Vesta: Long Way Home

      Сехун сидел на веранде и курил, хотя врачи ещё с десяток лет назад настоятельно просили его избавиться от этой вредной привычки, но проще было сказать, чем сделать. Особенно тогда, когда нервы были уже ни к черту, и ничего кроме сизого дыма не спасало. С горем пополам он отправил племянника спать, убедив, что утром они обязательно всё обсудят.       Полгода в космосе снова не прошли для альфы бесследно. В отличие от своих коллег, что изучали космос с юных лет, Сехун попал сюда в довольно зрелом возрасте, да и множество травм из прошлого всё чаще напоминали о себе. Побег с родной планеты был вынужденным, иначе только смерть.       Перегрузы давали о себе знать. Руки тряслись. Здесь на Вирте кроме Чэнлэ его никто не ждал, и Сехун снова и снова возвращался, чтобы обнять дорогого человека.       Лёгкие шаги отвлекли от горьких мыслей, а в нос ударил такой живой аромат прополиса.       — Ты быстро, — хмыкнул О. — Даже не верится что я своим звонком поднял тебя с постели в соседней галактике.       — Вот и не верь, — вышел из тени высокий светловолосый мужчина лет сорока в форме генералов Vesta. Старый друг, с которым вот уже чуть больше двадцати лет они изучали новые миры.       Мужчина ловко перепрыгнул через перила веранды, демонстрируя свою ловкость, подтянутое тренированное тело и сильные руки. Сехуну до этого было далеко, хотя он и старался не запускать себя, старые травмы — это не шутка. Хотя О знал, что и у этого позёра их было предостаточно.       — А ты всё так же любишь выпендриваться, Бэкхён-ши.       — А ты всё тот же упрямый баран, Сехун-ши, — сказал гость, опустившись в кресло напротив О.       Сехун засмеялся.       — Как ты? — спросил Бэкхён, посмотрев на товарища с тревогой.       — Я? В порядке. Полон сил. Разве не видно?       — Все ещё паясничаешь? Пора бы повзрослеть! — сказал Бэкхён, резко подавшись вперед и схватив Сехуна за руку, чтобы задрать рукав.       На изгибе локтя синели следы от уколов. Сехун попытался выдернуть руку, но хватка друга была сильнее.       — Они не оставили мне выбора! — прорычал О.       — Ты же знаешь, что выбор есть всегда!       Бэкхён всё же отпустил руку О, откидываясь на спинку кресла.       — Почти двенадцать лет назад врачи запретили тебе находиться в космосе дольше 48 часов. Ты должен был осесть в одном месте и заняться спокойной работой. Ты же устроил скандал и ушёл. Для чего? Чтобы гробить свою жизнь в другом месте?       — И загубить годы исследований?       — Скажи, что есть там в космосе, чего нет ни на одной из планет ЕКВ? Скитание между мирами убивает тебя. Сколько ты ещё протянешь на адреналине? Ты подумал о Чэнлэ? Что будет с ним?       — Он уже взрослый!       — Значит, можно так просто убивать себя? Се, я тебе не враг. Я хочу помочь!       — Мне нужен врач, — выдохнул О. — Желательно из одарённых. Не засвеченный и умеющий держать язык за зубами. Я… Ты был прав. Чёрт возьми! Во всём был прав! Я такой идиот!       — Даже странно слышать это от тебя. Ты часом не того… Головой не бился ни обо что?       — Всё со мной в порядке, не считая хромающего сердца. Просто…       Сехун поднялся и подошёл к окну, поманив младшего.       — Посмотри на него. Вот она причина моего прозрения.       Бэкхён поднялся и подошел к О.       — Ренджун? — шокировано посмотрел на спящего омегу Бён. — Это Хуан Ренджун? Но как? Vesta сказали, что он погиб.       — Вот тебе и чёрные дыры, и хаос, который предсказывала Санна. Никто не верил этому безумцу, а он смог… Смог создать этот чертов «карман». Корабль Джуна появился передо мной словно из ниоткуда. Его буквально выплюнуло из пустоты. Звездолёт был в плачевном состоянии, но кто-то настойчиво подавал сигнал о помощи. Я… Когда я его увидел там, среди покорёженной аппаратуры, оцепенел. Я сразу узнал его, потому что именно в моей команде он когда-то проходил свою первую практику. Ты ведь и сам помнишь это, ты был с нами. Когда я его вытащил, он был в сознании. Он вцепился в меня, словно клещами. Он повторял что-то о ловушке, а потом назвал имя человека, что разделил моё существование на «до» и «после», человека, в котором, возможно, я разочаровался больше всего на свете за всю свою жизнь. Человека, которым я восхищался, и которого, возможно, ненавидел. Человека, что грезил местью.       — Но Леви мёртв!       — Мы просто хотели так думать, Бэкки! А он всех обманул, обвёл вокруг пальца. Быть мёртвым в его случае очень удобно, согласись.       — Ты хочешь сказать, что эта тварь где-то существует? — спросил Бэк, сжимая кулаки.       — Я тебе больше скажу. Не просто существует, процветает, — хмыкнул О, а память перенесла его в далёкое прошлое, в тот день, когда в своём собранном из подручных средств телескопе он заметил необычный летающий объект.       