Хроника Темного Зодиака. Последняя звезда

Мира не могла сказать точно, когда все пошло не так. Но оно, определенно, пошло. Может, после визита доброй воли к ведьмам Вуду, ничуть в этой самой воле не нуждавшихся? Да нет, стандартное смертельно-опасное предприятие, до поры старательно мимикрировавшее под обыкновенное. Или после решения пойти работать в Аврорат? Да нет, не сказать. Это, вроде, было почти логичным поступком. Или после такой горькой, но все же – Победы? Опять же, поздновато дергаться, после драки кулаками не машут. Мирам Лилиан, напряженно воскрешая мрачные тени прошлого и призывая призраков пред внутренние очи, справедливо рассудила, что корень проблемы зарыт много глубже. Возможно, дальнейший ход событий определил тот день в первых числах сентября, когда Лили без году несколько дней Поттер, непривычно тихая, вернулась от Альбуса Дамблдора с древним фолиантом в сумке и приложила все усилия, чтобы молодой муж не узрел совсем не светлую и безобидную книжку. Возможно, не по плану пошел тот вечер, когда через примерно два месяца Джеймс и Сириус на собрании Ордена громогласно поражались «везению» Лонгботтомов, что поженились и сразу так «удачно» попали под дурацкое пророчество, которое враг воспринял слишком уж всерьез. А Лили, отчаянно краснея, объявила о беременности, и все разговоры и пересуды разом смолкли. Или, когда, несмотря на гипотетическую опасность и пример семьи авроров Лонгботтомов, что отметились в противостоянии Тому-Кого-Нельзя-Ну Вы Поняли, еще летом того года, да трижды, пара молодых людей несколько месяцев подряд умудрялась попадать в фокус внимания Темного Лорда и уходить невредимыми. Тоже трижды. Или же тогда, когда Поттеры до последнего ждали мальчика, и Джеймс даже не желал слышать варианты имен «а ля Блэк» для своего сына. Но родилась девочка, и, к щенячьей радости Сириуса, ему дозволили в обход усталой и сонной матери на правах крестного выбрать достойное светило на небосводе. И, следовательно, раз уж обязанность крестного спонтанно возложилась на Бродягу, то Хранителем Тайны сам Мерлин велел сделать кого-то еще. Куда Сириусу столько ответственности, да в одни-то лапы? А, может, все дело было в том, что навестивший молодых родителей Альбус, дабы забрать свою книгу у жены, заодно прихватил и мантию-невидимку мужа. Изучение древнего артефакта – ну чем не предлог для визита? И, разумеется, запамятовал вернуть. Ну и, конечно, Темный, мать его к потомству Арагога, Лорд Судеб, как самый нестабильный и психованный, самый напыщенный и злобный, фактор. Мира предполагала, что по отдельности эти моменты не работают, а вот в цельном паззле – вполне могут сойти за завязку вполне себе роковой цепочки. Теперь стоило пробежаться (в который раз уже, почти традиция) по тем значимым датам, когда цепочка, предположительно, стала разматываться, пока, наконец, не пришла к хлесткой развязке. Той самой, к слову, что, годы идут, а она до конца никак не развяжется. Несмотря на бессмысленность переливания давно известных фактов из пустого в порожнее, остановиться Народная Героиня уже не могла, хоть и ощущала вину за впустую потраченное время. Но мертвецы, что для нее так никогда и не будут похоронены, требовали, чтобы о них помнили. И она, слегка кривя губы, продолжала терзать измученное сердце во имя войны, с которой так и не смогла вернуться. … Может, точкой отсчета считать день, когда самого важного ребенка магической Британии самый Светлейший волшебник оной отправил не к ближайшей магически-сильной и гарантированно им же и опутанной непреложными клятвами по самое не балуйся родне, а предпочел оставить на крыльце маггловского дома? Или когда за одним-единственным студентом из