Bound tea

Встреча с Элис была назначена уже на следующий день. Конечно, в телефонном разговоре её мама не горела таким желанием, несмотря на то, что, по словам Акутагавы, к ним с сестрой она относилась достаточно неплохо. Но всё же им удалось её уговорить: может, она и сама понимала, что дело уже решено, но Акутагаве удалось убедить её в том, что они просто хотят узнать, что думает сама Элис, и сделать так, как будет лучше для неё. После таких слов женщина просто не смогла ему отказать. И Ацуши, на самом деле, думал, что на встречу Акутагава пойдёт только со своей сестрой — в конце концов, это дело их семьи, и постороннему человеку там делать нечего, но он ошибся. Акутагава сам попросил его составить им компанию, аргументировав тем, что с детьми он общаться не умеет. Ацуши не возражал. Вечером того дня Акутагава поговорил с Гин, всё ей объяснил, предварительно посоветовавшись с Ацуши касательно выбора слов, и, кажется, она отреагировала действительно лучше, чем Акутагава думал. Конечно, мысль о скорой встрече с Мори её напугала и расстроила, но Акутагава говорил, что она быстро успокоилась почти без его помощи. Оставалось только надеяться, что к своей родной дочери Мори действительно относится с любовью, и Элис будет рада жизни с отцом. Встреча была назначена в детском кафе где-то в центре города — довольно далеко, поэтому Ацуши и компания встретились на станции и добирались до места уже вместе. Всю дорогу Акутагава с сестрой были слишком молчаливыми, и Ацуши не решался нарушить тишину: вместо того, чтобы разговаривать, он только наблюдал за ними, сам не зная зачем. И ему казалось совершенно очаровательным то, как каждый раз, когда Гин показывала почти незаметные признаки волнения — хмурилась, кусала губы или хваталась за собственные пальцы — Акутагава брал её за руку и говорил, что всё в порядке. Казалось, что ради сестры он готов сдвинуть на второй план собственные эмоции и переживания, просто чтобы быть рядом с ней. Они приехали немного раньше назначенного времени, зашли в кафе и расположились за небольшим столиком в углу зала. Весь интерьер был выполнен в светлых, ожидаемо детских цветах: нежно-жёлтый, мятный, бледно-розовый и небесно-голубой. Некоторые столики находились под арками разных форм, стулья были украшены рюшами шоколадного цвета, из-за чего походили на пудинг — только зайдя в кафе, Ацуши сразу захотел чего-нибудь сладкого. Юноша правда старался не смеяться, но Акутагава, с его вечно хмурым выражением лица и чёрным пальто — в общем, в привычном мрачном амплуа — на фоне заведения смотрелся так комично, что смешок сдержать не удалось. Гин и сам Ацуши в окружение вписывались куда лучше: они оба отдавали предпочтение светлым цветам в одежде, что отлично сочеталось с интерьером. Ацуши с Акутагавой сели по одну сторону стола, Гин расположилась напротив: пустым осталось только одно место рядом с ней. К этому моменту Ацуши уже порядком надоело напряжённое молчание, и он попытался разрядить атмосферу первым, что пришло в голову. — Смотрите, а здесь даже картинки с Хеллоу Китти есть, — он кивнул в сторону рисунков, висящих на стенах под цветными арками. — Вы знали, что это не просто какая-то кошка, а японский бобтейл? — Правда? — Гин улыбнулась, рассматривая рисунки в рамках. — Теперь понятно, почему у неё нет хвоста. — Ага! А ещё у неё есть сестра-близняшка, только у неё бантик жёлтого цвета. — Знаю, да, — девушка кивнула, и Ацуши показалось, что она даже немного расслабилась. Акутагава только молча рассматривал интерьер кафе. — Она появлялась с ней в каких-то мультиках. — Ага… а как думаете, кто популярнее: Хеллоу Китти или Микки