Видения преданной куклы

21 июня       Сердце Эммелин больно сжималось во вдавливающем корсете ребер. В последние дни тревога, словно тень, снова преследовала ее. Все казалось в порядке, несмотря на экзаменационную неделю в Хогвартсе, как вдруг возникала противная паника, с которой девушка, конечно же, справлялась с помощью чудодейственной настойки целительницы Помфри.       Кошмары, преследовавшие ее по ночам, не позволяли сомкнуть глаза до тех пор, пока блиставшие на ночном небосводе звезды не исчезали с розоватой полоской рассвета. Мадемуазель пыталась вплести отрывки снов в свое воображение, но основной сюжет исчезал, как туман, сразу после пробуждения. И вот снова паника охватывала ее, сжимая горло с каждым выдохом.       — Нет! — вложив все силы закричала Эммелин со слезами на глазах. — Перестань, прошу! — Она сопротивлялась, пытаясь вырваться. — Прекрати…       — Прекратить? — нетерпеливо дыша, словно фестрал перед мясом, осведомился Люциус. Мужчина недовольно сузил глаза. — Ты сама виновата во всем, дорогуша.       — Нет, не нужно! — задыхалась согнувшаяся по полам девушка, глотая ртом воздух.       — Остановиться? — уголки его губ едко дернулись вверх. — И не подумаю!       — Хватит! — закричала она, пища и задыхаясь от смеха. — Стоп! Пожалуйста, Люци!!! — громче взвизгнула Эммелин упираясь ногами. Голые ступни нагрелись от трения, а затем послышался звон и что-то мокрое разлилось по ее лодыжке. — Люци!       Они лежали на мягком покрывале, устроившись у подножия дерева. Вечно цветущая яблоня укрывала их от послеобеденного солнца своей раскатистой тенью, даря ароматный запах нежности. Всегда! Вдали шумел океан, кудрявые волны которого с нетерпением бежали целоваться с песчаным берегом. Расслабившись в такой атмосфере, мистер Малфой решил немного пошалить. Лаская свою женщину тонкими соцветиями яблони, он внезапно нашел ту самую точку, приводившая ее в безудержный смех. Она хохотала, как безумная ведьма, извиваясь гибкой змейкой в его сильных и крепких руках.       Сохраняя лукавую улыбку, Люциус не прекращал своих ласк. Сначала он делал это медленно, а затем все более настойчиво, словно игривый кот, забавляющийся со своей добычей.              Эммелин вырывалась и смеялась, и при каждом прикосновении его пальцев у неё перехватывало дыхание. Желая прекратить щекотку, она извивалась с одного бока на другой, пыталась согнуться в позе эмбриона, защищая живот, но его аристократические пальцы были вездесущими и непредсказуемыми.       — Люци, хватит!       — Хватит как? Вот так?! — невинно поинтересовался мистер Малфой, с лукавой ухмылкой наблюдая как вздрагивает тело Эммелин, как задыхается она смеясь. Плавно скользящим движением большого пальца он погладил ее подреберья, медленно прошелся к пояснице и вниз. — А может прекратить здесь? — его дыхание щекоткой пробежалось по напряженному животу девушки, заставляя ее задерживать дыхание.       — Люциус, остановись! — воскликнула она. Голосе Эммелин был полон радости и счастья.       — А прошлой ночью ты просила обратное, — по-змеиному, слишком опасно-ласково, шепнул не сводивший пристального взгляда мистер Малфой, продолжая «пытки». — Умоляла…       — Бред, — выдавила Эммелин затаив дыхание.       — Какой же это бред? Я отчетливо слышал, как ты…       — Перестань! — девушка требовала, но все же с удовольствием открывала доступ к внутренней стороне своего бедра. Белая юбка тенниска неприлично задралась, открывая прекрасный вид на тонкую ткань нижнего белья.       — Как ты стонала. Ну же… повтори вчерашние слова. Скажи это вновь, куколка.       Внезапно Люциус, переставший ласкать ее живот и ноги, резко наклонился к ее лицу. Его улыбка была как золотой лучик солнца, от которого по телу Эммелин разливался приятный жар. И смотря ей в глаза, он словно передавал всю нежность и страсть, которыми был наполнен сейчас. Таким себя мистер Малфой чувствовал впервые за долгие годы.       — Ты правда любишь меня? — спросил он с хитрым блеском в глазах. Игривая ухмылка расцвела на его лице, словно у ребенка в предвкушении сладкого подарка.       