***
— Микаса, извини, ты сама стриглась? — к Микасе подошла рыжая веснушчатая девушка. — Да, — холодно ответила девушка, завязывая за спиной фартук. — У тебя немного неровно получилось, позволишь немного подровнять? — рука коллеги коснулись определенных чёрных прядей, вид которых и послужил для предложения Ханны. Микаса недовольно обернулась к ней, будучи раздражённой в озвученной критике, но добродушная улыбка коллеги лишили Аккерман каких-либо отрицательных эмоций. — Да, пожалуйста, — на выдохе ей пришлось согласиться. До начала смены ещё было время, что позволяло девушкам открыть маленькую парикмахерскую в раздевалке. Найдя ножницы, Ханна попросила коллегу сесть и встала позади неё. Оценив ситуацию, она ловко прошлась по неопрятным прядям, что сопровождалось характерным чирканьем. — Вот и всё, — бодро произнесла рыжеволосая коллега. — Спасибо, — неловко ответила Микаса, пройдя ладонью по волосам. — Тебе идёт. Хотя ты такая красивая, что любая стрижка подойдёт, — почесав за затылком, произнесла Ханна. — А мне мои волосы не нравятся, хоть Франц постоянно делает им комплименты. — У тебя красивые волосы, — равнодушно прокомментировала девушка, совсем не интересуясь темой. — Спасибо, — неловко промямлила Ханна, чувствуя лёд в голосе Аккерман. Ханна Диамант — самая терпимая коллега Микасы, которая всегда дружелюбна и мила, с ней и посмеяться можно. Веснушчатая всегда сияет улыбкой, и даже особо противные клиенты не портят ей настроение. Но Аккерман особенно забавляют моменты, когда улыбчивая девушка сквозь зубы проговаривает проклятья на кухне, скрывая своё раздражение от клиентов. Микаса никогда не отличалась социальными способностями, из-за чего её одни сторонились, а другие имели смелость подстебывать на рабочем месте. Однако Ханна относилась к коллеге, по мнению Микасы незаслуженно, по-доброму. Игнорировать интерес к своей персоне у Аккерман не получалось, и в итоге Ханна стала её единственным собеседником на рабочих сменах. Она не болтлива, но иной раз ей может прилететь мысль о своем парне, Франце. И всё — пиши пропало. Микаса ошарашена, насколько сильны и чисты её чувства, которые иногда кажутся чересчур наивными и наигранными, словно влюбленность подростка. Девушка не раз видела Франца возле служебного выхода — он всегда встречал Диамант после работы. Поразительно, как их сакральная любовь скрыта в подобных поступках. Это не подарок в виде букета цветов, что в будущем станет сухим украшением пакета для мусора, или слова любви, которые скрывают за собой бесчисленное количество осечек и предательств в сторону партнера. Неужели, здоровые отношения все ещё существуют в этом нездоровом мире, или за романтикой Ханны и Франца скрывается что-то? Неизвестно. Рабочий день подошел к концу. Аккерман вновь задержалась, на этот раз по собственному желанию помочь Диамант закрыть смену. Под веселый музыкальный плейлист Ханны Микаса протирала столы, пока коллега заполняла отчет о прошедшей смене. Наконец закончив, девушки переоделись в повседневную одежду и вышли через служебный выход на улицу. — Франц! Ханна поспешила к юноше - тот поправил шапку девушки и одарил её лоб легким поцелуем. Микаса наблюдала за картиной слегка потупившим взглядом, пока в её голове пропадали сомнения об отношениях Франца и Ханна. — Ладно, Микаса, до завтра! — весело произнесла Ханна и взяла парня за руку. Тот в свою очередь улыбнулся Микасе и попрощался, после чего они пошли в сторону жилых домов. Аккерман приподняла ладонь в знак прощания и пошла в противоположную сторону, чувствуя покалывания в районе сердца — жить с таким пороком, как зависть, крайне тяжело. Девушка дошла до своей квартиры. Заходить за коридорную дверь ей никак не хотелось, ведь она нигде так плохо себя не чувствует, кроме как… дома. Бросив сумку в коридоре, Аккерман направилась в свою спальню, где, не раздевшись, упала на постель, сразу укутавшись под тёплым одеялом