Bound tea

— Ацуши… эй, Ацуши, — юноша ощутил чью-то руку у себя на плече. Не открывая глаз, он повернул голову на знакомый, почти родной голос. — М-м? — Пора вставать. Тебе же к первой? — Да… — Ацуши приоткрыл глаза: Акутагава сидел рядом, поглаживал его по плечу. — А чего будильник не звонил? — Звонил. Ты выключил. — Ой… — Ацуши потянулся, глубоко вдохнув, и полностью повернулся к нему. Акутагава уже, похоже, совершил все утренние водные процедуры и выглядел довольно собранно — не только в прямом, но и в переносном смысле. Собравшись с силами, Ацуши сел в постели и протёр глаза. С полминуты посидел, рассматривая свои руки, и поднял сонные глаза на Акутагаву. Он встретил его взглядом, полным умиления. — Ты спросонья похож на кота. — Чего? — Ацуши слегка нахмурился. — Ничего. — Если из нас двоих кто и похож на кота… — Ацуши зевнул, прищурив правый глаз, — то точно не я. Уголька видел вообще? Вы с ним один в один. — Видел, — Акутагава прикрыл лицо рукой и отвернулся, заразившись от Ацуши зевотой, — но на кота похож всё равно ты. — Не-е-е-ет, — протянул Ацуши, откинув голову назад, — нет-нет-нет! — Вставай, а то опоздаем, — Акутагава взъерошил светлые волосы и поднялся с кровати. — Жду тебя на кухне. С этими словами Акутагава вышел из комнаты, оставив дверь приоткрытой. Ацуши ещё немного посидел, борясь с желанием вернуться в тёплые объятия сна, посмотрел на часы, забыв обратить внимание на время, и поплёлся в ванную. Из зеркала над раковиной на него смотрел на удивление помятый и лохматый парень — выглядел он куда хуже, чем себя чувствовал. И на кота совсем не был похож. Ацуши умылся, почистил зубы и принял быстрый душ, пытаясь привести себя в порядок, причесал волосы и, улыбнувшись своему отражению, вышел из ванной, прошёл на кухню, где его ждал Акутагава и кружка чая на столе. — Доброе утро, — Ацуши сел рядом с Акутагавой и улыбнулся, когда тот поднял на него глаза. — Доброе. Как спалось? — Отлично, — Ацуши взял кружку и сделал небольшой глоток чая, поморщившись от того, насколько он был горячим. — Кошмаров не было? — Не-а. Только… ты же вставал ночью, да? — Да. — Вот и я тогда тоже проснулся, а тебя нет. Уже испугался, подумал, что это снова кошмар… а потом ты вернулся, и я сразу успокоился. — Извини. Просто пить захотелось. — Не извиняйся, ты чего, я понимаю. Ты же не мог знать, что я именно в этот момент проснусь. Всё хорошо, — Ацуши поцеловал Акутагаву в щёку и остался сидеть рядом с ним, положив голову на плечо. — Кстати, а я не говорил во сне? — Нет. Только один раз мяукнул что-то, но я не разобрал, что. Ацуши фыркнул на очередное сравнение себя с котом от Акутагавы, но не стал ничего отвечать. Всё равно на кота больше похож он сам. Наблюдая за тем, как ноябрьский ветер за окном раскачивает деревья, срывая с веток золотые листья, как по небу бегут серые тучи, а по сырому асфальту на работу спешат люди, Ацуши думал о том, как много бы сейчас отдал за то, чтобы остаться дома. Остаться тут, где тепло, сухо и рядом есть Акутагава, вместо того, чтобы по холоду плестись в университет, а оттуда и на работу. — Так не хочется никуда идти… — он тяжело вздохнул, подвигая ближе к себе чашку с чаем. — Может, прогуляем?.. — Мне нельзя. — Блин. Один я тоже не хочу дома сидеть. — Твой отец вернётся завтра? — Да, а что? — В принципе… — Акутагава задумчиво рассматривал пейзаж за окном, — план на этот месяц мы уже выполнили… после пар можно и домой. — Правда? — Правда. Думаю, от одного внепланового выходного ничего не будет. — А на аренду вам точно хватит? — Да, я же говорю. До конца месяца ещё больше недели, а прибыль