того, что ему, вообще-то, даже страшно. Угроза подействовала, и Чуя, цокнув языком, всё-таки освободил руки, но не стал больше кидаться на Дазая. — Спасибо. — Не ожидал от тебя такой прыткости, Чуя, — Дазай усмехнулся, убирая кровь с разбитой скулы. — Маленький, да удаленький, а? — Ах ты! — Дазай-сан! — Ацуши стоял между ними, держа обоих на расстоянии вытянутой руки от себя. Акутагава держался рядом с Чуей, готовый в любой момент удержать его от нападения на Дазая. — Тебе самому не надоело? — Да ему просто ещё получить охота, — Чуя развернулся, снова цокнув языком, и ушёл в сторону своей учебной части. — Лучше не попадайся мне на глаза. — Я ведь могу тебя и не заметить! — Дазай крикнул ему вслед, но в ответ получил только средний палец. — Дазай-сан, ты должен извиниться, — Ацуши стоял, скрестив руки на груди и серьёзно смотря на наставника. — Ой, Ацуши-кун, я так не люблю нравоучения, — Дазай снова поднял голову, когда из носа пошла ещё не остановившаяся кровь. — Можно как-нибудь без них? — Нет, нельзя. Мне вот эти ваши перепалки уже надоели. — Они тебя и не касаются. — Если бы не касались, я бы и не ввязывался! — Ацуши проигнорировал явный оставь-меня-в-покое-тон Дазая. Его действительно волновала ситуация между ними с Чуей, потому что она уже явно перешла за границы простой ссоры. Может, Дазай и хотел просто подшутить над Чуей, но шутка затянулась. — Извини, Ацуши-кун, договорим позже. Мне надо… — Дазай сглотнул, поморщившись, и вытер кровь с губы, — в медпункт. Дазай ушёл в направлении, прямо противоположном медпункту, но Ацуши не решился пытаться его догнать. Он провожал его взглядом несколько секунд, пока Акутагава не напомнил о своём присутствии. — Что между ними случилось? — Да это Дазай-сан как всегда… помнишь, я рассказывал, какое-то мероприятие было, пока ты болел? — Помню. — Мы после этого втроём пошли прогуляться, а там, в беседке, у Чуи-сана выпал блокнот со стихами. Дазай-сан прочитал один и ещё поиздевался над ним, — Ацуши тяжело вздохнул. — И всё? — Ну, думаю, после этого ещё какие-то мелочи были, но так да, насколько я знаю. А что, этого недостаточно? — Не знаю. Я думал, конфликт серьёзнее. — Ну, знаешь ли, я бы тоже обиделся, если бы кто-то над моим творчеством посмеялся… ещё и прочитанным без разрешения, — Ацуши помолчал немного, почёсывая переносицу в задумчивости. — Скажи лучше, как их теперь помирить? — Не стоило их разнимать. Подрались бы и успокоились, такое уже не раз было. — Серьёзно? — Ну да. Раз в полгода, стабильно, они устраивают драку. Правда, чаще всё же за пределами университета. — Ну и дела… — Ацуши только вскинул брови и отвёл взгляд в сторону. — Нет, ну должен же быть другой способ решить конфликт. Им надо поговорить. — И что ты предлагаешь? — Хм… — Ацуши огляделся, сам не зная в поисках чего. — О! У меня есть план! Только понадобится твоя помощь. — Какой? — Пойдём пока в столовую, я по дороге расскажу. А то времени мало, — Ацуши осторожно подтолкнул Акутагаву и зашагал рядом с ним, не убрав руку с его спины. Они пошли по коридору, обходя столпившихся и обсуждающих последнее происшествие студентов, а по пути Ацуши выложил Акутагаве свой гениальный план: запереть Чую с Дазаем в одной аудитории. — Почему ты думаешь, что это поспособствует примирению? — Ну, смотри, — они уже расположились за столом, — я считаю, что им надо поговорить и выяснить отношения, как взрослым людям. — Верно. — Но они оба слишком упрямые для того, чтобы сделать первый шаг. Это я точно знаю, я уже пытался хоть кого-то вразумить, — Ацуши выжидающе глянул на Акутагаву, в ответ на что тот кивнул, тем самым показывая, что слушает. — Вот, а так у них попросту не будет выбора. Даже если сначала они не захотят, то рано или поздно им надоест сидеть взаперти и играть в молчанку — особенно Дазай-сану — и они поговорят. И всё! — Тебе не кажется, что это как-то… неуважительно? — Может быть. Но если они хотят, чтобы я относился к ним с