Маус? — У нас точно Хеллоу Китти, а вот по миру… — Микки Маус, — Акутагава наконец подал голос, усаживаясь удобнее. — А почему? — Он существует в два раза дольше Хеллоу Китти, и где-нибудь в США или Европе его знают даже пенсионеры, а Хеллоу Китти появилась относительно недавно и не сразу обрела популярность по миру. — Хм-м-м… — Ацуши задумался, Гин пожала плечами, — может быть. А кто тебе больше нравится? — Не знаю… — Акутагава, казалось, всерьёз задумался над вопросом Ацуши. — Хеллоу Китти, наверное. — О, а помнишь, как ты в детстве покемонов любил? — Гин улыбнулась ещё шире, а у Ацуши только округлились глаза. Он глянул на Акутагаву и к своему удивлению обнаружил, что он покраснел до самых кончиков ушей. — Ни одной серии не пропускал! — Это правда? — Ацуши вскинул брови, с улыбкой наблюдая за тем, как румянец на бледном лице становится всё ярче. Акутагава нехотя кивнул. — А кто был твоим любимым? — Эрбок, — он буркнул себе под нос и отвернулся. — Точно-точно! — Гин активно закивала. — А мне нравился Чармандер, — она по-доброму усмехнулась, — мы даже карточки собирали. — Класс… — Ацуши смотрел на девушку с каким-то даже упоением. Он никогда и не задумывался о детстве Акутагавы, а сейчас она будто приоткрыла ему завесу какой-то тайны, и совершенно очаровательной. — А ты смотрел покемонов? Кто тебе нравился? — О, моим любимым был Мяут, — юноша мечтательно отвёл взгляд в сторону и краем глаза заметил, что Акутагава всё ещё дуется. Он взял его за руку под столом. — Ну чего ты? Это же мило! — Неловко. — По-моему, как раз такие темы и нужны перед разговором с десятилетней девочкой… — он пожал плечами и вздохнул. — Когда они придут, кстати? — С минуты на минуту, — Акутагава проверил время на часах и до встречи действительно оставалась всего пара минут. — С чего мы начнём? — Надо сначала поговорить на какие-то отвлечённые темы, — Ацуши уже размышлял об этом, и пришёл к однозначным выводам. Вряд ли ребёнку будет комфортно говорить об отношениях со своими родителями с посторонними людьми. — Узнать её немного, рассказать о себе… подружиться, в общем. А потом уже спрашивать про её отца, когда она к нам привыкнет. — Справедливо. — Ты хорошо ладишь с детьми, да? Ацуши не успел ответить на вопрос Гин, поскольку в этот момент дверь кафе открылась и в заведение зашла молодая женщина, держа за руку девочку, похожую на неё. Все трое за столом оглянулись на них, и Гин подняла руку, когда рассмотрела зашедших. Женщина коротко поклонилась и направилась к их столу, цокая каблуками. — Здравствуйте, — она огляделась с приветливой улыбкой и усадила девочку за стол. Женщина настороженно глянула на Ацуши. — А вас я не знаю. — Добрый день, — Ацуши поднялся и учтиво поклонился. — Меня зовут Накаджима Ацуши. Я здесь просто… для поддержки. — Мы хорошие друзья, — Гин поспешила на помощь. — Не волнуйтесь, пожалуйста. — Надеюсь, я могу вам доверять, Накаджима-сан, — она кивнула и опустилась на корточки, беря дочь за руки. — Ты ведь помнишь Рюноске-куна и Гин-чан? — Не очень, — девочка задрала подбородок. — Они просто хотят с тобой поговорить. Отвечай честно, ничего не бойся. Я буду рядом, вот там, — она указала рукой в сторону свободного столика в другой стороны кафетерия. — Если что, приходи ко мне, ладно? — Ладно! — Хорошо. Тогда я пойду. Женщина кивнула и, поправив светлые, как и у дочери, волосы, удалилась. Они вчетвером посидели полминуты, неловко рассматривая друг друга, пока Ацуши не решился взять инициативу в свои руки. — Как тебя зовут? — он уже, безусловно, знал ответ на этот вопрос, но разговор с чего-то начать нужно было. — Элис. А тебя? — девочка