уже выше, чем в прошлом. — Круто! Можно будет весь вечер пить чай и обниматься… — Ацуши мечтал вслух, будто забыв о том, что сначала, вообще-то, нужно отучиться. Об этом ему напомнил Акутагава. — Да, но это вечером. Допивай чай, скоро пора выходить. Ацуши кивнул и в несколько глотков допил чай, приготовленный Акутагавой — очень вкусный, к слову. Он что, принёс его из дома?.. После этого Ацуши ушёл в свою комнату, чтобы переодеться и собрать необходимые вещи; Акутагава остался сидеть на кухне и читать что-то в телефоне. Судя по всему, он встал пораньше и уже собрался, пока Ацуши мирно спал. Перед выходом они не забыли покормить котов, по проверенной схеме закрыли Уголька в коридоре и отправились на учёбу. Всю дорогу до университета Ацуши не мог нарадоваться их неожиданному домашнему свиданию. В последние дни они проводили вместе так много времени, что ему даже стало немного смешно от того, как сильно он волновался некоторое время назад, когда они отдалились. Тогда смешного было мало, конечно, но сейчас, когда он окончательно убедился в том, насколько пустыми были те переживания… только смеяться и оставалось. Ацуши заметил, что с тем, как поезд наполнялся людьми, выражение лица Акутагавы становилось всё более угрюмым. Он тоже не любил час-пик, конечно (что приятного в том, чтобы толкаться с незнакомцами?) но, кажется, его парень испытывал куда более сильный дискомфорт в толпе людей. Чтобы немного его отвлечь, Ацуши скользнул рукой в карман Акутагавы и переплёл с ним пальцы. Тогда на его лице на секунду отразилось удивление, а потом, встретившись с ним взглядом, Ацуши увидел, как его выражение смягчилось, и на губах почти появилась улыбка. Если бы вокруг не было людей, он бы обязательно его поцеловал — но в толпе пришлось только огладить его ладонь большим пальцем и сжать руку сильнее. Когда они выходили на своей станции, в потоке людей, где всё равно происходила неразбериха, и все толкались ещё сильнее, чем в переполненном вагоне, Акутагава и сам быстро поцеловал Ацуши в щёку. — Спасибо. — Обращайся, — Ацуши улыбнулся, всё ещё чувствуя губы Акутагавы на своей щеке. — На этих станциях всегда людно… с вашей стороны, наверное, посвободнее. — Да, определённо. Ацуши только виновато поджал губы, когда они продолжили дорогу к университету. Времени до начала первой пары оставалось не так много, поэтому приходилось поторапливаться. Они попрощались почти у самого входа, где и разошлись их пути — Акутагава направился в аудиторию на первом этаже, а Ацуши побежал вверх по лестнице на нужный ему третий этаж. Лекция по химии с утра пораньше далась ему непросто. Ацуши вообще не очень любил лекции: если на практических занятиях он всегда был чем-то занят, что-то записывал, решал; на лекциях же по большей части приходилось только слушать. Некоторые вещи Ацуши конспектировал, конечно, но только самое важное, и то вкратце, а большую часть информации приходилось воспринимать на слух. Особенно тяжело это было по утрам — как бы интересно лектор ни рассказывал, от нехватки занятости неумолимо клонило в сон. По окончании лекции, Ацуши первым делом зашёл умыться, чтобы хоть как-то привести себя в чувства. Кое-как проснувшись, он проверил у себя в телефоне расписание Акутагавы и направился к аудитории, в которой у него должна была быть следующая пара. Он обнаружил его в коридоре, и не одного, а с сестрой. Гин сидела рядом на диванчике и что-то ему рассказывала. — … в общем, я уже не знаю, что делать. Это невозможно. — Привет, — Ацуши сел на кресло напротив них. — Я вам не помешаю? — Привет, — Гин улыбнулась, убирая длинные чёрные волосы