В плену Коррусанта.

И, честно говоря, Саваж даже опешил от чужого ответа, ведь, будем честны, он ждал ЧЕГО УГОДНО, но ТОЧНО не этого. И, глядя на мерно вздымающиеся плечи мальчишки, мужчина неуверенно переспросил: — Твой... дом? — Да, мой дом. — так же тихо ответил Эзра. И, лишь взглянув на него, на этот застывший взгляд, Опресс понял, что мыслями тот был далеко-далеко отсюда. Возможно даже в... прошлом. Том самом счастливом прошлом, которое у него так безжалостно отняли. И, сам того не замечая, Саваж прошёл к Бриджеру, сев рядом с ним: — Рассказывай. — он и сам не знал, зачем именно произнёс это, ведь прекрасно понимал, что именно может быть вызвано им. И, как оказалось, его догадки были верны: — Тебе-то какая разница? — даже не смотря в его сторону, зло спросил парень. — Думаешь я поведусь, что тебе не все равно? Опресс даже бровью не повёл, на собственном опыте зная, что подобные слова были чем-то в роде... щита, что помогал нам скрыться от чужих допросов и болезненных для нас тем. В конце концов, он и сам когда-то пользовался чем-то подобным, не желая никому доверять свои мысли. Единственное сокровенное, что у него осталось. И именно из-за понимания этого, Саваж, сам того не заметив, накрыл чужую руку своей, из-за чего сам же парень невольно дернулся, СОВЕРШЕННО не ожидав чего-то подобного. А что же до самого Опресса, до которого, наконец, дошёл смысл своих же собственных действий: то он на мгновение отвернулся, внезапно поймав себя на мысли, насколько же именно рука Бриджера была... маленькой по сравнению с его же собственной. Словно бы принадлежала фарфоровой кукле. И лишь поймав себя на этом, тот в миг тряхнул головой, отгоняя СОВЕРШЕННО ненужные ему сейчас мысли. Но, что самое главное, Эзра даже и не пытался... высвободить свою руку, что УЖЕ говорило о многом, из-за чего мужчина вновь заговорил: — Порой нам нужно высказаться. Пусть незнакомцу, или же наоборот кому-то близкому, но... — Эзра взглянул на него, внезапно поняв, что Опресс почему-то... избегает того, чтобы прямо взглянуть ему в глаза. Но тот продолжил вновь. — Иногда это и вправду необходимо, ведь если ты будешь всё это держать в себе — оно... Оно просто поглотит тебя. Полностью и без остатка. — и, наконец, взглянув на мальчишку, вдруг спросил. — Ты ведь этого не хочешь, верно? Разумеется нет — мигом пронеслось в голове Эзры, хоть тот и понимал, что в Коррусанте подругому нельзя. Но, как бы то ни было, разве он что-то потеряет, рассказав об этом? Нет, конечно же нет. И, глубоко вздохнув, юноша всё таки заговорил: — Не знаю насчёт тебя, но лично Я не всегда был... "ребёнком улиц". — с иронией произнёс тот, продолжив вновь. — Когда-то у меня было всё то же, что и у обычного подростка: дом, семья, друзья. Ну, насчёт последнего, я по крайней мере так думал. Но однажды... — глаза паренька предательски блестнули. Перед взором вновь возникли знакомые и такие обжигающие языки пламени. — Однажды ночью я проснулся от запаха дыма и... гари. Как сейчас помню: глаза слезились из-за этой вони, во рту стоял горький отвратный привкус, что с каждым вздохом заполнял лёгкие всё больше и больше. Я ничего не видел... — Эзра обернулся к Саважу, который отчётливо увидел застывшие в чужих глазах слезы. Но то были слезы не печали, а самой настоящей... ненависти к кому-то. Неимоверного гнева, который можно было сравнить разве что с тем самым пламенем, через которое тот и прошёл. — Но я побежал к ним... Я и сам не понял, как именно, но уже через пару мгновений огонь распространился на весь дом, если не перекинулся и на соседний. Я... слышал их голоса. Своих родителей, и... я побежал на них. Слышал, как они звали меня, слышал, как искали. А когда же нашли... — и вновь в голове прозвучали