Тень сентябрьского заката

      Всего нужно добиваться своими силами и возможностями — ничто не даётся просто так. Леви знает об этом, поэтому не доверяет судьбе. Всё происходящее неслучайно и имеет свой взмах крыльев бабочки. Леви не доверяет совпадениям. В мире не бывает случайностей. Всё происходящее — это плоды некогда посеянных семян. И вот она прямо перед ним — само воплощение судьбы и совпадения. Покинув его мир сновидений, она встала перед ним вживую. А ведь встречи подвластны случайным совпадениям. Леви не доверяет Ей. Такой прекрасной, будто нарисованной и нереальной. И он чувствует, что она тоже не спешит довериться ему. Похоже, судьба шутит над ними крайне неостроумно. И все же оба пошли на этот риск под чарами опьяняющей ночи.       Микаса в последний раз коснулась его губ своими и поспешно удалилась, оставив Леви одного в этом темном, красном коридоре, граничащем между миром людским и царством Асмодея. Он зарылся ладонью в волосы, перебирая жесткие пряди и поправляя пробор, а затем застегнул пуговицы, слегка вытягивая края воротника вперёд, чтобы съехавшие складки не сковывали движения плеч. По счастливой случайности рядом были раковина и зеркало; заметил, что на губах остались следы от помады Микасы — это недоразумение необходимо смыть. Включив кран, Леви сложил ладони лодочкой, подставил их под бегущую ледяную струю и, набрав немного воды, умыл лицо и на миг погрузился в забвение: не удержался, чтобы провести большим пальцем по губам.       — Тч, чёртово отродье, — процедил брюнет, почувствовав новую волну возбуждения, от чего пришлось отойти в кабинку туалета, как бы самому не было противно пойти на такой риск.       Вскоре Леви вышел, яростно вытряхивая с ботинка кусок туалетной бумаги. Он ещё раз помыл руки, поправил одежду и пошёл обратно в зал, чтобы предложить компании разъезжаться по домам, ведь время близилось к четырём часам утра. По пути пересекся с знакомыми лицами: смуглая брюнетка, за ней спешила хрупкая блондинка, следом шла девушка под руку с юношей, засыпая прямо на ходу. С ними ещё несколько человек, но Леви особенно обращает внимание на парня с шрамами на лице, и тот в свою очередь это видит краем глаза. Проходя мимо друг друга, мужчины обменялись надменными взглядами, не стесняясь напряженной ауры, которая накрыла их свинцовым куполом. Они медленно отвели взгляды друг от друга и пошли дальше, запомнив лица.       Аккерман вернулся на танцпол. Это сборище барахтающихся под музыку выродков в центре зала отныне ему неинтересно, поэтому он одарил зал своим тяжелым равнодушным взглядом, а после направился к дивану, на котором в расслабленной позе восседал его друг. Заметив Леви, Эрвин протянул ему пиджак, добавив:       — Ну и где ты ходил?       — Неважно. Где Ханджи и Моблит? — Леви надел пиджак, подправив края воротника.       — Буквально минут пять назад уехали. Ты от вопроса не уходи, — спокойно ответил Эрвин, однако Леви чувствовал в его голосе, столь не присущее другу, раздражение.       — Ухожу не я, а уходим мы. Отсюда, — Леви не оставлял попыток свернуть с темы, надеясь, что друг смирится с его тайной. Но тот лишь устало вздохнул и поднялся с дивана. После они пошли в сторону выхода.       — Опиши её хотя бы, — не успокаивался Эрвин: его так и пожирало любопытство от одной мысли, что его одинокий друг мог наконец найти свою пассию к тридцати трём годам.       — Почему сразу «её»? — от неожиданной догадки Леви не успел правильно сформировать вопрос и выдал другу это, чем невольно разбавил атмосферу.       — Хах, не ожидал, Леви, не ожидал.       — Если бы я и был с мужчиной, то выбрал бы в партнеры тебя, — равнодушно произнёс Аккерман. После сказанного Эрвин залился своим громким, бархатистым смехом, а успокоившись, ответил:       — Наверное, я должен сказать, что меня распирает от твоего чистосердечного признания.       — Всё, прекращай, — закатив глаза, произнёс Леви. Он переборщил — разговор явно пошёл не в то русло.       