Bound tea

Почти весь день, следующий за проваленным экзаменом, а вместе с ним и разговором с Рампо, Ацуши провёл в предвкушении. Ведь тем вечером он действительно отдохнул, освободил голову и набрался сил, и теперь ему казалось — нет, он был уверен — что занятия по новой методике, если можно так выразиться, обязательно принесут пользу. Предчувствие того, что вот сегодня-то точно что-то получится, его вдохновляло и дарило уверенности. В этом была и заслуга Акутагавы: вечером, когда он вернулся с работы и они смогли созвониться, он только разделил его радость от предстоящего успеха, одобрив и подтвердив все советы Рампо. Благодаря всем, кто был рядом с Ацуши и поддержал его, он не чувствовал себя бездарным, не чувствовал себя глупым и безнадежным. Да, он совершал ошибки, не мог похвастаться математическим складом ума и ему пришлось за это не самым приятным образом поплатиться — но теперь он знал, как эти ошибки исправить, а для того, чтобы сдать экзамен, не нужно быть гением геометрии или алгебры. У него есть люди, на которых он может положиться, которые готовы ему помочь и никогда не осудят, да и сам он всё-таки не дурак. Всё получится. И теперь он сидел на последней на сегодня лекции, внимательно и вдохновлённо слушая преподавательницу, рассказывающую про… предстоящий экзамен, конечно же. Лучше бы это время потратили на объяснение темы, а не напоминание о том, о чём все и так прекрасно помнят. Ну да ладно. Хоть английским языком Ацуши никогда и не увлекался, но и проблем с ним тоже не было, так что с этим экзаменом он точно справится. К тому же, проводиться он будет в тестовой форме, что априори проще решения тех же задач по математике. А в школе он, вообще-то, даже эссе неплохие на английском писал. Ну, такие. На твёрдую четвёрку. Когда же преподавательница отпустила студентов, рассказав о том, что их ждёт на экзамене, Ацуши быстро собрал вещи и покинул аудиторию. У выхода из университета они должны были встретиться с Акутагавой, а после работы вернуться обратно — в библиотеку. Можно было бы заняться подготовкой и у кого-нибудь дома, но Акутагава сказал, что в библиотеке есть пособия, которые на первом курсе использовал и он.

***

Пока ребята возвращались в университет по тёмным переулкам Йокогамы, рассматривая городские пейзажи поздней осени, Ацуши обратил внимание на то, что уже заметно похолодало. И это вызывало… смешанные чувства. Он почти не заметил, как пролетело время — ещё совсем недавно, казалось, цвела сакура, а скоро уже можно ждать первый снег. Приходить в университет до рассвета и уходить после заката, кутаться от холодного ветра в мягкий шарф, а дома греться под одеялом с чашкой горячего чая… зима всегда приносила в жизнь Ацуши больше уюта, словно из-за холодной погоды он ярче чувствовал тепло, которое всегда ждало его дома. Вместе с зимой приближалось и Рождество — значит, уже скоро улицы по всему городу осветятся разноцветными огоньками, на витринах и площадях начнут появляться украшенные ёлочки, а на каждом углу будут стоять промоутеры в костюмах, как у Санта-Клауса, и уличные артисты. — Зима скоро… — произнёс Ацуши в задумчивости, только после этого повернувшись к Акутагаве. Он шёл с угрюмым видом, спрятав руки в карманы и натянув ворот свитера прямо до подбородка. — А ты любишь зиму? — Нет. Холодно… и гололедица. Ненавижу гололедицу. — Зато дома так хорошо… у вас же есть котацу, да? Так уютно будет греться по вечерам, после работы и учёбы. А ещё снег красивый. — Да… но в остальном не люблю зиму. — А какой твой любимый сезон? — Хм… Никогда не задумывался. Весна, может быть. А твой? — Я все люблю. Весной природа просыпается, и всё цветёт, это классно. Летом можно ходить на пляж и есть мороженое, осенью всё такое золотое, красивое… а зимой уютно, и Рождество ещё. Люблю Рождество. — Хотел бы я тоже во всём видеть только хорошее. — Да ладно, я не только хорошее вижу, да и не во всём. Просто природу очень люблю — такую вот непостоянную и яркую. Как жизнь. — Яркую, как жизнь, да?.. — Акутагава задумался на секунду, а потом