***
Август. 1754 года до установления закона Неприкосновения. Отец… Прошло уже больше полувека, как тебя нет. — Скажи, почему? Как будто ты услышишь это. Глупо, очень глупо. Вера даёт силы пережить одиночество, но лишает ответа и умения смириться. Четвёртый раз здесь стою и четвёртый раз питаюсь этой дурацкой надеждой, что… я не одна. Что ты, чёрт бы всех побрал, со мной?! — Разве ты был виновен в этом! Нет! Ты… — Конгальд Энжит. Воистину достойный Серафим своего времени, — хриплый, из-за чего и немного грубый, голос тихим колебанием воздуха прервал мой внутренний монолог. «Блядь… Из всего возможного, небо, ты подослало мне именно его?! Хорошая фантазия!» Я услышала краем уха шаги, каким-то образом чувствуя его приближение, но продолжала смотреть вверх, проклиная всё, что существует. Он опустился на корточки, оказываясь практически на одном уровне со мной. Молчал и, уверена, всматривался в скромную прямоугольную могилу с выгравированной надписью когда-то лучшего командира армий Рая. — Как ты нашёл?.. — я хрипела, от чего казалась жалкой даже самой себе. — Тебя? Тебя несложно найти. — Я настолько предсказуема? — спросила я уже более цельным голосом, поднимая руки на ширину плеч и разводя их в разные стороны, в то ли молитвенном, то ли просящем жесте. Что первый, что второй вариант был бы верным. — Сегодня бал в честь солнцестояния. Ты любила этот праздник… пока была маленькой, — в его голосе были и грустные нотки сочувствия, но по большей части он лишь констатировал факты, стараясь не погружаться в чувства и не топить меня в них. Чем-то эти безразличие и лёгкость скидывали с меня ненужный груз, что не могло не привлекать внимания. — Пока они не убили его, — стиснув зубы, процедила я, горько улыбаясь и ни капли не коря себя за то, что перебила. Тем не менее мне становилось легче с каждой секундой, словно кто-то внутри давил этот поток тяжёлых мыслей. Повисло молчание. Мы не знали, что говорить, всё же годы разлуки брали своё. Абсолютно разные, без общих тем, увлечений, воспоминаний, переживаний, только выжавшая саму себя родственная связь. — Ты стала ещё красивее, — он не сразу коснулся моей щеки, проведя пальцами в воздухе линию от виска, медленно двигаясь по скуле. — Ещё холоднее, — на выдохе сказал он, наконец, коснувшись, давая подтверждение своим словам. Мои губы приоткрылись, выпуская задержавшийся в лёгких воздух, но взгляд я не опустила, продолжая выискивать что-то в облаках. Смотреть на него было сравнимо с нестерпимой болью. Почему-то я так думала. Почему-то так хотелось думать, лишь бы не обременять себя родственной привязанностью, в которую уже давно не веришь. — Застывшая во льду роза, навеки запечатлевшая свою красоту в холодной воде, — его рука отстранилась от меня, на что я на секунду перевела взгляд, но быстро вернула обратно. — Не люблю лирику, — я почему-то улыбалась. Скорее всего, верх взяла вся ирония этого чувства дежавю. — Я знаю, Вики, я знаю… — тепло, даже нежно сказал он, от чего голова резко повернулась в его сторону. Родные, голубые, имеющие немного серый оттенок от матери, глаза, обрамлённые редкими, но ярко-чёрными ресницами. Хитрый взгляд в сочетании с приподнятым уголком губ создавали несколько морщинок на его чётком лице. На нём идеально сидели тёмно-синий костюм и чёрная рубашка под ним, что было бы грехом не отметить. Вряд ли он так одевался каждый день, значит куда-то собирался или с какого-то мероприятия уже пришёл. Только мы встретились глазами, он накинул на меня пиджак, что до этого болтался за его спиной, удерживаемый указательным пальцем. Несмотря на всю вроде бы заботу и откровенность, между нами была стена. Абсолютно неприступная, каменная, непоколебимая — обстоятельство, заставляющее нас в крайность не понимать друг друга. — Слышала, ты взобрался по карьерной лестнице? Его сапфирового цвета крылья, переливающиеся на солнце каждым пёрышком, были красивее умеренных волн на глубокой реке и невольно приковывали мой взгляд. Такой благородный цвет, показывающий авторитет и мощь их обладателя, совсем не как в ангельском обличье. Впрочем, он тогда был ещё мальчишкой и крылья были не до конца сформированными, пускай и рабочими. — Да, — он искренне улыбнулся, после чего в небольшом смешке показал белые зубы, от чего я сама невольно улыбнулась, от такой лёгкой и беззаботной энергетики. — Меня приметил Люцифер, а так как он будущий наследник Ада, рано или