всех обретавшихся в не-волшебных семьях, отправили не преподавателя, как полагается, а Лесничего? Или, когда первого сентября на педсовете, перед прибытием Хогвартс-экспресса весь коллектив, с подачи умиленного Хагрида и Директора говорили преимущественно о том и только, как все же похожа девочка на отца? Ну прямо таки копия Джеймса! Или когда на распределении все имели честь в этом убедиться? Или засчитать за сие событие первый урок зельеварения? Квирелла? Василиска? Дементоров? Турнир и воскрешение Тома Редлла? Смерть Сириуса? Авада Кедавра и Сектумсемпра?.. Ну, дальше хуже, там и палаты Бедлама в сравнении – курорт. Так что лучше даже и не перечислять. Признаться, тут она до сих пор, даже спустя годы, терялась среди множества вариантов событий, которые пошли по одному месту. Болезненно скривившись, женщина наполнила бокал заново, не открывая глаз. Заменяя опустевшую бутылку на новую, старый домовой эльф многозначительно вздохнул, и, не рискуя и дальше испытывать на прочность нервную хозяйку, бесшумно испарился, решив, что и так уже достаточно четко обозначил свое отношение к происходящему. А Мира, игнорируя посторонние звуки, решила оставить в покое цельную картину событий и перейти к частному восприятию. Когда рухнул её собственный мир? В то светлое утро, когда ей рассказали, как и за что умерли ее родители? Определенно, нет. Было грустно и тоскливо. И закрадывалось подозрение, что волшебная сказка не такая светлая, каковой казалась. А еще она была непомерно счастлива от осознания того, что когда-то на свете жили люди, что любили ее настолько, что безо всяких сомнений были готовы спасти ее жизнь ценою своей. И именно тогда она твердо решила, что должна непременно оправдать эту жертву. В тот вечер, когда змеемордое недоразумение, кошмарившее некогда Британию, вернулось, дабы продолжить свое славное дело, и был убит Седрик? Тоже – нет. Даже не пошатнулся. Хотя напугана она была до чертиков. И чувство вины за предложение разделить награду, что оказалась ловушкой, до отказа заполнило грудную клетку. Впервые. В тот день, когда умер Сириус? Опять – нет. Но пережить потерю единственного, пусть и не совсем вменяемого, зато старшего и любимого товарища, было сложно. Невыносимо сложно. Скорбь по утраченной надежде на семью давила не хуже осознания собственной опрометчивости и глупости. В ту ночь, когда Авада прицельно оборвала жизнь Директора Дамблдора? Нет. Но воздух наполнила боль утраты. И дело было не в потере одного конкретного человека, а тех, кто умер вместе с ним, пусть и в метафорическом смысле. В тот день она также потеряла жутко невыносимого и бесячего, но, как она убеждалась на протяжении долгих лет, «своего» профессора зельеварения. Можно ли было доверять остальным взрослым, если даже этот тип, которому сам черт не брат, прогнулся под железной рукой Лорда? Тогда к ней пришло одиночество и, признаться, параноидальные мыслишки. Или в те длинные, наполненные сомнением и бессилием, месяцы, что они с Роном и Гермионой хаотично перемещались по стране, надеясь на чудо и пытаясь понять хоть что-нибудь? Пожалуй, тоже не верно. Тот год был наполнен палитрой самых разнообразных, отнюдь не радостных, эмоций. Но они шли вперед. И ключевой во всем этом бредовом пути была усталость. В те бесконечные, наполненные смертью и разрушениями, сутки, когда она добровольно пошла на заклание, чтобы остаться, наконец, в объятиях смерти, как третий брат из сказки о Дарах? О, ее мир, определенно, впервые пошатнулся. И всеобъемлющее чувство вины, а совсем не любовь, как мнил Дамблдор, толкало ее вперед. И под Аваду, и в краткое противостояние с Томом в последствии. Слишком многие погибли. И больше никто