Bound tea

В силу того, что видеться с Акутагавой Ацуши не мог, он постарался хотя бы на эти пару дней больше сосредоточиться на учёбе. Триместр начался совсем недавно, и до ближайших экзаменов, зачётов, коллоквиумов и контрольных ещё было далеко, но Ацуши не хотел расслабляться, пока у него были на это силы. Он в любом случае устанет к концу триместра, поэтому лучше уж не оставлять подготовку на этот период, а учить всё заранее и постепенно. Ацуши даже казалось, что он вернулся в то время, когда только поступил в университет — на перерывах он снова общался в основном с Дазаем, своими одногруппниками и иногда заходил проведать Гин, но чаще просто сидел в уголке и читал учебник или листал ленту соц. сетей. На переменах было довольно скучно, зато лекции пролетали незаметно — как будто Ацуши заново наполнился интересом и желанием учиться. Не то чтобы оно пропадало, но в последнее время он всё чаще стал ловить себя на том, что учёба даётся ему сложнее, чем раньше. Работать они продолжали по ранее придуманной схеме: открыв магазин, Ацуши звонил Акутагаве, и тот помогал ему с продажей чая. Таким образом, за тот короткий срок, что Ацуши работал один, им удалось сохранить прибыль лавки на том же уровне, что был раньше. Сейчас, когда Акутагава с сестрой жили отдельно и должны были платить квартплату, это было особенно важно. Ацуши с нетерпением ждал выходных, только чтобы узнать, что за день до выписки Акутагаву решила навестить сестра. Он немного расстроился, конечно, потому что тоже хотел его увидеть, но не стал ничего говорить на этот счёт. В конце концов, с сестрой он явно был ближе, да и не виделись они дольше, чем с Ацуши. Узнав, что планы на день отменились, Ацуши решил, что не хочет придумывать ничего нового, и просто останется дома. Чтобы не тратить время впустую, утром Ацуши, как обычно, поделал кое-какие задания, протёр все свои растения, удобрил почву, где это требовалось, а потом вспомнил про портрет Акутагавы, который так и не закончил. Ацуши достал из ящика стола блокнот вместе с красками, открыл нужную страницу, расположившись за столом, и вздохнул. Всё-таки сейчас, когда он смотрел на рисунок спустя несколько дней, казалось, что ему так и не удалось передать красоту Акутагавы, не удалось изобразить его именно таким, каким Ацуши его видел. Он смотрел на рисунок, и видел только недостатки: здесь линия неровная, здесь краска растеклась, здесь пропорции кривые — а ведь смотря на Акутагаву он, напротив, видел только прекрасное. Ацуши оставалось только добавить цвета волосам и несколько деталей, таких как блики, и он понадеялся, что законченная работа будет выглядеть лучше: в конце концов, исправить неточности он уже не мог. Он потратил ещё некоторое время на то, чтобы ментально приготовиться к рисованию, аккуратно занёс широкую кисть над листом и продолжил там, где остановился несколько дней назад. Времени на весь процесс ушло довольно много: хотя Ацуши и оставалось только раскрасить уже законченный эскиз, и пряди он мог рисовать как угодно, он постарался закрыть волосами какие-то неудавшиеся детали своего рисунка. К тому же, плавный переход от чёрного к белому на кончиках прядей Акутагавы дался ему нелегко, и приходилось периодически просушивать бумагу, чтобы выделить некоторые пряди более тёмным или светлым цветом — чтобы волосы не выглядели плоско. В целом, законченный портрет действительно выглядел лучше, чем промежуточный результат. Благодаря бликам, взгляд Акутагавы стал живым, и Ацуши отметил, что, кажется, ему действительно удалось передать этот огонь в глазах. Не идеально, конечно, и некоторые недостатки он всё же мог заметить, но они не