Bound

— Ты начинаешь себе нравиться? Трисс поджала губы. На такой простой вопрос ей было так сложно ответить. Изображение Йеннифер в мегаскопе нахмурило лоб, но затем уголки её губ растянулись в едва заметной улыбке при виде колебания Трисс: — Я вижу, твоё поклонение кумирам наконец начало исчезать. Хорошо. Если ты не доверяешь ей слепо во всём, ты действительно можешь чему-то научиться. Трисс глубоко вздохнула, прислонившись к стене обсерватории. По правде говоря, в этой комнате замка ей всегда было немного не по себе. Хотя Трисс была достаточно организованной личностью, она, как правило, была в полной растерянности, когда погружалась в учёбу с головой. Обсерватория Филиппы была слишком педантично обустроенной, несмотря на то, что предназначением этого места было обучение, исследование, эксперимент, или каким-либо другим образом улучшение и сотворение магии. Как будто всё в этом месте было намерено выставлено напоказ с ноткой хвастовства, но Трисс знала, насколько часто Филиппа проводит время в этой комнате. И тем не менее, тут не было абсолютно ничего неуместного или несоответствующего. Это немного нервировало Трисс, она чувствовала, что один её неверный шаг может нарушить устой этой комнаты. Йеннифер, однако, была совершенной противоположностью Филиппы. Через мегаскоп Трисс заметила беспорядок позади чародейки. Не то чтобы она была грязнулей, но у Йеннифер было больше вещей, чем ей, вероятно, следовало бы иметь, и их попросту некуда было складывать. Это также была не та комната, в которой Трисс было бы комфортно, потому что ей казалось, что у неё там не было бы собственного места. Именно тогда Трисс поняла, что, возможно, ей следует меньше беспокоиться о том, чтобы приспосабливаться к чужому пространству, и потребовать своё собственное. — Почему вы обе так страстно желаете, чтобы я научился относиться с недоверием ко всем? Это звучит цинично и одиноко, и я не хочу подобного для себя. Трисс вышла из-за угла и тяжело рухнула на стул, пока говорила. Сейчас у неё была грация слона в посудной лавке, и она ударилась коленом о стол, заставив его покачнуться. Кристалл, аккуратно расположенный на самом краю, чуть не скатился с поверхности, но Трисс успела поймать его, прежде чем он разбился. Она выдохнула через нос, пытаясь сдержать беспокойство и раздражение. Возможно, ей стоит просто научиться создавать собственный мегаскоп, и тогда она сможет связываться с кем угодно, не покидая собственного пространства. Это не должно быть слишком сложно. — Я не буду говорить от имени Филиппы, но я не пытаюсь сделать тебя циничной и недоверчивой по отношению к другим, — ответила Йеннифер. — Я просто предполагаю, что если ты сразу же не будешь принимать всё за чистую монету, то тобой будет сложнее манипулировать. Это не значит, что со временем ты не сможешь научиться доверять людям, но сначала они должны доказать, что достойны доверия. Не давай никому того, что они не заслужили. Выражение лица Трисс омрачилось от раздражения. Иногда Йеннифер звучала так же, как Филиппа. — Она должна быть моей наставницей, — подчеркнула Трисс, поворачивая кристалл в ладони и глядя на проецируемое изображение своей подруги. — Разве такие отношения не должны основываться на доверие? — Да. Ты можешь верить тому, что она будет обучать тебя. — ответил Йеннифер из Венгерберга. Губы Трисс сжались в тонкую линию. — А то как именно она будет это воплощать в жизнь — совсем другой вопрос. Я знаю, что она не традиционна ни в одном из смыслов этого слова, также я знаю, что она может стать эмоционально опасной для тебя. Но я предложила ей взяться за твоё обучение по определённой причине. И это напоминание не только тебе, но и мне самоё. Я слишком сильно тебя опекала, и для тебя это целиком и полностью бесполезно. По крайней мере, это было правдой. Трисс знала, что Йеннифер заботится о ней, но это выглядело так, словно она отправила её к Филиппе с поводком на шее, и постоянное дёргание за этот поводок мешало Трисс встать на ноги. Она понимала опасения Йеннифер, особенно после того, как узнала её собственную историю с этой женщиной. Но её довольно сильно дезориентировал тот факт, что её отстраняли от человека, к которому изначально подталкивали. — Однако я порекомендовала Филиппу, потому что, как и она, ты способна