Bound

— Расскажи мне, как всё прошло с Филиппой. Трисс почувствовала, что её бросило в жар от этого вопроса. Она надеялась, чтобы румянец на её щеках не был заметен. Две женщины прогуливались в саду, пока младшая из них собирала белый мирт и мандрагору. Трисс наклонилась, чтобы вытащить мандрагору из земли за корни, и откашлялась. — Всё прошло хорошо. — Хорошо, — повторила Йеннифер, стоя позади неё, не желая пачкаться в земле раде ингредиентов, в которых нуждалась Трисс. Хотя Трисс на это и не надеялась. — Я бы узнала больше подробностей от тролля. Да, возможно, она могла бы посвятить этому вопросу немного больше слов. — Это было… лаконично и сдержанно, — ответила ей Трисс и разочарование проскользнуло в её тоне. — В ту ночь ей пришлось уехать в Реданию, и Тиссая не разрешила мне сопровождать её, пока я не закончу работу над диссертацией. Я чувствую себя немного… Брошенной, было бы подходящим словом, но она почти не знала Филиппу, поэтому это звучало просто смешно. Трисс предпочла держать рот на замке и просто пожала плечами, прежде чем вытащила мандрагору и положила её в корзину. Она поднялась с колен, выпрямилась, и когда она повернулась, увидела Йеннифер, которая уперлась руками в бёдра. — Что именно ты чувствуешь? Что она с тобой сделала? — Что? Ничего, — настаивала на своём Трисс, хотя это было совсем не так. Филиппа определённо смогла повлиять на неё в эмоциональном плане. Трисс внезапно почувствовала себя зависимой от неё. Если подумать, она мало чем отличалась от домашней кошки. Да, она была в некоторой степени независимой. Но чувствовала облегчение, если она просто полагалась на Филиппу, которая питала бы её привязанностью к себе. Привязанностью, в которой Трисс так отчаянно нуждалась. Честно говоря, она не знала, почему никогда раньше не осознавала, что лишь выиграет от подобного положения, но, возможно, ей просто удалось убедить себя, что она была довольна своей изоляцией и поклонением наставнице. Трисс поджала губы, и глаза Йеннифер сузились. — Ты уже спала с ней? — Нет! — воскликнула Трисс, удивившись плохо скрываемому ​​разочарованию в тоне Йеннифер. — Но даже если бы я с ней переспала, разве ты сама не говорила мне, что ночь с ней даст мне преимущество? — Лишь для того, чтобы получить место ученицы. Если же ты ляжешь с ней в постель уже обладая этим преимуществом, то этот поступок выставит тебя чересчур уступчивой и отчаявшийся, — подчеркнула Йеннифер, не стараясь смягчить свои слова. — Кроме того, я очень гордилась тобой, когда ты сказала, что заслужила место ученицы исключительно благодаря своему таланту. Я надеялась, что тебе не придётся прибегать к академической проституции, но я также отдаю себе отчёт, какой может быть Филиппа. — Я не собираюсь… я имею в виду, даже если бы я хотела… она никогда бы не захотела меня, — ответила Трисс, немного удручённая этой мыслью. Должно быть сейчас она красива, но Филиппа всё ещё находилась на совершенно другом недостигаемом уровне, который Трисс только могла надеяться когда-либо достичь. Несмотря на всё это, то, что сказала Йеннифер было немного оскорбительным, поэтому Трисс сморщила носик и с негодованием посмотрела на чародейку. — Я бы никогда не переспала с кем-либо из-за уступчивости или отчаяния, и особенно я бы не стала продвигаться таким способом в академических достижениях. Возможно, я не самая уверенная в себе чародейка на континенте, но у меня есть чувство собственного достоинства. И последнее что я хочу заметить — это не ваше дело, с кем я делю постель, а с кем не хочу этого делать, — нагло ответила Трисс, прежде чем осознала, как это звучало, тяжело сглотнув и расширив глаза от собственной язвительности. — … Мэм. Однако Йеннифер не выглядела рассерженной. — Ты права, — согласилась она. — Это не моё дело. Трисс выдохнула воздух, который она задержала в груди. — Я просто пытаюсь тебя предупредить, — продолжила Йеннифер уже более мягче, с большей чуткостью. Возможно, она поняла, что попытка пристыдить Трисс не является лучшим способом заставить девушку слушать. — Филиппа прекрасно умеет заставлять женщин из кожи вон лезть ради