***
По сырым стенам замка проскользнула чья-то тень. Тихо и бесшумно минуя говорящих рыцарей, тень проскользнула мимо картины с грифоном, никогда не дремлющим и зорко следящим за каждым движением человека или призрака. Добравшись до места назначения, тень произнесла какое-то заклинание и поднявшись по винтовой лестнице, прошла сквозь стену в кабинет Дамблдора. В мрачном помещении было относительно тихо, только серебряный секстант тихо жужжал на полке с полусферой. Призрачный свет луны блеснул на холодном серебре искусно выкованного меча Гриффиндора.***
— Говоришь это приносит тебе удовольствие? Какая же ты извращенка! — Прекрати так говорить! Я на полном серьезе говорю правду. — Да ладно? Дай-ка проверю! Лежа на импровизированной кровати, парень закинул ногу девушки на себя и не сводя взгляда, стал медленно скользить рукой под юбкой. — Драко, не стоит, — отрывисто произнесла она, неуверенно замямлив, — нас могут увидеть. Я волнуюсь. Юная волшебница ахнула и покраснела, когда ощутила, как резинка ее трусов была оттянута вниз. — Хм, — усмехнулся Малфой убрав руку и дотронувшись до пылающего лица лежавшей рядом девушки. — Боишься быть пойманной? — А ты нет? — удивилась девчонка, пальцем тыкнув его в ребро. — Ай! — хихикнул дернувшийся Драко. — Не бойся, дуреха. Ведь я лучше знаю это место. Никто сюда не войдет, как никак все эти годы я был здесь один. — Как ты умудрился найти эту комнату? — Хм, — фыркнул парень, поворачиваясь на спину. — Помнишь тот случай с гиппогрифом на третьем курсе? После этого я был ужасно зол, меня дико бесило, что тупое животное едва не убило меня. — Ох, Драко! — жалобно простонала девушка, чмокнув блондина в губы. — На следующий день, возвращаясь из Больничного крыла, я заметил Поттера. Он выглядел каким-то подозрительным. Я стал следить. Правда я упустил его из виду, но зато нашел эту комнату. Заползая под свитер девчонки, взяв всю свою мужественность в руки, Драко уверенным движением, аккуратно и не причиняя дискомфорта, забрался под ее лифчик. Та стала отрывисто выдыхать, прикрывая глаза и тихо бормоча под нос. Целующиеся подростки не заметили, как их уже застукала шокированная Эммелин, которая тихо, но все же быстро скрылась с места преступления. Быстрым шагом спустившись на пару этажей ниже, она вдруг столкнулась с профессором зелий. Ничего не объясняя и не разговаривая друг с другом, коллеги разбрелись по разные стороны, или если быть точнее, этажи своих башен и подземелий.***
«Если ты, слюнтяй и бабулин выкормыш, опозоришь школу в этом сраном чемпионате, знай, я сам тебя пошинкую и сварю прямо во время урока, на глазах твоих однокурсников. Понятно?» Угрожающий голос профессора Снейпа крутился в голове напряженного Невилла, уже заработавшего себе осложненный невроз. Мальчишка не раз обращался к мадам Помфри, жалуясь на боль в ушах и общую слабость. Блеклый свет, проступая сквозь витражное окно, неровно падал на колдографию, которую Невилл держал в дрожащих руках. Стеклянными глазами уставившись на лица любимых родителей, он тяжко вздохнул и по его щеке скатилась соленая слезинка, промокнувшая жилет отца. Эту колдографию мальчик всегда хранил в сундуке, опасаясь того, что ее найдут ребята и будут дразнить или хуже того, что он по своей забывчивости может ее оставить и потерять. Но с того времени, как Амбридж выбрала его участником чемпионата, а упреки Снейпа в его сторону усилились втрое, и многочисленные смешки учеников за спиной уже перешли всякие границы, без стеснения высказывающие неприятные слова в лицо, Долгопупс держал эту колдографию в левом кармане рубашки на груди, будто она заряжала его силой и грела сердце. И вот сейчас, в минуты одиночества, отчаяния и грусти, колдография родителей действительно грела душу мальчишки. Он вытаскивал ее и вздыхая смотрел на счастливые лица, улыбающиеся и запечатленные возле детской кроватки. Мальчик не раз воображал, какая у него была бы жизнь, какой у него сложился бы характер, если бы только родители были рядом с ним. Смог ли бы он с легкостью разбираться в зельях и хватило бы ему мужества противостоять Снейпу и отстоять свои границы от издевающихся