мыслить нестандартно. Ты достаточно умна, чтобы не только творить магию, но и создавать новые заклинания, которых мир ещё не видел, — продолжила Йеннифер гордым тоном, когда она рассказывала о способностях своей подруги. От этого Трисс распирало от гордости, она не ожидала такого комплимента. Однако, как у всякой цветущей розы, слова Йеннифер перемешивались с шипами: — У тебя невероятный потенциал и ты очень амбициозна, но тебе не хватает социального изящества, необходимого для перехода на более высокие ступени нашего мира. Филиппа может научить тебя не только магии, и именно по этой причине я посчитала, что важно, чтобы менторство над тобой рказалось именно в её руках. У тебя уже есть все инструменты, чтобы стать великой чародейкой, Трисс, но ты наивна, и тобой легко манипулировать. Это опасная комбинация. Трисс опустила голову, ей казалось, что она сдувается, как лопнувший воздушный шар. — Я говорю это не для того, чтобы тебя расстроить. — Я не расстроена, — солгала Трисс сквозь зубы. Кристалл в её ладони вращался быстрее, движение было ритмичным и отвлекающим. Она так устала от того, чтобы все её считали молодой невинной волшебницей, которой, должно быть, не хватало здравого смысла и способности позаботиться о себе. — Я просто думаю, что вы обе слишком быстро навешиваете на меня ярлыки, хотя ни одна из вас не знает, на что я способна. Бровь Йеннифэр вопросительно изогнулась. — Не опекай меня, Йенна. — Я не опекаю. Меня искренне впечатлила убедительность твоего ответа. Я рада, что ты в это веришь. Трисс поджала губы, её пальцы сомкнулись вокруг кристалла в ладони, и она стиснула его в руке: — Я связана с ней, — наконец призналась она. — Теперь, когда Йеннифер перестала нависать над ней, Трисс захотела поделиться своим опытом. Честно говоря, ей просто нужно было с кем-то поговорить, и Йеннифер была её единственной настоящей подругой. — Она связала меня с собой, пока мы были в Аретузе. Вот почему мои магические способности усилились, тогда я и создала улучшенные ведьмачьи символы. Я использовала не только свою силу, но и её. Йеннифер не отвечала, но её отношение к ситуации, было запечатлено в каждой чёрточке на её лице. — Ты не одобряешь. — Я никогда не одобряла методы Филиппы, — ответила наконец ей подруга, и её голос эхом разнёсся через соединение мегаскопа. — Тем не менее, я обычно не вступаю в спор с её результатами. До тех пор, пока она не использует это, чтобы каким-либо образом использовать тебя в своих интересах, я буду удерживать свои личные чувства подальше от этого разговора. — Она не поступает так, — заверила её Трисс. Она вздохнула и положила кристалл обратно на стол. — У нас есть договорённость, что мы не будем ничего намеренно искать в разуме и сознании друг друга, и насколько я могу судить, она сдерживает своё обещание. Наша эмпатическая связь другая, но я думаю, что я слишком сильно сконцентрирована на своих мыслях и ощущениях, чтобы чувствовать что-то, что принадлежит ей, за исключением очень сильных эмоций, которые у неё возникают нечасто. Я думаю, что она всегда знает, что чувствую я, и я… ненавижу это. Я ощущаю, что у меня больше нет секретов. И я знаю, что это не её вина, поскольку и процесс связывания, и эмпатическая связь ещё мало исследована чародеями, и мы ещё не знаем, как их блокировать. Но я просто хочу, чтобы мы были на более равном уровне в этом отношении. — Я действительно надеюсь, что ты не ждёшь совета, после того, как ты уже осознала и озвучила свой ответ, поэтому я не уверена, с какой целью ты мне это рассказываешь. Ещё бы месяц или два назад, Трисс пробормотала бы извинения, растворяясь в тени. Вместо этого, выражение её лица стало более спокойным и уверенным, когда она посмотрела прямо в глаза изображению другой чародейки. — Разве мы не можем просто поговорить? Ты сказала, что мы друзья, и это то, что делают друзья, не так ли? Иногда Трисс было интересно, знает ли она вообще что-нибудь о дружбе. Не то чтобы у неё было много настоящих друзей, с которыми можно было бы беседовать, но она… она просто хотела с кем-нибудь поговорить. Нет, она хотела, чтобы кто-нибудь выслушал её. Она хотела, чтобы её услышали, и она думала, что Йеннифер хотела бы услышать то, что она должна была сказать. Йеннифер выглядела немного пристыженной