бросались в глаза, а в целом Акутагава был похож на себя — значит, его цель выполнена. В конце концов, Ацуши не художник, и делал это только чтобы порадовать своего парня — он надеялся, что у него это получится. Любовь он в этот рисунок точно вложил. Вечером Ацуши созвонился с Акутагавой по видео-связи: завтра его должны были выписать, и он позвал его в гости. Хотелось и просто провести время вместе, и показать ему законченную работу, наличием которой он тоже, конечно, похвастался (но не показал). В итоге они договорились утром забрать Кая, погулять с ним, вместе с Гин, а после этого вдвоём пойти на такое домашнее свидание. Уже ложась спать, Ацуши невольно вспомнил слова Акутагавы, что тот произнёс после его визита в больнице, и ещё полночи думал о них. Думал о том, что Акутагава чувствует себя с ним достаточно комфортно для того, чтобы быть собой, быть искренним; что он хочет говорить Ацуши о своих чувствах, потому что знает, что это важно для него. Он думал о том, что действительно нашёл человека, для которого важен, и который важен для него. Думал о том, что Акутагава тоже хочет, чтобы Ацуши был счастлив с ним, и готов пойти ради этого на многое — хотя, может, кому-то и не покажется, что говорить о своих эмоциях это «многое», но Ацуши прекрасно понимал, как тяжело это даётся именно Акутагаве. Мысли о том, какой путь они прошли и как смогли стать друг для друга почти родными людьми за какие-то несколько месяцев, действительно вдохновляли и согревали его. Уже засыпая и думая о том, как здорово было бы сейчас быть в объятиях Акутагавы, Ацуши поймал себя на мысли, от которой ему самому стало неловко. Тем не менее, так просто её прогнать у него не получилось. Они с Акутагавой уже довольно давно вместе, и рано или поздно это должно случиться, и Ацуши на секунду задумался, каким будет их переход на последнюю стадию доверия и близости — каким Акутагава будет в постели? Таким же спокойным и аккуратным, или, может, он предпочитает держать всё под контролем и быть грубее, чем обычно? Столько вариантов, и Ацуши совсем не знал, какой из них больше всего был бы похож на Акутагаву. Опыта у него было совсем не много, поэтому Ацуши для себя решил, что хочет поговорить с ним на этот счёт — но чем дольше он об этом думал, тем горячее становились его щёки, поэтому вскоре он постарался всё-таки отвлечься от этих мыслей, чтобы заснуть, пока не зашёл слишком далеко. Завтра его ждал приятный и насыщенный событиями день. Из-за своих полуночных рассуждений, Ацуши чуть не проспал их с Акутагавой встречу. Собираться пришлось в спешке, чтобы не опоздать, несмотря на то, что встретиться они планировали недалеко от дома Ацуши, чтобы отправиться в собачий парк, где бывали уже не один раз. Это место, кажется, полюбилось не только хозяевам, но и самому псу. Ацуши пришлось пожертвовать завтраком, чтобы прийти вовремя, и ему это удалось — к назначенному месту он пришёл даже раньше Акутагав. Они появились через несколько минут, и первым Ацуши увидел Кая, который уже привык к нему, а потому радостно прибежал навстречу и принялся ластиться. — Привет, привет, — Ацуши наклонился и потрепал его по голове, почесал за ухом. — Ну как ты? Живой, здоровый? Пёс в ответ только гавкнул, радостно виляя хвостом, и ускакал к своим хозяевам, что как раз подходили. — Он в порядке, да? — Ацуши улыбнулся, кивнув Акутагаве с сестрой. — Когда вы его забрали? — Сегодня, — Акутагава взял поводок короче и кивнул в сторону входа в парк. — Чувствует себя отлично, как видишь. — Здорово. Я знал, что всё будет хорошо! — Ацуши добродушно улыбнулся и ускорил шаг, чтобы не отстать от своего парня с его сестрой. К