учеников. Однако фантазии вскоре ускользали из разума, возвращая его в серую реальность. Казалось всем было на него плевать и если он сброситься с Астрономической башни, никто даже этого и не заметит. «А кто я такой? Это вам не знаменитый Гарри Поттер, Мальчик-который-выжил. Я Невилл. Просто Невилл. Слабак и тюфяк, выращенный бабулей. Папа, мама, когда же вы придете в себя?» — и вновь слезинка упала на колдографию. Погруженный в собственные раздумья, прислонивший голову к стене подросток не обращал внимание на голос, звучавший словно из далека. Да и не все ли равно? Очередные издевки тупых слизеринцев или того хуже, безмолвно осуждающий взгляд своих гриффиндорцев, подумал он, ощущая чье-то присутствие. — Невилл! Скажи же что-нибудь! Эй! И только спустя несколько минут, мальчишка оторвал взгляд с родителей, на активно трясущую его профессора прорицаний. — Ой, — только и смог вымолвить гриффиндорец, напрочь позабыв спрятать снимок. — Извините, профессор, я вас не слышал… — Оно и видно, — кивнула Эммелин и присела рядом. — Что ты здесь делаешь? — деликатно спросила она, после чего взглянула на родителей Невилла. — В этой башне всегда безлюдно с тех пор, как профессора Трелони заменили, — прочистив горло от дрожащего голоса, наконец заговорил Долгопупс. Хотя его тон стал походить на загробный голос Полумны Лавгуд. — Я прихожу сюда после занятий, когда хочу побыть один. Мадемуазель даже не удивилась этому. Никто в здравом уме и близко не подойдет к Северной башне, разве только она сама, и только потому, что нужно было взять некоторый инвентарь для учебного процесса. — Послушай, Невилл. Мне совсем не нравиться твое состояние. Понимаю, чемпионат отнимает слишком много сил, но ведь так продолжаться не может, — не громко отчитывая, но все же сохраняя профессиональную вежливость, мадемуазель пыталась достучаться до разума мальчишки. — Такое поведение вызывает подозрения. Так и до нервного срыва может дойти, а после этого одна дорога в Больницу Святого Мунго, знаешь ли! — усмехнулась она, а потом перевела взгляд туда, куда уставился Невилл. Девушка приоткрыла рот, не зная, что и сказать. Припоминая историю о жестокой и обезумевшей Беллатрисе, пытавшей этих людей, мадемуазель бессознательно стало жаль этого круглолицего и безобидного мальчика. Когда Невилл бормоча выболтал об угрозах Снейпа, девушка недоуменно нахмурила брови. «Эти два Пожирателя смерти действительно хотят добить мальчишку: одна довела его родителей до сумасшествия, а другой теперь хочет сделать это с их сыном. И почему Снейп так взъелся на него из-за чемпионата? А может это все же не из-за него? Возможно, причина кроется еще глубже?» Девушка вздохнула и, прежде чем кое-что сказать, поправила рукава алой мантии, которую после происшествия в мэноре, на следующее утро по приказу Люциуса принес домовой эльф, вместе с крупным кристаллом обсидиана с иризацией серебристо-травяных оттенков. «Я думал ты вернешься, но похоже твоя странность все еще не прошла. Думаю, мантия все же пригодиться тебе завтра. Кстати, ты так поспешила уйти, что оставила мой подарок. P.S. Надеюсь твое запястье в порядке. Твой Л.М.»***
Последним заданием чемпионата, было приготовление Зелья обсидиановой кожи. Волшебник, употребивший такое зелье, мог не бояться адского пламени или быть утопленным в глубоком море. Разумеется, никто даже и не думал испытывать участников адским пламенем. Всего лишь нужно пройти через огненную арку и, если зелье было сварено неправильно, участник получает вначале расстройство желудка, а потом небольшие ожоги на теле, вследствие чего лечиться у мадам Помфри в Больничном крыле. Если же зелье сварено правильно, участник остается цел и невредим и становиться победителем Чемпионата по Зельям. — Как вы посмели? Занимались бы и дальше хрустальными шариками! — гаркнул рассвирепевший Снейп, напугав Эммелин до смерти. Будучи убежденным, что в коридоре кроме них никого нет, зельевар подкараулив волшебницу, с силой толкнул к стене, локтем прижимая горло девушки. — Ну! Я жду объяснений, мадемуазель Дюваль, — презрительно прошипел он. — Да как вы смеете? — возмутилась Эммелин, раздувая ноздри