из-за своего поведения. — Продолжай, — подбодрила она, пытаясь исправить свой предыдущий промах. — Да, я уже осознаю свои собственные недостатки, но легче сказать, что я выброшу это всё из головы, чем сделать, — сказала Трисс, разочаровавшись в себе. — Кроме того, мне кажется, что Филиппа намеренно удерживает меня там, среди моих недостатков. Она всегда заставляет меня сомневаться в себе и просто… зацикливаться на всём. Сначала она читает мне лекцию, а в следующий момент она уже пытается приударить за мной, я не… Я не могу понять, чего она от меня хочет, и я утопаю в ловушке бесконечного замкнутого круга. Йеннифер молчала. — Хорошо, теперь мне нужен совет. Пожалуйста. — Ты права — она специально с тобой играет. Хорошо, что ты это осознаёшь, но этого недостаточно. Я уверена, она хочет, чтобы ты разобрались в этом самостоятельно, но если ты достаточно умна, чтобы просить о помощи, когда ты застряла, ты заслуживаешь ответа, — проговорила Йеннифер, и Трисс была благодарна за это: — Твоя проблема, Трисс, в том, что тебе небезразлично, что она подумает о тебе. Твоё основное желание заключается в том, чтобы доставить ей удовольствие. Вот что делает тебя уязвимой. Меньше сосредотачивайся на том, чего, по твоему мнению, она от тебя хочет, и больше на том, чего ты хочешь от неё. Это должно быть для тебя познавательным опытом, не так ли? Это ты должна получить от этого выгоду, а не она. Так почему ты тратишь так много времени на то, чтобы убедиться, что она единственная, кто получает то, что хочет? В этот момент что-то щёлкнуло в голове Трисс. Она поняла, что рассматривала процесс обучения не с того ракурса. Она даже не осознавала, что есть другой способ подойти к нему. Но теперь, когда она знала, она почувствовала, что весь мир открыт для неё. Йеннифер улыбнулась, заметив мгновенное изменение в поведении подруги. — Я с нетерпением жду твоих успехов во время праздника урожая. Это вырвало Трисс из её мыслей, когда она посмотрела на изображение своей подруги из мегаскопа. — Ты приедешь? — Конечно, я приеду. На встречу приглашены все выдающиеся чародеи, — сообщила ей Йеннифер, прежде чем лёгкая ухмылка появилась на её губах, увидев волнение в глазах подруги. — Ты довольна? — Да! — воскликнула Трисс, практически вскакивая со своего кресла. Она снова ударилась о стол, и что-то упало, но Трисс не обратила на это внимания. — О, Йенна, нам будет так весело! Я знаю, что в последнее время немного нервничаю, и это заставило меня… — Но Трисс не нашла слов, и вместо этого махнула рукой. Йеннифер всё равно знала, что она имела в виду. — Но я ужасно скучала по тебе. Действительно скучала. И Йеннифер знала об этом. В любом случае Трисс в этом призналась для того, чтобы закрепить чувство первой настоящей дружбы в своей жизни, выразив её словами. Наличие Йеннифер в её жизни было тем, что она начала очень ценить, и поэтому очень серьёзно восприняла совет чародейки. Трисс знала, что это будет нелегко, но знала, что ей нужно попробовать, поэтому она решила сделать то, что хотела на следующее утро, даже не посоветовавшись сперва с Филиппой. Поскольку Трисс не чувствовала себя комфортно в обсерватории, она выделила себе место в гостиной, для того, чтобы посвятить некоторое время на завершение своего дипломного проекта. Хотя она знала, что, вероятно, не вернётся в школу к назначенному сроку, она не хотела больше откладывать написание работы. Её ученичество у Филиппы могло затянуться, но Трисс была пунктуальной и не хотела тратить дополнительное время. Для девушки было важно, чтобы по возвращении в Аретузу в её руках была готовая работа. Однажды она уже разочаровала Тиссаю де Врие. Меньше всего ей хотелось повторить это вновь.