уважением, то пусть и ведут себя, как взрослые люди, — Ацуши старался выглядеть уверенно, хотя у него действительно были некоторые сомнения насчёт его плана: начиная тем, как Дазай с Чуей будут относиться к нему после этого, заканчивая тем, не поубивают ли они там друг друга. — Справедливо. И чем я должен тебе помочь? — Надо, чтобы ты как-нибудь заманил Чую-сана в кабинет ботаники, у меня есть от него ключ. — Каким образом? — Ну, не знаю, придумай что-нибудь, — Ацуши надеялся получить от Акутагавы помощь не только в реализации, но и в составлении их плана — не мог же он один всё продумать? — Он подумает, что это странно. Так и есть, на самом деле. — Всё равно Чуя-сан не откажет, если ты попросишь помочь, например. Или что, у тебя есть план получше? — Оставить их в покое, как вариант, — Ацуши почти обижало выражение полной незаинтересованности на лице Акутагавы, — всё равно когда-нибудь помирятся. — Я не хочу, чтобы до этого «когда-нибудь» они пол-университета разнесли. — Ладно. И когда мы это сделаем? После учёбы работа, и, я уверен, у них тоже. — Ой… — вот что Ацуши совсем не учёл. Время. — Говорил же, что не получится. — Может, тогда в библиотеке? Я как-то засиделся, она часов до одиннадцати вечера работает. Тогда можно после работы. — Как ты собираешься затащить их в университет в одиннадцать вечера? — Ну я не знаю, как-нибудь! — Ацуши хлопнул ладонью по столу. Почему Акутагава только и делает, что критикует его план? Неужели так трудно поддержать? — Надо их помирить, я так решил! — Ладно. Ты ведь не успокоишься, пока не сделаешь этого. — Не успокоюсь, — Ацуши действительно иногда мог проявить невероятную настойчивость (если не сказать упрямство), хотя случалось такое нечасто — но если он решил, то он решил. — И как именно всё это произойдёт? — Ну, смотри, — между делом Ацуши уже закончил свой обед, и следующие объяснения происходили по дороге к учебной части. — Ты был вообще в нашей библиотеке? — Нет. — Если вкратце, то там есть несколько небольших читальных залов, которые закрываются снаружи. Можно запереть их в одном из них часов в девять, после работы, а самим подождать в другом. Не на всю же ночь их там оставлять… — Звучит, как ужасный план, но ладно. — Да почему ужасный? У них не будет выбора, они поговорят, через пару часов мы их откроем, и все счастливые пойдём по домам. По-моему, всё идеально! — Ты и вправду уверен, что они помирятся, стоит им один раз поговорить? — Ну… я надеюсь на это. Я просто хочу, чтобы всё было как раньше, понимаешь? — Ацуши только сейчас задумался над тем, откуда у него вообще такое острое желание помирить Дазая с Чуей. И причина скрывалась в том, что эта атмосфера, полная неприязни, накалённые отношения и старшие, готовые в любой момент сорваться, была ему до боли знакома. — Тогда всё было хорошо, они так много шутили, мы могли просто пойти и прогуляться… а теперь всё не так. — Ладно, — у Акутагавы и у самого изменилось выражение после того, как с лица Ацуши медленно пропала улыбка. — Сделаем всё возможное. — Спасибо! Ты супер, — Ацуши хлопнул в ладоши и почти схватил Акутагаву за руку, преисполненный радостью, но вовремя себя одёрнул. — Значит, сегодня в девять, в библиотеке. Кивнув друг другу, они разошлись в разные стороны, дабы завершить учебный день, как положено. Ацуши подумал было о том, чтобы написать Дазаю прямо сейчас — он уже решил, что попросит его помочь с поиском определённого учебника — но надежда на то, что он пошёл в медпункт, всё ещё теплилась где-то у него в душе, и он оставил это на потом. К тому же, некрасиво будет просить его о помощи через четверть часа после того, как его чуть не избили. Но он сделал это по пути на работу: пришлось немного его поуговаривать, конечно, и придумать трагичную историю о том, что преподаватель сказал им воспользоваться именно тем учебником, который уже давно не выпускают, но, по его словам, осталось ещё несколько экземпляров в университетской