поздно меня будет ждать воистину чудесная участь. — Люцифер? — с моего лица немного спала улыбка. — Зато… Сойди с дороги, — я грубо оттолкнула его от себя и тотчас же пошла вперёд, стараясь ни на секунду не смотреть ему в глаза. — Удачи в поисках, Уокер! — хитро и как-то даже ласково крикнул Люцифер. «Мерзкий тип. Двуличный, но в то же время…» — Я рада за тебя, брат. — Ты всё ещё ненавидишь демонов? — Война, хочешь или не хочешь, заставит невзлюбить своих соперников, — сказала я с горькой ухмылкой, видя, как немного раздулись его ноздри. Он явно был со мной не согласен, но принимал моё мнение без лишних споров. Как всегда, рассудительный, спокойный, понимающий. — Тебе неприятна эта тема, давай не будем продолжать, — он задумчиво улыбнулся, опустив голову и согласно кивнув. — Тогда, — он поднялся на ноги, галантно протягивая мне руку. — Позволь сопроводить тебя на бал солнцестояния. — Откуда ты знаешь, что я пойду туда? — У тебя нет другого выбора, Вики. Я что, зря сюда летел? Я выдала скорее вымученную улыбку и протянула руку, тем самым принимая вполне джентльменскую помощь и поднимаясь с колен. Энергично стряхивая грязь с платья, старалась делать это как можно дольше. — Как ты вообще сюда забралась? — спросил он, разглядывая горизонт вокруг. — Практически нет островов, самая окраина Рая… — Я знаю, к чему ты клонишь, но нет. Мечты всё ещё остаются мечтами. — Неужели наша мамаша не догадалась сводить тебя к местным шаманам? — с доброй и даже, как мне показалось, подбадривающей насмешкой сказал он. — Был один инцидент, после этого меня, скорее всего, боятся все психологи округи. — Я и не сомневался в тебе, сестрица, — сказал он, подняв меня на руки очень бережно, от чего и немного холодно, равнодушно. В полёте я думала лишь об одной вещи — странном появлении брата. Чем ближе мы были до Рая, и, собственно, до Белого замка, где должно происходить само действие, тем интереснее было. Глупо думать, что молодой и амбициозный дьявол пожаловал в Рай ради «воссоединения» нашей так называемой семьи. Тем более в военное время. Значит, у него было задание, а теперь самое главное: делало ли утаивание информации меня преступницей? А, впрочем, разве это важно?***
Ребекка вчера вернулась позднее обычного, видимо, её задержали в совете для уточнения деталей насчёт праздника. Конечно же, она не создавала дизайн, культурную программу и прочее, даже не контролировала подготовку, поручив это дело более мелким ангелам. От осознания этого в голове возникало несколько вопросов о её «трудовых» буднях. Сам Белый замок находился на самом краю Рая. Это должно было быть укромное место для отдыха высшей свиты, но превратилось в унылое и безвкусное здание для банкетов и светских вечеров, без намёка на уединение. Нужно ли говорить о том, что именно сплетни уничтожили весь план. Огромное, роскошное место с бальными залами и длинными коридорами. Ну и конечно же, каждая девушка, словно Золушка, ждала в нетерпении, когда это белое чудо перейдёт в действо и ворота откроет прекрасный принц, а так как замок был бесповоротно раскрыт и о нём говорил практически каждый, смысла делать его местом для секретных собраний Серафимов и обговора плана действий по обороне Рая было бессмысленно. На самом деле даже забавно, что между Адом и Небесами до сих пор велась война, которая в основном держалась на тех, кому это выгодно. Этот факт знали многие, но ни одна тварь не рявкнет в сторону совета, ибо самим хочется погреться в золотой Цитадели. — Мы прилетели. Это было быстро, по крайней мере, мне так показалось. Иногда у меня дни могли проходить незаметно, так что не удивлюсь, если мы летели больше часа, а скорее всего, так и было, учитывая, сколько сюда нужно добираться и на какой высоте мы летели, дабы встретить как можно меньше бессмертных. Ещё одно подтверждение теории, что он здесь не ради любимой родни. — Ты не устал? — Обижаешь, — без интереса ответил он. — Прости. Он удивлённо приподнял брови, но промолчал, пропустив мою фразу мимо ушей. Интересно, если брат так эффективно продвигался по карьерной лестнице, как поют местные перепёлки, значит, он активно участвовал в войне с Раем? С его телосложением и физическим здоровьем он был бы отличным солдатом, нападающим на чужое или защищающим своё, но это так, пустые рассуждения. — Метаморфоза? — спросила я, смотря уже на белые крылья за его спиной. — Обычный туман, простое заклинание. — Много