за ухо. — Не помешаешь. — О чём болтаете? — А, да так. Один молодой человек, похоже, не понимает слова «нет». — В смысле? — Ну, знаешь… пристаёт ко мне, и чересчур настойчиво. Я ему уже не один раз сказала, что не заинтересована, и всё как о стену горох: «Гин-сан то, Гин-сан это». Я так устала от него… — Кошмар, — Ацуши сморщился, представив ситуацию, заложницей которой стала Гин. — А кто это, если не секрет? — Тачихара. Знаешь такого? — Знаю… мне казалось, он хороший парень. — Он хороший, просто… слишком настырный. — Я с ним поговорю, — Акутагава влился в их разговор. — О, правда? Спасибо! — Да… кто-то в прошлом году говорил, что он меня боялся. Может, послушает. — Он до сих пор боится, — Гин усмехнулась, прикрыв лицо рукой. После этого она глянула на наручные часы. — Ладно, мне надо бежать, пара в другом корпусе. Спасибо, Рю! — Не за что. Они оба проводили её взглядом, пока девушка быстрым шагом ушла в сторону лестниц. — Я помню, мне Дазай-сан тоже советовал держаться от тебя подальше… — Ацуши в задумчивости почесал переносицу, вспоминая весну — когда он только начинал учиться, и с Акутагавой они знакомы не были. — Почему? — Ну-у-у, знаешь… рассказывал, что ты весь такой мрачный и злой… — Ясно, — Акутагава стиснул зубы. — Но я так не считаю! И тогда не считал, — он поспешил объясниться. — Наоборот, мне непонятно было, почему ты такой колючий, и хотелось узнать тебя получше. — Надеюсь, ты получил ответы на свои вопросы. — Ну, не до конца. Но теперь я понимаю, что причины точно были. И я рад, что ты их понемногу… как бы это сказать… отпускаешь, что ли. — Да, это… это твоя заслуга. — А насчёт Дазай-сана ты не расстраивайся, — Ацуши постарался не обратить внимания на слова Акутагавы, чтобы не засмущаться, — он вообще иногда такие странные вещи выдаёт. Я сколько ни пытался, так и не смог понять, что у него на уме. — Я не расстраиваюсь. Я помню, на первом курсе всё пытался найти к нему подход, а теперь… мне даже противно вспоминать то время. Я вёл себя, как маленький наивный мальчик. — Ну, я думаю, в этом нет ничего страшного. Мы все взрослеем, меняемся. Может, через пару лет тебе и себя нынешнего будет смешно вспоминать. — Может. — Что-то я заболтался… — Ацуши насторожился, когда студенты вокруг стали расползаться по коридорам. Он проверил время на телефоне: до начала пары оставалась всего минута. — Ой, блин! Я побежал.

***

Слова Акутагавы всё не выходили у Ацуши из головы. Его заслуга… вроде бы, он и сам это понимал, но сейчас, найдя подтверждение своим мыслям непосредственно от Акутагавы… это согревало. Вместе с тем, Ацуши даже чувствовал некую ответственность, как будто приручил дикого зверька. Только ответственность эта была даже больше: благодаря собственной открытости, он заставил другого человека открыться и довериться себе. Человека, который боялся и избегал этого. Для Ацуши до сих пор было загадкой, почему Акутагава решил дать ему шанс, но он был благодарен судьбе, богам и ему самому за эту возможность. Он искренне надеялся, что никто из них об этом не пожалеет. Пар у Ацуши было на одну меньше, чем у Акутагавы, и время его ожидания он провёл в библиотеке с домашним заданием: как-никак, день завтра рабочий, и ему не хотелось переживать об учёбе во время их свидания. Полтора часа пролетели почти незаметно, и уже вскоре они встретились у выхода из учебного заведения. — Ты же не передумал насчёт работы? — Ацуши решил уточнить, чтобы случайно не оставить Акутагаву без права выбора. — Не передумал. — Супер! Давай тогда сначала в магазин зайдём, купим чего-нибудь вкусного? Или можно доставку заказать, — Ацуши