Metamorphosis

— Гето-сан, когда это всё закончится? Две девчушки сидели на широком подоконнике у большого окна, завернувшись в один тёплый плед на двоих. Они крепко прижались друг к другу, наблюдая за мрачной картиной по ту сторону стекла. Третий день лил дождь. Мощные потоки воды превратили улицы в настоящие реки, отбив любое желание показываться снаружи. Периодически свинцовое небо прошивали яркие молнии, предупреждая о раскатах грома. Сильный ветер ломал потяжелевшие от влаги деревья, роняя ветки и даже целые стволы на тротуары и дороги. Ещё вчера объявили штормовое предупреждение, оставив всех школьников по домам и выдав задания. Для сезона дождей это не было редкостью. — Ещё около недели, Мимико-чан, — Сугуру стоял возле плиты, помешивая бульон с овощами. — Не переживайте, до каникул обычно непогода заканчивается. — А Вы будете с нами дома на каникулах или мы снова поедем к Сёко-сан? — Ничего не могу обещать по этому поводу. Хоть я и учитель, у меня есть и дополнительные обязанности, на которые уходит много времени. Сёко тоже занята, так что, скорее всего, вам придётся побыть без меня. Ханами присмотрит за вами. Девочки разочарованно вздохнули и так же синхронно взвизгнули от нового раската грома. Сугуру инстинктивно дёрнулся на крик, но, не найдя ничего опасного для жизни, вернулся к готовке. — Может быть, мне дадут отпуск хотя бы на неделю, чтобы я мог побыть с вами, но это очень неточно, а если и дадут, то потом мы будем видеться ещё реже. Его нужно будет отработать, иначе я подставлю коллегу, который будет выполнять мои обязанности всё это время. — Гето-сан, а мы можем тогда пойти на работу вместе с Вами? Мы хотим Вам помочь. — Мне будет спокойнее, если вы останетесь с Ханами. Двойняшки снова грустно вздохнули и обернулись к окну. Нет, они не обижались на отказ, как это обычно делал Сатору, они просто сожалели о том, что нет подходящей возможности, а они не могут её создать. Сугуру хорошо понимал это и не стал продолжать разговор. Будь на их месте Сатору, демонстративно отвернувшийся к окну, он бы точно не удержался от того, чтобы укорить его за эгоистичность. Он добавил в почти готовый суп пасту мисо и нарезанный лук-порей, после чего погасил огонь под котелком и накрыл крышкой. Когда немного остынет, можно будет накрывать на стол, а пока у него есть немного времени, чтоб проверить задания студентов, которые он взял на дом. Сняв фартук и повесив его на крючок, он ушёл в свою комнату за нужными бланками. Сугуру не любил брать работу на дом, но в последнее время он ничего не успевал. Из рук валилось всё, не позволяя полноценно закончить хоть какое-нибудь дело. Даже за время приготовления супа он трижды обжёгся и был удивлён, что не опрокинул на себя кастрюлю. Если бы день закончился именно этим, всё бы точно встало на свои места в череде неудач. Но нет, он всего лишь не мог найти заполненные студентами бланки контрольных, чтобы проверить их. Обычно постоянной потерей своих и чужих вещей славился Сатору. Впрочем, за это его и любили: после третьего переписывания одной и той же работы результаты у всех были почти идеальными. Для Сугуру же подобное было непозволительным попустительством, потому он продолжал искать, раз за разом перебирая стопки документов на столе, среди которых точно должны были быть искомые бланки, но их почему-то нигде не было. Обнаружились они совершенно случайно, когда он наклонился, чтобы поискать под столом. Всей аккуратно сложенной стопочкой листочки расположились под одной из дальних ножек, чтобы тот не шатался. Маг вздохнул с облегчением, забрав их оттуда. Наверняка Ханами решил подобным образом «починить» стол, который они с Годжо случайно сломали. Для него ведь все эти записи ничего не значили: он ничего в них не понимает. Гето взял ручку и вернулся на кухню, где по-прежнему сидели двойняшки. Они кутались в один плед, продолжая наблюдать за удручающей картиной за окном. Ливень, казалось бы, стал ещё сильнее, а громыхало всё чаще. Сугуру сел за обеденный стол и начал проверять работы. Ошибок было куда больше, чем он надеялся увидеть. Значит, придётся потратить больше времени на дополнительные занятия, чтобы