библиотеке, а если он срочно не найдёт этот учебник, то вся его группа завалит зачёт, потому что нужная информация есть только там, и вообще, Дазай-сан, ну пожалуйста, ну помоги, ну очень надо, это ненадолго, честное слово. После всех этих уговоров Дазай просто не мог оставить своего подопечного в беде. Во время работы Ацуши сообразил, что им надо быть осторожными, чтобы Дазай и Чуя не пересеклись раньше времени — иначе весь план пойдёт насмарку. Он списался с Акутагавой, и они договорились быть на связи перед встречей в библиотеке. После этого Ацуши ненадолго задумался над тем, как здорово, что он ему помогает. На самом деле, он бы понял, если бы Акутагава отказался участвовать во всём этом — в конце концов, именно Ацуши был тем, кого волновала ссора между старшими. Идея его действительно была не самой лучшей — вполне возможно, что подобные фокусы срабатывали только во второсортных фильмах, но юноша действительно не мог придумать ничего лучше. Он просто не мог больше выносить этой тяжёлой и напряжённой, совсем как в приюте, атмосферы. Зато Акутагава помогал ему просто потому, что Ацуши попросил. Больше у него не было причин тратить своё время, силы, что-то придумывать, решать… он действительно делал всё это по доброте душевной. И для Ацуши это было так странно: он привык сам всегда помогать другим, никогда не получая ничего взамен. Ацуши редко просил о помощи, и ещё реже действительно получал её, тем более, от людей, которые оказывать её вовсе не обязаны. И это было… приятно, по меньшей мере. Он действительно был признателен Акутагаве и хотел его отблагодарить, но пока не решил, каким образом. Ему пришлось отвлечься, когда в магазин зашла очень интересная пара, состоящая из двух молодых мужчин: одного в джинсовом комбинезоне и со светлыми волосами, и второго высокого, в тёмном длинном пальто и с тёмными длинными волосами. Ацуши не мог не обратить внимания на то, как комично они смотрелись вместе ввиду того, насколько по-разному выглядели и вели себя — самые настоящие противоположности. Весёлый, энергичный и громкий парень с мрачным, явно уставшим и молчаливым мужчиной. Заметил Ацуши и то, как сильно от них пахло морем. Юноше пришлось постараться, чтобы понять, о чём они просили — из-за сильного акцента у него не всегда получалось разобрать их речь. А искали они семена фруктов и ягод, по большей части винограда, и покупка получилась внушительной, несмотря на то, что они нашли не всё, что искали: они спрашивали и о тех сортах растений, которые в японском климате вырастить практически невозможно, потому в их магазине и не продавались. Они провели в магазине больше часа, и под конец их поисков Ацуши показалось, что второй человек — тот, что выше — был готов лечь и заснуть прямо на полу. Когда они расплатились и ушли, сверкнув типичными американскими улыбками, Ацуши встретился взглядом с Акутагавой — тот показывал ему свой телефон. Поняв намёк, он проверил сообщения: Акутагава написал о том, что они с Чуей договорились о встрече на половину десятого. Это было замечательно: даже если Дазай опоздает, скорее всего, они не пересекутся. Правда, Ацуши надо чем-то занять его на полчаса… поисками несуществующего учебника, если точнее. Он очень надеялся, что за это время куратору не надоест, и план сработает. Ацуши закрыл магазин немного раньше положенного и поспешил на встречу с Дазаем, в последний раз всё уточнив с Акутагавой. Волновался он так, как не волновался уже давно: Ацуши прекрасно понимал, на что идёт. Независимо от того, пройдёт ли всё успешно, ему придётся долго объясняться перед Дазаем, и, возможно, всё это не лучшим образом повлияет на его отношения с куратором. Как бы то ни было, последствия у его плана будут почти наверняка — оставалось надеяться на то, что они не будут слишком серьёзными. Надеялся Ацуши и на то, что у Акутагавы не будет проблем после этого. В конце концов, вся эта идея принадлежала ему, и он готов был в