Vesta: Long Way Home

      За окном было пасмурно. Тёмные тучи нависали над не совсем обычным городом. Кое-где вспыхивали зигзаги молний. Воздух казался тяжёлым, потому что даже сама атмосфера этого места давила на его обитателей.       Лотос — планета-легенда. Планета-изгой. Когда-то многие тысячелетия назад, возможно, она и была прекрасна, но никому из ныне существующих поколений это было неведомо, ведь когда-то Лотос начал новую жизнь.       Никто вам сейчас не расскажет была ли это галактика, система планет или одна единственная. Когда кучка контрабандистов обнаружила её, здесь не было ничего, а воздух был непригоден для длительного пребывания. Бромансцы быстро наладили инфраструктуру, вентиляцию, на планете появились первые «дома», что чаще всего представляли собой звездолёты осевших на Лотосе переселенцев. Город разрастался, появлялись гостиницы, бары и бордели. Многие строили собственные привычные дома, а кто-то продолжал жить в звездолётах, ставших неотъемлемой частью инфраструктуры. Кого здесь только не было. Лотос принимал всех, вне зависимости от нации и грехов за душой.       Город разрастался. Появлялись улицы, проспекты и даже площади, а над головой простиралась бескрайнее «небо» из чёрной плотной породы, что иногда всё же осыпалась на головы горожан.       Каждое поколение вносило в Лотос что-то своё. Завозились растения, что могли существовать без привычного белого света. Планета оживала. После создания галактики Белый Лотос её верховный Лидер смог немного навести порядок на планете. Исчезли свалки, крысы. Появились местные патрули. Нет, планета по-прежнему считалась приютом для всех нуждающихся, но теперь власть строго фиксировала каждого прибывшего и требовала с них соблюдения ряда правил. Но никто не жаловался, ведь это избавляло их улицы от крови. Необоснованных убийств больше не происходило. «Охота» была отменена, но Лотос по-прежнему не сдавал своих обитателей. Он стал нейтральной территорией, где патрульный ЕКВ мог встретиться с каким-нибудь матёрым бандитом в баре, но в отличие от других планет, на Лотосе он не имел права его задерживать. Чаще они выпивали вместе, обсуждали последние новости и расходились по своим делам. Все чтили законы Лотоса, пока жив был его Лидер, а потом… Сперва всё было хорошо. Дети и внуки Ким Чунмёна поддерживали порядок, но настал тот момент, когда Лотос не смог остаться в стороне от творящегося во Вселенной ужаса. В то время правил на планете омега — правнук Кима, а где-то в далёкой галактике Крокус появился беспринципный, жестокий убийца — Берфорт. Крокусцы не сильно отличались от привычного образа человека, если не считать больших костяных рогов на голове, хищного взгляда и копыт на ногах. Берфорт был помешан на крови и людских слезах, называя их эликсиром жизни. ЕКВ была потрясена его зверствами, и Лотос, наверное, впервые за свою историю, дал разрешение на задержание этого монстра на своих территориях.       Берфорт же, как оказалось, был не только кровожаден, но и хитёр. Он устроил бунт, выкрикивая лозунги о том, что их лидер продался. Что сегодня он разрешил арестовать одного, а завтра на Морт отправятся и остальные. Недалёкими умами легко управлять, так что омега был свергнут и убит, а его дети выкинуты на улицу и зверски избиты. Им, очень повезло укрыться в доме несогласных с политикой Берфорта. Их спрятали и выходили, но с тех пор жизнь на Лотосе изменилась.       Снова беспорядки и жестокость окутали планету. Пьяные драки, убийства и «охота», которую вернул Берфорт. Уже спустя пару лет люди пожалели о том, что пошли за этим сумасшедшим, но власть теперь была в руках истинного дьявола. Хотели было жители обратиться за помощью к союзникам, но Анвар поднимался с колен после кровавых восстаний на Кворке. А сам Кворк и его самопровозглашённый лидер решил держаться нейтральной позиции, не вмешиваясь в дела ЕКВ и других планет.       Надинвали — новый лидер кворков, был четвёртым из пяти сыновей Жмоули. Двое были омегами, и в итоге на трон претендовали трое. Сам Жмоули считал, что его старший сын — Андвали должен править кворками. Он обучал его, тренировал, но короновать не успел. Умер от лихорадки, что завезли на Кворк с Крокуса. Совпадение? Возможно, но злой умысел найти так и не удалось. Андвали убитый горем готовился взойти на трон, но тут-то его младший брат и проявил характер. Он устроил кровавую бойню, зацепившую и соседние планеты, убил брата и провозгласил себя единственным лидером кворков. Он отдал своих братьев-омег в пользование своим ближайшим соратникам, а младшего брата-альфу отправил подальше. На Лотос, прислуживать Берфорту. Это был залог того, что обе планеты в дальнейшем не будут вмешиваться в дела друг друга. Так и жили. Анвар несколько раз пытался вмешаться в уклад своих планет-соседок, но всё было напрасно.       Надинвали хоть и поддерживал отношения с Анваром, ЕКВ и Лотосом посредником между ними выступать не собирался, а Берфорт… Он упивался своей властью, и всё бы ничего, если бы через пару десятков лет он сам не стал жертвой заговора собственных сыновей, что устали ждать естественной кончины отца и на одном из пиров просто отравили его, занимая трон. Дорван — старший сын Берфорта был альфой и встал во главе планеты, а его младший брат Корвин, что был омегой, стал его первым министром, советником и… любовником. Вот такой вот получился семейный подряд. С началом их правления уклад Лотоса снова перевернулся. Кровавые бойни и «охоту» сменили безудержные оргии и сексуальное насилие. Корвин устраивал секс-вечеринки прямо в своих апартаментах, и Дорван только поддерживал игрища брата и нередко сам принимал в них участие.       