объяснить всё непонятое за время лекций. Впрочем, молодое поколение учиться не особо-то хотело и рвалось в бой. Всего первый курс, жаждущий приключений на свои головы. Гето старался по возможности удерживать их от опрометчивых поступков и беречь от опасностей. Перед его глазами всё ещё стоял растерзанный проклятием труп такого же бывшего первокурсника — его собственного подопечного. Хаибара Юу был весёлым и жизнерадостным пареньком, который точно так же хотел помогать нуждающимся и защищать слабых. Он однозначно не хотел умирать и не заслуживал такой скоропостижной гибели, но судьба распорядилась иначе. Сугуру не смог бы ему помочь, потому что находился в тот момент на другом задании и просто не успел бы, но его обязали заниматься похоронами как лучшего переговорщика. Он до сих пор помнил лица семьи Юу, что смотрели на него с обидой и злобой. Они не понимали, почему не стало именно их мальчика, а не кого-то там другого. Они не понимали, почему техникум его не защитил, хоть и взял на себя ответственность. Они считали Сугуру виновником смерти их сына и брата. По крайней мере, они были бы рады, окажись он на его месте. Тогда он и против не был. Но теперь Гето было ради кого жить. Две замечательные приёмные дочери, которые без него не справятся. Он бы не назвал себя хорошим отцом, но он честно мог сказать, что старается изо всех сил, чтобы они ни в чём не нуждались. Именно поэтому он постоянно перерабатывал, чтобы обеспечить им хорошее образование, необходимые секции и любые хотелки. То, чего никогда не было у него самого. — Гето-сан, а Вы хорошо учились в школе? — внезапно спросила Нанако, заметив, сколько исправлений получается на проверяемых им листах. — Достаточно хорошо. Мои старшие братья учились в частной средней школе, а я получил там бесплатное обучение по гранту за лучшие результаты по вступительным. Со старшей было то же самое, но её я окончить не смог, по некоторым причинам мне пришлось перевестись в техникум, где я сейчас и работаю, — он исписал красным ещё один лист, поставив печатью очередную неудовлетворительную оценку. — А как же университет? Разве это не обязательно для работы? — Если бы я хотел работать в другом месте, то да, это было бы необходимо, но я выбрал остаться там же. Может быть, я смогу записаться на курсы при каком-нибудь из университетов, чтобы получить дополнительную квалификацию, когда нагрузка спадёт, но я не уверен, что это вообще случится. — А мы тоже будем учиться в техникуме? — Я бы этого не хотел, но если вы так решите — останавливать силой не буду. — А почему на этих листочках так много ошибок? — наконец-то задала интересующий вопрос девочка, глядя на него. — Тема оказалась слишком сложной для понимания, — спокойно ответил Сугуру и улыбнулся. — В этом году первокурсники не особо любят лекции, зато в додзё от них куда больше толку. Разум не поспевает за телом. — А учитель Мацумура говорит, что важно быть лучшим во всём, чтобы не терять рейтинг. — Разве быть лучшим во всём возможно? — Гето вопросительно приподнял бровь, по-прежнему улыбаясь с теплом. — У всех есть слабое место. Быть лучшим во всём невозможно: человеческий ресурс не бесконечен. Рейтинг важен, чтобы не остаться на второй год, но он не должен быть целью обучения, Нанако-чан. — А ради чего мы тогда учимся? Если не для рейтинга и всех этих экзаменов… Что там, потом? Когда закончится школа и университет. Что делать потом, когда не будет рейтинга? — Чтобы попробовать всё и найти любимое дело, в котором вы сможете достичь успеха. Которое, в первую очередь, будет приносить вам радость. Это может быть работа или семейный очаг — не важно, если вам будет по душе. — А Вы счастливы, Гето-сан? Этот вопрос заставил его замолчать. Он впервые не знал, что ответить. Счастлив ли он? Возможно. У него есть семья, друзья и любимая работа. Дочери, ради опеки над которыми пришлось прыгнуть выше головы. Друзья, без которых бы это не получилось. Сатору и Сёко были рядом с ним всё это время. Работа, которую он давно хотел. Всё, о чём можно было мечтать. Вот только где-то глубоко внутри он по-прежнему чувствовал пустоту. Словно огромная чёрная дыра разверзлась где-то под