не должен был. В рассвет после выстраданной Победы, когда и Кингсли, и МакГонагалл с искренним сожалением заверили, что даже самого завалящего хроноворота в самом дальнем углу Министерства или Школы не найдется и об этом позаботился как раз таки сам Старик еще при жизни? О, воистину, заботился он обычно качественно… Ну, плохо, но надежда все же не до конца покинула тельце Народной Героини. В последующую неделю, когда большая часть рыжего семейства, а более всех – Молли, отказались от контактов с Мирой? О, это событие ударило внезапностью и на неполный час даже смогло создать ваккуум пустой безнадежности в сердце, но было, адекватно рассуждая, вполне справедливым. Для матери семейства, только что потерявшей сына, видеть свою дочь, самозабвенно вешавшуюся на представительницу своего же пола прямо на развалинах Хогвартса да на виду у толпы, оказалось слишком. Этот жадный, болезненный и долгий поцелуй, в котором обе отчаянно пытались поставить мир обратно с головы на ноги совместными усилиями, Молли не простила обеим. И так оно и оставалось по сей день, хотя у Джиневры иногда получалось контачить с рыжей ведьмой. А Мирам даже не пыталась. Она поняла и приняла. В те, наполненные книжной пылью и бормотанием Гермионы часы, когда окончательно выяснилось, что, даже потратив год-несколько на поиски песков времени и создание хроноворота, они ничего не добьются, ибо данные артефакты не работают на большое расстояние? А другие страны и за все сокровища мира не поделятся своими аналогами временных воронок? И, коли тело найдено и захоронено, ничего не попишешь, потому что лишь неоднозначные события возможно закольцевать? О, мир не просто пошатнулся. Он окончательно встал сикось накось, собираясь остаться в этом шатком положении. А искры надежды сего события не вынесли и безвозвратно подохли. Может, в тот дождливый вечер, когда могилы хогсмитского кладбища заполнялись телами, а на камнях высекались фамилии? Уизли, Криви, Снейп… Нет, тогда Мира осознала себя запойным алкоголиком. Не более. Пожирателей Смерти дружно решили хоронить на клочке земли подле Азкабана. Или на приеме в Министерстве, когда с суеверным ужасом, оглядывая лица и слушая полуголоса и полутона, Поттер поняла, что Пожирателей было много больше, чем казалось, и никуда они не делись? О, тогда накрыло понимание, что война не закончилась. И девушка пошла к Кингсли. Давить, убеждать, беседовать. Во имя мертвых, которые не должны были умирать. И никакие Ордена никаких Мерлинов их не вернут. Тяжесть и горечь наполнили этот пир во время чумы. Возможно, в кабинете Директора МакГонагалл, гипнотизируя ожившую, но упрямо-пустую раму портрета, чей обитатель так ни разу и не снизошел даже до собратьев? Нет, она лишь хмурилась больше, признавая его право на молчаливый посыл их всех в места не столь отдаленные. И клялась, что затянувшаяся вендетта за смерть Лили Поттер, так фатально окончившаяся для него самого, будет успешно завершена дочерью погибшей. Клялась молча. И также молча ушла. Отчаянная решимость не оставляла места для сожалений. Следовало прежде добраться до тех, кто ускользнул от правосудия. И не дать истории шанса на повторение. А казнить себя можно было и потом… Время летело в бешеной пляске, и наступил момент, когда на одной лишь репутации уехать было невозможно, документов, подтверждавших статус выпускника Академии Авроров или Мастера хоть в чем-нибудь, еще не было, а рычаги влияния нужны были уже сейчас вот срочно. И забавно, но именно Люциус Малфой достаточно нейтрально и как бы между делом упомянул, что Глава Рода Мирам Поттер и Девочка-Которая-Выжила, это совсем и очень разные люди. И в темпе вальса, вдохновленная новыми