слову, Ацуши даже не был уверен, что Гин знает, что они вместе, поэтому в её присутствии старался вести себя скромнее. Он не решался даже взять Акутагаву за руку лишний раз, но время от времени он делал это сам. Менее невинные проявления чувств, во всяком случае, они оставляли для более уединённых моментов — даже если Акутагава рассказывал сестре, что они встречаются, или она догадалась сама, было бы некрасиво обниматься или целоваться при ней, тем самым ставя её в неловкое положение и оставляя третьей лишней. Они прошли вглубь парка и расположились чуть поодаль от остальных собачников. Гин расстелила плед на шуршащих листьях, и, расположившись на нём, все трое стали наблюдать за Каем: он уже убежал на поиски палочки, чтобы поиграть. В середине осени большая часть деревьев уже стояла без листьев, и ими была устелена земля — от этого парк приобретал какой-то немного тоскливый вид, от него становилось зябко. Ацуши поёжился, когда подул ветер, плотнее закутался в джинсовую куртку и подвинулся ближе к Акутагаве. — Хотите чаю? — Гин обернулась на них, и Ацуши от неожиданности резко отпрянул от Акутагавы. Гин улыбнулась. — Можете обниматься, если хотите. Я не против. — И-извини, — Ацуши моментально покраснел и всё же отодвинулся от Акутагавы чуть дальше. — Так что насчёт чая? — Да, я хочу, — Ацуши кивнул и подвинулся ближе, когда Гин протянула ему небольшую чашку из походного набора, наполненную чаем из термоса. Ацуши на секунду завис, наблюдая за паром, серыми клубами поднимающимся над кружкой, и позволяя теплу растечься от рук по всему телу. Заметив движение вдали и переведя взгляд он заметил, что Кай бегает по парку с другой собакой, особенно радостно врываясь в стога собранных листьев и раскидывая их по всей округе. Ацуши улыбнулся, подумав о том, как мало ему надо для счастья, а потом перевёл взгляд на Акутагаву, который тоже наблюдал за любимцем. Краем глаза он заметил, что рука у того лежит на пледе, но ладонью вверх — Ацуши воспринял это как приглашение и взял его за руку. Сцепив их пальцы, Акутагава спрятал руку Ацуши, вместе со своей, в карман, и сжал её немного крепче. — Тебе холодно? — Акутагава склонился ближе к Ацуши, когда он вздрогнул и шмыгнул носом. — Немного, — Ацуши почесал нос и спрятал вторую руку в карман, поставив пустую кружку перед собой. — Сыро сегодня. — Да. Хочешь домой? — Не, пока нормально. Давай ещё немного посидим, Кай такой смешной, — Ацуши улыбнулся, кивнув в сторону пса, что валялся в сухих листьях неподалёку. — Хорошо. Если замёрзнешь — говори. В ответ Ацуши только кивнул, продолжая наблюдать за Каем и другими собаками. И он был бы только рад остаться в парке хоть до самого вечера, но совсем скоро усилился ветер, а небо затянули тучи, и стало совсем холодно. Когда даже чай перестал спасать от промозглости, и единственным желанием Ацуши было оказаться где-нибудь, где тепло и сухо, он всё же признался Акутагаве, что хочет пойти домой. Они попрощались с Гин, которая решила остаться в парке ещё ненадолго, и направились домой к Ацуши. Дорога заняла совсем немного времени, поскольку ребята торопились — мало того, что идти прогулочным шагом было слишком холодно, так ещё и дождь вскоре начал накрапывать. Когда на уже мокрый после мороси асфальт упали первые крупные капли, они переглянулись и, накинув капюшоны, последние пару сотен метров до дома Ацуши преодолели уже бегом. Забежав в подъезд, ребята остановились, чтобы перевести дух; Ацуши тихонько посмеивался, держась рукой за стену и тяжело дыша. — Ну и прогулялись, — отдышавшись, Ацуши всё-таки вызвал лифт и встал напротив Акутагавы, спиной оперевшись о стену. — Надо было зонт