Возвращение
***
Незнакомец, медленно и плавно скользя поверх травы, подплыл к нам и завис в воздухе метрах в трёх. Сева и крёстный в один миг выпрямились и, направив на него палочки, встали передо мной, заслоняя меня своими спинами. Зелёное лицо существа скривилось в подобии усмешки, он взмахнул рукой, и мои названные отцы, как пёрышки, разлетелись в разные стороны… …Во всём моём теле, которым я не мог шевельнуть, начали появляться какие-то горячие точки. Они ощущались достаточно приятно, словно приложили что-то тёплое к коже. Неожиданно в моей голове раздался громкий металлический голос. Он был настолько сильным, что казалось, моя голова расколется от него. — Ты, — существо направило на меня длинный указательный палец, — ты должен вернуться. — Вернуться? Куда? — Назад… — Да, конечно, — безропотно согласился я, — я вернусь назад, только отпусти меня, и мы уйдём. — Нет. Ты уйдёшь один. — Один? Почему один? — Потому что они находятся в твоём подсознании, а не ты в их. — Что? О чём ты говоришь? — истерически закричал я и не услышал своего голоса. — Я не понимаю. Кто ты? И, может, скажешь, что тебе нужно? — Я — твоя душа, которой ты «геройски» пожертвовал ради спасения глупой никчёмной девчонки, — с явной насмешкой сказал голос. — Мне велено было возвратиться в твоё тело и вернуть тебя к жизни. — К какой жизни? — непонимающе спросил я. — К той. К той, что предназначена нам с тобой Леди Клото. — Кто такая Леди Клото? Это одна из сестёр Мойр? * — Да. Леди Клото прядёт линию жизни. И наша с тобой нить ещё не обрезана Леди Атропос. — А почему ты такая зелёная? Ведь, насколько я могу догадываться, душа должна быть… Ну не зелёной уж точно. — Зелёная? Да что угодно могло позеленеть, когда рядом находится грязный осколок чужой и притом злобной сущности. Мне пришлось очищаться столько же времени, сколько он пробыл в твоём теле. А чтобы тебе в это время не было скучно, мы и показали тебе то, что было бы, если этот кусок так и остался в тебе. Ну и ты сам немного подкорректировал свои иллюзии. — Я ничего не понимаю. — А чего тут понимать? Ты, как настоящий рыцарь без страха и упрёка, ломанулся спасать девчонку, которая была одержима тёмным магом. Он специально заманил тебя в Тайную комнату Слизерина, ему не нужен был сосуд из девичьего тела. Да и магическое ядро у неё неразвитое и слабое. Он хотел воспользоваться твоим телом и твоей магией. Но, когда он натравил на тебя василиска, твоё тело окаменело и, естественно, он не смог занять его. — И куда он делся? — Не знаю. Когда кровь и магия в нашем с тобой теле застыли, я успела вылететь и прихватила с собой тот осколок. Я отправилась на очищение и восстановление, а куда делся тот… и другой… не знаю. Ну хватит болтать, надо возвращаться, а то я слышу, что у магов не получается тебя раскаменить и они уже думают, что ты на самом деле умер. Закопают нашу тушку в землю на три метра, фиг вылезем. — Так я всё-таки кто? Гарри Поттер или Эдуард Мунго? — спросил я у своей Души напоследок. — Гарри Поттер, но немного и Мунго…***
Моё тело кричало от боли. Адский жар и одновременно невыносимый холод разрывали каждую клетку на куски. Я громко закричал и… скрутился калачиком. Сколько длилась эта му́ка, не знаю… — Поттер! — услышал я чей-то очень знакомый встревоженный голос. — Поттер, откройте глаза. Внезапно боль отступила. В теле появилась лёгкость, но всё равно ощущалась небольшая усталость. Я открыл глаза. Надо мной склонилось взволнованное лицо профессора Снейпа. — Гарри, вы видите меня? Слышите? — Да, профессор, — с трудом двигая в пересохшем рту деревянным языком, промычал я, — я вас вижу и слышу. Где я и что произошло? — Вы в