Четвёрка воронов

      Инеж легко проскользнула в самую гущу событий, прямо в разъярённую толпу керчийцев, земенцев, иногда даже шуханцев, отмечая, что находиться среди выпивших или просто неадекватных людей, ей тяжело. Почти так же тяжело, как Казу.       Не думай о нём. Просто осмотрись.       Инеж разглядывала лица, сама не понимая, кого она должна была увидеть. Что-то внутри говорило, как только взгляд её упадёт на определённое лицо, Инеж всё поймёт.       Концентрироваться на толпе – задача не из простых, но не для Гафы. У девушки отличная память на лица и голоса. Поэтому, как только она услышала недовольный и весьма громкий мужской голос с лёгкой хрипотцой, то сразу же обернулась, стараясь найти его обладателя. Неясные обрывки фраз. Голос удалялся. Инеж протискивалась вперёд, поглощенная странным чувством, будто она ухватилась за долгожданную ниточку и скоро сможет распутать целый клубок загадок. Митингующие быстро закончились и Инеж шагала по улице, отмечая, что солнце заходит и это не на руку. В полумраке много не разглядеть.       Две фигуры в длинных плащах с широкими капюшонами на головах шли, что-то обсуждая. Двое мужчин? Один не высокий и худой, а второй полная противоположность. Тяжёлый шаг, высокий рост. Гафа скользнула в тень, двигаясь вдоль стен кривых домов. — Выступление на балу... Она непременно должна выступить там. Ей есть, чем удивить совет, — сказал невысокий мужчина. — Они должны видеть, что мы рядом и не отказываемся от своих слов. Шуханская делегация тоже будет?— хрипло поинтересовался второй. — Да. Они хотят убедиться, что всё идёт так, как задумано. — Отлично. Они убедятся в этом.    Фигуры вошли в небольшое тёмное здание. Инеж остановилась, вдумываясь в сказанное и пытаясь припомнить, где же она слышала голос второго.     Шагая по грязному проулку, Инеж не могла отделаться от странного чувства, словно что-то происходит прямо под носом, что разгадка ближе, чем кажется. Однако кто-то словно бы водит её за нос. Гафа потеряла много времени будучи в Новом Земе. Здесь определённо что-то происходит. — Вы видели его? Мой сын... Мой милый...    Женщина умоляла, вглядываясь в лица немногочисленных прохожих. В руках она держала небольшое изображение. Прохожие лишь грустно качали головой в ответ. В глазах женщины застыли слезы, худые пальцы впивались в небольшую карточку, на которой был кто-то изображён. — Он бы никогда не сбежал из дома. Он небольшого роста, вот такой,— женщина приложила руку к плечу, показывая рост, — светлые волосы. Он был в пальто. — Простите, — сочувственно буркнул мужчина и пошёл прочь.     Женщина поплелась дальше вдоль тёмного переулка, где её окликнул голос бродяги. — Пару монет, мисс. Я не ел с прошлой недели... — У меня нет денег, извините, — робко проговорила та.    Бродяга прищурился, рассматривая картинку в руках. — Вы видели его?    Бездомный напрягся. Он явно что-то знал, но, немного поразмыслив, не стал отвечать.    Женщина пошла дальше. Сердце Инеж взволнованно забилось в груди. Она легонько побежала к женщине. — Простите, у вас что-то случилось? — Мой сын, — она подняла карточку и Инеж увидела изображение мальчика. На вид лет 13-14. Светловолосый, улыбающийся.— Он пропал неделю назад. Возможно, вы видели его?— голос женщины потерял всякую надежду. Сколько же дней она ходила вот так по улицам города, в поисках своего сына?    Инеж жадно изучила изображение. Внутри всё сжалось от боли, от невозможности помочь. Она лишь покачала головой и направилась обратно.     