Vesta: Long Way Home

      В просторной, светлой комнате, заставленной аппаратурой, шкафами, столами и стульями, играла тихая музыка. Людей особо не наблюдалось, за исключением разве что трёх человек в разных концах комнаты. Все они были заняты своими исследованиями.       Молодой черноволосый омега разглядывал что-то в микроскоп, подпевая популярному певцу. На омеге был белый халат, а прикрепленный к карману бэйджик говорил о том, что сейчас перед нами находился младший научный сотрудник независимой организации исследователей космических глубин — Чжон Чэнлэ.       Омега машинально что-то записывал в лежащий на столе блокнот. Он выглядел задумчиво, что-то нашёптывая себе под нос, явно складывая в уме какие-то факты.       — Эй, Лэ, — окликнул его невысокий альфа, появившийся в дверях. Чжон оторвался от микроскопа и посмотрел на говорившего разными глазами. Радужка на правом глазу омеги была цвета морского песка, в то время как левый глаз был цвета крепкого кофе. — Тебя Джонс к себе вызывает. Что-то срочное у него.       — Сейчас, — ответил Чжон, зафиксировав в блокноте последние показатели и закрыв записи, он поправил халат и отправился к выходу.       Чжон Чэнлэ совсем не помнил свою родную планету, но знал, что там были не особо рады его появлению на свет. Родители отказались от него сразу, как только увидели его глаза. Чэнлэ грозила смерть, но его пожалел родной дядя — брат отца. И хоть Сехун тоже был альфой, мнения большинства жителей Угнетённой Земли он не разделял. О Сехун был ученым. Он был в числе первых с кем связалась Vesta. Он хотел продвигать в массы «теорию бет», но его назвали психом и назначили за его голову крупное вознаграждение. Пришлось убегать. Чэнлэ знал, что старший ещё не раз возвращался на родину, но все его усилия были напрасны. Люди были слишком озлоблены.       Vesta предложили Сехуну жилье и работу, но и о племяннике альфа не забывал. Чэнлэ чувствовал, что был любим. Омега мечтал, что когда вырастет, станет таким, как дядя.       Когда омеге было девять, Сехун вдруг разорвал все отношения с Vesta и устроился работать в независимую организацию исследователей космических глубин или ИКГ.       — Когда ты независим, — сказал тогда альфа. — У тебя появляется много возможностей, но в то же время и больше соблазнов, запомни это, сынок.       Спустя ещё два года пропал Леви и многие гадали, кто же возглавит «Исследователей». Многие пророчили этот пост Сехуну, но в голосовании он проиграл, уступив своему оппоненту всего пару голосов. Чэнлэ видел, как расстроен был родной человек, но старший старался оставлять все переживания за дверью их общего дома.       Когда Чэнлэ сказал, что хочет поступить в Академию Vesta, дядя был хмур, но отговаривать не стал, а когда понадобилась практика помог устроиться лаборантом в ИКГ. Сам же Сехун бороздил космические просторы, изучая сейсмическую активность звёзд и туманностей. Чэнле видел его редко и очень скучал.       Между тем, длинный коридор заканчивался и Чэнлэ, наконец, приблизился к нужной двери. Постучав, и услышав громкое: «Войдите», Чжон переступил порог, словно окунаясь в чан с ванильным мороженным. Лэ слегка поморщился, но взял себя в руки.       — Вызывали, сэр? — спросил Чжон.       Патрик Джонс был одним из выдающихся учёных их организации. Он курировал лабораторию, что отвечала за изучение примитивных и полуразумных наций. Лаборатория занималась полным анализом поведенческих тенденций населения, особенности физиологии, размножения, социализации и прочее. Каждой нацией занимался определенный сектор. Чэнлэ работал с нациями воды, такими, к примеру, как жители Чунгудо. Так же он знал, что помимо основных лабораторий, на территории их организации существовали и особо секретные, куда доступ был открыт лишь определенным лицам. Джонс курировал две из них.       Зрелый омега лет сорока, но одинокий. В центре шептались, что муж сбежал от него через год после свадьбы, не выдержав его характера. Джонс всегда был собран, а его аромат — приглушен. Чэнлэ поймал себя на мысли, что за почти полтора года работы под руководством Джонса впервые ощущал его запах так остро.       — Да, Чэнлэ-ши, проходите, присаживайтесь. У меня для вас поручение. Вы работаете в нашей лаборатории уже достаточно долго и проявили себя с лучшей стороны. Ваш дядя должен вами гордиться. Он по истине великий ученый, но сейчас не об этом. Так получилось, что мой организм решил устроить мне сюрприз, начав неожиданный и очень неприятный бунт. Привычные лекарства оказались бесполезны. Врачи посоветовали мне взять небольшой перерыв в трудовой деятельности и пройти полное обследование. Поэтому, пару недель мне придётся провести вне организации. Я долго думал, кому могу передать дела, и лучше вашей кандидатуры не нашёл. Думаю, что ваши исследования серьезно не пострадают, если вы возьмете на себя курирование моих проектов. Сразу спешу вас успокоить, ничего сложного в этом нет. На каждый проект назначен ответственный, вам предстоит лишь принимать ежедневные отчеты и следить за показателями. Сами объекты для вас не представляют никакого интереса, но постоянная отчётность — это тоже наша работа. Что ж, а теперь мне хотелось бы услышать ваш ответ.       — Сэр, это большая честь для меня, — слегка поклонился Чжон. — Я постараюсь вас не подвести.       — Что ж, ну тогда давайте я всё же немного введу вас в курс дела.       Чэнлэ слушал внимательно. Джонс показал ему несколько медицинских карт и указал за какими показателями нужно следить с особой тщательностью.       — Сэр, — неуверенно начал младший. — Я, конечно, ещё не совсем опытен в этом деле, но дядя говорил, что мы вроде бы не проводим экспериментов над живыми существами.       — Мы и не проводим, — пожал плечами старший. — Считай, что мы спасли их и предоставили приют. Как говорится, мы в ответе за тех, кого приручили, поэтому и стараемся создать для них комфортные условия. Не забивай себе голову. Наша задача — сделать их жизнь комфортной.       Улыбка Джонса показалась какой-то натянутой. Передав дела, омега суетливо собрался и, попрощавшись, поспешил покинуть кабинет. Чэнлэ же просидел за бумагами ещё несколько часов, пытаясь понять, к какой нации принадлежали эти пять загадочных объектов, но что-то у него определённо не клеилось. Когда на улице начало темнеть, Чжон всё же поднялся, собираясь идти домой, но в дверь постучали.       — Войдите, — сказал омега.       — Чэнлэ? — показалась в проеме каштановая макушка одного из исследователей. — А где Джонс?       — Взял отпуск. Я его замещаю. Что-то случилось?       Чжон знал, что этот человек — Ли Донхёк — работал в их организации уже больше десятка лет. Он заведовал лабораторией, занимающейся изучением популяций рептилоидных рас, а также его имя фигурировало во всех отчётах, касающихся секретной нации. Чэнлэ считал этого мужчину бетой, потому что старший не пах ничем абсолютно, но по лаборатории ходили слухи, что он другой. Что на его планете не существовало привычного разделения полов.       — А когда он вернется? — спросил Донхёк, нервно теребя пальцы.       — Ну не раньше, чем через две недели, но он оформил всё официально. У меня есть все полномочия…       — Ну и влип же ты парень, — хмыкнул старший.       — В смысле? — насторожился Лэ, а внутри всё похолодело.       — Начальство тебя ещё не навещало?       Омега покачал головой.       — Что ж, тогда пошли, я кое-что тебе покажу. Думаю, твой дядя будет не в восторге от твоей новой работы.       — Но это всего на две недели!       Донхёк хмыкнул и открыл перед Лэ дверь.       — Идем. И всё, что ты увидишь, должно остаться между нами. Ты хороший парень, Лэ. Надеюсь, ты сделаешь правильный выбор. Я до последнего был уверен в Джонсе, но он… Как оказалось, был трусом.       Чэнлэ шёл за Донхёком, вспоминая, как увидел его в первый раз. В кабинете Джонса. Омега тогда принёс отчёт, а Ли влетел в помещение даже без стука.       — Рик, ты должен это видеть! — сказал мужчина слегка запыхавшись, а потом заметил Чэнлэ. — Ох, простите, что помешал, но…       — Что-то случилось? Что-то серьезное? — подобрался Джонс.       — Да, кажется у нас получилось!       Чэнлэ видел, как задрожали пальцы начальника, а потом он улыбнулся.       — Извините, мистер Чжон. Дела. Я прочту ваш отчёт позже.       Чэнлэ кивнул, наблюдая за тем, как двое мужчин сорвались куда-то по коридору.       Второй раз он встретился с Донхёком в кафетерии.       — Ты не против, если я присяду? — спросил Ли. — Остальные столики заняты.       Был разгар обеденного перерыва, поэтому неудивительно наблюдать такую картину. Чэнлэ был не против компании, поэтому мужчине не отказал. Они много разговаривали, старший шутил.       — А я, кстати, голосовал за твоего дядю, — сказал Донхёк. — Этот идиот Сэмвэй больше на клоуна похож, чем на учёного.       — Я думал, вы моложе, — сорвалось с губ Чэнлэ. — Ох, простите.       — Забей. И запомни, внешность бывает обманчива.       И вот теперь Чэнлэ шёл за старшим по длинному коридору.       — Я надеюсь, что нервы у тебя крепкие, и в обморок ты падать не собираешься.       — Все так ужасно? — с тревогой спросил Чжон.       — Кому как, но Патрик предпочитал наблюдать со стороны.       Донхёк открыл перед Чэнлэ дверь небольшого, практически пустого кабинета. У стены стоял большой шкаф, наполненный непонятного рода сферами с бурлящей внутри неизвестной тёмной субстанцией, а напротив была толстая металлическая дверь, окруженная «паутинкой» стеклянных трубочек. Ли уверенно достал из шкафа одну из сфер и подошёл к агрегату у двери. Сфера словно лампочка вкрутилась в металлическое основание, раздался глухой щелчок и непонятная субстанция разбежалась по трубочкам. Чэнлэ потёр глаза, потому что ему показалось, что металлическая дверь заискрилась, а потом и вовсе пропала.       Омега видел залитую светом поляну, высокие горы на горизонте и густой лес.       — Это…       — Идём, — сказал Донхёк, осторожно взяв Чэнлэ за запястье. — Это одна из закрытых лабораторий ИКГ. Находится она на планете Эйт, что входит в галактику Хамелеона. Здесь нет людей. Эволюция сюда ещё не добралась в отличие от соседних Ит и Им, где существует разумное население. Правда, они ещё не догадываются в какой западне оказались. Им запудрили мозги всеобщим благом, но нам выходить с ними на контакт строжайше запрещено.       