Vesta: Long Way Home

      Вода шумным потоком падала с небольшого каменного выступа. Водопад, высотой с человеческий рост, сверкал и переливался под лучами солнца. Небольшой затон размыл почву, прячась под скалой, а лесная речка, преодолев порог, двигалась дальше в сторону Великого моря.       Под пенными потоками стоял обнаженный по пояс парень, подставляя лицо под прохладные струи. Утончённые черты, стройное тело. Парень явно наслаждался водными процедурами.       — Ты ему не собираешься говорить о своих чувствах? — ворвался в сознание насмешливый голос.       Доён встрепенулся, отвернувшись от Яняна, которому приспичило «принять душ» и посмотрел на Бэкхёна, что не смотрел на дракона, подбрасывая ветки в костер, но явно ждал ответа от младшего.       — Чувства? — хмыкнул Ким, но понимал, что Бёна обмануть ему вряд ли удастся. — Он не поймёт. Он за свободную любовь, а я… Мне порой так хочется просто быть рядом, но я понимаю, что рано или поздно это меня разрушит. Он считает меня лишь другом…       — Но ты не пытался этого изменить.       — Зачем? Я не хочу однажды сломать его. Его слёзы ранят сильнее, чем разрастающаяся бездна внутри. Да, возможно, однажды тьма поглотит меня, но я хочу, чтобы в эти последние минуты, он улыбался, а не плакал.       Янян, словно почувствовав, что говорят о нём, повернулся и, улыбнувшись, поманил старших.       — Идёмте сюда. Вода чудесная.       Его голубые глаза словно сверкали, затягивая Доёна в бездонный омут. Здесь, на родных землях, омега преобразился, словно впитав в себя силу окружающего мира и магию. Доён тоже чувствовал магию, и его это напрягало. Он понимал, что она ждала его, а другие нет.       Когда Квон рассказал им про то, как эльфы встретили Чэнлэ, Доён сразу же задал резонный вопрос: а почему с ним было не так?       — Смею предположить, что ты воспринимаешься, как часть этого мира, а малыш Лэ… Он другой, — сказал Бэкхён. — Во-первых, он, хоть и родится бетой, будет носителем гена другой галактики, ну, а во-вторых, он первый возрождённый дракон. Магия охраняет его, и возможно, слишком сильно, создавая поле, тревожащее местных. Думаю, этому малышу предназначена великая миссия — быть лидером, но не здесь.       — В смысле? — опешил Доён.       — Я согласен с генералом, — подал голос Квон. — Эта Земля не готова к триединству. Боюсь, что в случае рождения в дальнейшем «других» детей, их будут истреблять. Мы можем получить ещё одну кровавую Угнетенную Землю. И это не есть хорошо. Этому месту потребуется не одна тысяча лет, чтобы принять систему.       — Именно поэтому я когда-то решил увезти Яняна отсюда после первой течки, — сказал Бён. — Но судьба распорядилась иначе.       — Но Майя выдала положение Чэнлэ, — напомнил Доён.       — И ты думаешь, кто-то ей поверил? — хмыкнул старший. — Хотя, даже если и есть те, кто поверил, то вряд ли они считают, что таких, как Лэ много. Скорее всего эльфы и тритоны спишут всё на феномен «особых» оборотней, что, будучи мужчинами, могли иметь детей. Благословение магии. Я читал тебе о таких случаях.       — Да, припоминаю, — кивнул Доён. — Один из тысячи. Раз в сто лет. Рождённый для великой цели. Но… Если, по их мнению, такие особи благословение, тогда почему они так злы.       — Да потому что ребёнок не волк, а дракон, — сказал Янян. — Как я понял насолила им ваша братия знатно. И не горят они желание возвращать эту смуту.       Бэкхён лишь развел руками, подтверждая правоту сына.       — Лэ здесь, пока Донхёк в клетке Сэмвэя, — сказал генерал. — Пока феи и тритоны защитят его. Нам повезло, что стихия Донхёка — это вода. Их братство было не так многочисленно, и старалось до поры до времени не вмешиваться в конфликт, за это и поплатились, были уничтожены своими же. А вот будь малыш огнём, желающих уничтожить его было бы больше.       — Ты считаешь, что мы несём зло?       — Я бы сказал разрушения, — ответил Бён. — Ты же не видел, что происходило здесь после нашего побега, а я видел. Я возвращался. И я могу понять тех, кто так сопротивляется возвращению драконов.       — Тогда где же нам будут рады? — печально сказал Доён. — Нам и нашим детям?       — Может там, где драконам принадлежит целая планета? — спросил Янян, сев рядом со старшим и сжимая его ладонь.       — Вот только сперва нам нужно достать эту планету из кармана Леви, — сказал Бён.       — Достанем, — кивнул Доён, вспоминая о том, что рассказывал ему Луи. Малыш помнил о планете не так много, но то, что осталось в его памяти рисовало вполне заманчивые перспективы.       И вот они уже несколько часов шли по лесу к заброшенному поселению вейл. Бэкхён сказал, что путешествием на грифонах, они привлекут к себе ненужное внимание. Янян устал, а заметив водопад и вовсе отказался идти дальше, не умывшись.       Бэкхён развёл костер, чтобы поджарить взятые с собой в дорогу колбаски.       — Думаю, нам стоит перекусить и отправиться дальше. Ночью в лесу небезопасно, — сказал Бён. — Могут нагрянуть неожиданные гости, а в посёлке ещё остались уцелевшие дома.       — Ты часто бываешь там? — спросил Доён.       — Я… — Бэкхён бросил взгляд на Яняна, что, наконец, закончил плескаться и подошёл к ним, плюхнувшись на поваленное дерево. С его штанов стекала вода, но это его, казалось, совсем не беспокоило. Он потянулся за колбасками, вдыхая аромат жареного мяса, а потом принялся за еду. — Я прилетаю туда каждый год в день гибели Санны. Словно что-то зовёт меня туда. Я молча брожу по разрушенной деревне. Не знаю, что я хочу найти там. Может себя самого. В тот день мой мир перевернулся. Я до сих пор помню ту боль. Если бы не Хун с Чэнлэ, возможно, я бы не смог взять себя в руки. У меня были мысли о том, что мне незачем больше жить. И лишь Се снова и снова говорил мне о том, что Янян жив, и мы обязательно его найдём. Годы поисков. Сехун как-то незаметно стал частью моей жизни. Мы словно проросли друг в друге, но было что-то что всегда нас разделяло. Порой мне хотелось набить ему морду, а потом резко прижать к себе, чтобы он понял, что я рядом. Что я не дам ему опустить руки. Что вместе мы справимся с тем, что творилось с ним. А потом мы снова отдалялись, проклиная друг друга. Знали бы вы, как я ненавидел Леви за то, что он был рядом с ним, хотя я сам подтолкнул Хуна в ИКГ. Я цеплялся за каждую возможность, чтобы найти что-то, что разочарует Се в Гельмуте, но этот оборотень умудрился сделать это сам. Я радовался, что мы с Се снова вместе займёмся расследованием, но Гельмут и здесь обыграл нас, исчезнув. Но в то же время, его есть и за что поблагодарить. Его возвращение сделало нас ещё ближе. Я… Я любил твою мать, Янян, но Се… Как бы странно это не звучало. Он мой.       — Все мы странные, — хмыкнул омега. — Но у нас одна цель. Мы должны победить.       Лес медленно темнел. Янян ёжился от прохладного ветра. Доён покачал головой, а потом положил руку на колено младшего. Мокрые штаны мгновенно высохли.       — Ух ты, ты и так можешь? — ошарашенно посмотрел на старшего омега.       — Я много чего могу, мелкий, но не всегда это приносит людям пользу, — как-то слишком печально сказал Ким.       — Не нужно винить себя в том, к чему ты не причастен, — сказал Бэкхён. — Та нация, что оставила после себя кровавый след, не имеет к тебе никакого отношения. Их поглотила ярость, а вы с Донхёком другое поколение. У вас другие задачи. Вы создадите новую нацию и научите их жить в мире с самими собой и окружающими. Ты должен стать примером для своих детей.       — Детей? — растерянно переспросил Янян.       — Ну, Доён уже довольно взрослый мальчик, — хмыкнул Бён. — Скоро он встретит того, кого полюбит всем сердцем, а там и до свадьбы не далеко, а там, глядишь, и детки пойдут. Чэнлэ с Донхёком, думаю, на одном не остановятся, да и Доёну я бы порекомендовал двоих-троих, чтобы уж наверняка нация процветала.       — Согласен, — кивнул Ким. — Главное, чтобы омега детей любил, а то драконы в детстве ещё те хулиганы.       — И не напоминай, — засмеялся Бён. — Но дети — это счастье. Ладно, давайте-ка собираться. Нам надо до темноты до деревни добраться.       Старший затушил костёр, собрал вещи, взвалив на спину рюкзак, и подмигнул Киму, кивнув в сторону Яняна.       Омега выглядел задумчиво, погрузившись в свои мысли. Хмурил брови, что-то шептал и иногда с подозрением смотрел на Доёна, что лишь покачал головой. Неужели рассуждения генерала о свадьбе дракона так задели Лю или было что-то ещё, о чём Ким не знал?       — Янян не отставай, — сказал Бён. — Здесь очень легко заблудиться.       — Хорошо, отец, — отозвался младший, вцепившись в ремень рюкзака Доёна.       Ким открыл было рот, но Бэкхён покачал головой. Янян впервые назвал старшего отцом, вряд ли это произошло осознанно, ведь омега до сих пор пребывал в своих мыслях, но то, что на подсознательном уровне он принял Бёна, было хорошим знаком.       Между тем они, наконец, оказались в деревне. Заросшие деревянные покосившиеся полуразрушенные дома, засохшие колодцы и тишина. Казалось, здесь даже птицы не летали, а если и летали, то молчали в память о многочисленных жертвах.       Бэкхён шёл впереди, прорубая дорогу в высокой траве. Он вёл их к определенному дому. Ступив на порог он поклонился, а потом тихо сказал:       — Здравствуй Санна. Мы пришли. Посмотри, я привел к тебе Яняна. Наш сын… Он уже такой большой.       Доён заметил скатившуюся по щеке старшего слезу, которую Бён тут же смахнул рукавом.       В этот миг деревья словно зашептались, дома заскрипели, а Янян напугано прижался к Доёну, вцепившись ему в руку. Это место словно оживало, а в глазах Яняна был нечеловеческий ужас.       — Нет, не надо! Я не хочу, — шептал омега, жмурясь. — Зачем вы мне это показываете? Не надо.       Младшего трясло, поэтому Доён притянул его к себе.       — Малыш? Что с тобой?       — Кровь! Много крови! Отец! — распахнул глаза Лю, бросившись к Бекхёну. — Они прокляли нас!       Бён крепко прижал сына к себе. Его ладони легли на щеки младшего.       — Смотри на меня. Успокойся. Это всё не правда. Ты сильнее их. Ты другой.       — Нет, нет, — шептал Янян, прижимаясь к старшему сильнее. — Это проклятие.       — Ты сильнее этого. Это прошло, слышишь? Мы выжили, а они нет. Они не имеют больше права вмешиваться в нашу жизнь. Отпусти их. Их уже заждались в другом мире.       — Они не хотят стать чьим-то оружием. Снова, — сказал Янян, глядя куда-то за спину Бэкхёна. — Они хотят покоя.       — Малыш, попытайся убедить их, что мы не желаем им зла. Мы только хотим спасти Вселенную. Хаос, что они предсказывали, он уже на пороге. Если в их силах помочь нам, так может стоит сделать это напоследок.       — Кто ты такой, чтобы нам указывать? — послышался скрипучий голос. — Чужак! Тебя никто здесь не ждал! И щенок твой, проклятое отродье. Он и в подметки не годится даже самому слабому из клана.       Бэкхен горько усмехнулся, обернувшись. У большого колодца появился полупрозрачный силуэт. Пожилая женщина стояла сгорбившись и смотрела на Бёна с усмешкой.       — Рехма? — сказал Бён. — И почему я не удивлён? Хотя, признаюсь, что у меня была мысль о том, что я увижу свою жену. Ты же лично обвенчала нас, помнишь? И теперь смеешь говорить мне, что я никто?       — Я спасла тебе жизнь, недалёкий, — хмыкнула старуха, а потом отошла от колодца. — А Санна… Как у вас говорят, о мёртвых либо хорошо, либо ничего. Она получила по заслугам. Смотрю, хоть что-то получилось у тебя как надо. А глазища-то — смерть. Верно дракончик?       Доён поёжился под пустым взглядом духа. Эта старуха говорила страшные вещи, но почему-то Ким не чувствовал от неё зла.       — Зачем пугаешь детей, Рехма? — сказал Бён. — Ты знаешь, зачем мы пришли.       — А ты изменился…       — Прошло много лет. Я постарел.       Старуха засмеялась.       — Э нет, мой мальчик, возраст тут совсем не при чём. Ты всё-таки нашёл свою силу? Держи крепче, иначе впереди его ждёт жуткая смерть от рук того, кто управлял судьбами и его сердцем. Рубец будет кровоточить снова.       Бён побледнел.       — Ну а если говорить о том, зачем вы пришли, то ловить вам здесь нечего. То, что вы хотите сделать — это неуважение к мертвым. Место силы священо.       — По-вашему уничтожение Вселенной — это лучший вариант? — спросил Доён. — Хотя, вам должно быть всё равно.       — Мне не всё равно, дракончик! — ответила старуха. — Но мне кажется, вы занимаетесь не тем. Вам нужно остановить безумца.       — Нам его не достать! — раздраженно сказал Бён. — Он сам сидит в своей чёртовой дыре. Нам нужно открыть дверь, а для этого нам нужна сила вейл.       — Нет.       — Бабушка, — подал голос Янян и несмело отошёл от старшего. — Я понимаю, что тайна много лет была неприкосновенна, но ведь нам нужно совсем чуть-чуть. Я клянусь вам, что кроме нас троих никто не узнает о том, как попасть в место силы. Мы покинем планету. Вы обретёте покой.       — Ты ещё слишком молод, мальчик, а я видела многое. Видела, как неосторожное обращение с силой приводило к катастрофам. Как её использовали во зло, как чудовищны были замыслы некогда близких людей. Ты сам скоро убедишься в этом. Мне хотелось бы, чтобы на твою долю выпало как можно меньше страданий, но ты знаешь, что это практически невозможно. Здесь и сейчас рядом с тобой те, кому ты можешь верить, но помни, что не всё такое, каким кажется на первый взгляд. Я помню тот день слишком хорошо. Даже защитные чары не помогли, впуская зло в наш дом. Мы сами воспитали предателя. И знаешь, я рада, что в тебе смешалось наследие двух народов, иначе этот мир было бы уже не спасти. Твой отец ещё тот оболтус, но в нём сила, которая порой покоряла города.       — Подожди, предатель? — опешил Бэкхён. — Кто-то привел крокусцев в деревню? Но кто?       — Уже не важно, — ответила Рехма. — Хорошо, вы правы, этот мир нужно спасти. Но для начала спасите друг друга. Завтра на рассвете, если вы всё сделаете правильно, вам откроется место силы. Я приду, чтобы проститься.       Старуха исчезла, все стихло. Ветер прекратился, а на небе показался диск луны, что сейчас осветил пустой колодец, на дне которого словно что-то сверкнуло.       — Это было жутко, — сказал Доён.       — Кто она? Мне кажется, я слышал её голос во сне, — сказал Янян.       — Рехма была при вейлах что-то типа хранителя силы, шамана и вожака одновременно. Она и при жизни не отличалась ангельским характером. Именно она настояла на нашем венчании с Санной. Твоя мать не считала, что это столь важно, — ответил Бён. — И роды, кстати, тоже принимала она. Меня пустили к тебе лишь на вторые сутки. А насчёт снов… Все возможно, как вы уже поняли, она смогла остаться на границе миров, возможно, именно то, что ты жив и держало её здесь. Она ждала наследника.       — И как мне кажется, мы ещё относительно легко отделались, — заметил Доён.       — Я бы не торопился с выводами, — ответил Бён. — Что ж, пойдёмте в дом. Там есть несколько более менее уцелевших диванов и кресел.       Войдя в дом они немного помолчали. Бэкхён навёл здесь порядок, но сама атмосфера помещения, казалось, переносила их в день той битвы. Детская кроватка у окна, кружевные пелёнки, что пожелтели от времени.       Янян несмело провёл ладонью по деревянным перилам.       — Они…       — Были уверены, что истребили всех, — сказал Бён. — Армия Дорвана не жалела никого. Я… Я прилетел уже в разгар битвы. Я искал вас с Санной, пытался отбить атаку за атакой, но крокусцы… Я помню, как вбежал в дом, на мне уже не было живого места, помню твой плач, помню Рехму, что что-то кричала мне, она была вся в крови, но упорно отбивалась от кого-то в черном, а потом был удар по голове, невыносимая боль и чернота. Когда я очнулся, рядом был Сехун. Он рассказал мне о том, что случилось. Сказал и о том, что видел эту чёртову старуху, что велела ему забирать меня и больше сюда не возвращаться. И вот сегодня, ко мне пришла мысль, что уже тогда Се разговаривал с духом этой ведьмы.       Армия Берфорта когда-то считалась одной из самых жестоких во Вселенной, и Дорван ничем не уступил отцу в кровожадности. Его армия сметала всё на своем пути.       — Но сейчас всё изменилось. Армия Лотоса — это отбитые, пропитые, похотливые твари, как и их Лидер.       — Но это не делает их менее жестокими, — напомнил Янян.       — Зато лишает их организованности.       — Что-то Джемину это не очень помогло, — хмыкнул, зевнув, Янян.       — А я говорил ему, что работать надо с населением, — сказал, пожав плечами, Доён.       — Ты забываешь о том, что сегодня более половины жителей Лотоса — это конченные твари, которым плевать на любые законы и правила. Им плевать кто стоит во главе планеты, главное, чтобы алкоголь и наркотики были всегда в свободном доступе, а омеги всегда давали. Этой планете суждено погибнуть. И Джемин скоро поймёт это, а мы… Мы начнем всё сначала.       Доён понимал, что младший прав. Если ЕКВ хочет процветать, планеты типа Лотоса должны исчезнуть. Или хотя бы пересмотреть принципы своего существования, как это было тогда, триста лет назад, когда прадед Джемина решил начать новую жизнь.       Ещё немного поговорив ни о чём, они, наконец, смогли расслабиться. Янян уснул первым, вскоре послышалось сопение со стороны Бёна, а Доён… Как бы он ни старался уснуть, не получалось. Было тревожно, казалось бы, он был на родной земле, но всё вокруг утратило краски и дружелюбие.       Устав ворочаться, дракон поднялся и вышел на улицу, вдыхая свежий ночной воздух. Неба было почти не видно за деревьями. Там вдалеке мерцали звезды. Доён понимал, что его тянет туда, обратно, в космос. Сейчас он всё отчетливее понимал, что это место стало чужим. Здесь он лишний.       Мужчина решил пройтись по деревне, рассматривая уцелевшие дома. Чем дальше он отходил от места их ночлега, тем отчетливее он чувствовал на себе чей-то посторонний взгляд. Остановившись у одного из самых целых домов, Доён услышал, как хрустнула ветка где-то поблизости, а потом из кустов на него выскочил большой серый волк. Зверь рычал, скалясь и смотрел на Доёна большими зелёными глазами, наполненными яростью. Волк набросился на Кима, повалив его на землю. Зубы клацнули совсем рядом с шеей.       — Мне позвать на помощь? — спросил Квон. — Я могу разбудить генерала.       — Не надо, — ответил Доён, понимая, что зверь уступает ему в силе. — Я сам разберусь.       Волчица, а Доён теперь был абсолютно уверен, что это была самка, продолжала попытки добраться до шеи дракона, но Киму удалось откинуть её от себя.       — Что тебе нужно? Кто ты? Зачем пришла сюда? Я не собираюсь вредить тебе.       — Врёшь, — послышался шипящий голос. — Драконы несут зло.       Ким закатил глаза.       — Если ты знаешь, что я дракон, то должна понимать, что мне ничего не стоит разорвать тебя. Но я не хочу этого.       — Тогда зачем ты здесь? Это моя территория, — прорычала волчица.       — Ты… Ты живешь здесь одна?       — Не твое дело! — ответила волчица, а потом снова прыгнула на Кима, но дракон оказался проворнее, отскакивая, а потом в ответном маневре, прижимая оборотня к земле. Волчица брыкалась и шипела, но Ким был сильнее.       — Успокойся! Я не причиню тебе зла. Мы здесь с другой целью. На рассвете мы покинем это место. Тебе, наверное, известно, что здесь была деревня вейл. Мы пришли к ним.       — Вейлы — это лишь легенда. Их больше не существует на этих землях.       — Как и драконов.       — Ты второй за сегодня. Не считаешь, что слишком много для вымершей нации.       — Мы уйдем. Но сперва закончим свою миссию.       — Разорить волшебную землю? — хмыкнула волчица.       — Спасти Вселенную от хаоса.       Доён почувствовал, как волчица перестала сопротивляться.       — Пусти, — сказала она.       — Обещаешь, что не накинешься на меня.       — Обещаю, — ответила волчица. — Я… Мне тоже есть, что сказать про хаос. Я кое-что видела. Здесь в лесу. Не так давно. Железного монстра.       Доён ослабил хватку, выпуская оборотня.       — Что за железный монстр?       — Не знаю. Он… Он принёс смерть. Сотни мёртвых тел.       Ким почувствовал, как холодок пробежал по телу.       — Он спустился с небес около месяца назад. Из его раскрытой пасти посыпались большие мешки. Их было много. А потом монстр просто исчез. Наш вожак решил, что в мешках мусор, но один из мешков пошевелился. Послышался болезненный стон. Мы были напуганы, но всё-таки решили посмотреть, что там. Внутри оказались люди. Странные, искалеченные и мёртвые. Все, кроме одного, что едва дышал. Волки сочли это каким-то проклятием и покинули эти места, а я… В детстве от бабушки я слышала легенду о том, что грядёт хаос, но спасители спустятся с неба и жизненный цикл на земле не будет прерван. Я решила, что тот выживший — это часть легенды, и я должна его спасти. Я унесла раненого и спрятала его здесь. Ухаживала за ним, но он так и не приходил в себя, лишь болезненно стонал и морщился. Когда я увидела вас, я решила, что вы пришли его добить.       Доён нахмурился.       — Квон, что ты об этом думаешь?       — Мои мысли, мастер, одна другой хуже, но, я склоняюсь к тому, что в Волшебном лесу ИКГ прячет часть «отработанного материала». Жертв своих неудавшихся экспериментов. Присутствие Vesta здесь минимизировано, а тратить газ для перемещения трупов затратно, ведь по нашим источникам у них скоро наступит его дефицит. Здесь трупы вызовут мало вопросов, а если и вызовут, их просто некому будет задать. Я хотел бы взглянуть на выжившего.       Доён посмотрел на волчицу.       — Как тебя зовут? — спросил дракон.       — Марта.       — А я Доён, и… Марта, ты же не будешь против, если я взгляну на твоего подопечного.       — Вы сможете ему помочь? Я приводила к нему знакомого друида, но тот развел руками.       — Я… Я не знаю, но чтобы оценить свои силы, я должен его сперва увидеть.       Марта бросила на Кима недоверчивый взгляд, а потом всё же направилась к самой уцелевшей хижине.       