в попытках сберечь себя от тактильных галлюцинаций. Микаса сразу провалилась в сон, даже не дав себе шанса «насладиться» ночными размышлениями. В лицо ударил сильный поток воздуха, пока на ветру развивались волосы, прядями попадая на лицо, и красная ткань, обмотанная вокруг тонкой длинной шеи. Вокруг с бешеной скоростью мелькали широкие стволы гигантских деревьев, а в ушах неприятно звенели свист ветра и скрежет металла. Микаса снова в, знакомом уже по снам, мире, который по отдельным отрывкам не выстраивался в единую историю. Из-за того, что во сне были знакомые лица, такие как Эрен, Армин, Энни и остальное её окружение, она не придавала особого значения этой истории в Мире Грёз, хоть и всегда просыпалась с удушающей и необоснованной тревожностью. Привыкнув к этому миру и поняв его правила, она принимала всё происходящее и следовала за той Микасой, за которую жила в сновидениях, будто в игре, хоть и многие поступки просто не была способна понять. Например, сейчас. Она летит сломя голову с помощью какого-то устройства с чёткой целью. По телу Аккерман проходит импульс необузданной ярости, будто она бешенная собака. Наконец она находит свою цель — огромного бегущего человека без кожи. Микаса на невероятной скорости парит вокруг гиганта, будто надоедливый комар, ищущий сладкого местечка на человеческом теле. Двумя «канцелярскими ножами», как назвала это Микаса, она проходит по мышцам, задевая их до крови. И вскоре титанша падает на землю с таким грохотом, что земля вздрогнула. Аккерман решается на последний и решающий удар — в районе затылка, но его прикрывает окаменевшая ладонь. Со всей скорость, на которое было способно устройство, девушка замахивается мечами, вкладывая всю свою злость и силу. Однако они ломаются, и девушка в недовольном недоумении сразу отскакивает. От таких резких движений голова раскалывается, но девушка не обращает на это внимание, ведь голова давно гудит только от одной мысли: «Вернуть Эрена». Микаса отлетела к ближайшему стволу, зацепившись металлическими проволоками и поломанным клинком. Она умело и решительно вскинула клинки, нажав на один из рычагов на рукоятке, после чего поменяла их на новые лезвия, что были сложены про запас в коробках на бедрах. Аккерман встретилась с глазами титанши, ощущая на себе знакомый взгляд, но мысли Микасы с шарфом об Эрене полностью закрывают любые думы Микасы, что наблюдает за сном. Внезапно в её сторону направляется тяжелая рука, чуть не задев её, если бы не хорошая реакция. Отлетев от дерева, она вновь погналась за монстром. Но далеко она не улетела - её кто-то перехватил за талию, жестко сменив курс полета. — Отходим назад. Леви. Его голос невозможно не узнать, даже находясь во сне. Его теплая напряженная рука ощущается на животе, отчего становится по-особенному приятно, несмотря на ситуацию, в которой они находятся. Действие мужчины Микаса с шарфом игнорирует, пока Микаса-зрительница ликует от того, что наконец увидела возлюбленного - давненько он не посещал её в Мире Грёз. Он её отпустил - она последовала за ним. Смотря ему в спину, Аккерман наблюдала за тем, как развевался зеленый плащ с знакомой эмблемой, черты которой четко никак не вырисовывались. Леви обернулся к ней и после того, как закончил повествовать план действий, добавил: — Ты посуду помыла? Микаса лежала на диване в знакомой гостиной, пока на её животе спал Ян. Над девушкой стоял Леви, сложив руки на груди и недовольно на неё смотря. — Сегодня твоя очередь, помнишь? Аккерман в недоумении похлопала глазами, не понимая, что она делает на бежевом диване гостиной мужчины, если она только что резала воздух в лесу гигантских деревьев. — Помню. — Ну так вставай. — Не могу. Видишь, Ян спит на мне. — Микаса… Ян мертв. Девушка опустила глаза к спящему коту. Тот лежал, не выдавая любого признака жизни: ни мурлыканья, ни сопения. Она перевела испуганный взгляд на Леви, однако мужчины