Друзья остановилась у гардероба, чтобы забрать свою верхнюю одежду. Леви поднял взгляд на Эрвина, — тот отдал сотруднику их номерок. И задумался о том, как, на самом деле, ему несказанно повезло с таким рассудительным и проницательным другом. Смиту, как никому другому, всегда удавалось уловить, в каком настроении находится Леви, — это было очень важно в общении с ним — с тем, кто в обществе неприятеля за словами в карман лезть не будет. Как говорится, прошли они вместе через огонь и воду. Познакомились в институте, попали в одну группу для практики по организации бизнес-проекта, занялись совместной работой. Их общение началось с жарких дискуссий и претензий друг к другу, но к соглашению пришли довольно быстро, найдя точки соприкосновения в общих целях. А после окончания института воплотили свой проект в жизнь в сотрудничестве с проектом Ханджи Зоэ, которая в последствии открыла свой хирургический центр.       Эрвин передал чёрное пальто Леви, из рукава которого тот достал длинный темно-серый шарф и повесил на шею, а после надел само пальто. А его высокий широкоплечий приятель укутался в тёплую шинель бежевого цвета и спрятал руки в карманы. Они вышли на улицу и заказали по такси, собираясь разъезжаться по своим домам.       — Капитанша, — вдруг произнёс Леви после долгого обдумывания, стоит ли рассказать Эрвину. До этого он уже признавался другу в своих странных снах и, не зная имени их гостьи, они уже успели наградить её званием «Капитанши», как она нарекла Леви тем же званием.       — Что «капитанша»? — Смит хватало мозгов, чтобы дорисовать картину происходящего, однако переспросил из прихоти подразнить друга и выудить с него, как можно больше подробной информации.       — Та, что мне снилась, помнишь, я рассказывал? Я её сегодня встретил, — спокойно рассказывал Леви.       — О-о, капитанша. И что вы делали? — довольно улыбнувшись, протянул Эрвин. Кажись, он ни капли не удивился совпадению. Или думал, что Леви просто выпил лишнего, — такая гипотеза тоже имела место быть.       — Пили чай с английской королевой. Блять, Эрвин, не строй из себя дурака, — с досадой ответил Леви. И тут же подъехало его такси. Леви резко открыл дверь, напугав таксиста, а перед тем, как сесть, добавил решение, к которому только что пришёл. — Целовались мы. И я хочу ещё. И я получу ещё.       Леви захлопнул дверь, и машина тронулась. Эрвин хмыкнул в сторону удаляющейся машины. Он понимал, что от сказанных слов Леви не откажется ни под каким-либо трибуналом. Однако эта настойчивость всё же удивила его. Рассуждения захватили разум любопытного Смита. Это ж какая была девушка, раз Леви не было противно от её прикосновений, что ему даже хочется продолжения? Может быть, эта капитанша — действительно его «та самая»? Нет, она не какая-то особенная и единственная во всем мире, как какая-то непризнанная небесами Богиня. Просто она — для него. А он — для неё. Всё понятно по прикосновениям.       Леви никогда не мог похвастаться своими успехами в личной жизни. В институте он не уделял много внимания отношениям и романтике, предпочитая этому усердную учебу и построение планов на будущее. Иной раз у студента появлялись отношения, к которым он не подходил с особой ответственностью, что отражалось в краткосрочности связей. Бросал первым и по разным причинам. Назойливость утомляла, ответственность душила, близость не удовлетворяла. Главное его проблема крылась в тактильных особенностях. Прикосновения девушек в большинстве своём были просто отвратительны, однако в другие разы более менее терпимы. Но ни разу не идеальны. Удивительно, как человек чувствует это; понимает и принимает по-своему. Руки и движения могут быть абсолютно идентичными у разных людей, но ощущаться по-другому. Если её прикосновения стали для него так желанны, он не должен упустить возможность обзавестись любовным счастьем, хоть и со своим характером легко может его упустить.       — Ну, удачи, Леви, — шепнул себе под нос Эрвин, провожая машину, что уже скрылась за поворотом. Вскоре и его такси подъехало.