неё, и я не хочу, чтобы ты пострадала. Боюсь, ты уже слишком привязалась к ней. — Неправда, — запротестовала Трисс, отвернувшись от волшебницы, и протянула руку, чтобы взять горсть лепестков белого мирта. Они хрустели под её пальцами, но поскольку она не нуждалась в их целости и сохранности, это не имело значения. — Я почти не знаю её. Это звучит смешно. — Может быть, но тогда я удивлена, почему у тебя на лице отпечаталось выражение брошенного щенка, когда ты сказала, что она оставила тебя здесь. Трисс ничего не сказала и яростно оборвала лепестки с другого цветка. Внезапно ей стало ужасно неловко от того, как она отреагировала на упоминание о Филиппе. Даже если она находила удовлетворение в их странных взаимоотношения, вероятно, это не преуменьшало её достоинства лишь из-за того, что она хотела наличия такого внимания в своей жизни. Щёки девушки вспыхнули румянцем, а в груди образовалась сокрушительная тяжесть. Она не могла заставить себя взглянуть на Йеннифер. Однако Йеннифер была не из тех, кто просто стал бы стоять и позволять игнорировать себя. Она положила руку Трисс на плечо, ласково побуждая её повернуться к ней лицом. — Я просто хочу, чтобы ты была осторожна, — сказала она девушке, и искренность в её голосе удивила другую Трисс. — Я знаю, что это была моя идея, но меня беспокоит, что я позволила себе так неосмотрительно бросить тебя совсем одну к волку. И я очень хорошо знаю, что если ты позволишь ей, Филиппа без колебаний сожрёт тебя целиком. Трисс ощутила напряжение внизу живота. Если только. Но она быстро выбросила это из головы, глубоко вздохнула и отошла от Йеннифер. — Ты когда-нибудь расскажешь мне о твоей истории с Филиппой? — Это больше походило на обвинение, чем на вопрос, и, очевидно, на мгновение это озадачило чародейку. Но настойчивые утверждения Йеннифер о том, что Филиппа может оказаться эмоционально опасной для неё, оставили Трисс больше вопросов, чем ответов. Почему она была так уверена, что Филиппа так с ней поступит? — Я… правда не понимаю, почему для тебя это так важно. Мы с тобой два очень разных человека, Трисс. Хотя это было почти неприметным, Трисс услышала неуверенность в голосе женщины, когда она начала говорить, и её глаза расширились от удивления. Трисс никогда не слышала, чтобы Йеннифер говорила таким тоном. В её голосе всегда были заметны нотки абсолютной уверенности. Поэтому такие изменения в её настроение кричали о том, что это было нечто большее, чем хотела показать чародейка. К сожалению, Йеннифер была довольно хороша в уклонениях, и она сменила тему, переведя разговор в ту плоскость, которую Трисс не могла игнорировать, так как это делало её ещё на один шаг ближе к тому месту, где она мечтала оказаться прямо сейчас. — Я хотела сделать тебе сюрприз, но я отправила за ведьмаком. Он должен прибыть сюда через три дня. — Это правда? — спросила Трисс, её внимание было успешно отвлечено от темы, которой Йеннифер, очевидно, не хотела, чтобы она касалась. — Это… спасибо, Йенна! Я так боялась, что никогда не смогу закончить работу над своим проектом. Большое спасибо! — Её руки обвились вокруг женщины прежде, чем она осознала это, но затем она замерла, понимая, что они с Йеннифер никогда раньше не обнимались, и она немного испугалась реакции чародейки. Йеннифер не отстранилась от неё, но она неловко остановилась на мгновение, прежде чем поддаться привязанности и обняла Трисс за талию. — Большое пожалуйста, — ответила она с лёгкой улыбкой. Когда она отстранилась, она нежно убрала волосы с плеча девушки. — А теперь пообещай мне, что будешь осторожна, когда вернёшься к Филиппе, и я обещаю, что перестану чрезмерно любопытствовать. Почему-то Трисс в этом сомневалась, но, тем не менее, согласилась. В конце концов, возможно, было бы разумно прислушаться к предупреждению Йеннифер. Хотя Трисс знала, что если что-то и может причинить ей боль, так это её собственное отчаянное желание чувствовать себя нужной кому-то… И наряду с множеством других её проблем, накопившихся в результате жестокого детства и её собственной юношеской наивностью, эта вряд ли могла быть виной Филиппы.