силы занимает? — Очень, — почему-то посмеялся он, но это был скорее истеричный смешок. Действительно так много? — Зачем тебе нож? — спросила я с победной улыбкой, увидев стальной предмет у него под ремнём. Честно, если намеренно не выискивать, никогда не заметишь. — Тебя это так интересует? — брат немного задрал подбородок, видно было, что рефлекторно, чтобы не показывать свою, возможно, небольшую горечь от прокола. — Дай угадаю, ты обескуражен моей наблюдательностью? — я прищурила глаза, назло улыбаясь самой широкой улыбкой. — Совсем чуть-чуть. — Забери, а то будет выглядеть двусмысленно, — я скинула с себя синий пиджак, который он вальяжно закинул за спину, держа двумя пальцами одной руки, а второй быстро чуть взъерошил волосы. — Я бы спросил, как я выгляжу, но ты не в лучшем настроении и можешь непроизвольно ранить меня в самое сердце, а, впрочем, давай! Как я выгляжу? — спросил он, став в более эффектную, по его мнению, позу, не прекращая жмуриться от палящего солнца. Да, в Раю оно очень яркое, так и ещё в праздник солнцестояния. — О, твоё «хрупкое» эго я как раз бы сейчас не против пооскорблять. Итак, во-первых… — Ты знала, что ты просто невыносимая? — с неизменной ухмылкой спросил он, кажется, его даже забавляла эта ситуация. — Осторожно, внутри очень много страшных стражников, братик. Твою блестящую игрушку могут отобрать, а вдруг кто-то ненароком увидит, и твоя небольшая шалость дойдёт до нашей «любимой» матери? — Когда Шепфа хотел послать бессмертным смертоносные ураганы, штормы, болезни и другие наказания, чтобы мы познали расплату за всё содеянное, он решил устроить настоящий апокалипсис, а потом плюнул и послал в этот мир тебя. — Неужели ты настолько не любишь свою сестру, что так прямо оскорблять её? — Это чересчур забавно, поэтому — да. — Ох, как так можно, а вдруг ты заденешь моё «хрупкое» эго и я захочу покончить жизнь самоубийством, лишь бы избавить этот мир от такого проклятия, как я? — Мне незачем бояться твоей кончины, твари вроде тебя живут долго. Он победно улыбался, видя, что меня это задело. С тяжёлым выдохом я притворно улыбнулась, двигаясь мыслями лишь в одном направлении — поскорее уйти и покончить с этим балом. — Передай привет Люциферу, — бросила напоследок, тотчас же уходя в замок. Уверена, он сейчас немного удивился. Или не немного. Как и оказалось, нашей семейной идиллии не суждено было длиться долго, и мы начали друг друга откровенно раздражать. Впрочем, мы никогда друг друга не выносили. Но вскоре любые мысли отпали, и я смотрела только на интерьер. Неизмеримое количество высоких колонн, размашистый узор золотистых и кофейных оттенков на полу и огромные окна, делающие зал хоть немного живее и жизнерадостнее. Глянув назад, я убедилась, что брата и след простыл. Ладно, в зале мест, где можно спрятаться, не так уж и много. Где-то вдали я увидела радостную Селесту. Она была в голубом платье, переливающимся всеми цветами спектра, как только на него попадали лучи летнего солнца. Её окружала достаточно странная именно для неё компания, которую я сама когда-то предпочитала, а сейчас — наоборот, немного недолюбливала: Беатрис, Арета и ещё одна, которую я никогда не видела или просто не помнила. Беатрис — возлюбленная Ерофея, которая младше него лет на сто семьдесят пять — двести пятьдесят (по человеческим меркам 20-25). Незаконная дочь бывшего капитана архангельской стражи. Высшее общество ей явно объятия не раскрывало, и, похоже, она решила пойти по более прозаичному способу. Кто-то скажет, что это гнило и недостойно, я же скажу, что умно, так как не каждая сможет разыграть целую комедию вокруг пропавших бумаг, где подтверждалось законное право Ерофея на один из самых красивейших соборов, который перешёл к нему от отца. Беатрис смогла бросить вызов Серафимам, чтобы отстоять право ангела. Удивительно, но у неё получилось! Она и впрямь оказалась отличным адвокатом. Хотя, как мне было известно от Ребекки, причиной её рвения стала её же неуклюжесть. Уронить чернила во время уборки… Тем не менее я была искренне разочарована, что всё ограничилось одним собором, я бы не прочь посмотреть на ещё одно восхождение женщины на высокий чин в первом ряду. Арета после осматривания каждого присутствующего неизбежно перевела взгляд на меня, пока остальные обсуждали какую-то увлекательную для них тему. Уважительный, приветствующий кивок вместо тысячи ненужных и в большинстве