Пока правители были поглощены утехами. Парвин — младший сын Жмоули сумел сбежать. Годы рабства только укрепили его дух, и он решил, что должен всё изменить. Ненависть к брату была сильна, но Парвин оказался умен. Звериная сущность уступала рационализму, ведь в этом кворке жило наследие двух наций. В отличие от своих братьев, Парвин был зачат искусственно. Он был желанным и любимым ребёнком. Его историю можно назвать фантастической, ведь кто мог подумать, что на старости лет Жмоули может влюбиться. По-настоящему. Без памяти. В омегу другой нации. В омегу с Анвара, и что самое удивительное, что тот ответит ему взаимностью. Омегу совсем не волновал звериный образ мужа. Он любил его за интеллект, силу и те романтичные мелочи, что тот совершал для него. Любовь — чувство что много веков было неподвластно кворкам, но Жмоули, видимо, столько лет общаясь с людьми перенял не только их привычки, но и чувства. Любовь этих двоих была настолько сильной и искренней, что они захотели продолжиться друг в друге и зачать ребёнка. Медицинский центр на Вирте помог им стать родителями замечательного малыша. В Парвине смешались обе нации. Звериные черты смягчились, появились и некоторые особенности анварцев. Так юный альфа, находясь в плену, научился разделять сущности. Он управлял своим телом на расстоянии и искал… Искал тех, кто сможет помочь ему отстоять свободу двух таких дорогих планет.       Что такое для кворка сорок лет — мгновение. Парвин не хотел сдаваться, и однажды удача всё же улыбнулась ему. Он всё-таки нашел тех, кто смогут перевернуть этот мир.       Небо снова озарило всполохом молнии, а потом на землю упали первые капли дождя. Всё же удивительна была атмосфера Лотоса, подарив своим жителям эти ощущения.       Высокий мужчина в длинном чёрном балахоне стоял у окна в просторной комнате, освещённой лишь светом настольной лампы, да экраном ноутбука. Массивный деревянный стол за его спиной был завален бумагами, картами и фотографиями. Вдоль стен, к удивлению местных обывателей, располагались шкафы с книгами.       — Ты снова не здесь? — послышался голос, а потом в комнату вошёл высокий черноволосый парень и щелчком пальцев зажёг свечи в канделябрах. Яркое пламя заплясало на фитилях, а в воздухе появился аромат воска. Парень подошёл к мужчине, что при свете выглядел устрашающе. Практически волчье лицо, клыки, пушистая грива каштановых с лёгкой сединой волос и глубокие зелёные глаза. — Отец?       — Прости, — ответил кворк, повернув голову в сторону младшего, что выглядел вполне обычным жителем какой-нибудь из Земель, если не считать искорок пламени в чёрных глазах. — Я немного задумался. Что-то случилось?       — Корвин снова устроил рейд по городу. Сотни молодых людей были согнаны в его замок, — сказал парень, поморщившись. — Он снова устраивает оргию, а потом заставит людей собирать трупы замученных им до смерти. Это… Мы должны прекратить это! Мы не можем больше ждать!       — Напомнить тебе, чем закончилась твоя предыдущая вылазка? Ты восстанавливался две недели. Это неприемлемо! Мы должны быть уверены, что тебя поддержит большинство, а не пара десятков сторожил, из которых, прости, уже песок сыплется. Что говорит твой брат?       — Что эту планету не спасти благодетелью, — хмыкнул младший. — Благородные порывы сейчас никому не нужны. Нам нужна лишь армия.       — И он прав. Вспомни, в какой канаве я нашел вас. Твой папа уже начал разлагаться, а твой брат едва был в сознании от холода и голода. И никто даже не посмотрел в вашу сторону. Это поколение безнадёжно, но у вашего есть шанс. Ты можешь подарить светлое будущее вот им.       Кворк кивнул в сторону окна. Парень тоже повернул голову, замечая «стайку» беспризорников, что прыгали по лужам.       — Они будущее этого мира, Джемин. Поэтому, наберись терпения.       Джемин вглядывался в толпу ребятишек и вспоминал себя. Вспоминал папу, вспоминал, как после очередной «охоты» в куче трупов они нашли четырёхлетнего омежку, что стал для На младшим братом, а спустя ещё два года они уже вдвоем остались среди трупов, где их и нашел Парвин. Этот кворк был не таким страшным, как остальные. Он предложил мальчику пойти с ним и отомстить тем, кто лишил его семьи. Джемин был согласен, но было одно условие.       — Янян пойдёт с нами. Он мой брат.       Кворк посмотрел на едва живого омежку и поспешно кивнул, чтобы потом с каким-то трепетом поднять мальчишку на руки и прижать к себе. Так они и стали одной семьёй, а спустя ещё десять лет их стало на одного человека больше. Джемин ещё помнил, как отбивал атаку сразу четырёх человек, защищая раненого парня, что был совсем один и без оружия.       — Как ты вообще тут оказался? — спросил тогда На.       — Я… Я искал человека, но он скрылся, а эти… Они выскочили словно из ниоткуда.       Ким Доён, так звали спасенного, был мудр не по годам, потому что принадлежал к одной из самых древних наций во Вселенной. Наций, что на многих планетах считались выдумками, но Джемин видел. Огромные крылья, длинные клыки, массивное тело, зелёную, почти изумрудную чешую и огненное дыхание. Образ, который его верный друг принимал в их ночных вылазках в город. Странная была у них компания, но они были преданы друг другу.       — Твой друг явно чем-то обеспокоен, — вырвал из воспоминаний голос Парвина.       