Зачарованно смотря на него, Эммелин вырвала руки из его хватки, и стала гладить его лицо, нежно очерчивать пальцами контуры его губ, трогать платиновые пряди, в данный момент щекотавшие ее плечи. Прикрыв глаза, девушка жалела, что вообще дала волю чувствам прошлой ночью. Да, может когда-то, после того как Люциус однажды пропал у себя в Мэноре, она призналась ему в любви, называя «Любимым», но отравленный ядом — он — был невменяем и боролся за жизнь. А прошлой ночью, во время необычного секса перед камином в гостиной, в момент своего пика удовольствия, или как Эммелин называла этот момент — взлет к седьмым небесам любви, она от всей души закричала, признаваясь Люциусу как любит его и так три раза, пока не перешла на восторженный удовлетворенный шепот.       Теперь, лежа под ним в саду, больше всего на свете ей хотелось стереть эту наглую ухмылочку с его красивого лица, на котором она вчера сидела, словно королева на троне. Эммелин с притворным удивлением покачала головой и взглянула в серо-голубые глаза.       — Не понимаю, о чем ты! — повторила его же слова.       — А так понимаешь?! — зарычал мужчина, разрывая ее рубашку с завязками и впиваясь в голые груди своим горячим ртом.       Девушка взвизгнула, сдавленно хохоча и пряча шею от щекотливого языка мужчины, решившего проложить мокрую дорожку поцелуев от груди к шее. Обхватив его торс ногами, она погладила его волосы и оцарапала мощную, голую спину.       Грязно целуя ее рот, у Люциуса перехватило дыхание, едва она с вызывающим стоном сжала его твердую плоть.       Неподалеку из-под кустов выбежали две пушистые фигурки. Виляя хвостиками в предвкушении новых приключений, они прибежали к резвившимся волшебникам.       — Моргана! — пискнула Эммелин, едва одна из них, тявкнув, принялась лизать ей ухо. А второй, более активный, стал жевать волосы Люциуса, мотая голову из стороны в сторону. — Щеночки!       — Фу! — буркнул раздраженный Малфой, хватая щенка шотландского дирхаунда за шкирку и убирая из пасти свои шикарные — теперь слюнявые волосы. Щенок заскулил, и перебирая пухлыми лапками высунул шершавый розовый язычок. — А вас кто выпустил?       — Такой пухляш миленький! — ласково стала сюсюкаться радостная девушка, взяв второго на руки и прижимая его к груди. — Ты не говорил про них, — взглянула она на Малфоя, потрепав за ушком щенка палевого окраса.       — Мальсибер подарил на день рождение, — ответил Малфой, опуская голубовато-серого четвероного, с черной маской на морде, на траву.       — А клички уже подобрал? Какой ты хороший. Мой хороший! — мадемуазель продолжила гладить щенка по жесткой шерстке.       Чувствуя ласку, маленький щенок начал сдавленно кряхтеть и когда Эммелин опустила его на плед, он улегся на спину, подставляя белое брюхо под ее руку. Почесавший свое ухо щенок Люциуса залаял и подбежав к тому, который лежа на спине вилял хвостиком. Тявкая, щенок с черной маской поддался вперед, словно готовился к атаке. Он игриво кусал ухо лежавшему на спинке щенку, рыча при этом, как настоящий маленький волчок, пытаясь вырвать его на свою сторону.       — На это совсем не было времени. Может быть ты поможешь с этим? — поинтересовался Малфой очищая свои волосы от собачьей слюны. Пока девушка, приложив палец к губам, думала, прикидывая различные варианты достойные этих дорогих и породистых собак, щенки закружили вокруг волшебников, подпрыгивая, звонко лая и догоняя друг друга. Внезапно один из них поднял лапу и стал писать прямо на пледе, опрыскивая ствол дерева. — Ах ты тварь четвероногая! — брезгливо скривился Люциус, бурча сквозь зубы. Прикусив губы, Эммелин подавила смешок отползая подальше. — Вас еще воспитывать и воспитывать! — мужчина кинул им ветку яблони, которой щекотал любовницу. Ветка далеко полетела, а мужчина принялся начисто очищать плед и ствол дерева.       — А меня перевоспитаешь?! — произнесла француженка томным голосом одновременно разводя колени в стороны и приоткрыв край рубашки, выпятила голую грудь. Запустив пальцы в волосы, сексуально махнула головой. Не теряя секунды, Люциус с рычанием набросился на нее, притянув волшебницу за талию.       Пока голубки миловались, к ним неслышно подошел домовик. Он не знал, как подступиться и кашлянул, но волшебники его не услышали.       — Мастер, Люциус. Кхм-кхм! Мастер! Хозяйка.       