от неожиданности и растущего гнева. — Совсем рехнулись?! Однако Снейп так и не сдвинулся с места преграждая ей путь, угольно-черными глазами пожирая душу девушки. И никто в этом злосчастном коридоре, ведущем к выходу из замка, не смог бы помочь спастись от обезумевшего волшебника. Естественно, ведь все ученики и профессора школы уже занимали свободные места на трибунах квиддичного стадиона, где расположился сад-павильон, желая собственными глазами увидеть победителя. — Ты хотя бы представляешь, к каким последствиям приведет твоя глупая выходка? — А ну живо отошел от меня к чертовой матери, Северус. Думаешь я не смогу сделать этого? — с угрозой прошипела Эммелин, надавливая сонную артерию кончиком своей волшебной палочки. Недолго раздумывая, Снейп все же прекратил прижимать ведьму, ощутив острое чувство, жгущее кожу шеи. — Так зачем вы это сделали? — с шумом выдохнул он. — Вы ненормальный! Грудь Эммелин отчаянно вздымалась от возмущения и гнева. Яростно стрельнув глазами, она поспешила отойти на сколько могла и покосившись, быстро направилась к выходу. Машинально отворив двери, волшебница тут же съежилась под ледяным ветром, пробравшимся под одежду и безжалостно захлеставшим по лицу, сурово бросая пригоршни мелкого снега. — Отстаньте от меня! — сильнее закутываясь в меховую мантию, прикрикнула она через плечо прибавив шаг. — Вот уж не думал, что вы так сильно будете беспокоиться об отпрыске мракоборцев, с которыми сражался ваш отец, — злорадно прокричал Северус сквозь завывающий ветер, догоняя мадемуазель. Внутри у Эммелин похолодело. Пропустившее удар сердце, через мгновенье гулко забилось. Она мысленно завопила от поднявшегося гнева. Чертов Снейп метко надавил на больную точку, возмутительным для этого способом. — А я не думала, что вы так сильно будете обвинять его в том, что Темный Лорд выбрал именно Поттеров! — злорадно усмехнулась она, крепко держа палочку наготове. — О чем это вы? — застыв на месте от неожиданности, Северус помрачнел, стискивая зубы. Покрываясь белыми хлопьями, его мантия, и в особенности голова становилась седой, уж такой сильный снегопад начался этим днем. — Лили, — чуть замедлившись на безопасном расстоянии обернулась девушка, округлив глаза. В два шага он настиг ее, но не успев схватить и как следует напугать, тут же отступил. Мадемуазель уже нацелилась палочкой, из кончика которой посыпались рубиновые искорки. — Люциус-с, — мрачно прошипел он, стряхнув с себя мокрый снег. — Если мальчик умрет на турнире от отравления, в этом будете виноваты вы и только вы. Не делайте вид, будто не понимаете, о чем я говорю! — тяжело вздохнул Снейп, смотря на ведьму. — Это вы дали Невиллу то углубленное пособие по зельеварению и травам? Вы хоть понимаете… — А теперь послушайте меня, Северус. Я ничего объяснять вам не собираюсь! И что в этом такого страшного? Почему он должен умереть? Я в отличие от вас, хоть немного помогла затравленному бедолаге. — А то, что он французский! У вас другая система смешивания ингредиентов, а здесь другая. Они не имеют и малейшего понятия в том, какие травы опасно смешивать, а какие нет. На кой черт вы вообще вмешиваетесь? — со злостью повысив голос, Северус погнался за Эммелин, свирепо сжимая кулаки. — Никто во Франции пока не травился, — огрызнулась она, счищая с себя мокрый снег. — Будьте осторожны, Эммелин. В особенности в темных коридорах Хогвартса, — довольно тихо, но вполне четко, чтобы его услышать, по-змеиному прошипел маг, пронзая девушку колючим взглядом. — И вы тоже, — заявила она в ответ, вздернув подбородок. Ну не выложит ведь она правду, для чего на самом деле помогла этому Долгопупсу. Тем более, не стала бы она делиться этими подробностями с профессором Снейпом. Слишком много чести для него! К тому же, он вряд ли стал бы выслушивать и половину начатых ею оправданий. А дело было вот в чем: обсидиановый кристалл, подарок Люциуса — это круглый, гладкий шар. Уникальный камень, по своей природе обладает особенной энергетикой, мощной силой и волшебными свойствами. Обладая своеобразной магией, кристалл помогал раскрыть силу своей владелицы, наделяя ее ясновидческим