***

      По прибытии обратно к Энни, Микаса первым делом поспешила в душ. Она одолжила у подруги полотенце, заперлась в душевой комнате и быстро разделась, скинув рубашку и брюки, а следом сняла нижнее белье, как будто боялась, что кто-нибудь выбьет дверь. Замерла у зеркала над раковиной — собственное отражение мало, чем радовало. Утомившееся лицо с стертым макияжем, тонкие и костлявые плечи, маленькая оголенная грудь. На ключице проявились заметные стыдливые пятнашки. Такое невыносимое и отвратительное отражение, — вот бы разбить это проклятое стекло. Микаса разочарованно отвернула голову от зеркала и переступила край, забралась в ванну.       Она повернула кран, стараясь балансировать между холодными и горячими струями, но всё-таки обжигающая сторона преобладает над ледяной. Микаса вытянула шею и подняла голову, направляя сверху лейку для душа. Струи окутали её лицо, отрезвляя и очищая, а капли стекали дальше вниз, горячими прикосновениями спускаясь к ключице и плоскому животу. Но ей противно это ощущение. Её ни одна целебная вода не очистит от позора и стыда. Как она могла позволить едва знакомому человеку прикоснуться к себе? Как она могла так страстно целоваться с Ним? Нет, теперь уже не просто с Ним. Микаса желает ещё раз попробовать это имя. Хочет почувствовать кончик языка на небе, на миг сомкнутые губы, вздохи гласных.       — Леви.       Девушка поставила лейку в специальный для неё крючок, прикрепленного на стене, и встала под струи. Одной рукой она потянулась к своей груди, другую опустила ниже. Микаса старалась представить, что это его руки, но его ладони не такие мягкие и не так нежно проходили бы по её горячему и оголенному телу. Левой рукой она начала сжимать свою небольшую чувствительную грудь, пальчиками играясь с собственным соском. Пальцы правой руки уже подошли к заветному месту и, поглаживая, раздвинули половые губы. Микаса вспомнила его хмурый взгляд и его твёрдые плечи. Ахнув от воспоминаний, девушка, после поглаживания чувствительного места, пальцем проникла поглубже и нащупала клитор, после чего мягко надавила на него. Девушка вновь ощутила всеми фибрами тела волну удовольствия, подобной той, что была в клубе в центре зала, когда она глотала иллюзию свободы. Но это наслаждение интимнее, приятнее, желаннее. Вот бы это были пальцы Леви, а лучше язык; она смущена собственными желаниями. Микасу пьянит одна мысль об интимной близости с правителем её разума. И она продолжает гладить уязвимый бугорок, порой проникая пальцами глубже. А вторая рука перешла от груди к её губам, что некогда трогали губы Леви. Она большим пальцем провела по ним, несильно надавливая и проникая пальцем в рот. Девушка вновь и вновь прокручивала в памяти тот ненасытный поцелуй. Утонув в воспоминаниях и в наслаждении от них, девушка ускорила темп пальцев, что овладели влагалищем. Шум воды прикрывал её тяжёлые и тихие стоны. И вскоре Микаса заметила, как эти пальцы покрылись липкой белой субстанцией, которая тут же была смыта водой.       Микасе не очиститься. Сколько бы девушка не лила на себя геля и не втирала его жесткой мочалкой, она останется все такой же мерзкой. Помыв голову и тело, а затем вытеревшись полотенцем, девушка дрожащими ногами вышла из ванной в ночной широкой футболке. Она зашла в спальную комнату, где на кровати уже лежала Энни на своей привычной стороне и залипала в телефон. Микаса прилегла рядом, сразу спрятавшись под одеяло.       — Ты чего так долго? — обратилась к ней Леонхарт, не отрываясь от телефона. — Дрочила что ли?       — Ага, — честно ответила Аккерман, отвернувшись от неё и закрыв голову одеялом.       — Фу, мерзость, — ответила Энни, но в её голосе промелькнула усмешка.       — Сама спросила, — пробубнила Микаса и уснула.