взял Акутагаву за руку и шёл в ногу с ним, широко улыбаясь. — Тебе чего больше хочется? — Давай в магазин… — Хорошо, — для Акутагавы всегда была нормальной молчаливость, но в этот момент Ацуши показалось, что даже он ведёт себя как-то слишком тихо. — Всё в порядке? Ты какой-то хмурый. — Да, просто думаю кое о чём. — О том, что тебе Гин рассказывала? — Нет. С Тачихарой я поговорил, он обещал перед ней извиниться и оставить в покое. — Тогда что случилось? — Помнишь наш разговор несколько дней назад, о близости и прочем? — Конечно. — То, что ты меня принял… как-то странно подействовало на меня, — Акутагава выдержал небольшую паузу, глядя Ацуши в глаза. Тот только смотрел на него вопрошающе. — В общем… если ты до сих пор хочешь, то мы могли бы… — Правда? — Да. Я… не против. — Ты уверен? — Ацуши опасался, как бы Акутагава не чувствовал себя виноватым из-за своей особенности, или ещё что. Было бы хуже всего, если бы он предлагал сейчас это из чувства долга. — Ты же понимаешь, что ничем мне не обязан в этом плане? — Я… — Акутагава сделал глубокий вдох и медленно выдохнул. Кажется, он волновался куда сильнее, чем показывал. — Да, я уверен. — Ладно… точно? — Точно. Мне до сих пор страшно, — Акутагава говорил, избегая взгляда Ацуши, — но я не хочу, чтобы мои прошлые отношения портили нынешние. — Это ничего не портит, правда. — Я не об этом. Это желание не отменяет моей асексуальности, но я не хочу подавлять его только из страха перед прошлым. Понимаешь? — Вроде бы. — И благодаря тому, что я знаю, что ты примешь меня независимо от того, будет оно или нет… оно как будто появилось охотнее. — Хорошо. Я рад, на самом деле, но если передумаешь, то говори, ладно? — Конечно. — Тогда давай, наверное, сначала в магазин, потом в аптеку… и дома всё обсудим, да? — Да. Хороший план. За разговором Ацуши и не заметил, как они с Акутагавой уже подошли к супермаркету: там они набрали всякой вредной, но вкусной еды и напитков, а затем зашли и в аптеку за всем необходимым для приятной ночи. Ацуши, на самом деле, волновался куда сильнее, чем он думал, что будет волноваться — может, даже сильнее, чем перед своим первым разом. Он не хотел разочаровать Акутагаву или сделать что-то не так, потому что прекрасно понимал, в каком уязвимом состоянии он окажется. Он боялся случайно подорвать его доверие, но эта ответственность ему даже нравилась. От неё не хотелось избавиться — напротив, он хотел оправдать его и свои надежды, хотел постараться и на самом деле сделать ему приятно. Конечно, в их ситуации без предварительного обсуждения и обозначения границ двигаться дальше было категорически противопоказано. Дойдя до дома и убрав всё, что им понадобится позже, в спальню Ацуши, они расположились за столом на кухне друг напротив друга. — Так… ну что? — Во-первых, — Акутагава старался звучать уверенно, но Ацуши не упустил нотки страха в его голосе, — если я скажу, что хочу остановиться, то мы должны остановиться сразу же, без лишних вопросов. — Конечно! — Пообещай мне. В его взгляде исподлобья Ацуши видел себя, видел страх и желание его преодолеть, видел море сомнений. Он видел, что в Акутагаве сейчас боролись два желания: оставить всё как есть, поддаться своей слабости и позволить прошлому опыту управлять собой, и второе — оставить всё это позади, преодолеть себя. И тот факт, что Акутагава проговаривал вещи само собой разумеющиеся в уважительных отношениях, пугал и Ацуши тоже. Вряд ли он признался бы в этом, но преодолеть этот страх без его помощи у него вряд ли получится. — Обещаю. Я не сделаю тебе больно, и мы прекратим сразу же, как ты об этом