Джемин, действительно, заметил Доёна, что прикрываясь плащом от проливного дождя пробирался к дому меж счастливых детишек. Лицо парня было хмурым и дело было совсем не в мокрой одежде и обуви. Вскоре хлопнула дверь в прихожей, послышалась тихая ругань, а потом шаги.       — О, вы тут, — сказал Ким, переступая порог и встряхнув головой, чтобы избавиться от воды в волосах. Высокий, черноволосый с острыми слегка звериными чертами лица, алыми губами и жёлтыми глазами, в которых в особенно волнительные моменты круглый зрачок вытягивался в тонкую, слегка фигурную чёрную полоску. Одет парень был неприметно, а на его шее висел небольшой кулон в виде хамелеона, что как и его живой сородич, менял свой цвет при смене эмоций хозяина. Сейчас хамелеон был лиловым. И это говорило о том, что Доён был, действительно, взволнован.       — Где Янян? — спросил Ким. Парвин усмехнулся. — Ну да, о чём я. Эта зараза всегда там, где «жарко». Ох доиграется когда-нибудь…       — Он знает, что бы не случилось, мы его вытащим…       — Беспечно, но сейчас не о нём. В галактике Шарлэ пропал поселок. Тот самый, где располагался завод по производству той дряни, которой Дорван задурманил сознание жителей Лотоса.       — Это хорошо, разве нет? — спросил Джемин, посмотрев на Парвина, что был задумчив.       — Я бы не торопился радоваться, — заметил кворк.       — Я тоже так думаю, — кивнул Доён. — ЕКВ обеспокоены. Капур обещал принять радикальные меры по разоблачению того, кто за этим стоит.       — Откуда такие сведения? — нахмурился Джемин.       — Ты забываешь кто я, — хмыкнул Доён. — То, что моя нация сама себя уничтожила, это не говорит о том, что я утратил все свои способности. К тому же, есть у меня полезные знакомства в тех кругах.       — Ты снова связывался с тем человеком, — хмыкнул Парвин.       — Он сам нашёл меня. Он ещё считает себя виноватым в том, что не вмешался, что позволил целой нации оказаться на грани уничтожения. Снова. Он курирует нашу планету, и дал мне слово, что если на ней появится хоть ещё один дракон, я узнаю об этом первым.       В системе планет ЕКВ родина Доена носила названия — Волшебная Земля. На ней в прямом смысле творилось волшебство и жила Магия и существа, её использующие. Планета Доёна относилась к числу тех, кто на несколько тысяч лет уступал в развитии Истинной Земле. Vesta много лет наблюдали, но в её жизнь не вмешивались.       Нация Доёна принадлежала к разряду мифических и звалась драконами. Представители этой нации могли менять тела и создавать правдоподобные иллюзии. Было время когда драконы уже оказывались на грани, но отважному принцу удалось вернуть их на просторы земли. Магия помогла ему создать могущественных потомков. На родной планете Доёна не было привычных трёх полов. Только оборотни носили в себе ген, приближенный к системе «альфа-бета-омега», остальное население делилось на женщин и мужчин.       Очень тяжело было поднимать с колен целую нацию, но из поколения в поколение драконов становилось всё больше. Вскоре они поняли, что обзавестись потомством можно не только магическим способом. Да, дети, рождённые, от женщин были слабее, но сохраняли в себе все признаки рода. С тех пор Магию призывали в союзники лишь знатные особы. И начался страшный период в жизни Волшебной Земли. Драконам нужны были наследники, но о чувствах и прочем они забыли. Начались массовые похищения и изнасилования. Драконы запугивали деревни, требуя выкуп в виде красивых сильных девушек и женщин. Запирали пленных в клетках. С этим нужно было как-то бороться. Тогда-то правитель драконов и издал указ, в котором говорилось о том, что насилие над женщинами будет жестоко караться. Женщина должна быть согласна выносить дракону ребёнка. Не все были в восторге от этого закона. Начались бунты, поднялось над поселением зарево пожара. В это время на драконьих землях и появился неопознанный летающий объект. Vesta прислали человека урегулировать конфликт, но драконы были беспощадны. Корабль упал на землю и задымился. Правитель приказал доставить раненного во дворец и вылечить. Когда незнакомец пришёл в себя, он рассказал правителю о ЕКВ и цели своего визита.       — Ты не поможешь нам, — сказал тогда старый дракон. — Эта нация безнадёжна, но ты можешь стать тем, кто поможет ей возродиться. У меня есть внук. Забери его с собой и спрячь. Я верю, что однажды он сможет вернуться сюда и начать всё сначала.       Спасённый забрал Доёна с собой, а на драконьих землях выгорело всё. Магия была в гневе. Она отвернулась от драконов, ведь много лет она считала их своими детьми, а они так подло поступили, используя её силы во зло.       Доён очень горевал, когда узнал о том, что остался один. Он боялся того, что ему не хватит сил осуществить миссию, возложенную на него дедом.       — Признаться честно, меня удивляло здесь всё: от травы до беременных мужчин, — признавался Доён. — Я заваливал наставника вопросами. Мне было так мало лет. Год за годом я погружался в неизвестный мне мир. Взрослел здесь. Гормоны кипели. На Истинной Земле не знали кто я, поэтому я бродил по городу, посещал клубы и вечеринки, спал с омегами. Жил на полную катушку. Мой наставник лишь качал головой, а потом… Потом я угнал его звездолёт и оказался здесь. Я много пил, часто ввязывался в драки, но в тот день, когда ты меня нашел, мне показалось, что я увидел человека, что был таким же, как я. Я до сих пор помню его глаза. Синие с узким зрачком. Я попытался его догнать, но тут появились те четверо. А дальше ты знаешь.       