***
Наступил долгожданный выходной. Микаса подъехала к нужному адресу. Виновника торжества собственной персоной пока что на горизонте не наблюдалось, поэтому девушка от скуки заострила внимание на белоснежной, современной постройке. Здание было с большими панорамными окнами, открывающими вид на то, что происходило внутри: в них отражалось скопление людей в белых халатах. Микаса перевела взгляд на входные широкие двери, над которыми висела вывеска с названием больницы и эмблемой, напоминающей по-простому нарисованный фиолетовый цветок. Больница точно не из бюджетных — выглядит аккуратно и богато, даже приятно находится рядом с таким зданием. Её телефон завибрировал и на экране высветилось сообщение от Энни.ⁿᵒʷ
Забивная Леди: Ты сейчас занята? Девушка быстро набрала свой ответ.Вы: Да, я сегодня с Марко. А что случилось?
Забивная Леди: Ууу, точно, свидание. А как же низкорослый чудик? Микасу бросило в мимолетную дрожь от воспоминаний о Леви. После встречи он ей больше не снился: даже как-то паршиво на душе от этого стало.Вы: Кто это?
Девушка решила в шуточной форме высказать своё отношение к Леви, обусловленное равнодушием. Она часто таким образом увиливала от вопросов Энни, что та прекрасно понимала. Забивная Леди: Ахаха, всё ясно. Ничего не случилось, просто хотела провести время вместе. Забивная Леди: Но я рада, что ты сейчас с Марко. Так что не испорть там ничего.Вы: Уж постараюсь.
Забивная Леди: Окей, удачи на свидании.Вы: Это не свидание!
— Привет. Извини, что опоздал, — послышалось рядом. Микаса оторвала голову от телефона и обернулась к Марко. Он пытался скрыть свое волнение, что немного позабавило девушку. Она ему слабо улыбнулась, ответив: — Привет. Ничего, я только подошла. Марко улыбнулся Микасе, засияв своими маленькими звёздочками на щеках. Он указал рукой, проводя девушку вперёд ко входу в здание. Аккерман приняла его приглашение и пошла по ступенькам вверх. Помещение встретило их запахом яблок, исходящим из ароматизатора — своеобразная попытка скрыть отталкивающий аромат лекарств. Марко подошёл к столу информации, за которым сидела молоденькая рыжеволосая девушка и что-то активно печатала в компьютере. — Здравствуй, Нифа. Где я могу найти доктора Зоэ? — облокотившись о высокую перегородку, обратился Марко к сотруднице. — О, Марко, она в четвёртой палате. Наблюдает, как там аппаратуру выставляют и, — девушка немного приподнялась, прислонившись к уху юноши, тихонько произнесла, — мешает. — Ничего я не мешаю! — внезапно раздалось, от чего все трое вздрогнули, а Микаса шагнула поближе к Марко. Микаса обернулась к источнику голоса. В дверном проеме стояла среднего роста женщина, чуточку смуглая и с каштановыми волосами, собранными в неаккуратный хвост. У неё красивый нос с горбинкой и круглые очки. За очками скрывается пара горящих глаз. Есть такое выражение: «Глаза боятся, а руки делают». Это выражение точно к ней не относится — её глаза ничего не боятся. На ней белый раскрытый халат, добавляющий безумства её образу, но Микасе это даже нравится. Необычная женщина привлекала и завораживала своей харизмой. Аккерман показалось, что где-то уже её видела, однако среди пленки воспоминаний нужный кадр, о встрече до этого момента, не находится. — Привет, Марко, — радостно обратилась женщина к пациенту. — Ты не представляешь, как ты меня выручаешь! А кто это с тобой, девушка? Микасу вновь бросило в мимолетную дрожь. Однако она старалась сохранять равнодушное лицо и молчание, доверяя ответ другу. — Это Микаса, моя подруга, мы с ней в школе вместе учились, — его голос даже не дрогнул, словно готовился к такому вопросу от женщины, что наводит на мысль: она явно не промах — обо всем спросит, пока не получит удовлетворяющие её ответы. — Микаса, это Ханджи Зоэ, мой доктор. Я у неё в неоплатном долгу. — Да брось, это же моя работа. Рада знакомству, Микаса. Зови меня по имени, — произнесла