****

У Филиппы был красивый низкий стеклянный стол, расположенный в центре комнаты. Повсюду было разложено бесконечное количество пергамента, перо Трисс быстро царапало слова на разных листах. Девушка сидела на коленях на полу, занимая больше места, чем просто стол, поскольку её окружали все её исследования и груда глифов. Каблуки Филиппы слегка постукивали по полу из красного дерева, но Трисс её не замечала, продолжая записывать свои мысли. — Я искала тебя. Трисс подняла взгляд на наставницу, на её глаза спадали отдельные волоски, выбившиеся из спутанного хвостика. Она быстро смахнула их с лица. — Мне нужен был перерыв сегодня, — ответила Трисс, хотя в животе нарастало волнение, поскольку она приняла решение не спросив сперва разрешения. Это была совершенно новая территория для Трисс, но она знала, что ей нужно больше сосредотачиваться на себе, если она когда-нибудь захочет вести, а не послушно следовать за другими. — Я знаю, что у меня есть отсрочка для работы над моей диссертацией, но это не повод для того, чтобы расслабляться. Если я не закончу её вовремя, я разочаруюсь в себе. Я лучше этого. — Да, так и есть, — согласилась Филиппа, что застало Трисс врасплох. Часть её ожидала, что Филиппа напомнит ей, что она диктовала расписание, пока они находились здесь, а не Трисс. Глаза Филиппы оценивали беспорядок, устроенный в комнате, её брови приподнялись при взгляде на разбросанные повсюду бумаги и полное отсутствие организованности. — Ты знаешь, что у меня есть обсерватория, но ты решила устроить беспорядок в моей гостиной. Щёки Трисс покраснели, но она не ушла в себя, как это было бы раньше. Вместо этого она напомнила себе, что заслуживает личного пространства и чувства комфорта. — Твоя обсерватория слишком аккуратная. Это меня раздражает. Кроме того, в этом помещении много естественного света. Я считаю, что это помогает мне сосредоточиться. — Тогда я пришлю слугу, чтобы он принёс тебе стол. Я понимаю, что тебе необходимо личное пространство, девочка, но тебя не следует заставлять сидеть на полу. Трисс поджала губы, глядя на наставницу. Филиппа была очень любезна. Трисс задумалась, стоит ли ей доверять этому, и напоминание Йеннифер не принимать ничего за чистую монету эхом отозвалось в её сознании. — Нет, — вежливо отказалась она. Даже если её подозрения были напрасны, Трисс всё же отдавала этому предпочтение, чем провалу ещё одного из странных тестов Филиппы. — Мне здесь комфортно, и я не хочу, чтобы ты тратила на это своё время. Филиппа выглядела немного удивлённой её настойчивым желанием остаться сидеть на полу, но не стала оспаривать её решение. — Уже почти полдень. Как долго ты работала? Ты поела? О, теперь, когда Филиппа упомянула об этом, Трисс поняла, что прошло довольно много времени. Она проснулась на рассвете и сразу же приступила к работе. Как по команде, её живот заурчал. Трисс не могла вспомнить, когда ела в последний раз. Может быть, вчера днём? — Пойдём, — поманила Филиппа, приняв за ответ шум, издаваемый желудком Трисс. Трисс заколебалась, закусив нижнюю губу. Ей ещё предстояло так много работы, и если она уйдёт сейчас, она опасалась, что ей будет трудно вернуться к ней позже. Филиппа, однако, не планировала принимать нет в качестве ответа. — Если тебе нужен перерыв, девочка, то организуй его как следует. Последние несколько недель мы работали не покладая рук, и у тебя есть ещё много времени. Я дам тебе выходные, чтобы ты могла поработать над дипломным проектом, пока ты не завершишь его. Звучит неплохо? Таким образом, ты не должна чувствовать давление и пытаться сделать это как можно быстрее. У тебя будет время, Трисс, уверяю тебя. Что ж… возможно, настоящий перерыв — не самое худшее в мире. Тем более, что инициатива исходила от самой Филиппы. Она пробыла здесь несколько недель, и наставница почти на оставляла ей времени даже на то, чтобы передохнуть, не говоря уже о том, чтобы делать что-нибудь ещё. Единственная передышка, которую Трисс получила, была тогда, когда Филиппа проводила время ​​с королём, или с женщиной, или с тем скользким типом, которого она называла Сигги. Однако в тот самый момент Филиппа была свободна, и, что ещё более странно, казалось, что она хотела провести время с Трисс, протягивая ей руку, предлагая принять приглашение. Прошло около трех секунд, прежде чем Трисс плавно вложила свою руку в руку Филиппы, позволяя чародейки помочь ей подняться. Может быть, это было ещё одно испытание или просто ещё один способ получить доступ к голове Трисс, но, может быть она заблуждалась. Может, Филиппа действительно хотела провести с ней время. Она не зря выбрала её своей ученицей, не так ли? По крайней мере, Филиппа должна была видеть что-то интригующее в своей ученице. В любом случае Трисс решила не беспокоиться об этом. Зацикленность на том, почему Филиппа сделала то, что она сделала, или сказала то, что