чужие слова: "Уходи... Эзра...". — Одна из балок просто-напросто перекрыла нам путь к выходу из комнаты. Я даже и подумать ничего не успел, как мама отстранила меня, а совсем скоро я почувствовал и руки отца. — пальцы Бриджера сжались в кулак. — Они помогли мне выбраться через окно, а когда же я обернулся к ним, в надежде помочь, ТАК ЖЕ вызволить их из этого... ада, как и они меня... — Эзра взглянул вниз, на простирающуюся под ними улицу, вспоминая, как же это всё таки было больно. Причём не только упасть с такой высоты, но и... в одночасье лишиться ВСЕГО, что тебе было так дорого. И почему-то с КАЖДЫМ новым словом скрытые под слоем одежды шрамы ожогов начинали ныть всё больше и больше, заставляя невольно сжимать руки в кулаки. И, не взирая на всё это, парень всё таки продолжил. — ...Прозвучал взрыв — и меня просто-напросто ВЫБРОСИЛО отсюда, прямиком на дорогу. А когда я очнулся: везде были эти доктора эти... пожарные, но... Эзра резко замолчал, словно бы даже СЕЙЧАС не желая признавать этого. Не хотел признавать того, что с того самого момента он остался... один. И, понимая это, Саваж тихо продолжил за него: — Родителей рядом уже не было. — из его уст это прозвучало словно приговор, из-за чего сам же Бриджер чуть дернулся, вновь глядя куда-то вниз, ведь... Опресс сказал всё верно, без приукрас. — Да, вот именно. — наконец кивнул в ответ тот. Вот только голос его был в разы жёстче и злее. В нем уже не было той самой тоски и печали: была лишь ненависть и чистая, яркая злоба. — Они так и не смогли выбраться из пожара. — Эзра зло усмехнулся, наконец повернувшись к мужчине. — И знаешь что я узнал по новостям на следующий день? — Саваж так же посмотрел на него, ожидая чужого ответа. Парень продолжил. — А то, что поджог устроили какие-то... пьяные, обдолбавшиеся клоуны, которые не смогли удержать в руках спичку. — и лишь поняв, что по щеке предательски скользнула слеза, Бриджер тут же отвернулся, вытерев её. И, честно говоря, он даже не знал, зачем именно поддался на все эти разговоры. Не знал, зачем именно вывалил все это на него, на Саважа: человека, которому, по сути, было плевать на него, но... Эзра просто не мог в этот момент подругому: ему так хотелось... поделиться этим с кем-то. Так сказать: разделить эти воспоминания с кем-то, и... ему и вправду стало легче. Словно бы... Словно бы он сбросил огромную неподъемную ношу со своих плеч. А что же до самого Опресса, что так и продолжал неподвижно глядеть на огни ночного города: то он был немало потрясён чужим рассказом. Чувствовал ли он жалость к мальчишке? Да, в какой-то мере, так как понимал какого это — в одночасье лишиться всего, чем ты дорожил. Мужчина понимал его боль, так как однажды чувствовал СОВЕРШЕННО такую же. И пусть в ЕГО жизни потом всё более-менее наладилось, но... Всё равно, после смерти брата, он не ощущал себя настолько... живым: да, Саваж жил, вот только жизнью это было трудно назвать. Он существовал, в то время как сам же Бриджер выживал. И именно из-за этого осознания Опресс вдруг усмехнулся, ведь понял, что оба они хотели большего: хотели ПОНАСТОЯЩЕМУ жить, а не просто существовать, хотели вновь обрести цель, в то время как со смертью своих близких и вовсе утратили её. Они хотели... ИНОЙ жизни, в то время как не знали, как именно её добиться. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО хотели этого, но при всем при этом давно вбили себе в голову, что не достойны этого. Всё таки они действительно похожи с этим оборванцем — вдруг пронеслось в голове Опресса, из-за чего он вновь обратился к Бриджеру: — Знаешь, я давно усвоил, что жизнь не всегда справедлива, парень, но... — Саваж придвинулся ближе, наклонившись к чужому уху. — Может быть для того, чтобы что-то изменить — нам пора для этого что нибудь сделать? — он вновь поднёс сигарету к своим губам. — С чего-то начать? Пусть даже с малого? Мужчина и сам не понял, что именно хотел этим сказать, но, как нестранно, заметил, что Эзра ДЕЙСТВИТЕЛЬНО задумался над его словами. И именно из-за этого Опресс фыркнул. Честно говоря, он и сам не понимал, зачем именно начал этот разговор, но... Так же Опресс понял и то, что его... тянет к этому заносчивому и острому на язык мальчишке. В конце концов, они и вправду были с ним в чем-то схожи: где-то нравом, где-то судьбой, но... Внезапно до Саважа дошло, что это самое чувство, когда он просто НЕ ХОТЕЛ покидать мальчишку по приказу Мола, было чем-то... большим: не простым мимолетным влечением, а... — И что же ты... предлагаешь изменить? — вдруг прервал его думы чужой вопрос. Тот самый, на который у него, Опресса, просто-напросто не было ответа, из-за чего он и промолчал. Но, как бы то ни было, смущаться как маленькая девочка от своих же собственных дум и двусмысленных вопросов Саваж давно отучился, из-за чего в упор посмотрел на мальчишку, с такой же готовностью спросив: — А что бы хотел изменить ТЫ? И, честно говоря, Эзра от этого даже немного опешил, так как чужой вопрос прозвучал как-то... не так: слишком уж голос Опресса сейчас был... тихим и глубоким. Причём настолько, что по спине Бриджера невольно пробежала дрожь. Но, думаю, не стоит объяснять, что, побывав в таких местах, где обычным подросткам дают от ворот поворот, Эзра уже ДАВНО научился понимать чужую интонацию, жесты и... намёки, которые они за собой несли. И именно это его так и сбило с толку: то, что Саваж... ну... Черт! — мысленно выругался парень, отвернувшись. Почему ему об этом не то что говорить, а даже ПОДУМАТЬ так стыдно? Почему при одной лишь только мысли он начинает... краснеть? Но... Почему-то конкретно СЕЙЧАС слышать от Опресса такое было... не настолько омерзительным, насколько вообще Эзра мог об этом подумать. Почему? Да хотя бы потому что, как не крути, но за этот месяц они с Саважем и вправду пережили довольно таки многое. Можно сказать даже сдружились и, честно говоря, Эзра соврет, если скажет, что Саваж его... не привлекал. Ну, то есть, СОВСЕМ. Да, конечно, были случаи, когда он казался ему... "приемлимым" вариантом, но в такие времена парень просто-напросто бил себя по лбу, дабы напомнить, что, пожалуй, только проблем с головой ему сейчас и не хватало. Но, похоже, нечто подобное к нему испытывал и сам Опресс, чему, собственно, Бриджер неподдельно удивился. Но, как бы то ни было, конкретно для себя Эзра решил, что... А почему бы нет? — вдруг задался он вопросом. Разве он что-то потеряет если... И, чуть подавшись вперёд, СОВЕРШЕННО не веря в то, что он сейчас делает, парень произнёс, отвечая на чужой вопрос: — Ну, помимо того, что я бы хотел первым попавшимся рейсом покинуть эти каменные джунгли, я был бы непротив, если бы... ты... — Опресс наклонился ближе, понимая, что именно хотел сказать мальчишка. И именно из-за этого жеста тот резко замолчал, так же неуверенно приблизившись к нему. — Ну... Ты... понимаешь... Их лица оказались непозволительно близко. Причём НАСТОЛЬКО, что Эзра даже смог ощутить касание чужих губ к своим собственным. И хоть парень и сам не знал почему, но конкретно для НЕГО этот момент был довольно таки... волнительным и... непонятным: в конце концов, Бриджер прекрасно знал, к чему именно всё это может привести, как, собственно, знал и то, что Опрессу одного мимолетного поцелуйчика будет маловато. И именно это пугало. Но так же юноша не знал и того, что будет... ПОСЛЕ этого. Ведь, как ему говорил разум и та же интуиция, которая почти НИ РАЗУ его не подводила, всё закончится не успев и начаться. В