Ханджи, протягивая ладонь для рукопожатия. — А ты мне кого-то напоминаешь, хм, не могу только понять, кого. Вспомню — скажу. Ладно, ребята, пойдёмте. Ханджи развернулась и пошла вперёд по коридору, а за ней поспешил Марко в сопровождении Микасы. Они прошли в просторную палату, где копошился фотограф и болтали медсестры. Фотограф настраивал камеру напротив палатной кровати, определяясь с освещением. Ханджи и Марко обсуждали план фотосессии; Микаса молча стояла рядом, задумавшись о своём и не вслушиваясь в разговор. Но вскоре их диалог прекратился, и Марко отошёл, направившись переодеваться по поручению Ханджи. Девушки остались стоять рядом в неловком молчании, однако вскоре его прервала Зоэ: — Микаса, не подправишь мне хвост? Мне даже стыдно с таким бардаком фотографироваться. — Д-да, конечно, если вы мне доверитесь, — тихо, но с ноткой воодушевления, произнесла Аккерман. — Отлично, пойдём тогда, — Ханджи схватила в одну ладонь запястье Микасы, а в другую — расчёску, и потянула девушку за собой в коридор. Она села на мягкую скамейку, позволив Микасе встать позади и распустить доктору хвост. Красивые шелковистые волосы ниспадали прядями на плечи. Микаса взяла в руки расческу, надев резинку Зоэ на запястье, и начала аккуратно проводить расческой по волосам для понимая, насколько запутанны пряди. К счастью, волосы легко просачивались сквозь зубки. Внезапно Ханджи разорвала тишину. — Не боишься вида Марко? У Микасы от довольно профессионального вопроса глаза полезли на лоб. Она никогда не задумывалась о шрамах Марко, возможно, уже привыкла с школьных времен, хотя тогда они более заметнее и, признаться, уродливее. Сейчас они выглядят красными рубцами на половине лица и будто эта половина прикрыта вечной тенью. — Признаться честно, я как-то не обращаю на это внимание. Может, привыкла со школы, мы с ним достаточно близко общались. Но одно я знаю точно — он прекрасен внутри, добрее человека вряд ли возможно найти. Это отражается в его глазах и улыбке, которые невозможно обезобразить, — без задней мысли признавалась Микаса, делая большие перерывы между предложениями, отвлекаясь на волосы Ханджи и продумывая слова наперёд. — Здорово, что такие люди с такими хорошими мыслями ещё остались, — начала Зоэ. В речи доктора чувствовалась её улыбка. — Я удивляюсь его силой воли, таких пациентов мне не хватает. Обычно они не верят моей клинике, хоть и приходят, словно в магическую башню, где всё, по их мнению, исправляется взмахом палочки. Поэтому я позвала именно его. Хороший парень, и ты хорошая. Ладно, потом поговорим, ты же закончила? Покрасневшая Микаса угукнула. Хвост получился намного аккуратнее, и был вполне прост, но симпатичен, даже жирность прядей не была заметна. Ханджи достала свой телефон, чтобы посмотреть на себя через фронтальную камеру. От восторга доктор искренне поблагодарила новую знакомую и поспешила обратно в палату, бубня что-то под нос и смотря на часы. В эту же секунду из другой вышел Марко, переодетый в больничную фирменную пижаму. Они столкнулись у входа в «фотостудию», неловко переглянулись и вошли, остановившись возле панорамного окна. — Ты в порядке? — обратился Марко к девушке. — Угу, — скоромно ответила Микаса, обратив к нему свой взгляд. — А ты? — Хах, стремно от того, что тут так много народу, а я в этой пижаме, как дурак, — шутливо произнёс брюнет, положив руку на затылок. Когда Марко опустил руку, он почувствовал, как что-то тёплое схватило обе его ладони, соединив их. Это были руки Микасы, чьё щеки горели от собственного поступка, но глаза устремлены на него. — Не волнуйся, — кратко произнесла Микаса и, отпустив его руки, обернулась к окну. — Леви, сколько ещё тебя ждать?! — вдруг раздалось голосом Ханджи, от чего Микаса широко раскрыла глаза, уставившись в окно. — Очкастая, твои идеи меня доведут до инвалидной коляски. Тебе так нужны именно эти гребанные одуванчики? Я