Однажды смерти...

Снег почти смыло зимним дождем, но ледяное дыхание февраля не ослабло. Город оделся в тончайшую ледяную броню. Машин почти и не было а редкие пешеходы двигались медленно и осторожно, и иногда лишь взвизгивали вцепляющиеся в прозрачную корку ледоступы, да раздавался хруст ломающихся льдинок, когда дул ветер, покачивая вдвое утолщившиеся тонкие ветки. Поднадоевшее мерцающее марево струн отступило. Рассеялось синими искорками. На тротуарную плитку ступила тонкая фигурка, закутанная в темное. Сделала шаг, другой, и тут же хлопнулась на задницу. Обалдело захлопала глазами, потерла пострадавшую часть тела и попыталась подняться. Не-а. Никак. Раз за разом она пыталась встать на ноги, но скользота не давала. Неосторожность сыграла со смертью злую шутку, и она, желавшая просто побродить по улицам, в очередной раз оступилась и грохнулась. И заскользила вниз, под уклон. Вниз, вниз! -- Ах ты ж коса об камень! -- сердито воскликнула смерть, видя, что не останавливается, а лишь набирает скорость, ощущая задом все кочки и неровности, мелкие камешки, вмерзшие в корку льда. Склон стал ещё круче, и попытки затормозить, и даже призванная коса-горбуша, вообще ничего не дали, от верной помощницы осталась лишь полоса в корке льда и, не желая испортить нужную штуку, смерть отпустила ее обратно. -- Ай! Ой! Аяяяяяй! Ох! Возмущенные возгласы говорили о том, что дорога, ведущая под уклон вовсе не была ровной. Внизу наблюдался пока пустой перекресток, а дальше дорога сворачивала в переулок, и что творится там вовсе неведомо. В вихре собственного визга смерть неслась вниз уже на изрядной скорости. Из-за угла показалась машина. Ее тоже несло, закручивая. Писк тормозов, попытки справиться с потерявшим управление железным монстром. Столкновение с ней и столбом было неминуемо, и смерть увидела испуганные, понимающие, что сейчас случится, глаза водителя сквозь стекло. Касание. Машину стопорнуло, а смерть ушла на струны мира, отчётливо понимая, что впервые не забрала, а спасла. Новое, ранее неведомое чувство было колючим, радостным и пробрало по спине морозцем удовлетворения. *** Санёк задержал дыхание, понимая, что ничего не может сделать с проклятой тачкой, видя, что она сейчас налетит на скользящую женщину и вмажет ее в столб. Лёгкий толчок. Машина встала как вкопанная, и парень приготовился услышать вопль боли, и вытаскивая телефон, хотел звонить в скорую. Вопля не было. Лишь тихо постукивал, остывая, мотор. Санька открыл водительскую дверь. Высунулся. Никого. Лишь столб фонаря в паре метров от капота. -- Ухх… ну и… уххх… Дрожащей рукой вытер ледяной пот с лица. Но ведь женщина была! Он вновь выглянул, глядя понизу. Никого. Показалось, что ли? Не. Ну его нахрен, этот сракопад дурной. Тут повезло, а если б и правда человека сбил? Нахрен-нахрен. И не столько проблема, что по судам затягают, сколько совесть потом житья не даст. Гадина. Санёк сидел в машине и прикидывал, как с наименьшими потерями выйти из положения, в которое его загнала собственная глупость и невнимательность. Как дотолкать, докатиь, доставить машину туда, где она будет спокойно стоять, пока гололёд не кончится. Да ещё и не встрять по дороге. Почему затылок, мужчина достал телефон, и принялся рыться в контактах... *** Смерть наблюдала за человеком, который отшагнул от черты из-за ее вмешательства. И видела непонятное. Рваная и слабо заметная тропа его судьбы начала мутнеть, менять направление, а потом развернулась в ясную, четкую дорожку. Во, дела...