***

      Утренние лучи проскользнули в девичью комнату. Энни и Микаса спали, отвернувшись друг от друга и тихонько сопя. На сомкнутые веки Аккерман попали лучи; её сторона была повёрнута к прозрачным шторам, не способными защитить от утреннего раздражителя. Микаса медленно разомкнула глаза и обратила внимание, что находится в квартире подруги. Немного опешив, девушка резко поднялась и окончательно пробудилась, а после вспомнила события прошлого вечера. Она потянулась к телефону — посмотреть время. Без двадцати одиннадцать, значит, девушка проспала около шести часов. Считать часы — уже свыкнувшиеся утренняя привычка. Посмотрела на Энни, — та ещё дрыхла рядом. Не решившись её будить, Микаса поднялась с постели и направилась в ванную комнату, параллельно почесывая свой живот под футболкой.       Завершив утренний ритуал, девушка принялась за уборку после вчерашнего недовеселья. Энни знала причуду Микасы, так что давно объяснила подруге, где какие моющиеся средства находятся. Тот факт, что подруга может копаться где угодно, — ни капли не смущал молодую блондинку. Ей попусту было нечего скрывать от Микасы. Безусловно, нормы приличия Микасой всегда соблюдались, однако были моменты, когда девушке приходилось находить нижнее белье Энни в самых неожиданных местах квартиры.       Однажды летом Микасой были найдены мятые трусы, свисающие на краю вазы в розовый узор и с засохшими розами внутри. Тогда Микаса обратилась к Энни, наиграно закрыв нос и отодвинув руку с трусами от себя: «Энни, это Армин пытался проявить меткость?» Заметив сцену, Энни вспыхнула от смущения и резко оказалась возле подруги, чтобы забрать неприличную тряпочку, пока Аккерман задыхалась от смеха. В свою очередь носительнице потерянных трусов стыдно было признать, что она не первый день их искала в бардаке своей небольшой спальни.       Микаса улыбнулась воспоминаниям, надела наушники, включила любимый плейлист с инди-попом, и начала уборку. В первую очередь выбросила пустые бутылки и упаковки от чипсов в мусорный пакет. Затем помыла грязную посуду и убрала на нужные кухонные полки; поставила чайник и приготовила кружку с чайным пакетиком, оставив её возле вскипающего чайника; достала тряпку, чтобы протереть кухонный стол, на котором остались крошки и засохшие капли; заодно взяла тряпку и средство от пыли, чтобы немного пройтись по полкам в комнате спящей красавицы. Найдя швабру, Микаса проскользила ею по полу, собрав пыль, крошки и другую непонятную грязь в совок, а затем не посчитала лишним помыть полы. Под ритм в наушниках она двигалась, скользя по полу — это явно придавало больше удовольствия в импровизированной уборке. Приведя квартиру в приличный вид, девушка убрала все средства по местам и тщательно помыла руки, после чего направилась на кухню, где её ждал уже немного остывший чайник.       Налив воду в кружку, Микаса взяла её, села за кухонный стол и достала смартфон — захотелось развлечь себя просмотром фотографий с вчерашнего вечера. Девушка открыла на своём телефоне альбомы, которые скудно пополнялись фотографиями таблиц с рабочими сменами, некоторыми мемами с Интернета и редкими селфи с Энни, бывало ещё и в компании с Армином. Недавние фотографии были сделаны в отпуске: пейзажи моря и гор, тетушка с дядюшкой на фоне их скромного домика, селфи с чайкой, неудачное фото на фоне гор, сделанное тетей и случайно прикрытое её же пальцем.       Следующими пошли фотографии и видеоматериалы из клуба. Вот её фотографии, сделанные Энни на входе, где Микаса стоит в модельной позе среди красных огней и на фоне 3D-арта дирижабля на стене. Затем пара селфи Микасы в обнимку с Конни и Марко, где они втроём нелепо улыбаются, щурясь от разноцветных огней клуба. После идёт видео, которое Аккерман попросила снять у Марко, где она в тесных объятиях танцует между Имир, Хисторией и Сашей. Потом их общая фотография: Имир стоит с краю и хитро улыбается, смотря в камеру; Хистория показывает пис, чуть наклонившись вперед, и улыбается в тридцать два зуба; Микаса стоит в обнимку с Сашей, обе держат счастливые пьяные улыбки, смотря в камеру. Потом видео с залом, снятое над головами танцующей толпы, в котором звучит неумелое пение под играющую песню.       Почему-то Аккерман не чувствовала тревогу с вчерашнего вечера, — наоборот, она вполне радовалась хорошим воспоминаниям. Некоторые фотографии как с отпуска, так и с похода в клуб, девушка добавила в «Избранное», желая позже выложить их в свой профиль «Instagram», в котором последняя публикация была сделана в начале лета: Ян лежал на подоконнике, мило щурясь от лучей солнца.       Даже поцелуй с Леви не ощущался девушкой так взбудоражено и неспокойно. Ну было и было — не умер же никто! Это всего лишь единичная встреча с незнакомцем, который просто силуэтом, придуманный скучающим мозгом, навещал её сны. Такое бывает, что люди в забытье поддаются эйфорией страсти с незнакомцами. Конечно, девушка не думала, что такое может произойти с ней, ведь для неё поцелуи, слова и ласки — это что-то поначалу недоступное, но по достижению хрупкое, прекрасное, чистое. Микаса не отрицала свою мечтательность и желание попасть в романтическую сказку. В начале отношений с Йегерем девушка чувствовала эту фантастическую атмосферу, однако со временем их сказка превратилась в кошмар, от которого просыпаешься посреди ночи в холодном поту. Возможна ли сказка с Леви? Вряд ли. Их история началась и закончилась в том клубе.       Микаса допила чай, поставив опустевшую кружку на стол, а после потянулась, разминая руки и выпрямляя спину. Внезапно в наушниках раздался звоночек от уведомления — это ришло сообщение от Марко.