уже не было. И гостиной не было. Ничего не было. Только пустота. И голос Эрена. — Ещё с детства, сколько себя помню, Микаса, я тебя на дух не переносил. Аккерман в испуге вскочила, полностью пробудившись. К горлу подступил крик, что невольно наполнил спальню на несколько секунд. Глаза начали болеть от поступивших соленых слез. Всё тело ломило, будто от лихорадки, даже объятия самой себя за плечи не помогало утихомирить дрожь. Прыгающее сновидение крутилось в голове, постепенно покидая память, но все ещё оставаясь неприятным осадком. Дышать становилось все тяжелее, и она поспешила с постели, направившись к окну. Открыв створку, Микаса вдохнула морозный, декабрьский, ночной воздух. От холода дрожь усилилась, однако дышать становилось явно легче, хоть дыхание оставалось неровным. Аккерман не впервые слышала эти слова, сказанные Йегером. Однажды он произнес их после последней ссоры, и они дублировались во снах, вновь и вновь принося жгучую боль и напоминая о неприятном опыте её первых отношений. Время теперь не вернуть, и исправить допущенные ошибки отныне не получится. Привыкнув к холоду, Микаса перестала дрожать и облокотилась о подоконник, продолжая дышать свежим воздухом, очищая свое сознание. Вместе с тем мороз затуманивал вполне очевидную, но неожиданную мысль: Микасу никак не покидала тоска по Леви, сколько бы мыслей о нём она не отталкивала. По его голосу, по его взгляду, по его присутствию. В её глазах он всегда был таким сильным, что хотелось на него положиться. И вот. Его нет. Микаса отошла от окна, оставив открытым, и взяла в руки телефон. Включила мессенджер, пролистала до переписки с мужчиной и с тоской вздохнула. Он в сети. Девушка откинула телефон на постель, вновь покрываясь дрожью. Третий час ночи, а Леви снова не спит, заставляя девушку нервничать о причинах его бессонницы. Писать нельзя, иначе он может увидеть, что она печатает сообщение. Конечно, вряд ли он сидит над их перепиской по ночам и может заметить строчку «данный ебнутый пользователь печатает…», но а вдруг? Держать открытую переписку тоже запрещено, вдруг мужчина сам напишет, и увидит, что Микаса в ту же секунду прочитала поступившее сообщение. План провален — набирать ему сообщение нельзя. Особенно понимая, что мимолетное желание может потом привести к ужасным последствиям. Аккерман приняла решение — она не должна ему писать и не должна отвечать, если напишет он. Девушка зарылась под одеяло, вновь крепко укутавшись под мягким щитом. Но спать уже не хотелось — из-за страха увидеть кошмары снова. Пока Микаса ворочалась, наступило утро. Прозвенел будильник - пора на работу. Но вставать совсем не хотелось, а глаза томно моргали, готовясь сомкнуться. Жаль, что не навсегда. Девушка посмотрела на экран вибрирующего смартфона и, взвесив все «за» и «против», выключила будильник. Она, удобно устроившись под согревающим одеялом, уснула. Плевать. Абсолютно плевать. И будет плевать, даже если услышит шаги титанши — она будет спать. В пизду все. Терять уже нечего.***
Падал первый декабрьский снег. Медленным танцам он накрывал город белым и толстым одеялом. Заметив первые хлопья, дети начали ловить их, протягивая ладошки. Столько восторга в их глазах редко можно увидеть во взглядах уже повзрослевших людей, однако даже взрослые подняли головы и искренне улыбнулись непогоде. Ведь снегопады — это напоминание о приближающихся праздниках. Даже город желает скорее окунуться в праздничную атмосферу, начиная облачаться в рождественские украшения уже в начале декабря. И каждый раз возле очередной ёлки толпа людей, желающих сфотографироваться с ней, ведь она такая особенная — с синими огоньками. Улица в центре города наполнена шумом от блуждающих людей и музыкантов, которые зарабатывают себе, фальшиво играя на улице популярные песни. Вечно они так. Они понимают, что проходящий мимо народ будет останавливаться, чтобы начать подпевать и даже танцевать. Микаса