С самого детства Сехуну было интересно, что находиться там, в небе. Его считали чудаком. В то время, когда все альфы сверстники уже вовсю гоняли бет, О сидел за книгами. Он стоил теории, изучал и радовался, когда находил чему-то подтверждение. Он первым вычислил наблюдателей Vesta. Это была семейная пара, что выглядела вполне дружелюбно. Они пообещали, что помогут Сехуну в исследованиях, если он никому о них не расскажет.       — Мне всё равно никто не поверит.       Спустя какое-то время вместе с семьёй Ли, что поведали о жестокостях творящихся на планете, прилетел и высокий черноволосый мужчина — Картик Капур. Тогда он ещё не был лидером Vesta, но имел неплохое влияние в ЕКВ. Новые друзья привозили Сехуну книги, в том числе и по «теории бет», которую альфа грезил донести до людей.       За свои неправильные взгляды О превратился в посмешище. Его могли хорошенько избить, и каждый день он возвращался домой в синяках. Брат выставил его и просил одуматься. Говорил, что Сехун позорит семью и память погибшего отца, которого, к слову, убили проклятые беты. Сехун знал, что отец заслужил. Он был жестоким, под его предводительством с десяток альф вырезали целую деревню.       Однажды, когда его новые друзья прилетели в очередной раз, они нашли Сехуна посреди кровавой бойни, которую устроили альфы на территории поселения бет. Альфы Угнетённой Земли были слишком жестоки, поэтому сразу же накинулись на тех, кто пришёл на выручку О. Сехун уже был едва жив. Где-то в подсознании он слышал голоса друзей, что просили его не сдаваться. Когда он пришёл в себя, то увидел рядом лишь Капура. На лице старшего были синяки и ссадины.       — Где Хосок и Мэт? — сорвалось с губ О.       — Они… Всё потом… Тебе нельзя волноваться. У тебя проткнуто легкое и рубец на сердце.       — Где… — настойчиво повторил Сехун.       — Их нет! — ответил Капур, а в его глазах стояли слёзы. — Я… Я прибыл слишком поздно. Мне с трудом удалось отстоять хотя бы тела. Я думал, что ты тоже мёртв. Было столько крови, но слабый стон, сорвавшийся с твоих губ давал надежду.       — Они погибли из-за меня. Это я во всём виноват! Зачем они вмешались? У них же дети! Зачем ты спас меня. Я не заслужил…       — Думаешь я не хочу сдохнуть, Се! Они были мне дороги, но я… Это был их выбор, и мы должны принять его! Ради них!       Сехун видел перебинтованную грудь Капура и слышал его свистящее дыхание, но боль была сильнее.       — Кто позаботился о нас?       — Мне удалось вызвать помощь перед тем, как я отключился.       — Что-то вы разболтались, — вошёл в комнату светловолосый альфа с ароматом прополиса. — Вам нужен полный покой.       Как оказалось, Бён Бэкхён был первым, кто уловил сигнал бедствия. Он, увидев масштабы сражения, не надеялся найти живых, но с ним было существо неземной красоты, что заставило всех сражавшихся бросить оружие.       — Санна — вейла, — объяснил потом Бэкхён. — Это одна из народностей планеты, которую я курирую. Они могут своими голосами зачаровывать людей.       — Признай, тебя уже очаровали, — улыбнулся Сехун.       — Есть такое, — почесал затылок Бён. — Мне с ней легко. Волшебная Земля многим отличается от привычного нам уклада, но любовь… Она ведь не выбирает.       Вскоре Картик вернулся в Vesta. Ему предстояло взять на себя ответственность за случившееся и поддержать детей погибших друзей.       — И всё же я виноват… — повторял Сехун.       — Поверь мне, это самое малое зло, которое ты можешь причинить, — сказала Санна. — Грядет хаос, и от того, чью сторону ты выберешь зависят многие жизни.       Бэкхён и Санна прилетали раз в неделю, поэтому Сехун не мог не заметить изменений в вейле.       — Тебя можно поздравить? — спросил Сехун. — Когда ждете пополнение?       — Через пару месяцев. Это так волнительно, — сказал Бэкхён. — Картик сказал, что я поступаю опрометчиво, смешивая кровь с представительницей столь неоднозначной нации, но я… Я счастлив.       — Рад за тебя.       Спустя ещё пару дней в окно Сехуна постучали. Парень взял в руки оставленный Бэкхёном пистолет и пошёл открывать. На пороге стояли два чумазых омежки в разодранной одежде.       — Сэр… Ваш брат, сэр… Он хочет утопить ребёнка, — наперебой говорили дети.       — Он уже приготовил бочку с кипятком, сэр, — всхлипнул младший. — В чем виноват малыш?       Сехун сорвался в сторону дома брата. О знал, что муж старшего вот-вот должен был разрешиться от бремени, но что сподвигло брата на столь радикальные меры?       Альфа вбежал во двор в тот момент, когда старший уже был готов опустить плачущего ребёнка в чан с бурлящей водой.       — Проклятое отродье, — сказал брат, а Сехун не понял, как выстрелил, попав старшему в плечо. Брат взвыл и выронил ребёнка. Сехун в ужасе смотрел, как малыш полетел вниз, но проворные беспризорники не дали ему упасть.       — Беги, дядя! Мы принесём его тебе. Найди способ спрятаться!       О сорвался с места и помчался в сторону дома, чтобы связаться с Бэкхёном.       — Ах ты тварь! Убью! — рычал старший.       Сехун добежал до дома и нажал на кнопку SOS на небольшом передатчике. Наспех он покидал всё самое необходимое и выбежал во двор. Мальчишки были на месте.       — Прячьтесь, — сказал помощникам альфа, забирая у них ребёнка. Малыш-омега пах яблоками и смотрел на Сехуна такими разными глазками. Теперь всё становилось на свои места.       Схватив сумку, альфа прижал малыша к себе и побежал в сторону леса, где обычно приземлялись корабли Vesta. На окраине деревни Сехун заметил вооруженный отряд, собранный братом.       — Что у вас опять произошло? — спросил Бэкхён, открывая люк звездолёта.       — Потом объясню. Сматываемся!       Спустя пару мгновений корабль оказался в космосе. Сехун завороженно смотрел в иллюминатор, где мерцали звёзды и туманности. Это было так волнительно, но малыш в руках начал хныкать.       — Ну так объяснишь мне, что происходит? Чей это ребёнок?       — Это сын моего брата. Его хотели убить, но я его спас. Теперь хотят убить меня.       — Чёрти что, — возмутился Бэкхён.       Спустя какое-то время они приземлились на Волшебной Земле. Санна сразу забрала Чэнлэ.       — И что теперь? — спросил Бэкхён.       — Я не оставлю попыток. Я должен донести до них, что беты не мусор, а такие, как Лэ, не прокляты!       — Хочешь, я поговорю с Капуром? После смерти Ли кураторство на вашей планете отдали мне, поскольку я был в курсе ситуации. Я думаю, ты справишься с этой задачей лучше меня. Vesta могут дать тебе работу и дом.       — Я не могу остаться здесь? — спросил О, вскинув бровь.       — Ну, здесь как бы не существует привычного нам деления полов и твоему племяннику, как и твоим будущим детям здесь будет угрожать опасность не меньшая, чем на родной планете.       — А твой ребёнок? — спросил Сехун. — Он ведь тоже будет носителем чуждого местным гена. А если он родиться омегой?       — Я… — Бэкхён помрачнел. — Мы с Санной долго говорили об этом и решили, что ради безопасности, если родиться мальчик, я увезу его с собой, если девочка, она останется тут с Санной.       — А магия? Твой ребёнок будет непременно обладать силой вейл.       — Ну, как говориться, чего только не бывает на просторах вселенной.       Спустя пару месяцев Сехун с Чэнлэ перебрались на Истинную Землю, а спустя ещё несколько недель у Бэкхёна и Санны родился сын-омега с приятным ароматом мяты. Сехун с Чэнлэ прилетали к ним в гости. О долго вглядывался в чарующие голубые глаза ребёнка.       Альфа по-прежнему возвращался на родную планету, чтобы попытаться донести до населения прописные истины, но всё было напрасно. А спустя четыре года альфа уловил сигнал о помощи с Волшебной Земли. В сердце что-то сжалось.       Когда он прилетел в поселение вейл, то оцепенел от ужаса. Выгоревшие дотла дома, изуродованные тела. Сехун искал дорогих людей и нашёл в покореженной хижине. Бэкхён был без сознания и хрипел. Кровь хлестала из открытых ран, а Санна… Она уже не дышала. В груди торчал кинжал, а распахнутые зелёные глаза с ужасом смотрели в потолок застывшим взглядом. Сехун попытался найти ребёнка, но следов малыша не было, осталась лишь перевернутая кроватка.       — Хаос грядет! — послышался хриплый голос. Сехун вздрогнул и обернулся, замечая старую вейлу, что опиралась на косяк. На вид ей было лет сто, если не больше. Она была вся в крови и тяжело дышала. — Мы — первая ступень. За нами будут другие. Забирай его отсюда и уходи. За ним идёт проклятие. За ним идёт смерть. Только внутренняя сила может его спасти. Скоро он её найдет.       — Внутренняя сила?       — У каждого существа она своя. У кого-то её больше, у кого-то меньше, а кто-то получает её от тех, кого любит и тех, кто любит его. Есть место, где эта сила находит свой последний приют. Священное место, не каждому дано попасть туда, не запятнав себя грехом.       Сехуну было страшно, но с губ сорвалось:       — Ребёнок…       — О, это колоссальная сила. Если судьбе будет угодно, они встретятся.       — Вы знаете, где Янян?       — Там, где должен быть. Я чувствую остаточную магию. Санна успела зачаровать малыша.       — Приходили за ним?       — Отчасти. Но тот, кто устроил всё это, слеп. Он не видит дальше своего носа и за это поплатится. Он сгорит. Живой огонь будет ему уроком.       Женщина начала медленно оседать, а Сехун бросился к ней.       — Вам помочь?       — Ему помоги! Я свой век уже прожила. Скоро здесь будут маги. Они не знают о вас и не должны узнать.       Сердце сжималось, но Сехун поспешил к Бэкхёну, чтобы увезти его из этого ада. Капур примчался быстро. О рассказал о том, что ему удалось узнать. Картик был хмур.       — Вейлы не первая нация, предсказавшая хаос и беспорядки, — заметил старший. — Но я даже предположить не могу откуда ждать подвоха.       — Ну, неблагополучных планет у нас достаточно. Никто не ожидал и захват Лотоса, помнишь?       — Не бросай его, слышишь? Он нужен нам, — сказал Капур, глядя на Бэкхёна, которому оказали первую помощь. — Я пришлю врача.       И Сехун не бросал, строго следуя рекомендациям медика. Через неделю Бён пришел в себя.       — Где я? Где Санна? Где мой сын?       — Ты только не волнуйся, хорошо? — осторожно начал Сехун. — Тебе вредно.       Это было какое-то чувство дежавю, потому что когда-то он и сам слышал эти слова, но от Картика.       Бён выдержал всё стойко, хотя Сехун понимал, что на его месте тоже бы не выразил эмоций на людях. Лишь ненадолго замерев под дверью несколькими минутами спустя, альфа услышал приглушенные всхлипы. Было тяжело.       Спустя ещё пару недель Бэкхён встал на ноги.       — Что ты помнишь о том дне? — спросил навестивший их Капур.       — Очень мало, — ответил Бён. — Я прилетел в разгар битвы. Я старался помочь вейлам, но нападение было таким внезапным.       — Кто нападал?       — Да шут их разберет. Они появлялись из ниоткуда и так же резко исчезали. Их было много.       — Неизвестная раса? — спросил Сехун. — Такое ещё возможно?       — В нашей Вселенной возможно всё, но эта особенность, увы, мне знакома. Это крокусцы, вот только как они попали на Волшебную Землю… Я свяжусь с их представителем, и если они дадут мне вразумительный ответ… Хотя они и вовсе могут быть не в курсе.       — В смысле?       — Лотос, — догадался Бэкхён, а Картик пожал плечами.       — От Дорвана мы определённо ничего не добьёмся. Но я очень постараюсь. Поправляйся. Если вспомнишь что-то ещё, сразу сообщи мне.       Бэкхён кивнул, а старший ушёл. Сехун видел, с какой тоской Бэкхён смотрел на Чэнлэ.       — Я надеюсь, она знала, что делала, отправляя его в неизвестность. Я хочу верить, что он жив, здоров и счастлив.       — И ты не хочешь его найти?       Бэкхён усмехнулся.       — Если вейла что-то или кого-то спрятала, это невозможно найти, пока она сама не захочет этого. Мне просто хочется верить, что хотя бы перед смертью я смогу обнять своего сына.       Ещё спустя полгода Бэкхён вернулся на службу. Картик не торопился возвращать его на Волшебную Землю, но Бён туда и не рвался, засыпая на диване в гостиной О. Сехун не гнал младшего, потому что понимал, что тому просто больше некуда было идти. Всё чаще они летали на Угнетённую Землю вместе. Так, собственно, они и познакомились с Хуан Ренджуном, совсем юным омегой, которого направили к ним на практику.       Спустя ещё полгода Бэкхён таки стребовал с Капура назад своё кураторство и съехал от Сехуна.       — Не хочу вас стеснять, — сказал он, сжимая ручку чемодана.       — Ты нам совсем не мешаешь, — ответил О, а голос слегка дрогнул.       — Мешаю.       С тех пор они стали видеться всё реже, а Сехун не знал радоваться или бить тревогу, ведь в последнее время они не могли прожить и дня, не поссорившись. Бэкхён порой смотрел на него зверем, а О терялся, не понимая, что сделал не так. Казалось, что это был конец столь крепкой дружбы, но именно Бэкхён первым примчался в больницу, когда О свалил первый приступ. Сердце отказалось биться в невесомости. Сказалась старая травма.       Долгое восстановление, на время которого Бён превратился в сиделку О и няню для Чэнлэ.       — Я тебя не звал! — бурчал Сехун.       — Ты бы сдох без меня! — возмущался альфа.       — Аналогично!       Они могли не разговаривать по нескольку дней, но Бён продолжал приходить и следить за тем, чтобы Сехун выполнял все предписания врача, а Чэнлэ не пропускал уроки в школе.       — Тебе больше заняться нечем? У тебя целая планета на контроле, а ты тусуешься здесь, со мной.       — А что планета, — как-то печально сказал Бэкхён. — Картик категорически запретил вмешиваться и, подпитываемая междоусобными войнами, ещё одна нация практически себя уничтожила. Полное истребление не за горами, а я… У меня связаны руки.       Когда Сехун полностью восстановился, он попытался вернуться в Vesta, но Капур предложил ему лишь бумажную кабинетную работу.       — Я о тебе забочусь, болван!       — Я не инвалид! Я хочу вернуться на своё место и продолжить бороться за свою родную планету.       — Ты просто хочешь сдохнуть! Ты думаешь только о себе, а о Чэнлэ с Бэкхёном ты подумал?       Сехун опешил.       — Ладно Лэ, но при чем тут Бэк? У него своя жизнь, у меня — своя.       — Да что ты говоришь? — ухмыльнулся Капур. — Значит, ты ещё и неблагодарный. Сколько раз он спасал твою жалкую душонку?       — Не меньше, чем я его. Мы квиты. Напомнить сколько я выхаживал его после нападения на вейл? Он был словно овощ.       — Он потерял любимую и сына! Он был уничтожен. Многие бы на его месте сломались, но у него были вы с Чэнлэ. Вспомни, как после долгого и мучительного ожидания мы увидели его улыбку. Он улыбнулся, увидев вас с Чэнлэ, понимаешь?       — Ты хочешь призвать на помощь мою совесть? У меня её нет. Ты забываешь, где я родился и вырос.       Сехун развернулся и, хлопнув дверью, пошёл прямо в отдел кадров, чтобы написать заявление на увольнение. Капур не стал его держать.       — Если ты однажды сдохнешь там, в космосе, я плакать не буду, — сказал Картик. — Потому что такой исход ты выбрал сам.       Сехун лишь хмыкнул и ушёл, а дома… Дома его ждал чертов Бён Бэкхён, что помогал Чэнлэ с уроками.       — Ты…       Бён раскрыл ладони в защитном жесте.       — Я здесь не для того, чтобы ссориться, — сказал он. — Я хочу сказать, что улетаю. В экспедицию. На пару лет.       О растерялся.       — Это что за исследования такие? — спросил он. — И Капур тебя отпустил?       — Недавно я общался с представителем ещё одной нации, что способна «видеть». Он тоже поведал мне о хаосе, о проклятии, что идет за мной и о силе, что может его остановить. Я хочу попробовать.       — И ты веришь во всё это? — хмыкнул Сехун, а на душе было тревожно.       — А ты нет? Напомнить тебе, что могла делать Санна?       Сехун вспомнил, как вейла одним голосом могла подчинить себе толпу агрессивно настроенных альф, что побросали на землю своё оружие. Сила вейлы была огромна.       — Уже вторая нация гибнет на моих глазах. Я поклялся попытаться изменить исход. Попытаться возродить то, что утеряно, но для начала я должен найти в себе силу. Если мне суждено погибнуть там, куда направляюсь, хочу заранее извиниться за все неудобства, что я тебе причинил.       — Бэк…       — Нет, дослушай. У меня есть приятель, он работает в независимой корпорации «Исследователи космических глубин». Он говорил, что им нужны толковые кадры. Сходи туда. С твоим послужным списком они тебя с руками оторвут. Что ж, а мне пора. Я… Я буду скучать по вам с Чэнлэ.       Бэкхён подошел к Сехуну и как-то неуклюже обнял его. О стоял столбом, понимая, что не может пошевелиться от нахлынувшего волнения. Бён расценил это по своему.       — Постарайся не умереть, хорошо? — сказал он и ушел, а Сехун вдруг почувствовал пустоту, разрастающуюся внутри, но постарался отогнать от себя эти мысли.       В «Исследователях» ему, действительно, были рады. Сам Гельмут Леви в первый же день пригласил его в свой кабинет. На тот момент Сехун знал о нём не так много. Высокий стройный привлекательный альфа лет тридцати пяти смотрел на него зелёными глазами со слегка удлинённым зрачком. Сехун понимал, что перед ним оборотень, но так же он понимал, что не чувствует магию, присутствующую в каждом жителе Волшебной земли.       — Давайте я сразу удовлетворю ваше любопытство, — очаровательно улыбнулся Леви. — Моя родина — Земля Сверхъестественная. В моем мире нет магии, но есть ангелы, демоны и волки. Наш мир не так развит, как Истинная Земля, но наука стремительно несётся вперёд. Я был очень рад, когда Vesta предложили мне сотрудничество. Я должен сказать им спасибо за то, что они не ограничивали мою свободу и даже помогли в какой-то степени создать этот центр.       Леви оказался очень интересным собеседником. Он заражал своим рвением к исследованиям. Они много времени проводили вместе, обсуждая различные теории. Сехун понимал, что становится практически зависим от этого человека, но лишь одержимость Леви чёрными дырами он не понимал.       — Се, ты не понимаешь, это же такие возможности!       — Ты прав, не понимаю. Твоя теория звучит вполне правдоподобно, но во Вселенной не существует столь мощной силы, чтобы контролировать тот хаос, что творится внутри чёрной дыры.       Мысли о хаосе возвращали его в прошлое, в поселение вейл и к Бэкхёну, по которому О, как оказалось, очень скучал.       — Наша Вселенная огромна, и мы не знаем всех её возможностей. Про мгновенные перемещения раньше тоже никто не задумывался, но появился Анвар с его чудодейственными ресурсами, и те, кто сумели их укротить.       — Ну допустим, чисто гипотетически, ты сможешь укротить хаос и получишь контроль над пространством, но какая в нём польза для Вселенной?       — В таких «карманах» можно хранить ресурсы, строить заводы, что не будут загрязнять атмосферу планет, складировать мусор, содержать преступников в конце концов. В отличии от Морта из «кармана» у них не будет возможности сбежать. Любая попытка приведёт их к смерти.       Сехун задумался, но всё ещё считал исследования Леви пустой тратой времени.       — Они посмеялись надо мной! — вспомнил, как влетел в его кабинет Леви. — Это не конференция, а сборище упрямых баранов! Они назвали меня клоуном! Меня, одного из выдающихся учёных Вселенной.       — Гельмут! — поймал мечущегося по кабинету альфу Сехун. — Успокойся! Я ведь тебя предупреждал. Я говорил, что твоя теория еще слишком сырая для того, чтобы знакомить с ней общественность.       — Это Vesta виноваты! — смотрел на Сехуна Леви. — Это они уничтожили и разбили меня. Выставили меня посмешищем, но я им докажу, что я не дурак и не клоун! Я ученый! Мы ещё посмотрим, кто будет смеяться последним.       В глазах мужчины сейчас была такая ярость, что Сехун боялся что-то ему возразить. Казалось, звериная сущность брала верх над здравым смыслом.       — Мне нужна сила! — фанатично сказал Леви. — Сила, что способна разорвать материю. Ты со мной?       Сехун растерялся, а от взгляда старшего стало не по себе.       — Я… Гельмут, пойми, Vesta не те, с кем нужно бороться. С ними нужно сотрудничать. Объединить усилия…       — Чтобы они присвоили мой труд себе? Ну уж нет, после того унижения, через которое я прошел, ноги моей не будет в Vesta. Ты бы слышал с какими насмехающимися интонациями говорил с трибуны этот выскочка Азимут — глава НИИ Vesta. Напыщенный индюк. Он первым пойдёт на корм рыбам или кому похуже.       Леви в предвкушении улыбнулся.       — Ладно, работай. Я не стану настаивать на твоей помощи. Vesta спасли тебе жизнь, тебя с ними многое связывает. Но помни, если пойдешь против меня, я не посмотрю, что ты мой друг. Это будет конец всему.       Леви развернулся и ушёл. С тех пор что-то между ними изменилось. Гельмут стал более замкнутым, не спешил бежать к Сехуну, чтобы поделиться важным открытием, а по ИКГ поползли слухи о том, что профессор Леви открыл сразу три секретные лаборатории. Чем он там занимался, никто не знал.       Гельмут всё больше напоминал волка, что проносился по коридорам, пугая сотрудников. Когда Сехун услышал о том, что без вести пропал руководитель НИИ Vesta — Карлус Азимут, он попытался поговорить с Леви, но тот лишь как-то слишком дико рассмеялся: — Пропал? Это же замечательно, хотя я бы предпочел, чтобы он сдох.       Спустя ещё две недели тело Азимута нашли в канаве на родной планете. На теле были множественные побои и следы от уколов.       — Его либо пытали, либо кто-то ставил на нем опыты. Нация Азимута всегда славилась своей выносливостью. Говорили, что их организмы подпитывает огромная внутренняя сила, — услышал Сехун от одного из сотрудников. Сознания зацепилось за последнюю фразу. Та вейла в деревне говорила про внутреннюю силу, и Гельмут… Он тоже говорил о ней.       С тех пор целью Сехуна было проникнуть в секретные лаборатории Леви, но все коды доступа хранились в кабинете директора. Однажды, когда Гельмут проводил какой-то эксперимент в лаборатории живой природы, альфа попытался проникнуть в его кабинет. Вот только Леви закончил раньше. Услышав шаги, О ничего не оставалось делать, как спрятаться в небольшом гардеробном шкафу. И каково же было его удивление, когда в нос ударил насыщенный запах прополиса.       — Не дёргайся, — послышался шёпот у самого уха. Горячее дыхание обожгло ухо, а крепкие руки обвили талию. — Он нас не почувствует, если не будем шуметь. Я установил небольшой распылитель, нейтрализующий запахи. Его заряда хватит ещё на полчаса.       — Какого чёрта ты тут делаешь?!       — И я рад тебя видеть.       — Бэк…       Бён зашипел, а в кабинет буквально влетел рассерженный Леви. Он прошёл мимо шкафа и плюхнулся в кресло. Альфа нервно стучал пальцами по столешнице, а потом дверь с легким скрипом приоткрылась.       — Заходи.       — Простите, сэр, — неуверенно вошел высокий вильфорец. — Но у нас снова проблемы. Эксперимент 251 не дал результатов. Подопытный 81 скончался на месте.       Леви стукнул ладонью по столу, а вильфорец втянул голову в плечи.       — Объясните мне, профессор Сэмвэй, почему в вашей лаборатории крысы живут дольше людей?       — Не могу знать, сэр, — неуверенно ответил вильфорец.       — А я знаю. Все потому, что вы бездарь, Сэмвэй, — огрызнулся Леви. — Жаль не удалось перетянуть О на свою сторону. Вы, между прочим, и в подмётки ему не годитесь.       По лицу вильфорца пошли красные пятна, было понятно, что он был совсем не в восторге от такого сравнения.       — Ладно. Удалось из него хоть что-то выкачать?       — Слишком мало, сэр. Подопытный номер 81 был посредственной личностью. Простите, сэр, но не все оборотни обладают таким величием, как вы. И ещё раз простите, но мне кажется, что для такого рода экспериментов нужны более сильные нации или же придется увеличить число подопытных. Даже самый сильный друид Волшебной Земли не сравниться силой с драконом, вейлой или магом. К сожалению, две нации мы уже потеряли.       — Это не совсем так, — задумался Гельмут. — Я слышал от одного своего знакомого крокусца о том, что в те времена, когда кровожадный Берфорт пал от руки своих сыновей, его старшему сыну предсказали погибнуть из-за вейлы. Дорван мечтал о долгой жизни и о вечной власти, поэтому раздобыл информацию об этом народе и, собрав армию, напал на деревню, вырезая всех, кто попадался на пути. Вот только когда альфа вернулся на Лотос, предсказатель лишь посмеялся над ним, бросив: «от судьбы не убежишь». Дорван убил оракула, закрылся на Лотосе, уверенный в то, что уж туда-то эта вейла, кем бы она ни была, точно не доберётся.       — Вы хотите сказать, что где-то существует истинная вейла?       — Да и тела сына правителя драконов так и не нашли. Думаю, стоит подождать. Рано или поздно они проявят себя, а пока… Займитесь регулированием мощности взрыва.       Сэмвэй поклонился и ушёл, а Леви подошёл к окну, вглядываясь в пёстрые пейзажи Вирта.       — Скоро я завершу эксперимент, и тогда Vesta поймут, как же они ошиблись, назвав меня клоуном и неудачником. В ногах они у меня будут валяться, как этот хлюпик Азимут.       