Отстранившись от покрасневших сосков, вызывающе торчащих прямо под его носом, Люциус нахмурился, заметив Хогла, потупившего на траву свои заплывшие глаза, на котором красовались фиолетовые следы.       — Чего тебе? — рявкнул Малфой исподлобья.       Глядя на это недоумение, подаренное Сигнусом, настроение аристократа медленно портилось. Он сжал губы, теряя терпение от того, как медленно, а может специально, эльф отвечал на заданный ему вопрос.       Повернув голову в сторону домовика, Эммелин закатила глаза, и расслабленно легла обратно, наблюдая за жилкой на шее любимого мужчины. После того случая, когда непокорность Хогла раскрылась, девушка специально, чтобы ему это послужило уроком, оставила его прислуживать ей. Теперь, полностью уверенная, что он точно не ослушается своего законного хозяина и будет выполнять все ее указы, даже против своей воли, она намеренно отыгрывалась на эльфе. Делая заказы еды или еще других вещей, она отменяла их, когда тот приносил их и велела приготавливать все с самого начала, если это была еда или напитки. А когда видела, как у него трясутся уши от проглоченной злости, она радовалась. Ведь такие низкие существа, как этот, должны, нет, просто обязаны служить волшебникам — верой и правдой. Даже несмотря на то, что служат любовницам своих хозяев!       — Прошу прощения, Мастер и Хоз-зяйка. Хогл принес это. Здесь моя Госпожа… — проскрипел домовик, высунув вперед обугленные руки.       — Что?! — недоуменно выдохнул Люциус, переводя взгляд с существа на сквозное зеркало. — И какого соплохвоста ради, ты решила потревожить меня сейчас? — уже серьезно начиная раздражаться, Люциус все же придал своему голосу прохладный, бесстрастный тон.       — И тебе добрый день, дорогой бывший муж! — съехидничала Нарцисса, отложив чашку крепкого чая с соцветиями жасмина. Люциус со скрипом поджал челюсть. — Возьми свои яйца и засунь их обратно в брюки. Тебя ждут в Мэноре! — с ледяным тоном приказала она, выгибая тонкую бровь.       — Какого черта, ты мне приказываешь? Дура!       У мистера Малфоя аж затрепетали крылья носа, словно Венгерская хвосторогая вот-вот изрыгнет пламя из прорезей своих ноздрей. Глаза взбешенного мужчины приобрели сходство с ядовитой ртутью, такие же холодные, серебристые переливы.       Лежавшая рядом Эммелин с тревогой затаила дыхание, во все глаза смотря на его лицо. Когда Люциус начинал серьезно злиться, это ее немного пугало. Перевернувшись на другой бок, она привстала на локтях и приманила из зачарованной корзинки бокал с прохладным напитком, после чего улеглась рядом, подперев голову рукой, трогая другой рукой светлую прядь любимого мужчины, напоминавшего вейлу в мужском обличии. Решив его подразнить, девушка поцеловала его в шею, затем в плечо, поглаживая рукой голую спину, скользнула вниз и ущипнула за ягодицу. Мгновенно отреагировавший на это Люциус тут же отложил зеркало, впиваясь с француженкой в поцелуе. Трогая ее голую грудь, он повалил ее спиной на плед.       — И ты меня еще спрашиваешь?! — фыркнула мисс Блэк по другую сторону зазеркалья, и замолчав на долю секунды, метнула в сторону подозрительный взгляд. — И подстилку свою не забудь привести. Ее тоже ждут не дождутся. — Эммелин возмущенно ахнула, округлив глаза. Ее брови мгновенно взлетели вверх, а сама она сжала бицепс мистера Малфоя. Наклонив свое лицо ближе к зеркалу, Нарцисса, уже приглушая громкость голоса, холодно добавила: — Использовать собственного сына в этом деле… Какой же ты все-таки подлец, Малфой!       — Идиотка! — рявкнул Люциус, но мисс Блэк вовремя отключилась, и его злой голос коснулся лишь собственного отражения в запотевшем зеркале.       — Как? Как она меня только что назвала? — вскочив с места, нахмуренная Эммелин взглянула в зеркало, опираясь на руку.       — Да не слушай ты ее отравленные речи, — прошипел Люциус, выкинув волшебную вещь в сторону мягкой травы. — Иди лучше ко мне, — успокаивающе поглаживая девушку по волосам и спине, он вновь собрался уложить ее, желая продолжить с того места, где его отвлекли.       Однако у Эммелин были свои планы. Вскинув руки, она стала завязывать рубашку, давая понять Люциусу, что уже не в настроении. И все же мистер Малфой умело подвел ее к тому, чтобы все-таки не обращать внимание на ядовитую гадюку Блэк, и провести остаток их свободного времени с пользой.