Хогвартсе в Больничном крыле. Вы помните, что с вами произошло? Если вам трудно говорить, просто моргните. «Помню ли я, что произошло? — хмыкнул я про себя. — Да лучше бы не помнил. Эй, Душа, как ты там? «Нормально, — раздался весёлый голос в моей голове. — А как ты? — Смеётся ещё, зараза такая. — Давай моргай, а то профессор ещё подумает, что ты стал идиотом». Да ему и думать не надо, он всегда считал меня идиотом — в этой жизни. Я моргнул и напрягся, чтобы поднять руку и поднести её к глазам, но она даже не шевельнулась. — Вам не надо двигаться, Поттер, пока ваши нервные клетки не придут в норму. Вы две недели пролежали в глубоком окаменении, и даже настойка из мандрагоры не смогла помочь вам. Как вы себя чувствуете сейчас, думаю, спрашивать не стоит. Всё тело болит? — сочувствующим голосом спросил он, я опять устало моргнул, на этот раз удивлённо. Снейп и сочувствие — понятия несовместимые. — Вот и отлично, — незнамо чему обрадовался Снейп и, видимо, поняв мой скептический взгляд, добавил: — Если болит, значит, вы живы. Ничего не болит только у мёртвых. Сейчас я помогу вам выпить зелье, укрепляющее мышечную и костную ткань, потом вас покормят, и после этого вы примете зелье Сна без сновидений. Да уж, пожалуйста, дорогой мой профессор, без сновидений… А то мне та-а-кое может присниться…***
Меня поили разными зельями для восстановления и укрепления мышечной ткани, с костями всё было в порядке. К концу недели я уже мог самостоятельно сидеть, есть и разговаривать. Кроме мадам Помфри и Снейпа, никто меня не навещал, это было и понятно — каникулы же. Лишь пару раз заходил Дамблдор, но я, как только слышал его голос, притворялся спящим. Мадам Помфри мне с удовольствием подыгрывала и без пиетета выпроваживала директора из больнички, несмотря на его упорное желание поговорить со мной. Мне уже поведали о том, что нашёл меня в туалете Плаксы Миртл Драко Малфой. Он, как всегда, следил за мной и Роном и заметил, что мы вошли в этот туалет, а через несколько минут из него выскочил весь перепуганный Уизли и, не заметив спрятавшегося за поворотом Малфоя, побежал по лестнице вверх. Малфой постоял немного, а потом заглянул в туалет и увидел меня, лежавшего возле раковины на мокром полу на спине, раскинув руки в стороны. Он дотронулся до меня и понял, что я — как он тогда решил — мёртвый, и бегом помчался к своему декану. Профессора и авроры в течение всего этого времени перерыли весь Хогвартс и Запретный лес в поисках Джинни. Нашли её в колонии акромантулов, закутанную в паутину этих огромных пауков. Естественно, мёртвую. Как предположила моя Душа, Волан-де-Морт нашёл для своей сущности другой сосуд (и это плохо, потому что мы теперь не знаем, как он может выглядеть), а тело девочки за ненадобностью выбросил в лесу, где её и подобрали акромантулы. Акромантулы были уничтожены (кое-кто прихватил себе на ингредиенты), а Хагрида оштрафовали на очень приличную сумму за разведение и содержание запрещённых и опасных существ на территории, примыкающей к школе. История пошла другим путём, и я начал переживать, что из-за смерти дочери Уизли не поедут в Египет и не будет колдографии их семьи с крысой в «Ежедневном пророке». Сириус не увидит эту газету, и у него не появится стимула бежать из тюрьмы. Тогда мне самому придётся что-то придумывать, чтобы вытащить крёстного из Азкабана. Но как оказалось, мои волнения по этому поводу были напрасными. Я понимал, что долго играть в прятки с директором мне не удастся. Когда он наведался ко мне в очередной раз, я не стал притворяться спящим. Встретил его я сидя на кровати, опершись спиной на подушку и читая журнал для целителей и колдомедиков