скажешь. — Ладно, — Акутагава шумно сглотнул. — И ещё… мне нужно иметь контроль над ситуацией. Если ты не готов к этому, можем остановиться сейчас, но без этого я не могу. — Ну… ты же будешь меня слушать? — Конечно. — Тогда, думаю, я не против, — Ацуши понимал, откуда у Акутагавы желание держать всё под своим контролем, и он не хотел ему в этом отказывать. В конце концов, он понимал, что он тоже не сделает ему ничего плохого. — Что насчёт тебя? — Ну… у меня никогда не было с парнем, поэтому ты поосторожнее, ладно? Я немного боюсь, что будет больно. — Ладно. Я буду аккуратно. — Ага… что ещё… мне очень нравится, когда меня хвалят в процессе… — Хорошо. — Ну и вообще, не стесняйся говорить, если тебе что-то понравится или наоборот. Мы пока тела друг друга не знаем, так что без этого никуда. В ответ на это Акутагава только кивнул, и они с Ацуши посидели ещё несколько секунд, просто смотря друг на друга. Неловко. — Ну… это всё, наверное, — Ацуши почесал затылок. — Пойдём ко мне в комнату? — Пойдём. Когда они прошли в комнату Ацуши, он сразу по-хозяйски запрыгнул на кровать. Акутагава чуть скромнее сел рядом. У Ацуши было такое чувство, что они оба вдруг снова стали девственниками — никто не знал, с чего начать, и весь этот процесс казался каким-то неловким. Он бы соврал, если бы сказал, что ни разу не думал о своём парне в том самом ключе, но сейчас все его фантазии будто бы забылись. — Давай… ты вернёшь мне долг. — Что? — Ацуши поднял брови, обернувшись на тихий голос. Разве он что-то должен Акутагаве? Да и какое-то странное он время выбрал для того, чтобы об этом просить… — Какой долг? — Поцелуи. А. Точно. — Давай, — Ацуши улыбнулся и подвинулся, освобождая место для Акутагавы. Тот по его приглашению улёгся на кровать, расположив подушку на изголовье и оперевшись на него спиной. Ацуши сел ему на колени и поцеловал в щёку, внимательно смотря в глаза. Один есть. Следующим местом, за которое зацепились глаза Ацуши, были, конечно, тонкие губы Акутагавы. Он давно заметил, что ему нравятся поцелуи в самый уголок, и сейчас это наблюдение было как никогда кстати — оставив поцелуй на самом краю, Ацуши почувствовал, как губы Акутагавы дрогнули и растянулись в улыбке. Он приоткрыл рот, приглашая его к более смелому поцелую, и Ацуши, не раздумывая, ответил на приглашение. Два есть. Или три? Они только начали, но он уже сбился, поэтому считать дальше было бессмысленно. Десяти ему всё равно никогда в жизни не хватит, и, вообще-то, без десятков поцелуев они сегодня точно не обойдутся. Акутагава был прав насчёт того, что эта лотерея была абсолютно беспроигрышной для них обоих. — Как твоё настроение? — Ацуши на секунду оторвался, чтобы рассмотреть лицо Акутагавы: он лениво открыл глаза перед ответом. — Замечательно, — прошептал он на выдохе, зарываясь пальцами в светлые волосы Ацуши и несильно сжимая их у него на затылке. Ацуши резко втянул воздух и откинул голову назад, когда от действия Акутагавы по всему телу пробежали мурашки. Даже не пришлось говорить о том, что его возбуждает, когда его тянут за волосы, надо же… Ацуши сглотнул, находя более удобное положение, и согнулся сильнее, опускаясь к шее Акутагавы. Расстегнул верхние пуговицы его рубашки и прильнул к фарфоровой коже на плечах, оставил несколько тёмных следов под ключицами. Он поднял глаза, когда Акутагава выдохнул особенно шумно, и только тогда заметил, как сильно покраснели его щёки. Ацуши довольно вытер слюну с губ, и пока он отвлёкся буквально на пару секунд, Акутагава прямо за волосы притянул его к себе. — Тебе хорошо? — Ацуши знал ответ на свой вопрос — Акутагава