рассматривала его большими голубыми глазами. — Красивое имя! А я Ацуши, — он поклонился, не вставая из-за стола. — Сколько тебе лет? — Почти двенадцать! — в этот раз Ацуши удивился искренне: видимо, Акутагава просто ошибся в её возрасте. — Ого… получается, в следующем году уже в среднюю школу перейдёшь? — Ага, — девочка болтала ногами и раскачивалась вперёд и назад. — А тебе сколько? — Восемнадцать. Я учусь в университете, вместе с Рюноске и Гин. — А откуда вы меня знаете? — Элис прищурилась и пристально посмотрела прямо на Гин, отчего она неловко засмеялась. — Мы жили с твоим папой последние шесть лет. Мы его племянники, — Акутагава поспешил спасти сестру от испытующего взгляда девочки, — а ты — наша двоюродная сестра. — А почему вы с ним жили? — Так получилось, — Гин мягко улыбнулась, отвлекая её внимание на себя. — Кстати, Элис, — Акутагава обратился к девочке, сжимая руку Ацуши немного сильнее, — мама ведь говорила тебе, что твой отец хочет, чтобы ты жила с ним? — Ага, говорила. И сразу после каникул в суд придётся идти, — Элис поставила локти на стол и расположила голову на ладонях. — Зато школу пропущу. — Скажи, пожалуйста, — Ацуши улыбнулся и смягчил голос настолько, насколько только мог. — Ты сама этого хочешь? — Я не знаю, — она пожала плечами. — С Ринтаро классно, но маму я тоже люблю. Было бы здорово жить всем вместе. — Ринтаро? — Ну да, я привыкла так его называть. Он всегда делает, как я хочу, и ничего мне не запрещает! — она хитро улыбнулась, а через пару секунд нахмурилась. — Только постоянно покупает кучу всяких платьев и упрашивает их мерить. Дурак! Акутагава с Гин переглянулись, и на их лицах можно было ясно видеть замешательство. — А ещё Ринтаро говорил, что если я буду жить с ним, то он устроит меня в самую крутую среднюю школу города. — Тебе правда нравится проводить время с ним? — Гин нерешительно произнесла, будто боялась, что всё сказанное Элис ей послышалось. — Ну да. Если я смогу видеться с мамой тоже, то я не против переехать к нему. Я люблю их одинаково и не хочу, чтобы кто-то расстраивался, — девочка вздохнула, поникнув. Акутагава подозвал официантку, проходящую мимо, и попросил принести меню: девушка вернулась уже через пару минут, и он положил его перед Элис. — Выбери себе что-нибудь, — он произнёс, кажется, стараясь звучать дружелюбно, но получилось у него не очень хорошо. — А почему ты весь в чёрном? Ты гот? — Нет, — у Акутагавы даже глаза от её вопроса округлились, а Ацуши не смог сдержать смешок. — Точно гот! А ты приносишь овечек в жертву Сатане? — Во-первых, не все готы поклоняются Сатане, а во-вторых, я не гот. И не сатанист, — он нахмурился и скрестил руки на груди. — Выбирай, пока я не передумал. — Какой злой… — Элис надула губы и принялась листать страницы красочного, забавно оформленного меню. Ацуши достал телефон и напечатал сообщение Акутагаве; легонько толкнул его локтем после отправки, чтобы он прочитал. «Не обижайся на неё, она же ещё ребёнок! ٩(｡•́‿•̀｡)۶» Отправлено, 15:15 Акутагава едва слышно фыркнул и написал ответ. «Я не обижаюсь, что за глупости?» Получено, 15:16 Ацуши только улыбнулся его упрямству, но не стал продолжать: не обижается, так не обижается. Элис к этому моменту уже добралась до раздела десертов и с интересом рассматривала фотографии на страницах. — Хочу мороженое! — она сказала, возможно, чуть громче, чем было необходимо. Ацуши вскинул брови, а потом оглянулся к двери — за стеклом виднелись заснеженные, как и утром, улицы. — А ты не замёрзнешь? Смотри, тут есть панкейки… — он заглянул в раскрытое меню, — мне кажется, они очень вкусные. На них даже Хеллоу Китти нарисована. Может, лучше