сказала, не сделала ничего, кроме как довела Трисс до абсолютно нервозного состояния, и ей нужно… ей нужно было перестать заботиться об этом. Йеннифер сказала, что это не её проблема, верно? Так что она просто… прекратила. Такой подход помог Трисс сосредоточиться на том, чего она хотела для себя самой. Если она была слишком занята, пытаясь расслабиться и насладиться свободным от учёбы временем, то у неё, несомненно, осталось бы меньше времени, которое она бы посвятила внутреннему волнению по поводу того, было ли это ещё одно испытание, которое она могла провалить. Но только после позднего обеда, когда две женщины решили подышать свежим воздухом, Трисс поняла, что её главным оружием в борьбе с вновь обретённым недоверием по поводу намерений Филиппы является отвлечение внимания. И это касалось не только одной Трисс. С приближением осени воздух становился прохладнее. Лёгкий ветерок шелестел кронами деревьев, движение разноцветных листьев делало их ещё более ослепительными. Трисс улыбнулась, глядя на них, прежде чем развернуться на каблуках, рассматривая окружающий пейзаж. Яркие зеленые и жёлтые цвета начинали сменяться осенними оттенками. Вскоре мир будет окрашен глубоким янтарём и золотом. Трисс нравилось это. Хотя временами находиться здесь было трудно, она была рада, что приехала сюда с Филиппой. Она была искренне счастлива, и это было заметно. Однако это было не единственное, что было очевидно в тот момент, и если бы Трисс продолжала оставаться захваченной своими собственными мыслями, она бы наверняка никогда бы не заметила. Сначала это было лишь чувство. Чувство, которое было смутным и трудно обозначаемым, но Трисс сразу поняла, что оно исходит не от неё. Она посмотрела на Филиппу, и, хотя лицо женщины ничего не выражало, опьяняющее тепло распространилось в животе Трисс в ту секунду, когда их глаза встретились. Это так поразило Трисс, что она покраснела, плотнее закутавшись в свой тёмно-красный плащ, накинутый на плечи, и кротко прервала зрительный контакт. — Что? — спросила она, немного смущаясь, несмотря на то, что все чувства, исходящие от Филиппы, не были ни в малейшей степени неприятными. Всё было с точностью до наоборот. Возможно это чувство было совсем не тем, за что его можно было принять. Может быть, Филиппа просто считала проявление её радости очаровательным, и поскольку Трисс до сих пор не могла почувствовать ничего незначительного от Филиппы, она просто неправильно её понимала. Но на мгновение это было почти как… — Если бы я знала, как тебе понравится простая прогулка, я бы пригласила тебя ещё неделю назад. Голос Филиппы звучал почти благодарно. Как будто простая радость, которую Трисс испытывала на свежем воздухе, была особенной, словно свидетельствовала о чём-то. Но это было глупо, не так ли? Трисс почувствовала, что внутри всё сжимается. Тепло, которое она ощущала где-то глубоко внутри больше не исходило от наставницы, а порождалось её собственными эмоциями. Филиппа признала, что она могла полностью отвлечься на красивую женщину, но… может ли она действительно быть такой женщиной? Неужели Трисс действительно так красива, что заставила чародейку такого ранга, такого калибра рассматривать её в таком ракурсе? Трисс была почти убеждена, что всё происходящие было лишь результатом удачного стечения обстоятельств, потому что лишь она не могла быть причиной. Нет, это был лёгкий ветерок, солнечный свет, который сделал её волосы янтарными и золотыми. Это было из-за глупых и простых вещей, например, из-за того, как красный цвет её плаща дополнял тёплые цвета пейзажа, или из-за того, что её естественная, небрежная внешность очаровывала в тот момент, когда она улыбалась. Трисс и раньше говорили, что её счастье может осветить комнату, но она никогда не верила этому, пока не увидела своё отражение в глазах Филиппы. Потому что это не было какой-то уловкой или манипуляцией. Это был не один из уроков Филиппы, Трисс это чувствовала. Она знала, что чародейка способна на многое, но вызывать эмоции? Даже она была не так хороша. Играть — это одно, но чувствовать — совсем другое. Теперь, когда Трисс смогла выйти за пределы собственного разума, она смогла увидеть и почувствовать то, что она могла бы не заметить. Именно тогда Трисс поняла, что у неё есть преимущество. Вместо