ⁿᵒʷ

Марко: Микаса, привет! Ты как? Хорошо себя чувствуешь?       Микаса не ожидала такого внимания от юноши, однако вспомнив присущую его характеру вежливость, быстро набрала ответ:

Вы: Привет. Да, спасибо, все в порядке. Чувствую себя трезвой как стёклышко. Ты как?

      Спустя какое-то время девушке также быстро, как она и написала свой ответ, пришло сообщение: Марко: Отлично! А то я так переживал за тебя. Признаюсь, в последние часы в том клубе ты выглядела не очень. Раз не спишь, я могу позвонить?       Девушка не любила телефонные разговоры, однако не отказала юноше, проявив любопытство к их будущей беседе. После того, как она отправила утвердительный ответ, тут же телефон начало разрывать от вибрации. Микаса, не раздумывая, ответила на звонок. Она беспокоилась, что с Марко будет не о чем поговорить, однако юноша общался с ней таким образом, что не было и намека на малейшее чувство какого-либо дискомфорта. Марко говорил больше, нежели она, но беседа все равно успешно складывалась. Они обсудили вечер в клубе, упоминая танцы Конни и вкус коктейлей, утренние дела и немного затронули школьные воспоминания. Микаса полностью расслабилась и позволила себе даже пару раз искренне посмеяться от милых шуток Ботта, после чего в словах юноши чувствовалось, что он улыбается и гордится своим достижениям в юморе. Спустя какое-то время Микаса услышала шум из спальни, который сопровождался музыкой и мяуканьем. Видать, Энни проснулась и уже начала просматривать смешные видеоролики с котами. Микаса тихонько намекнула Марко о необходимости завершить разговор, на что он расстроено, но все ещё придерживаясь своей привычной веселой интонации, ответил:       — Да, конечно. Если что, звони и пиши, я всегда отвечу.       — Спасибо, Марко. Ты, если что, тоже. Пока, — ласково произнесла Микаса.       — Д-да, пока, — немного смущено сказал юноша и сбросил трубку.       Аккерман поспешила в спальню, где её, все ещё лёжа на кровати и смотря в телефон, встретила Энни с недовольным вопросом:       — С кем это ты там ворковала?       — А ты что, ревнуешь? — Микаса ответила вопросом на вопрос и направилась к постели, хитро улыбаясь. Энни не успела среагировать, как подруга накинулась на неё, крепко сжав в объятиях. Несмотря на недовольные крики, сопровождающиеся матом и брыканьем, Микаса не отпускала свою подругу, искренне наслаждаясь своим приподнятым настроением.