встряхнул головой. — Зима уж точно не яркая. — Сама зима — да, но как только начнут появляться все эти новогодние иллюминации… такая красота! Сходим посмотреть? — Сходим. И в храм на Новый Год сходим. Только это ещё не скоро, — Акутагава кивнул в сторону здания университета, когда они свернули за угол. — Сейчас нам нужно подготовить тебя к экзамену. — Да, что-то я замечтался… Ацуши вздохнул, мысленно настраиваясь на учебный процесс. Конечно, после пар и работы он уже устал, но желание поработать по (скорее всего) более действенной методике с учётом всех советов Рампо всё так же помогало ему держаться на плаву. Настрой у Ацуши был таким, что, независимо от того, улучшатся его результаты или останутся прежними, это только добавит ему желания учиться. В первом случае по понятным причинам, а во втором — чтобы доказать, наконец, самому себе, что он способен справиться. Они зашли в университет, и за всю дорогу до библиотеки не встретили ни души — даже уборщиков нигде не было видно. Неспешные шаги отражались от стен холлов и коридоров, и Ацуши старался ступать тихо-тихо, чтобы не спугнуть это незримое, что повисло в воздухе. Было такое ощущение, что они с Акутагавой оказались в маленьком секретном мирке, врата в который открывались с тем, как из университета уходили все студенты. Когда они добрались до библиотеки и расположились в одном из читальных залов (том самом, где они обсуждали литературу, пока за стенкой разговаривали ими же запертые Дазай и Чуя), Акутагава походил немного между стеллажей, собирая нужные учебники, пособия и методички. Они не входили в программу Ацуши, но он уверял, что те, по которым учат их, немного хуже — материал в них подаётся слишком сжато, а формулировки куда более замысловатые. В это время Ацуши приготовил тетрадь, письменные принадлежности и задания, которые дала ему преподавательница для самостоятельной подготовки. Он, конечно, попытался бы решить их сам, дома, но только взглянув на ряды систем уравнений с каким-то невероятным количеством переменных, логарифмов, дифференциалов и пределов, графиков сложных функций, задач по планиметрии и стереометрии, которые требовалось решить как геометрически, так и алгебраически… Ацуши впадал в ужас. — Так… — Акутагава положил на стол стопку книг, сел рядом с Ацуши и надел очки. — С чего начнём? — Давай вот с этого, — Ацуши положил перед собой листок с объёмным списком довольно небольших уравнений на знание тригонометрических функций. — Тут я вроде что-то понимаю. — Дай-ка гляну, — Акутагава пробежался глазами по листку и кивнул сам себе. Наверное, для него все эти примеры не сложнее арифметики уровня начальной школы. — Хорошо. Какие ты точно можешь решить? — Ну… первые три номера могу. В четвертом все кроме последнего, наверное… хотя если посидеть с ним, может и получится. А пятый и шестой совсем не знаю как решать. — Последний в четвертом решается по аналогии с предыдущими, нужно только преобразовать по формулам приведения. Пятый и шестой… давай разберём. Прежде чем они начали, Ацуши поставил таймер на полчаса, как и советовал Рампо. Правда, он говорил про двадцать минут, но Ацуши казалось, что за это время он ничего не успеет. Последние номера включали в себя по пять пунктов, в каждом из которых было довольно большое и на вид сложное двойное тригонометрическое неравенство — обычно на решение одного такого Ацуши мог потратить почти час. Начал решение Ацуши сам — первые преобразования были достаточно очевидными, и он заметил их сходу. Акутагава в это время тоже начал решать задание, чтобы не тратить время попусту, и когда Ацуши встретил первый тупик, он только восхитился тому, что Акутагава непрерывно и очень быстро что-то писал. Казалось, что он увидел решение, только взглянув на пример, и сейчас только переносил его на бумагу, совсем не обдумывая — или же он умел делать два дела одновременно. Ацуши спохватился, что занят совсем не тем, только когда Акутагава глянул на него поверх очков, после чего перевёл взгляд на полупустой тетрадный лист у него под рукой. — Извини, — он буркнул