рёбрами, а теперь засасывает всё в своё беспросветное нутро. Все те мимолётные лучики счастья, что пролетают мимо. — Я уверен, что на пути к нему, — Сугуру поднялся из-за стола и подошёл к двойняшкам, обнимая обеих. — У меня есть вы, и это помогает мне двигаться в нужном направлении. Девочки обняли его в ответ, утягивая к себе на подоконник. За окном по-прежнему лился дождь, умывая улицы и июньскую природу. Там не было ни единой живой души, даже проклятий не видать. Внезапно раздался звонок в дверь, хотя гостей никто не ждал. Да и кто в такую погоду додумается прийти? Есть, конечно, один вариант… Гето отпустил дочерей и вышел в коридор, закрывая за собой дверь на замок. Ожидания подтвердились: гостем оказался Годжо собственной персоной. Только почему-то промокший до нитки и как-то странно улыбающийся. — И что случилось с твоей Бесконечностью? — У меня проблемы… — хрипло ответил Сатору, пошатнувшись на месте. — Впустишь? — Минуту. Сугуру заглянул в ванную и взял оттуда парочку полотенец. Одно бросил на пол, а во второе завернул эту белобрысую неприятность, заводя в квартиру и закрывая дверь за ним. — Ты сейчас пойдешь в ванную и приведёшь себя в порядок. Я принесу тебе чистое полотенце и что-нибудь переодеться. Потом расскажешь, что произошло. — Мне нужна аптечка… — тот вцепился в его предплечья, сжимая пальцами до хруста. Сугуру стиснул зубы от боли, но ничего ему не предъявил, молча стерпев. — Я принесу аптечку и позвоню Сёко, а сейчас отпусти меня и иди в ванную. Мы здесь не одни, веди себя прилично, — Сугуру развернул его в нужном направлении и слабо подтолкнул. Он не хотел, чтобы девочки видели подобные эпизоды, потому отвел их в другую комнату, попросив Ханами присмотреть. Не сказать, что Годжо и раньше не заявлялся со словами «у меня проблемы», но раньше он никогда не был в таком состоянии. Что-то явно было не так, как в те разы. Гето вернулся к нему с аптечкой и сменной одеждой. Ванная была заполнена паром так, будто где-то в углу притаилась дым-машина. Он на ощупь дотянулся до крана и выкрутил ручку в сторону подачи холодной воды. — Ты решил свариться в моей душевой? — Сугуру сложил всё, что принёс, на широкие полки рядом с кабиной и включил вентиляцию. Сатору ничего не ответил, сломанной куклой восседая на выступе, прямо под струями воды. Теперь уже, правда, ледяной. Пришлось отрегулировать её до приемлемой температуры, чтобы не навредить ещё сильнее. — Эй, ты меня слышишь? — Сугуру потряс за плечо замершего друга. — Слышу, — тот слабо кивнул, наконец-то подав первые признаки жизни. — Со мной что-то не так. Я не могу использовать свою энергию. — Ты пил что-нибудь алкогольное вчера или сегодня? Где ты был до того, как пришёл сюда? — Нет, ничего… Вроде бы, ничего. Я был на собрании кланов. Видимо, что-то подсыпали в еду. — И ты сразу заявился ко мне домой, не позвонив перед этим? — Сугуру сжал пальцами его щёки, заставляя смотреть в глаза. — Ты же знаешь, что я живу не один! Почему не позвонил мне? Я бы приехал куда угодно. Сатору вяло взмахнул руками перед собой и прижмурился. Он и вправду плохо себя контролировал, и не только энергетически. — Я не шёл к тебе пешком, я успел телепортироваться на какую-то станцию метро, а потом уже поехал к тебе. Это последнее, что мне удалось сделать. Потом Бесконечность просто выключилась, а зрение… Я вижу фрагментами, но они слишком яркие для меня. — Понял. Остаёшься до утра, и я позвоню Сёко, — Сугуру отпустил его, аккуратно убрав светлые пряди с лица. — Мокнуть дальше не имеет смысла, вставай. Он поднялся сам и протянул руку, позволяя ухватиться. Годжо был на удивление лёгким для своего роста, так что поднять его труда не составило. Гето завернул его в большое полотенце и прижал к себе, чтобы удержать в вертикальном положении. Чужая дрожь чувствовалась всем телом: дрожало абсолютно всё. Он не стал испытывать удачу и, приоткрыв дверь, подхватил его на руки, унося в свою спальню. Не этим, конечно, он хотел заниматься в свой единственный выходной, но не мог отвернуться в такой ситуации. Не тогда, когда дорогой человек нуждается в помощи. Годжо был той ещё заразой, но без него жизнь стала бы совсем