Мужчина хмыкнул и горько улыбнулся.       — Подожди. Галактики Хамелеона не существует.       — Я тоже так думал, пока меня не впихнули в портал и не потребовали наладить контакт с местным населением. Мало мне своих дел.       — Ты же сказал, что людей тут нет, — заозирался Чэнлэ.       — А мы здесь и не ради них, — ответил старший, а потом громко свистнул.       Где-то послышался шелест крыльев. Вскоре Чэнлэ увидел, как в небе появилось неизвестное существо, покрытое плотной бежевой чешуей. Морда была вытянута, в пасти белели клыки, жёлтые глаза внимательно смотрели на людей. На фоне этого зверя Чэнлэ чувствовал себя букашкой.       — Это Руди, — сказал Донхёк, когда зверь опустился рядом с ним. — Местный житель. Он дракон. Не путать с драконами-людьми, обитающими на Волшебной Земле. Руди не умеет превращаться в человека, но всё понимает. Мне понадобилось около десяти лет, чтобы убедить его нацию, что я не причиню им вреда.       — Их тут много? — спросил Чэнлэ, осторожно протянув руку к носу изучающего его громилы.       — Около сотни, но только с пятью из них мне удалось договориться.       — Поэтому в отчёте всего пять карт?       — Да. Мы думали, что для «установления контакта» нам хватит, но у Сэмвэя были другие планы. Он требовал увеличения популяции и полного подчинения. Помнишь тот день, когда мы встретились впервые?       Чэнлэ кивнул.       — Тот день был особенным. У Руди и Молли вылупился детёныш. Драконы по своей природе очень долго высиживают свои яйца. И если в случае с драконами-людьми на помощь приходит Магия, то здесь только родительское тепло и терпение могут дать зарождение новой жизни. Век человеческий короче драконьего, и возможно, этот малыш был единственным, свидетелями чьего рождения мы стали. На радостях мы написали полный отчёт о произошедшем, а на следующий день Сэмвэй явился в лабораторию лично. Он потребовал показать ему Луи, а потом велел разлучить его с родителями и начать тренировать из него безропотного солдата. Я…       Дракон осторожно склонился к Донхёку, потеревшись большим носом о щеку мужчины. Ли улыбнулся, погладив переносицу зверя.       — Драконы всегда были вольным народом. Когда через полгода Патрик пришёл с конвоем, чтобы забрать малыша Луи в тренировочную лабораторию, я открыл портал в безопасное место. И пока Руди с братьями и сёстрами устраивали переполох, малыш Луи исчез. Сэмвэй был в бешенстве. Он отправил начальника своей охраны на поиски дракона, бросив «С вами я разберусь позже», ушёл. Два дня было тихо, а теперь я узнаю, что Джонс позорно сбежал, оставив тебя расхлебывать всё это. Прости.       Чэнлэ понимал, что действительно попал, но, может, это Донхёк ошибается в Джонсе и тот ещё вернется? Жалко было всех, но с губ сорвалось тихое:       — А Луи? С ним всё хорошо? Он же ещё совсем крошка. Куда он мог деться из лаборатории?       — Он мог забиться где-нибудь, хотя всю лабораторию обыскали люди Сэмвэя, а мог всё-таки добраться до портала.       — И куда ты его отправил? — спросил с тревогой омега. Судьба этого ребенка почему-то очень волновала Лэ.       — На Лотос, — ответил Донхёк.       — Но почему туда? — опешил Чжон.       — Потому что там ему помогут. Там живет дракон. И он человек.       Лэ застыл, как вкопанный. От полученной информации кружилась голова. Это всё было так невероятно, вот только дыхание у затылка заставило замереть. Осторожно повернув голову, Чэнлэ встретился с внимательным лиловым взглядом. Большой серый дракон изучал его, обнюхивая.       — Это Шури, — улыбнулся Донхёк. — И ты ему, кажется, понравился.       Чэнлэ натянуто улыбнулся.       — Взаимно.       Где-то зазвучала сирена. Драконы встрепенулись. Шури осторожно толкнул Чэнлэ носом к выходу.       — Так, пора возвращаться, — сказал Донхёк. — Кто-то приближается к лаборатории. Пока, мальчики, если что-то узнаю о Луи сообщу.       Дракон буквально втолкнул омегу в портал, что-то проверещав. Донхёк кинул на него шокированный взгляд, но промолчал, а Чэнлэ не мог прийти в себя, застыв на пороге, пока Ли в два счета отключил свой агрегат, выбросив использованную сферу.       — Что он сказал? — наконец, озвучил свои мысли Чжон. — Ты же понял, верно?       — Это не важно, — ответил Ли, в тот самый момент, когда в помещение вошли трое. В центре небольшого отряда стоял высокий мужчина с розовой грубой кожей и костяными наростами в виде небольшой короны на голове — Борус Сэмвэй — лидер независимой организации исследователей космических глубин. На мужчине был костюм и длинное почти в пол пальто. Чэнлэ знал, что вильфорцы мёрзли, находясь на Вирте, где к слову и располагался центральный офис ИКГ. За вильфорцем стояли двое: начальник отдела безопасности ИКГ — Ким Чону и его вездесущий помощник высокий элмосец — Винко Бинс. Как эти двое уживались вместе, Чэнлэ так и не понял. Элмосцы не особо любили подчиняться. Исключением был Нур, неужели в Чону было что-то от великого полководца?       — Так, так, так, Донхёк-ши, чем это вы тут занимаетесь? Рабочий день уже закончился.       — Тем удивительнее видеть вас здесь, — сказал Ли. — Что-то случилось? Вы нашли Луи?       