своём неискренних слов. Как бы ни хотелось, чтобы этим всё обошлось, но Селеста моментально повернула голову в мою сторону. Её улыбка, казалось, стала ещё шире. Жестом она пригласила меня к их компании. Из-за вежливости, с явной внутренней неохотой, я подошла. — Надо же, Виктория Уокер покинула свою крепость после стольких лет? — Беатрис смотрела на меня пепельными глазами с явной неприязнью. Это было странным хотя бы потому, что мы лично никогда не были знакомы. — Прежде чем перейти к осуждениям, подумайте, насколько это будет уместно и, на крайность, какой вы имеете приоритет в разговоре. — Девочки, давайте не сейчас, — Арета грозно посмотрела на Беатрис, и я не могла понять, разделяет она ту же неприязнь ко мне или нет. — Простите, мне нужно удалиться, — голос Беатрис дрожал, как и ресницы. Казалось, она вот-вот готова расплакаться от чего-то. С быстрым и не совсем уместным в данной ситуации поклоном ангел буквально побежала в сторону ближайшего балкона. — Подожди секунду, — её фраза явно была сказана мне, несмотря на то, что нас осталось ещё трое, после чего темноволосая девушка ушла следом, пытаясь догнать жену Ерофея. — Не стоило тебе меня звать, — с ноткой иронии сказала я Селесте, напрочь забыв о ещё одной, до этого незнакомой мне особи. — До вас было не более весело, уж поверьте, — утончённая, белокурая ангел отпила немного разбавленного глифта, с хитрым прищуром глядя на меня. Селесте не очень-то понравилось замечание незнакомки, мне же, напротив, показалось это немного забавным. — С кем имею честь? — Кэрол Вуайти. — Никогда не слышала, вы откуда? — Запад Рая, те территории уже давно оккупированы демонами, — она горько улыбнулась, глядя в другую сторону, словно что-то вспоминая, а затем вновь посмотрела на нас неприступным взглядом. — Сожалею, — сказала Селеста, и судя по холодной, даже стальной интонации, ей что-то явно не понравилось, пусть со стороны это могло выглядеть как простое безразличие. — У вас есть здесь родственники, или совет предоставил вам место в каком-то поместье? — Нет, я живу у брата, Париса Фотуоса. Мы отлично ладим, несмотря на то, что практически не виделись в детстве. — Повезло, — я непроизвольно улыбнулась, но тут же запрятала где-то в глубине эту возникшую горечь от мысли о наших отношений с братом. — Да… — Селеста неуверенно опустила глаза, нервно бегая по полу взглядом. «Брата у неё точно нет, уже легче. Тогда с чего вдруг такая реакция? Бестактность для ангела — одна из самых худший черт, которая может быть у бессмертных. Именно поэтому она не общается с отцом и другими демонами. Что заставило тебя так сбиться с курса?» — Если это и впрямь так, то имею честь пригласить вас и вашего брата к себе. — Скажите, — Кэрол задумалась, смотря на меня очень серьёзным и даже каким-то подозрительным взглядом, после чего расплылась в улыбке, заставив почувствовать неимоверное облегчение, — и как мне отказаться от такого заманчивого предложения? — Что ж, тогда напишите мне, и мы выберем удобное нам обоим время, — я точно так же улыбнулась. — Мне нужно найти брата, чтобы сообщить ему это. Приятного вам времяпрепровождения, дамы, — она немного приподняла бокал и, элегантно поклонившись, исчезла среди множеств ангельских групп. Несколько секунд раздумий, и я посмотрела с немым вопросом на Селесту. Она успешно игнорировала мой взгляд, делая вид, что ничего не произошло. — И что это было? — Ты о чём? — она немного нахмурила брови, до сих пор всматриваясь в удаляющуюся фигуру. — Не придуривайся, ты знаешь, о чём я. — Вики, это будет пустая трата времени, мне просто показалось. — Что показалось? — с безразличием, как обычно, спросила я. — Ты издеваешься? — В какой-то мере — да. Тем не менее я всё равно хочу знать, что именно тебе показалось. Наконец мы встретились взглядами. Мой медленно скользнул на хрупкие плечи, на которых лежала полупрозрачная, расписанная неизмеримым количеством камней, ткань рукава. — Я… — опустошающий лёгкие выдох. — Мне сначала показалось, что она вовсе не ангел. Так спокойно говорить о лишении своего дома… — Вдруг она уже свыклась с этим фактом? — Я так тоже подумала, как только она сказала имя своего брата. — Впрочем, теория интересная, только мы упустили момент, когда можно было бы проверить, — я с досадой поджала губы. — Но не всё потеряно. Селеста, можешь выполнить мой приказ? — Да, конечно. — Обойдёмся даже без глупых вопросов? — Не