Шестое чувство

Время летело неумолимо быстро. Зима уже давно подошла к концу уступая место теплой весне. Почки на деревьях потихоньку распускались, а трава, все три месяца покрытая промозглым инеем, растаяла, показывая окружающим свою яркую зеленцу. Аоки сидела у порога базы, прямо на входных ступеньках, нервно выкуривая третью сигарету. Пальцы подрагивали то и дело струшивая, еще не успевший набежать, пепел. Совсем скоро тот самый день… День которого она так боялась и сторонилась. День, когда все пойдет наперекосяк… Всего неделя осталась. Дым, плотным клубком забился в легкие, заставляя откашливаться. Все же третья сигарета была лишней… Это была ее последняя пачка, так удачно украденная из карманов Даби. Послышался тяжёлый вздох и такое родное шуршание красных крыльев. — Опять ты за свое? Мы ведь это уже обсуждали… — Парень присел перед ней на корточки, аккуратно отнял у девушки сигарету, туша ее об каменные ступени. Маховые перья скользнули по пыльной земле, неприятным эхом отдавая эти ощущения в лопатки. — Ты чего тут забыл? — Пухлые губы коснулись прохладного лба парня. Сегодня от него пахло как-то по-другому. Не было привычного терпкого запаха кофе или ветра… Он пах травой, лесной хвоей, словно только выполз из кустов. А еще медикаментами. В носу свербел едкий запах антибиотиков и транквилизаторов. Аоки нахмурилась, активируя причуду. Не специально. Это вышло само собой, на инстинктах. — Аоки… — Парень говорил тихо, вслушиваясь в малейшие колебания сердца девушки. Она забеспокоилась. За эти три месяца с ней он влюбился еще сильнее. За эти три месяца произошло столько, сколько не происходило с ним за всю его жизнь. Он научился делать сюрпризы. Не те роскошные и размашистые как он привык, а мелкие. Еле уловимые. С ней не нужно было ходить по ресторанам, не нужно было пышных букетов алых роз, которые она так ненавидела. Все это было излишним. Ромашки, непонятно откуда взявшейся в промозглый январский день, было более чем достаточно. Их маленькой традицией стали прогулки по крыше. Ночью. Каждой субботы. Он заметил, что она безумно любит томатный сок и, если вдруг парень приносил ей баночку такого, она радовалась словно ребенок конфете в яркой упаковке. Он научился говорить о своих проблемах… Ей он доверял как никому, словно последнему спасательному кругу в огромном синем океане… За эти три месяца он решил, что его жизнь, по сравнению с ее — пустяк. За эту зиму он понял - каким подонкам является... — В чем дело, Кейго? — Голос стал серьезнее. До чувствительных ушей, со стороны густого леса, доносились шорохи, какие-то голоса. Она не знала кому они принадлежат, но их было неимоверно много. Под сотню, если не больше. Лунный глаза чуть сощурились, пытаясь разглядеть за ветками силуэты людей, но густые листья мешали. — Аоки. — Руки парня легли на подрагивающие ладони той. Девушка нервно дернулась, поворачиваясь к парню, в попытке прочесть хотя бы одну эмоцию, на серьезном лице. Она чувствовала что-то неладное, все внутри кричала о том, что вот-вот произойдет беда. Еще чуть-чуть и рванет. — Послушай, птенчик. — Птенчиком парень называл ее не так часто, за эти три месяца всего пару раз, когда провинился или сказанул какую-то обидную глупость. — Тебе нужно спрятаться. — Что? — И вновь этот непонятный гул в лесу. Она слышала, как учащается сердцебиение героя, чувствовала, как потеют ладони, неизменно накрывавшие ее пальцы. — Прости… Мне нужно идти. Пожалуйста, послушай меня, тебе нужно найти укрытие, а еще лучше уйти как можно дальше отсюда. — Ястреб встал на ноги, расправляя крылья, словно отвлекая шуршанием перьев внимание девушки, от звуков в чаще. — Да что не так?! — Она вскочила на ноги, становясь на пару ступеней выше, чтобы сравняться с парнем в росте. Герой не договаривал и это нервировало. Пугало. Заставляло злиться. Он хмурился. До сознания постепенно начало доходить. Вчера. Буквально вчера она разговаривала с Даби… Они обсуждали предательство Ястреба, думали, что именно произойдет. И кажется все догадки оказались правдой. — Ты привел героев. — Эти слава лезвием ударили по сердцу обоим. Девушка резко развернулась на пятках вбегая в здание, желая предупредить находящихся там злодеев, о грядущем нападении. Ястреб, громко цокнув, взлетел, ныряя в ближайшее открытое окно. — Внимание! — Аоки встала по среди зала, обращая на себя внимание всех стоящих в общем холле. Ее громкий голос эхом отбивался от голых стен. — Герои в лесу у базы! Все на позиции! Как только она произнесла эту фразу, стена за спиной громко треснула и словно начала плавиться, втекая внутрь, пачкая жидким бетоном стены и пол. — Вот же. — Аоки громко чертыхнулась, взбегая верх по крутой лестнице. — Нужно найти Даби. Сердце болезненно скрутило. Она ожидала такого, знала, что Кейго предатель, столько сюжетов разыграла в голове, столько эмоций и диалогов, но почему тогда так больно? Почему душа словно тянет вниз, желая пригвоздить к земле, а ноги так и рвутся забиться в ближайший угол и разреветься? Если она и так все прекрасно знала, тогда почему сейчас с силой срывает с тонкой