***

Часом ранее. Хогвартс.       — Безмозглая дрянь! — воскликнула Амбридж, кожей сливаясь со своим розовым пиджаком из твида.       Ее прежде, как выражался Гарри — лягушачье лицо, приобрело сходство со злой собакой. Она с рассерженным видом размахнулась. В следующий мгновенье её пухлые пальцы взметнулись в воздухе и с силой ударили мисс Грейнджер. В кабинете раздалась звонкая пощечина.       Кудрявые волосы взметнулись в сторону. Горящими глазами девчонка моментально впилась на младшего Малфоя, стоявшего где-то сбоку от нее, который вовсе не ожидал такой выходки от его «правильной директрисы». С нетерпением предвкушая наказание ненавистного Поттера, Драко и подумать не мог, что Гермиона подключиться его спасать. Сколько раз он расспрашивал ее — не замышляет ли этот вонючий Поттер ничего противозаконного? На что девчонка, твердо смотря в его серо-голубые глаза, без стыда и совести врала говоря, что ничего такого они не замышляют и ему просто кажется. А еще сама устраивала сцены, требуя прекратить задирать ее друзей. Вот только Драко зло усмехался. Изливал свои ядовитые шуточки и фразы, а затем как ни в чем небывало, делал уроки и уже после этого целовал свою девчонку в их секретном месте. А теперь, когда ее поймали с поличным, прямо в кабинете у розовой жабы, она опять начала геройствовать. Дура! И опять этот гриффиндорский дух привел ее маглорожденную задницу к остросюжетным приключениям, приведшими к рукоприкладству администрации в лице дуры Амбридж.       Когда Крэбб, гогоча под нос, схватил Гермиону в кабинете у камина Амбридж, заламывая ей руки за спиной, Драко, злобно рыкнув, тут же оттолкнул его, заявив, что сам хочет сдать «Эту идиотку» директрисе. На самом же деле, он хотел выплеснуть красные лучи в толстый живот сокурсника, наполненный послеобеденными пирожками со сгущенкой. В кабинет ввалился Уизел, хотевший защитить честь подруги.       Разгневанный на это Малфой, тут же со всей дури врезал Рону, разбив нижнюю губу. Ох, как же он наслаждался этим моментом! Он мечтал об этом с тех пор, как застал этого рыжика, обнимающего его Гермиону в библиотеке. Ублюдок благодарил ее за конспекты по травологии, и как заметил Малфой, «благодарил» — это слишком мягко сказано. Лапы Рона скользили по спине девчонки, а затем опустились чуть ниже талии, а сам он положил голову ей на плечи. Мать его Уизли! Разве девчонка не знает или не замечает того что происходит? Но ведь Драко знает на что способны молодые колдуны в его возрасте. Как те, кто обделен женским вниманием, и те, кто пользуется успехом среди девушек, все же позволяет себе играться руками уединившись в кабинке туалета, при этом представляя объект своих фантазий в неприличных позах. Именно так он — староста факультета Слизерин, патрулировавший один из коридоров Хогвартса, однажды застал придурошного Уизела, прохрипевшего «Герми» в одной из кабинок туалета для мальчиков на втором этаже. Наблюдая сейчас, как рыжий пытающийся вывернуться и дать сдачи, весь раскраснелся, Драко самодовольно вздернул подбородок, выдыхая сквозь зубы ядовитую злость.       Теперь смотря в горящие, полные ненависти глаза Гермионы, по красной щеке которой текли слезы, Драко был растерян. Он был взбешен, но не стал показывать этого, как обычно прячась за маской довольного, противного хорька. Только раздутые ноздри, давали Грейнджер знать, что он чувствует на самом деле. И даже Поттер, на которого ополоумевшая Амбридж выставила палочку, не доставлял ему радости так сильно, как хотелось этого всегда.       — Заткнись, Грейнджер! — шикнул Драко, когда гриффиндорка крикнула на Гарри, прося рассказать все о секрете Дамблдора.

***

Малфой-мэнор. Час спустя после звонка Нарциссы.       В мрачном замке Люциуса собрались несколько волшебников в черных мантиях, с тревогой ожидая появления Темного Лорда. Атмосфера наполнилась напряжением и предвкушением неизбежного события. Вот он час, которого все ожидали с самого появления Пифии в Уилтшире. И как многие и предполагали, как только Темный Лорд получит свое заветное пророчество, тогда и настанет их эра правления и господства над неполноценными волшебниками и предателями крови. А уж какая охота начнется тогда на вонючих грязнокровок! М-м! Мечтали так некоторые особо жестокие мужчины, приводившие в ужас психически здоровых волшебников.       Когда ослепленная своей должностью тупица Амбридж отправилась в лес на поиски секретного оружия Дамблдора, Малфой-младший сразу заподозрил что-то неладное. Да и беспокоился он за свою грязнокровку. После того, как дружки избранного мальчика вырвались на свободу из когтей слизеринцев, в буквальном смысле этого слова, Драко незаметно последовал за ними, прихватив с собой Гойла, Крэбба и конечно же Нотта. Куда уж без него?! Малфой не поверил, услышав то, как компания Поттера собралась отправиться в Министерство Магии. А когда идиотка Лавгуд стала зазывать кого-то из-под густых еловых веток, и после этого послышался треск и топот копыт чего-то невидимого, Драко и остальные притаившиеся, с глазами-блюдцами наблюдали, как гриффиндорцы сами по себе взмыли в воздухе, словно сидели на метлах. Об этом он сразу же доложил матери, как только добрался до своей комнаты, во всех подробностях говоря о Сириусе Блэке и Зале пророчеств, о котором трепался Поттер. Нарцисса сразу же велела ему забыть услышанное и вести себя так, будто ничего и не было. Она пообещала, что свяжется с ним чуть позже, а пока должна кое-что сделать. На этом разговор был окончен. Злясь на Гермиону, Драко так и сделал. Махнул рукой, и сжав челюсть, вышел в общую гостиную, где дружки играли в покер.       