Бродяга сидел на грязной земле. Гафа склонилась. — Что ты знаешь? — прошипела девушка. — А? Ты кто такая? — промямлил бездомный. — Кто был изображён на карточке? — Ничего не знаю... Не помню. Я не ел так много дней. — Так почему же от тебя разит спиртным? Денег на еду у тебя нет, а вот выпивку есть? — Клянусь...    Инеж достала из кармана пару монет. Глаза бездомного заблестели. — Рассказывай. — Ничего не...    Инеж приставила к горлу бродяги нож. — Расскажешь — получишь деньги. Нет — убью. — Ладно, – захрипел мужчина, — проходил тут как-то мальчуган. Весь из себя. Пальто дорогое. Не из нашего района. Я здесь всю шпану знаю. Этот другой был. Хотел у него деньжат выманить, да не успел. — бродяга призадумался, — а потом девчонка эта. Раз! И всё. Нет ни её, ни мальчугана. — Что произошло? — Не знаю я.     Инеж выпрямилась. — Девчонка? — Циркачка. — Ты говорил, что всех здесь знаешь. Что за циркачка? — Её не знаю. Недавно появилась. Мечи глотает. Голодная больно. — бродяга зашёлся сиплым смехом от собственной шутки.    Инеж шагнула прочь. — Эй, а деньги!    Гафа бросила пару монет и скрылась. * * *    Оказавшись в Клепке, Инеж первым делом вошла в кабинет Бреккера. Каз перебирал бумаги. Девушка неловко остановилась у двери. На лице Каза застыло серьёзное выражение. Документы явно заняли все его мысли. Между бровей пролегла морщинка. — Здравствуй, Инеж. — Нужно поговорить. — Слушаю. — Я была в городе.    Каз оторвал взгляд от бумаг. — Кеттердам не спокоен. — Ничего необычного. — Мне нужно знать, что тут происходило, пока меня не было. Ты писал о странности на площади. Люди, словно мёртвые, но на деле живые и здоровые. Что это значит? — Не знаю.    Инеж усмехнулась. — Быть такого не может. Я видела бастующих у дома правительства. — В чем их недовольство? — Ты издеваешься? — Инеж сделала пару резких шагов к столу, за которым сидел Бреккер, — что тут произошло, Каз? — Смотря что ты хочешь, чтобы я рассказал. — Начнём сначала. Грошовые Львы.    Бреккер поморщился. — Всё улажено. — Каким образом? Без жертв не обошлось. Я вижу, что воронов стало заметно меньше. Драка?    Каз сверкнул глазами и откинулся на спинку стула. — Небольшое недопонимание, необоснованные угрозы, шпионаж, попытка убийства,— хрипло перечислял Бреккер, вглядываясь в лицо Инеж,— они заслужили. — Попытка убийства? Кого они хотели убить? — Неважно. Виновник наказан.    Инеж отшатнулась, ошарашенная догадкой. — Тебя... — шепнула девушка. Бреккер нахмурился. — Всё позади. — Ты... не ранен? Как ты себя чувствуешь?     Сердце забилось где-то в висках, кровь зашумела. — От меня не так просто избавиться. — процедил Бреккер, — я снёс голову Большого Пита не из жалости к себе. Грошовые Львы дали псевдонаводку и отправили тебя к черту на куличики! Они лишили меня Призрака! Вот мой мотив, — сухо добавил Каз, будто осознав, что взболтнул лишнее. Он вновь склонился над документами, потеряв к беседе интерес.       Инеж сморщилась. Каз снова отдалялся. От этого становилось невыносимо тяжело. — Что же ты наделал?    Бреккер холодно взглянул вперёд. —Если понадобится, я снесу голову каждому, кто посмеет навредить тебе. Или раздавлю её голыми руками.    Жестокие слова сказанные так просто, словно это была светлая истина. Инеж пыталась воспротивиться теплому чувству, что неконтролируемо разливалось внутри. Жестокость не может идти вместе с заботой рука об руку. Но Каз снова смешал невозможное в один коктейль. Как далеко может зайти Бреккер в попытке защитить её от этого мира? Разве сама Гафа не в состоянии постоять за себя?    