****

— Трисс, я хочу, чтобы ты познакомился с Геральтом из Ривии, ведьмаком, которого ты так долго искала. Трисс оторвала взгляд от своего стола, её рот приоткрылся, глядя на мужчину в дверном проёме. Йеннифер представила его, как будто он был призом, который она недавно заслужила. Но показалось, что ведьмак почувствовал себя неловко из-за очевидной гордости, прозвучавшей в её голосе. На самом деле, он выглядел так, будто хотел оказаться где угодно, только не здесь, и это заставило Трисс задуматься, что же предложила ему Йеннифер взамен, чтобы заставить его пойти на это. Хотя, учитывая то, как Йеннифер смотрела на Геральта, Трисс показалось, что было глупо удивляться. Очевидным был тот факт, что она хотела бы дать ему взамен, и, честно говоря, Трисс сочла бы его идиотом, если бы он не принял предложения. Чтобы быть справедливой по отношению к Йеннифер, Геральт был привлекательным в том смысле, что всем своим видом не позволял понять до конца, напугана ты или возбуждены его внешностью. В конце концов, вероятно, это была смесь того и другого, поэтому он казался таким опасно привлекательным. Волосы Геральта, совершенно белые и зачёсанные назад лишь подчёркивали его бледную кожу. Его глаза напоминали кошачьи, а мужественные черты лица были исчерчены шрамами и несовершенствами. Он был хорош сложен, и его внушительные габариты телосложения и мускулистость немедленно заставили воображение Трисс разыграться. Яркие картинки того, как он подползает к ней и сокрушает её под тяжестью своей страсти заставили девушку немного покраснеть. Однако, судя по взгляду Йеннифер, Трисс сомневалась, что этот мужчина больше не стоял во главе этого процесса, если он вообще когда-либо занимал доминирующую позицию. И хотя властность была чрезвычайно привлекательным качеством Йеннифер, оно оставляло желать обратного в отношении Геральта. Откровенно говоря, Трисс не знала, что делать не только с мужчиной, но и с любым, кто сразу не берёт на себя весь контроль в постели. Она хотела ощутить себя прижатой к постели, хотела почувствовать, как чужая рука сжимает её волосы, а зубы прикусывают её плечо. Она хотела … — Трисс. Перестань таращиться и поздоровайся. В конце концов, Геральт проделал очень долгий путь, чтобы помочь тебе. Ей нужно было взять себя в руки, потому что такие фантазии отвлекали и ужасно смущали. Она знала, что лучше не вдыхать пары мандрагоры, когда заканчивала работу над глифами. Но, как обычно, Трисс не спала всю ночь, работая над проектом, и это просто вылетело у неё из головы из-за сильного переутомления. Честно говоря, влияние мандрагоры, вероятно, было бы не таким уж плохим, если бы она не игнорировала все остальные аспекты своей жизни ради учёбы. Но из-за того, что она редко предавалась плотским утехам, подобное воздержание становилось просто невыносимым в сочетании с таким сильным афродизиаком как мандрагора. Пока чувство желания было незначительным, Трисс не обращала на него внимания и не позаботилось о своём состоянии с помощью маленько акта самоудовлетворения, или нескольких. А учитывая возвращение Филиппы со дня на день, Трисс стремилась подготовить всё необходимое для того, чтобы закончить двою дипломную работу. Она хотела немедленно вернуться к занятиям с наставницей, когда она вновь появиться в школе. Так что у неё попросту не оставалось времени для того, чтобы побаловать себя такими удовольствиями. Взамен этого Трисс пыталась думать о чём угодно, кроме своего бушующего либидо, вставая из-за стола, чтобы как следует поприветствовать гостя. — Мне жаль… — Трисс инстинктивно проглотила извинения, зная, что Филиппе не понравится, если она услышит, как она извиняется перед кем-либо, не говоря уже о мужчине. — Я… я ценю, что ты заглянул к нам, ведьмак. Спасибо. Обещаю, что не отниму у тебя слишком много времени. Геральт просто хмыкнул в ответ, прежде чем начал ходить по комнате. Его глаза искали книжные полки, когда он осматривался вокруг. Проницательные глаза Йеннифер проследили за ним, её взгляд был настолько напряжённым, что Трисс поняла, что не только она была томима жаждой в этой комнате. Трисс неловко сменила позу и откашлялась, привлекая внимание своей наставницы, которая отвлеклась на это крайне неохотно. — Ты… объяснила