Стоило Доёну войти, как он ощутил насыщенный аромат вишни. Что-то из прошлого мелькнуло в сознании, но тут же ускользнуло. За годы, проведённые в ЕКВ, Ким уже научился отличать ароматы, и сейчас он был просто уверен, что в доме находился омега, а лёгкие молочные нотки говорили о его совсем недвусмысленном положении. Омега ждал ребёнка, а те звери сочли его мёртвым и выкинули на чужой планете, как ненужный мусор.       Доён не был специалистом, но концентрация запахов явно говорила о том, что в организме омеги происходили нешуточные сбои.       Подойдя ближе к кровати, Доён опустился на корточки, рассматривая бледное лицо, обрамленное длинными слегка вьющимися каштановыми волосами. На шее темнел след от ошейника. Вены на изгибе локтя посинели от уколов, а запястья были содраны в кровь, словно не один день этот омега провел в кандалах.       — Твою ж… — послышался голос Бэкхёна.       Доён обернулся, замечая старшего в дверях.       — Ты его знаешь? — видя смятение и отчаяние в глазах генерала, спросил он.       — Это один из сотрудников ИКГ, что десять лет назад были отправлены с исследовательской миссией в галактику Хамелеона, — подал голос Квон. — Я просканировал лицо и пробил по базе. Накамото Юта. Сорок лет. Родина — Земля Сверхъестественная.       — Соплеменник Леви? — хмыкнул Ким.       — Да. Оборотень,  — ответил Квон. —  Но… Он, как и все участники той экспедиции, числится среди пропавших без вести.       — На нём ставили эксперименты, — сказал Бён. — Видимо, он чем-то не угодил руководству. Однажды я слышал, как Сэмвэй и Леви говорили о том, что сила оборотней ничтожно мала, но она может им пригодиться.       — Он беременный, — прорычал Доён. — Это тоже часть эксперимента?       — Возможно, — ответил Бён, сжав кулаки. — От этих уродов можно ожидать чего угодно.       — Я, конечно, понимаю, что может это прозвучит дико, — сказал осторожно Квон. — Но я считаю, что если мы хотим спасти омегу и получить свидетеля, от плода придётся избавиться. Учитывая его состояние, вряд ли эта беременность была желанной, если в тот момент он вообще соображал что с ним делали.       Доён посмотрел на неподвижного Накамото. Да, Квон был прав. Леви и Сэмвэй, похоже, совсем спятили. Их нужно остановить.       — Бэкхен-ши, у нас есть запасной передатчик, — сказал Ким. — Квон должен получить доступ к телу.       — Да, я сейчас принесу.       Бэкхён вылетел из дома, а Доён провёл ладонью по тёмным волосам омеги.       — Все будет хорошо.       — Мне кто-нибудь объяснит, что здесь происходит, — наконец, подала голос Марта. — Вы сможете ему помочь?       — Да, — ответил Доён, посмотрев на волчицу. — Мы спасём его. Не переживай. Ты… Спасибо тебе.       — Это был мой долг. А теперь мне нужно вернуться, пока в стае меня не потеряли. Вожак строго запретил связываться с проклятыми, но он… Он же ни в чём не виноват?       — Ты права. Береги себя.       Волчица убежала в лес. Доён проводил её грустным взглядом. Доён знал, что оборотни не особо контактировали с людьми. Поступок Марты можно было даже назвать героическим, ведь за то, что она возилась с Ютой, её могли изгнать из стаи.       Бэкхён вернулся спустя пару минут, прикрепляя передатчик на шею омеги.       — Что скажешь, Квон? — спросил Ким.       — Шансы есть, — ответил компьютер. — Срок шесть недель. Я…       — Действуй, — сказал Бён.       Доён видел, как дернулся Юта. На несколько мгновений омега распахнул глаза, но снова провалился в беспамятство.       — На лицо сильное истощение. В крови много посторонних примесей, необходимо переливание и постоянный уход.       — Я попробую связаться с Картиком. Ему выгоден свидетель. К тому же у него в подчинении есть медики, а нам… Нам нужно завершить свою миссию.       — Да, ты прав. Эти твари должны понести наказание за все свои преступления.       — Иди, отдохни. Я посижу тут. Дождусь Картика.       Доён мог поклясться, что голос старшего дрогнул, а глаза заблестели. Вот только он знал, что если Бэкхён о чём-то умолчал, значит, бесполезно пытаться его разговорить.       — Квон, — сказал Ким, оказавшись на улице. — Этот омега… Он…       — Был шпионом Vesta и близким другом генерала. Они вместе учились. Именно с подачи Юты генерал О попал в ИКГ. Видимо, его раскрыли. Удивительно, что не убили на месте, всё-таки внутренняя сила оказалась важнее.       — Бэкхен винит себя в произошедшем?       — Отчасти, но я бы на вашем месте не переживал. Он сильный. Он справится. А у вас есть более важное дело.       Доён мог поклясться, что услышал в голосе компьютера усмешку и, открыв покосившуюся дверь, он понял её причину.       Янян сидел на своём диванчике, скрестив руки на груди и хмуро глядя на вошедшего.       — Ты почему не спишь? — спросил дракон, пытаясь скрыть улыбку.       — Где вы были? И почему от тебя так несёт чужим омегой?       — Чужим? — хмыкнул Доён, не спеша подходя к младшему. — Я вроде ещё никому не принадлежу, чтобы делить омег на своих и чужих.       — Не передёргивай мои слова, — буркнул Янян, а его щёки слегка покраснели. — Где генерал?       — Твой отец встретил старого знакомого. Он нуждается в помощи, поэтому пришлось вызвать подмогу в лице главнокомандующего. Ещё вопросы?       — Этот знакомый… Он омега? Откуда он здесь?       — Это долгая история. Если уложить всё в одно предложение, то это будет: эксперименты Леви. Не бери в голову и ложись. Нам нужно хоть немного поспать перед рассветом. Тебе спеть колыбельную?       Доен опустился на краешек дивана и улыбнулся, когда младший поморщил носик.       — Я не ребёнок!       — Дело твоё, — пожал плечами Ким и хотел было подняться, но омега поймал его за руку.       — Не уходи. После той «музыкальной» паузы на корабле, ты стал избегать меня, пытаешься отстраниться, когда я тебя касаюсь. Ты… Ты словно отдаляешься от меня. Почему?       Доён отвёл взгляд, а сердце сжалось. Неужели пришел тот миг, когда держать чувства в себе уже не получится?       — Мы же друзья. Расскажи, что с тобой происходит.       Слова, как пощёчина, и нужно взять себя в руки, но выходит с трудом.       — Да, — хмыкнул Доён. — Друзья. Вот только покажи мне друзей, что спят вместе? Ты… Янян, ты замечательный, а я… Ты часто повторяешь, что мы свободны, что мы друг другу ничего не должны, а я… Наверное, вот сейчас пришло моё время повзрослеть. Я хочу быть чьим-то. Хочу жить для кого-то. Думаю, что Бэкхён-ши прав, мне пришло время подумать о семье. Я хочу стать мужем и отцом, Янян. Я хочу нормальной, спокойной жизни. Хочу свой дом, семью, а ты… Ты прав, ты свободен. Я не имею права тебя в чём-то ограничивать. Ты любишь менять партнеров, любишь свои игрушки. Я больше не в состоянии на это смотреть. Я потерял голову. Влюбился в тебя как мальчишка, но я не хочу ломать тебя своими чувствами. Я готов на всё ради тебя, даже исчезнуть, если потребуется. Но не заставляй меня молча смотреть на то, как ты снова уходишь к другим. Я больше не хочу быть другом с привилегиями. Просто секс мне больше не нужен. Я хочу всё или ничего.       Доён почувствовал, как разжались пальцы на его запястье, а на душе стало так паршиво.       — Извини, если чем-то обидел. Мы вернёмся на базу, и я исчезну, а теперь спи. Скоро рассвет. Мы должны разорвать эти чёртовы карманы, а там будь, что будет.       Доён, не глядя на младшего, вышел в гостиную, а потом скрылся в соседней комнате, прикрыв дверь и опустился на диван, прикрывая глаза. Слёзы потекли по щекам, но он понимал, что всё сделал правильно. Он должен был это сказать. Иначе его жизнь превратилась бы в снова и снова повторяющийся кошмар, где он просто друг.       В соседней комнате было тихо, видимо, Янян ещё переваривал информацию или вовсе махнул на все рукой и уснул. Аромат мяты щекотал в носу. Доён не был альфой, и запах не мог повлиять на него в полной мере, но рождал определённые фантазии, что сводили его с ума.       Тихие шаги оказались неожиданностью, тяжесть на коленях и тёплые губы, что собирали влагу со щёк. Янян обнял старшего, уткнувшись лбом в его лоб. Доён открыл глаза, встречаясь взглядом с такими дурманящими голубыми глазами.       — Почему ты раньше молчал? — спросил омега.       — А ты бы меня услышал? — хмыкнул Ким. — Джемин не раз делал тебе очень красноречивые намеки, но ты… Ты делал вид, что тебе всё равно, а я… Кто я такой, чтобы вмешиваться в твою жизнь? Ты кривил носик, когда я заговаривал о возрождении нации, о семье, детях. Ты повторял, что не хочешь от чего-то или от кого-то зависеть. Ты мчался в город, к тем, другим, прямо из моей постели, а я… Ломал мебель, взлетал в небо, думая о том, что даже там, под облаками мне нет места. Там лишь тьма, как и в моей душе.       Доён положил ладони на щёки младшего, глядя в сверкающие глаза.       — Знаешь, я дошёл в своём отчаянии до такой степени, что прикажи ты мне сейчас пойти и прыгнуть со скалы в бездонное ущелье, я сделаю это. Думаю, что Донхёк с Чэнлэ вполне справятся и без меня.       — Скажешь так ещё раз, я тебя поколочу, — сказал Янян. — Знаешь, возможно, ты прав. Я был слишком безответственным. Мне казалось, что эта жизнь задолжала мне, и что теперь я имею право взять от неё всё, и мне за это ничего не будет, но как выяснилось, это так не работает. Чем больше ты получаешь, там безумнее становятся твои желания в дальнейшем. Я, действительно, стал зависимым, но только рядом с тобой я чувствовал себя свободным. Ты прав, я воспринимал твои чувства, как должное. Думал, что ты никуда от меня не денешься. Только в твоих руках мне удавалось забывать о реальности, получая удовлетворение. С теми, другими, мне всегда чего-то не хватало, поэтому приходилось использовать игрушки. Ты же словно знал, как нужно. Знаешь, если бы ты был альфой, я бы сказал, что определенно между нами истинная связь. И сегодня старая вейла показала мне, что я не ошибался. Чтобы спасти мне жизнь именно Рехма, а не Санна, провела обряд, связывающий меня с единственной на тот момент полноценной и не утратившей своего влияния силой. Она поручила мою защиту живому огню. Именно поэтому рядом со мной сперва появился Джемин, потом Парвин, а потом ты. Мы, действительно, связаны Доён, и как бы далеко ты не пытался от меня убежать, ты будешь возвращаться. Знаешь, возможно, мне по силам разорвать эту связь, но я слишком эгоистичен, чтобы пойти на это. Я не могу тебя отпустить, потому что ты всё, что у меня есть. Считай меня безумным, проклинай, но не оставляй меня одного. Я… Я научусь быть только твоим. Хочешь, я выкину все игрушки? Между нами больше не будет ничего постороннего. Я по-прежнему считаю, что из меня получится плохой папа, но я уверен, что у наших детей будет замечательный отец, который сможет это компенсировать. Я…       — Тщ, мы не будем торопить события, — сказал Доён. Сердце мужчины готово было выпрыгнуть из груди. — Сперва мы обеспечим безопасность нашей Вселенной, а там… Всё познается в сравнении, родной. Я уверен, что наступит день, когда ты поверишь в себя и свои силы. Из тебя получится замечательный папа, я уверен. Мы найдем уголок, где нам будут рады. У нас будет большой дом, своё хозяйство. Я устал от чёрного неба Лотоса. Мир должен меняться. Джемин сильный лидер, я уверен, что он сделает всё для блага своей планеты, а мы…       — Дети земли, воды, леса, бескрайнего неба и живого огня. Наша сила слово, наша правда — железо, и она непоколебима. Наша мать — Магия. Мы должны верить в будущее, жить настоящим и с теплотой смотреть в прошлое, — сказал Янян.       — Откуда?.. — опешил Доён. — Это основной тезис кодекса магов. Ты…       — Вейлы, — пожал плечами омега.       Доён улыбнулся. С каждой минутой, проведённой на этих землях, его мальчик становился всё более волшебным. Его глаза сияли, а аромат мяты становился концентрирование. Лю поёрзал на коленях Кима, а потом напугано распахнул глаза.       — Как не вовремя то, — прикусил губу омега.       — Что ты имеешь ввиду?       Щёки младшего покраснели, он попытался слезть со старшего, но Доён его удержал. Рука альфы скользнула по спине омеги, на что тот выгнулся, прикрывая глаза и приподнимаясь. Ткань его штанов стремительно намокала.       — Это… Течка? — спросил Ким.       В такие дни Янян обычно запирался в своей комнате и никуда не выходил. Доён знал, что во время течек омеги были очень чувствительны, был у него в своё время опыт общения с подобным, но Янян почему-то тускнел на глазах. Даже Джемин в это время ходил каким-то хмурым. На все вопросы бета лишь отмахивался, и только один раз проболтался о том, что его очень беспокоит состояние Яняна в эти дни. Казалось, омега просто исчезал. Из его комнаты не доносилось ни звука, и это настораживало.       — Я сейчас отключусь, — попытался сдержать панику в голосе Лю. — Ты не пугайся, хорошо? В прошлый раз я был без сознания дня три, иногда неделю.       — Почему?       — Да леший его знает, — ответил Янян потерев виски. — Когда это случилось в первый раз Парвин притащил медика, но тот не нашёл никаких отклонений. Кому расскажи, не поверят. Омега в течку лежит без сознания, вместе того, чтобы искать приключения на свой текущий зад.       — Давай-ка ты приляжешь, — сказал Доён, замечая, как стремительно бледнеет кожа младшего.       — Вот же засада, — прошипел Лю. — Надеюсь, бабушка сдержит слово, и вы сможете найти источник без меня.       — Всё будет хорошо, — сказал Ким. — Может, если я буду рядом, ты не отключишься. Давай будем разговаривать.       — Не лучшая перспектива, — сказал Янян, тяжело дыша. Его глаза периодически закатывались, а из груди вырывались хрипы. — Я понимаю, что сейчас тебе вряд ли захочется касаться меня, ведь я больше напоминаю труп. Джемин говорил, что в это время даже сердце моё почти не бьётся.       Губы младшего посинели, и даже не смотря на то, что Янян утверждал, что так было всегда, Доёну было страшно.       — Не мели ерунды, — сказал Ким. — Мы разберёмся с этим. Когда это случилось в первый раз?       Омега не реагировал, поэтому Киму пришлось его встряхнуть, чтобы тот снова открыл глаза, облизав пересохшие губы.       — Мне было восемнадцать. Довольно поздно. До этого я даже сам свой запах не чувствовал. Я свалился с лестницы и пролежал без сознания почти неделю. Потом следующие полгода не было и намёков на течку, а потом всё вернулось, — прохрипел Лю, потянувшись к майке. — Мне жарко. Доён? Ты здесь? Ты не ушёл?       — Здесь, милый. Я… У меня есть предположение, — сказал дракон, целуя сухие губы.             Янян был холодным и, действительно, походил на мертвеца, но Ким старался не паниковать. — Мне кажется, что это тоже часть магии вейл.       — Пояс целомудрия? — прошипел Янян и скривился от боли.       — Что-то типа того, — сказал Ким, вновь встряхнув омегу, а потом прижимая к себе, чтобы уловить его слабое дыхание и замедленное сердцебиение. — Что ты чувствуешь?       — Ты всё ещё держишь меня, — ответил тихо омега. — Джемину это не удавалось дольше пяти минут.       — Он не боролся так, как я. Я тебя не отпущу, слышишь? Так не должно быть. Это неправильно. Квон, ты же знаешь всё на свете, что мне сделать, чтобы он пришёл в себя?       — Увы, если это касается магии, я неуч, хотя мне удалось найти общий язык с этой взбалмошной силой. На нём печать. Видимо, Санна не планировала отдавать ребёнка Бэкхёну. Таким жутким образом она заблокировала возможность Яняна к размножению. Вот только жаль её никто не предупредил, что омеги могут забеременеть не только в течку. Думаю, по её задумке, течек не должно было быть вообще, но четыре года назад видимо что-то вмешалось в колдовство вейлы.       — Я… — сглотнул Доён, посмотрев на бесчувственного омегу в своих руках. — Четыре года назад я переехал в дом Парвина. Выходит, это я ослабил печать?       — Выходит, старая вейла не просто так связала мальчика с огнем. Она знала про печать и нашла способ освободить ребёнка от ограничений матери. Что-то всё больше загадок появляется в той истории. Но сейчас это не так важно. Теперь я с уверенностью могу сказать, что тот беспорядочный образ жизни — это последствия ограничений. Организм восполнял то, чего ему не хватало во время периодов простоя.       — И что теперь делать? — спросил Ким, сжав руку любимого, что всё ещё был в слегка затуманенном, но сознании.       — Продолжать рушить печать, — ответил Квон.       — Как?       — Не догадываетесь? — усмехнулся компьютер. — Пойдёмте от обратного. Чего не хотела вейла?       — Чтобы её сын стал полноценным омегой.       — А это значит?       — Он не должен был встретить своего альфу, узнать прелести половой жизни и подарить жизнь. Сцепка, метка, зачатие, но я… Я не альфа, я не могу сцепиться с ним.       — Но вы можете поставить на нем метку, — ответил Квон. — Он станет вашим мужем. Папой ваших детей. Началом новой нации. Она хотела сделать из него среднестатистического мужчину Волшебной земли, но прогадала. Теперь вам придется исправлять тот урон, что она нанесла организму мальчика.       — Но он… Он без сознания, — попытался сохранить остатки разума Доён.       — Еще нет, но если вы ничего не сделаете, он уйдёт. Рушить печать нужно именно сейчас, потому что начало течки — это уже брешь в ее целостности. Вам по силам его удержать. Если мы ничего не сделаем, то со временем он и вовсе утратит детородную функцию. Оно вам надо?       — Бэкхён…       — Общается с главнокомандующим. До рассвета два часа. Старая вейла обещала прийти проститься, я уверен, что, если задать ей правильные вопросы, она ответит нам в чём была цель Санны, но сейчас… Сейчас нам надо его вернуть.       Доён посмотрел на младшего. Янян вспотел, но был по-прежнему бледным. В нём сейчас боролись природные процессы и магия, и нужно было что-то делать. Мучения мальчика слишком затянулись.       — Малыш, — шепнул дракон, склоняясь к шее младшего и вдыхая насыщенный аромат мяты. — Ты слышишь меня?       — Доён? Я не хочу уходить. Держи меня. Там… Там темно и холодно.       — Я постараюсь, родной, — сказал Ким, целуя шею, ключицы, живот младшего. Спускаясь ниже, чтобы потянуть вниз штаны омеги и в шоке отпрянуть, замечая в паху младшего несколько словно выжженных на коже рун. Доён мог поклясться, что не видел их раньше.       — А что я говорил, — хмыкнул Квон. — Заметили какое выгодное положение. Матка. Место, где зарождается жизнь. Как же расстроится генерал, узнав, что его жена подло его обманывала. Даже попытка Рехмы защитить малыша не ударила бы по нему сильнее, чем предательство любимого человека.       — Мы ему не скажем, — сказал Доён, стягивая с омеги влажные штаны с трусами. — Обещаешь?       — Как скажете, мастер.       Между тем Янян прогнулся и простонал. Инстинкты брали верх, а значит, Доён делал всё правильно.       — Доён…       — Да, милый. Я здесь. Чувствуешь меня? — сказал Ким, обхватив плоть младшего и неторопливо надрачивая.       — Да, — сказал омега, подаваясь навстречу прикосновениям. — Но я… Я не вижу. Тут так темно.       — Борись с этим. Это не твоя темнота. Огонь… Видишь его? Иди к нему.       Доён сомкнул губы на головке члена Лю. Омега выгнулся, но руки дракона уложили его обратно.       — Нет. Я не смогу. Она сильнее меня.       Ким выпустил плоть изо рта и потянулся к губам младшего, попутно стягивая с себя одежду.       — Никто не отнимет тебя у меня, слышишь?       Доёну казалось, что воздух вокруг них сгущается, но он не намерен был останавливаться. Янян принадлежал только ему.       Дракон перевернул младшего. Лю нетерпеливо потерся возбуждённой плотью о диван. Ягодицы и бедра блестели от смазки. Доён провел пальцем меж упругих половинок, собирая вязкую жидкость. Янян зашипел, подаваясь навстречу, но его движения были настолько слабыми, что Ким понял, медлить больше нельзя, иначе тьма победит.       Приставив головку к раскрытому воспалённому анусу, Доён резко толкнулся вперед. Дикий крик сорвался с губ младшего. Янян громко всхлипывал, его спина напряглась.       — Малыш? Я…       — Двигайся, — ответил Янян. Его голос звучал более осознанно, хоть и дрожал. — Быстрее, прошу.       Доён склонился ближе, начиная сперва неторопливо, а потом срываясь, чувствуя, как младший подается навстречу. Они оба в смазке, но это сейчас не так важно, ведь перевернув младшего, Доён видит ясный взгляд, полный обожания. Янян снова с ним, тянется к нему, целует нежно, тихо постанывая, пока дракон продолжает двигаться в нём.       Дыхание сбивается. Доён понимает, что на пределе. Янян шепчет что-то о любви, а потом оба словно взрываются. Ким впивается в беззащитную шею омеги, чувствуя, как собственное семя выплескивается внутри младшего, что сжимает его крепче, закатывая глаза. Янян дрожит. По его щекам текут крупные слёзы, а в помещении помимо аромата мяты отчетливо чувствуется запах горелой плоти.       Доен в ужасе отстраняется и не может оторвать взгляда от уродливых ожогов в паху младшего. Кажется, что они дымятся. Кожа почернела и вздулась. В некоторых местах заметна свежая кровь.       — Янян, я…       — Поцелуй меня, муж мой, — сказал омега. — Это пройдёт, главное, что ты меня вернул.       — Это должно быть ужасно больно, — сказал Ким, касаясь губами губ младшего.       — Катастрофически, — улыбнулся в поцелуй омега. — Но лучше так, чем несколько дней бродить во сне. За что она со мной так?       — Я… Я не знаю, малыш. Но я знаю, кто знает, и мы обязательно спросим у неё об этом, а сейчас, тебе нужно отдохнуть.       — Спасибо, что не оставил меня.       — Как я мог! Я ведь так тебя люблю.       — Я тоже тебя люблю.       — В аптечке генерала Бён есть мазь от ожогов, — сказал Квон. — Эти раны будут болеть еще некоторое время, но поздравляю, у вас все получилось. В нем больше нет чужой магии, только своя собственная. — А… — слегка смутился Доён.       — Произошло ли зачатие станет известно дней через десять, — спокойно ответил компьютер. — Хотя есть вероятность, что снятие печати прервало этот процесс. Боль была слишком сильной.       — Ты не считаешь, что с каждым днем беременных вокруг становится всё больше? — спросил Доён, целуя в макушку задремавшего у него на груди мужа.       — Ну, знаете, так бывает, когда Вселенная вступает на путь обновления, — ответил Квон. — Дети — наше будущее.       Дракон улыбнулся, но спорить не стал. Квону виднее.