выдохнула едкий дым, раздраженно смотря на окружающих людей. Она уже сто раз пожалела, что выбралась в центр, чтобы по приглашению Марко сходить с ним куда-нибудь. Девушка специально выехала пораньше, чтобы прогуляться в одиночестве, но тяжело гулять в одиночестве, когда такая толкучка. Аккерман, застрявшая в своём районе, уже и забыла, что такая жизнь течёт в центре города. Девушка остановилась на углу здания, чтобы закурить. Мимо проходили люди: кто-то улыбался, кто-то болтал, кто-то куда-то спешил. В общем, все чем-то жили и у всех что-то вызывало эмоции. Лицо Микасы уже и разучилось искривляться как-либо. Она проверила время и направилась в сторону, где они с Марко договорились встретиться. Теперь у неё никого не остался кроме Марко. С Энни она благополучно поссорилась после того, что случилось с Аккерманом, а Армину тяжело было вновь оказываться между двух огней, так что он всё-таки выбрал сторону и по понятным причинам почему и какую. Утонув в своих мыслях, девушка уверенно шла вперёд с опущенной головой. Однако её плечо больно столкнулось с чьим-то, на что девушка среагировала равнодушным «Извините» - ответа на это не последовало. Они разошлись с силуэтом, и Микаса вскоре дошла до назначенного места. Там уже стоял Марко, который направил свой добрый взгляд в сторону бегающих детей. — Привет, — девушка подошла к юноше. — О, привет, прекрасно выглядишь, — произнёс Марко, переведя свою улыбку к ней. Ложь. Она бледна, словно мертвец. Синяки под глазами обрели такой цвет, что их можно использовать, как краску. И так худые запястья, кажется, достигли своего апогея, будучи на грани в любой момент сломаться. Ломкие ногти, которые вечно слоятся. Пустые глаза: серые тучи теперь в них не плывут, а лишь стоят на месте. Короткая и неженственная стрижка. Но Марко продолжает так говорить, хотя по понятным причинам. Поэтому девушка не обижается на него, но и не принимает комплимент, а только кивает. Юноша наклоняет локоть в сторону, позволяя девушке схватиться за него. Она так и делает, после чего Марко идёт дальше по улице, ведя за собой поникшую в очередной раз Аккерман. — Красивый снег, — начал разговор Марко. — Ага, — ответила девушка. — Скоро Рождество, как праздновать будешь? — Не знаю. — Ясно. Жан меня приглашает к себе на Новый год, видимо, он собирается устраивать вечеринку. Ты с нами? — Я подумаю. «Конечно, нет». — Отлично. Я был бы очень рад, если бы ты пришла. Микаса подняла взгляд на Марко и хило приподняла уголок губ, как бы говоря этим: «Мне очень важно это знать». А на самом деле, было абсолютно всё равно. Всё равно на Марко, на его приглашение, на его радость. Но Аккерман съедает совесть, что юноша продолжает возиться с ней, хотя это, на самом деле, никому не доставляет радости. Микаса с ним холодна, сколько бы тепла он не отдавал. Вдруг в девушку врезался ребёнок, что слепо бежал вперёд от догоняющей толпы других детей. — Блять, — выругалась, презрено посмотрев на мальчика. — П-простите, — медленно отходя назад, промямлил ребенок. — Всё в порядке, просто будь осторожнее, — мягко произнёс Марко, чуть наклонившись к нему. Мальчик кивнул и убежал обратно, к другим ребятам. — Хотя бы при детях не ругайся, — произнёс Марко с явным раздражением. — Тч, и так все эти слова знают и кидаются ими друг в друга, даже не зная смысла, — ответила Микаса. — Может, ты и права, но мы — взрослые, должны давать пример. — Хах, ты издеваешься? — Всё, идём, — Марко ненароком приложил ладонь к талии девушки, которая чуть выгнулась, чтобы ладонь плотно не легла на её пальто. Они пошёл дальше по улице, проходя вдоль толпы. Пара продолжала идти дальше, проходя мимо зданий, украшенных гирляндами. Глаза юноши блестели, наблюдая за мерцанием огней. Микаса же невольно думала о том, как бы красиво горели все эти украшения в огне. Вскоре они дошли до ресторана, куда её обещал сводить Марко. Сели за забронированный