пустой. Уложив его на кровать, Сугуру позвонил Сёко и, обрисовав ей ситуацию, попросил приехать. Сам он уже вряд ли здесь справится. — Побудь со мной, пожалуйста, — Сатору поднял на него совсем уж жалобный взгляд в дополнение к осипшему голосу. — Я отнесу еду девочкам и вернусь к тебе, — он ласково погладил его по щеке. — Сёко обещала скоро приехать. Заварить тебе чай? Тот слабо кивнул, собираясь в комочек на кровати. Видимо, всё было совсем плохо. Сугуру не впервые видел его больным, но впервые тот не требовал к себе внимания, а именно просил, ещё и был тихим. Даже ангина не могла заставить Сатору замолкнуть, а тут внезапно полная тишина, что и слова не вытянешь. Он вышел из комнаты, чтобы разлить немного остывший суп по пиалам и на подносе отнести в комнату, где ждали дочери. Двойняшки обеспокоенно посмотрели на него, не обратив на еду никакого внимания. — Гето-сан, случилось что-то плохое? — Да. Мой друг заболел, поэтому я попросил вас остаться в комнате. Скоро должна приехать Сёко, возможно, она заберёт вас к себе на несколько дней, чтобы вы не заразились. Ханами поедет с вами, а Дагон останется здесь, со мной. — А почему он не поехал в больницу? И почему не уедет сам? — Ему стало хуже, и он не может перемещаться самостоятельно. Если Сёко скажет, мы отвезём его в больницу, а потом я вернусь к вам, хорошо? Девочки закивали, забирая пиалы к себе. Проклятия рядом молча выслушали, даже не шевельнувшись. Сугуру улыбнулся им напоследок и вышел из комнаты, закрывая за собой дверь. Он не в первый раз лгал дочерям и понимал, что далеко не в последний приходится это делать. Возможно, ради того, чтобы уберечь, а, возможно, просто потому, что боялся признаться самому себе в том, что лучший друг давно перестал быть только другом и занял куда более важное место. Слишком важное, чтобы оставить его наедине с проблемами. Гето заварил чай и уже вместе с ним вернулся к Годжо. Тот всё ещё неподвижно лежал, уставившись в пространство перед собой — даже не сменил позу за всё это время. — Шевелиться можешь? — он поставил поднос на стул возле кровати, а сам сел на пол, подбирая под себя ноги. — Могу, но не хочу… Я чувствую своё сердце в горле и голове. — Потерпи немного, Сёко скоро приедет, — Сугуру погладил его по мокрым волосам и провёл пальцами по щеке. — Я принёс чай для тебя. — Пусть остынет, — Сатору едва заметно поёрзал на месте, сжимаясь в комочек ещё сильнее. — Тебе холодно? Дать ещё одеяло? — Обними меня, — он вытянул одну руку вперёд, пытаясь зацепиться за чужую одежду. Сугуру послушно наклонился к нему, обнимая и прижимая к себе, как ребёнка. Даже без вспомогательных средств он мог слышать его учащённый и неравномерный пульс. Дыхание же было слабым и таким же сбивчивым. — Потерпи ещё немного, скоро всё закончится, — он ласково растрепал его волосы, перебирая светлые прядки. — Они хотели, чтобы я проголосовал за введение смертной казни для всех проклятых, которым «не помогают» исправительные учреждения. Детей это тоже касается. Уже две недели идут сборы по этой повестке. — Помнишь, что говорила Цукумо? Мы особые не потому, что мы самые сильные, а потому, что они считают нас угрозой, — Сугуру погладил его по щеке, отмечая про себя прохладность кожи. — Вот и пытаются избавиться по одному. — Я не хочу, чтобы тебя убили, — тихо проговорил Сатору, шмыгнув носом напоследок. Их прервал звонок. Гето не успел подняться, как к двери уже сбежались двойняшки и Ханами. Вскоре послышался голос Сёко и шелест дождевика. Она зашла в их комнату через несколько минут с медицинским чемоданчиком. — Не стоило купаться в кипятке в таком состоянии. В ванной до сих пор невозможно дышать. — Мне было холодно, — тихо отозвался виновник ситуации, с трудом улыбаясь. — Сугуру, вернись к девочкам, я пока сама справлюсь. Если нужно будет его забрать, я скажу. — Я не хочу, чтобы он уходил! — Сатору, всё в порядке, я буду в соседней комнате. Пожалуйста, не мешай Сёко с осмотром, — он оставил их наедине, возвращаясь в дочерям. Пару месяцев назад Сугуру сам был на его месте, но предпочёл замять ситуацию, не раскрывая всех подробностей. Да, они тогда здорово поскандалили, но всё завершилось