их? — Нет, я хочу мороженое! — Какое? — Акутагава опустил руку на колено Ацуши, наклонился ближе к столу. — Клубничное. А Хеллоу Китти мне вообще не нравится. Микки Маус круче. Все трое, кроме девочки, удивлённо переглянулись. — Микки Маус? А почему ты его вспомнила? — Ацуши первым решился задать вопрос: его немного даже напугало такое совпадение, хоть ничего такого в нём и не было. — Ну, мы с Ринтаро ездили в Диснейленд в Токио несколько дней назад, вот и вспомнила. А что? — Да так, ничего. Я тоже люблю клубничное мороженое, кстати, — он накрыл ладонь Акутагавы своей и переплёл их пальцы. Спустя пару минут к ним снова подошла официантка, Акутагава сделал заказ и она удалилась на кухню. Довольная девочка сидела, размахивая ногами под столом и время от времени задевая Ацуши, и что-то напевала себе под нос. — А тебе нравится учиться в школе? — Гин сложила руки на столе и с улыбкой глянула на девочку. — Не очень. Хотя оценки у меня всё равно хорошие… я просто умная! — Здорово, — девушка тихо усмехнулась, — а друзей у тебя много? — Только в интернете. В классе все мальчишки в меня влюблены, а девчонки завидуют и не хотят общаться… — она поникла всего на секунду, но сразу же тряхнула головой и подняла подбородок. — Но мне всё равно. У меня достаточно друзей. — Они далеко живут? — Ну-у-у, один мальчик в Йокогаме, но мы никогда не виделись. А остальные в других префектурах. — Да ты настоящая зумерка! — Ацуши с гордостью вспомнил слово, которое не раз видел на просторах интернета. Он не был уверен в его значении, но надеялся, что использовал его правильно — вроде бы, так говорят про девочек и мальчиков примерно её возрастной группы, в жизни которых технологии играют большую роль. — Ты слишком старый для сленга, это звучит кринжово, — Элис скорчила забавную рожицу, как-то осуждающе смотря на Ацуши. — Мне всего восемнадцать! — он возмутился, пытаясь не выдать своего замешательства: значения последнего слова он не знал. Наверное, действительно слишком старый. Акутагава тихо усмехнулся, и Ацуши в негодовании повернулся к нему. — А ты что смеёшься?! Тебе вообще уже третий десяток! — Угомонись. Мы тут чиллим, вообще-то, — Акутагава с важным видом повернул к нему голову, — а ты агришься. — Чего… Гин звонко рассмеялась, а Акутагава опустил голову, пряча улыбку. Ацуши смотрел то на него, то на девушку, то на Элис, которая тоже смеялась, и всё пытался понять, что это такое вообще было. С каких это пор Акутагава разбирается в сленге лучше него? — Если хочешь меня затроллить, или как там говорится, то хотя бы делай это на японском, чтобы я тебя понял! — Как скажешь, дедуль. — Я не дедуля!!! — Ацуши стукнул рукой по столу, но притих, когда подошла официантка с подносом. — Подумаешь, словечек ваших новомодных не знаю. А вы вот знаете, что такое энтальпия, например? — Сумма внутренней и потенциальной энергии в замкнутой системе, — Акутагава ответил, ни секунды не раздумывая. Ацуши посмотрел на него круглыми от удивления глазами. — Ты и это знаешь? — А что, ты думал, только биологам химию преподают? Или это вообще из физики… — Акутагава почесал затылок, задумчиво смотря в сторону. — Не помню. — И там, и там используется. Ну ладно, — Ацуши вздохнул, полностью поверженный. — Не расстраивайся, — Гин смотрела на него, сведя брови домиком и улыбаясь. — Не знать сленг — это не стыдно. — Да я не расстраиваюсь, — Ацуши неловко посмеялся. — Всё в порядке. Он только сейчас обратил внимание на то, что Элис во время их небольшого спора вела себя на удивление тихо — посмотрев на неё, он увидел, что девочка с довольным видом уплетала мороженое. — Вкусно? — Ага, — она