брать. — Или хотя бы прогноз проверить… — Акутагава посмотрел в зеркало, когда открылись двери лифта, и со вздохом попытался привести в порядок мокрые, взъерошенные волосы. — А тебе когда-нибудь говорили, что ты милашка? — Ацуши улыбнулся, смотря на него с прищуром, и поцеловал в щёку. — Не припомню, — Акутагава опустил голову, пряча улыбку. — Тогда я скажу: ты милашка! — А тебе говорили, что ты лучший парень на Земле? — Нет, — Ацуши улыбнулся открыто, не стал отворачиваться или закрывать лицо. — И я не скажу. Потому что ты лучший парень во всём мире. — Нет, ты, — Ацуши широко улыбнулся и громко чмокнул Акутагаву в потеплевшую щёку, прежде чем лифт остановился, а двери открылись. В квартире они встретили отца Ацуши, который как раз приготовил обед и пригласил сына с его спутником присоединиться — Ацуши заметил, что Акутагаве всё ещё немного неловко, но он, кажется, действительно проголодался, потому что всё же согласился. Или, может, не хотел случайно показаться грубым. С первых же минут разговор задался на удивление хорошо, и пошёл так гладко, что все трое не заметили, как провели на кухне больше часа. Сначала Фукудзава, как и в прошлый раз, задавал много вопросов: на этот раз не конкретно Акутагаве, но и Ацуши тоже. Спрашивал про их совместную работу, про учёбу, не забыл уточнить, в порядке ли Кай. Когда речь зашла о животных, он и сам рассказал несколько историй с работы, связанных со снятием кошек с деревьев и поиском потерянных собак, а потом, похоже, увлёкся и продолжил делиться историями из своей молодости. Его с интересом слушал не только Акутагава, но и Ацуши: некоторые вещи он слышал впервые. Например, отец никогда не рассказывал ему, как у них появился их последний кот: однажды, когда Рампо впервые попал в агентство к Фукудзаве, проходя практику в старшей школе, в последний её день он притащил котёнка, подобранного на улице. В тот день, по словам Фукудзавы, шёл сильный дождь, а пушистик хромал на одну лапку и очень жалобно мяукал. Рампо не смог пройти мимо него, но и домой забрать родители бы не разрешили, так что в первое время он жил в офисе агентства, а позже Фукудзава забрал его домой. Благодаря подобным историям время летело незаметно: Ацуши иногда поглядывал на Акутагаву и замечал, как с каждой минутой становится более расслабленной его осанка, опускаются плечи, разжимаются челюсти — ему становится комфортнее. Улыбался он тоже всё чаще и искреннее, и Ацуши несколько раз мысленно поблагодарил отца за то, что благодаря ему Акутагава чувствует себя принятым в их семье; чувствует себя как дома. Они могли просидеть так до самого вечера, продолжая узнавать друг друга лучше и лучше, но их беседу прервал звонок на телефон Фукудзавы: его вызывали на работу. Ацуши совсем немного расстроился — казалось, если бы они поговорили ещё недолго, Акутагава по-настоящему подружился бы с его отцом. Но проигнорировать звонок начальства он не мог, поэтому, спешно собравшись, Фукудзава удалился, пожелав ребятам хорошего вечера — вернуться он должен был, скорее всего, ближе к утру. — Ты был прав насчёт своего отца, — Акутагава помог Ацуши навести порядок на кухне. — Очень приятный в общении человек. — Вот видишь, — Ацуши убрал посуду в раковину, чтобы помыть позже, и сполоснул руки. — Ты ему тоже понравился, кстати. — Да? — Ага. Вообще, он с самого начала хорошо к тебе относился. — Почему? — Акутагава прошёл за Ацуши в сторону его комнаты. — Ну, я кое-что рассказывал про тебя. На самом деле, он узнал, что ты мне нравишься, даже раньше тебя, — Ацуши неловко посмеялся, открывая дверь. — Я с ним… советовался, когда думал, стоит ли вообще тебе признаваться. — О. У вас