Четвёрка воронов

POV: Каз       Шум собственного дыхания норовил перекрыть все остальные звуки. Тяжесть уставшего тела, бессонные ночи и поток неконтролируемых мыслей: всё это наверное сломило бы любого, но Каза толкало идти вперёд. Точнее хромать, волоча непослушную ногу, как изрядно перебравшего с алкоголем друга. Сумерки угрожающе сгущались над головой. Тёмное одеяло-облако накрыло город. Дикие порывы ветра заставляли море взволнованно, резко швырять волны на берег, качать судна. Короткие указания Джесперу, Уайлену и Розе, обмен встревоженными взглядами. Вороны разошлись, осматриваясь, договорившись дать знак если увидят нечто подозрительное. И вот Каз стоял в очередной каюте, оглядывая бедную обстановку. Здесь снова было пусто, если не считать пару крыс в углу. И снова воздух пах гнилью старых досок. Так бывает, когда за морской посудиной не ведётся должный уход. В Пятой Гавани Каз старался держать такие вещи под контролем. Скорее всего судно Беглеца стоило давным давно разобрать на щепки и сжечь. Бреккер хотел бы сделать это прямо сейчас, но для начала нужно найти Инеж. Задача предельно ясна. Он нагнулся к замочной скважине следующей двери. Новые отмычки, что Роза вручила ему перед тем как разойтись, отлично справились со своим предназначением. В голове Каза промелькнула мысль, что Инеж нет на корабле. Что,возможно, она придумала какой-то план и следует ему, пока Вороны рыскали по судну в поисках Призрака. Они угодили в ловушку Беглеца по собственной воле. Однако поток прекратился как только Каз взглянул внутрь. Бреккер увидел то, во что отказывался верить, то, что меньше всего думал увидеть. Чёрные как ночь волосы, слипшиеся и засохшие в широкие пряди от крови. Осунувшееся лицо. И тело, облаченое в тонкую тунику - нижнюю одежду Призрака. Девушка за решёткой мало чем напоминала Инеж. Однако это была она. Каз стремительно захромал, отмечая про себя облегченное замечание, Инеж дышит. Хоть и едва заметно, но дышит. Загнанный в клетку раненый зверь. Мимолётное сравнение заставило Бреккера схватиться за металлический прут, отыскать ржавый замок и проделать короткое движение, чтобы вызволить Инеж из заточения. Взгляд скользнул на дощатый пол пропитанный бордово-красным. Скрипнула дверца клетки. Каз только сейчас заметил как пальцы кололо от холода, исходящего будто бы от каждого предмета темной комнатушки. Спертая вонь сырости, смешанная с кровью, накрыла облаком. Бреккер протянул руку к плечу Инеж, но та схватила его и наконец раскрыла мутные глаза. Гафа хотела ударить, но её движения были слишком медленными. А когда она увидела перед собой Каза, то облегченно выдохнула и уронила руку. — Инеж. Лёгкое тело поднять оказалось проще простого. Сложнее же было оставаться в здравом рассудке. — Я сглупила, Каз. — Ч-ш-ш-ш, ты вся дрожишь. Бреккер заметил, что Гафу обчистили. Ни одного острого предмета. Ничего, чем можно было бы воспользоваться для защиты. Видимо пальто предназначалось для того, чтобы быть на её плечах с самого начала. Каз даже почувствовал облегчение, ведь оно гарантировало защиту от пуль и лезвий. Это меньшее, что он мог сделать. Поэтому тут же укутал девушку, желая согреть и обезопасить. — Убираемся. — Нет, Беглец. Он. Её потеряный взгляд, синеватые дрожащие губы... Она выглядела такой истощённой, хоть и пробыла здесь не так много времени. Заплетающийся язык выдавал неясные тревожные звуки. Создавалось впечатление, что она тронулась умом. Каз не хотел в это верить. — Я знаю кто он. А теперь нужно уходить, слышишь? — Я никуда не пойду, пока он жив, — Инеж сжала жесткую ткань пальцами и уставилась куда-то вперёд. Уничтожу. Уничтожу. Уничтожу. Заставлю жрать собственное сердце и благодарить за ужин. Заставлю завязывать собственные кишки в узлы. Заставлю проткнуть глаза и, улыбаясь, смотреть на солнце. Оторву голову. Размозжу.        