еле их нашёл, видишь ли в цветочных магазинах нет спроса на одуванчики. — Это не одуванчики, а васильки! Поставь их в эту вазу. Марко, иди сюда, начинаем. — Да, — Марко обернулся к Ханджи, а за ним и Микаса в предвкушении увидеть знакомое лицо. Леви смотрел прямо на них. Лицо выражало полное равнодушие, только глаза выдавали треск, что было так заметно Микасе. Марко тоже узнал мужчину, от чего на секунду остолбенел в удивлении и… раздражении, и невольно дернул плечом, огораживая подругу. От его еле заметного жеста были в немом шоке, как Леви, так и Микаса; он знает. Ханджи возилась с цветами в вазе, так что даже не видела картину. Аккерман обратила внимание на фиолетовые бутоны — они показались ей знакомыми. Девушка остолбенела, вспомнив, где уже видела их. Это, определенно, те же самые, что держал Леви в её снах! Осознание ударило головной болью, но постаралась не подавать виду. — Все, кроме моделей, выйдете, — раздался недовольный голос фотографа, прервав спор взглядов между тремя. Опомнившись, Марко с двумя сёстрами подошли к Ханджи, а Леви и Микаса вышли из палаты. Девушка напоследок посмотрела на Марко — он также недовольно уставился в её сторону. Леви и Микаса замерли подле друг друга, не решаясь отходить. В коридоре стояла режущая тишина, а напряжение росло с каждого раздражающего тиканья настенных часов. Ещё немного, и можно сойти с ума. Гул в голове не покидал девушку, от чего находится в помещении было ещё тяжелее. Но просто уйти она не могла, иначе будет выглядеть слишком странно, выражая тем самым свой побег. — Покурим? — раздался голос с приятной хрипотцой возле Микасы. — Да, — в одно мгновение ответила девушка, будто ждала этот вопрос. В её заточенном ответе ещё не хватало встать в стойку и отдать честь. Леви незаметно приподнял уголки губ и засунул руки в карманы брюк, направившись в противоположную от входа сторону, а девушка пошла за ним в предвкушении закурить, авось и головная боль пройдёт. Микаса смотрела ему в спину, отдавая предпочтения внешнему виду: выглаженный чёрный пиджак, брюки и дорогие кожаные ботинки. У него неширокие плечи, но с пиджаком Леви выглядит весьма серьезно и в некоторой степени — грозно. От него пахло тем же парфюмом, что и в клубе, отчего невольно вспыхивают воспоминания. Его напряженная открытая шея, тяжелое дыхание, взъерошенные волосы. А сейчас он другой. Опрятный и строгий, и всё такой же притягательный. Она наблюдала за его выбритым затылком, отчего захотелось пощекотать его там, чтобы вызвать хоть какую-нибудь реакцию. Микасе любопытно, чувствует ли он её взгляд. Отвлечь себя от размышлений, направленных в сторону ровного стана Леви, Микасе дается с трудом, но паре мысленных подзатыльников удается потупить её нескромные соображения. Они вышли на улицу с служебного выхода, сели на скамейку и достали по пачке одинаковых сигарет. Девушка взяла зажигалку, собираясь поджечь свою сигарету, но зажигала воспроизводила только незначительные искорки, от чего Аккерман невнятно ругалась. Леви протянул свою зажигалку, наклонившись к девушке, и поделился огнем. — Спасибо, — прошептала Аккерман, на что мужчина кивнул и отстранился от неё. Микаса вновь посмотрела на него, пользуясь возможностью разглядеть его профиль. Она пыталась держать голову ровно, чтобы Леви случайно не поймал её заинтересованный взгляд. Направленные в его сторону зрачки болезненно заныли, однако желание насладиться моментом было сильнее. «Микаса, хватит пялиться, еб твою мать, хватит! Смотри, какой камушек красивый валяется на дороге. Ты просто посмотри. Камень, блять, Микаса». — Долго ещё будешь таращиться? — поинтересовался мужчина не без тени раздражения, склонив к ней голову. — Ещё чего. Я зарядку глаз делаю, — отвернувшись от собеседника, отмазалась Микаса, понимая: процент того, что это прокатит равен ноль целых одной тысячной. От его проницательных глаз ничего