конце концов, для своих лет парень знал много горькой правды. Но не успели их губы и соприкоснуться, как оба услышали раздавшиеся откуда-то из-за спины шаги, из-за чего и вскочили на ноги: Эзра тут же схватил биту, что ВСЕГДА в случае чего лежала возле его "кровати". А Саваж же схватился за разряженный пистолет, понимая, что если тот и не стреляет, то вот напугать одним своим видом он может ТОЧНО. Да и к тому же, кастет ВСЕГДА был при нем. — Слишком предсказуемо, Бриджер. — на "пороге" показался потрепанный дракой Каллус, в сопровождении ЕЩЁ одного полицейского. Причём довольно таки молодого — как невольно подметил Эзра. Ведь на вид тому было не больше, чем самому Бриджеру. Но так же, к удивлению парня, на голове мужчины красовался медицинский бинт с красным тёмным пятном в области лба. Удивительно, что тот вообще стоит на ногах после такого удара в голову — подумал юноша, на своём опыте зная, что когда Опресс бьёт — делает он это наверняка: так, чтобы его противник потом и вовсе не сумел подняться. Но, похоже, Каллусу повезло, хоть Эзра и видел, как тот невольно пошатывается. — Как ты нашёл нас? Причём так быстро. — из чистого интереса спросил тот, медленно пробираясь к обвалившейся стене. В конце концов, зубы заговаривать он умел. — Неужели мы оставили след хлебных крошек? Для пущей убедительности Бриджер ехидно усмехнулся. — Когда мы боимся, то мы ВСЕГДА, как бы то ни было, возвращаемся туда, где чувствуем себя в безопасности. — Каллус сразу же понял чужой план, из-за чего и поднял руку с пистолетом ввысь, как и его напарник. — Так что найти тебя было легче лёгкого, Бриджер. — и вновь взгляд мужчины упал на молчаливого Опресса рядом с ним. — Но я не думал, что ты свяжешься с... ТАКОЙ "компанией". — Ну, что могу сказать? Я полон сюрпризов. — хмыкнув, Эзра аккуратно опустил руки, прислонив свою биту к стене. И по одному лишь взгляду мальчишки Саваж понял, чего именно тот от него ждёт: в конце концов, с таким оружием Опресс обращался куда лучше самого Бриджера. — Ну что, Каллус? Как я понимаю, брыкаться уже и вовсе нет смысла. Веди нас в участок. И это было... подозрительно — пронеслось в голове мужчины, ведь, как не крути, но он ПОМНИЛ те самые погони, "догонялки" и уловки, на которые парень отнюдь не скупился, пытаясь скрыться от них. И сейчас, когда тот так легко, просто и, что самое главное, ДОБРОВОЛЬНО сдаётся в их руки — Каллус просто не мог не заподозрить подвох. Особенно если брать в расчёт и огромного широкоплечего громилу, что стоял за его, Эзрой, спиной. Но, тем не менее, понимая, что они и вправду ДОЛЖНЫ были отвести их в участок, мужчина кивнул своему подопечному в сторону Бриджера, в то время как сам же направился к здоровяку: — Брось оружие. — указав на пистолет в чужой руке, проговорил тот. — И смотри мне, без лишних глупостей. И, думаю, не стоит объяснять, что нечто подобное пришлось Опрессу не по нраву. Но ощутив лёгкий удар по своему бедру: мол, не стой столбом, Саваж разжал пальцы, из-за чего оружие теперь просто-напросто покоилось в его руках. — Бросай. — прекрасно помня о том, что произошло всего какой-то час назад, потребовал Каллус. Но тот не подчинился. Вместо этого Опресс зло фыркнул: — Бросить, говоришь? — пистолет повис на одном его пальце, прокрутившись в руке мужчины. — Учти, ты САМ этого хотел. И с этими словами тот бросил его в полицейского перед собой, из-за чего тот чудом успел отпрянуть, понимая, что только сломанного носа ему в добавок ещё и не хватало. Но, как нестранно, отпрянув в сторону, Каллус и вовсе забыл о прогнивших досках, из-за чего и провалился на этаж ниже. А что же до Саважа: то тот в миг схватил эзрову биту, ринувшись уже, непосредственно, к самому Бриджеру, чьи руки УЖЕ оказались