испытывай моё терпение, или единственным моим заданием на сегодня будет скинуть тебя с обрыва. — Один-один, Селеста. И всё-таки лучше проследи незаметно за этой новой дамой: с кем общается, насколько часто подходит к Парису и брат ли он ей вообще. Очень важно — смотри за проведением, фиксируй малейшие изменения. По силам? — Конечно, ты же знаешь, что у меня всегда ушки на макушке. Не увижу что-то, значит, услышу от кого-то другого, — она улыбнулась, вызывая у меня ответную реакцию. — Иди давай уже, — я легонько толкнула её в плечо. — Решила заняться поимкой демонов? — раздался стальной, вызывающий мурашки пока что скрытой яростью, голос. — Развлекаюсь как могу, Серафима Уокер. Я резко развернулась, словно боясь, что мне в любую секунду вставят осколок небытия в спину. Опрометчивое действие, ведь я столкнулась с самой холодной туманностью во Вселенной, в которой замерзали все известные миру элементы. Она находилась в её глазах, обжигая всё, на что падал взгляд, а в данный момент — меня. И это ощущение полной обездвиженности было далеко не из самых приятных. — Знаешь, я удивилась, что ты всё же решила прийти, — её ироничный, но всё такой же строгий тон. А весьма непрозрачный намёк читался без применения логического мышления. — Да, только немного опоздала, — всё ещё без особого почтения заметила я. — Видимо, пунктуальность тебе от меня не досталась, — это был больный укол. Один-ноль. — Зато спасибо за все плохие черты, что есть во мне, — наигранно улыбнулась я, зная, что Ребекка уловит эту фальшь. Один-один. — Твой отец тоже неплохо постарался, поверь. Два-один. — Не смей так говорить о нём, — сжав зубы, процедила я, на что получила немного удивлённый, а затем вновь спокойный и непроницаемый взгляд серых глаз с лёгкой примесью голубых облаков в радужках. — Это всё, что ты можешь мне сказать? Проигрыш. — Тебе захотелось просто поболтать с любимой дочерью? — криво улыбнулась я, нервно взяв бокал у официанта. — Ты видела Кайроса? Вот тут я немного удивилась. Впервые за долгое время я слышала в её голосе и глазах неподдельную радость. Может быть, для других это была бы маленькая, совсем ничего не значащая крупица, но для меня это вспышка, неожиданный сигнал к чему-то. — Да, брат сейчас здесь в ангельском обличье. Если хочешь, можешь поискать. — Среди тысячи ангелов? Дочка, разве я тебя не учила более простому методу достижения цели именно в таких ситуациях? — Думаешь, я хотела запоминать? Ты переоцениваешь себя, причём давно. — И тем не менее ты всегда используешь мои способы, — с неоспоримой победой она ушла к Эрагону, по крайней мере, я подумала, что она пошла к нему. А к кому ей идти, разве у неё так много друзей? Только знакомые и должники, как и у меня. Ещё одна плохая черта… Спустя несколько минут меня отпустило, стало легче дышать. Когда ты находишься под воздействием Ребекки, то даже не замечаешь, что тебе становится всё хуже и хуже от слишком мощной энергии рядом. Я вертела в руках бокал с вспенившейся жидкостью, едва похожей на глифт. Либо что-то слабоалкогольное, либо вообще без намёка на спирт. Впрочем, рисковать я в любом случае не буду. — Ты уже около десяти минут рассматриваешь белокрылых, не надоело? От раздумий меня отвлёк голос незнакомого мне ангела с немного нахальной улыбкой и хитрым прищуром. Впрочем, подождите. Белокрылые… Открытое пренебрежение к ангелам, значит, скорее всего, демон, и раз уж он это сказал, то мы были знакомы или виделись. Кайрос? Или?.. — Ещё чуть-чуть, и я сделаю вывод, что ты меня преследуешь, — сказала я, приветливо улыбаясь и протягивая руку чисто из-за того, что так диктовали манеры. С упоением и пылающим, алым огнём в глазах, он немного наклонился и поцеловал мне пальцы. Легко, едва касаясь, что было мне на руку, ведь после этого у меня появилась возможность легко выдернуть ладонь. — Поверишь, если я скажу, что это чистая воля случайности? — сказал, как я уже поняла, сын Сатаны. — Поверю. — Веришь в случайности? — он всё так же улыбался, осматривая меня с ног до головы, словно видел впервые. — Верю в вероятности. — Как продвигаются поиски? Воспоминания быстро пронеслись в голове, как и все оскорбления в его сторону.Неделю назад.