не скрыть. Бесит. — Надо нам с тобой бросать курить, — произносит Леви после минуты молчания. — Ага, — только и отвечает девушка, сопровождая ответ фырканьем от иронии. Сказать такое, конечно, легко, а сделать — другое дело. Сейчас тебе хорошо и ты думаешь, что не так уж все и плохо. Действительно решаешься на то, чтобы избавить себя от пагубной привычки. До тебя даже доходит, как неочевидно бесполезен данный процесс. Но в какой-то момент все настолько плохо, что ты готов выкурить пачку за день. Микасе любопытно, думает ли Леви также. Если да, к чему это его пустое «надо»? Бесит. — Вы с тем половинчатым встречаетесь? — вдруг задал вопрос Леви спустя еще одну минуту молчания, закидывая голову и выпуская дым. Видно было, как он пытался аккуратно подойти к этой теме, но никак не мог подобрать нужный настрой, так что решил действовать напрямую. — Нет, — лаконично ответила Микаса, хотя внутри все бурлило от бешенства — настолько ей осточертела тема её отношений с Марко. До Микасы не сразу доходит: она поняла, что «половинчатый» — это Марко. И слово такое… Половинчатый? Это ж надо было додуматься так назвать человека с серьезной травмой? Это как-то неправильно, но… есть в этом что-то забавное. — Понял, — также лаконично сделал вывод Леви и выбросил бычок в урну. Вскоре Микаса присоединилась к нему, и они оба встали. — Не хочешь сходить в кафе здесь неподалёку? — Да, можно, — Микаса не задумавшись ответила на предложение, что удивило как её саму, так и собеседника. Они направились в кафе через дорогу. Симпатичное оформление французской булочной привлекало внимание не только прирожденных эстетов, но и простых обывателей. Дверь коснулась колокольчиков, и те звонко зазвучали по стенам и потолкам. Площадь скромная; внутри немного душновато, но приятно и легко пахнет зёрнами кофе, а уют придаёт милый интерьер и тихие джазовые композиции. Иных посетителей не наблюдалось, только скучающая сотрудница сидела позади витрины, наполненной кондитерскими изделиями и булочками. После звона она резко вскочила и поприветствовал гостей, пока те направлялись к витрине. Леви рассматривал меню на стене, выбирая чай, а интерес Микасы был направлен на манящие сладости. Особенно её привлекал пудинг с заварным кремом, от вида которого текли слюнки и блестели глаза. — Любишь чай или кофе? — от гипноза девушку пробудил голос Леви. — Чай, определенно чай, — отпрянув от стекла витрины, ответила брюнетка. — Отлично. Садись тогда, я сам выберу, ты будешь что-нибудь ещё? — Нет, спасибо, — девушка решила отказаться от вкусняшки, подозревая, что мужчина собирается её угощать. — Понял. Микаса села за столик возле стены. Место это ей приглянулось висящей рядом картиной балерин Дега. Через какое-то время напротив сел Леви, поставив по центру поднос с небольшим фарфоровым чайником, двумя маленькими чашечками, сахарницей и блюдцем с трясущемся пудингом. Девушка уставилась на движения сладкого паршивца, пока мужчина, держа чайник, разливал по чашечкам заваренный чай. Микаса перевела глаза на Леви, наблюдая за его внимательным опущенным взглядом. Она не может не заметить, сколько эстетики в его осторожных плавных движениях. Держа длинными пальцами чайник и чашечки, Леви становился для Микасы более особенным и очаровательным. Вот бы он всегда разливал чай и молчал. — С чабрецом, — пояснил Леви, заметив пристальный взгляд Микасы. — А это, — он кивнул в сторону десерта, — тебе. — Не стоило, спасибо, — замялась Микаса. — Я тебе потом переведу на твой счёт. — Не надо, я угощаю. Ты чуть в стекле дырку не проделала своим голодным взглядом, — мягким голосом ответил мужчина, протягивая сахарницу. — Сахар нужен? — Нет, я пью без сахара, он полностью перебивает вкус чая. — Да! — неожиданно с восторгом произнёс Леви, слегка спугнув Микасу всплеском эмоций. Он прокашлял в кулак и вернулся к прежней серьезности. — То есть, да, полностью