себе под нос, крепче сжимая карандаш между пальцами. — Я что-то уже не знаю, что дальше делать. — Секунду, — Акутагава дописал ещё полстрочки, после чего… получил ответ. — Как ты так быстро решаешь… я тоже так хочу, — Ацуши почти завистливо рассматривал записи Акутагавы, сравнивая их со своими попытками решить хотя бы что-то. — У тебя всё верно, а дальше? — А дальше я не знаю. — Тут можно ещё кое-какие преобразования сделать. Ты учил тригонометрические тождества? — Учил, — Ацуши внимательнее прочитал то, к чему пришёл, пытаясь найти преобразования, о которых говорил Акутагава. — Разве тут ещё что-то есть? — Конечно. Смотри, здесь у тебя сумма тангенсов, — Акутагава подчеркнул карандашом, удивительно, сумму двух тангенсов, — а здесь котангенсов. Распиши их по формулам. — Ой, а я не помню таких… — Вот, здесь всё есть, — он протянул ему небольшую методичку. — Сохрани куда-нибудь и обязательно выучи, они полезные. — Так, ладно… — Ацуши нашёл список нужных тождеств и сделал то, про что говорил Акутагава. Дописав, он поднял на него глаза, ожидая дальнейших инструкций. — Что видишь? — Кучу буковок. — А если подумать? Что с ними можно сделать? — Так, ну… синус можно вынести за скобку… а потом… — Ацуши почти чувствовал, как в голове со скрипом прокручивались шестерёнки, — потом привести к общему знаменателю! — Правильно, молодец. Запиши. Ацуши быстро записал всё то, что только что сказал, сам поражённый тем, что вообще до этого думался. Кому-то могло показаться, что в его действиях не было ничего сложного, но сам факт того, что он делает хоть что-то с такими длинными и пугающими выражениями, которые всегда вводили его в ступор, несказанно радовал. — Подожди, это же тоже какая-то формула! Я вспомню, сейчас, — Ацуши начал перебирать в голове все формулы, которые помнил, проговаривая их про себя, пока не нашёл нужную. — Косинус разности? — Да, — Акутагава кивнул ему, улыбаясь, — всё правильно. — Класс… тогда здесь всё взаимно уничтожится, потом сократится, и получится… — Ацуши, можно сказать, вышел на финишную прямую, и дописал ответ как раз тогда, когда завибрировал его телефон, оповещая о том, что полчаса прошли. — От минус пи до пи! — Верно, — Акутагава едва слышно похлопал ему, пока Ацуши улыбался, не веря своему счастью. — Правда? Я всё правильно решил? — Правда. Молодец. — Круто! Ацуши снова поставил таймер — на этот раз на пять минут — и попробовал отвлечься, чтобы, как и говорил Рампо, мозг переключился и переварил новую информацию. — Слушай, а почему ты в университете очки не носишь? Разве это удобно? — Не очень, но мне некомфортно быть в очках на людях. Раньше я только дома их и носил. — А почему? Тебе очень идёт, на самом деле. — Дело не в том, как я выгляжу. Просто… не хочу, чтобы люди знали, что у меня плохое зрение, вот и всё. — Ну… как скажешь. Хотя в этом же нет ничего плохого. Вряд ли кто-то даже обратит внимание, — Ацуши пожал плечами. — О, а можно мне примерить? — Можно, — Акутагава осторожно снял очки и нацепил их на Ацуши. Он подвинул их чуть выше, на переносицу. — Ой, — Ацуши рассматривал свои руки — вернее, размытые очертания, — какое всё мутное… Это ты без очков вот так вот видишь? — Примерно. — Кошмар! И линзы не носишь? — Не ношу. От них глаза очень болят. — Ужас… вообще ничего не вижу… — Ацуши попытался рассмотреть записи в собственной тетради, но от резких движений перед глазами поплыло, и очки он поспешил снять. — Держи, а то у меня уже голова кружится. И всё-таки мне кажется, что альтернативу какую-то стоит поискать… нельзя же так, зрение ещё хуже станет, если глаза постоянно в напряжении. — Ты лучше о себе волнуйся. Мозг успел отдохнуть? У тебя всего минута осталась. — Да, вроде бы успел. Вообще, я так рад. Сначала казалось, что задание вообще невыполнимое, а я всё равно справился! — Конечно. Я заметил, что тебе не хватает внимательности и решимости. В некоторых местах ты не замечаешь необходимые преобразования, и сдаёшься, как только заходишь в тупик. Но математику не надо бояться, она не кусается. — Хм… вообще, знаешь, мне