того чтобы гадать, каковы были намерения Филиппы во время этой небольшой прогулки, Трисс знала, что они не будут иметь значения, если она заставит наставницу полностью забыть о том, что она планировала. Если она сыграет на влечении Филиппы к ней, если она позволит себе полностью изменить ситуацию и каким-то образом овладеть силой, тогда всё остальное не будет иметь значения. Пока она контролировала игру, Трисс знала, что будет дальше. Ей не пришлось бы зацикливаться, ей не пришлось бы догадываться или чрезмерно анализировать происходящее. Наконец-то она могла бы быть свободна, чтобы просто наслаждаться собой. Конечно, легче сказать, чем сделать. Трисс даже не была уверена, что сможет набраться смелости, чтобы сделать что-то подобное, но она знала, что должна попробовать. В любом случае это то, чего от неё хотели Филиппа и Йеннифер. Они хотели, чтобы она научилась управлять ситуациями, чтобы в конечном итоге она не стала той, кем манипулируют или той, на которую могут повлиять другие. В конце концов, в этом мире было только два типа людей, и поскольку Трисс больше не хотела быть чьей-то добычей, она собрала всё оружие, которое имела, и попыталась отправиться на охоту. Трисс взглянула на Филиппу, пытаясь прочитать её. Самое сильное чувство, которое испытала наставница, было, в то время, когда она практически прыгала и радовалась, поэтому Трисс попыталась выбросить из головы все свои тревоги и сомнения, позволив своим губам растянуться в ещё одной широкой улыбке. — Я люблю природу, — сказала она чародейки непринуждённым тоном. — Всё, что нас окружает на Танедде — это скалы и пляжи, но это… нечто большее. Разные цвета. Запахи. Я не осознавала, как мало я видела в этом мире, пока не покинул Аретузу. — Это в самом деле может напоминать изоляцию, — согласилась Филиппа, но внимание Трисс переключилось, как только они завернули за угол замка. — О, вау, — выдохнула она, когда перед ними раскинулись мили пшеницы. Казалось, она переливается на солнце, а стебли слегка покачиваются на ветру. — Это всё ещё твоя земля? — спросила Трисс, поворачиваясь к наставнице с взволнованным выражением лица. Губы Филиппы изогнулись в нежной улыбке, и в животе Трисс начало разливаться тепло. По- видимому, Филиппе понравилось, что ученица была милой и очаровательно взволнованной в тот момент. И это было странно. Трисс всегда предполагала, что Филиппе нравятся женщины, которые были соблазнительны более очевидным образом — чулки, тёмный макияж и тому подобное. Возможно, ей и правда нравились эти вещи, но Трисс бы ошиблась, предположив что-либо о Филиппе Эйльхарт, так как эта женщина всегда оставалась загадкой. — Моя, — подтвердила Филиппа, наблюдая, как Трисс сошла с тропы к краю пшеничного поля. — Как я уже говорила, зерно — это крупнейшая единица экспорта Редании. Я была бы дурой, если бы приобрела землю, которая не приносит прибыли. — Стебли выше меня, — изумлённо заметила Трисс, прежде чем встать рядом с ними, чтобы проверить своё предположение. Она снова взглянула на Филиппу, подтягивая плащ на плечах. — Знаешь, когда я была маленькой, я думала, что будет весело заблудиться в таком поле. Но у нас в Темерии самой высокой растительностью была трава, и я уверена, что вышла бы из этой травы вся усеянная клещами. Просто это казалось… утешительным. Быть окружённой чем-то со всех сторон, тебе так не кажется? Как будто земля тебя защищает. — И ты веришь, что тебе всё ещё нужна защита? Трисс посмотрела на чародейку, и этот вопрос не давал ей покоя, пока она обдумывала его. — Я думаю, что иногда каждый в ней нуждается, — заключила она, поворачиваясь к Филиппе. Трава хрустела под её ногами, хвостик каштановых волос ударился о её лицо, когда порывы ветра пронеслись по полям. — Сколько бы мы ни выстраивали оборону, мы не можем подготовиться ко всему. Но… в общем, я не думаю, что мне нужна защита. Всё внутри Трисс нервно напряглось, но она быстро избавилась от этого чувства, когда она нежно вложила свою руку в руку Филиппы, выражение ее лица было немного застенчивым, когда она добавила: — Хотя, думаю, я бы не возражала, если бы кто-то всё же захотел меня защитить. К счастью, Филиппа не отстранилась. Вместо этого она восприняла спокойно слова ученицы и повела Трисс по грязной тропинке. Ухмылка