Большое зеркало, находящееся в холле Мэнора, замерцало, стало словно жидкое, как ртуть, и через секунду оттуда вышел Люциус, а следом и Эммелин, которая тут же взялась за его руку. Столь необычное появление заметили всего несколько блюстителей чистой крови, кучкой столпившиеся в гостиной. Они не прокомментировали это, но смотря на Малфоя и его девушку, почесали затылки, пожав плечами стали говорить о чем-то своем. В этот момент из столовой как раз вынырнула Нарцисса. Женщина, увидев двух любовников вместе, смерила их брезгливым взглядом и поджала губы так, будто ей под нос подсунули протухший пуддинг, когда она задержалась на короткой юбке тенниске, открывавшей длинные ноги Эммелин. А от вида ее рубашки женщина громко фыркнула.       — Что-то рановато ты заявился сюда, — съязвила Нарцисса насмешливо. — А то тебя ждали как раз к завтрашнему ужину.       — Когда хочу, тогда и прихожу в свои владения. Поняла? — сквозь зубы процедил Люциус, горделиво вздернув подбородок.       Нарцисса ничего не ответила, лишь хмыкнула, и вновь приобретя каменное выражение лица, решительно направилась в гостиную. Следом за ней, не отставая, семенил Хогл. Верный слуга, не смея больше показывать истинных чувств к любовнице и предателю, разбившему сердце его дорогой и благородной хозяйки, лишь стоял боком к ним, и очень тихо бубнил под нос, очевидно ругательства. А что еще от него ожидать?        — Ты связывалась с Драко? — строгим тоном спросил Малфой-старший. — Зеркало ему всучила? Кто тебе разрешал?       — О сыне вспомнил?! — не дойдя до гостиной, обернувшись и наигранно обидевшись, мисс Блэк прикрыла рот длинными пальцами. На массивном кольце, красовавшимся на указательном пальце, сверкнул голубой бриллиант. — Как ты мог? — уже недовольно просипела ведьма, встряхнув руки со сжатыми кулаками. — Он же совсем еще ребенок… А ты уже заставляешь его следить за Поттером, втягиваешь его в это дело…       — Он мой сын! — рявкнул Малфой, сжимая трость. Его злой голос эхом отскочил от стен. В гостиной комнате все потихоньку смолкли, ведь было так любопытно наблюдать за семейной драмой. — И я не позволю тебе вмешиваться в его воспитание. Радуйся, что вообще разрешил тебе проводить с ним время, — едко прокомментировал Люциус оскалившись.       — И мой тоже! Драко — мой сын тоже! — воскликнула женщина, повторяя это несколько раз. Кончик ее носа начинал белеть от гнева. Взяв себя в руки, Нарцисса собралась уйти вообще в другую часть поместья, не желая более выслушивать очередные бредни и Малфоевские законы, которые за столько лет брака, уже сидели в печенках. — Чаю в Розовый сад, Хогл.       — К ноге, Хогл! — вмешалась Эммелин не отводя с мисс Блэк надменного взгляда. На несколько секунд эльф тупо уставился на мадемуазель. Мисс Блэк приоткрыла рот, как бы намереваясь заявить на него свои права, но промолчала и гордо приподняла голову. А Хогл, скуля, как дворовая шавка, схватился за ее штанину, мучаясь в собственной борьбе. — Живо! — безжалостно процедила мадемуазель и злорадно улыбнулась мисс Блэк. Домовику ничего не оставалось, как подчиниться, выполняя ее приказ. — Я переоденусь и скоро спущусь к тебе, — ровным голосом сказала Дюваль, целуя мистера Малфоя в щеку, ближе к губам. Схватив ее за руку, Люциус поцеловал тыльную сторону, и проследил как ее фигура скрылась на втором этаже.       — Что сказал Драко? — с нетерпением прорычал мужчина, быстрым шагом направляясь к удаляющейся Нарциссе. — Чего ты бесишься не пойму?       Нарцисса взбесилась с тех пор, как услышала интересные слухи про то, что ее благоверный, в приличном обществе, совсем не стыдясь знакомых, целуется на людях с молодой ведьмой. А еще жалостливые сочувствия лицемерных сплетниц, полные фальши… А чего она ожидала? Рано или поздно правда вскрылась бы, и все знакомые и друзья узнали бы про их разрыв. Но то, что Люциус, совсем с ней не обговорив то, что они не станут на людях встречаться с другими мужчинами и женщинами, нарушил словесный договор, который они заключили, договорившись с момента подписания документа о расторжении брака — приводил женщину в дикую ярость. А что, если об этом узнает Драко? Она надеялась, что пройдет хотя бы два года и тогда они вдвоем расскажут про развод, чтобы не травмировать психику мальчика. Надеялась дождаться его совершеннолетия. Но увы! Мисс Блэк тревожно готовилась к тому, как сообщить ему эту новость. Ведь слухи поползут быстро. Уж иногда змеиные языки бывают слишком длинными, когда дело касается чужих тайн. Нарцисса размышляла, как более деликатно рассказать Драко, почему не смогла больше терпеть его отца. Нарцисса бесилась не хуже фурии. Конечно же и уязвленная женская гордость и самолюбие не покидали ее с того самого момента, как ее дорогой и горячо любимый муж стал ходить налево, а потом и вовсе, не ставя ее ни во что, будто она прислуга какая-та, заявлялся в Мэнор после нескольких ночей отсутствия. Подлец и потаскун!