ему что-нибудь, или я должна…? — Трисс не совсем знала, с чего начать и стоит ли ей сразу же перейти к делу, а заинтересованный взгляд Йеннифер прикованный к заднице ведьмака совсем не помогал ей в этом. Особенно когда всё это провоцировала Трисс задаться вопросом, как Йеннифер будет выглядеть верхом на нём. Трисс потёрла переносицу. — Ты хочешь усилить ведьмачьи знаки с помощью рун, — ответил за неё Геральт, наконец задержав взгляд на молодой чародейке. Возможно, он всё-таки был более привлекательным, чем пугающим. Трисс поджала губы и уставилась на него. — … В некотором смысле. — Хотя в её работе было намного больше, чем этот краткий синтез, Трисс предположила, что это всё-таки было сутью. Ей действительно нужно перестать пялиться. Трисс оторвала от него взгляд и вернулась к своему столу, чтобы покопаться в своих ящиках. — Я уже взяла на себя смелость преобразовать несколько рун в глифы разной силы и из разных материалов, в надежде, что хотя бы один из них сработает, — объяснила она, вытаскивая несколько предметов. — Но поскольку я никогда не делала этого раньше, я не могу гарантировать результатов. Однако, если мы добьёмся успеха, ты сможешь взять с собой некоторые из них, чтобы использовать их во время путешествий. — Дай взглянуть, что у тебя есть, — проинструктировала Йеннифер, преодолевая расстояние между ними. Трисс сгорбилась над столом, глядя на всё, что она разложила на его поверхности. Она застыла, почувствовав, что Йеннифер практически прижималась к ней, когда она глянула через плечо. — Некоторые из них могут… хм. На самом деле уже довольно поздно. Возможно, сейчас не время для этого. Кроме того, я хотела бы рассмотреть их вместе с тобой, прежде чем мы попытаемся испытать их на Геральте. Это сделано из винного камня? Трисс сглотнула и кивнула, ненавидя то чувство, которое она ощущала в тот момент. Потому что всё, к чему это могло привести — это создать неловкость между ней и Йеннифер, если наставница догадается, почему она ведёт себя так странно. А это было последним, чего она хотела. К счастью, Йеннифер ничего не заметила или, по крайней мере, предпочла не комментировать это, разворачиваясь к ведьмаку. — Это может занять некоторое время. Геральт, встретимся в нашей комнате. Надеюсь, ты помнишь, где это? Мы продолжим утром. Их комната? Что ж, это определенно развеяло все оставшиеся сомнения Трисс относительно того, спят ли они вместе. Трисс немного завидовала, но не потому, что хотела переспать с кем-нибудь из них. По крайней мере, не настолько сильно. Она больше завидовала тому, что они могли избавиться от избытка энергии таким образом, в то время как она застряла с этой тяжестью наедине.. Ей действительно нужно быть более осторожной во время работы с определёнными материалами. Когда Геральт ушёл, Йеннифер снова повернулась к столу и подняла вышеупомянутый камень. — Винный камень нейтрализует эффект ребиса, который присутствует во многих ведьмачьих зельях. Избавься от него, — сделала она замечания, бросая его в открытый ящик. — Это что, зачарованная печень чудовища? — спросила она, указывая на другой глиф красноватого оттенка. — Да, это может сработать… и надпись, ты сделала её из цветов баклажана и мандрагоры, если я не ошибаюсь? Неудивительно, что ты выглядишь так, словно вот-вот взорвёшься каждый раз, когда кто-то кидает на тебя мимолётный взгляд. Я предупреждала тебя об этих испарениях раньше. Трисс резко вздохнула, почти побагровев от смущения. Она отчаянно надеялась, что Йеннифер не заметит, как она себя ведёт, но оказалось, что она не только заметила, но и точно знала, почему она так себя ведёт. Это определенно был её наихудший сценарий. От этого Трисс не хотелось ничего, кроме как просто забиться в укромное место и умереть. — Исправьте меня, если я ошибаюсь, но разве это не должен быть независимый исследовательский проект? Трисс чуть не подпрыгнула от неожиданного звука голоса Филиппы. Она отскочила от Йеннифер, чувствуя себя виноватой по причинам, которые она не до конца понимала, когда низ её живота судорожно сжался, а глаза расширились. Филиппа облокотилась о дверной проём, скрестив руки на груди. Глаза Йеннифер сузились. — Я давала совет дорогому другу, хотя, учитывая, что у