по анатомии «Homomagius». Его я слёзно выпросил у мадам Помфри, увидев в книжном шкафу у неё в кабинете. Кстати, читал я без очков: после «воскрешения» зрение моё исправилось, и я в них больше не нуждался, что было самым приятным бонусом из всего происходящего. После обязательных вопросов о моём самочувствии, получив удовлетворяющий его ответ, директор поинтересовался, какого… мы с Роном попёрлись в туалет для девочек в то время, когда всем было велено не высовываться из гостиных факультетов. Я виновато потупил глаза и начал что-то лепетать по поводу того, что пропала же сестра Рона и мы хотели её найти. А последнее время девочку часто видели около этого места, вот мы с Роном и решили спросить у призрака Миртл. На вопрос, как получилось, что я попался на глаза василиска, я только пожал плечами — не помню. Я спросил, могу ли я отправиться на каникулы к Уизли, чтобы поддержать их, всё же Рон мой лучший друг, да и с Джинни мы нормально общались. На это Дамблдор ответил, что Уизли, чтобы прийти в себя от такого горя, как смерть дочери, решили отправиться в Египет к своему старшему сыну, который там работал разрушителем проклятий. Сколько они там пробудут — неизвестно. Но, как только они вернутся, он — директор — позволит мне провести остаток каникул в этой замечательной семье. Хм! Видите ли — он позволит! А пока мне придётся вернуться к моим родственникам. Услышав это, я обиженно скуксился и даже подпустил слёзки в глаза. Но на старика это не подействовало, и он стал распинаться о том, что — так надо, мой мальчик, ради твоего же блага и безопасности. Знать бы, где она есть, эта безопасность, и какое благо я получаю от оскорблений, тычков и подзатыльников своих родственников. Я надулся и, спустившись по подушке, накрылся с головой одеялом, чтобы скрыть довольное выражение лица. Мне надо к Дурслям, чтобы там дождаться крёстного. А появится он не раньше августа. Нужно ещё найти ему безопасное пристанище, да чтобы не шлялся по Хогсмиду и Хогвартсу и не пугал дементоров, пока я буду вылавливать крысака у Рона. Но директор не должен этого знать. Вот не верю я, что он не в курсе того, кто прячется у его соратников. Какой же тогда он Великий и Могущественный волшебник, если не может распознать анимага? Как не мог в прошлом году увидеть одержимость в профессоре, с которым наверняка проводил какие-то беседы по работе. И этот дневник Тома Риддла — как он попал к Джинни? Что-то я стал сомневаться, что его подкинул Люциус Малфой. Короче, вопросов у меня возникло много и неизвестно кому их задавать, чтобы получить правдивые ответы. Но только не Дамблдору, тот если и не соврёт, то закрутит такую словесную паутину, что фиг раскрутишь, а в оконцовке будет — всё ради общего блага и твоей безопасности, мой мальчик!***
Спустя ещё одну неделю мадам Помфри полностью удостоверилась, что я окончательно окреп и могу без проблем передвигаться самостоятельно, и отправила меня собирать вещи в гриффиндорскую башню. Потом профессор Макгонагалл аппарирует меня к дому Дурслей. В гостиной было непривычно тихо и чисто. Мои вещи были аккуратно собраны в сундук, видимо, кто-то из ребят постарался. Так что много времени у меня на это не ушло. Деканша уже ждала меня возле выхода из замка, о чём-то мирно беседуя с Филчем. Когда я подошёл к ним, я увидел в руках завхоза ту самую тетрадь в чёрной обложке, а он сам, насмешливо кривя тонкие губы, смотрел на меня каким-то странным взглядом. Не злобным и подозрительным, как обычно, а оценивающим, изучающим и заинтересованным. Такого взгляда просто не может быть у этого сквиба, и меня он насторожил, а моя Душа испуганно пискнула и затаилась. Неужели?..