столик и открыли меню. Девушка удивилась ценам, от чего нервно сглотнула. — Бери, что хочешь — я угощаю, — произнёс Ботт, не отводя взгляд от меню. Как и в прошлый раз, как и в позапрошлый. Он платил за неё и будет платить дальше, пока у самого деньги не кончатся. Микасе все ещё стыдно, что её так резко уволили за прогул. Теперь с таким клеймом хрен, куда устроишься, только если сильно напрячься, на что сил у девушки уже не было. Деньги какие-то ещё оставались, к тому же, её спасала пенсия, но девушка понимала, что этого не хватает. — Ты выбрала что-нибудь? — спросил Марко. Девушка вздрогнула. Рядом уже стояла официантка с приготовленным аппаратом для ввода заказа. — Нет, извините, — опустив голову к меню, произнесла Микаса. — Принесите нам чёрный чай, Микаса, ты же будешь? — спросил Марко, обратившись к девушке. — Нет, я эту свиную мочу пить не буду, — дальше рассматривая меню, произнесла девушка. Марко переглянулся с официанткой - та находилась в замешательстве. — Извините, тяжелый день, — неловко произнёс Марко, стыдясь спутницы. — Ничего, я позже подойду, — промямлила официантка, явно не ожидая таких гостей. — Микаса, следи за языком, пожалуйста, — прошипел Марко, когда девушка скрылась на повороте. — Да, прости, — равнодушно ответила та. Микаса наконец выбрала самое недорогое блюдо, уверяя Марко, что ей хватит пасты с копчеными овощами и сыром. К ним подошла другая официантка, на которую Аккерман даже не подняла глаза. А Марко вдруг заговорил: — О, Имир, привет. Девушка подняла взгляд и увидела бывшую одноклассницу. — Привет, что у вас тут, свидание? Эх, Марко, а в школе я надеялась, что у вас что-нибудь с Жаном сложится. Прекрасная была бы пара, да, Микаса? Имир опять за своё. Видеть во всех потенциальных ненатуралов — её хобби. Небось, она кого-нибудь и на своей работе парой видит. Например, тех двух, которые стоят у барной стойки и болтают, так как людей в ресторане почти не было, и они могли себе позволить прохлаждаться. — Да, согласна, — равнодушно ответила Микаса. — Эх, девчонки, вечно вы себе что-то придумываете, — неловко посмеявшись, произнёс Марко. После он продиктовал заказ, поверив совету Имир попробовать французское шардоне. Однако Аккерман отказалась от вина, дав предпочтение безалкогольному коктейлю. Микаса проводила девушку взглядом, наблюдая за тем, как та подошла к болтунам и пнула одного из них, широкоплечего блондина, подносом по плечу. — Как проходят поиски работы? — от наблюдений девушку отвлёк вопрос Марко. — Вчера была на собеседовании, сказали, что перезвонят, — ответила Микаса, зная, что никого звонка ей не поступит. — Не переживай. Обязательно позвонят, — поддержал Марко. — Ага. — С Энни и Армином все ещё не общаетесь? — Нет. — Мне Армин недавно писал, спрашивал, как ты. — Передай, что просто замечательно, — огрызнулась Микаса и отвела взгляд. Она не выдерживала вопросы Марко, которые он всегда задавал, словно по списку. — Я отойду. Аккерман встала из-за стола, схватив сумочку с припрятанной пачкой сигарет с зажигалкой. Вышла на шумную улицу, даже не позаботившись о том, чтобы надеть пальто. Облокотившись о стену, Микаса зажгла кончик сигареты, сжав фильтр между губами. Вдруг рядом открылась дверь, и вышла Имир. Как Микасе известно, сотрудникам нельзя выходить через служебный вход, но ей, видать все правила шли и казали мимо. — Я присоединюсь? — спросила Имир, доставая электронную сигарету. — Ага, — на выдохе ответила Аккерман, выпуская едкий дым. — Как дела? — Хуево. А у тебя? — Тоже. Папаша Хистории хочет выдать её замуж, а он даже не знает, что она уже помолвлена со мной. — Официально? — Нет, блять, конечно. Хотим сбежать из этой страны, чтобы он перестал её доебывать. И жить спокойно — только я и Хистория. — Ясно. — А что у вас с Марко? — Ничего. — Он тебя просто кормит, как блудную собаку? Ну, ты, конечно, сказанула про чай. Мне коллега рассказала — я чуть со стула со