согласен. Девушка кивнула с улыбкой и, отпив чая, взяла в руку ложечку для долгожданного вкушения пудинга. Леви поднял глаза на Микасу, исподлобья наблюдая. Она чуть склонилась к ложечке, несколько секунд растянула момент и проглотила кусочек. Её лицо ничего не выражало, а глаза так и блестели детским восторгом. И вскоре ровные губы всё-таки расплылись в улыбке, которую невозможно было скрыть от наблюдательного соседа. — Вкусно, — довольно произнесла девушка, протягивая каждую гласную. — Хочешь попробовать? Микаса отсоединила ещё один кусочек на ложечку и немного протянула Леви. — Нет, я не люблю сладкое, — признался тот, но вдруг опешил. — А хотя, давай. Девушка вытянула руку, и Леви потянулся вперёд. Микаса аккуратно положила ложечку ему в рот, и тот губами поймал пудинг. Проглотил кусочек и кончиком языка прошёлся по губам — стереть сладкое послевкусие на них, пристально смотря на смущённую Микасу. — Ну как? — спросила Микаса. — Сладко и отвратно, — признался мужчина, вызвав улыбку у собеседницы. Немного приподняв уголки губ, Леви протянул к себе чашку, держась пальцами за края. «Точно чудик». — Неужели тебе так удобно? — поинтересовалась Микаса, беря чашку таким же образом и пытаясь сделать глоток. — Да, и не подражай мне, — отпив, пробубнил мужчина. — Я не подражаю, я пробую… И всё-таки я за классический вариант, с добавлением оттянутого мизинца, — гордо произнесла Микаса и, выпрямив спину, вытянула шею с поднятым подбородок, а после приподняла чашечку к себе, держа ручку, как аристократка. — Ну как, похожа на принцессу? — Скорее на цаплю, — хмыкнув, сказал Леви и отвёл глаза. — Да ну тебя, — девушка не ждала, что собеседник её поддержит. Микаса и Леви продолжили беседу, которая характерно развивалась с каждой репликой. Не существовало бы времени, они беседовали без конца. У них оказалось очень много общего: до встречи с ним девушка не думала, что найдёт столь похожего на неё человека. Вдобавок, Аккерман узнала о так интересующих её васильках. Как выяснилось, данное растение — эмблема больницы Ханджи, поэтому ей так хотелось, чтобы на фотосессии была деталь в виде букета фиолетовых бутонов, а Леви пришлось выполнить её прихоть. Микасе показалось, что за недовольствами мужчины скрывается искреннее желание помочь своим друзьям. Вскоре было замечено, что чайник опустел. Леви встал первым из-за стола и предложил вернуться к остальным, с чем Микаса разочаровано согласилась. Она последовала за мужчиной, скромно поблагодарив сотрудницу у двери. Перейдя дорогу, парочка вернулась в центр, внутри которого работа с камерой подошла к концу. У стола информации стояли Ханджи и уже переодетый Марко, обсуждающие работу фотографа. Разговор остановился, стоило Ханджи и Марко обратить внимание на вошедших. — Леви? Я думала, ты уже уехал, так кричал о том, сколько у тебя работы и нет времени искать своей любимой подружке ва-силь-ки, — Ханджи перевела взгляд с него на Микасу, от чего брови поднялись ещё выше, стремясь к потолку все ближе и ближе. — Точно! Вы так похожи. Леви, это случайно не твоя родственница? — Ханджи, бред прекрати нести, — в его голосе было слышно, как его душит нарастающее бешенство. Микаса стояла рядом, слегка сжавшись из-за реплик Зоэ. — А вы знакомы? — не успокаивалась Зоэ, а рядом вытянулся Марко, явно заинтересованный в беседе. — Нет, только познакомились. Микаса почувствовала укол в сердце, хоть она и понимала рациональность его ответа. Леви же не должен был сказать своей подруге: «Ой, конечно, мы с ней не родственники, ведь мы сосались в грязном коридоре, зная только имена друг друга». Но Леви так уверенно отрицал их знакомство до сей встречи. Может, она одна до сих пор зациклена на том поцелуе, а он помнит только то, что вот с ней что-то там было, но вспоминать об этом не хочется? Он и имя её, наверняка, уже позабыл, ведь ни разу к ней не обратился. Что там говорить о