тебя нет друзей, которых можно было бы назвать дорогими или же не очень, я не удивлена, что эта концепция не понятна для тебя, — парировала Йеннифер, прежде чем послать ей саркастичную улыбку и слегка наклонить голову в знак приветствия: — Филиппа. — Йеннифер. Трисс была уверена, что разучилась дышать. Она также была уверена, что она и Йеннифер не могли назвать себя дорогими друзьями примерно десять секунд назад. Но десять секунд назад это не имело значения. Всё, что Трисс могла делать, это следить взглядом за Филиппой, когда женщина оттолкнулась от дверного косяка и подошла к ним. Она выглядела… Она выглядела потрясающе, и об этом в ней говорила определённо не только мандрагора. — Я проходила по коридору мимо комнаты в которой, как я полагаю, находится твой новый … любимец. Твои запросы определённо потеряли изысканность с того момента, когда мы виделись в последний раз, не так ли? Очень жаль. Несмотря на намерения Филиппы, Йеннифер выглядела скорее удивлённой, чем расстроенной очевидными копаниями в их с Геральтом отношениях. — Я хотела бы напомнить тебе, что эмоциональная привязанность имеет гораздо большую ценность, чем внешний вид, но я знаю, что лучше не тратить свои рассуждения на кого-то настолько поверхностного. — Ты называешь это поверхностностью, я называю это соблюдением стандартов. Но какой бы увлекательной не была наша маленькая встреча, я должна вернуться к своей первой мысли. Советовала ли ты Трисс что-то или нет, факт остаётся фактом: она должна сделать это сама. Лично! — продолжила отчитывать коллегу Филиппа, очевидно, не воспринимая Йеннифер ни в малейшей степени пугающей или опасной. Трисс не могла понять, что же между ними происходило. — Любое вмешательство со стороны тебя или кого-либо ещё может вынудить Тиссаю заставить её выбрать другую тему. Из-за этого Трисс будет вынуждена задержаться с работой над диссертацией на несколько месяцев. И тем временем лишит меня ученицы. Так что, если ты не возражаешь, я буду весьма признательна, если ты позволишь ей закончить проект самостоятельно. Я работаю по расписанию. И, говоря о… Филиппа поманила Трисс, которая быстро и послушно подошла к ней. Ей даже не пришлось задумываться над этим. Филиппа улыбнулась, поправляя каштановые пряди волос обрамляющие лицо девушки. Странное тепло возникло в груди Трисс… прежде чем опуститься ниже и сконцентрироваться внизу живота. Дыхание Трисс стало сбитым и поверхностным. Она надеялась, что Филиппа не заметит, что произошло между ней и Йеннифер, поскольку это было последним из того, что ей было нужно. — Ты можешь закончить с этим позже, девочка, но теперь мне нужно тебя одолжить. Я приобрела компонент, который, как я считаю, абсолютно необходим для того, чего мы пытаемся достичь, но у него короткий срок хранения. Поэтому я решила не дожидаться утра, чтобы похитить тебя, несмотря на то, что знала, что ты занята. Теперь тебе следует пойти со мной. Трисс нетерпеливо кивнула, больше не заботясь о своём собственном проекте после того, как тёплая ладонь Филиппы опустилась и заскользила по её щеке. — Да… конечно. — А что именно ты приобрела, что так требует вашего немедленного внимания? - Йеннифер приподняла бровь, глядя на свою коллегу. Она явно не поверила её аргументам и убеждениям. — Потому что любой ингредиент с коротким сроком хранения, который я могу припомнить, никогда не попал бы сюда из Редании. Бровь Филиппы вызывающе изогнулась. — Кто сказал, что я приобрела его в Редании? Йеннифер издала недоверчивый смешок, глядя на Филиппу так, будто она, должно быть, подшучивала над ней. — Прекращай этот фарс. Мы с тобой обе знаем, почему она нужна тебе немедленно. Возможном они вдвоём это понимали, но Трисс явно пребывала в непонимании. — Скажи мне, ты надеешься, что если метафорически сможешь, в достаточной мере, посоревноваться силами, то однажды ты сможешь возвыситься над самой собой и сразить меня своим могуществом? Очевидно, это был просто какой-то силовой приём со стороны Филиппы. Хотя, учитывая то, как они вели себя друг с другом, Трисс это не удивляло. Она знала, что они не ладят, но на самом деле не ожидала проявления всей этой кипящей враждебности. Какой бы ни была их история, она определенно была грязной и