смеху не упала. Он у нас действительно на вкус, как моча. — Я знаю, — голос Микасы чуть дрогнул, что не прошло мимо ушей Имир. — Перестань дарить Марко ложные надежды. Он явно к тебе неровно дышит, а ты этим пользуешься… — Я знаю, — неосторожно перебила Микаса. — Хороший ведь парень, добрый. Поэтому так заботится о тебе. Не может бросить такую несчастную… — Я знаю. — Будешь так дальше продолжать — пробьёшь в его сердце дыру, которую невозможно будет восстановить. — Я знаю! Ты чего добиваешься? — Микаса со всей яростью обратилась к Имир. — У меня больше никого нет! Только он меня терпит! — Всему терпению приходит конец. И он на пределе. — И что ты мне прикажешь делать? — Кто тебя довёл до такого состояния? — вопросом на вопрос ответила девушка. — Неважно, тебя это не касается. «Я. Я сама». — Поговори с этим человеком. Или навсегда забудь, чтобы идти дальше, не быть такой хмурой и не портить жизнь всем остальным, — холодно ответила Имир. — Ага, — Микаса выбросила бычок докуренной сигареты. Имир и Хистория стоят друг друга — только и делают, что бесят. — А вам с Хисторией удачи. Микаса и Имир вернулись в зал и разошлись по своим мирам: Микаса ушла на сторону клиентов, а Имир на сторону персонала. Девушка села за стол, где уже стояли наполненный наполовину бокал с желтовато-прозрачной жидкостью и красноватый коктейль. Марко взял свой бокал и протянул девушке, она также схватилась за свой стакан и протянула в сторону юноши, чтобы чокнуться. После они сделали по глотку и продолжили несвязную беседу. Вскоре подошла Имир с тарелками, и пара насладилась заказанными блюдами. Вечер подходил к концу. И после того, как Марко оплатил ужин, они вышли из ресторана под провожающие возгласы Имир. Фраза смуглянки крутилась в голове Микасы, отдавая болью в висках. — Все в порядке? — спросил Марко, опустившись к Микасе. — Да, — ответила девушка и достала пачку сигарет. — Хватит курить эту гадость, — юноша вырвал пачку у девушки и выбросил в ближайшую урну. Глаза расширились и Микаса схватила Марко за шиворот. — Ты совсем охринел? — девушка со всей силой прижимала ошарашенного брюнета к стене, недовольно шипя каждое слово. Она не хотела этого, не хотела вываливать ярость на Марко, что не заслужил такого отношения. Кто угодно заслужил — Имир, Леви, Эрен, она. Но не Марко. Только не Марко. — Микаса, проснись уже. Месяц прошёл, а ты никак не можешь прийти в себя, — произнёс юноша, оттягивая шею вверх и смотря на неё сверху вниз, пока мимо походили люди, недоумевающе перешёптываясь. — Если так и будешь убиваться и закрывать глаза на элементарное решение — никогда не выйдешь из этого состояния. — Все вы твердите мне одно и то же, раз за разом, будто мне это помогает, — девушка опустила голову и немного отпустила Марко, который смог полной стопой приземлиться. - Вы меня не понимаете. Никто меня не понимает. — Я просил тебя сообщить, если он тебя обидит, желая защитить. Но я не могу. Не потому что я слаб или мои чувства не так сильны, а потому что тебе это не нужно. Тебе не нужна моя защита от него, тебе нужна только его защита, — юноша запнулся, чуть неуверенно понизив голос, — от самой себя. — Мне ничего от него не нужно. — Перестань обманывать себя. — В момент, когда я перестала себя обманывать, я потеряла его. — Вы просто не поняли друг друга, поэтому вам нужно поговорить. — Ты устал от меня, да? — Нет, просто я знаю, что не сделаю тебя счастливой, как бы не старался. — Зачем тогда все это? — Я пытался. Я верил, что смогу что-нибудь изменить. Я верил, что смогу исправиться после того, как мы встретились после вечеринки. — Как давно это было… — Именно. Марко обнял девушку. Она чуть отрешённо, но ответила, вжавшись в грудь. После неловко отступили от друг друга и пошли дальше вдоль улицы, разбавив прогулку разговорами. Разошлись без обид, в последние минуты встречи простояв в крепких объятиях, дающих надежду на лучшее будущее.