фамилии, которую он так сексуально ей шептал на ухо. Девушка поникла, опустив голову, будто от неё отреклись. Снова. Микасе даже стало противно от самой себя. Только недавно она уверяла себя, что способна быть сильной, а сейчас на пустом месте готова расплакаться. — Ханджи, мы тогда поедем, спасибо за сегодняшний день, — нарушил тишину Марко. — Хорошо, и тебе спасибо, выручил! Слушай, может в модели пойдёшь, знаешь ли… Ханджи вновь начала болтать, обращая на себя внимание Марко — тот из вежливости обернулся к ней и вернулся к беседе, пока Леви и Микаса продолжали стоять где-то в сторонке, хоть и были прямо напротив них. — Уходишь с половинчатым? — подойдя чуть ближе, тихо задал вопрос Леви. — А что, мне лучше уйти с коротышкой? — с ухмылкой начала парировать Микаса. — А если да? Думается: свою судьбу надо решать здесь и сейчас. Для себя Микаса видела три пути. Первый: согласится и уехать с Леви, бросив Марко. Второй: договорится о встрече и провести время с Леви при других обстоятельствах. Третий: отказаться и больше никогда с ним не пересекаться. Один вариант хуже другого. Незнание последствий выбора пугают, но вечно бояться — тоже не выход. Микаса решается и говорит: — В другой раз. Они неплохо провели время в кафе, наслаждаясь компанией друг друга, так что Микаса видела ничего плохого, чтобы встретиться вновь. Признаться, очень странно устраивать дружеские встречи после такого поцелуя в клубе. Однако, чем только люди не грешили, так что в этом нет ничего катастрофичного, правда ведь? — Хорошо. Дай свой номер, я потом напишу. Микаса продиктовала номер телефона, пока мужчина быстрыми движениями пальцев вбивал его в свою телефонную книжку. Она уже хотела напомнить, как её зовут, но подглядела в экран и заметила, как Леви подписывает контакт её именем. Грудь согрелась. — Микаса, идём? — Марко обратил внимание девушки на себя, после чего та оживлённо закивала. Микаса попрощалась с Леви и Ханджи, и в сопровождении Марко, который легонько приобнял её за талию, покинула здание.***
Марко и Микаса в молчании шли по тротуару. Район тихий. Даже машины, способные перебивать разговоры, не мешали, однако лучше бы они гремели своими моторами и шинами, лишь бы разбавить свинцовую тишину. — Может быть, сходим в кафе? — предложил юноша. Но и так сытая девушка замотала головой. — Тогда просто гуляем? — Да, хочется пройтись, — ответила Микаса. Хотя, на самом деле, хотелось уже домой. — Тот мужчина… Извини, что спрашиваю. Ты с ним была тогда, в клубе? — в голосе Марко почуялось неприятное волнение. Он не оказывал давление своим вопросом, но от его любопытства стало как-то тягостно. — Да, — кратко ответила Микаса. Смысла врать нет. Ей не нужны его признания, как и что конкретно он увидел — всё и так понятно. Марко стал свидетелем того безумства в коридоре, и перед ним за это ей крайне неловко. — Ясно. Он тебя заинтересовал? Вопрос ударил в голову, как выстрел из автомата. Марко смотрел на неё, представляя, как заскрипели шестеренки в её голове от тревожного размышления. Будем честны, свою судьбу он тоже должен решить прямо сейчас. У Марко нет привычки навязываться людям, так что, почувствовав проигрыш, он отступает. Возможно, именно эта черта мешает ему обрести своё романтическое счастье, а никак не шрамы. Двадцать первый век на дворе, неужели кто-то до сих пор заостряет на это своё такое важное внимание? На Земле такое разнообразие людей, и Вселенная продолжает свои эксперименты. А люди до сих пор водятся на внешность. И поэтому часто выбирают не тех. Леви. Он черствый, высокомерный и неразговорчивый низкорослый чудик. Он одарит человека оскорбительным прозвищем и даже бровью не поведёт. Он противоречив, закуривая сигарету и уверяя о необходимости бросать вредную привычку. Он постоянно хмурый, а доволен только тогда, когда пьёт чай. Он флегматичен и скуп на эмоциях, иной раз даже невозможно понять, о чем