шеи золотую цепочку, и бросает ее на пол, не оглядываясь? Он был ее предателем… Не всей Лиги, а лишь ее. За время их отношений он стал для нее слишком дорог, он был для нее чуть больше чем целый мир. Был тем, кому она готова отдать все, лишь бы тот не унывал. Она даже крылья его без разрешения не трогала, боясь навредить. Волнуясь, что ее неловкие, неумелые прикосновения болью отдаются во всем теле. Девушка хорошо помнила, как впервые коснулась алых перьев… Они сидели на крыше, глубокой ночью. Болтали о всякой ерунде, а ее глаза то и дело тянулись к пышному оперению. Парень тогда, громко смеялся ее смущению, на вполне обычный для него вопрос: «хочешь пощупать?». Они были мягкими, чуть грубоватыми на концах. Маховые совсем твердые, а те что у основания, ближе к лопаткам, пуховые, как вата. От каждого ее нежного касания Кейго краснел, закусывая нижнюю губу и отворачиваясь в сторону. Но даже так Аоки замечала краснеющие кончики ушей. Крылья были для него — как продолжение спины. Такие же чувствительные, требующие особого ухода и заботы. Она вбежала на лестничную площадку третьего этажа. Здание сильно потряхивало, некоторые балконы давно обвалились. Кого-то придавило. Аоки слышала крики, разговоры, звуки боя. Все смешалось. Ее подташнивало от мелькающих перед глазами картинок и гула вокруг. В нос ударил запах гари. Где-то вдали, через четыре комнаты от нее, сияло синее пламя. — Даби… Девушка рванула туда, не особо разбирая, что у нее под ногами. Она бежала, боясь опоздать. Кто знает с кем он сражается и как долго он протянет? Аоки вбежала в продырявленную насквозь комнату, застывая на месте, прямо на пороге. Жар, исходящий от пламя на стенах и полу, обдавал кожу, обжигал. Чувствовался горький запах дыма, забивавшийся в глаза, рот, горло. Посреди комнаты, придавленный ногой расверепенного Даби, лежал Кейго, здесь же, чуть поодаль, лежал Твайс… Его окровавленное тело, свернутое в клубочек, словно тот заснул в позе эмбриона, прикрывая, от весенней прохлады, голову. Аоки перевела взгляд на полыхающие в синем огне крылья Ястреба. — Даби… — Хэй! Герой! Смотри-ка, прибежала твоя возлюбленная которую ты тоже предал! — Бирюзовые глаза, бешено поблескивали, глядя на испуганное лицо названной сестры. — А ты? Бестолковая… Я же предупреждал. Погляди. — Брюнет кивнул на мертвое тело Джина. Со всей силы отбуцнув Ястреба в открытую дверь, ведущую на крышу. — Твой ненаглядный птах убил твоего друга. Что скажешь? Как тебе такое?! Аоки дернулась за отлетевшим вниз Ястребом, но остановилась, вновь опуская взгляд на Твайса. Он и впрямь не дышит. Ни единого колебания воздуха с его стороны. Мертв. — Даби… — Девушка видела, как друг спрыгивает вниз, следом за героем, пытаясь втоптать того в землю. Шатенка подошла к пошатнувшейся пожарной лестнице, перегибаясь через нее и с некой опаской глядя на горящего в синем пламени блондина. Она хотела ему помочь, хотела рвануть следом, оттолкнуть взбешенного Даби, но не могла, что-то тормозило, словно оттягивая назад. — Я же просил тебя спрятаться… — Ястреб с трудом стоял на ногах, жар пламени не давал сосредоточиться. Он упал на колени. — Вот как… — Даби обернулся назад, уперевшись взглядом в лунные глаза. — Мое имя Тойя Тодороки… — Он сказал это им обоим, но, в особенности все же Ястребу. — Мне всегда было плевать на Лигу, собственно, как и на твою жизнь, Таками. Даби замахнулся, чтобы сделать последний, контрольный удар. Тело двигалось само по себе, не отдавая особого отчета в собственных действиях. Аоки крепко накрепко схватила горячее запястье Даби, силой одергивая его руку в сторону. Огонь прошелся в миллиметрах от ноги, больно обжигая пальцы. Оба замерли, глядя друг другу в глаза. Даби был шокирован и зол… Он знал что так будет. Знал что Аоки броситься на защиту Ястреба, чтобы тот не сотвори. Он видел какая она рядом с ним, слышал, как девушка, с придыханием рассказывает о нем… Любовь… Да что это вообще такое? Неужели ради этого проклятого и абстрактного чувства она готова рискнуть собственной шкурой? Готова предать свою семью только лишь ради спасения одного единственного человека, который ее обманул. Который ее использовал? — Пожалуйста… — Девушка прошипела это сквозь стиснутые зубы, с трудом борясь с болью от ожога. — Отпусти иначе я спалю тебя вместе с ним. — Даби не лгал, сейчас он себя не контролировал, кое как сохраняя трезвость рассудка. — Дурочка, просто беги. — Ястреб попытался встать, но перед глазами все плыло, он терял сознание. — Даби, ты же не посмеешь… — Руки дрожали, собственно, как и колени. Она действительно боялась. Боялась, что Кейго сейчас сгорит, боялась за ребят, боялась, что Даби потом будет жалеть о содеянном. — Бесишь. — Гортанный рык застыл в ушах, словно заевшая на повторе пластинка. Синее, по японским поверьям, демоническое пламя, накрыло ее с головой, слепя глаза и погружая ту в полную, непросветную тьму. — Нет... — К горлу подступил ком отчаяния. Кричать не было сил, как и двинуться с места. — Нет... Это было последним, что успел произнести Ястреб, перед тем, как окончательно потерять сознание.