Что ты теперь выберешь?

      На вкус Раахэ, храм был прекрасен.       Величественное строение, пирамида, черный камень, золотой орнамент с обилием символизма, древние легенды, множество коварных ловушек и льющийся непонятно откуда золотой свет, давая почти полную защиту от нечисти… Он был прекрасен в своей тишине и величии. Особую нотку прекрасности придавало то, что храм был вообще-то нечисти.       Несколько странно было бы видеть все это, не зная древних легенд. Знающим же было достаточно двух слов, чтобы объяснить все.       «Черное Солнце».       Впрочем, можно было упомянуть и «Затмение», было бы понятно.       Древний, безумно древний клинок, что дастся в руки лишь сильнейшему. Говорили, Затмение трижды уходило в мир. Говорили, в момент наивысшей его силы, в мире действительно появлялась тень — потому что было то самое затмение, вполне себе физическое. И тень ложилась на мир. И нечисть могла ходить по миру — вся, солнечный свет больше не отпугивал, не рассеивал человеческий страх — потому что солнца не было, лишь черная тень в небе.       Говорили, носителя Затмения дважды убивали, объединившись — люди и нечисть. Потому что древний серп чего-то лишал взявшего его — и через некоторое время тот начинал убивать всех, без разбору. Дважды этот клинок переходил из рук в руки. Второй носитель быстро пошел по пути первого. Третий же…       Рядом с алтарем лежал человеческий скелет. А не соврали легенды. Раахэ усмехнулся — третий носитель лежал тут. Принес реликвию на место — вот только уйти уже не смог.       Все-таки, клинок жертвенный. Вот он и забрал свою жертву. Пока — последнюю.       В зале стояла оглушающая тишина — и свет. Золотой такой свет, не просто солнечный, и словно в воздухе кто-то рассыпал невесомые золотистые блестки. В зале, как и в коридорах, как и на входе — шагу ступить нельзя, одни ловушки. Как магические, так и обычные.       Хищники Изнанки славятся своей способностью уходить от чужих атак, переходя по слоям своей родной стихии — против Раахэ вся оборона оказалась бесполезна. С ее точки зрения, здесь никого и вовсе не стояло. Раахэ медленно подошел к алтарю. И взял серп. Залюбовался.       Он был идеален, безупречное оружие, знаки, легенды, золотые переплетения нитей на Изнанке, горящая темная ярость, вкусная жажда крови…       — Ты идеален, знаешь? — Раахэ проводит пальцем по клинку, — только вот все же чего-то тебе не хватает. Быть может, жизни?       Всколыхнулись, словно с недоумением, золотистые крупинки света. В храме стало пусто, а древние заклинания все так же молчали.       Вообще-то, тому, кто хотел принести этот мир в жертву столь экстравагантным способом, это все могло бы и не понравится. Но Раахэ было немного плевать. Он задолжал своему сокровищу интересный подарок.              Раахэ вернулся почти через месяц, вновь всколыхнул золотистые крупинки света. Бережные пальцы опустили серп на постамент, вот только к безупречной темной ярости клинка теперь примешивалась будто легкая задумчивость.       Раахэ улыбнулся так, словно сделал большую пакость.       И исчез.       Через пару месяцев следующий претендент смог взять древнюю легенду, так, даже не особо попавшись в ловушки, словно бы те разрядились от старости. Вот только повесил серп себе на пояс уже не он. Да и уходил, пошатываясь, словно бы отвык в раз от тела.       Еще через несколько месяцев потусторонний мир объединился против нового носителя Затмения.       Через пару недель, он, впрочем, почти вымер по абсолютно естественной в данных обстоятельствах причине.       А через несколько суток Черное Солнце пересекло границу, пройдя в мир людей.       Затмение не настало.       А через каких-то пять веков не осталось даже памяти — о нечисти, древних легендах, Черном Солнце и тени над миром.