Сэмвэй бросил недовольный взгляд на Чэнлэ, но ответил:       — Нет. Ваш подопечный слишком хорошо спрятался.       — Как жаль. Я за него очень переживаю. Он ведь ещё совсем ребёнок.       Сэмвэй плотно сжал губы, а потом снова посмотрел на Чэнлэ. От этого взгляда омеге сделалось не по себе.       — Позвольте поинтересоваться, что делает посторонний в секретной лаборатории?       — Это какое-то недоразумение, профессор. Наверное, документы о моём временном замещении профессора Джонса до вас ещё не дошли. Я здесь на вполне законных основаниях. По кодексу ИКГ руководитель эксперимента в праве сам назначить себе заместителя, оповестив вас лишь уведомлением.       — Ещё один, — почти прошипел Сэмвэй. — Что же это такое, Донхёк-ши? Это уже второй руководитель, что от вас сбегает.       — Увы, я за них не в ответе. К тому же, насколько мне известно, Чунмён-ши трагически погиб, находясь в очередном отпуске.       — Да, это печально. Что ж, остается пожелать успехов Чэнлэ-ши. Кстати, как там поживает ваш дядюшка? Давно не видел его в наших стенах. Он ещё не забыл, что мы платим ему зарплату?       Чэнлэ почувствовал, как внутри всё закипает, но Донхёк, стоящий рядом, осторожно взял его за запястье, погладив большим пальцем ладонь омеги. Это успокаивало.       — Он работает у галактики Троу, изучая активность туманности Спэроу, и если вам интересно, можете почитать его отчеты у профессора Касла, что руководит лабораторией сейсмической активности.       — Заманчиво, — ответил вильфорец. — Может поинтересуюсь на досуге. Что ж, если у вас нет новой информации, мы, пожалуй пойдем. Наши сотрудники всё ещё патрулируют окрестности.       — Если будут новости…       — Я поставлю вас в известность, — сказал Сэмвэй и, развернувшись, пошел к выходу. Чону и Бинс отправились следом.       — Неприятный тип, — выдохнул Чэнлэ.       — И не говори. Вот не первый вильфорец на моем пути, но у всех, с кем я был знаком до него аура такая мягкая, уютная, а этот… Как булыжник.       — И охрану везде с собой таскает, а вроде бы не велика шишка. Не президент же, а всего лишь руководитель захудалого НИИ.       — Ну тут ты зря, — усмехнулся Донхёк. — Ни у одного НИИ во Вселенной нет такого оборудования.       — А что это, собственно? — спросил омега, посмотрев на агрегат.       — Генератор чёрных дыр.       — Чего? — вылупил на старшего глаза Чэнлэ.       — Выпить хочешь? — усмехнулся Донхёк.       — В смысле? — опешил омега.       — В прямом. Идём. Это длинная история, и на трезвую голову вообще не усваивается. Ты же в курсе кто такой Гельмут Леви?       Чэнлэ кивнул, позволяя альфе снять с себя халат.       — Пошли-ка отсюда, а то порой и у стен есть уши. А этот эксперимент многим не даёт покоя. То, что ты видел — это лишь вершина айсберга. И я боюсь, что появлением Хамелеона это не закончится.       Донхёк проводил омегу до лаборатории. Чэнлэ забрал свои вещи, и они направились в бар, что располагался в двух кварталах от их офиса. Заняв дальний столик, Ли отправился за напитками, а Чэнлэ осмотрелся. Разномастная толпа была слегка навеселе. Играла красивая музыка, с десяток пар кружили на танцполе.       — Мы обязательно потанцуем, если ты захочешь, — сказал Донхёк, подмигнув омеге, и поставил перед ним бокал с ярким ароматным коктейлем.       — Ты со мной флиртуешь? — хмыкнул омега, обхватив трубочку губами.       — Пытаюсь, но я в этом не спец. Отношения с омегами у меня как-то не клеятся, так что если всё будет совсем уж плохо, просто дай знать.       — Всё в порядке, но мы пришли поговорить о деле, — напомнил Чжон.       — Ну да. Ты должен знать. Так будет безопаснее.       — Теперь мне реально стало страшно.       — Прости. Итак, вернемся всё же к Леви.       Ли тяжело вздохнул и сделал глоток из своего бокала.       — Тебе должно быть известно, что бывший директор «Исследователей» был неординарной личностью. Проще говоря многие считали его сумасшедшим. Идеей фикс для него стало изучение чёрных дыр. Он утверждал, что ими можно управлять, создавая своеобразные «карманы» в пространстве, расширяя тем самым возможности Вселенной. Его теория полностью перевернула бы представление о космосе, но теория эта была лишь словами без веских доказательств. Над Леви посмеялись, но своих исследований он не прекратил, пока однажды просто не исчез. Свидетелей того не было, но всё указывало на то, что его корабль-таки засосало в чёрную дыру. После неудачного эксперимента, все думали, что проект закроют. Сехун не считал бредни Леви достойными внимания, но вместо О пост директора занял Сэмвэй и исследования продолжились с удвоенной силой. В тот момент на карте ЕКВ появилась новая, ещё неизведанная галактика, что получила название — галактика Хамелеона, потому что её планеты могли менять цвет своей атмосферы в зависимости от внешних воздействующих факторов. Эта галактика по теории Vesta много лет была скрыта за туманностью Хонор. Новые земли — это кладезь для исследований. Поэтому Сэмвэй наряду с учеными Vesta выбил разрешение на строительстве базы на одной из планет. ИКГ строили лаборатории, а Vesta пыталась наладить контакт с местным населением. Небольшой отряд во главе с