Леви развернулся и, взяв с кресла своё пальто, направился к выходу.       Сехуну казалось, что всё это время он не дышал, а вот чужое обжигающее дыхание он чувствовал и это было слегка волнительно. Аромат прополиса казался таким родным. Этот шкаф был очень тесным для двоих, но никто не торопился его покидать.       — Скажи, что то, что упирается мне в задницу — это рукоять твоего пистолета, — прошипел Сехун.       — А то что? — усмехнулся Бён.       — Не думал, что ты такой извращенец.       — Это физиология, мой друг. Ты слишком близко, и от тебя приятно пахнет.       — Я альфа! — сказал Сехун, наконец выбираясь из шкафа и бросив злой взгляд на Бэкхёна.       — И? — вскинул брови Бен. — Тебе же должно льстить то, что ты так горяч, что на тебя даже у альф стоит. Что ух говорить об омегах. Кстати, напомни-ка мне, когда у тебя были последние отношения?       Сехун фыркнул.       — Никогда! — ответил Бэкхён. — А это, дорогой мой, наводит на определенные мысли.       — Ты здесь, чтобы поговорить обо мне? — прорычал О. — Какого черта, Бён Бэкхён? Я думал ты где-то в другой части Вселенной, а ты… Ты сидишь в шкафу у Гельмута.       — Мм, Гельмут… Моё имя ты никогда так не произносил.       — Как? — опешил Сехун.       — С придыханием. И вообще, пошли-ка отсюда, пока этот безумный не надумал вернуться.       Бён взял Сехуна за руку и потянул к выходу. О не сопротивлялся. Сейчас он думал о том, что, действительно, восхищался Леви, и как оказалось, это было взаимно. Вот только теперь Гельмут был одержим местью, а Сехун… Он чувствовал, как пустота, оставшаяся после ухода Бэкхёна снова заполняется ещё совсем незнакомыми и тревожными чувствами.       Тем временем Бён вывел его на улицу и затолкал в аэромобиль.       — Да приди ты в себя! — почти прорычал Бэкхён. — Что? Не каждый день узнаешь, что объект твоих мокрых фантазий — чудовище?       — Да как ты… — кулак Сехуна резко дернулся в сторону лица младшего, но тот ловко блокировал удар.       — Что? Правда глаза колет? Ты спросил что я здесь делаю? Так я здесь именно из-за него. Пару месяцев назад на поселение друидов на Волшебной Земле напали. Почти пятьдесят человек было похищено. Картик связался со мной и попросил помочь. Я как-никак знал об этой планете больше всех. Я начал расследование. Выжившие были очень напуганы и говорили что-то о внезапном нападении и то исчезающих, то появляющихся неизвестных воинах. Всё говорило о том, что это были крокусцы, как и тогда, в тот злополучный день. Сам Крокус факт атаки отрицал, а Дорван со своими прихвостнями в это время тонули в разврате на Лотосе. У меня есть свидетель. Спустя ещё пару дней появилось тело Азимута, и теория о том, что на нём ставили эксперименты. Картик снова вызвал меня к себе. Он рассказал о скандальном выступлении Леви, о том, что совсем недавно ИКГ открыли три дополнительных лаборатории, и о том, как ты буквально в рот смотришь этому безумцу.       Сехун нахмурился, Бэкхён пожал плечами.       — Мы не могли начать официальное расследование, ведь по документам Леви был чист. Так я оказался в этом шкафу, но совсем не ожидал увидеть там тебя. Я… Скучал.       Сехун вздрогнул.       — По Чэнлэ, — поспешил тут же добавить Бён. — Как он? С ним всё хорошо?       — Да, — выдохнул Сехун, а в глазах собрались слёзы. Он совсем не понимал своей реакции. — Нормально. Он тоже скучает по тебе. Мог бы хоть раз написать ему, если со связью были перебои.       — Я не знал, что писать. Не привык. Итак, мы отвлеклись. Что ты делал в кабинете Леви?       — В принципе, то же, что и ты. Искал доказательства его экспериментов над людьми и коды от лабораторий.       — Успешно?       О покачал головой.       — Зато мы много чего услышали, — заметил Бён.       — Это к делу не приложишь. А что там за история с вейлой и драконами?       — Ну, я могу гордиться тем, что мой сын сыграет не последнюю роль в освобождении Лотоса.       — Ты нашел его?       — Нет, но кажется, я уже близко.       — А дракон?       — В безопасности. Это единственное, что я могу сказать. Что будем делать с Леви?       — Нужно найти прямые доказательства. Без них это просто слова. Сэмвэй не пойдет против Леви, а я у него вообще поперек горла.       — Да, я заметил, — хмыкнул Бён, но в его взгляде промелькнула какая-то грусть.       — Я постараюсь выяснить что-то о тех живодёрнях. Тебе, я думаю, в ИКГ светиться не стоит. Лучше следи за своим подопечным. Если сможешь, предупреди все волшебные нации об опасности. Улетай.       — Я могу навестить Чэнлэ?       Сехун повернул голову, встречаясь взглядом с пронзительными глазами цвета льда. Бэкхен был родом с Анвара, и эта особенность нации была его украшением.       — Можешь, наверное.       Весь вечер Бён провел в доме О. Чэнлэ был рад гостю. Сехун смотрел на то, как эти двое взаимодействуют друг с другом. Бэкхён, возможно, видел в Лэ своего сына, а что видел в них Сехун? Семью?       