Уничтожу. Уничтожу. Уничтожу. Это ждёт мерзавца. А может что и похуже. Каз перевёл взгляд, но вместо того, чтобы что-то увидеть, услышал шум и нелепое карканье. Джеспер подавал знак. Значит что-то случилось. Значит нужно непременно идти на помощь. Однако отстранённый взгляд девушки, что пыталась унять дрожь в пальцах, не давал Казу сдвинуться с места. Он и хотел бы что-то сказать, да только вот слов не находилось. Итак недавно наговорил больше, чем нужно. Любое промедление стоило жизни его Воронов. Каз оперся на трость и, схватив ладонь Инеж, зашагал прочь из каюты, ведомый утихающими звуками. POV: Уайлен       Уайлен думал, что его очень сложно напугать. По крайней мере надеялся. До этого момента. — Какой позывной мы придумаем? — Джеспер проводил взглядом нервного Каза.       Тот слишком быстро скрылся в темноте. Будто тьма была не просто тьмой. Будто она была живой... и голодной. А Каз вроде как похож на деликатес. Вообще весь этот корабль был похож на одного большого монстра. На одно большое чудище, что снаружи выглядит обыденно, но на самом деле пожирает всё, что имеет неосторожность быть замеченным. Смельчаки, ступившие на скрипучие доски палубы, наверное, больше не смогут увидеть свет. Уайлен даже криво усмехнулся своей детской наивности. В памяти всплывали сказки, что он слышал по ночам. — Ну, исходя из того, что мы Вороны, было бы логично прокричать что-то на их языке. — Очень умно, малыш Уайлен. — Джеспер потрепал макушку Ван Эка. Волосы стали взъерошенными кудрявым облачком. — Это называется карканье. — М-м-м. — Ну-ка, продемонстрируй! — Иди вперёд и не приставай.       Он толкнул дверь. Та поддалась сразу и подрывник чуть не свалился на пол. Фахи схватил парня за шиворот. — Осторожнее, маленький купец. Твоё личико слишком симпатичное, не хотелось бы чтобы ты пострадал. Ван Эк выпрямился и стряхнул невидимые пылинки с одежды. — Мы ищем Инеж, — напомнил он, — а не флиртуем. — Можно совмещать полезное с приятным. Как думаешь? — Думаю, нам нужно разделиться.       Джеспер фыркнул, переступая порог. — Я серьёзно. Так будет быстрее. Роза уже исследует нос корабля; Каз, я уверен, перевернул вверх дном все каюты, что попались ему по пути. А мы не продвинулись ни на шаг. Джеспер тронул Уайлена за локоть. — Я тоже переживаю за Инеж и тоже хочу найти её. — Пальцы пробежали вверх и Фахи накрыл плечи купца ладонями, чуть сжимая, — если ты правда думаешь, что нам лучше разделиться, то хорошо. Однако я буду переживать вдвойне. Уайлен давно не был маленьким мальчишкой, нуждающимся в строгом контроле. Он многое умеет. В его сумке достаточно взрывчатки в конце концов. А ещё ему хотелось, чтобы всё кончилось. Хотелось, чтобы Инеж была цела и невредима. Чтобы они разобрались со своими проблемами и хотя бы попытались жить спокойной жизнью. Однако он понимал, что Джеспер не стремится контролировать его. Он даёт достаточно свободы. Даже больше. Окружает заботой, пониманием и любовью. Он хотел высказать всё это в, ставшей странной привычкой, нервной манере и тут же понял: возмущения не уместны. Но если они разделятся, то время поиска сократится и дело будет решено быстрее. Уайлен нервно дёрнул плечами, пытаясь унять раздражение и волнение, что охватили его с такой странной силой, что даже сердце защемило будто бы от дурного предчувствия. Джеспер тут же опустил ладони, расценивая это как явный намёк на то, что Ван Эк не хочет прикосновений. Да и вообще хочет уже поскорее отделаться от Фахи. Уайлен поспешно перехватил тёплую ладонь стрелка и сплел их пальцы в замок. — Я бы ни за что не отстранился от тебя, если бы нашей подруге не нужна