неприятной. Взгляд Филиппы потемнел. Складывалось впечатление, что наконец Йеннифер задела её за живое. — Я уверена, что тебе понравилось бы, если бы я стала ещё более могущественной и властной и смогла в достаточной мере подчинить тебя. Глаза Трисс расширились. Подождите. Йеннифер стиснула зубы. — … Это нечестно, Филь. — Как бы не так. — Филиппа отпустила ситуацию, всё снова встало на свои места. Теперь она вела себя так, словно Йеннифер больше не имела для неё никакого значения. — Теперь, если ты не возражаешь, мне нужна помощь моей ученицы. Учитывая, что это ты мне её порекомендовала, я предполагала, что в тебе больше здравого смысла, и ты не хочешь отобрать шанс Трисс на продолжение её образования. Но, возможно, я ошибалась. — Я не пытаюсь навредить ей, — заявила Йеннифер, выглядя немного раздраженной обвинениями Филиппы. — Несмотря на то, что я лично думаю о тебе, я не буду отрицать, что ты талантлива, и что это уникальная возможность для Трисс, от которой, как я полагаю, вы обе останетесь в выигрыше. Однако я тоже не дура, и я знаю, когда кто-то пытается подвинуть меня с моего места. Хотя почему ты чувствуешь в этом такую необходимость, я не понимаю. Я могу быть наставницей Трисс, но у меня нет желания затмить твой авторитет в отношении её ученичества. Единственное, что меня беспокоит — это её благополучие. И откровенно говоря, такая умная и талантливая девушка, как Трисс, всё ещё очень молодая и уязвимая, является явно плохой комбинацией в сочетании с… ну, с кем-то вроде тебя. Филиппа усмехнулась, немного оскорбленная подобными инсинуациями. — Ты не имеешь ни малейшего представления о том, как я провожу свои уроки и какой наставницей я являюсь, Йеннифер из Венгерберга, и я буду тебе весьма признательна, если ты оставишь это на моё усмотрение. У меня есть гораздо лучшее применение для Трисс, чем использование её тела для удовлетворения своих собственных желаний, если это именно то, чем ты так обеспокоена. Итак, ты можешь со спокойствием выдохнуть прямо сейчас. Она будет в полном порядке на моём попечении. — Затем она приподняла бровь и посмотрела на чародейку с вызовом. — Это всё? — Нет. Учитывая, что мы обе знаем, что она не нужна тебе в срочном порядке, я собираюсь предложить тебе возобновить наставничество с Трисс завтра. Она сейчас не в лучшей форме и нуждается в отдыхе. Ну, по крайней мере, Йеннифер не рассказала Филиппе о том, что именно с ней приключилось. Это заставило бы Трисс почувствовать себя ужасно глупой. Но даже несмотря на то, что Йеннифер, вероятно, была права и ей, вероятно, не следовало пытаться что-либо делать, пока она не избавилась от последствий вдыхания испарений мандрагоры, она ждала целых две недели и… И она хотела пойти с Филиппой. — Если она плохо себя чувствует, она может сказать мне об этом сама. Ей не нужна заочная отмазка от властной матери. Йеннифер выглядела возмущённой этим намеком, и Трисс судорожно вздохнула, когда Филиппа выжидающе посмотрела на неё. — Я… — Трисс откашлялась, осознав, что горло ужасно пересохло. Она хотела сказать Филиппе, что предпочла бы пойти с ней, но она также не могла вынести осуждающего взгляда Йеннифер, если бы она сделала это. У Трисс возникло желание спрятаться, она смотрела в пол пробормотав: — Я не спала уже довольно долгое время. Я не думаю, что смогу принести пользу в таком состояние. Я бы не хотела тратить ваше время зря. Филиппа сузила глаза. Однако её подозрительный взгляд исчез довольно быстро, и она потянулась, чтобы нежно приподнять пальцами подбородок девушки. — Ты никогда не сможешь потратить моё время, девочка. — Трисс покраснела, её грудь сжалась. Она знала, что это, вероятно, просто намеренное проявление нежности, которое Филиппа продемонстрировала, чтобы рассердить Йеннифер, но Трисс всё равно проглотила эту наживку. — Ты знаешь, где меня найти, если ты всё же передумаешь. О, было достаточно одного лишь такого взгляда Филиппы и Трисс уже изменила своё решение. Лёгкая улыбка появилась на губах волшебницы, и Трисс этого было достаточно, чтобы ощутить прилив влаги в своём нижнем белье. Боже, Йеннифер должно быть так разочаруется в ней, но Трисс просто не знала, как сказать Филиппе нет. И, честно говоря, она даже не хотела учиться этому.