закивала головой, — но делиться не буду! — Конечно, кушай, — Ацуши неловко посмеялся. — Я не претендую. Ацуши посидел немного, с улыбкой смотря на Акутагаву с его сестрой и девочку, и уже собирался достать из рюкзака свой блокнот, заготовленный для очередной заранее придуманной темы для разговора, но, когда она доела своё мороженое, подошла её мама. — Как у вас дела? — она обошла стул, на котором сидела Элис, и положила руки на его спинку; наклонилась и заглянула ей в лицо. — Всё хорошо? — Да! Гот-сан купил мне мороженое, — Ацуши глянул на Акутагаву, подавляя смешок, но тот только закатил глаза. — А Ацуши пытался блеснуть умом, но у него не получилось. — Это было лишним… — улыбка быстро пропала с лица Ацуши, и он смущённо отвёл взгляд. В этот раз смешок подавлял Акутагава. — Вы обсудили всё, что хотели? У меня ещё одна встреча на сегодня запланирована. Акутагава с Гин переглянулись и кивнули друг другу. — Да. Спасибо, что выделили для нас время, — Гин встала из-за стола и низко поклонилась. Акутагава с небольшим опозданием повторил за ней. — Будем надеяться, что суд найдёт лучшее для Элис решение. — И мы, — женщина вздохнула, беря с вешалки рядом со столом светлое пальто с ярко-красными пуговицами и подавая его девочке. Дождавшись, пока дочь оденется, она оставила на столе две одинаковые визитки. — Это мой личный номер. Если что-то понадобится — звоните сюда. И спасибо за ваше неравнодушие. Она поклонилась на прощание, Элис помахала им рукой, и они удалились. Гин с Акутагавой сели на свои места. — Хорошая девочка, — Гин с улыбкой провожала их взглядом. — Избалованная, — Акутагава откинулся к спинке стула и скрестил руки на груди. — Совсем не умеет со старшими общаться. — Да ладно тебе, Рюноске, — Ацуши легонько толкнул его в бок, — это же всё просто шутки. А я тоже, кстати, сначала думал, что ты гот… — Не смешно, — Акутагава повернулся к Ацуши, и по его лицу было видно, что он не впечатлён. Гин безуспешно пыталась перестать смеяться, прикрыв лицо рукой. — Перестаньте, ребята, — она, наконец, успокоилась достаточно для того, чтобы говорить. Сделала пару глубоких вдохов и окончательно пришла в себя. — Главное, что у неё хорошие отношения с Мори. — Ты права, — Акутагава кивнул, — похоже, с ней он совсем другой человек. — Я ей даже немного завидую, — Гин опустила глаза и грустно улыбнулась. Помолчала немного, а потом тряхнула головой. — Ну да ладно. Это всё в прошлом. — Правильно, — Ацуши торопливо закивал головой: ему совсем не хотелось, чтобы атмосфера стала тяжёлой. Они давно не выбирались никуда втроём, и, раз уж решили остаться в кафе ещё ненадолго, нужно было провести это время с пользой и в хорошем настроении. — Кстати, я всё хотел спросить. А что вы собираетесь делать с деньгами, которые он вернул? Если это не секрет. — Не секрет. Мы решили пока положить их в банк под проценты, чтобы был хотя бы небольшой дополнительный доход, а позже вложить их в развитие лавки. Но это, наверное, не раньше, чем через полгода. — О-о-о… — Ацуши впечатлённо кивнул головой, — это умно! — Но мы пока не решили: может, стоит оставить их в качестве финансовой подушки. Мало ли, что может случиться. Всё-таки, не только за квартиру и аренду нужно платить, но ещё и за обучение. Этот семестр Мори оплатил, прежде чем отправить нам деньги, а за следующий оплату нужно будет внести уже в марте. — Точно, я уже и забыл об этом, — неудивительно: Ацуши не приходилось думать об оплате своего обучения. Хоть он и работал, но отец никогда не требовал с него зарплаты или каких-либо денег в принципе — Ацуши распоряжался ими самостоятельно. Тем не менее, ответственность