даром, способствуя развитию интуиции. Находясь у себя в комнате, Эммелин завороженно разглядывала шар, сидя перед сном в мягком кресле. Всматриваясь в серебристые тона и изумрудные отливы, она мысленно представляла как с легкостью может предсказывать будущее, видеть его, когда пожелает и использовать информацию во благо себе. Именно в ту ночь, ей приснился сон, или точнее предвиделся один из вариантов развития будущего. Круглолицый Невилл, не в силах больше терпеть всех насмешек учеников и унижений от Снейпа, после чемпионата поднялся на Астрономическую башню и перебравшись через поручни с трудом глотал воздух. Подбежавший за ним Гарри только и успел увидеть затравленное выражение лица друга, а затем быстро окрашивающийся в багровый цвет снег внизу башни. Этим действием, Невилл изменил бы ход цепочки настоящих событий ведущих к будущему и, в частности, изменения коснулись бы и саму Эммелин и Люциуса, и другими приспешников Темного Лорда. Поддержать и помочь мальчишке, таково было условие обсидианового кристалла, которое ведьма поняла сразу. Поэтому найдя Долгопупса, одиноко сидевшего на лестнице в самом подавленном состоянии, она недолго думая материализовала книгу по зельям и травам. _______________________ Директорское ложе находилось под защитным куполом, куда не проникал ни промозглый холод, ни порывистый ветер, ни уж тем более мокрый, колючий снег. Уже стоявшие там министр Фадж, другие высокопоставленные члены из министерства магии, и международные послы стран, участвовавших в чемпионате, душевно беседовали обсуждая важные государственные дела. Вскоре к ним подошла директриса с папкой каких-то бумаг. Атмосфера царила взволнованная, школьный оркестр репетировал мелодию для последнего состязания зельеваров, ведьмы из Салемского института выкрикивали речевки, размахивая блестящим знаменем, расшитым в яркие звезды. Между трибунами братья Уизли продавали блевательные батончики, взрывательные канарейки, хот-доги меняющие внешность лица на 15 минут и какао с секретом. Возле подножия трибун возились газетчики, беря интервью у студентов и некоторых профессоров. Оживленно задававшая пару вопросов министру и попутно записывающая интервью в свой блокнот с помощью Прытко Пишущего Пера, Рита Скитер решила сделать колдографию. — Давайте все запечатлеем этот исторический момент для Магической Британии. Безопасность! Надежность! Стабильность! Торжественно произнес речь министр Фадж в свою палочку, находящуюся под заклинанием Сонорус. Толпы учеников и гости Хогвартса аплодировали и свистели, возбужденно ожидая увидеть финал чемпионата. — Быстрее, не заставляйте министра ждать! — верещала Амбридж сквозь растянутую жабью улыбку, параллельно зазывая учителей. Сегодня она походила на круглую, нахохлившуюся малиновку, наевшуюся жирных червей, в своем розовом плаще-накидке из розовых перьев. — Мисс Дюваль, вас это тоже касается! — более яростно пискнула директриса, зыркнув на Эммелин выпученными глазами. — Мадам директор, — начала обернувшаяся к ней Эммелин, проглотив кубик шоколада с фуршетного столика, — я не особо люблю позировать на колдографиях. На самом деле она не хотела идти туда из-за Люциуса, старательно не замечая его, нагло ухмыльнувшегося при встрече их взглядов. — Живо! — взвизгнула Амбридж резко, покрываясь алыми пятнами. Нервная улыбка на ее лице от смеха министра Фаджа, была такая мерзкая, что казалось, будто у нее отсутствовала челюсть, а растянутые губы прилипли к деснам. От этого вида к горлу девушки подкатила тошнота, и чтобы не оконфузиться на публике под десятками колдокамер, она быстро повернула голову в сторону. С противоположной стороны ей помахал Астерион, сидевший рядом с парой мракоборцев. Снисходительно улыбнувшись, Эммелин перевела взгляд на деревянную лестницу. Появившиеся на последних ступеньках Помона и Аврора дружно поприветствовали мадемуазель. Перламутровая вспышка колдокамеры загорелась, потом еще и еще, пока довольные журналисты не отправили снимки вместе с совами в редакторские отделы, чтобы первее всех распечатать главные новости во всех газетах. ____________________ — И вот остаются считанные минуты. Кто же