перспективами, Золотая Девочка помчалась в Гринготтс, лелея мечту, что за ограбление банка гоблины взыщут не слишком строго. И воистину, свято чтя собственные интересы всего превыше, они смогли договориться со вздорной человечкой к своей выгоде с залогом на перспективу, благо, та не особо сопротивлялась. И предоставили все документы на наследование. Кольцо Поттеров, золотое и пыльное, было благополучно надето на палец и, не умеющая жать на тормоза в принципе, Мира заинтересовалась вопросом собственности дома на Гриммо, прочих почивших родственников, кто древнее и у кого больше палочка, да как бы это дело загрести под себя во благо стабильности и солидности. А поверенный, втайне рассчитывая заключить договор на ведение дел знаменитой девчонки, в ответ предложил пожертвовать кровь на ритуал. Из пояснений стало ясно, что косвенное родство в той или иной степени среди магов – норма, а вот Наследование – совсем другая история. Доступ к данным большинства семей закрыт для всех, кроме личного поверенного, общей базы нет, и выдавать без оснований никакую информацию никто никому не будет, будь то Министерство или даже руководство Банка. И тут-то как раз стоит обратиться к Древней, жутко сложной, разумеется, Магии, что никогда не солжет и откроет все секреты и тайны. Из пафосной речи, если вычленять смысл, стало ясно, что на зачарованном гобелене будет создано максимально подробное родословное древо, ведущее отсчет от нее самой. И, таким образом, волшебница убедится воочию, на какое наследство у нее есть возможность претендовать. И в случае выявления родственных уз нужные документы будут подняты из архивов, а цель будет достигнута. И, хотя ритуал и невероятно дорогостоящ, но исключительное по точности родословие того, без сомнения, стоит, как и ответы на ее нездоровый энтузиазм. Не видя дурного, Поттер согласилась. Вселенная находилась в своем дурном и неправильном, но порядке, когда кровь капнула в чашу. Оставалась там же, когда светились руны, разворачивалось полотно и искры чужеродной людям магии сыпались на ткань. Четкость восприятия сохранялась и тогда, когда чернила с алыми лентами и золотыми прожилками впитывались в гобелен. Тот самый удар Судьбы, после которого уже невозможно подняться, по закону жанра пришелся на миг, когда его ждали менее всего. Ударяя по лицу наотмашь, разбивая, наконец, изрядно потрепанный разум на осколки, настолько мелкие и острые, что никогда и не сложить обратно ничего, кроме боли. Невозвратная в безошибочности, непоправимая в своей яркости черточек между датами, а оттого невыносимая, правда вгоняла в паралич. «Мирам Лилиан Поттер, 31.07.1980г – Глава Рода Поттер, Наследница Блэк, Наследница Принц». Пунктирная линия вправо и вверх. «Сириус Орион Блэк 03.11.1959г. – 18.06.1996г. (крестный отец) Наследник Блэк» Пунктирная линия вверх, зеркалящая соседнюю, жирную, впечатывается в надпись и становится жирной, отходя вправо, к соседней надписи. «Джеймс Флимонт Поттер, 27.03.1960г. – 31.10.1981г. (приемный отец) Глава рода Поттер» Соседняя надпись. «Лилиан Поттер (урожденная Эванс), 30.01.1960г. – 31.10.1981г. (мать)» Жирная линия бежит вниз, к имени новой владелицы гобелена. От него отходит еще одна жирная одинокая линия, не связанная ни с кем более. «Северус Тобиас Снейп, 09.01.1960г. – 02.05.1998г. (отец) Наследник Принц (отказано)» Именно в этот момент мир рухнул. Чтобы более никогда не собраться заново. ***************************** Автор приятно поражен рекордными сроками, в которые крошечному прологу было уделено столь колоссальное внимание. А потому *робкий шепоточек* номер карты для переводов на вдохновение – в профиле. Автор клянется, что даже один шекель – уже прода.