в наручниках. И, недолго думая, мужчина с силой ударил юного служители закона в живот, из-за чего тот согнулся пополам. — Бежим! — схватив мальчишку за плечо, тот вытолкнул его вперёд, глядя, как Эзра прямо на ходу избавляется от злосчастных наручников. — Машина совсем рядом: если мы спрыгнем отсюда, то... — Стоять! — оба резко застыли, глядя на преградившего им путь юнца, что трясущимися руками направил на них дуло своего пистолета. А вот это уже было нехорошо — это понимали оба, так как если Каллус и обладал в этом деле каким-никаким опытом, то вот конкретно об ЭТОМ мальчишке чего-то подобного и вовсе нельзя было сказать. Он боялся — Бриджер это видел: по его трясущимися рукам, по этому взгляду, по таким же дрожащим коленям. А когда человек боится — он может натворить немало глупостей. И, увы, Эзра испытал это на собственном опыте, из-за чего и поднял руку ввысь: медленно и аккуратно. Но даже этого жеста хватило, чтобы чужой пистолет дрогнул: — Я сказал "стоять"!.. — голос юноши срывался на крик. — Что непонятного?!. — Эй-эй, тише, мы... Мы не хотим причинить тебе вреда... — говорил Бриджер, но тот же на это лишь зло усмехнулся. — Ну да, конечно. Вот только этот татуированный датомирский урод об этом не знает. — все ещё ощущая ту самую боль от чужого удара, проговорил тот, вновь одним резким и неуверенным движением приковав Эзру к месту. — Ни шагу больше! Повторять дважды не буду! — Полегче с этой штукой, парень: ты ведь не хочешь никого убить, верно? — сразу поняв, чего же именно так боится юноша, произнёс Бриджер, сделав шаг к нему на встречу. — Мы просто хотим уйти, ничего более. — и снова шаг. — Отойди в сторону — это будет выгодно для нас всех: мы уйдём, а вы с Каллусом... Ну... Вам хоть так, хоть так это будет выгодно. — с губ Эзры соскочил нервный смешок. И вновь он оказался на шаг ближе к юноше. — Но мы же не хотим, чтобы всё закончилось для кого-то из нас плачевно, верно?.. — Угрожаешь мне?! — пистолет оказался в паре миллиметрах от чужого лица, из-за чего парень вздрогнул. Как, собственно, и сам Опресс, готовый в любой момент броситься в атаку. Но, как нестранно, язык у Бриджера был подвешан: — Нет-нет! Что ты? Я? И угрожаю? — и снова нервный смешок. — Не смеши меня, но... — рука парня осторожно легла на руки с пистолетом, медленно вынуждая юношу опустить оружие. — Как бы то ни было, кто бы жертвой из нас тут не оказался: всё одно кому-то придётся жить с этим, каждый день прокручивая в голове этот день и гадая: а что бы было, если бы я опустил оружие? И, как нестранно, эти слова прозвучали убедительно, ведь... говорил их Бриджер, можно сказать, от чистого сердца, понимая, какого это: думать о том, как бы сложилась его судьба, если бы... Если бы в тот день он поступил иначе. И вот, глядя на то, как юноша опустил оружие, уже было сделав шаг назад, дабы уйти с чужого пути, Эзра улыбнулся, облегчённо вздохнув. Ведь, как-никак, не каждый день тебе приходится спасать сваю шкуру по сто раз на дню. А что же до Опресса: то даже ОН опустил биту в своих руках, понимая, что чужое красноречие и вправду сыграло свою роль. Вот только триумф их был не долгим: раздавшийся откуда-то с улицы грохот заставил вздрогнуть всех, как и молодого полицейского, что был напряжен, как сжатая до предела пружина. И вот за грохотом последовал выстрел... — Уилл, какого чер... — так же держа в руках оружие, на лестницу вбежал Каллус. Но глядя на картину перед собой, он и вовсе осекся на полуслове. Оружие стрелявшего в миг выпало из его рук, в то время как сам же он, не ожидав чего-то подобного, и вовсе попятился, не веря в то, что сделал: С уст Бриджера соскочил слабый хрип, на пол брызнули пара тёмных крапин. Эзра с глухим стуком рухнул к чужим ногам...