был полностью расслаблен и, кажется, уже смог ему довериться — но хотел услышать это от него самого. — Да. Очень, — Акутагава дышал тяжело, и Ацуши был более чем доволен собой. От одной мысли, что он может так возбудить любимого человека, что рядом с ним Акутагава чувствует себя достаточно комфортно, чтобы поддаться этому возбуждению, он и сам чувствовал жар не только на лице, но и в паху. — И мне… — Ацуши запнулся, когда Акутагава огладил его по бедру, — мне тоже. Брюки казались слишком тесными, воротник рубашки давил на шею слишком сильно, а в голове был туман. Но вместо того, чтобы решить хоть одну из этих проблем, Ацуши только взял передышку, позволяя Акутагаве взять инициативу в свои руки — и он не растерялся. Ацуши ощутил тонкие пальцы сначала на спине, потом на рёбрах: его прикосновения сквозь влажную от пота ткань были самыми нежными, интимными и любящими из всех, что Ацуши ощущал на себе. Он старался дышать глубоко, чтобы не потерять последние крупицы контроля над собой, которые у него были, но получалось из рук вон плохо. Акутагава расстегнул его рубашку, огладил по бокам и спине. Когда он опустился к пояснице и осторожно сжал тонкую кожу, изо рта Ацуши вырвался такой стон… он и сам не знал, что может издавать такие звуки. Он прикусил губу, сгорая от стыда, но Акутагава только улыбнулся и притянул его к себе. — Мне понравилось, — Акутагава прошептал ему прямо на ухо, — это было горячо. — Правда? — Ацуши прикрыл глаза и откинул голову назад, фокусируясь на ошеломляющих ощущениях. Руки и пальцы Акутагавы на коже, его голос и обжигающее дыхание прямо над ухом, его губы на шее. Сейчас Ацуши был готов отдаться ему целиком и полностью, был готов сделать что угодно, лишь бы продлить этот момент и подарить Акутагаве всего себя, подарить ему те же незабываемые ощущения, что он подарил ему. — Правда, — он опустил его голову и крепко поцеловал, скользнув в этот момент рукой ниже, к ширинке Ацуши. От прикосновения к уже слишком чувствительному месту он зажмурился и зашипел сквозь зубы. — Всё нормально? — Да, просто… я слишком сильно возбудился. — Быстро ты. — Что поделать, если с тобой так хорошо… — Ацуши прерывисто выдохнул и накрыл руку Акутагавы, которая всё ещё была у его молнии, своей. — А ты ещё не…? — Ну… не до боли. — Хорошо. Ацуши подался вперёд, намекая Акутагаве, чтобы он поторопился. Когда он расстегнул его брюки, Ацуши приподнялся на коленях и попытался снять их, но в его положении это было не слишком удобно. Он слез с коленей Акутагавы, и тот воспользовался моментом, чтобы взять со стола лубрикант, что они же сегодня там и оставили. Покрутил его в руках, пока Ацуши раздевался, осторожно открыл. Когда он лёг обратно, Ацуши вернулся на своё место у него на коленях, на этот раз без одежды. — Лучше ляг на кровать, — Акутагава огладил его по бокам и попытался снять с себя. — Но я хотел так… — Ацуши посмотрел на него щенячьими глазами, стараясь не выдать всей своей нетерпеливости. — Потом вернёшься. Сначала нужно лечь, чтобы не было больно. — Ладно, — Ацуши кивнул и переместился на постель. Наверное, в этом деле действительно лучше было довериться Акутагаве — по тому, что он говорил, Ацуши понял, что первый его партнёр тоже был парнем, так что опыта у него было больше — по крайней мере, сейчас он был полезнее. Ацуши лёг на спину, согнув ноги. Акутагава ещё немного поиграл с ним, барабаня пальцами по коленям, спускаясь ниже по бёдрам и поднимаясь обратно, заставляя Ацуши изнывать от нетерпения. И когда изнывать он начал вслух, Акутагава достаточно уверенным движением раздвинул его ноги и выдавил себе в