такие близкие отношения. — Ну да. Я иногда задумываюсь, что бы было, если бы я попал в другую семью… но мне кажется, лучше бы точно не было. Хотя бы потому, что я мог не встретить тебя. Акутагава улыбнулся, смотря Ацуши прямо в глаза. Ацуши смущённо потёр шею, так же смущённо улыбаясь, и сел на кровать, кивком головы приглашая Акутагаву за собой. — Ой, чуть не забыл! — Ацуши вскочил, как только Акутагава уселся рядом с ним, и взял со стола его портрет. — Вот. Акутагава внимательно осмотрел рисунок и улыбнулся, глаза его наполнились теплом. Ацуши сел рядом, внимательно следя за выражением его лица. — Спасибо. Я могу его забрать? — Конечно, если хочешь. Тебе нравится? — Да. Очень, — Акутагава поднёс лист бумаги ещё ближе к лицу, чтобы рассмотреть мелкие детали. Ацуши стало немного неловко — ему подумалось, что так Акутагава заметит какие-то огрехи в его работе, но его улыбка становилась только шире. — А ты веришь в судьбу, кстати? — он нарушил молчание спустя пару секунд. — Хм… — Акутагава поднял глаза на Ацуши, отложив рисунок в сторону. — Просто мне иногда кажется, что не бывает таких счастливых совпадений. Столько человек живёт на земле — да даже в одной Иокогаме — а нам с тобой повезло встретиться. И не просто пересечься где-то на улице или в университете, а по-настоящему сблизиться, полюбить друг друга… И теперь я могу сделать так, — Ацуши легко поцеловал Акутагаву в губы, — и быть самым счастливым человеком в мире. — Я думаю… — Акутагава коснулся своих губ, с которых всё не сходила улыбка, — я думаю, что жизнь человека полностью в его руках. Это и вправду удачно, что мы встретились, но если бы не ты — общение бы не сложилось. Дело не только в случайности. — В смысле? — А ты не помнишь? Когда мы только познакомились, я даже разговаривать с тобой не хотел. Не знаю, почему ты тогда не оставил меня в покое, но я рад, что всё сложилось так, как сложилось. И очень тебе благодарен, — Акутагава поцеловал Ацуши, прежде чем он успел ответить. Ацуши хотел было сказать, что поначалу ему было просто любопытно узнать Акутагаву, как человека — он сразу почувствовал, что вся его недоброжелательность напускная и нужна для защиты. И он не ошибся, а потому и не пожалел о том, что они стали ближе — действительно ведь под этим панцирем из грубости скрывался добрый, самоотверженный и умеющий любить человек. — Я очень тебя люблю, — Ацуши прошептал, огладив Акутагаву по лицу. — Очень-очень. Акутагава только улыбнулся, усаживаясь удобнее, и тогда Ацуши улёгся на кровать и подполз ближе к нему. — Давай полежим вместе? — Ацуши поправил подушку, чтобы место на ней осталось и для Акутагавы. Он кивнул и лёг рядом с ним, заключил Ацуши в свои объятия. Когда Акутагава обвил руки вокруг Ацуши и прижал его к себе, тем самым исполнив его вчерашнее желание, Ацуши невольно вспомнил и другие свои ночные мысли. Он повернулся на спину, расположив голову на плече Акутагавы, и попытался собраться с мыслями перед довольно неловким, но неизбежным разговором. — Слушай… — Ацуши кусал губы, на ходу подбирая слова, — я думаю, ты же понимаешь, что нам рано или поздно нужно будет об этом поговорить. — О чём? — Ну… мы уже несколько месяцев вместе, и всё такое… — Ацуши краем глаза заметил, что Акутагава смотрит на него, приподняв одну бровь. — В общем, как бы ты хотел… сделать это? — Сделать что? — Акутагава нахмурился и подвинулся к спинке кровати, Ацуши поднялся и сел напротив него. — Я тебя не понимаю. — Блин, — Ацуши вздохнул и проглотил ком в горле, пытаясь избавиться от неловкости. Вот вроде уже не мальчик, а стесняется больше, чем в свой первый раз. — Я имею в виду секс. — А. Ясно. — Ну так