кажется эта привычка у меня от биологии. Там если чего-то не знаешь — что бы ты ни делал, в голове оно не появится. Поэтому если зашёл в тупик, то лучше перейти к следующему заданию, чтобы время не терять. А с математикой так не прокатывает… — Просто записывай все свои размышления. Иногда к решению приводят идеи, которые казались самыми плохими, а очевидные пути, наоборот, только усложняют задачу. С опытом, я думаю, ты научишься видеть, какие приёмы где сработают. — С опытом… эх. Ацуши тихо вздохнул, но когда телефон оповестил о том, что время отдыха окончено, встряхнул головой и настроился обратно, на учёбу. Конечно, хотелось бы, чтобы опыт появлялся из ниоткуда, но двух недель явно было недостаточно для того, чтобы хоть на полшага приблизиться к уровню Акутагавы, например. С другой стороны, немного поднять свой навык он всё равно сможет и, возможно, научится решать подобные задания не за тридцать минут, а хотя бы за двадцать пять. Учитывая их количество, это могло сэкономить немало времени на экзамене, что было бы довольно-таки полезно. Чтобы этого и добиться, они продолжили заниматься. Тем вечером просидели в библиотеке до самого закрытия, разбирая одно задание за другим. И довольно скоро, познав все прелести метода, что посоветовал Рампо, Ацуши так увлёкся, что Акутагаве иногда приходилось почти уговаривать его взять перерыв. Всё-таки даже получаса иногда было недостаточно, и ему казалось, что, если упустить мысль сейчас, то через пять минут она уже не найдётся. Но такое происходило довольно редко — куда чаще наоборот, именно в минуты отдыха Ацуши как будто осеняло, и после перерыва ему удавалось доделать задание, которое казалось нерешаемым. И, наверное, если бы он продолжил сидеть над ним, прокручивая в голове одни и те же идеи вперемешку с «Я не понимаю», так и не нашёл бы решения. Каждый правильный ответ мотивировал учиться дальше, и какая-то гордость, которую Ацуши видел во взгляде Акутагавы, приносила ему настоящее счастье. Теперь он видел, что все его труды не напрасны, видел результаты и постоянно хотел добиться большего. Всё было не идеально, конечно: попадались и задания, решить которые так и не получалось, и тогда на помощь приходил его личный гуру математики, предлагал свой вариант решения и объяснял в нём каждый шаг, который был Ацуши непонятен. И после небольшого обсуждения, как и, опять же, говорил Рампо, Ацуши обязательно решал аналогичное задание самостоятельно, чтобы закрепить материал. Так проходили их вечера в течение следующих двух недель. По будням они шли в библиотеку после работы, на выходных занимались у кого-нибудь дома — времени было не так много, и ребята старались выжать из него максимум. Правда, иногда всё же приходилось отложить подготовку на второй план и заняться домашней работой, ведь другие предметы тоже никто не отменял. Тем не менее, уже через неделю Ацуши значительно улучшил свои результаты, а по прошествии двух был уверен, что экзамен он сдаст — может, даже на оценку выше тройки. Ему даже начало казаться, что всё это время его мозг не был так уж не предназначен для математики, как он думал — просто он не мог найти подходящую схему занятий. И как только он нашёл не только эту самую схему, но и учителя, который относился к нему с пониманием и терпением, действительно стремился чему-то его научить и искал новые пути объяснения, если старый не был понятен Ацуши, вместо того, чтобы пытаться вбить информацию в голову, будто молотком — дела пошли куда лучше. Конечно, они не успели подготовиться к экзамену идеально. Осталась пара тем, которые они не успели разобрать, но тут оставалось надеяться только на удачу. С какими-то простыми заданиями из этого раздела Ацуши бы, скорее всего, справился, а со сложными… лучше бы их не попалось. В день X Ацуши пришлось задержаться после пар. В учебное время пересдать экзамен не представлялось возможным — свободных окон не было ни у студентов, ни у преподавательницы — поэтому после последний лекции он вместе с ещё несколькими ребятами из своей группы отправился в