***

      В мрачном Отделе Тайн витал арктический холод. Он проникал сквозь одежду и кожу, будто зловещее дыхание зимней ночи. Окутывая каждого, оставлял за собой трель настороженности и легкого покалывания на коже. Складывалось ощущение, будто призраки прошлого бродили по залу пророчеств, трогая ледяными пальцами затаившихся темных волшебников.       Вцепившись мертвой хваткой в палочку с аметистовым камнем, как за спасательный круг в этой угнетающей атмосфере, Эммелин находилась в состоянии легкой нервозности, выглядывая из дальнего ряда с пророчествами прошлых столетий. Кожей чувствуя, как несколько пар глаз скользят по ней, оставляя фантомное прикосновение, она напряженно отвела плечо назад, покусывая нижнюю губу. Темные волшебники оценочно взирали на мадемуазель, словно бы ожидали от нее какого-то чуда! Мерлин ей помоги! Вдобавок к этой тревожности, стали подкрадываться обрывки снов. Фрагменты постепенно всплывали в её сознании. Темные фигуры, крики, и, как ножом в сердце, бледное лицо Люциуса. Эммелин поежилась от холода, напряженно сглотнув страх, который наваждением прилипал к её мыслям.       — Люциус, — не выдерживая тяжести напряжения, она резко обернулась. — Я не совсем уверена, — быстро выдохнула девушка, пожав плечами.       — Моя дорогая, — прошептал он подойдя ближе. Малфой мягко сжал ее плечи, склоняя голову ближе. — Я знаю, ты справишься.       — А что, если нет?       — Верь в себя, куколка.       — Но если…       — Все пройдет по плану, — ободряюще кивнул он, сосредоточенно смотря ей в глаза, — а ты доверься своей интуиции.       Сам факт того, что Люциус находился рядом, придавал мадемуазель Дюваль немного уверенности. Однако, бешено бьющееся сердце волшебницы не могли успокоить даже его руки, накрывшие ее нервно подрагивающие ледяные. Вместе с мистером Малфоем, Эммелин резко обернулась на шикнувшую и сгоряча проворчавшую Беллатрису, которая стояла через стеллаж от них. Темная колдунья маниакально-нетерпеливо поджидала мальчишку Поттера.       — Меня вырвет собственными внутренностями, — прорычала нахмуренная мадам Лестрейндж и скривила губы в отвращении, бросив на Малфоя и его любовницу гневный взгляд. — Сюда вот-вот нагрянет Поттер и если вы — идиоты — продолжите вести себя как на собачьей свадьбе, испортив встречу с мальчишкой, тогда готовьтесь жить в общей камере Азкабана. — Она резко тряхнула копной смоляных волос, презрительно фыркнув. — Тоже мне, Ниэнор и Турин!       — Ты так легко могла бы стать нашим гидом в Азкабане, Беллатриса, — саркастично отозвалась мадемуазель Дюваль, наигранно ахнув и приложив руку к сердцу, она покачала головой. — К счастью, мы с Люциусом справимся и без твоих советов.       — Не усугубляй ситуацию Белла, — категорично вытянув руку, твердо заявил Малфой с небольшой долей раздражения в голосе, как только темная ведьма стала закипать. — Если разозлишь ее, — он кивнул на Эммелин, — то никакого пророчества мы не сможем принести Милорду, — его острый взгляд впился в сторону Беллатрисы.       — Успокойтесь все! — пророкотал подошедший Долохов. Волдеморт специально отправил его стеречь свою драгоценную Пифию, чтобы ни одна информация из ее головы не утекла в чужие руки. Мало ли, что там у Дамблдора в мозгах вариться. К тому же, если эта информация покажется ей слишком пугающей, и ведьма решит сбежать с ним, Антонин, как верный пес, обязан был привезти ее несмотря ни на что.       Мадам Лестрейндж задрожала и гневно поджав губы, швырнула темно-синий луч в стеллаж. Несколько пыльных шариков посыпались рядом с Малфоем и этой «Неприкасаемой девки».       Вовремя среагировав, Долохов наколдовал невидимую киселево-воздушную подушку и заставил их бесшумно упасть в нее, а Люциус создал непроницаемый щит, и защищая Эммелин, сгреб ее в охапку. На выходку сумасшедшей, мадемуазель закатила глаза, и почувствовав на щеке поцелуй любимого мужчины, с наслаждением обняла его, прижавшись крепче.       Через несколько минут в Отделе Тайн послышались отдаленные голоса ребят. Отчаянный Поттер привел за собой группу поддержки следопытов-спасателей. Какие же невозмутимые ребята, Мерлин их всех за шкирку. Гарри нервно окликнул Сириуса, но в мрачной тишине никто не отозвался.       