правильно приготовит Зелье обсидиановой кожи и станет победителем, получив приз в 500 галлеонов. Я повторяю, 500 га-ле-о-нов и турпоездку на Фарерские острова? Дамы и господа… приготовьтесь… с минуты на минуту вы станете свидетелями исторического события юбилейного чемпионата! — Ли Джордан искусно комментировал каждое движение, мимику и эмоцию волшебников, задавая интригующее настроение. Тяжелая тишина воцарилась на стадионе, пока волшебники наблюдали за своими однокурсниками и друзьями, находившихся в последнем помещении сада, через голограмму-экран. — Да-а! Роджер Дэвис успешно атаковавший банши, наконец-то взялся за чашу. Правее Роджер, вон же она спряталась за кустами гарциний. А что же происходит с Невиллом Долгопупсом, еще одним учеником Хогвартса? О нет! Невилл запутался в дьявольских силках. Дамы и господа, леди и джентльмены, ведьмы и волшебники, кажется мистер Танака уже наливает зелье в граненую чашу и… А кто это выскакивает из кустов? Милашка Джессика Джонсон, уже выпившая свое зелье подбегает к пылающей арке и… Что же это с ней? Мерлиновы панталоны! В этот момент, следящий за ней Рон нервно испустил вопль отчаяния, жуя свои пальцы, пока блондинка Джессика корчилась от несварения желудка. — К сожалению Джессике срочно нужно побежать в уборную, — крики и разразившийся смех толпы лавиной прокатились по рядам трибун. Сквозь шум, Гермиона иронично прокричала поддерживающие слова Рону, задорно хлопая в ладоши. — Танака подошел к пылающим воротам и… Да-а! — очень громко заорал комментатор Ли Джордан подпрыгнув на скамейке, пока все прикрыли уши от резкой боли. Свист и возгласы, крики и шквал аплодисментов прокатились по трибунам поздравляя и приветствуя победителя. Парень по имени Танака радостно устремил кулак вверх, торжествуя собственной победе. Чинно спустившиеся к нему профессора магической школы Махотокоро — госпожа Наоки Сэкэра и господин Тэтсуо, сложив руки перед грудью пальцами вверх, слегка склонили головы в ответ на сделавшему им полупоклон Танаке. Совещавшиеся министры и послы, через несколько секунд пришли к общему мнению. Министр Фадж встал на маленький выступ подводя итоги Чемпионата. -… Роджер Дэвис занимает серебряное место! Поздравляю Хогвартс! — захлопал довольный Фадж. Свисты и аплодисменты волнами переливались с трибун вниз к полю перед садом. Когтевранцы не переставая скандировали имя Роджера. — Так, минуточку тишины. Внимание. И так продолжим… Третье место занимает Василиск Пападопулос, поздравляю Грецию! Очаровательной Хосефине Мадридской досталось последнее четвертое место. Сеньорита Гарсиа, до этого делающая вид гордой, с надменным выражением лица, всезнающей столетней ведьмы, сидела теперь с недовольным видом, аплодируя своей воспитаннице через силу. В то же время, Эммелин поймав ее взгляд, широко улыбнулась и приподняла золотой кубок, в котором плескался простой ромашковый бальзам. — К сожалению, датская чародейка и салемская ведьма не справились с заданием, но не волнуйтесь, — немного громче предупредил Фадж, вслед поспешно уходящих в Больничное крыло преподавателям и однокурсникам этих ведьм, — мадам Помфри окажет им лучшую заботу. Также, мистер Невилл Долгопупс, он… Одну минуточку, где же он? В толпе кто-то испуганно взвизгнул, когда гриффиндорец бросился к пылающей арке. Переживавшая от недавних слов Снейпа, Эммелин нервно сжимала кубок, впиваясь в полудрагоценные камни на нем. Затаившие дыханье волшебники ахнули при виде целого и невредимого и немного задымленного белым дымом Долгопупса, вцепившегося в свой котел. Облегченно выдохнувшая Дюваль на радостях запустила в небо символ гриффиндора, засмеявшись стоявшему по ту сторону директорской трибуны Снейпу, который в свою очередь раздражительно закатил глаза. — Молодец, Невилл! Так держать Долгопупс! Гриффиндор! Гриффиндор! Уау! Молодец! — кричали волшебники и волшебницы Хогвартса, бросаясь вниз по ступенькам навстречу Невиллу. — Мистер Долгопупс последним сварил зелье и прошел через пылающий огнем арку, но к сожалению, он не может занять никакое место. В качестве утешительного приза, ему достается билет в Сладкое королевство, — холодно заявил