Ночь наступила слишком быстро. Сехун не смог выгнать гостя и постелил ему на веранде. Ночь была тёплая. Бэкхён поблагодарил и начал готовиться ко сну, а О поднялся к себе и подошёл к окну, откуда открывался хороший вид на веранду. Бён не стал надевать футболку, и при свете звезд старые и новые шрамы слишком выделялись на его бледной коже. Сехун старался гнать от себя воспоминания о том, как касался их, смазывая лечебными мазями.       Бэкхён был прав. Ещё ни один омега не смог подобраться к сердцу О Сехуна. Эти создания казались слишком ранимыми и хрупкими, а Сехун… Он восхищался силой. Он вспоминал, как в детстве смотрел на альф своей деревни. На их тренированные рельефные тела. Они были прекрасны, и только одно их портило — нечеловеческая жестокость их обладателей.       Сехун вздрогнул, когда встретился взглядом с внимательными серыми глазами. В них не было ни вызова, ни ярости, ни отвращения или страха. Сейчас в них он снова видел боль, мольбу и отчаяние. Хотелось спуститься и разделить его на двоих, но ноги словно приросли к полу, а потом О просто развернулся и ушёл. Опустившись на кровать, он обнял себя руками. Всё было слишком неправильно.       Утром Бэкхёна в доме уже не было. Он оставил записку с извинениями. Писал что-то о всплывших срочных делах и обещал их навещать.       Развернуть масштабную операцию по разоблачению Леви не удалось. Он погиб. Точнее сгинул в чёрной дыре во время очередного эксперимента, но тогда это приравняли к смерти.       Сехун понимал, что они с Сэмвэем единственные, кто по компетенции способен занять место Леви, но О не рвался к власти и спокойно отдал её Сэмвэю. Вильфорец закрыл все лаборатории Леви, а потом… Открыл другие. Сехуна же сослали в лабораторию сейсмической активности и отправили в первую экспедицию. На полгода.       Когда он вернулся Чэнлэ рассказал о том, что приходил Бэкхён. О был благодарен Бёну за то, что он не бросал Чэнлэ. Спустя ещё пару лет они снова пересеклись. Сехун вернулся после очередной экспедиции и попал в больницу с истощением. Бён влетел в палату словно ураган. Он был бледен и хмур.       — Бэкхён-и, — улыбнулся О. Он лежал на кушетке, а капельница медленно вливала в его кровь питательную смесь. — Какими судьбами?       — Ты идиот?       — Ты спрашиваешь или утверждаешь?       Бён закатил глаза, а Сехун снова почувствовал слёзы на щеках. Альфа, заметив их, растерялся.       — Что-то болит? Позвать врача?       Сехун покачал головой.       — Посиди со мной.       Младший опустился рядом, взяв Сехуна за руку. Сколько они так просидели, О не вспомнит. Они просто смотрели друг на друга и молчали.       — Он подозревает что-то, поэтому загоняет меня всё дальше.       — Сэмвай?       — Да. Я… В общем, я кое-что нашёл. Он не закрыл эксперименты Леви. Три закрытые лаборатории, Бэк. У меня не хватает времени их обследовать. Через неделю снова в космос.       — Ты спятил? В твоём состоянии это противопоказано. Твоё сердце может не выдержать.       — Я не имею права спорить с руководством!       — Уходи! Ты должен уйти оттуда пока не поздно.       — Я не могу. Я должен докопаться до истины.       Время шло, Сехун понимал, что становится зависим от адреналина. Во время долгих одиночных экспедиций приходили мысли о том, что он никому не нужен. Чэнлэ… Вот-вот станет взрослым, а Бэкхён… Бён назвал его психом и с очередным скандалом покинул планету лекарей. Тем удивительнее было то, что стоило Сехуну позвонить, он приезжал из любой точки Вселенной.       И сегодня снова он был рядом, когда в очередной раз мир перевернулся.       — Думаю, что надо сообщить об этом Картику, — сказал Бэкхён, возвращая Сехуна из воспоминаний. — Они с Боманом что-то задумали. Думаю, появление Леви внесёт коррективы в их план. Сомневаюсь, что этот выродок не причастен к тому, что происходит в ЕКВ.       — Да, ты прав. Только давай займёмся этим завтра. Сейчас я очень устал.       Голова закружилась, а ноги стали словно ватные. О слегка повело, но сильные руки уберегли от падения.       — Хун…       — Сумка, там шприц и лекарство.       Бэкхён усадил его на кушетку и поспешил в указанном направлении, доставая подготовленный запас адреналина. Игла резко вошла в вену, кровь, словно раскалённая лава двинулась быстрее, разгоняя сердце.       — Ты как? — опустился рядом Бён.       — Замечательно, — ответил Сехун, опустив голову на плечо младшего.       — Я вижу! К чёрту всё! Завтра же ты пишешь заявление и уходишь из той чёртовой конторы!       — А содержать меня кто будет? Ты что ли?       — Ну с голоду умереть не дам.       — Без работы я — ничто!       — Ты всё для меня! — прорычал Бён. — Всё, понимаешь? И в этот раз я свой мир не потеряю! Хватит, набегались. Почти двадцать лет… Я так больше не могу!       Сехун ошарашено смотрел на младшего. Сердце стучало в ушах, резкая боль пронзила грудную клетку, перед глазами начало темнеть, а потом его окутала спасительная невесомость, в которой маячком звучал такой родной голос:       — Не смей сдаваться, О Сехун! Ты нужен мне!