благополучно. Насколько благополучным можно было считать откровенно хреновое состояние и периодические ломки после всего, чем его обкололи. Столько времени прошло, а его всё ещё не отпустило до конца. Позор был ничем по сравнению с просевшим здоровьем. Он почти перестал спать по ночам и сигареты уже не помогали вернуть себе шаткую иллюзию нормальности. Гето понимал, что всё идёт не так, но у него вообще не осталось сил на то, чтобы принимать хоть какие-то меры. Если б не двойняшки, он бы вовсе перестал цепляться за жизнь и позволил Наое добить себя. Чтобы всё это наконец-то закончилось. Он молча ждал, пока Сёко закончит осмотр, стараясь не напугать детей своим измученным видом. За окном по-прежнему шёл дождь, не то что не прекращая, а наоборот усиливаясь. Ветер нещадно трепал кроны деревьев, ломая ветви. В такую погоду они при всём желании не смогут быстро попасть в больницу, если это будет необходимо. Оставалось только надеяться на то, что Сатору не придётся транспортировать и всё обойдётся домашним уходом. — Гето-сан, Вы не обедали, — Мимико обеспокоенно посмотрела на своего опекуна. — Принести Вам еду? — Нет, не стоит. Я не голоден, — тот натянуто улыбнулся, делая вид, что всё в порядке. — Не переживайте за меня, я просто немного устал. Поем позже. — Вашему другу совсем плохо? — Он в порядке, скоро поправится, — в комнату вошла Сёко, поправляя на ходу медицинский халат, который не успела снять на работе. — Собирайтесь, Утахиме сейчас приедет. — Ты забираешь их? — Сугуру попытался изобразить удивление, чтобы голос не звучал так пресно, выдавая его паскудное состояние. — Сатору всё рассказал, а сейчас он спит. Думаю, небольшая смена обстановки твоим дочкам не помешает. Двойняшки убежали в свою комнату, чтобы собрать вещи. Они почти всегда слушались с полуслова. Сёко задумчиво посмотрела на замерших у окна проклятий и тихо вздохнула. — Я поставила ему капельницу. Пакетики с раствором на твоём столе, будешь менять каждые три часа. Он сейчас абсолютно невменяем, девочкам этого лучше не видеть. А ты будь аккуратен. За вами могут прийти. — Я справлюсь, не переживай. Со мной уже всё в порядке, — он попытался улыбнуться, но улыбка вышла надломленной. — Сугуру, ты не в порядке. И он тоже. Если засветитесь в больнице в таком состоянии, вас обоих уберут на месте. Лекарства для тебя на том же столе. Систему для капельницы я оставила там же. И сменные иглы тоже. Обращай внимание на этикетки. — Спасибо тебе. Не хочешь поесть, пока мисо не остыл? — Ты бы сам поел. Выглядишь весьма паршиво. То, что произошло — не повод медленно убивать себя. — Я не голоден, Сёко. Поем позже, когда захочется. И я не пытаюсь навредить себе. Но ты права, выгляжу я отстойно и чувствую себя примерно так же. Можешь достать мне рецепт на снотворное? — Тебе нужно обследоваться, а не просто глотать таблетки. Могу помочь с записью, если хочешь, но доставать лекарства, которые не решат проблему, я не буду. — Моя проблема в том, что я не могу нормально спать. Даже когда появляется время и возможность. Я лежу часами, пялюсь в потолок и даже не могу отключиться от усталости. А потом меня ломает. Страшная боль по всему телу, словно мышцы завязываются узлами, а кости крошатся под их натиском. Если всплывёт то, что в моём организме сохранились следы употребления, а они сохранились, — Сугуру указал на собственные волосы, — меня положат в наркологический реабилитационный центр. А Министерство или Зенины приложат все усилия, чтобы я оттуда не вышел. Или вышел, но был признан недееспособным. У меня отберут опеку и лицензию на преподавательскую деятельность. Дальше продолжать? — Я не могу лечить внутренние повреждения наугад — это очень энергозатратный процесс. Если препарат повредил тебе мозг… — Сёко, я не прошу тебя меня лечить. Просто достань мне снотворное или рецепт, пожалуйста. Я верну деньги, сколько потребуется. — Хорошо, — она нахмурилась, но не стала продолжать разговор, потому что вернулись двойняшки. — Позвонишь, когда он придёт в себя. Сёко увела девочек на улицу, где их уже ожидала Утахиме. Сугуру молча прикрыл глаза и накрыл лицо руками, шумно выдыхая. Когда-нибудь это точно закончится.