что? У тебя вообще уже есть опыт? — Есть. — И… что тебе нравится? — Ацуши снова улёгся на Акутагаву и обнял его за живот, пытаясь таким образом немного его расслабить — по тому, как он полулёжа сидел, было видно, что он напряжён. — Я не хочу сейчас это обсуждать. — Я тоже стесняюсь, но когда-то же этот разговор всё равно состоится. Я просто вчера задумался, и понял, что уже готов, и вообще… мне бы хотелось этого. С тобой. — Ацуши, — он посмотрел на него с холодной строгостью и отстранился. — Я сказал, что не хочу сейчас это обсуждать, — Акутагава произнёс — нет, отчеканил — ставя ударение на каждом слоге, отчего у Ацуши даже мурашки по спине пробежали. — Ладно… извини, — он виновато, с непониманием опустил глаза и хотел было сказать что-нибудь ещё, но прикусил губу. На несколько секунд в комнате повисла напряжённая тишина, которую нарушил тихий скрип матраса. Ацуши обернулся: Акутагава спустил ноги с кровати и смотрел на собственные колени. — Всё нормально? — Я пойду, — он поднялся на ноги и нерешительно положил руку на ручку двери. — О, хорошо… как скажешь, — Ацуши стиснул челюсти и вышел вслед за ним. Акутагава быстро обулся и подошёл к двери. — Хорошей дороги. Напиши, как доедешь. — Угу. Акутагава несильно хлопнул дверью, и Ацуши остался наедине со своими мыслями. И мысли эти были… неприятными, по меньшей мере. Непонимание того, что именно он сделал не так, перебивалось чувством вины и стыда перед Акутагавой — хоть Ацуши до конца и не понял, что его так рассердило, но проблема однозначно была в их разговоре. Дело явно было не в том, что он просто смутился — Акутагава никогда раньше не реагировал на своё смущение так. В этот раз Ацуши понимал, что он именно разозлился на него, и хотя причина ему не была понятна, факт оставался фактом — Акутагаве было неприятно из-за того, что Ацуши вообще начал разговор о предстоящей связи. Может, он просто пока не был готов, или не хотел этого именно с Ацуши, или что-то ещё… Если бы он знал, как Акутагава отреагирует, то вообще не стал бы затрагивать эту тему — по крайней мере, не сейчас. Немного поколебавшись, Ацуши достал телефон и открыл переписку с Акутагавой. Постарался собрать мысли в кучу и напечатал сообщение. «Прости, пожалуйста, если я тебя задел, я не хотел. Только скажи, что именно я сделал не так, потому что я правда не понимаю. Извини. Я люблю тебя» Отправлено, 19:08 Ацуши убрал телефон в карман и с тяжёлым вздохом сел на кровать, уперев локти в колени. На столе он заметил рисунок — Акутагава забыл забрать свой портрет. А может, специально оставил… «Мне было неприятно, когда ты продолжил разговор после того, как я сказал, что не хочу этого. Не делай так больше, пожалуйста.» Получено, 19:11 Ацуши хотел было объясниться, сказать, что подумал, что Акутагава просто стесняется, и не предполагал, что он на самом деле хочет закончить разговор, но всё это было лишним, а потому он оставил оправдания при себе. Они уже ничего не изменят. «Я понял. Прости ещё раз, я больше так не буду ♡ » Отправлено, 19:12 «Спасибо. Люблю тебя.» Получено, 19:13 Ацуши выдохнул, получив ответ Акутагавы. Для него всё ещё оставалось загадкой, почему именно Акутагава так сильно не хотел обсуждать эту тему, но он не стал его расспрашивать. Этому разговору, как и прерванному, лучше подождать — а ещё правильнее, как Ацуши подумал, будет дождаться, пока Акутагава сам к ним не вернётся. С его стороны было бы ужасно некрасиво и неуважительно снова начинать этот разговор после того, как Акутагава ясно дал понять, что не хочет этого. Беседа вышла совсем не такой, как Ацуши себе её представлял, но, определённо, кое-какие выводы он всё же сделал.