генералом Vesta — Ли Джено должен был раскрыть перед людьми положительные перспективы сотрудничества их галактики с ЕКВ. Население не проявляло агрессии, и казалось, что объединение — это вопрос решённый. Вот только на центральной планете галактики Хамелиона — Ите нашим исследователям удалось обнаружить неизведанный ранее и очень опасный природный газ. Его сила была невероятна. Когда Сэмвэй понял, что этот газ способен воспламеняться при резком движении воздуха, его глаза загорелись. Началась промышленная перекачка газа. Местные были недовольны появлением на их девственных землях непонятной, пугающей техники. Джено пытался остановить разработку, но Сэмвэй не подчинился. Население готовилось к войне, они хотели выдворить чужаков со своих земель. Но не учли они только одного. Силу газа. Раздался взрыв небывалых масштабов, и каково же было удивление ученых и военных Vesta, когда они поняли, что планету не уничтожило, а перенесло куда-то. Пока военные пытались безрезультатно связаться с базой, отправляли в небо корабли, которые не возвращались, ученые ИКГ работали не покладая рук и спустя какое-то время им удалось выйти на связь с Сэмвэем, что всё это время оставался на Вирте. Вместо того, чтобы объявить о колоссальном открытии, вильфорец закрыл проект и засекретил все его данные. Я много лет был сам по себе. Я… Скажем так, у меня был особый дар налаживать контакт с ящероподобными нациями. Сэмвэй выследил меня на Родонсе, где я пытался выторговать у местных украденную партию яиц грамблинов, которую я обещал вернуть на родину. Вильфорец предложил мне работу, а потом привел вот к этому самому агрегату, что при помощи движения воздуха и газа, заключенного в сферу, имитирует мощный взрыв, образуя дыру в пространстве, а особое расположение трубочек и их материал, обладающий памятью, дает примерные координаты направления силы, что открывает портал. Сила газа противодействует с притяжением дыры, позволяя держать портал открытым определенный период времени. Таким образом мы получаем неограниченный карман, который можно открыть и закрыть. Я не ученый, и рассказать тебе весь алгоритм не могу. Тогда, когда я оказался здесь в первый раз, мне лишь показали, как вкрутить эту чертову сферу.       — Но почему до сих пор никто не знает об этом? И куда делись сотрудники Vesta?       — Этого, Лэ, я не знаю. Сэмвэй сегодня упомянул, что от меня сбежало уже два руководителя, но это не так. До Чунмёна был ещё один. Он, видя, как я лажу с драконами, рассказал мне всё это, а потом, взяв с меня обещание молчать, вскрыл себе вены. Он не хотел быть марионеткой в руках Сэмвэя. Директор не знает, что мне известно о природе портала. Он считает, что держит меня в ИКГ контрактом, но это не так. Я здесь ради Руди и его собратьев. Я хочу вытащить их из этого вечного плена. Я хочу разрушить все карманы созданные ИКГ.       Чэнлэ задумчиво смотрел на хмурого мужчину. На душе было неспокойно.       — Почему ты рассказал это мне? — спросил, наконец, омега. — Мне кажется, что с прошлыми своими руководителями, ты не был так откровенен.       — Подловил, — горько усмехнулся Ли. — Ты мне нравишься, Чэнлэ. Признаться честно, это со мной впервые. Мне очень трудно дается общение с людьми. Я очень не хочу, чтобы ты пострадал. Чунмён был не первым, кто украл сферу с газом из-под носа Сэмвэя. И все они оказались мертвы. Я не хочу, чтобы ты повторил их судьбу. Патрик решил, что сможет убежать, остается пожелать ему удачи. Ты… Ты ещё так молод Чэнлэ, у тебя впереди целая жизнь. Ты сильный, именно это сказал там на Эйте Шури. К тому же, у тебя есть то, чего нет у других — великий учёный под боком. Я очень надеюсь, что Сехун сможет разобраться во всём этом и вернуть спокойствие не только галактике Хамелеона, но и всей Вселенной.       — А, значит, дело все же в дяде, — хмыкнул Чжон. — А я уж начал грезить о романтике.       — Я помню, что обещал тебе танец, — улыбнулся Донхёк. — Идем?       Старший поднялся, протянув омеге руку. Чэнлэ ухватился за его ладонь, и был прижат к сильной груди. Они вышли на танцпол и закружились в медленном танце. Они были близко друг к другу, и Чэнлэ с каким-то трепетом смотрел на старшего. Смуглая кожа, мягкие черты лица, россыпь родинок и красивые синие с черными вкраплениями глаза. Зрачок был слегка размытым, и Чэнлэ бы даже сказал вытянутым.       — Расскажи ещё что-нибудь о себе, — сказал Чэнлэ, когда они вернулись к своему столику. — Где ты родился?       — Где-то на Лотосе, — хмыкнул Ли. — Скажем так, один вор-неудачник выкрал меня с моей родной планеты и… попытался продать, но что-то пошло не так и его убили. Так я попал к грамблинам, что приняли меня за своего. Немного встав на ноги я начал свой путь по Вселенной, пока не был закрыт в лаборатории ИКГ. Да, я не пленник там, но мне многое запрещено.       — А ты не пытался вернуться? Найти своих родителей?       — Пытался, но попал в самый разгар кровопролитной войны. Воевать, а тем более умирать за чуждые идеалы не хотелось. Я снова ушёл, а потом… Однажды я узнал, что целая нация исчезла по собственной глупости.       — И не было жаль? — спросил Лэ.       — Ни чуть, — ответил Ли. — Я их не знал.       — Я тоже, — хмыкнул омега. — Мои родители от меня отказались. На моей родной планете меня назвали проклятым и постарались бы убить до того, как я смог бы зачать и родить ребенка. Дядя подарил мне другую жизнь, и я благодарен ему за это, и за то, что у моих будущих детей не будет клейма смертника.       Донхёк судорожно вздохнул, но Чэнлэ не придал этому значения.       — Но иногда, — продолжил омега. — Когда я остаюсь наедине с собой, мне становится так одиноко, а мир вокруг кажется таким чужим.       Чэнлэ почувствовал, как его руку накрыла чужая ладонь, крепко сжимая. Стало чуточку легче.       — Прогуляемся? — спросил Донхёк.       — Уже поздно, а завтра на работу.       — Позволь хотя бы проводить тебя до дома, — улыбнулся старший.       Чэнлэ был не против. Донхёк расплатился официантом, и они вышли на ночную улицу. Над головой было изумрудное небо Вирта. Деревья шелестели серебристой и фиолетовой листвой, дул прохладный ветерок. Чэнлэ слегка поёжился, но на его плечи тут же опустилась толстовка старшего.       — Спасибо, — посмотрел на Ли Чэнлэ. — Я и не думал, что буду так поздно возвращаться домой. Раньше я как-то себе этого не позволял.       — Всё бывает впервые, — хмыкнул Ли. — Я… Помню, когда начал входить в осознанный возраст, мне было трудно воспринимать этот мир. Воспитанный ящерами, я пытался стать человеком. Не знаю насколько хорошо это у меня получилось, но иногда я по-прежнему ощущаю себя неуклюжим болваном.       — Ты на себя наговариваешь, — улыбнулся Чэнлэ. Ему было так уютно в компании этого человека. Хотелось узнать о нем больше. — А правда, что драконы делятся на стихии?       Омега забрался на бордюр и осторожно пошатываясь пошёл вперед.       — Скорее да, чем нет, — ответил Донхёк, поймав младшего за руку, чтобы тот ненароком не упал. — Наблюдая за Руди и его друзьями, я заметил больше рефлекторную связь со стихией. В ней они ищут защиту и черпают силы. Хотя на Эйте существуют ещё несколько подвидов неразумных существ, которых трудно отнести к какой-либо стихии. Можно долго делить драконов на подвиды. По цвету, форме чешуи, по силе, по способу пропитания. Руди и Салли, к примеру, все же больше дети леса, Молли и Луи — это лед, Шури — этот так определенно огонь, еще у нас есть Дори, когда ты его увидишь, то определенно сравнишь его с высокими могучими горными вершинами…       — А ты? — повернулся к старшему Чэнлэ. — К какой стихии относишься ты?       Донхёк неуверенно замер.       — Не понимаю о чём ты, — натянуто улыбнулся Ли.       — Да брось, Хёк. Все в ИКГ знают, что ты с планеты, где не существует гена трёх полов, но ты вполне самостоятельная личность. Таких планет в ЕКВ не так много и население в них разительно отличается. К тому же ты упомянул про войну, вымершую нацию, а твои глаза… Они очень похожи на глаза твоих подопечных. Неужели никто никогда не говорил тебе об этом?       — Никого особо не интересовали мои глаза, — хмыкнул Ли. — Ты первый. Мало ли аномалий во Вселенной. Уродливое отклонение от нормы.       — Ты прекрасен.       — Ты слишком спокоен для того, кто разгадал секрет дракона.       — А чего мне бояться? — пожал плечами Чэнлэ. — Убьешь меня? Испепелишь огненным дыханием или превратишь в ледяную статую?       — Утяну на дно океана, — ответил Донхёк. — Много веков назад драконы принадлежали лишь одной стихии — воздуху, но оказавшись на грани вымирания, пришлось смешать кровь. Так появился первый огненный дракон, а потом их стало больше. Маги пошли навстречу древней нации, вливая в их потомков свои силы. Моя стихия — это вода, и мне ничего не стоит утопить тебя, чтобы сохранить свою тайну, но… Чёрт, я не могу с тобой так поступить. Ты слишком странно влияешь на меня, Лэ. Ещё пару лет назад, я даже смотреть в сторону омег не мог, считая это противоестественным, а сейчас… Ты можешь меня уничтожить, и я не скажу ни слова…       — Я никому об этом не расскажу, — сказал Чэнлэ, посмотрев в такие завораживающие глаза старшего.       — Я верю, — ответил Ли.       Они молча стояли друг напротив друга. Дом Чэнлэ был за спиной, но отпускать не хотелось. Там, в этих стенах было безумно одиноко. Сехун не прилетал уже полгода. Омега устал быть один.       Чжон сам не понял, как потянулся к старшему. Был ли это алкоголь или отчаяние омега не понимал, но почему-то захотелось быть кому-то нужным сейчас.       — Лэ, нам нужно остановиться, — сказал Донхёк, но в противовес своим словам стягивал с омеги рубашку. Они уже буквально влетели в дом, и сейчас Чэнлэ тянул мужчину в сторону спальни.       — Не надо, — ответил Чжон. — Ты же хочешь меня, признай это.       — Хочу, но…       — Тщ, этого вполне хватит, — сказал Лэ, отбрасывая в сторону штаны вместе с бельем и забираясь на кровать. — Мы просто сделаем друг другу хорошо.       — Я в этом не уверен, — ответил Донхек, покрывая тело младшего поцелуями. — Я уже говорил, что не знаю как вести себя с омегами.       — И как ты всё это время справлялся? — спросил омега, переворачивая старшего и нависая сверху.       — Летал на родную планету. Я… Там всё по-другому, Лэ. Вот только последние пару лет, с того самого дня, как я увидел тебя, в моей жизни происходит чёрт знает что.       — Ну значит, мне это и исправлять, — сказал Чэнлэ, наблюдая, как прогнулся Ли, когда язык младшего скользнул по алой головке члена дракона. — Просто расслабься и наслаждайся.       Омега сам не понимал, что на него нашло, а когда Донхек начал отвечать на его ласки последние здравые мысли уплыли по волнам наслаждения.       — Ну же, попробуй сам, — сказал Лэ, поднося пальцы Ли к своему влажному от смазки анусу. Омега перевернулся, разводя ноги в стороны и позволяя старшему смотреть на себя, трогать себя. Донхек сперва несмело, а потом более уверенно кружил пальцами вокруг сжатого колечка мышц, наблюдая, как прозрачной смазки становится всё больше, а омега тихо стонет, прикусив ребро ладони. Первый палец вошёл в младшего довольно свободно, поэтому дракон добавил второй.       — Ащ, — зашипел Чэнлэ, прогнувшись.       — Лэ…       — Продолжай, — ответил Чжон. — Всё хорошо.       Донхёк быстро учился, и когда пальцы сменились твердой плотью, Чэнлэ вскрикнул и задрожал в руках старшего, а потом Ли сорвался. Казалось, он был ненасытен, и Чэнлэ это нравилось.       — Ох чёрт! — сказал Ли, когда оргазм накрыл их обоих. Чэнлэ чувствовал, как чужое семя заполняет его. — Я… Прости…       — Заткнись! — выдохнул омега, потянувшись за поцелуем и получая неземную ласку в ответ.       Заснули они вместе, крепко обнявшись. Утром омегу разбудил ласковый поцелуй и плавные толчки, что уносили в сладкий дурман. Чэнлэ простонал, подаваясь навстречу, чтобы вновь раствориться друг в друге.       — Я надеюсь, что всё, что произошло между нами не покинет этих стен? — спросил омега, когда они собирались выйти из дома.       — Как скажешь, милый, — улыбнулся Ли. — Теперь твоё слово для меня закон.       Чэнлэ как-то неуверенно улыбнулся, пытаясь отогнать несвоевременную тревогу. В такси ехали молча и лишь у самого офиса омега осторожно вытащил свою руку из ладони Ли.       — Ну что ж, — широко улыбнулся Донхёк. — Ещё увидимся? Если что, ты знаешь, где меня найти.       — Конечно, — улыбнулся в ответ омега, а потом поспешил в конференц-зал, где должна была состоятся утренняя планёрка.       Заняв место Джонса, Чэнлэ поймал на себе несколько любопытных взглядов.       — А где этот скряга? — шепнул Чжону на ухо руководитель фармацевтической лаборатории, с которым Чэнлэ уже не раз пересекался по работе.       — Взял отпуск, — так же тихо ответил Чжон.       — С чего бы? — с интересом спросил куратор биологического отделения. — Пять лет не брал, а тут собрался.       Чэнлэ пожал плечами, а в помещении стало тихо, потому что вошел Сэмваэй и работа закипела. В первый же день альфа навешал на Чэнлэ кучу заданий, не забыв в очередной раз пройтись по персоне дяди. Казалось, что имя О Сехун вызывало в вильфорце желание плеваться ядом.       Чэнлэ всё стойко выдержал, поймав несколько сочувствующих взглядов.       — Ты привыкнешь, — сказал ему биолог.       К обеду Чэнлэ уже почти валился с ног. Сказывалась бессонная ночь и лёгкое похмелье. Коллеги вытянули омегу на обед в кафетерий. Ещё издалека Чэнлэ заметил Донхёка, что увлеченно что-то рассказывал трем лаборантам, смотрящим на него с немым обожанием. Вспомнилась прошедшая ночь и ощущение чужой плоти внутри, но Чжон постарался отогнать от себя эти мысли. Не посреди рабочего дня же.       — И что они в нём находят? — хмыкнул опустившийся рядом с Чэнлэ коллега. Молодой симпатичный тарторианец. — Ничего особенного.       — У него язык подвешенный, да историй он много знает. Этим и берёт. Он, если бы захотел, мог омег каждый день менять. У нас пол офиса по нему вздыхает.       — А он что?       — В связях, порочащих репутацию, замечен не был. Говорят, его кроме его рептилий вообще ничего не интересует. Некоторые омежки утверждают, что он вообще того…       — Чего того?       — Бессилен по этой части. И стручок у него висит только для того, чтобы нужду справлять.       — Чушь какая, — сорвалось с губ Чэнлэ. Тут же сразу несколько любопытных взглядов устремились на омегу. — Ну, я имею ввиду, что этим сплетникам лишь бы слухи распускать. Может, Донхёк-ши единственного ждет. И вообще, какое вам дело до чужой личной жизни?       — О, Чэнлэ включил праведника, — засмеялся тарторианец. — А мы-то подумали, что ты его стручок в деле видел.       — Спятил? — попытался возмутиться Чжон. Сейчас ему не выгодно было признавать то, что этот «стручок» едва не вытрахал из него душу прошедшей ночью и утром.       — Меня обсуждаете? — оказался слишком неожиданно рядом Ли.       — Что вы, Донхёк-ши…       — Как можно?..       — За кого вы нас держите?..       Дракон засмеялся, придвинув стул и присоединяясь к компании, а Чэнлэ поймал себя на мысли, что только ему одному сейчас известно, как тяжело этому улыбчивому человеку даётся общение с людьми. Сейчас Чэнлэ, действительно, видел с каким желанием на старшего смотрели омеги, да и чего греха таить даже альфы в их компании не брезговали этим. Донхёка хотели все, и Чэнлэ не понимал, почему он, невзрачный омега смог получить то, о чём грезили десятки людей.       — Что ж, мой перерыв закончился, — сказал Чэнлэ, поднимаясь. — Донхёк-ши, не забудьте вечером занести отчет.       — Обязательно, Чэнлэ-ши, — кивнул дракон.       И он занес. Чэнлэ сам не понял, как спустя несколько минут уже приглушенно стонал, опускаясь на твердый член старшего. Донхёк полулежал в кресле. Его штаны были опущены по щиколотки, а руки скользили под рубашкой, сжимая бока.       — Лэ, — попытался что-то сказать Ли, но омега заткнул его поцелуем, позволяя снова кончить в себя, сотрясаясь от наслаждения.       Домой шли молча и на расстоянии друг от друга. Никто не решался говорить. У самой двери Чэнле неуверенно коснулся губами щеки старшего.       — До завтра?       Донхёк кивнул и улыбнулся. Чэнлэ клятвенно обещал себе, что завтра всё будет по-другому, но всё повторялось. Омега считал себя одержимым, а дракон не спешил разубеждать его в этом.       Подопечные Ли тоже тянулись к Чэнлэ. Все пятеро, поскольку Луи так и не нашли, опекали младшего. Омеге приятно было это внимание, но его безумно раздражало то, что Донхёк не спешил рассказывать ему о том, что говорили эти великие животные. Однажды Чэнлэ даже позволили полетать. Шури ловко усадил Лэ себе на спину и взлетел вверх. Вскоре к ним присоединились и остальные, но Чэнлэ не мог отвести взгляда лишь от одного дракона. Чёрного с такими знакомыми синими глазами. В такие моменты Чэнлэ понимал, какие они все-таки разные, и какая между ними пропасть.       — Дядя звонил, сказал, что его экспедиция почти завершена, — сказал Чэнлэ. — Он скоро вернется домой. Нам нужно найти способ привести его сюда, чтобы он смог исследовать генератор. Слышал о Вилфоре? Пропала целая деревня. Я…       — Ты думаешь, что кто-то ещё воссоздал генератор Леви? — спросил Донхёк, когда они пили чай на кухне омеги. Чэнлэ понимал, что чем дольше он не видит старшего, тем тоскливее у него на сердце.       — Не хочется думать о том, что ИКГ причастны к этому, но положение галактики Хамелеона до сих пор вызывает у меня массу вопросов.       — О том, что галактика в «кармане» знаем только мы с тобой, да Сэмвэй. Для остальных это всего лишь закрытая лаборатория ИКГ, — сказал Донхёк. — Поэтому, умоляю тебя, будь осторожнее. Ты мне ещё нужен.       Чэнлэ почувствовал, как его руку крепко сжали, а потом Донхёк притянул его к себе, обнимая и касаясь губами тёмной макушки.       — Для чего, если не секрет? — посмотрел с улыбкой на старшего Чэнлэ.       — О, у меня далеко идущие планы, но о них я поговорю с твоим дядей.       Чэнлэ почувствовал, как краснеет.       — Ты не нашёл Луи? — спросил омега, стараясь унять бешеный стук сердца.       — Нашел, — улыбнулся Донхёк. — Он попал в надежные руки. Пуля немного повредила ему крыло, но это пройдет.       — Пуля? — встрепенулся Чэнлэ.       — Два пьяных родонсца пытались попасть в «птичку», но мне удалось их вырубить. Луи в безопасности.       — А мы?       — Лэ…       — Я понимаю, но мне очень страшно каждый раз отпускать тебя. На каждой планерке Сэмвэй сверлит меня нечитаемым взглядом. Он что-то подозревает. Он даже однажды упомянул о том, что раз эксперимент не двигается с мёртвой точки, то нужно сменить его куратора.       Донхёк хмыкнул.       — Ну пусть попробует.       Ли ушёл поздно, ссылаясь на какие-то срочные дела на Лотосе, а Чэнлэ не мог сомкнуть глаз. Мысли роились в голове словно пчёлы, поэтому шум в гостиной его насторожил. Взяв в руки биту, которую откуда-то приволок Донхёк, омега направился вниз, держа палец на кнопке вызова экстренной службы спасения. Вот только такой родной голос внизу, заставил омегу выдохнуть и, отбросив в сторону свое «оружие», побежать вниз.       — Потерпи немного. Сейчас должно стать полегче, — сказал альфа, помогая устроиться на диване омеге лет двадцати двух.       — Дядя? — неуверенно спросил Чэнлэ.       — О, Лэ, малыш, привет, — повернулся к нему Сехун. Взгляд старшего был встревоженным. — Ты не мог бы принести немного воды для нашего гостя.       — Спасибо, не нужно. Я… — прохрипел незнакомец, а потом закашлялся.       Чэнлэ поспешил исполнить просьбу старшего и спустя минуту наблюдал за тем, как альфа с каким-то трепетом поит паренька.       — Всё, а теперь попробуй поспать, хорошо? И ничего не бойся. Теперь всё будет хорошо.       — Сехун-ши…       — Всё потом. Спи.       Альфа укрыл омегу пледом и погладил по голове. Незнакомец вымученно улыбнулся и закрыл глаза. Сехун поднялся, а потом, подхватив племянника под руку, потянул его на кухню.       — А… — растерялся Чэнлэ. — Что вообще происходит? Он кто? Что с ним случилось? И почему ты притащил его сюда, а не в больницу?       — И тебе привет, малыш. Рад тебя видеть. Я скучал. Ты стал ещё красивее, а запах… Обзавелся бойфрендом? Кто он? Я его знаю?       Чэнлэ слегка смутился, но взял себя в руки.       — Обо мне потом. Этот парень…       — Нуждается в нашей помощи. Ему нельзя в больницу, потому что если его узнают, то убьют. Его зовут Хуан Ренджун. Он отчаянно пытался выбраться из чёрной дыры, и у него этого получилось. Если для нас прошли годы, для него всего пару дней. Он утверждает, что видел секретную базу ИКГ в галактике Хамелеона и живого Гельмута Леви.       Чэнлэ сглотнул. Только этого им сейчас не хватало.