***

      Дом Аккерман встретил её проветренными стенами, и от холода в собственной обители становилось не по себе — некому согревать комнаты и некому встречать теплом. Микаса неохотно сняла пальто и повесила его в шкаф. Сбросив ботинки, небрежно кинула их возле входной двери — всё равно за порядком никто не следит. Затем прошла в спальню, где на кровати с трудом просыпался Ян, вытягивая спину и недовольно зевая.       — Засранец, даже не встретил, — ласково произнесла девушка и прыгнула рядом с питомцем. Улеглась на спину и положила кота себе на живот, бережно поглаживая мягкую шерсть. Ян поудобнее устроился и замурлыкал, довольно сжимая и разжимая мягкие лапки, положив их на грудь хозяйки. В квартире после щёлканья дверного замка и шагов хозяйки снова наступила одинокая тишина. Только кот тихонько посапывал на груди, которая слабо вздымалась раз за разом, а Микаса смотрела в потолок, продолжая гладить кота.       После бурного выходного девушка чувствует опустошение. В такие моменты ей кажется, что хорошие моменты пережиты другим человеком, а она всегда одна, всегда в этой квартире, всегда в скучном существовании. Если бы не компания кота, Микаса точно сошла бы уже с ума, но несчастный и столь любимый старичок все терпит и терпит свою печальную хозяйку, хотя, конечно, за равноценный обмен: тёплый кров, еду и почти всегда чистый лоток. В ней зарождается неожиданное желание взять кота и вернуться к Энни, да и остаться с ней навсегда. Однако знает, что не может вечно висеть у неё на шее и позволить себе зависеть от присутствия подруги. Микаса сейчас была бы очень счастлива, если та хотя бы просто сидела подле неё, смотря свои любимые глупые видеоприколы с котами. Возможно Леонхарт бы парочку показала Яну, будто он может что-то увидеть и понять. Затем к ним бы пришёл Армин с гостинцами: бутылка шампанского и сливочный торт. Праздника так такового нет — они просто хотят хорошо провести время втроём. Микасе очень их не хватало, почти всегда, несмотря на то, что она провела целые сутки в компании Энни и ей даже посчастливилось пересечься с Армином. Аккерман потянулась к телефону, желая написать или позвонить Энни, но она опомнилась, что наверняка Армин вернулся домой, и они наконец-то проводят время вместе, наедине. Глаза больно покрылись соленой пеленой, и по щекам потекли первые слезинки, провозглашающие тоску и одиночество. В какой момент она стала такой слабой? И найдутся когда-нибудь силы, чтобы преодолеть собственные страхи?       В глазах все поплыло из-за слез. Микаса тяжело поднимала грудь, задыхаясь от подступающей к горлу тревоги. Она старалась дышать через рот, но от этого хотелось только кричать. Вдруг Микаса почувствовала, как к её подбородку прильнул мордочкой Ян, заменяя успокоительные. Девушка погладила его и прижала к себе для объятий, пока поток слез постепенно прекращался. Желание, чтобы кто-нибудь был рядом, разрывает её изнутри. Так хочется тепла чьих-нибудь любящих рук, например, мамы. Если бы она была рядом, Микасе же не было бы так страшно жить в этом обреченном мире? Если бы она была жива, дома её ждал не только скучающий кот, но и родной, любимый человек. Аккерман младшая возвращалась бы поздно домой, а на пороге её бы встречала мама, которая только что приготовила им на двоих вкусный ужин. Они бы вместе ели любимую пасту и делились впечатлениями от прожитого дня, а на фоне по телевизору шло бы какое-нибудь глупое вечернее шоу, которое так любит мама. Микаса бы жаловалась на тупоголовых коллег и клиентов, а миссис Аккерман заливалась бы смехом от историй дочери. Но этих вечеров нет и никогда не будет.       При мысли об этом, девушка мысленно дала себе пощечину. «Нытьем делу не поможешь,» подумала она, вытерев влагу с век. Необходимо становиться сильнее и смелее. Хавать себя одиночеством — худшее из зол. Микаса желает с этим бороться: со своим унынием и печалью. Может, не сегодня… Может, завтра. Да. Лучше строить новую себя с нового дня, а сегодня можно ещё немного поныть. Совсем чуть-чуть.