появилась в уголках её губ. — У тебя фетиш на дам в беде, Трисс Меригольд? — слегка поддразнила она, и Трисс немного покраснела, крепче прижимаясь к руке своей наставницы. — Нет, но я была бы не против, если бы кто-то захотел сыграть героя. Филиппа рассмеялась, её глаза заблестели от веселья: -Меня много как называли, девочка, но никогда героем. Трисс слегка пожала плечами, заправляя выбившуюся прядь волос за ухо. Ей хотелось быть более самоуверенной, но её сердце колотилось с невероятной силой, и она была уверена, что если Филиппа не слышит этого, то она определённо может это почувствовать: — Всё бывает впервые. — Так может показаться, — пробормотала Филиппа, не сводя глаз с лица девушки. Трисс не могла смотреть ей в глаза. Она чувствовала, что внутри неё всё переворачивалось. Она чувствовала растущий интерес Филиппы к себе, но не могла определить, имел ли он сексуальный подтекст или же нет. Филиппа могла быть просто заинтригована неубедительной попыткой ученицы соблазнить её. Если это можно было бы так назвать. По правде говоря, в лучшем случае это был лёгкий флирт, и Трисс не чувствовала себя достаточно уверенно, чтобы быть более раскрепощённой в этом вопросе. Может, когда-нибудь, но пока… детские шажки. По меньшей мере, ей всё же удаётся отвлечь Филиппу. Рано или поздно, она должна одержать победу. Две женщины молча возвращались в замок, тело Трисс прижалось немного ближе к Филиппе, когда холодный ветер порывами налетел на неё. Когда они подошли к дверям Монтекальво, Трисс, наконец, отпустила руку наставницы и отстранилась. — Спасибо, что составила мне компанию, — сказала она с застенчивой улыбкой. — Ты была права, мне действительно был нужен настоящий перерыв. До сих пор, я не понимала, насколько сильно нуждалась в нём. — Всегда пожалуйста, — ответила Филиппа с доброй улыбкой на губах. Трисс почувствовала, словно бабочки запорхали у неё в животе. От такого простого жеста, как улыбка, по венам растекалось тепло. Иногда Филиппа могла сводить её с ума своим разочарованием, но в других случаях она могла сводить Трисс с ума совершенно иначе. Она была невероятно красивой, когда искренне улыбалась, и, боги, это… это действительно имело влияние на Трисс. Может быть, всё-таки отвлеклась не только Филиппа. — Я полагаю, что, возможно, я уделяла слишком много внимания твоему обучению, пока ты была здесь, — призналась Филиппа, открывая дверь для Трисс, опередив слугу, который бросился к ним, но оказался ненужным. Филиппа даже не заметила его, продолжая смотреть только на Трисс, пока девушка проходило мимо неё в большое фойе. — Несмотря на то, что твоё обучение очень важный процесс, у нас нет временных рамок. Время от времени у нас появляется минутка, чтобы повеселиться, и я думаю, что, вероятно, именно такие моменты являются жизненно важными для наших… академических отношений, не так ли? Верно. Их академические отношения, именно они так беспокоили Трисс. Но по тону Филиппы она уже обо всём догадалась. Голос наставницы звучал так, словно она дразнила её, но Трисс не смущал этот факт. Она флиртовала с чародейкой по определённой причине, и каким бы ни был результат, она гордилась собой за то, что имела наглость хотя бы попробовать. -Ты никогда не говорила мне… как долго мы пробудем здесь? — спросила Трисс, отметив, что Филиппа упомянула, что у них нет ограничений по времени. — Как долго я буду учиться у тебя? Ты никогда не уточняла. -Пока это выгодно для нас обеих, — ответила Филиппа, подходя к Трисс сзади, чтобы забрать её плащ. Девушка застенчиво поджала губы и слегка наклонилась, чтобы помочь Филиппе расстегнуть плащ и снять его с плеч. Она не ожидала такого благородства, но, возможно, это было глупо и безрассудно с её стороны, особенно после того, как Филиппа придерживала для неё дверь, вместо того, чтобы позволить слуге выполнить свои обязанности. — Одни ученики задерживаются у меня на месяцы, другие на годы. Ты, конечно же, непременно должна закончить обучение в Аретузе. У тебя есть год? — Два, — призналась Трисс, стараясь не вздрогнуть от лёгкого прикосновения пальцев Филиппы к своему затылку, когда наставница убрала её волосы набок. Трисс знала, что Филиппа сделала это для того, чтобы волосы не запутались в пряжке, но ей показалось, что пальцы наставницы задержались