случае чего взять всю вину на себя и понести ответственность. Когда Ацуши подошёл к университету, Дазай уже ждал его на лавочке в назначенном месте: с повязкой на щеке, пластырем на брови и раной на губе, но, в целом, живой. — Привет, Ацуши-кун, — он поднялся, потягиваясь руками вверх, — надеюсь, мы быстро справимся. — Ага, и я тоже, — Ацуши не спеша направился к входу в университет, чтобы хотя бы немного растянуть время пути. Время от времени он поглядывал на телефон, чтобы не пропустить сообщение Акутагавы. Через несколько минут они заходили в помещение: библиотекарь, как Ацуши и предполагал, уже ушёл, так что они были предоставлены только самим себе. Ацуши походил немного между рядов стеллажей, рассматривая учебники и художественную литературу, пытаясь как можно сильнее и при этом незаметнее тянуть время. Когда Дазай спросил, что они, собственно, ищут, он замялся, но назвал фамилию автора их нынешнего учебника — добавив о том, что не уверен, да и год издания должен быть старым. Через десять минут бесцельного хождения среди книг, поисков того, не знаю чего, и листания случайных учебников, Ацуши услышал уведомление о новом сообщении. Акутагава писал о том, что они с Чуей уже идут в библиотеку. Начиналась самая сложная и ответственная часть их плана: Ацуши схватил наугад несколько книг и уволок их во второй читальный зал вместе с Дазаем. Он прикрыл за собой дверь, вручил стопку книг куратору и быстро напечатал ответ Акутагаве, сообщив о том, где именно они находились. Ацуши выбрал тот стол, который не будет видно из дверного проёма, чтобы расположиться за ним вместе с Дазаем — вернее, расположить Дазая. Университетская библиотека была довольно удобной: помимо основного помещения, всегда был доступ к нескольким относительно небольшим комнаткам. Эти маленькие читальные залы отлично подходили для учёбы: тут было всё необходимое, и никто не отвлекал. Запереться можно было и изнутри, конечно, но единственная вещь, которой Ацуши не понимал в устройстве этого места — защёлки на внешней стороне двери. Сейчас, правда, они оказались как никогда кстати. Дазай листал страницы одного из учебников, пытаясь найти то, о чём просил Ацуши, когда сам он услышал скрип открывающейся двери в библиотеку и шаги двух человек. Ацуши выскользнул из комнатушки, пока Дазай был увлечён поисками, прикрыл за собой дверь и спрятался за один из стеллажей, переглянувшись и кивнув Акутагаве, заметившим его. — Она должна быть во втором зале… — Акутагава произнёс вполголоса и тихо приоткрыл дверь, впуская Чую в помещение. Правда, сам он не зашёл. — Напомни, что именно мы ищем? — едва Чуя успел оглянуться, Акутагава уже закрыл дверь у него перед лицом, как раз когда подошёл Ацуши. — Эй, что за хрень?! — Чуя? А ты что здесь делаешь? — из-за двери раздался едва слышный голос Дазая. — Тебя не касается, — даже через дверь было слышно, что Чуя почти скалится. Он постучал по двери. — Акутагава, это не смешно, открывай! — Простите, Чуя-сан, но вы должны поговорить и всё выяснить! — он на всякий случай ещё раз потянул за защёлку, будто это закрыло бы дверь крепче. — Ацуши? Ты тоже там? Откройте дверь! — Не шуми, Чуя, мы же в библиотеке, — голос Дазая стал громче — похоже, он подошёл ближе. Говорил он всё так же спокойно. — Акутагава-кун, открой дверь, пожалуйста. Ацуши переглянулся с Акутагавой: ему показалось, что у него во взгляде действительно промелькнуло сомнение — всего на долю секунды. Он быстро помотал головой и осторожно отодвинул его от двери. — Акутагава ни при чём, это я его попросил. И мы выпустим вас только после того, как вы помиритесь, — Ацуши в последний раз проверил, что дверь действительно заперта. — Общайтесь. — Ну что ж, Чуя, похоже, у нас нет выбора, — за дверью раздались громкие, явно рассерженные шаги, и скрипнул стул. Поняв, что старшие действительно приняли свою участь и пытаться выбраться не собираются, Ацуши выдохнул и улыбнулся Акутагаве. Он махнул