руку немного смазки. — Ты готов? — Угу, — Ацуши приходилось кусать губы, чтобы не хныкать слишком громко, но когда Акутагава медленно ввёл в него первый палец, даже это не помогло. Он глубоко вдохнул и сжал руки в кулаки, больно впиваясь ногтями в собственные ладони. Акутагава гладил его по боку свободной рукой, постепенно вводя палец глубже и двигаясь внутри Ацуши — он чувствовал абсолютно всё. — Не больно? — Нет, просто… странно, — Ацуши хмурился, смотря в потолок. — Не очень приятно. — А так? — Акутагава изогнул палец и несильно надавил, второй рукой огладил его член, заставив Ацуши выгнуть спину и откинуть голову ещё сильнее. — А-ага, — Ацуши пытался восстановить прерывистое дыхание, — так лучше. Продолжив свои действия ещё несколько минут, Акутагава скоро ввел второй палец, заранее предупредив Ацуши. В течение всего процесса Акутагава помогал Ацуши расслабиться, когда он неосознанно напрягался, не прекращая уточнял, не больно ли ему. Сначала ощущения действительно были смешанными, но со временем от неприятных, почти болезненных, не осталось и следа, и он полностью отдался удовольствию. — Будешь садиться обратно? — голос Акутагавы вернул его на землю. — Да, — Ацуши даже не заметил, как в уголках глаз собрались слёзы. Он поморгал, пытаясь их убрать. Акутагава вытащил пальцы из Ацуши и помог ему подняться: силы в ногах было на удивление мало. Они вернулись в позу, в которой и начинали: Ацуши расположился на ногах Акутагавы и внимательно наблюдал за тем, как он расстегивал собственные брюки — вернее, колебался перед этим. — Ты не хочешь остановиться? — Не знаю. Ты же уже… — Неважно. Если ты хочешь, можем прекратить, со мной ничего не будет, — Ацуши попытался остыть всего на секунду, чтобы рассмотреть выражение лица Акутагавы. Ему показалось, что сомнения его усилились, но желания отступить в его взгляде Ацуши не разглядел. — Нет. Я хочу продолжить, — Акутагава кивнул сам себе, за шею подтянул Ацуши и поцеловал его. Второй рукой в это время он разделался с ширинкой и приспустил брюки с бельём. — Только не сломай. — Не сломаю, — Ацуши усмехнулся, и раньше, чем успел Акутагава, взял презерватив с тумбочки. — Можно мне? — Можно, — Акутагава отдал ему смазку, позволяя надеть на себя защиту и укладываясь удобнее. Ацуши обильно смазал его член лубрикантом (он только улыбнулся, когда во время его касаний Акутагава что-то пробормотал себе под нос) и, пытаясь немного приноровиться, навис прямо над ним. Акутагава, удерживая его под руками, помог Ацуши опуститься в нужной точке. Только почувствовав в себе его головку, Ацуши зажмурился так сильно, что перед глазами затанцевали разноцветные круги. Он опускался медленно, и Акутагава не торопил его — напротив, поддерживал. Немного привыкнув к ощущениям, сначала боязливо, но с каждым разом смелее Ацуши стал двигаться вверх и вниз, внимательно слушая громкие и иногда даже звонкие вздохи Акутагавы. В его положении он мало чего мог сделать для Ацуши, и ему пришлось самостоятельно позаботиться о своей уже и в самом деле болезненной эрекции. Синхронизировав движения своей руки и бёдер, Ацуши почувствовал действительно что-то новое. Это было и без того приятно, но когда Акутагава стал толкаться ему навстречу и к нему вернулось осознание того, что он действительно не один, что прямо под ним сейчас находится любимый человек, который испытывает столько же наслаждения именно благодаря ему; всё внутри вместе с потоком крови ухнуло в самый низ, и Ацуши не понадобилось много времени, чтобы дойти до грани. — Я уже близко, — он произнёс, чуть не задыхаясь. Ацуши замедлил движения своей