он понимал, поэтому денег у отца никогда не просил и сам посильно помогал ему: покупал продукты домой, например. — Здорово, что тебе не надо об этом думать, — хотя Гин и улыбнулась по-доброму, и сказанное произнесла без капли зависти или осуждения, Ацуши всё равно стало неловко и даже стыдно. — А-ага, — он виновато отвёл глаза, не зная, что ответить. — Может, пойдём? — Да, пора. Акутагава подозвал официантку, стоящую у прилавка, и попросил её принести счёт, после чего расплатился за мороженое Элис, Ацуши улыбнулся тому, что даже картонка, в которой приносили чек, выглядела по-детски мило. Когда они вышли из кафе, на улице уже темнело и горели уличные фонари. Снега было немного, зато дул сильный ветер: Ацуши поёжился, плотнее укутываясь в клетчатый шарф. К счастью, свитер, подаренный отцом, замечательно защищал от холода. Акутагава с сестрой сказали, что у них есть ещё какие-то планы на этот день, потому домой Ацуши ехал в одиночестве. В поезде он размышлял о том, что уже, вообще-то, на самом деле соскучился по работе. Хотя дома у него было достаточно цветов, но сейчас никакие из них не цвели, а ему хотелось побыть в окружении распустившихся (или тех, что вот-вот распустятся) бутонов. Хотелось снова собирать букеты, сочетать цветы между собой, не забывая учесть и их значение, хотелось красиво их заворачивать и знать, что они принесут праздник кому-то в дом. Хотелось быть частью этого праздника хотя бы косвенно. И всё это, к счастью, его ждало уже очень скоро. Правда, вместе с работой ждала и учёба, а за целую неделю таких замечательных выходных Ацуши успел забыть о том, как иногда бывало трудно совмещать приемлемую учёбу с хоть и приятной, но не всегда простой работой. Но теперь хотя бы экзамены были позади — а следующие его ждали только через три месяца. Всего через три месяца… В общем-то, делать нечего. Время всегда бежало неумолимо быстро — так, что иногда за ним совсем не получалось успевать — но в этом и была главная прелесть, которую Ацуши видел в жизни. Она будет течь, несмотря ни на что, при этом каждый человек способен строить её именно так, как сам того хочет. Хотя некоторые факторы всё же влиянию хозяина этой самой жизни не поддаются — взять, опять же, Акутагаву с сестрой: будь их родители до сих пор живы, наверняка их судьба складывалась бы совершенно иначе; да и сам Ацуши при худшем стечении обстоятельств мог бы до сих пор жить в приюте — но всем вокруг, и лично Ацуши было под силу из предоставленных обстоятельств получить то, что приносило бы больше всего радости. Ацуши его радость приносила работа, семья, коты, Акутагава — очень многое. И он мог получать эту радость именно благодаря тому, что сам, с помощью удачи и близких, выстроил свою жизнь такой, какая она есть. Теперь ему оставалось лишь делиться частичкой своего счастья с миром, а в частности теми, кто был к этому счастью причастен — в этом, пожалуй, и был для него смысл жизни. Погрузившись в такие глубокие и философские размышления неожиданно даже для самого себя, Ацуши совсем не заметил, как за окном появилась его станция — чуть было не пропустил её. В последний момент выскочив из вагона, Ацуши быстрым шагом, стараясь не замёрзнуть, отправился домой — там его, конечно, встретили несколько пушистых источников его счастья, а зайдя в свою комнату Ацуши обнаружил ещё один: расцвела азалия. В нескольких горшочках, оформленных под плетёные корзины, стоящих на подоконнике, наконец, распустились розовые бутончики, и комната сразу наполнилась цветом. Ацуши вдохнул приятный запах полной грудью и плюхнулся на кровать, раскинув руки в стороны. Как же мало ему нужно для счастья.