ему рукой, и они прошли в соседнюю комнату. — Если они снова начнут драться, то мы отсюда услышим, а разговор — нет, — объяснил Ацуши. Пока он ждал Акутагаву и делал вид, что ищет учебник, юноша взял несколько книг для того, чтобы у них была возможность скоротать время. Он положил стопку на стол, расположился за ним сам и пригласил Акутагаву. Сидеть в тишине не особо хотелось — хотя разобрать, о чём именно говорили старшие, было сложно, и всё же у Ацуши создавалось впечатление, будто они подслушивают. — Как дела у Кая? — он не придумал ничего лучше, чем поговорить о том единственном, что, он был уверен, заинтересует Акутагаву. — Всё хорошо. Сегодня сестра ходила с ним гулять, — Акутагава достал телефон и показал Ацуши короткое видео, на котором рыжий пёс счастливо бегал вместе с другими собаками. — Такой хороший, — Ацуши не мог не улыбнуться, увидев сначала собаку, а потом и её хозяина одинаково счастливыми. Каждый раз, когда Акутагава улыбался (а случалось это нечасто), у Ацуши внутри как будто что-то сжималось. Он и подумать не мог, что на таком хмуром лице улыбка может смотреться настолько гармонично, что глаз оторвать было абсолютно невозможно. Ему хотелось смотреть и видеть так долго, насколько это возможно — и чтобы выражение его лица никогда не менялось. Хотелось, чтобы он улыбался всегда-всегда, и чтобы у него не было ни одной причины злиться или грустить. Интересно, что ещё делает его счастливым? — А чем ты увлекаешься? — Хм… — Акутагава задумался на пару секунд. — Читаю книги, играю на фортепиано… — Ого! — Ацуши воскликнул, широко раскрыв глаза. — Это так круто, мне кажется, — он понизил голос, вспомнив, что находится в библиотеке — хотя кроме них и ещё одной парочки в соседнем помещении тут никого не было, но ему казалось, будто слишком громкие разговоры могут разрушить какую-то особенную, неприкосновенную атмосферу этого места. — Ты самоучка или ходил куда-то? — Учился в музыкальной школе. — Здорово. Я очень люблю музыку, — Ацуши опустил глаза, еле заметно покраснев, когда вдруг понял, как ярко отреагировал на такую, казалось бы, малозначительную вещь. Но он ничего не мог с собой поделать — почему-то, чем больше он узнавал об Акутагаве, тем сильнее восхищался им. — Это для тебя самовыражение или что-то другое? — Ну, это помогает отвлечься от проблем, освободить голову. Как будто я полностью погружаюсь в процесс, когда играю, и чувствую себя лучше. — Классно… я бы хотел когда-нибудь послушать. — Я могу сыграть тебе, если будет время, — Ацуши глянул на Акутагаву исподлобья, улыбнувшись, и заметил, что тот отвёл взгляд и тоже покраснел — на его бледной коже румянец был весьма заметным. Чтобы избавиться от этой неловкости, Ацуши поспешил сменить тему. — Хорошо. А что тебе нравится читать? — Чаще всего небольшие рассказы или новеллы, — Акутагава поднялся со своего места и прошёл к небольшому книжному шкафу, принялся рассматривать книги на полках. — Мне нравится сатира и символизм в произведениях, — поводив пальцами по корешкам, Акутагава остановился на одной книге и аккуратно достал её, чтобы показать Ацуши. — Вот, например. Николай Гоголь, «Шинель». — Впервые слышу… это что-то европейское? — Ацуши стало немного неловко и даже почти стыдно из-за того, что он не узнал автора, о котором говорил Акутагава. Хоть читал он не так уж и мало, но больше внимания уделял отечественной литературе. — Русское. Произведение небольшое, и на первый взгляд может показаться, что это простая мистическая комедия, но если вдуматься… у него довольно глубокий смысл, — Акутагава вернулся на место и протянул Ацуши книгу. Он полистал страницы: помимо «Шинели», о которой и говорил Акутагава, в сборнике было ещё несколько небольших повестей. — И в чём он? — Подобная литература прекрасна тем, что каждый может увидеть что-то своё, — Акутагава подвинулся ближе к Ацуши и заглянул в книгу, что он листал. — Здесь и высмеивание социальных устоев и пороков