он думает: о том, как красиво порхают бабочки, или о том, каким образом расчленить человека сегодня вечером. Он, черт возьми, ниже неё. Но его прямая осанка, уверенная походка, изящный стан дают ни намёка, что в росте кроется его комплекс. Он очарователен в своих действиях: когда он держит чайник своими длинными тонкими пальцами, когда зажимает между указательным и средним пальцами фильтр и выдыхает едкий дым, когда сверлит взглядом, когда идёт с зарытыми руками в карманах брюк, когда молчит, когда говорит, и, наконец, когда целует и когда бесит. А Марко. Он хороший. И с ним хочется быть хорошей. Но Микаса — она не такая. С ним страшно произносить бранные словечки и курить. С ним невольно приходится создавать тот образ, который он от тебя ждёт — образ хорошенькой. Однако, может, в Марко и кроется спасение от уничтожающей жизни, которая сопровождается отвратительными привычками? А может, в нем кроется преклонение? Может, в ней кроется его уничтожение? Микаса почувствовала душащее волнение от потока мыслей. Сейчас хочется спрятаться под своим тёплыми одеялом. Спрятаться некуда. И приходится сталкиваться лицом к лицу с вопросом Марко. А ведь Марко — тот вежливый мальчик с золотым сердцем, заботливый и веселый друг. В таком случае, зачем он задаёт такой вопрос? И какой ответ она готова дать? Ведь ответ она не может дать даже себе. Леви привлекателен, но она боится его. Вернее, она боится, что привыкнет к нему. И, главное, боится проникнуться к нему губительной симпатией. Необходимо не дать этому случится. А сейчас надо сделать выбор и наконец ответить Марко. Однако Микаса даже не подозревает, что сделала выбор ещё тогда, когда дала номер Леви, а то и раньше. — Я не знаю. Тупой ответ. Тупее некуда. Просто тупейший. До бешенства самый тупой тупее всех тупых ответ. — Ясно, — на усталом выдохе ответил Марко и сделал паузу. — Если он тебя обидит, пожалуйста, дай знать. Марко остановился, уверенно развернув брюнетку к себе. Он был так близко, что Микаса ощутила запах его тела и тепло. Она смотрела на него растерянными глазами. Юноша поднял шершавую от шрамов ладонь и погладил ею девушку по щеке. Микаса остолбенела, даже дыхание прервалось на испуганном вдохе. Его ладонь, несмотря на жесткость, кажется мягкой. Он переходит от щеки за ухо и зарывается в волосы, где на секунду останавливается, а после заходит по прядям дальше, за затылок. Ещё немного и он потянет голову девушки к себе, чтобы прильнуть к её губам, пока та обездвижена. Не его крепким объятием, поднимающим её на носочки свободной рукой. А внутренним окаменением. Раздался спасательный гудок телефона. Микаса пробудилась и опустилась на землю полными ступнями, от чего Марко раздраженно выдохнул и зарылся ладонью в свои волосы резким движением. Девушка полезла в шоппер за телефоном и обнаружила незнакомые цифры. Она ненавидела эти номера, готовые предложить посещение в стоматологию, обновление интернет-тарифа в доме и ещё какую-нибудь херню. Но сейчас это — её спасение. Микаса ответила на звонок, прижимая телефон к уху. В трубке тишина — она тоже молчит. Позиция проста: когда девушка отвечает на незнакомый номер, сначала она молчит, чтобы убедиться, что ей действительно звонит человек. — Ну? — из трубки раздался знакомый голос, который немного подпортился под воздействием телефонных линий. Однако Микаса узнала Леви. И рада этому. — Микаса? — Она самая, — спокойно произнесла девушка. — Отлично, значит ты всё-таки свой номер дала. Это так, проверка связи. Пока. — Пока. Микаса отвела телефон от уха с явным недоумением на лице, от чего Марко поинтересовался: — Кто звонил? — Да чудик какой-то, — с смешком в голосе ответила Аккерман. Момент был упущен — теперь остаётся только расстаться и пойти по своим делам. Марко и Микаса попрощались короткими «Пока» на углу, где их пути начинали расходится. И наконец-то Микаса позволила себе закурить.