была помощь, но в критические моменты нужно действовать быстро и точно. Что-то мне подсказывает, что времени у нас мало. Нужно быстрее забирать Инеж и узнать у Каза дальнейшие действия. — Он шагнул ближе, — я дам знать, если увижу что-то. И ты тоже. Обещай. Джеспер тут же кивнул. Уайлен вгляделся в его глаза, чувствуя как соскучился. Как бы ему хотелось просто держать его за руку и плавиться под нежным взглядом. Как бы ему хотелось убедить Фахи, что Уайлен слишком сильно дорожит им. Его чувства едва умещаются в сердце. Иногда ему так больно, что он готов разорвать грудь голыми руками, чтобы дышать стало немного легче. В суматохе последних дней не было даже маленькой возможности сказать о своих чувствах. Хотя были времена, когда они днями валялись в постели, шепча друг другу нежную чепуху, смеялись и так много целовались, что губы распухали. Неужели это было? Повторится ли? Уайлен не хотел больше ни о чем думать. Если не время говорить о своих чувствах сейчас, то когда же оно наступит? Нужно ловить любую, даже самую мелкую возможность. Поэтому он поднялся на носочки и легко прижался мягкими губами к немного шершавым губам Джеспера. Лёгкое прикосновение — далеко не то, что было нужно им обоим, однако это лучше, чем ничего. Или нет? Руки Джеспера по-медвежьи сгребли тело подрывника в тёплые объятия, обещающие безопасность. Потом ладонь пригладила волосы парня. Пальцы замерли на затылке Ван Эка едва надавливая и Уайлен вновь ощутил касание губ. Чуть более настойчивое, но всё такое же невинное. Хотелось отбросить какие-то глупые приличия, если они вообще существовали, и поддаться порыву. Хотя бы немножко. Уайлен приоткрыл рот и поцелуй наконец состоялся. Тёплые и влажные губы порхали невесомо в своём идеальном танце. Купец цеплялся за плечи, шею, талию Джеспера. Хватался за этот шанс всеми силами. Старался вобрать в себя всю эту полноту чувств, запомнить родное тепло, запах, движения. Немеющие кончики пальцев, учащённое дыхание, стук бешенно бьющегося сердца. — Я так люблю тебя, — прохрипел Джеспер. Они стояли прислонившись лбами, стараясь унять неуместные сейчас волны тяги друг к другу. — Ты даже представить себе не можешь. Так сильно, что, кажется, ещё чуть-чуть и меня порвёт на части. — Джес... Голова кружилась от этих слов, от этой оголенной откровенности. Хотелось сказать, что Уайлен чувствует то же самое. Но вместо этого Ван Эк лишь прошептал: — Всё закончится и мы будем счастливы... мой милый. * * * Скрежет когтями пустил неприятные мурашки по спине. Вслушиваясь, подрывник крался у стены, словно кот на охоте. Почти бесшумно, словно бы он на миг стал Призраком. Его воображение разыгралось не на шутку, когда вслед за скрежетом он услышал едва уловимое хныканье. Уходи. Беги.       Он прислонился к стене, когда кровь в ушах зашумела слишком громко. Хотел отдышаться, но вместо этого часть досок вдруг прогнулась, приоткрываясь, и Ван Эк рухнул в темноту. Пол должен быть твёрдым и немногим ниже. И не должен странно впиваться в позвоночник и рёбра. Пальцы чувствовали холод мёртвой кожи. Уайлена передёрнуло. Он свалился на чьё-то тело. Глаза пытались различить хотя бы что-то. Но, казалось, он мгновенно ослеп. Тогда дрожаще руки стали ощупывать пространство, а нос пытался различить что-то кроме сырости и вони крысиного помёта. Чей-то локоток, тонкие волосы... должно быть голова. Ещё одна. И ещё худощавые конечности, отдающие могильным холодом. Здесь явно не одно тело. Их по крайней мере три. Кажется он провалился в тайный склеп. Или могильник. Или комнату с конечностями, частями тел. Резко затошнило. Он порылся в сумке, отыскал коробок спичек и чиркнул одной. Полыхающий огонёк осветил достаточно, чтобы Ван Эк в ужасе прикрыл рот рукой. Хотелось