«Дурак! Где ты мне наврал? Где подвох? Не может же быть всё просто, ведь так? Нет… Я не верю. Ты не мог меня так разочаровать…» Это я говорила себе уже третий день. Ровно столько прошло после той встречи. Сегодня у меня чтение художественной литературы с пересказом и анализом. «Кто составлял мой план занятий (да и сами занятия) — урод! Безмозглый тупица! Зачем мне вся эта чушь?» Ангелы пытаются воссоздать идеал, который был создан самим Шепфой. Эти «украшения» и ложь нужны только для подчинения. Чем больше глупцов верят в эту кристаллическую чистоту души, тем больше верят и в справедливость, честность всего мира. Небеса — жестокое место, где лицемеры правят благодаря неопытности других, хотя на самом деле едва кто-то из средних и высоких чинов строил свою жизнь по правде. В этом они особо и не виноваты, так как мало кто из нас имеет чистую родословную. Даже самые первые и «якобы» чистые ангелы сношались с демонами и людьми. Потомство было значительно слабее предков из-за мутации генов, которая не должна была произойти. Сейчас существовал лишь один ангел, которому свыше трёх с половиной лет. Однажды мы встретились с ним, когда я была ещё такой же маленькой и неопытной, а после ещё раз в более взрослом, но всё ещё слишком юном возрасте. И теперь я могла без укора отдать всё что угодно, лишь бы наша встреча не повторилась. И всё-таки в индивидуальном обучении есть свои преимущества — мало свидетелей. В обычной школе могли возникнуть с этим проблемы, так как Ребекка, несомненно, нашла бы себе пару канализационных крыс, что послушно докладывали о моих действиях. Сейчас, например, я занималась кое-чем очень несвойственным для себя — смотрела картинки. Звучало смешно, но я была искренне благодарна, что мне не придётся искать слова, гласящие о названии того или иного камня, среди списка его «магических» свойств. Кому-то показалось забавным расписать, как появилось название, как оно менялось, как составлялось. Если так посмотреть, то моя жизнь выглядела куда скучнее, чем простая история очередного бесполезного ярлыка. «Хотя нет, не бесполезного, я же его зачем-то ищу». Два часа я возилась над этим… чудом с синей бархатной обложкой. Все камни даже отдалённо не напоминали тот, что нужно. Только рубин, и то сказано, что этот камень добывают и используют исключительно в Аду. Интересно получалось, если учитывать то, что абсолютно все камни шли с Преисподней, что голубые, что белые, то почему-то бриллианты и топаз считали символами ангельства. — Ты так и не ответила, зачем тебе этот камень сдался? Я дёрнулась от неожиданности. «Нельзя. Так. Резко. Подходить. Чтоб тебя, у меня сейчас сердце выпрыгнет!» — Ты же знаешь, я не хочу разглашать подробности ещё до конца партии, — спокойно и незаинтересованно ответила я. — Очередная игра? Ты хотя бы думаешь, что скажешь своей матери? «Селеста, как всегда, мой личный сборник морали. Ангелочек, я и без тебя всё знаю, но кто ещё живёт по законам и здравому смыслу?» — Да. Как обычно — ничего. — Это неправильно, — её недовольство можно было понять, так как ситуации у нас очень похожие, но не идентичные. — Я не спрашивала твоего мнения. — Знаю, но имею право говорить то, что хочу, и ты меня не остановишь, — Селеста улыбнулась, точно лиса, и, поняв, что мои поиски не увенчались успехом, решила даже не заглядывать в эту злополучную книгу. Вот и хорошо, не будет соблазна разорвать её к чертям. — Хорошая фраза, надо не забыть записать. — Правда? — Нет. — Ты становишься всё более предсказуемой. — Это я-то предсказуемая? — иронично и с холодной недоверчивостью спросила я её, но, признаю, она смогла меня уколоть. — Да, — самодовольно ответила она, а улыбка так и расползлась до ушей. — Так зачем тебе этот камень, если ты знаешь его название? — Селеста резко изменилась в лице, переходя в более серьёзную — ну, насколько ей позволяла её сущность. — Вакир не смог по цвету даже предположить, что это за камень. У него было слишком озадаченное лицо. — Он был пьян, Вики. — По крайней мере, подобные суждения вдохновили меня пролистать эту книгу. — А, то есть тебе легче смотаться к чёрту на кулички, рискуя безопасностью, да и в целом жизнью, лишь бы не пролистать эти несколько листочков с картинками? — Я хожу в библиотеку два раза в неделю, как назло, занятие, на тот момент, было вчера. Три дня ждать мне не хотелось. — Нелогично и иррационально, — с наигранной скептичностью ответила она. «Хочешь бросить мне вызов?» — Нелогично это: читать об, откровенно говоря, дураках, помешанных на власти, которые «якобы» влюбились в ничем не приметную девушку-ангела, у которой не самое красивое тело, сама по себе она