руки, чтобы случайно не кончить намного раньше своего парня, но вернул привычный темп, когда тот кивнул, даже не открывая глаз — Ацуши понял его без слов. Он сделал ещё несколько движений в такт уже довольно резким толчкам Акутагавы, а потом замер, когда его настиг самый яркий за всю жизнь оргазм: показалось, что из глаз посыпались искры (на деле же это была всего пара слезинок). Сперма попала на оголённый живот Акутагаве, едва не задев расстёгнутую рубашку, но тот, кажется, даже не заметил, кончив одновременно с Ацуши. Когда юноша открыл глаза, то увидел его таким расслабленным, каким не видел ещё, пожалуй, ни разу. Он осторожно слез с него и лёг рядом, позволяя своему обессиленному телу получить необходимый отдых. Переведя дыхание, Ацуши взял со стола салфетки и избавился от следов преступления с тела Акутагавы. Тот лежал с закрытыми глазами, всё так же тяжело дыша. Помимо этого, Ацуши едва хватило сил на то, чтобы надеть бельё. Он обнял Акутагаву и положил голову ему на плечо. — Как ты? Тебе всё понравилось? — Да. Я и не думал, что это может быть так… круто, — он обнял Ацуши за плечи. — Правда? Если что-то было не так, скажи, пожалуйста, чтобы я исправился, — Ацуши улыбнулся, пряча лицо от Акутагавы, хотя он и так не видел его. — Нет. Всё было так, как я того хотел, — он повернул голову и поцеловал Ацуши в лоб. — Спасибо. — Мне тоже всё понравилось… такие яркие ощущения. — Только… не думаю, что хороший опыт меня исправил. Я всё ещё не могу сказать, что у нас будет регулярный секс. — Ты чего? Я понимаю, — глаза Ацуши округлились в непонимании. — Тебя не надо исправлять. С тобой всё в порядке. — Да, верно… — Ты что, так до конца и не принял себя? — Не знаю. Мне иногда жаль, что я не могу дать тебе того, что мог бы дать любой другой. — Перестань! — Ацуши собрал все свои оставшиеся силы в кулак и поднялся на локтях, чтобы посмотреть Акутагаве в лицо. — Мне не нужен никто другой. И секс мне не так уж сильно нужен. Я готов хоть до конца жизни им больше не заниматься, если жизнь эта будет с тобой, понимаешь? — Спасибо. — Мне повезло уже потому, что мы вообще вместе. И я тебя очень сильно люблю! — Я тебя тоже, — он улыбнулся, когда Ацуши наклонился и поцеловал его в кончик носа. Ещё немного полежав в обнимку, через время Ацуши всё-таки нашёл в себе силы на то, чтобы встать и одеться. Акутагава остался в постели, видимо, вымотанный больше в эмоциональном плане, чем в физическом. Одевшись, Ацуши прошёл в ванную, чтобы умыться — увидев себя в зеркале, он не смог сдержать смешок. Таким лохматым он давно не был… ещё и щёки были до сих пор красными, как два солнца с флага Японии. Немного придя в чувства, он взял на кухне еды, которой они купили вместе — всё-таки, энергию после такого буйного вечера точно нужно было восстановить. Вернувшись в комнату, Ацуши устало плюхнулся на кровать и поставил тарелку с закусками между ними, чтобы Акутагаве тоже было удобно брать. Взял со стола ноутбук и включил первый попавшийся фильм, обняв своего парня крепче и хрустя печеньем. Никакой фильм его, конечно, не интересовал, но какой-то фон создать хотелось. Этот вечер получился… и в самом деле особенным. Ацуши даже в какой-то степени гордился тем, что помог Акутагаве сделать первый шаг к тому, чтобы окончательно оставить свой негативный опыт в прошлом и жить без оглядки на него; он чувствовал, что они перешли на новую ступень доверия. И он не расстроится, даже если позже окажется, что эта связь была для них первой и последней. Ацуши и так в этом не сомневался, но сегодня на все двести процентов убедился в том, что Акутагава — его человек.