Мадемуазель Дюваль скрылась за стеллажами, сливаясь с темнотой прохода, где другие Пожиратели смерти также поджидали той самой секунды, чтобы в подходящий момент выхватить пророчество из рук мальчишки. Ее дыхание становилось все более неровным, а сердце билось все сильнее и сильнее, словно предчувствие близящегося события острыми шипами проникало в каждую клеточку её тела. Вглядываясь во мрак, она внимательно прислушивалась к голосам. Внутри нее вибрировало что-то сродни паники. Девушка чувствовала: вот-вот произойдет событие, от кошмаров которого она просыпалась за последние несколько дней, трясясь мелкой дрожью. Чуть приоткрыв губы, мадемуазель Дюваль крепко сжала древко палочки и перевела взгляд на серьезного мистера Малфоя. Чувствуя что-то не то, она сорвалась с места и перебежала два метра от стеллажа к стеллажу.       — Я люблю тебя, — прошептала волшебница, бросившись в объятия и целуя в губы изумленного аристократа. — Да, Люци, я влюблена в тебя и очень давно, — она смело взглянула в эти серо-голубые, холодные глаза, напоминавшие два бриллианта. — Я очень-очень сильно люблю тебя!       — Вот как?! — хмыкнул он с некоторой усмешкой на лице, символизировавшей победу. Склонив голову, мужчина ласково погладил Эммелин, заправляя выбившуюся у лица тонкую прядь. Кинув быстрый взгляд в сторону, заметил лицо Беллатрисы, которое приобрело землистый оттенок. Ведьма злобно оскалилась, показав подгнившие зубы. — Поттер, — не сводя с нее глаз, только и прошептал Люциус, слегка приподняв брови.       — Береги себя, — кивнула мадемуазель, слабо улыбнувшись, а у самой в голове проскользнуло дежавю. Так было и в ту ночь, в теплице Мэнора, после которого она обнаружила отравленного мужчину одного. А что последовало за этим дальше, девушка решительно отогнала. Надевая обратно капюшон на голову, она отошла к краю соседнего стеллажа и прикрыла лицо бронзовой маской.       Все завертелось со скоростью маховика времени. Вот Гарри, за которым неслышно следовали последователи Темного Лорда, подошел к девяносто седьмому ряду. Раздраженный, он буркнул на Рона, а потом тревожно спросил его ли имя написано на бирке пыльного шара, или это какие-то фокусы Отдела Тайн дурманят разум, а может быть в очках какая-то трещина, и в глазах Гарри стало чудиться. Вот его рука легко коснулась шара, а сам Поттер только ожидающе вглядывался, уже держа его в руках.       Эммелин неслышно выдохнула напряжение из груди. Образно отмахивалась от ненужных мыслей. Все ее внимание было сосредоточено на чертовом пророчестве. Разумеется, в первый раз, когда она заявилась сюда вместе с Люциусом, никакого пророчества не было из-за того, что пленник обманул Темного Лорда. И вот теперь они стоят в нужном месте, а до стеклянного шара, как рукой подать.       Темные силуэты окружили подростков в полукруг, напрочь блокируя пути к отступлению. Девчонка Уизли вскрикнула от опасно направленных на них палочек, кончики которых зажглись ярко красным светом. Ребята плотно сбились в кучку, касаясь друг друга плечами. Вот уже Люциус требует отдать ему пророчество, а рядом возникает безумная Лестрейндж дразня мальчишку и за одно подшучивая над Долгопупсом, узнав, что он сын ее злосчастных врагов.       Мадемуазель стало не по себе. Почему ей не удается расслышать шепот, исходивший от стеклянного шара? Эммелин сузила глаза, нахмурившись напряглась. Вот если бы немного приблизиться к нему, на пару шагов. Дракклы дери эту Беллу за визгливый голос и за то, что Поттер едва ли не выронил стеклянный шар из рук.       — Ну почему они так медлят? — недоумевала француженка, увлажнив губы от волнения. — Можно как-то побыстрее? Усыпить этих «героев» заклятьем, ловко выхватить пророчество и все! Но нет! Им же нужно договариваться, а этот упрямый эрклинг все никак не хочет отдавать шар, защищая рыжую гриффиндорку. Маленький засранец. Этого просто не может быть! — брови мадемуазель взлетели вверх от слов Гарри про их могущественного Темного Лорда. — Что?! Этого просто быть не может! Поттеру бы писательством заняться, может станет последователем Барда Бидля. Что только не выдумает, лишь бы зубы заговорить! Потомок Слизерина — полукровка! Это просто неслыханная наглость врать так нагло в лицо! А что если…? — от этой мысли Эммелин отвлекли выкрики Беллатрисы, последовавшие за этим разбившиеся шарики и две выплывшие жемчужно-дымчатые фигуры, говорившие о каком-то рыцаре-волшебнике, после чего растворились в воздухе. Другие волшебники непонимающе вслушивались в голоса, но так и не смогли понять, о чем там говорилось. — Люциус, любимый мой, — Эммелин нежно скользнула взглядом на гордо стоявшего аристократа, — ну зачем ты объясняешь ему, что нельзя просто так взять и прикоснуться к стеклянным шарикам с пророчеством? Только бы взять пророчество, вглядеться в него и узнать эту тайну… Дьявол! — зашипела ведьма, молниеносно укрывая себя в защитном куполе.       