Фадж. Вскоре к министру подошла взвинченная Амбридж, тихо сообщив что-то на ухо. Помрачневший Фадж, на лбу которого выступил пот, не сводил с директрисы ошеломленный взгляд. — Минуточку внимания. Тишина-а! — громогласно пророкотал министр обезумевшей толпе, которая постепенно замерла, не понимая в чем дело. — Только что мне сообщили о том, что меч Годрика Гриффиндора был наглым образом выкраден из кабинета Альбуса Дамблдора. — Мерлинова борода, — всплеснула Помона руками, стремительно осев на скамейку. — Как же это произошло? — Меч Гриффиндора? — Из кабинета Дамблдора? — Кто это мог сделать? То и дело перешептывались волшебники между собой, ожидая узнать всю информацию. Окружившие директорское ложе журналисты и газетчики, оказавшиеся свидетелями такого грандиозного скандала, стали щелкать колдокамерами, параллельно задавая каверзные вопросы. — Какой волшебник мог опуститься до такого гнуснейшего и подлого дела? Уизли, немедленно отправь сов в министерство магии, с вызовом службы, обеспечивающей безопасность! Бруствер! Долиш! Допросите своих людей, выясните кто мог пробраться через защитные чары Хогвартса. Выполняйте! — достаточно громко приказал Фадж, промакивая вспотевшее красноватое лицо носовым платком. — Кому мог понадобиться меч Гриффиндора? Согласна, вещь весьма интересная, но кто и главное зачем сделал это? — призадумалась Эммелин, наблюдая за особенно вошкающимся колдографом Риты Скитер. Навстречу Кингсли Брустверу, уже пересекшему половину стадиона, подошел Астерион. Кивнув в сторону защитных границ, Блэк кое-что сказал своему начальнику, подозрительно нахмурившему брови. Развернувшийся аврор поспешно подошел к министру. — Как сообщили мои люди, министр, — густым басом произнес Кингсли, — никто не пересекал границы Хогвартса, как снаружи, так и изнутри. Давно вы обнаружили пропажу? — обратился он к онемевшей Амбридж. — Мисс Генеральный директор? — Что? — негромко спросила едва вздрогнувшая Амбридж. От этого инцидента она находилась в легком шоке, виня себя за то, что допустила такое. Позволила забрать то, что достопочтенный Корнелиус Фадж так хотел забрать в Министерство Магии. — Вчера он был на своем месте. — Значит вор находиться еще в Хогвартсе, — высказал свое предложение подошедший Астерион, тем самым привлекая на себя вспышки света и жужжащих, словно рой майских жуков, газетчиков. С нескрываемым презрением Фадж рявкнул, приказав немедленно обыскать замок, топнув ногой словно маленький ребенок. — Филч, наш завхоз, он должен знать. Он все знает! — неожиданно затараторила Амбридж, в надежде успокоить министра и тем самым оправдаться в его глазах. Позади волшебников раздался сиплый голос. Сквиб с подозрительностью заглядывал в лица расступившихся волшебников по обе стороны от него, своими выцветшими злобными глазами. Подойдя к Амбридж, он громко заявил: — Я знаю кто сделал это. Не став долго тянуть с ответом на немой вопрос истерически задрожавшей Амбридж, хромая на одну ногу Филч медленно обернулся, вытягивая руку с шишковидным суставом. — Прошлой ночью я видел профессора Снейпа выходящим из стороны Директорской башни. Все волшебники синхронно ахнули, с опаской и упреком уставившись на зельевара. — Схватить его! — быстро проговорил Фадж своим людям, боясь того же фокуса, что сделал Дамблдор. Прибывшие волшебники, обеспечивающей безопасность, тут же подлетели к Снейпу, схватив его с двух сторон. — Что за клевета? Где доказательства того, что это именно я украл меч? — повысил голос дергающийся раздраженный Северус, смотря на Филча. — Я видел вас, — тупо повторил мистер Филч, светя тускло-желтой лампой в лицо профессору. — Это ничего не доказывает. Отпустите меня! — в порыве гнева задергался Снейп, отталкивая двух волшебников, уже собравшихся увести его. Молчаливо наблюдавший за всем Люциус, вдруг окликнул Фаджа, и медленно растягивая слова посоветовал не делать поспешных решений, задавая встречный вопрос, для чего ему вообще понадобилась эта реликвия. — Этот магический предмет должен находиться под охраной Министерства Магии, как легендарный артефакт, для защиты и в качестве напоминания волшебникам. Вы же знаете