на её шее слишком долго. Филиппа прекрасно знала, что делает, это было совершенно ясно. Она понимала, в какую игру играет Трисс, и играла в неё на том же уровне. Это не было явным соблазнением, но это было тем утончённым кокетливым поведением, которое заставило Трисс задуматься, сможет ли она когда-нибудь действительно взять верх в этой игре. Возможно нет. — Тиссая предоставила мне возможность раннего менторства благодаря моим достижениям, но ранний выпуск зависит от моего дипломного проекта, поэтому я была так им одержима, — тихо объяснила Трисс, взглянув через плечо на Филиппу, прежде чем полностью повернуться к ней лицом. Филиппа внимательно наблюдала за своей ученицей, а Трисс смотрела на неё из-под полуопущенных ресниц. — Я пойму, если ты не сможешь меня дождаться. Я была бы огорчена, но я знаю, что моя ситуация… немного нестандартна. Филиппа собиралась вернуть плащ Трисс, но вместо того, чтобы просто передать его, она подошла к ней ближе. У Трисс перехватило дыхание, когда наставница наклонилась, передавая вещь из рук в руки. — Что-то подсказывает мне, что ты заслуживаешь моего ожидания, девочка, — выдохнула чародейка рядом с ухом Трисс. Девушки показалось, что внутри неё что-то внезапно лопнуло. Она испытал огромный прилив желания, который, как она знала, Филиппа могла чувствовать, и это, в свою очередь, заставило её только разочарованно вздохнуть. — Почему всегда нужно побеждать? Филиппа тихо засмеялась, но не отошла, чтобы Трисс могла смириться с поражением. Напротив, она стояла невероятно близко к ученице, её пальцы нежно поигрывали с прядью волос, выбившейся из хвостика, собранного на голове Трисс. — Проигрыш — не поражение, девочка, а просто неудача. Ты сегодня хорошо поработала, я горжусь тобой. — Она осторожно заправила прядь волос за ухо Трисс, встретившись взглядом со своей протеже. Трисс тихо вздохнула, но не отвела взгляд, отказываясь больше стесняться, несмотря на то, что каждая клетка её тела кричала, чтобы она отступила. — Я прошла твой маленький тест? — Трисс старалась не показаться огорченной, хотя это чувство начинало её беспокоить. Только немного. Ей просто хотелось не потерять равновесие в тот момент, когда Филиппа повысила ставку. Эта ситуация заставляла её чувствовать себя ребёнком. Неужели она способна лишь на невинный флирт? Ей нужно было добиться большего. У неё должно получиться лучше. — В мои планы не входило испытывать тебя, по крайней мере, не сегодня, — ответила Филиппа, подушечки её пальцев мягко коснулись подбородка юной волшебницы, прежде чем она позволила своей руке опуститься и наконец сделала шаг назад. — Ты потребовала у меня небольшой перерыв, и ты его заслужила. Ты можешь быть моей ученицей, но я не владею тобой, Трисс, и я искренне рада, что ты наконец начала это осознавать. Брови Трисс нахмурились: — Вот почему ты гордишься мной? — Именно поэтому, и потому, что ты усвоила то, чему я пытаюсь научить тебя, и решила попрактиковать это по собственному желанию, в свободное время, — ответила Филиппа с удовлетворённой улыбкой. — Ты меня уже достаточно хорошо читаешь и начинаешь играть с этим. Независимо от результата, ты должна гордиться своими усилиями. Возможно ей действительно стоило гордиться своими стараниями. В конце концов, было неразумно предполагать, что она добьётся успеха с первой попытки. Кроме того, Трисс начинала понимать, что Филиппа получает удовольствие от преподавания своих маленьких уроков. Ей нравилось, когда Трисс с ней флиртовала, ей нравилось наблюдать за её попыткой получить контроль над их отношениями. Месяц назад Трисс сочла бы это непостижимым, но сейчас она явно привлекала Филиппу. Даже если это касалось лишь физического влечения, это всё равно давало Трисс заметное преимущество. Секс может и не был реальным исходом их взаимоотношений, но это не означало, что Трисс не могла извлечь выгоду из продолжительных взглядов наставницы. Заметив, как Филиппа чуть ли не пожирала её взглядом, прежде чем отвернуться, Трисс прикусила нижнюю губу и поклялась, что она не упустит эту возможность. Даже если для этого потребуются недели или месяцы, в конце концов, Филиппа Эйльхарт окажется на её ладони и Трисс докажет, что мир в конце концов состоит не только из хищников и добычи… но из тех, кто может их укротить.