Инеж тихо вздохнула. Откуда-то изнутри навязчивое желание не давало покоя. Девушке было необходимо ещё раз взглянуть в глаза Бреккера и увидеть бурю эмоций, что она заметила в их первую встречу после её прибытия в Кеттердам. Она не могла отделаться от жгучего желания вновь ощутить его объятия, его рванное, резкое дыхание у себя на щеках, волосах, губах... Но что-то подсказывало, что этого больше не повторится. Он вновь закрылся. Вновь натянул кожаные перчатки, вновь застегнул пуговицы неизменно чёрной рубашки. Инеж больше не видела проблесков эмоций в её сторону. Лишь холод, расчетливость и отстранённость. — Можешь идти. — Но... — Я не нуждаюсь в твоём одобрении или осуждении, Инеж. Только информация. Всё, что мне нужно от тебя, чтобы ты приносила мне пользу. — Каз небрежно махнул рукой, —Иди.    Инеж подавила негодование, что рвалось наружу и непременно должно было вылиться в длинной тираде, в словах, в крике, в всхлипах от потока слез. — Не говори со мной так, — холодно ответила Гафа, изумляясь как отстраненно звучит её голос, в то время как внутри боль разочарования раздирала её сердце своими когтистыми лапами, — я не пренадлежу тебе. Я свободна, забыл?    Бреккер оторвал глаза от бумаг и, кажется, во взгляде промелькнуло восхищение. Документы с хлопком приземлились на стол. От резкого звука Инеж испуганно дернулась. — Когда я тонула, там, в Истиноморе, знаешь о чем я думала, Каз? — О чём же?— Бреккер сложил пальцы в замок и упёрся в них подбородком. — О тебе. — голос сорвался на шёпот.       Инеж изумленно уставилась на свои руки, замечая как пальцы начали дрожать, а в горле встал ком.     Ей хотелось бы забыть ту ужасную ночь. Ночь, когда на её глазах умирали её товарищи. Они кричали, плакали, молились, или молча уходили под воду. Она сама помнила, как солёная вода заливалась в нос, не позволяя вдохнуть. В ушах снова и снова стоял ужасающий шум волн и ливня. Всё вокруг будто сошло с ума. Мир сошёл с ума. Смерть и стихия заполнили ночь. Но глядя вокруг, Инеж видела перед собой лицо Каза, а губы сами собой шептали его имя. Она не вспомнила о святых, когда волны пытались убить её. Она думала только о Бреккере. Ещё хотя бы раз увидеть его, хотя бы раз услышать его голос. Экипаж умирал. Она должна была думать о ребятах, но вместо этого думала только о Казе, чувствуя укол совести.    На дрожащие пальцы упала слеза, Инеж всхлипнула.    Каз впервые видел, чтобы его Призрак плакала. Он поднялся из-за стола, в движениях чувствовалась неуверенность, смятение. Он не знал, как вести себя в этот момент. — Обо мне, — сухо отчеканил Бреккер, делая шаг вперёд.    Инеж пошатнулась, отступая назад, сохраняя между ними дистанцию. Глупо было начинать этот разговор. Нужно просто уйти, но ноги приросли к полу, а мир стал смазываться. Всё бывает в первый раз. Впервые она смогла показать свою слабость перед Казом. Конечно же он слышал её рыдания за стеной в тот день, когда Призрак впервые убила человека. Но это было за стеной. Слезы от потери друзей тоже приходилось видеть. Но что произошло сейчас? Нервно сглотнув, Инеж сумела поднять взгляд и встретилась с тёмными глазами Каза. — Какую информацию я должна раздобыть? Что ты придумал на этот раз? — Всё, что угодно. Каждая мелочь, Инеж.     Каз шагнул к девушке и протянул руку к лицу сулийки. Она с недоверием покосилась на Бреккера, а в следующее мгновение почувствовала, как прохладная чёрная кожа перчаток коснулась щеки, невесомо стирая слезу. — Всё, что может быть важно. — хрипло проговорил Каз.    Инеж коротко кивнула и схватила руку Бреккера. Каз нервно сглотнул, но руку не убрал. — У меня есть кое-что, что может быть полезным.