нужный кабинет, в техническом крыле. Акутагава был в курсе, конечно, что экзамен переписывать Ацуши будет вечером, но номер аудитории преподавательница и сама сообщила им только перед началом последней лекции, написав Ацуши сообщение — а значит, Акутагава его знать никак не мог. И каково же было удивление Ацуши, когда он встретил его прямо у двери в кабинет. — Привет, — Акутагава отошёл от двери, когда в кабинет по одному проходили студенты. Ацуши подошёл к нему. — Привет, — он даже не заметил, что его брови до сих пор были приподняты от удивления. — А ты чего здесь? — Пришёл тебя поддержать. — Ой, спасибо! Мне очень приятно, — Ацуши улыбнулся, мельком оглянулся и быстро поцеловал Акутагаву в щёку. Тот улыбнулся в ответ. — Волнуешься? — Ага. Всю последнюю пару как на иголках… кстати, а как ты узнал, что мы тут будем? — У Гин только что был семинар с ней, я попросил её узнать, где будет ваша пересдача. — О, понятно, — Ацуши вздохнул, заглянув в кабинет и проверив время. До начала ещё оставалась пара минут. — Ацуши, — Акутагава дождался, пока он обратил на него своё внимание, и посмотрел прямо в глаза, взяв за обе руки. — Ты справишься. Я в тебя верю и буду рядом. Может, Ацуши бы начал спорить. Может, если бы скорость его вычислений не увеличилась в полтора раза, он бы всё ещё сомневался, что ему хватит времени. Может, если бы вчера он не решил с десяток заданий, к которым ещё две недели назад не знал, как подступиться, он бы всё ещё считал себя глупым и неспособным. Может, если бы не искренность, с которой говорил Акутагава, если бы не уверенность, с которой он на него смотрел, Ацуши бы ему не поверил. Но всё это было. Ацуши действительно старался все эти две недели, видел результаты. И он знал, что Акутагава прав. — Спасибо, — он кивнул ему, стиснув ладони, и поспешил расположиться в аудитории. Ацуши выбрал место так, чтобы видеть Акутагаву за дверью: он проводил его глазами, а потом уселся на скамейку в коридоре. Поприветствовав студентов, преподавательница раздала им листы с заданиями, после чего села за стол и вернулась к своим делам. Ацуши немного поколебался, прежде чем хотя бы взглянуть на свой вариант, но, поймав на себе взгляд Акутагавы, быстро собрался и прочитал первое задание. И оно… не повергло его в ужас и даже не расстроило. Не самое простое, конечно, что могло быть, но во время их занятий они решили уйму аналогичных примеров, поэтому особых трудностей не принесёт и это. Не мешкая, Ацуши принялся за решение. Закончив с первым заданием, он, не отвлекаясь, перешёл к следующему. И благодаря тому, что с этими двумя он справился быстро, дальнейшая работа пошла как по маслу. Встречая трудности, Ацуши не переходил сразу к следующему, но пытался взглянуть на задание под другим углом, внимательнее перечитать условие или даже начать решение заново — что угодно, чтобы не сидеть без дела. Он был погружен в свои мысли и даже не замечал, как проходит время, пока мимо его стола не прошёл один из студентов, чтобы сдать свою работу. Только тогда Ацуши отвлёкся — он уже было подумал, что времени осталось совсем мало, но, к счастью, у него было ещё не меньше получаса. Непонятно, то ли его одногруппник был гением математики, по какой-то причине не сдавшим экзамен с первого раза, то ли и к пересдаче подготовился не лучшим образом, а потому сдался раньше срока — сейчас это волновало Ацуши меньше всего. Он глянул в коридор: Акутагава всё ещё сидел в холле, где уже выключили свет, и красивое лицо освещалось только тусклым дисплеем его телефона и тёплым светом, падающим из открытой двери в кабинет, где и сидел Ацуши. Он встряхнул головой, прогоняя лишние мысли, и вернулся к листку перед собой. Больше половины заданий уже были выполнены, но в конце, как водится, его ждали самые трудные. Одно из них они не успели разобрать с Акутагавой, поэтому Ацуши решил пропустить его, чтобы сэкономить время на другие. Если у него останется время, он к нему вернётся, но сначала надо решить те, шанс выполнения которых у него выше. И с двумя оставшимися он справился на