об этой программе, Люциус! — изумленно ответил министр. — Про меч и речи не было, Корнелиус, — холодно отозвался Малфой, смерив его надменным взглядом. — Чем вы докажете, что не брали меч? — обратился Корнелиус к Снейпу. — Быть может это Дамблдор попросил вас доставить ему меч? А ну отвечайте! — Какие к черту доказательства? — скрепя зубами произнес Северус, зажмурив глаза от ярко вспыхнувшей возле его лица колдокамеры. — В Визенгамот его, да побыстрее и немедленно обыщите его комнату. Возможно, меч все еще там. Люциус и Эммелин, стоявшая неподалеку, тревожно переглянулись, пока журналисты ринулись за министром задавая кучу вопросов, требуя объяснений и перебивая друг друга. — Стойте! — прикрикнула Эммелин к собственной неожиданности, привлекая всеобщее внимание. — Профессор Снейп говорит правду, он не крал меч. Это сделал кто-то другой, — сказала она, все еще держась за кубок с бальзамом, плескавшимся на половину. — Почему вы так уверены? — насторожился обернувшийся Фадж подходя ближе. Округлившая рыбьи губы, сеньорита Гарсиа и порицавшая такое гнусное дело, как воровство из школы — японка Наоки Сэкэра, уставились на мадемуазель затаив дыханье. — Потому что, прошлой ночью, — глаза девушки невольно прошлись по сторонам, на две секунды задержавшись на изучающем лице Люциуса, — он был со мной, — заявила Эммелин, вызвав изумленные вздохи окружающих волшебников и волшебниц. — Что вы несете, мисс Дюваль? — зашипел Северус сощурив глаза. — Вы хотите, чтобы они услышали правду или нет? Вчера вечером я спустилась к профессору Снейпу за эликсиром. Я попросила приготовить мне его по специальному французскому рецепту моей семьи, потому что от Зелья Сна без Сновидений у меня жутко раскалывается голова. А я вам скажу, что эликсир готовиться аж целых 6 часов, — повысила девушка голос на собравшегося перебить ее министра Фаджа, — и профессор Снейп, как истинный джентльмен, предложил мне скрасить его одиночество, пока бурлил котел. — Кажется, вчера ночью бурлил не только котел, — саркастично заметила Рита Скитер своему быстро задвигавшемуся ядовито-зеленому перу. — Как вас зовут, милочка? Захихикавшая испанка гордо вздернула подбородок, не отрываясь от Эммелин горящими глазами, с которой также не сводил взгляда Люциус, яростно стиснувший желваки как бульдог. — Тэтсуо-сан. Что с вами такое? — беспокойно обратилась к коллеге, японка Наоки Сэкэра, между шумом, создаваемым волшебниками уводящих профессора Снейпа. Нахмурено поглядевший на свою мантию, японец нервно замялся. — Говорите, Тэтсуо. Что вы наделали? — накричала она и когда этот Тэтсуо, затравленным зверьком собрался убежать прочь, волшебница, взмахнув своей вишневой палочкой, удержала изменника. — Госпожа, Сэкэра, вы все не так поняли! Я. это же… это все он, — попытавшийся встать Тэтсуо стал клеветать на Снейпа, выплевывая со рта куски грязи. — Я не причем. Мою мантию подменили! По поверью японской магической школы Махотокоро, если волшебник, поддавшись искушению сделал что-то незаконное, его мантия начинает белеть, что является самым ужасным поступком волшебника, для которого честь и достоинство всегда главенствуют на первом месте. — Я слушаю вас, Тэтсуо, — строго приказала Наоки, подняв и поставив на колени валявшегося мужчину. Подключив свою особенную магию, женщина заставила его выложить всю правду. Тэтсуо рассказал что это он прокрался ночью в кабинет Дамблдора и хладнокровно забрал меч, а ранним утром всучил его в руки неуверенному Танаке, чтобы тот не теряя времени, быстрее всех прошел через дремучие кустарники и другие опасные растения, просто разрубая их в саду, и самое главное, чтобы он быстрее всех справился с опасным огнецветом, достав его семена для зелья. Бросившийся к ногам, коронованный победитель Танака, стал умолять свою преподавательницу не говорить об этом никому. — Я невероятно сильно перед вами извиняюсь, — опустившись на колени, произнесла держащая руки перед собой Наоки Сэкэра, обращаясь к преподавателям Хогвартса. — Волшебники Махотокоро никогда бы так не поступили, это просто позор. Это не мыслимо. Прошу не судите Махоткоро из-за поступков двух человек. Извините… — Ты