кричать. Вокруг и впрямь были тела. Много детских тел. Болезненная худоба и бледность, острые коленки и зеленоватые лица. Очень много детей. Кажется, кто-то из них и впрямь испустил дух, но может быть были и живые? Изъеденная, стаскавшаяся одежда, некоторые без одежды вовсе. Нет, они не мертвы. Они в каком-то полусне. В бреду. Истощены и еле живы. Хныканье не было плодом фантазии, оно и впрямь доносилось из темноты, туда, куда скудный свет не мог добраться как ни старался. Пальцы обожгло и Уайлен зашипел, роняя потухшую вмиг спичку. Как раз вовремя, потому что в темноте послышались шаги. Кто-то приближался как раз к тому месту, где Ван Эк умудрился упасть в эту гущу мало похожих на людей тел. Кто-то надавил на стену по ту сторону и тонкая полоска света упала Уайлену на лицо. Кто бы это ни был, нужно скрываться. Неуклюже перебираясь на четвереньках по минному полю из детей, Уайлен отползал куда-то влево, намереваясь затеряться. Он мысленно просил прощения у детей за то, что топчется по ним, ещё вторил придуманную на ходу молитву и одновременно проклинал весь свет. Когда стена отворилась, Ван Эк уже обложился тонкими ручонками. Какая-то девочка покоилась на его груди как очень-очень плохая маскировка. Её волосы падали в рот и глаза. Хотелось чихнуть, но подрывник держался изо всех сил. — Сколько их тут? Мужчина во фраке оглядывал пол. Около него стояла знакомая фигура пропавшего вдруг Тажи с лампой в руках, свет которой неплохо разгонял темноту. — Сто четыре, — ответил Гален, пробегая глазами вслед за первым мужчиной. Уайлен как смог сдул пару прядей с глаз и прищурился, разглядывая вошедших. Первым мужчиной оказался глава Совета. — Уговор был на сто пятьдесят. — Некоторые не выдержали и умерли, к сожалению. — Это ты будешь говорить шуханцам, которые скоро будут здесь. — Глава угрожающе шагнул к Тажи и выставил палец вперёд, — я поручился за тебя. Мы спонсируем эту войну. У Шухана выгодное предложение, но если они останутся недовольны, то всё будет зря. И ты будешь в этом виноват. — Переживать не стоит. Не думаю, что кто-то бы справился лучше. Тем более, когда вокруг так много препятствий и минимум поддержки. — Кого ты называешь препятствиями? Кучку отбросов из Пятой гавани? Каз и его птенцы у нас под контролем. Тебе же была поручена девчонка. Ты даже утопить её не смог, тупоголовый идиот. — Я посчитал, что будет лучше внедриться. Глава усмехнулся и сцепил руки за спиной, вновь поворачиваясь к детям. — Каз не всемогущий. Он не знает о наших планах. Сейчас он ближе некуда. И очень уязвим. Вадим рассказывал о стрельбе на балу. Фахи почти принял предложение работать на Совет. — Мужчина шагнул вперёд и выругался, когда наступил на чью-то руку. Продолжил, — У Ван Эков жадность и тупость в крови, так что с ним проблем не будет. Каз без команды — ничтожество. Я лично привяжу его и стану выкручивать суставы в пальцах, избивать наглую рожу. Он будет страдать и в конечном итоге умрёт. Он слишком много пакостил. Кеттердам стоит очищать от подобного мусора. — Я помогу в этом лично, не сомневайтесь. — Не кусай руку, которая тебя кормит, Филипп. Помни, на чьей ты стороне. Ты ведь до сих пор не избавился от этой Гафы. — С этим никаких проблем, я вас уверяю. — Пусть будет так. — Глава потер руки и спешно шагнул из помещения, — нам стоит встретить гостей наверху. Тажи кивнул и направился за мужчиной, прикрывая за собой сколоченные доски. Уайлен тут же стал карабкаться ближе к стене. Прижался ухом, вслушиваясь. "Равка будет повержена. Мы напишем свою историю" — последнее, что услышал Ван Эк. Потом удаляющиеся шаги и внезапный радостный вопль. — Господин Фахи! Чья-то цепкая ручонка впилась в шею Уайлена. Мальчишка таращил глаза и хрипел. — Спаси меня.