слабая, глупая, но зато невероятно чистая и искренняя, что ввергает этих идиотов в шок. И, о боже, они ошибались в жизни! Финал: они женятся. — Заткнись, — с обидой, но без злости сказала она. — Ах да, а ещё как же без соперников и соперниц? Дьяволы то и дело пытаются склонить этих голубков на свою сторону! Но они в очередной раз проигрывают, а наши «влюблённые» довольные и вселятся, — я говорила настолько быстро и на эмоциях, что даже не знала, когда остановлюсь, — А в некоторых окончаниях у них появляются дети, хотя они даже не целовались! Ну не смешно ли? — Прекрати. — Так кто из нас занимается более нелогичным и даже тупым делом? — Ты всё перекрутила! — Я просто пересказала за пять минут пятьсот страниц. — Ты…***
В млих воспоминаниях скользнул ещё один момент, который мог быть как-то связан с Люцифером, учитывая его дьявольские корни, которые предполагали непоколебимость перед любыми социальными нормами и преградами.Два дня назад..
Стража впустила меня в усадьбу безоговорочно, смиряя лишь потухшими глазами, так присущими всем служащим. И неудивительно, их путь предполагал падение их или родителей. Зачастую повинные обвинялись в связях с демонами, правда, чаще всего их ловили именно с беременностью, так как власть ещё не придумала метод, как выудить нужную им информацию без доказательств и свидетелей, основываясь только на внешних и внутренних проявлениях переживаний. Из мыслей меня вырвала служанка, лежавшая на полу в несвойственной любому бессмертному позе. По полу кровь, что стекала с волос из эпицентра травмы — окровавленного затылка. Стараясь не создавать паники, я рывком опустилась на колени, проверяя дыхание. Она дышала. «Промашка или манёвр? Интересный вопрос». — Я позову стражу, — быстро сориентировалась Селеста, хоть и было видно, что её руки подрагивают, а в глазах блестят зачатки истерических слёз. Она никогда не видела трупов, и для неё это, должно быть, внеземной стресс. — Зови с главного входа, не ищи в доме. Их забрала Ребекка. — Ты шутишь?! — о, ураган Ирма начинал просыпаться и набирать силу. — Я смеюсь? — Кто тебя знает, — напоследок сказала она, немного качаясь, а затем, сжав кулаки, помчалась прочь к лестнице. Глупо, очень глупо было думать, Селеста, что я не пойду на поводу у них. Такой спектакль, медленно идущий к завязке… М-м-м… Изумительно и в какой-то мере возбуждающе. Рывком я открыла дверь комнаты, так, что дверь достаточно громко столкнулась со стеной, описав практически полный полукруг. «Отлично, можно рассмотреть комнату не заходя, а также убедиться, что никто не нападёт со спины». Изменения можно было заметить на стене, где небрежным почерком кто-то написал достаточно громкие слова: — Afrait care. Расплата близко. «Интересно…» Осторожно войдя в комнату, я хотела ухватиться за пузырёк духов. Да, признаю, оружие так себе, но лишить противника зрения, а значит, и ориентации в пространстве, оно вполне сможет, но планы резко поменялись, так как моего врага здесь уже явно не было. — Как вы могли такое допустить? — крик Селесты едва слышен на задворках разума. «Но какая была цель подобного проникновения в мою комнату? Нагнать страху? Вряд ли, можно было бы просто приставить нож к горлу. Он знаком со мной? Да, иначе о какой расплате может идти речь? Но, если так подумать, есть ещё Ребекка, но тогда это было бы написано посередине нашей гостиной, а не лично в моей комнате. Он хотел украсть что-нибудь? Нет, всё вроде на месте, а впрочем…» — Проверьте комнату Ребекки и остальные на наличие подобных надписей. Селеста стояла в комнате молча, подозрительно смотря то на меня, то на надпись. Чуть сморщившись в незамысловатой догадке, она спросила: — Вики, что значит эта надпись? Я лишь ухмыльнулась на вопрос. Какая ирония: видеть, но не уметь понять. Слабость, заключающаяся в обычном неумении, — самая жалкая ситуация из всех возможных. Зная это, сложно было назвать хотя бы одно воплощение совершенства среди когда-либо живущих. — Вики? — её рука легко, даже ласково, коснулась моего плеча, от чего я вздрогнула сильнее, чем следовало. Слишком резко. — Это… «месть»? — вновь спросила Селеста, сфокусировав мысли и зрение на надписи. Частично её перевод был правильным, но в данном контексте и именно такой грамматической форме это означало «расплата». Впрочем, смысл был верный. — Почему? Вики?.. — Этот вопрос в моей голове не возник, а вот тот которым ты задалась сейчас — вполне