Множественные осколки взорвавшихся шариков градом посыпались на пол, обтекая ее щитовые чары. Щепки сломанных полок разлетелись в стороны. Вот уже сквозь звон стекла мадемуазель слышит крики убегающих детей, множественные монотонные голоса всплывших призраков, безумное карканье Беллатрисы, яростный рык Люциуса, грохот обрушивающихся стеллажей и грубые голоса других Пожирателей пустившихся схватить убегающих гаденышей. Подбежавший Долохов резко схватил волшебницу за руку. Она нужна была там.       Наконец, последователи Темного Лорда настигли избранного мальчишку в комнате, похожей на амфитеатр. После слов Люциуса, Гарри пришлось поднять руку, чтобы отдать пророчество, как вскоре появились Фениксовцы, посылая оглушающие в темных магов.       В комнате вспыхнула неразбериха, вопли и крики темных фигур. Взрывались искры, заполняя пространство своими сверкающими вихрями. Заклятья взметнулись, словно пламя дракона, озаряя темноту мгновенными вспышками света и тени.       — Держись за мной! — крикнул Долохов, отталкивая за спину Эммелин, вовремя увернувшуюся от летящего на нее отломленного куска кварцита. Вот для чего понадобились все те тренировки в Малфоевском саду. Хоть у мадемуазель не было такого богатого опыта в битвах и сражениях, но все же она не стала просто стоять в стороне, а также, наравне с остальными, почти наравне, выкрикивала заклятья, отбивалась и защищалась. — Остолбеней, тварь! — из палочки Антонина вылетал огненный шар. — Авада кедавра!       Он и еще пара Пожирателей сражались с опытным Грозным глазом, увернувшимся от смертельного заклятья, и Астерионом. Лицо у него было такое, будто он мечтал выплеснуть на ком-то свой гнев, сидевший у него в печенках.       — Осталбеней Триа! — одновременно отбрасывая луч Астериона, выкрикнула выскочившая с боку от противников Эммелин, сшибая их с ног. Старого мракоборца и Блэка моментально отшвырнуло, и они с грохотом свалились на пару ступеней вниз. Все еще злясь на Астериона, мадемуазель поджала нижнюю губу, когда тот затылком ударился об острый край раздробленной скамьи и отключился, потеряв сознание. Раздражалась она, так как почувствовала жалость к нему. Зачем она вообще что-то к нему чувствует?! А главное почему?       — Иди к тому проходу, сними мантию и уничтожь ее вместе с маской. Мракоборцы тебя не пощадят, если узнают кто ты на самом деле, а наши не станут кидать заклятья в тебя и этого Поттера. Ну же, иди! — гневно рявкнул Долохов, быстро таща Эммелин под локоть и подталкивая ее подальше в сторону от эпицентра сражения. Сам же полез в гущу вспышек, помогая Мальсиберу отбиваться от красных лучей каких-то мракоборцев. Когда Долохов убил одного мужчину, то оставил соратника сражаться с Люпином, а сам направился в сторону, на которой завязалась потасовка Макнейра и Поттера вместе с придурком Долгопупсом. — Таранталлегра! — злобно взревел Пожиратель, разминая шею.       Спрятавшись и убедившись, что рядом никого нет и за ней никто не наблюдает, Эммелин подрагивающими пальцами развязала шнуровку мантии и наспех сложив ее в кучу, бросила и маску, быстро избавляясь от улик. Все теми же дрожащими от нервов руками, она вытащила из-под одежды семейный амулет, висевший на ее шее — тот, что обладал защитными свойствами и отражал любые попытки причинить вред различными видами заклинаний. Поцеловав амулет в знак благословения, она вернула его на место, заботливо укрывая под одеждой.       После этого, выглянув из-за скамьи, ее сердце словно подпрыгнуло к горлу. Волнение и липкий страх смешались, едва она увидела, как Люциус «борется» с каким-то молодым аврором, защищающим Поттера. «Все что нам нужно — это немного времени… Верно, мадемуазель?» — как ни странно всплыли в голове слова Дамблдора.       В глазах Эммелин такое поведение казалось абсурдным: сидеть здесь, когда Люциус находится там. Действовать нужно немедленно!