Джемин многое знал о Доёне. Например, то, что тот хотел найти хотя бы ещё одного дракона на просторах вселенной, чтобы вымолить прощения у Магии и попросить её о возрождении нации.       — Что ещё сказал твой наставник? — вернул в реальность голос Парвина. — На его месте, после того, как подло ты с ним поступил, я бы с тобой не разговаривал.       — Он простил, — слегка смутившись сказал Доён. — Я… Был молод и глуп, но сейчас всё же не обо мне. Он сказал, что Лотос может стать следующей жертвой. Он посоветовал объединиться с Vesta. В частности тебе, Мин, как наследному и истинному правителю Лотоса.       — Меня таковым никто не считает, — хмыкнул бета. — Для большинства я клоун или кровожадный убийца. Здесь на Лотосе у меня не так много полномочий. Не все согласны вернуть власть живому огню. Ещё рано.       На бросил взгляд на Парвина, что одобряюще кивнул.       — Дело твоё. Я лишь предупредил, — пожал плечами Доён.       — Но я думаю, если Vesta, действительно, предложат союз, он лишним не будет. Наш ресурс себя исчерпал. Давайте смотреть правде в глаза. На войну нужны деньги. Много денег.       — А по мне, — заметил кворк. — Если цель праведная, средства найдутся.       — Да уж, из нас те ещё праведники, — засмеялся Доён, а Джемин поддержал:       — А Янян тот так вообще ангел.       Кворк закатил глаза, но улыбнулся.       — Кто тут хотел меня видеть? — появился в дверях светловолосый омега, одетый в широкую майку и обтягивающие бёдра джинсы. На шее младшего алели свежие засосы, а через плечо была перекинута сумка. Омега оглядел присутствующих, а потом подошел к столу и вытряхнул на него содержимое своей сумки. Помимо эрекционного кольца, пары анальных пробок и презервативов на столешнице оказались дорогие часы, украшения и пачка купюр местной валюты.       — Сегодняшний улов, — сказал омега, собирая «игрушки» обратно. — Не густо, но основная оргия была в комнате Дорвана, а я туда лезть особо желанием не горю. Оттуда можно и не выбраться. Живым.       — Я вообще не понимаю, что тебя туда вечно тянет, — фыркнул Доён.       — Адреналин, — пожал плечами омега. — Всё, я в ванную. Нужно расслабиться.       Младший поспешил к выходу, а Джемин лишь покачал головой. Ограничивать младшего в чём-то альфа не мог, да и не хотел. Он слишком любил этого непоседливого ребёнка, а Янян… Он просто любил секс.       — Доён, избавься от этого, пожалуйста, — сказал Джемин, отодвигая в сторону дракона украшения и часы. — Цену не завышай. Пусть подавятся.       — Как скажешь, — кивнул Ким.       Собрав всё со стола в небольшое портмоне, дракон, кивнув Парвину, скрылся из вида.       — Ты тоже считаешь, что Vesta придут ко мне? — спросил Джемин. — К убийце, чьи руки по локоть в крови?       — Не думаю, а знаю, — ответил кворк. — Потому что в отличие от многих, я вижу в тебе то, что не доступно обычному глазу. Убивать людей за деньги — это работа, но за эти годы твоё сердце не стало черствее. Ты не превратился в бесчувственного монстра, что любит пускать в ход нож. Думаю, что ты согласишься с тем, что те люди, которых ты убивал, праведниками, увы, не были. Покажи мне на Лотосе невинное создание. Даже дети, к сожалению, не избежали участи быть проклятыми на этой планете. Будь то птица, крыса или какое другое мелкое животное, они проявили жестокость. Я не хочу, чтобы ты каждый раз оглядывался назад, сынок. Мы будем идти вперед. Вместе. Когда-то давно я начал это всё с одной целью — вернуть мир и спокойствие двум таким разным планетам. И если для этого придется сперва уничтожить какого-то фанатика, возомнившего себя Богом, что ж, я готов. А ты разве нет?       Джемин хмыкнул. К чему-чему, а к заварушке он был готов всегда.       — Ты прав. Что ж, тогда подождём посланников Vesta. Надеюсь, что у них есть какой-нибудь план, и их самих не придется вытаскивать из какой-нибудь передряги. Не хотелось бы привлекать внимание Дорвана.       — Поверь мне, они понимают на что идут.       — Ты еще скажи, что знаешь, кто почтит нас своим присутствием.       — Знаю, — кивнул Парвин. — И ты скоро узнаешь, мой мальчик. А пока можешь немного развеяться.       Джемин лишь покачал головой на лукавую улыбку старшего. Этот кворк всегда всё знал наперёд. И если в Доёне иногда просыпалась способность «видеть», то Парвин тщательно скрывал свой источник информации.       — Хорошо. У меня есть заказ. Вернусь через пару часов. У тебя есть какие-нибудь планы на вечер?       — Нет, думаю, что сегодня я побуду дома. Нынешняя погода не совсем располагает к прогулкам.       Бета лишь кивнул и поспешил к выходу. Парвин тяжело вздохнул, а потом опустился в кресло, откинувшись на спинку.       — Ты слишком привязался к ним, — раздался голос в небольшом едва заметном за густой гривой передатчике.       — Они мои дети, Квон, — хмыкнул кворк. — Когда я их нашел, им было так мало лет. Я… Да, признаюсь, что сперва с их помощью я хотел устроить переворот, но чёрт, когда я увидел их глаза: голубые глаза Яняна и огонь в глазах Джемина, я словно проснулся. Я… Никогда не думал, что во мне появятся какие-то чувства, но мне захотелось защитить их от всего того, через что прошел я сам. Между прочим, именно ты снова и снова повторял мне, что они люди, а не оружие.       — Я помню, — ответил компьютер. — Но так же я помню и твой растерянный, отчаянный голос, что молил о помощи.       — Мне было не так много лет, я сбежал из двадцатилетнего ада и едва успел добраться до дома, что завещал мне отец. Наше тайное убежище, как он любил повторять нам с папой. Среди его вещей я и нашел передатчик. Я был разбит и грезил о мести. Мой брат получил трон незаконно, но хотя бы за его нейтральную позицию мы должны сказать ему спасибо. Вмешайся Кворк в любое вооруженное восстание, полились бы реки крови.       — Твой брат трус! — отозвался компьютер. — Для него нет ничего ценнее его гнилой душонки. Иногда я даже рад тому, что мой дорогой друг не увидел этого. Ваш отец был храбрым воином. Он был моим другом. Это… Узнать о том, как он погиб, было очень тяжело для меня.       — Я знаю. Он успел рассказать мне о своих подвигах, но увы, ни один из нас и в подмётки ему не годится.       — Ты просто потерял веру в себя…       — Я был в плену двадцать пять лет! — отозвался Парвин, а в его зеленых глазах блеснули слезы. — И ещё двадцать лет пытался выжить сам и спасти двух крох, что судьба вручила мне в руки. Я слишком измотан, Квон. Сейчас мне остаётся верить лишь в своих детей. В них бурлит огонь. Причем в двоих буквально. Я сам видел огненное дыхание Доёна. Драконы — существа мало изученные. А Янян… Этот ребенок очень опасен для тех, кто встанет у него на пути. Он сам не подозревает об этом, и я не завидую тем, кто попытаются его укротить. Империя Дорвана содрогнется под их натиском.       — Ты прав. Эти дети — жгучая смесь. Но сейчас у нас немного другая задача. Ты обещал, что вместе со своими детьми поможешь найти безумца, поглощающего миры.       — Я помню об этом. Думаю, ты успел услышать, что Джемин готов к сотрудничеству.       — Да, но он во всём прислушивается к тебе.       — Он не моя марионетка, — хмыкнул Парвин. — Оставь свои намёки при себе. Я не собираюсь ему указывать. Я попытаюсь лишь направить.       — Думаю, что этого будет вполне достаточно. Генерал Милла передаёт тебе привет и напоминает о том, что Анвар готов принять ваши с Джемином права на Лотос и Кворк.       — Старый лис! — засмеялся Парвин. — Что ещё ему нужно?       — Дом. Для четверых человек. Один из них — ребёнок. Их корабль будет на Лотосе на рассвете.       — Хорошо. Мы встретим их. Что-то ещё?       — Найдите Хендери. Его команда нам пригодиться. В последний раз они прогремели знатно. Конфликт с грамблинами набирает обороты. Эти звери требуют крови и мести. Главнокомандующий же считает, что мы не в праве раскидываться столь ценными кадрами. Уйти с планеты грамблинов живыми удавалось единицам. И не скупись, мой друг, Vesta оплатит все расходы.       — Как щедро с вашей стороны.       — Всяко лучше, чем оказаться в чёрной дыре.       — Тебе это не грозит, — напомнил Парвин.       — А я сейчас совсем не о себе, — ответил Квон. — Думаю, вам всем следует отдохнуть. Ведь дальше будет сложнее.       — Меня уже ничем не напугаешь, — хмыкнул кворк. — Но за совет спасибо.       — Всегда пожалуйста. Если что, я всегда на связи.       Парвин выпрямился, а потом потянулся к голограммному телефону. Нажав несколько кнопок, он стал ждать, пока перед ним не появился полупрозрачный мужчина с большими кожистыми крыльями за спиной и длинныйм извивающимся хвостом.       — Господин, — склонил голову незнакомец.       — Нужен дом, Виктор, — сказал кворк, глядя на голограмму. — Небольшой. Где-нибудь на окраине. Подальше от больших скоплений людей и игрищ правителя. Завтра на космодроме появится звездолёт. Бортовой номер 127. Проследите, чтобы его пассажиры добрались до этого дома благополучно.       — Как скажете, господин. Что-то ещё?       Парвин покачал головой, а потом всё же произнес:       — Хотя, попробуйте найти Хендери. Я знаю, что этот паршивец, если не захочет, вряд ли засветится, но чем чёрт не шутит.       — Хорошо, господин.       — Можешь быть свободен.       Голограмма исчезла, а Парвин прикрыл глаза. Нужно было о многом подумать.       В это время в небольшой комнате, наполненной ароматом воска от горевших по периметру свечей, молодой омега лет двадцати двух лежал в глубокой пенной ванной. Его тело было погружено в ароматную воду, голова опущена на бортик, а глаза прикрыты. Омега мурлыкал себе под нос какую-то песенку, иногда слегка постанывая от удовольствия. Его веки слегка подрагивали, потом пушистые реснички взметнулись вверх, а внимательный взгляд цвета голубого лотоса устремился на слегка приоткрытую дверь.       — Ты сегодня быстро, — сказал омега, приподнимаясь из воды. — Твой дружок уже заранее подготовил нужную сумму? Мы становимся предсказуемыми?       — И да, и нет, — послышался бархатный голос, а омега прикрыл глаза, делая глубокий вдох. — Джемин просит не завышать цену, поэтому приходится загонять товар по фиксированной ставке.       Доён перешагнул через порог, прикрывая за собой дверь. Мужчина неторопливо снимал с себя мокрую одежду, чтобы, перешагнув через бортик ванной, погрузиться в ароматную воду напротив омеги.       — Он дома?       — Нет. Видимо очередной заказ, а Парвин снова закрылся в кабинете. Он слишком погружён в себя.       — Он пытается просчитать всё наперед, но в идеальной системе всегда найдётся ошибка. И эта ошибка — человеческий фактор, который он зачастую не берёт в расчет. У людей, какой бы расы они не были, есть слабости, желания и потребности. Каждый человек в этой Вселенной — эгоист. Всеобщее благо — это чушь. И когда он поймет это, строить планы по захвату власти будет проще. Всем не угодишь.       — А ты умён не по годам, — хмыкнул Доён, позволяя омеге перебраться на свои бедра.       — У меня был хороший учитель, — сказал младший, скользя ладошками по влажной, безволосой груди дракона.       — Янян…       — Что? Мы только поиграем. Снова. Признайся, тебе же нравится это.       Пальчики омеги прошлись по набухающему члену старшего.       — Я думал, что на сегодня ты наигрался, — усмехнулся дракон, а его губы скользнули по изгибу шеи партнера, дразня чувствительное местечко, заставляя младшего задрожать и тихо застонать, откидывая голову.       — С каждым разом сумасшедших становится всё меньше. Никто не хочет играть по моим правилам.       — И ты снова решил испытать на прочность меня? — усмехнулся Ким.       — Ну не на Джемине же тестировать мои новые игрушки. Он мне всё же больше брат, чем ты.       — Не знаю, радоваться мне или плакать.       — Наслаждайся, — сказал омега, скользя губами по груди старшего и затягивая в рот один из сосков.       Доён зашипел. Его руки скользнули по спине омеги, спускаясь к ягодицам. Палец прошёлся меж упругих половинок, натыкаясь на препятствие в виде основания анальных бус. Дракон хмыкнул, омега засмеялся.       — Может выберемся из воды? — спросил мужчина.       — С удовольствием.       Наскоро обтеревшись, Янян потащил Доёна в спальню. По кровати был разбросан стандартный набор «игрушек».       — Выбирай, — сказал омега, опускаясь на светлые простыни и, разведя ноги в стороны, согнул их в коленях, демонстрируя Доёну свои прелести, что уже блестели от смазки. Аккуратный член был напряжен, слегка покачивая алой головкой.       — Сегодня я твой раб, — ответил Доён, получая хищную улыбку в ответ. Младший поманил его к себе, целуя, а потом перевернул, уложив на матрас и нависая сверху.       Доён не сопротивлялся, пока омега шелковыми лентами привязывал его руки к спинке кровати, а потом надел на твёрдый член партнёра кольцо, заставляя старшего зашипеть и прогнуться, потому что все его действия сопровождались беспечными движениями языка по тёмной головке члена мужчины.       — Ну как ощущения? — лукаво спросил Янян.       — Издеваешься? — снова прогнулся Ким.       — Мне остановиться?       — Нет. Продолжай.       Руки и губы Яняна, казалось, были повсюду. Эти сумасшедшие ласки сводили с ума, а кольцо не давало Доёну расслабиться. Хотелось коснуться и выбить из этого омеги душу. Янян был слишком искусен в наслаждениях. Он любил их. Ким понимал, что за всю свою жизнь не встречал омеги, которого он желал бы сильнее, чем этого чертёнка. Но в то же время он понимал, что этот дьявол — вольная птичка, и любая клетка только убьет его. Этот омега должен был жить и дарить наслаждения.       — Смотри на меня, — сказал Янян, опускаясь на другой конец кровати и разводя ноги, чтобы со стоном вытащить из себя бусы, заменив их резиновым членом. Игрушка медленно проникала с него, растягивая покрасневшие стеночки. — Хочешь присоединиться?       Доён хотел. До безумия. Они уже не первый раз практиковали двойное проникновение. В такие моменты Янян был словно пластилиновый и превращался из тигра в нежного котенка, что тянулся за ласками старшего. Омега приподнялся, потянувшись к лентам, чтобы освободить руки старшего. Доён не в силах был больше ждать. Он перехватил руку омеги, управляющую резиновой игрушкой и приставил к раскрытому анусу свой член, предварительно освободив его от кольца. Проникновение было медленным, Янян вцепился в плечи старшего и прогнулся, негромко вскрикнув. Ким прижал его к себе, собирая губами капельки пота с ароматом мяты. Теснота сводила с ума. Они тянулись навстречу друг другу. Последней здравой мыслью перед невероятным оргазмом было то, что эти чёртовы игрушки определенно вызывают зависимость.       Спустя с десяток минут, когда дыхание восстановилось, а тело снова начало подчиняться, Доён повернул голову, чтобы встретиться взглядом с такими волшебными глазами, что словно искрились сейчас. Они дурманили, как и цветок, о котором Доёну напоминал их цвет.       Голубая лилия, что росла у большого пруда в волшебном лесу. Друиды часто использовали её в своих зельях. Она могла лечить, но было в ней и зло. Она подчиняла себе разумы, дурманила сознания, уничтожала личность. Вот и Янян был таким. Ему далеко было до сирен с Куакагавы, но было в нём что-то такое, чему хотелось подчиняться.       — Ты явно имеешь в роду вейл, иначе я не могу объяснить твоё очарование, — сказал Ким.       — Вейла? Кто это? — спросил Янян, перекатываясь под бок дракона и устраивая голову у него на груди.       — Это одна из рас моей планеты, — ответил Доен, перебирая светлые пряди младшего. — Волшебная раса. Вейлами становились девушки, погибшие невинными. Они не могли покинуть мир живых и очаровывали мужчин ради забавы. В древних преданиях говорилось, что раньше вейлы питались людьми, но современные представительницы этой нации не столь кровожадны. Вейлы вполне могли иметь детей от обычных мужчин, но ты…       — Я не знаю, кто я, и как я оказался на Лотосе. Меня нашли в куче трупов. И никто даже не задумывался к какой нации я принадлежу. Я вроде как омега. У меня есть течки, и я вполне могу сцепиться с альфой…       Доён с укором посмотрел на младшего.       — С защитой конечно. Не смотри на меня так, я не такой идиот, но в отличие от своих собратьев по полу, я не чувствую запахов. Точнее, я не чувствую их на людях. Может это патология, а может моя природа…       — Мне кажется, что должен быть способ узнать о твоих корнях.       — Тебя это так волнует? — хмыкнул Янян.       — А тебя нет?       — Согласись, что на Лотосе я оказался явно не от хорошей жизни. И теперь моя семья здесь. Вы с Джемином и отец. Больше мне никто не нужен.       — А тебя не пугает тот факт, что по незнанию ты можешь причинить кому-то вред или кто-то неосознанно сделает что-то, что причинит вред тебе? Закрыться в коконе из удовольствий приятно, не спорю, но есть и другая жизнь, малыш, а Вселенная не ограничивается Лотосом.       — Если бы я знал, что ты будешь нудеть, приобрёл бы кляп, — заметил Янян, но его взгляд был грустным. Он прекрасно понимал, о чём говорил ему старший, но было страшно.       Порой омега и сам ловил себя на маниакальных замашках. Ради удовольствия он готов был на всё, а его игрушки были самым ценным сокровищем на свете. Он готов был разорвать любого, кто в процессе секса обронит что-то похожее на: " Может сегодня без них, крошка? Не уверен в себе или во мне?» Такие люди больше в его постель не попадали, и лишь Доён позволял ему всё, и омега это очень ценил.       В дверь тихо постучали. Доён и Янян переглянулись, а потом подскочили с кровати в поисках белья.       — Вы одеты? Я могу зайти? — спросил Джемин.       — Да, — сказал омега, натянув трусы. — Заходи.       Доён же, затянув шнурок на своих штанах, встал у окна, заметив, как Лю стряхнул в коробку все свои игрушки и задвинул её под кровать.       — Проветрили бы что ли, — фыркнул На, посмотрев на Доёна, что виновато улыбнулся и открыл окно.       — Извини.       — Перспектива его отношений с тобой, меня устраивает намного больше, чем все те случайные любовники во время оргий нашего правителя.       — Я, между прочим, зарабатываю деньги.       — Воровать можно и не только после секса, милый, — заметил бета. — Но оставим это. Я не с того начал. Доён, тут кое-кто в городе утверждает, что видели огромного черного ящера в небе.       Ким весь подобрался.       — Где?       — У границы поселения родонсцев, но это существо исчезло так же быстро, как и появилось.       — Это он! Я уверен! Тот парень с синими глазами! Он дракон! Ещё один выживший!       — На кой он тебе сдался? — фыркнул Янян, недовольно скрестив руки на груди.       Доён хмыкнул.       — А что? У меня есть другие варианты? Ты что ли согласишься мне выносить пару-тройку дракончиков или мне пойти половину Лотоса оповестить о своей второй сущности? Мой долг воскресить вымершую нацию.       — Э нет, я на это не подписывался, — ответил поморщившись Янян. — Дети — это не ко мне. Я не создан для воспитания детей. Эти мелкие кричащие комочки меня пугают.       — То-то же, так что оставь свою неуместную ревность и вливайся в нашу миссию по поимке ещё одного чудом выжившего дракона.       — А то ты прям его поймаешь и он ноги сразу перед тобой раздвинет, — скривился Янян.       — Чтобы зачать ребёнка двум драконам не нужно спать друг другом, малыш. Достаточно двух капель крови и немного магии, — заметил Доён. — Думаю, что перспектива быть единственными выжившими должна немного разбудить в том человеке ответственность перед родом. Ты должен нам помочь, Янян.       — Вот еще, — фыркнул омега. — Как будто мне больше заняться нечем.       — Позволь узнать, чем ты так сильно занят? — раздраженно спросил Ким. Он и сам не понял, чего в его голосе было больше: ревности или тревоги за будущее своей нации, и он постарался отогнать эти мысли. Но покрасневшие кончики ушей омеги снова заставили раздражаться.       — Вот, что и требовалось доказать, — развел руками Джемин. — Признай, что у тебя больше шансов встретить того человека. Сомневаюсь, конечно, что он посещает оргии Корвина, но ты ведь не только на них зависаешь.       — Ладно. Есть такая тема. Сегодня я встретился со своим давним знакомым. Ходят тут всякие слухи. На Лотосе многие бывают, но стараются покинуть это место до темноты, а если остаются, то это либо больные на голову отморозки, либо те, кому просто некуда больше деваться. Ну так вот ходит слух, что неугомонный Вон Хендери попал в знатную передрягу. Его застали за похищением яиц грамблинов. Руководство планеты требует от Vesta голову преступника, но Капур медлит. Товар, говорят, был для родонсцев, что открестились от связи с Воном. А теперь подумайте, что нужно сделать, когда у тебя на корабле три яйца, из которых вот-вот могут вылупиться плотоядные монстры. Дети-ящеры по сути.       — На месте этого Вона, я бы поскорее от них избавился, — поежился Джемин.       — Каким образом? Уничтожив? — нахмурился Доён.       — Возможно отдал бы тому, кто смог бы вернуть их на родину, ну или тому, кто смог бы с ними ужиться, не причинив никому вреда.       — В нашей Вселенной есть одно место, где занимаются рептилиями с разных планет — это независимая организация исследователей космических глубин, в простонародье «Исследователи» или ИКГ. Говорят, там есть ученый, что общается с этими тварями, как с равными, потому что он вырос среди них. Так вот я думаю, что с выжившими драконами — это явно к нему, — сказал Янян, откинувшись на спинку кровати.       — И это ты узнал, пока искал приключения на свою задницу? — покачал головой На.       — И не только это, — засмеялся омега. — Иногда мне попадаются очень эрудированные любовники.       — И в постели вы разгадываете ребусы, — хмыкнул Доён.       — Ага и доказываем теоремы, — ответил младший, показав дракону язык.       — Ладно, проехали. Звать-то этого ученого как? И искать его где?       — А вот тут, увы, я бессилен, — развел руками омега. — Но я слышал, что он часто бывает на Лотосе, когда появляется материал для новых исследований. Вывод напрашивается сам…       — Найдём Хендери, найдём и учёного, — кивнул Доён.       — Что ж этим мы займемся завтра. Уже поздно, не думаю, что кто-то здравомыслящий сейчас выйдет на улицу. Чёрт, как же меня выводит из себя бездействие. Отец снова просит подождать. Иногда я задумываюсь, а как бы на моём месте поступил сам Белый Лотос?       — Ну, если верить источникам, «охота» изначально была его идеей, — напомнил Доён.       — Но он же её и упразднил, когда больше не было необходимости бороться с вирусом. Это чудо, что удалось предотвратить распады, уничтожить клетки вируса, но сохранить огонь.       Джемин раскрыл ладонь, на которой заплясали яркие языки пламени. Чистые, завораживающие и обжигающие.       — Ещё более удивительно, что этот дар начал передаваться по наследству из поколения в поколение. И обидно, что имея такую силу, мой дед просто дал Берфорту победить. Папа почти ничего не рассказывал о своей семье, но нас постоянно преследовали, и вот чем всё это обернулось. Мне до последнего удалось скрывать свой дар. Бету никто не воспринял всерьёз, но я выжгу их сердца и брошу тела к ногам своего народа.       В глазах На пылало пламя. Он выглядел завораживающе. В нём кипела сила. Она ждала своего часа.       — Это благородная цель, — кивнул Доён. — Но сейчас, я думаю, Парвин всё же прав. Мы не можем действовать, пока над Вселенной нависает угроза. Исчезновение территорий — это дело определенно какого-то фанатика. Отвлекаясь на местные противостояния, мы можем упустить что-то глобальное, что разрушит наш мир. Думаю, власть Дорвана нам сейчас даже выгодно. Вряд ли он воспримет всерьез исчезновение планет. И вот когда запахнет жареным, мы и нанесём удар, подарив жителям долгожданное освобождение.       — Звучит красиво, — кивнул Янян. — Но если Анвар и Vesta, возможно, и поддержат Минни, то Кворк, памятуя о «горизонтальных» отношениях Надинвали с обоими нашими лидерами, может нам помешать.       — Серьезно? Эти двое спят с правителем кворков? — скривился Ким.       — И такое бывает, — развел руками омега. — От того, что у него звериная морда, член у него не отвалился. А Корвин очень падок на толстые члены в своей заднице, а когда их два, это же просто феерически.       Янян подмигнул Доёну. Ким усмехнулся, а Джемин закатил глаза.       — Вы закончили? — спросил бета. — Кворку пора напомнить о том, что завещал Жмоули. Но с этим отец, я думаю, справится лучше нас. Сейчас у нас две задачи: связаться с посланниками Vesta и…       — Найти Вон Хендери, — кивнул Доён.       — Да, лишний дракон нам в битве не помешает, — мечтательно сказал Джемин.       — Всё обсудили? — спросил Янян. — Тогда может дадите мне принять душ и поспать?       — Мокрых снов, сладкий, — «клюнул» омегу в щеку Доён.       — Иди к чёрту! — запустил в него подушкой Янян.       Джемин засмеялся и вытолкал друга из комнаты, закрывая за собой дверь. Без них стало как-то пусто, снова вспомнилось ощущение нужности и нежности, что он чувствовал в руках дракона. Янян постарался отогнать от себя эти мысли. Простояв под тёплыми струями воды где-то с полчаса, он вернулся в спальню, сменил простыни и плюхнулся на кровать, неосознанно обнимая подушку, что ещё пахла Доёном. Янян не различал ароматы альф, но этот запах он мог узнать из тысячи. Ким был не таким как все. Сон сморил его слишком неожиданно, выбрасывая на какую-то светлую поляну.       — Не теряй себя, мой мальчик, — послышался чей-то чарующий голос. — Ты можешь всё. Я люблю тебя. Прости, но так будет лучше. Здесь бы тебя никогда не приняли. Я отпускаю тебя. Я вижу… Тот, кто сможет защитить тебя, близко. Ты всё поймешь, когда придёт время.       Ласковый поцелуй в лоб и чернота. Яняну показалось, что он словно летит в бездну, но чья-то рука крепко перехватывает его запястье и тянет наверх. Омега резко подскочил на кровати и попытался отдышаться. Сердце, как бешеное, колотилось в груди.       — Чертовщина какая-то, — сказал он, опускаясь обратно на кровать, но сон не шёл. Янян поднес к носу свое запястье, делая глубокий вдох, и понимая, что запах Доёна так и не выветрился с его кожи, а ещё Янян чувствовал такой далекий аромат, который, сопровождал его с рождения.       — Мята, — вспомнился их разговор с Джемином. — Ты пахнешь именно ей. Только как-то очень слабо. Не так, как это обычно бывает у омег. Такое свойственно больше бетам, что находятся на грани перехода. Но здесь определённо что-то другое. Что-то мешает твоему запаху раскрыться в полную силу. Возможно то, что кто-то из твоих близких родственников не принадлежал к системе «альфа-бета-омега».       Где-то раздался глухой стук. Янян повернул голову к окну, замечая, как в стекло бьется небольшое чешуйчатое существо. Оно чем-то напоминало Доёна в своем истинном обличье, но этот дракончик был в разы меньше Кима. Крыло гостя было явно перебито пулей. Омега поспешил впустить ящера в дом.       Небольшой, где-то с полметра ростом белый дракон смотрел на Яняна лиловыми глазами, наполненными человеческой болью. Алая кровь капала из раны на подоконник, оставляя после себя словно ожоги на светлом дереве. Словно кислота, она разъедала всё на своем пути. Это было очень необычно. Кровь Доёна была другой. Омега видел её, когда они иногда слишком сильно заигрывались. Здесь же всё было по-другому.       — Малыш, но я совсем не знаю, как тебе помочь, — сказал Янян, наблюдая как гость несмело трется о его ладонь чешуйчатым носом. — Ладно. Я что-нибудь придумаю. Сиди здесь.