общества, как в любой сатире, и пародия на популярные тогда романтические повести. Лучше прочитай и составь своё мнение. — Ага, прочитаю обязательно. Я заинтересовался, — Ацуши взял небольшую бумажку из стопки, лежащей на столе, и записал на ней название книги, чтобы взять её, когда библиотекарь будет на месте. — А ты что предпочитаешь? — О, ну… — Ацуши даже боялся какого-то осуждения от Акутагавы, которое он встречал ранее, когда рассказывал кому-то о книгах, интересных ему, — ты, наверное, подумаешь, что это глупо… — Не подумаю. — Мне нравятся романы, — на этот раз Ацуши покраснел уже от стыда. — Читать про жизни персонажей, про их чувства и общение с другими людьми… это не так интересно, как всякие умные произведения, но мне нравится. — Почему ты оправдываешься? — Ну… — Ацуши поджал губы и потёр затылок, — надо мной частенько смеялись, если я говорил об этом. А как-то раз я читал в школе, и одноклассники сказали, что такое только девчонкам нравится. — Это глупо, — Акутагава закатил глаза, — нет ничего плохого в том, что тебе это интересно. И лучше не слушать людей, которые мыслят стереотипами. — Наверное, ты прав, — Ацуши приободрился, когда не встретил ту реакцию, какой боялся — скорее, наоборот. Это радовало. — В общем, мне кажется, что такие книги помогают мне лучше понять окружающих. Вот я читаю о мыслях и чувствах персонажа, а потом могу применить это и в жизни, к настоящим людям, да и к себе тоже. А ещё здорово переживать все события и эмоции вместе с героем. Они проговорили о литературе почти целый вечер: о своих любимых книгах и авторах, об эмоциях, которые они вызывали. Насоветовали друг другу целые списки и договорились обязательно обменяться впечатлениями после прочтения. Ребята так увлеклись, что напрочь забыли о том, почему вообще находились в библиотеке — вспомнили они об этом только тогда, когда Ацуши отвлёкся на сообщение от отца. Он снова забыл предупредить его о том, что задерживается, и Фукудзава спрашивал, всё ли в порядке. Заметив, что время уже действительно позднее, они тихо вышли из комнаты, и, оказавшись в основном помещении библиотеки, услышали разговор старших из соседнего читального зала. Они не стали подслушивать слишком долго, поскольку первых минут хватило, чтобы понять: план сработал. Они разговаривали на отвлечённую тему, смеялись и шутили, совсем как раньше. Переглянувшись с Акутагавой, Ацуши тихо постучал в дверь, открыл защёлку и отошёл на пару шагов. Правда, Чуя с Дазаем, похоже, были так вовлечены в диалог, что даже не услышали этого. Ацуши улыбнулся Акутагаве, и они поняли друг друга без слов: оставив дверь незапертой, они решили отправиться по домам, чтобы не прерывать беседу, которой, похоже, так не хватало их друзьям. В конце концов, когда охранник придёт закрывать библиотеку, он обнаружит их и отправит домой. С Акутагавой Ацуши попрощался довольно скоро после того, как они покинули территорию университета, и оставшийся путь домой он посвятил размышлениям о прошедшем вечере. Размышлениям о том, как интересно, спокойно и комфортно ему было в компании Акутагавы; о том, что он и не думал осуждать или стыдить его и слушал то, о чём говорил Ацуши, проявлял интерес. Хотя во многом их предпочтения отличались, Ацуши было ужасно приятно обсуждать и дискутировать на тему, интересную им обоим. Раньше Ацуши боялся людей с отличным от его собственного мнением, потому что его всегда пытались переубедить, спорили и доказывали свою точку зрения, не давая ему возможности высказаться или объяснить себя — зачастую в спорах оппонент не проявлял к нему никакого уважения. С Акутагавой же всё было совсем не так: он действительно слушал его и слышал, и, даже если не был согласен, принимал его мнение и не стремился его изменить — даже напротив. Он хотел его понять. Акутагава действительно отличался от всех, кого Ацуши знал раньше, как отличалось и их общение, а так же и эмоции, которые он испытывал благодаря ему.