удивление быстро. В это время ещё несколько студентов сдали свои работы, и каждый раз после этого у Ацуши создавалось впечатление, что его подгоняют. Он старался избавиться от этого чувства и спокойно, не торопясь, решить всё, что может. Когда с этим возникали трудности, Ацуши переводил взгляд на Акутагаву, и каждый раз он был на месте. Он был рядом, и он верил в то, что Ацуши справится. Значит, он справится. За десять минут до конца экзамена преподавательница проинформировала их о том, что времени осталось совсем немного. Ацуши огляделся: помимо него в аудитории оставалось только одна девушка. Он рассудил, что последнее задание решить уже не успеет, поэтому собрал все свои бумажки, разложил их по порядку и уровнял стопку. В очередной раз глянув в коридор, Ацуши встретился глазами с Акутагавой. Тот одними губами проговорил короткое «Проверь», после чего Ацуши кивнул и пробежался глазами по своим записям. В одном из первых заданий он и вправду нашёл у себя пресловутый потерянный минус, но, к счастью, почти в самом конце, и исправление не заняло много времени. Перечитав всё в последний раз, Ацуши сделал глубокий вдох и прошёл к столу преподавательницы. Когда он передал ей свои решения, женщина мельком их просмотрела и сообщила Ацуши о том, что все ответы, кроме двух, правильные. Получается, семь из десяти — не идеально, но уже намного лучше. Ацуши с облегчением выдохнул, поймал на себе вопросительный взгляд Акутагавы и улыбнулся ему. Тот кивнул. Может, это правило всех пересдач, может, преподавательница просто была уставшей — как-никак, седьмой час вечера — поэтому только пробежавшись глазами по решениям, она сообщила, что свою четвёрку Ацуши получил. Он поблагодарил её, низко поклонившись, и почти вприпрыжку вышел из кабинета. На радостях он даже забыл спросить, где у него ошибки, но это и неважно. Сейчас он был счастлив, что всё позади. — Ну как? — Сдал! Всё сдал! — Ацуши широко улыбался и почти прыгал от счастья. — Я всё сдал! — Молодец, молодец, — Акутагава хрипло усмехнулся и взял его под руку. Ацуши тут же прижался крепче. — Сложно было? — Не очень. Одно задание я не решил, а два неправильно, но в остальном всё круто получилось, — Ацуши старался идти в ногу с Акутагавой, который, похоже, уже спешил на работу. — Я так счастлив, ты себе не представляешь! — Я очень за тебя рад, — он улыбнулся чуть шире, — ты большой молодец. — Да… — Ацуши опустил глаза, — спасибо тебе огромное. — За что? — За то, что занимался со мной. Если бы не ты, я бы так ничего и не выучил. — Не за что. Это твоя заслуга, я только немного помог. — И за то, что сегодня был рядом. Я иногда на тебя поглядывал, и как-то успокаивался немного. — Мне не трудно, — на лице Акутагавы появился едва видимый румянец, который Ацуши заметил, поцеловав его в щёку. — Это меньшее, что я мог для тебя сделать. — Я так тебя люблю, ты себе не представляешь. Ацуши оторвался от него, только когда они подошли к гардеробу, и только для того, чтобы взять своё пальто. Когда они вышли на улицу, Ацуши увидел, что вся земля устлана тонким слоем чистого, ослепительно-белого снега. — Снег выпал! — его глаза загорелись в ту же секунду, и он повернулся к Акутагаве, чтобы увидеть его реакцию. — Первый снег! — Да. Я торопился, чтобы ты успел его увидеть. — Так красиво! — Ацуши широко улыбался, рассматривая искрящееся под светом уличных фонарей покрывало. — Я так ждал этого! — Да, красиво, — Акутагава шёл рядом, спокойно улыбаясь и наблюдая за Ацуши, который быстро оглядывался по сторонам, стараясь увидеть как можно больше. — Настоящая зима! Когда они вышли с территории университета, Ацуши почти подбежал к первой попавшейся машине и имитировал на снегу, покрывающем капот, отпечаток кошачьей лапки. Посмеявшись, он оставил ещё несколько следов, а потом нарисовал кошачью мордочку пальцем. — Я так люблю снег, — надурачившись, он спрятал замёрзшие руки в карманы, — такой хороший вечер… — Замечательный, — Акутагава кивнул его словам, подошёл ближе и сунул руку в карман Ацуши, сцепил их руки в замок. — Очень хороший.