предательница, Наоки. Ты опустилась на колени перед этими волшебниками, которые хотели поработить друг друга и убивали друг друга много лет тому назад. Они даже не умеют обращаться с природной магией, а ты, являясь волшебницей природы, стоишь перед ними на коленях, позор тебе! — брызжа слюной кричал связанный Тэтсуо. — Это вы должны просить прощения у этих волшебников. Вы опозорили нашу страну. Вы опозорили нашу школу! Вы продали свои честь и достоинство, поддавшись искушению! — ее звенящий голос надрывался сквозь текущие слезы. — Вы предали Японский Кодекс Волшебника. Тронувшая с горящими от стыда щеками волшебницу за плечо, Помона Стебель доброжелательно кивнула и помогла ей встать, держа под локоть. Извиняясь, японка продолжала кланяться в полупоклоне. — Прошу прощения, но нам пора немедленно вернуться к себе в страну, — вручая меч в руки министра Фаджа, мрачно проговорила волшебница. — Я должна доставить Тэтсуо и Танаку к министру. Над ними будет произведен судебный процесс. Ошеломленные волшебники следили за японцами, дружно спустившимися с трибун, собравшимися и выстроившимися в ряды, синхронно взлетевшие в небо со своими буревестниками, улетев в страну восходящего солнца. Наконец, когда вся суматоха и запутанная история с мечом закончилась, министр Фадж, прежде чем уйти, сказал пару слов подводя итоги чемпионата. По результатам Роджер Дэвис занял первое место и получил в награду главный приз 500 галлеонов, второе место занял Васалиск Пападопулус, третье место — Хосефина Мадридская, и наконец четвертое место заслуженно занял растерявшийся Невилл Долгопупс, сам не веря в то, что услышал. А по правилам чемпионата, если на финальном этапе участвовали двое представителей школы и заняли хоть какое-то место, то их профессору зелий также полагалось победное место среди остальных зельеваров, а также он получал приз. -… и поэтому похлопайте профессору Снейпу, он заслужил первое место и статус самого Сильного Зельевара среди всех волшебников. Ему выделятся хрустальный котел и годовая подписка на журнал «Практика зельеварения», ну и конечно же денежный приз! — невозмутимо захлопал Фадж, довольный тем, что меч Гриффиндора теперь в его руках. И пока он и другие члены министерства покидали директорское ложе, не ожидавший всего этого Снейп, строго глядя на Эммелин, все же выжал что-то наподобие улыбки. Да, Северус Снейп никогда не любил неожиданностей, готовых унести в неизвестное направление. Однако с годами обрастая обсидиановой кожей, волшебник все же усвоил, что некоторые неожиданности влекут за собой интересные и приятные последствия. — А вы любите дразнить мужчин, — шепнул Снейп подойдя к мадемуазель. — Хотите ромашковый бальзам? — предложила Эммелин сделав глоток из кубка, все еще находящегося у нее в руках. Посоветовав ей взглянуть чуть левее, Снейп ушел к себе в подземелье, вместе со своими змейками. Разговаривающий с Альбертом Ранкорном, сотрудником из министерства, прищуривший глаза Люциус Малфой бросил на девушку надменный взгляд, пока его собеседник замешкался у выхода. Улыбнувшись ему самой обворожительной улыбкой, Эммелин изящно помахала рукой. Стоявший там же Астерион, который почему-то уже не выглядел таким энергичным и радостным, как днем, поймав внимание мадемуазель, стиснул зубы и нахмурившись скрылся вслед за Кингсли. Увидеть такую реакцию со стороны Малфоя, Эммелин конечно же ожидала, но что нашло на Блэка, она не поняла. Странное чувство, поднявшееся из груди, побудило ведьму с замешательством оглянуться и пройтись взглядом по толпе у выхода. Оставив кубок с недопитым холодным бальзамом на столе, девушка пошла поздравлять своих гриффиндорцев.***
Домик в Альпийских горах. Монблан. В простиравшейся среди гостиной полутьме, эльф-домовик поставил козье мясо со штруделями на стол. Выйдя из подвала с бутылкой вина, домовик по пути захватил кучу газет, лежавших в зачарованном ящике. — Вот эта да! Ты только посмотри на нее! Да это же Эммелин Дюваль собственной персоной! Эльф злобно захихикал, пуская слюни, размазавшие его полотенце. Отбрасываемые тени искажаются на каменных стенах, напоминая зловещих инферналов.