возможно. Желать мести мне могут многие, но вопрос — за что именно? Я сглотнула, а в теле резко стало неуютно и холодно. Раз он сумел проникнуть в мою комнату, то… Я подошла к зеркалу и, поставив его впритык к стене, надавила сверху. Ножки провалились в пол, активируя механизм. Едва уловимый шум раздался в стороне моего шкафа. Я быстро подошла и открыла двери; передо мной предстал вид на небольшой, но очень узкий коридор, перемещаться по которому можно было только боком. Жестом я показала Селесте ждать здесь, а сама быстро ускользнула внутрь. Этот тайник образован между стенами «главного» коридора и небольшой гостевой комнаты третьего этажа. Мало кто из гостей приглядывался, да и фраза «дизайнерский ход» всегда объясняла всем слишком внимательным. В конце тайника был небольшой загиб, где находилась небольшая полка. Я облегчённо выдохнула, поняв, что важная мне вещь традиционно лежит под чёрной тканью. Зато на небольшой стенке за ней была красная полоса, точно такого же цвета, как надпись в моей комнате. «Намёк на то, что ты знаешь мои секреты? Или на то, что моя безопасность под угрозой? Если так, то какой был смысл оставлять такую ценность на том же месте? Мной можно было бы легко манипулировать, но, видимо, тебя интересует иная цель. Тогда при чём тут месть, если ты упустил возможность моей казни? Или я должна просто бояться тебя? Или кошке просто захотелось поиграть?»***
— Поиски идут замечательно, спасибо за волнения. Надеюсь, ты больше не будешь меня торопить? Если тот случай был связан с ним, то он, скорее всего, тут же проколется. — Ни в коем случае не тороплю, но не буду отрицать, что ты очень медлительная. Прошла неделя, а результата практически нет, я ведь правильно понял твоё «замечательно»? — нахально, с нескрываемым превосходством проговаривал он, довольствуясь моими сжатыми скулами и упиваясь моим нарастающим гневом. «Самодовольный индюк». — Да. Подумай, может, тебе начать карьеру телепата, а то такой дар пропадает. — Если бы я был телепатом, то первые мысли, которые я бы возжелал прочитать — твои, — он быстро осушил бокал, еле сдерживая смех, смотря на моё лицо, выражающее испуг и смятение его словами. — Настолько стыдные мысли в твоей головушке, что тебе стало так страшно, что посторонний дядя их увидит. Знаешь, если бы это было так, то я бы мог даже помочь. — Не флиртуй со мной, — возможно, это прозвучало слишком грубо и резко, но так даже лучше. — Ты это сделала первая, — он, кажется, даже не обратил внимания на мой недоброжелательный тон. — Когда это я флиртовала? — Думаешь, я тебе скажу? Я люблю когда со мной флиртуют, пускай даже неосознанно. — Я и не сомневалась. — И всё-таки, что ты так усердно высматривала в этой стае белокрылых, окружающих нас? — Как много демонов здесь? — Что? — Люцифер ухмыльнулся, задумчиво прищурившись, словно думая над ответом. — Ты так просто не пришёл бы сюда. — Вдруг я тебя захотел увидеть, солнышко? — подмигнув, он вновь надеялся увидеть прежнюю злобную реакцию, но её не было, словно я уже привыкла к этому и не обращала внимания, хотя это не совсем так. — Именно поэтому взял с собой за компанию полсотни демонов? — Ну что ты, не злись. Тем более, ты преувеличиваешь, всего двести. — Сколько? Мои глаза стали похожи на две золотые монетки. Соотношения всех присутствующих выходило где-то пять к двум, а значит, около семидесяти процентов ангелов на тридцать процентов демонов… Чёрт побери, это же больше четверти! — Ты же сама ставила на полсотни, — насмешливо произнёс демон, видя, как трёхзначное число ввело меня в ступор. — Я… Как вы до сих пор остались незамеченными? — Мы все связаны одной огромной, продуманной историей, также нам потакают некоторые рождённые ангелы, так что проблем с раскрытием у нас не будет. То, что я заметила троих, это вовсе не подвиг, ведь этот зал буквально кишел ими, и кто знает, кто из них не просто общался, а собирал всевозможную информацию. От этого становилось немного не по себе. — Танец? — я не заметила, как моя рука оказалась в его, да и сам он встал напротив меня вполоборота, готовый в любой момент выйти в центр зала. — И не наде… Моя речь резко прервалась, как только в глазах потемнело, а ноги пришли в совершенную негодность, от чего я начала падать вперёд, прямо на него. Колени даже не успели согнуться, что означало, что моя слабость останется незамеченной, а вот объятия с дьяволом могли стать проблемой.